Глава третья
Опрятную, недавно отреставрированную набережную озаряли разноцветные огни – под плафоны фонарей работники муниципальной службы поместили специальные реле с фильтрами. Каждый фонарь теперь напоминал рождественское дерево. Вдоль парапета гуляли люди. Играла музыка, работали прибрежные кафе. Погода баловала – дождь прекратился еще днем, ветер стих. Холодный северный мистраль, приходящий с гор вдоль долины Роны, еще не добрался до побережья. К вечеру разбежались облака, прояснилось. Морские волны с тихим шелестом набегали на галечный пляж, в воде плясали отблески света от фонарей. За парапетом вдоль кромки прибоя тоже ходили люди. Желающие искупаться еще не заявляли о себе, но к ночи такие лихие желающие могли появиться. Над городом, который простирался к западу от набережной Лежевр, уже взмывали огоньки фейерверков – исключительно частная забава. Большой салют планировался властями на Центральной набережной в 11 вечера.
Сразу за набережной простирался парк Гарди. Клумбы еще не расцвели, но деревья и кустарники уже обрастали мелкими листочками. Клонились к морю приземистые пальмы. В парке произрастали кипарисы, платаны, каштаны, изобиловал декоративный кустарник. У входа в «зеленую зону» несколько музыкантов исполняли что-то невразумительно-этническое. Постукивал африканский барабан, повизгивала дудочка. Музыкантов обступили несколько десятков человек – внимали, делая вид, что им доступен высокий смысл. Из толпы выбрался крепкий мужчина в дорогом темном костюме и наброшенной ветровке. На груди висел фотоаппарат с внушительным объективом. Он был гладко выбрит, пострижен, а очки в тонкой оправе смягчали вызывающую восточную внешность. Мужчина сунул руки в карманы, прогулочным шагом направился в глубь аллеи. В парке было людно, на него никто не обращал внимания. Абу Каббар дошел до пересечения с главной аллеей, свернул на нее, двинулся в восточном направлении. Вокруг него смеялись люди. Кривлялся клоун с обезьянкой на плече. За столами передвижного кафе сидела молодежь. Кто-то пил пиво, кто-то безалкогольную газировку. Работала карусель – бегали по кругу лошадки и жирафы.
Любители рок-музыки собирались на центральной площадке парка. Выступление задерживалось – музыканты еще только настраивали аппаратуру. Но людей там уже собралось немало – в основном, конечно, молодежь. Рок-группа, невзирая на «металлическую» подачу материала, позиционировала себя как лирико-романтическую. К арене, на которой музыканты возились с аппаратурой, сходились парочки. Работал киоск с мороженым – к нему выстроилась приличная очередь. Абу Каббар сделал несколько снимков, добродушно (как ему показалось) улыбнулся парочке девчушек со странными прическами, украдкой посмотрел на часы и двинулся по главной аллее – мимо застекленных павильонов, крохотных кафе, лавочек с сувенирами.
Музыка за спиной ударила, когда он выходил через восточные ворота. Пронзительно, словно бензопила, взвыла соло-гитара, затряслась суматошной дробью ударная установка. Зашумела толпа, окружившая сцену, разразилась свистом и аплодисментами…
Проезд к сцене заслоняла только полицейская машина. Ее поставили у ворот поперек аллеи. Люди обтекали ее, словно водный поток каменную преграду. Стражи порядка, с белыми портупеями и в белых перчатках, вальяжно прохаживались вокруг машины. Люди спешили к началу концерта. А пронзительную пилящую прелюдию уже сменил жесткий маршевый ритм – толпе это нравилось, все хлопали, кричали. Полицейские даже не посмотрели на Каббара – выходящие их мало интересовали.
