ТРЕТЬЯ ГЛАВА
СОЗНАНИЕ
Анализ сознания
Оформив основные вопросы Философии, приступим же к поиску их ответов. Начнём с познания самого онтически ближайшего каждому из нас, с того, что является самой сутью каждого из нас – сознания.
Анализ сознания нужно начать с предпонятия сознания. Предпонятие сознания есть общее представление о сознании, которое у нас есть как результат опыта. Общее представление о сознании есть некоторый естественный, общий и пока абстрактный синтез всех представлений о сознании, которые у нас наличествуют в опыте. Предпонятие сознания являет нам общие очертания того, что сознание есть познающее: обладающее перцепцией и действующее бытие. Здесь же мы различаем и апперцепцию, ибо мы определили перцепцию как перцепцию (как данность сознания, ещё не осознанную как сознавание), то есть, осознав её, возвысились над ней и заключили её в понятие. Также мы отличили апперцепцию (осознанное сознавание, осознанное осознание) от перцепции. Сознание как действующее, как деятельное мы пока находим в апперцепции – сознание осознаёт свою перцепцию. После первичного различения сознание аналитически может различить свои свойства и способности. К свойствам сознания относятся те аспекты сознания в целом, что актуальны перманентно. К способностям сознания относятся те аспекты, что получают актуальность из направленных действий самого сознания. Перечислим свойства и способности сознания, явно различимые нами в порядке от низших к высшим (от менее актуально-идеальным к более актуально-идеальным): ощущение, эмоциональность, восприятие, память, представление, воображение, чувственность, самосознание, созерцание, рассудок, воля, разум, ум, совесть.
Как видно, различие свойств и способностей идёт от наименьшего смыслового наполнения к наибольшему и от наибольшей аффектации (внешнего воздействия) к наименьшей. То есть от наиболее внешней к наиболее внутренней жизни сознания. К этому ряду свойств и способностей может возникнуть вопрос: а где же само сознание? Ведь тут есть самосознание и разум, и восприятие, но нет самого сознания. Задающим такой вопрос следует ещё раз прочитать об ошибке целого и частного в отношении сознания, которую я описал в пункте «Что такое сознание?» в предыдущей главе. Ведь сознание есть целое, к которому относятся все вышеперечисленные предикаты и способности.
Всё это многообразие есть в сознании как перцепция или сознаваемое и как апперцепция или осознание сознавания. При этом память, представление, воображение, мышление (не важно, рассудочное, разумное или мышление ума), самосознание и воля суть и свойственные сознанию предикаты, и способности исходящие из самого сознания. Суть онтического различия между ними в сознании и, соответственно нашей дистинкции, в том, что свойства либо перманентно аффективны, либо актуализируются аффективно, а способности актуализируются самим сознанием. Свойства постоянны или актуализируются внешне тем, что нечто аффицирует сознание, способности внутренние и актуализируются самим сознанием. Однако очень важно будет отметить, что, хотя способности исходят изнутри сознания, актуализируются сознанием, это не значит, что они есть само сознание или сознающий. То, что способности исходят из самого сознания, это не значит, что они тождественны сознанию, сознающему. В этом каждый может убедиться лично. Моё мышление, моя воля, моё самосознание даны мне также внешне (в смысле как явления), как и восприятие, ощущение, эмоция, чувство, совесть. И свойства, и способности явлены мне, но не есть я сам. Я обладаю ими, но не являюсь ими, а являюсь единством всех их.
Поняв вышеизложенное, логично будет задать вопрос: что объединяет всё это многообразие (свойства, способности и содержание, которое они дают)? На отличие свойств и способностей я уже указал. А единство этого всего в сознании, и это ясно. Но не в том, что они есть всё сознание, а в том, что они есть аспекты сознания. И единство в том, что они даны в сознании сознающему. Действительно, самонаблюдение показывает, что всё содержательное многообразие, а также свойства и способности, посредством которых сознание им обладает, объединяет то, что все они для сознания суть данность. Феноменальная данность. Всё это суть явления данные сознанию. Одни даны внешне и аффективно, а другие внутренне и изменяемы самим сознающим. Они также не есть сознающий, а есть данность сознания.