Абу Каббар вышел из парка, пересек дорогу, на которой практически не было машин. Он шел по тротуару, отдаляясь от парка Гарди. Миновал закрытую автомастерскую, небольшой мотель, на котором горела пафосная неоновая вывеска. За кирпичным производственным зданием простиралась парковка – любимое место отдыха водителей грузовых фур. Наметанный глаз не отметил ничего подозрительного. Он ушел с освещенного тротуара – и словно погрузился в другой мир. Здесь стояли несколько тяжелых грузовиков, пара автобусов. В моторе одного из них ковырялся водитель. В стороне курили еще двое. Абу Каббар направился к третьей по счету машине в ряду. Белая кабина – магистральный грузовой автомобиль «Рено Магнум» – 25 тонн, 520 лошадиных сил. Мощь, инерция, напор… Это был седельный тягач с удлиненным полуприцепом. Даже в полутьме махина производила впечатление. Прямоугольная кабина, мощные колеса, стальная рама с решеткой, закрывающая радиатор. В кабине кто-то сидел – мерцал огонек сигареты. Субъект был в единственном экземпляре – видимо, напарник вышел погулять или отдыхал в спальном отсеке. Каббар привстал на цыпочки, постучал. Украдкой глянул по сторонам – все чисто. Кабина открылась, и показалась небритая физиономия.
– Приветствую, брат. – Он нюхом почувствовал «своего». – Извини, что отвлекаю… я тут с краю стою, на GMC… Ты сам откуда вообще?
– Из Бенгази…
– Надо же, какое совпадение, – засмеялся Каббар. – А мы с напарником из Триполи, возим грузы из Германии в Марсель. Пять лет уже в Европе… Не мое, конечно, дело, но у тебя заднее колесо, кажется, спустило. Ты уж глянь между делом.
– Вот шайтан! – ругнулся водитель. – Все же в порядке было… Спасибо, брат, сейчас посмотрю.
Он затолкал в пепельницу окурок, начал с кряхтеньем сползать с сиденья. Повернувшись, схватился за поручень. В этот момент Каббар и ударил его в шею ножом. Водитель вздрогнул, захрипел. Разжалась рука, сжимающая поручень, но Каббар был начеку – уже схватил водителя за поясной ремень, затолкал его обратно в кабину. Забрался сам, переволок умирающего за шиворот на пассажирское сиденье и выдернул нож из шеи. Водитель дергался в агонии, заливал кровавой пеной пространство вокруг себя. Пришлось схватить его за шиворот, засунуть под приборную панель, где «соотечественник» благополучно и отдал концы.
– В чем дело? – захрипел сзади проснувшийся напарник. – Эй, Салах, ты чего тут шумишь? Договорились же, мне поспать надо…
Между сиденьями просунулась моргающая физиономия. Небрежное движение – и еще один несчастный захрипел, располосованный от уха до уха. Каббар оттолкнул его голову назад, чтобы не забрызгал кровью. Он и так уже весь уделался… Кабина была комфортная, с двумя спальными местами. Внутренняя высота в ней такая, что можно стоять, не сгибаясь. Современное управление, максимальный комфорт, дорогая отделка интерьера и даже аудиосистема высшего класса… Двигатель послушно заработал, плавно отжался рычаг, и махина медленно поползла с парковки. Механику, возившемуся с автобусом, это показалось странным, он вылез из-под своего мотора, что-то крикнул. Абу Каббар, плавно выкручивая баранку, приветливо помахал рукой удивленному человеку и надавил податливую кнопку в ухе:
– Я в машине. Включайте Карима и Башира.