Есть также ещё одно фундаментальное отличие свойств и способностей. Причём это отличие всех свойств ото всех свойств и способностей и всех способностей от других способностей и всех свойств. Это отличие заключается в способе данности. Все свойства и способности мне хотя и даны, но даны по-разному. Ведь чувственный предмет дан мне в восприятии иначе, чем моя мысль в мышлении. Но эти способы данности не есть что-то внешнее самим свойствам и способностям. Более того, сами свойства и способности и следует назвать способами данности.
Из этих способов данности шесть являются свойствами и шесть являются способностями. Свойствами сознания являются: ощущение, эмоциональность, восприятие, чувственность, созерцание, совесть. Способностями сознания являются: память, представление, воображение, мышление, самосознание, воля. Свойства перманентны или аффективны, пусть и по-разному, разным способом и образом. Со способностями также, они все направленно актуализируются самим сознанием, но образ, способ актуализации разный, хотя общее у способностей – это направленность.
Действительность свойств в том, что они либо постоянны, либо актуализируются внешним воздействием. Действительность способностей в том, что сознание довлеет и актуализирует. Всё это относится к данности, но что насчёт сознающего, что насчёт того, кому данность дана? Этот вопрос вообще-то редко звучит в Философии сознания. Очевидно, от того, что дойти в рефлексии до самого сознающего очень сложно. Можно назвать того, кому данность дана сознающим, но гораздо точнее будет назвать сознающим «я» или просто «я». Если бы мы назвали того, кому данность дана сознающим, то получилась бы путаница. Нам пришлось бы говорить, что сознающий обладает сознанием. А если мы назовём того, кому дано в сознании многообразие, «я», то будет понятен смысл высказывания: «я» обладает сознанием («я» сознаёт). Кроме того, «я» всем нам близко и привычно, ведь каждый из нас мыслит и говорит о себе: я мыслю, я пишу, я сплю, я бодрствую, я иду et cetera. Это понятие есть форма именно того смысла, который нам здесь нужен и важен. «Я» естественно и привычно для любого человеческого сознания. В отличие от искусственного новоевропейского «субъекта» или такого же искусственного аналитического «когнитивного агента», также называемого «агентом сознания». Самосознание также не является «я», как и cogito или апперцепция. Самосознание – это способность «я» себя осознавать. Но когда «я» себя не осознаёт, оно тем не менее действительно и не перестаёт существовать. Ego cogito также, скорее, есть выражение акта рефлексии и самосознания, а cogito в целом есть выражение сознания, но не самого чистого «я». Апперцепция же есть осознанное осознание.
У нас есть теперь понятия сознания, данности и «я». Если с данностью всё оказалось не так уж сложно, данность есть всё, что дано, то «я» представляется более чем загадочным. Что можно сказать о «я» на этом этапе? При первичном анализе «я» предстаёт как центр сознания, соединяющий его в единое целое. Что же, уже неплохо. Ведь «я» как бытие и как познаваемое настолько сложно, что большинство людей, занимающихся наукой о сознании, вообще не доходили до его смысла и понятия. Но тут также великую роль играют основания, из которых исходят.
Данность же при первичном анализе предстаёт как всё, что дано «я» в сознании. И это верное определение, хотя и первичное. Смысл данности понятен, поскольку сама данность всегда наличествует для «я». Не нужно даже дополнительного внимания, чтобы уразуметь, что данность есть всё, что дано. Другое дело само «я», которому всегда всё дано, но которое само не есть данность, а есть тот, кто имеет данность перед собой.
При первичном анализе сознания мы обнаружили свойства и способности сознания, которые есть способы данности и сами даны, а также обнаружили «я», которое осознаёт. В итоге первичного анализа мы имеем сознание как «я» и данность. Теперь нам нужно выяснить, в чём их единство и взаимосвязь.
Раскрытие и развитие сознания
Для выявления единства и взаимосвязи «я» и данности в сознании обратимся к раскрытию и развитию сознания. Как индивидуальное сознание появляется и развивается.