– Вас понял, – отозвался Гази Хабир. – Да поможет тебе Аллах, мой брат…
А у парка в это время уже начались события. Микроавтобус с мобильной полицейской группой остановился у светофора, ждал, пока перейдут на ту сторону люди, спешащие в парк. Вдруг какой-то серый «Фольксваген», стоящий перед ним, резко сорвался с места и устремился вперед! Маневр необъяснимый, глупый, решиться на него мог только пьяный. Идущие по «зебре» люди шарахнулись в стороны. «Фольксваген», не доехав до них, резко сдал вправо, запрыгнул на бордюр, где находилась веранда летнего кафе. Заведение не работало, но машина крылом зацепила дощатую стенку, и она частично обвалилась. Это не остановило водителя, он снова сманеврировал, метнулся к переходу и на полной скорости проскочил «зебру». Из окна показалась рука с отставленным средним пальцем. Такой наглости полицейские стерпеть уже не могли. Микроавтобус, а за ним и второй, взвизгнув сиреной, устремились за нарушителем. А тот неожиданно сбросил скорость и свернул в ближайшую подворотню…
Инцидент позабавил тех, кто был поблизости. Люди продолжали гулять, кто-то спешил в парк, где ритмично играла рок-группа. И незамеченным осталось появление на горизонте большой грузовой машины. «Рено Магнум» шел по дороге, набирая скорость. Слишком поздно люди обратили внимание на этого монстра. Он уже шел на приличной скорости – километров шестьдесят, волоча за собой громоздкий полуприцеп. Вдруг водитель резко повернул налево и устремился через встречные полосы к угловым воротам парка Гарди! Кто-то запоздало закричал. Заскрежетали тормоза – вишневый седан успел остановиться, а вот идущий по соседней полосе хетчбэк смяло в лепешку, отбросило на тротуар. Там готовилась перейти дорогу компания молодежи…
Это было что-то сюрреалистическое! 25-тонный монстр по диагонали вонзился в декоративные ворота, смял несерьезную решетчатую конструкцию, поволок ее кусок перед собой. Люди орали, те, кто успел среагировать, разбегались. Многие даже не слышали, что происходит за спиной, – перед ними на главной аллее гремела музыка! Оторопев, молодой полицейский с ужасом смотрел, как несется на него многотонная громада. Его напарник что-то кричал, рвал из кобуры пистолет. Оба успели отпрыгнуть в последний момент. «Рено» отбросил полицейскую машину как картонку. Он мчался по главной аллее, давя людей, по счастью, их оказалось немного. Разбегались те, кто шел навстречу – успели среагировать.
В этот момент во всем парке погас свет! Потухли фонари, витрины лавочек и кафе. Обесточилась музыкальная аппаратура. И только фары машины-убийцы светили прямо в глаза! Музыканты побросали гитары и, крича душераздирающими голосами, спрыгнули со сцены на землю. Барабанщик запутался в своей ударной установке, повалил несколько барабанов. Разбежаться успели немногие. Грузовик на полной скорости протаранил толпу – греб перед собой орущих людей, как бульдозер ковшом мусор! Он вонзился решеткой в сцену, и неустойчивая конструкция сломалась, опоры вместе со сценой упали, громоздкая аппаратура рухнула. И все это происходило фактически в темноте – только фары продолжали работать. Народ метался в ужасе, не зная, куда бежать. Грузовик прорубил сцену, как ледокол арктический лед, добрался до крытой постройки, снес опору. Все, довольно, стоп, машина! Абу Каббар орал в экстазе, наблюдая, как разлетаются люди из-под колес, как подрагивает махина, наезжая на тела. Все, прибыли! Он потянулся к ременной сумке, стал выхватывать из нее дымовые шашки и, чиркая зажигалкой, выбрасывал их из окон. Все пространство вокруг машины немедленно окутало едким дымом. Кабина грузовика практически полностью въехала в постройку. Никто не видел, как водитель вывалился из кабины и стал пробираться через горы строительного мусора, зажимая нос. Вскоре он примкнул к дезориентированной толпе – тоже метался, растирая слезящиеся глаза, что-то кричал…
Последствия теракта невозможно было оценить в темноте. Кругом валялись люди, стонали раненые. Живые выбирались из-под мертвых, блуждали в прострации, как лунатики. Каббар сместился в сторону деревьев, делая вид, что повредил ногу. Вдалеке включилась полицейская сирена – давно пора. Люди сталкивались, снова падали. Отдельные включали фонари в телефонах. Часть толпы устремилась к восточному выходу. Но бежать приходилось по стонущим и умоляющим о помощи телам. Другие побежали к западным воротам – аллея была свободна. Им навстречу попадались горожане, которым посчастливилось не участвовать в этом кошмаре, они спрашивали, что случилось. Ведь не было ни взрывов, ни стрельбы! Накаркали! Как только паникующие люди стали выбегать на улицу, взлетел на воздух припаркованный у тротуара «Опель»! В багажник нагрузили около пяти килограммов взрывчатки! Взрыв был такой силы, что во всех окрестных домах вылетели стекла. Сталкивались машины, изрешеченные поражающими элементами – гвоздями, гайками, стальными шариками. Людей разметало, словно ураганом. К счастью, машину подорвали рано – потерпели бы еще несколько секунд, и жертв бы было во много раз больше…
Мансур Хамиль обливался холодным потом. Его трясло, как будто подхватил тропическую лихорадку. Он закутался в одеяло, сжался в позе зародыша – все равно трясло. Где-то рядом беспокойно ворковала Виам, проверяла температуру, пыталась подсунуть какое-то снадобье, даже грела собственным теплом. От этого становилось еще хуже.