Скажем сразу о потенциальности сознания. Важно, что сознание заключает в себя все свойства и способности потенциально. Актуальными их делает внешний мир и само сознание. Сознание как идеальное бытие заключает в себя целое таким, какое оно есть, раскрытое во всей своей действительности. Однако в начале это лишь потенциальность. Сознание уже включает в себя все свои качества, свойства, способности. Оно включает их в себе в целом. Сознание уже потенциально есть самосознание, оно потенциально знает себя. Сознание потенциально есть воспринимающее, созерцающее, волящее, мыслящее. Сознание потенциально есть идеальное целое, то «я», которое всем этим обладает и по своей природе существует как таковое.
Раскрытие же этой идеальной потенциальности целиком стоит за развитием организма, который является формой сознания. Орудием идеальности.
Сознание начинается с простого, примитивного ощущения. И на этом этапе уже есть «я», ибо оно ощущает. И есть данность, ведь ощущение дано «я». Пусть в ощущении мало различия, а «я» не осознаёт себя (так как на этом этапе ещё нет самосознания, а есть лишь ощущение внешнего раздражителя), не знает себя, всё же оно есть, потому как принимает ощущение на себя, ощущает, обладает данным ощущением. Ощущает «я», сознавая (не апперцептивно само собой, а как довлеющую данность) телесную аффектацию, исходящую от органов чувств. Основными чувственными ощущениями «я» со времён Аристотеля считаются следующие: зрение (самое совершенное из них), слух, осязание, обоняние и вкус. На самом деле их, конечно, больше, и наука уже знает о многих других. С философской же точки зрения дело в различении феноменов друг от друга. Такое-то явление есть для меня благодаря слуху, а такое-то я вижу, значит, благодаря зрению и т. п. Хотя традиционно выделяют пять чувственных ощущений, их гораздо больше. Есть ощущение температуры, наличествует ощущение пространства, чувство, благодаря которому мы воспринимаем время, также есть. Часто смешивают понятия органов чувств и самих чувств, ощущений, то есть, к примеру, путают глаза и зрение. Но Философия не должна исследовать телесные органы, об этом уже сказано во введении. Философия должна исследовать сами чувства, ощущения, восприятие. Как идеальные свойства сознания. Свойства видеть, слышать, осязать и так далее. Свойства чувствовать, ощущать, воспринимать.
Пока на этапе ощущения сознание есть лишь комплекс ощущений, воздействующий на «я», которое погружено в забвенный сон своей примитивной данности.
Далее в сознании пробуждаются примитивные реакции на ощущения – эмоции. После того, как проснулось ощущение внешнего, отстранённая от полноты действительности частная данность, просыпается и первичная душевная реакция на эту данность. Психическая реакция на ощущения чуть более конкретна, чем сами ощущения, так как она является большей идеальностью и для самого сознающего «я» более непосредственна. Эмоции также даны, их тоже можно назвать данностью, но эта данность уже внутренняя. Это данность собственной реакции на внешний мир. Не довлеющее извне, а довлеющее изнутри. Эмоция является стремительно и также стремительно угасает. Её можно назвать непродолжительным чувством. Эмоция быстра и ещё абстрактна. А основной её смысл – это душевное, первичное, внутреннее реагирование на феномены внешнего мира, на феномены данности.
С пробуждением эмоций в сознании раскрывается один из главнейших фундаментальных аспектов бытия сознания – переживание. То есть, когда данность не просто дана, а в осознании своей данности «я» обладает некоторой активностью от самой абстрактной реакции (эмоция) до определения своей данности (ум, воля, совесть). Переживание – это внутренняя данность, идущая из самого «я». Переживание – это отношение «я» к своей данности, активное отношение.
После актуализации эмоции, реакции на данность чувственных ощущений, после появления переживания данности, отношения к ней в сознании обретает действительность восприятие. Восприятие отличается непрерывностью, единством, отчетливой ясностью и внутренним различием, различием ощущений. В отличие от рваной и неровной данности ощущений, данность восприятия перманентна и устойчива. В отличие от ощущений как таковых, ощущения в восприятии обретают отчётливость и различие. Восприятие может вобрать в себя множество чувственных ощущений и эмоций, переживаний. В восприятии «я» отличает одно от другого. В восприятии «я» отличает эмоцию от ощущения, одну эмоцию от другой, одно ощущение от другого. С появлением восприятия «я» начинает различать. Восприятие есть целостность всей чувственной данности.
Память и представление. Когда сознание воспринимает, то раскрывается память и представление. Я поставил память и представление на одну позицию постольку, поскольку они раскрываются одновременно. Одно не может быть без другого.
Сознающий с раскрытием памяти и представления не только воспринимает актуальную внешнюю ему данность, но и запечатлевает эту данность таким образом, что может воспроизвести её, когда она актуально и внешне не является сознанию. Представление – это те образы, которые запечатлело сознание и которые может воспроизвести. Образы в широком смысле. Как идеальные изображения того, что было или может быть воспринято чувственно. То есть не только визуальные, но и образы звука, запаха, вкуса, даже ощущения тепла или холода, воспринятые когда-то, и тому подобное. Интересно, что эти чувственные изображения, восстановленные как представления с помощью памяти, являются более слабо, менее отчётливо, нежели актуальные восприятия. Образы памяти, не то чтобы абстрактнее актуально данного восприятия, а точнее будет сказать, менее наличны. Наличное бытие образов памяти менее действительно, чем наличное бытие актуально представляемого. Но нельзя назвать образы абстрактными или более абстрактными, чем наличное актуальное восприятие, потому как они более идеальные и более общие, а следовательно, ближе к идеальной всеобщности. То есть они конкретнее. В образе запечатлеется существенное, принципиальное, всеобщее. В то время как восприятие изобилует частными явлениями.
Память как свойство – это перманентное запоминание, как способность – это умение вызвать нужное воспоминание. Неосознанным остаётся большая часть воспринятого. Природа памяти и запоминания такова, что запоминается либо то, что в переживании сознания сыграло большую роль, аффицировало сознание столь сильно, что впечатлением осталось как перцепция и в любой момент может ассоциативно стать апперцепцией, либо само сознание делает акцент на каком-либо явлении и большим или малым усилием (зависит от нагруженности смыслом и разнообразием запоминаемых явлений) запоминает это явление осознанно, намеренно, интенционально.
Память и представление не могут друг без друга, ибо память запечатлевает воспринятое как представление, а представление воспроизводится только благодаря памяти.
Близка к представлению такая способность как воображение. Она раскрывается после памяти и представления. Если представление – это способность репродуцировать, восстанавливать запечатлённые образы, то воображение – это способность соединять воспринятое ранее таким образом, что получается новый образ. Отчётливо мы это видим на примере мифических, сказочных существ. Воображение не абсолютно, и мы это также явно видим на том же самом примере. Сказочные создания не созданы силой воображения из ничего, а есть образ, соединённый из действительно воспринятого ранее.
Созерцание и самосознание. Они также поставлены на одну позицию, так как они раскрываются также одновременно. Ибо созерцание есть непосредственное осознание идеального. А самосознание есть созерцание себя. Непосредственное знание себя.
С развитием памяти сознание освобождается от плена чисто внешнего восприятия. Освобождается от одной лишь предметности. Теперь на сознание не довлеют предметы так, что оно растворено в них. Сознание теперь сознаёт себя. Это уже этап созерцания, но не рефлексивного и сознание себя самого ещё не рефлексивно. Пока это абстрактное и смутное осознание своего отличия от предметов, от окружающего мира. Созерцание на данном этапе осознаётся абстрактно, на том же уровне, что ощущение. Только ощущение происходит из-за внешнего воздействия, а созерцание имеет начало в самом идеальном – в сознании. Вместе с созерцанием самого себя приходит созерцание жизни, оно приходит одновременно. Когда созерцаешь себя как живого, то уже созерцаешь жизнь вокруг, от которой отличаешь себя. На этом этапе раскрытия сознания созерцание жизни также смутно, как и отличающее себя самосознание. Без разума и созерцание и самосознание ещё абстрактны, не рефлексивны и подобны ощущениям, чувствам, восприятию. Единственное, что созерцание и самосознание отличает от восприятия пока что, – это непосредственность. А онтически эта непосредственность исходит из идеальной природы сознания, потому как созерцание исходит из самого сознания, а не явлена внешне, в пространстве.