– Милая, оставь меня! – бормотал Мансур. – Не лезь ко мне, дай умереть спокойно…
Он вновь переживал весь этот кошмар. Конечно, Мансур понимал, что вряд ли ему поручат легальную работу, от которой станет легко и спокойно на душе. Но то, что его втянут в такой ужас… подобного он представить не мог. «Ты подписался на работу, Мансур, – напомнил перед поездкой Сайдулла. – Ты уверял, что будешь выполнять все поручения в обмен на жительство в Европе. Настал тот час. А теперь вопрос по существу: имеется небольшая электростанция, теплоцентраль или что-то в этом роде. Или еще проще – подстанция, питающая электричеством объекты в городском парке. У тебя есть планшет с выходом в Интернет и копия чертежа данной энергосистемы. Сколько времени тебе понадобится, чтобы обесточить объект, не вставая, скажем, с лавочки в том же парке?» Требовалась пара часов – это максимум, и Сайдулла остался доволен. Заранее выдал копии чертежей, поставил задачу: энергоснабжение парка отдыха Гарди города Буллон, и предупредил: – Никакой связи с внешним миром. Никаких имейлов, социальных сетей и тому подобного. Мы же не хотим, чтобы твои ошибки отразились на красавице Виам?
Мансур с головой ушел в работу. Хоть чем-то занять мятущийся разум! Ему выдали документ, согласно которому он стал Мансуром Хальди – подданным Ее Величества британской королевы. Выдали «пухлую» банковскую карту, с которой он не мог без высшего соизволения потратить ни цента, новую одежду, обувь. Затем – полное нервотрепки путешествие во Францию. Южный город Буллон, странная квартира с несколькими выходами в доме переменной этажности на улице Лежевр… Подельники с ним почти не разговаривали, были молчаливы, много молились. Он боялся спрашивать, что происходит, и, возможно, правильно делал. Все дальнейшее протекало, как в тумане. С ним ходил сопровождающий – серьезный мужчина, от которого он не должен был отходить ни на шаг. Мужчина имел европейскую внешность, представился Майклом. В тот кошмарный вечер, когда горожане праздновали День города, он сидел в кафе напротив парка, пил кофе и увлеченно работал с планшетом. Симпатичная официантка посматривала с интересом – она была такой же «беженкой», как и он. Майкл сидел за соседним столиком, тянул безалкогольное пиво и меланхолично смотрел в окно. Мансур так толком и не понял, что произошло в парке. Он выполнил задание – обесточил линию, питающую парк. Для этого не требовалось много усилий – только чуток подумать, как обойти защиту. Куда девались сообщники, он не уловил и не видел, как тяжелый грузовик прорвался в парк – именно в этот момент он отключил электричество. Потом услышал шум, крики людей. За окном настала темень, в которой мелькали невнятные огоньки. Забеспокоился, забегал персонал кафе, возбудились посетители. Только Майкл сохранял невозмутимый вид и поглядывал на Мансура. Парню стало дурно. Вдруг кто-то заполошно выкрикнул: «Их убили! Их всех убили! Это опять грузовик!» Из парка выбегали люди. Подъехала полиция, за ней – целая вереница реанимобилей. В этот момент прогремел оглушительный взрыв! Рвануло на другой стороне парка, но с такой мощью, что в кафе зазвенели стекла, а парочка даже треснула. Посетители стали убегать из заведения, персонал куда-то попрятался. Парень по имени Майкл бросил Мансуру: пошли! Они удалились из заведения через черный ход. И не только они, многие туда бежали. Майкл кому-то позвонил, и в заднем переулке к ним подъехал микроавтобус. В салоне сидел возбужденный Абу Каббар, какие-то взвинченные Талеб с Фаруком. Машина ушла проходными дворами. На съемную квартиру не заезжали – впоследствии выяснилось, что их вещи уже кто-то собрал и погрузил в багажник. Машина покинула город – успели вырваться, прежде чем полиция перекрыла трассы. Полночи ехали на север до Дижона, потом группу пересадили в другой минивэн. Границу не перекрывали – к рассвету добрались до Альцбурга…
Мансур догадывался, что не стоит всем показывать свое потрясение. Но чего это ему стоило – выглядеть спокойным! Парня трясло, зуб на зуб не попадал. В особняке Сайдулла поощрительно похлопал по плечу: «Молодец, отдыхай! Завтра можешь погулять по городу. До следующей акции! На этот раз поедем в Испанию, не возражаешь посетить земли древних мавров – потомков нынешних арабов?» Мансур держался из последних сил, кисло улыбался, бормотал, что ради благополучия своей семьи выполнит любую работу. Ночью он постоянно просыпался в холодном поту, заново переживал кошмары. Утром выгнал горничную, которая пришла навести порядок – видимо, сильно накричал на нее: азиатка не на шутку испугалась. Виам пыталась успокоить, шептала, что ему не оставили выбора, но это было слабым утешением. Зачем он включил эти новости по телевизору? Только хуже стало. Весь мир стоял «на ушах». Растерянная Европа оплакивала французских граждан, погибших в Буллоне. Журналисты захлебывались, представители полиции и спецслужб сохраняли спокойствие, сквозь которое сквозила истерика. Очередная подлая атака террористов на мирных жителей! Прошлогодняя Ницца действительно ничему не научила! Где находились хваленые службы безопасности? Террорист на тяжелом грузовике прорвался в парк, давил отдыхающих. Сообщники отвлекали внимание полиции. Кто-то выключил электричество. И заключительный аккорд: подрыв заминированного автомобиля у западных ворот на улице Конфедерат! В общей сложности 79 погибших, больше ста искалеченных – из которых половина вряд ли выживет, а остальные останутся инвалидами…
Сутки понадобились властям республики, чтобы классифицировать произошедшее как теракт. «Два в одном, – шутили злые языки в Интернете. – Был расстрел посетителей рок-концерта в парижском клубе „Батаклан“, был грузовик в Ницце на Английской набережной. А в данном случае террористы решили совместить то, что у них лучше всего получается…» В адрес правоохранительных органов летел шквал критики.
Полиция действительно вела себя беспомощно. Ни одной зацепки. Поначалу решили, что работали смертники-мусульмане – сбили с толку два мертвых тела восточной наружности в кабине. Потом от заманчивой идеи отказались – в момент совершения теракта они были уже мертвы. Водитель-убийца сбежал. Опросы свидетелей ничего не выявили. Работа в окрестных кварталах, перекрытие дорог – тоже. Имелся свидетель на стоянке грузовиков – он только видел, как грузовик выезжал с парковки и повернул налево. Вроде не должен был, но не бросаться же ему наперерез? Полиция произвела несколько арестов, пытаясь сохранить «хорошую мину при плохой игре». Но все это было пальцем в небо, задержанных продержали сутки и отпустили. «Фольксваген», на котором злоумышленники отвлекали мобильную группу, бросили в глуши подворотен. Никаких отпечатков в салоне, машина была угнана. То, что взорвалось у западных ворот, вообще не подлежит идентификации, хотя некоторые свидетели уверяли, что это был старенький «Опель»…
Списки погибших еще только составлялись, не всех удавалось идентифицировать. Подавляющее большинство – молодежь обоего пола. Погиб барабанщик рок-группы – не успел выбраться из-за своей ударной установки, его раздавило вместе с десятками других несчастных…
– Милый, ты ни в чем не виноват, тебя заставили, у тебя не было другого выхода… – долдонила Виам, обнимая своего плачущего мужа. Ей в итоге удалось до него достучаться: «Возьми же себя в руки, мальчишка! Будешь убиваться, Сайдулла живо найдет тебе замену, а нас найдут разрезанными на кусочки где-нибудь на свалке!» Мансур держался, когда Сайдулла вывел его в сад. «Пора становиться мужчиной, Мансур, – качая головой, с укором сказал он. – Ты все сделал правильно. На тебя равняются наши братья и сестры. Это война, а война немыслима без жертв. Походи по городу, развейся – мы доверяем тебе, теперь у тебя есть полная свобода передвижений… в радиусе трех кварталов. Но только без глупостей, договорились? К сожалению, Виам мы отпустить не можем». Парень знал, что за ним наблюдают. Блуждал в одиночестве по старым улочкам немецкого городка, покупал что-то из еды, приобрел пару сувениров. «Веди себя естественно, – стучало в голове. – Да, ты потрясен, потому что человек интеллигентный и сугубо гражданский. Думай, Мансур, – приказывал он себе. – Смерть Али Рашида и Хануф в лагере для беженцев была не случайна. Их устранили люди, на которых он работал. Почему? Можно гадать вечно. Так же устранят меня и мою Виам». Он понимал – из игры его теперь выведут лишь в единственном случае: когда станет опасным. При этом о домике в Испании лучше забыть. Он больше не хочет никого убивать. Но и рисковать любимой не хочет. Что делать?
Прошло три дня, как банда террористов вернулась из французской «командировки». Время до следующей пока есть, Сайдулла сказал открытым текстом: город Сан-Муринос на испанском побережье, крупный торговый центр. Выезжаем через три дня. Мансур горько усмехнулся: хоть Испанию посмотрит… Ночью он никак не мог уснуть.
В темноте поблескивала панель электронных часов. Уже третий час, а сна ни в одном глазу. Рядом постанывала во сне Виам – жена тоже переживала. Почему он должен мучиться из-за людей, которых никогда не знал и не видел? Солдаты Запада тоже вели себя по-свински. В деревне под Багдадом люди играли свадьбу – выдавали замуж дочь начальника местной полиции. В разгар веселья налетели американские вертолеты и накрыли весь праздник! Десятки убитых, искалеченных – и ведь лояльные властям люди! В той бойне погиб Азам – его товарищ по институту. Впоследствии выяснилось, что ошибка вышла. Не те координаты, летели бомбить вооруженную группу исламистов. Совсем ослепли американские вертолетчики – свадьбу перепутать с вооруженной бандой! Официальные лица извинились, никого не наказали. Бывает. Военные тоже люди, имеют право на ошибку…
Мансур сел на кровати, всматриваясь в полумрак. Будучи специалистом, он давно разобрался, что видеокамер в его помещениях нет. Имеется подслушивающее устройство, к которому они с Виам давно притерлись. Ноутбук и планшет выдавали только для дела. Сотовые телефоны запретили. Имелся телевизор, холодильник, микроволновка…
Он встал, бесшумно походил по комнате. Отогнул планку жалюзи, глянул в окно. Потом отправился в прихожую, постоял у запертой двери. В доме было тихо. Затем вернулся в спальню, убедился, что Виам действительно спит, и побрел в туалет, включил свет, заперся. Здесь точно не было «прослушки». Он давно обнаружил отклеенную кафельную плитку в полу за ершиком для унитаза. Обнаружил случайно – лежала как-то криво. Просто отклеилась. Повертел, положил обратно. Впоследствии находка пригодилась… С замиранием сердца взял в руку маленький сотовый телефон фирмы «Филипс». Модель устаревшая, странно, что кто-то еще ими пользуется. Но это, пожалуй, единственная в мире фирма, снабжающая свои аппараты качественными аккумуляторами. Держат зарядку две недели… Этот телефон Мансур как-то машинально прибрал с ближайшего столика в кафе, где встречался с Майклом. Сделал это – и чуть не задохнулся от страха. Но никто не заметил. Уже в Альцбурге, уединившись в туалете, осмотрел находку. Телефон рабочий, зарядки оставалось процентов сорок. Он поднял плитку кафеля, отскоблил с задней стороны застывший цемент – получился тайничок глубиной в сантиметр. Отключив аппарат, спрятал его в тайнике, а крышку приклеил обратно жевательной резинкой…
Конец ознакомительного фрагмента.