Чувственность. При самосознании и созерцании раскрываются и чувства. Чувства не в понимании как свойства сознания воспринимать, ощущать, а как более глубокие эмоции и более всеобщего характера. Они уже результат не просто довлеющих явлений как реакция на них, не достояние вовне направленного сознающего «я», а результат уже некоторой рефлексии и достояние самосознания. Но это всё ещё не разумная и даже не рассудочная рефлексия. Чувства пока абстрактны, так как не поддаются осмыслению, ведь разум ещё не раскрыт. Эта рефлексия есть возвращение к себе как отношение к миру в чувствовании мира. Это уже не эмоция, что, едва вспыхнув, тут же гаснет, а уже зарождение более глубокого отношения к окружающему миру. Зарождение любви в виде привязанности. Тут также зарождение эмпатии – сочувствия. Созерцание прочих живых существ и себя вместе со способностью чувствовать даёт и способность сопереживать другому живому существу. Предметное содержание уступило содержанию чувственному. Меньшая идеальность уступила большей.
Чувства более высоки, чем эмоции. Они выше в том смысле, что в них самих больший смысл, чем в мимолётных эмоциональных явлениях. Это означает большую идеальность и большую актуальность чувств по отношению к эмоциям. Любовь может быть чувственной. На этом же этапе развития появляется стыд. Стыд – это чувственное подобие совести. Совесть – это состояние сознающего ума, а не чувственного восприятия. То есть сознание должно развиться до степени осознания ума, должно мыслить, чтобы обладать совестью.
Когда проснулось самосознание, созерцание своей окружающей жизни, когда пробудилась вместе с этим и чувственность, эмпатия, сочувствие к другому сознанию и признание его, тогда просыпается и рассудок. Сознание вступает в чисто духовное царство, в царство мышления. Сознающее «я» соединяло ощущения, эмоции, восприятие, память и представления, созерцания и акты самосознания, чувства. Оно соединяло непрерывно и согласно своей природе. Закономерность и связь была непрерывной, но наличной. Эта естественная связь не могла быть абстрагированной от наличного бытия. И в силу непрерывности и всеобщности естественное соединение всего осознаваемого не было направленным. Сознающее «я» соединяло всё, всю свою данность, но не конкретную область её. Потому что эта связь была не направленной. Рассудок теперь явил собою способность связывать намеренно, направленно. Кроме того, рассудок впервые даёт возможность не только соединять, но и разделять, анализировать.
Только рассудочное сознание впервые соединяет направленно и анализирует. Однако для рассудка требуется материал, дать который ему может лишь чувственное восприятие. И хотя рассудочное сознание впервые может мыслить, но эта мысль ещё не есть живая идеальная действительность, а есть абстракция. Мысли рассудка есть отвлечения от чувственного. Рассудочно можно думать на обыденные темы и решать ординарные задачи. Рассудочно можно считать талеры, но, чтобы задуматься, что есть число, нужен разум. Рассудок есть порядок (уровень, степень, ступень) обыденного мышления.
Разум и ум пробуждаются после рассудка. Разум есть совершенный порядок теоретического мышления. Ум есть совершенный порядок праксеологического и этического мышления. Они раскрываются одновременно. Поскольку являются единым высшим мышлением. В этом едином мышлении мы различаем два полюса: теоретическое и практическое. Способность мыслить теоретически я называю разумом. А способность мыслить практически называю умом. Способностью к высшему мышлению вообще, включающую в себя разум и ум, я называю интеллектом.
Разум является такой способностью, которая направленно анализирует явления и синтезирует в знание о явлении. Но, в отличие от рассудка, разум – это та ступень мышления, что впервые даёт возможность возвыситься до непредметного и даже идеального как такового. Ведь явления разума есть мысли как таковые. Рассудочный человек может считать талеры, но гений математики принадлежит разумному. Разум – это то состояние мышления, такой порядок мышления, который даёт способность к наукам теоретическим и тому систематизму знания, что в обыденности по невежеству называют абстрактным. И самое главное, что это тот порядок мышления, который позволяет понять умозрительное, идеальное. Разум – это способность в том числе и к философскому мышлению. Вся теоретическая Философия есть достояние разума. Можно сказать, что разумом я называю способность к теоретическому мышлению, и нередко я называю разумом и саму теоретическую сторону мышления.
Ум является способностью к практической стороне мышления. И также я называю саму практическую сторону мышления умом. Праксеологические вопросы наук и всё прикладное знание являются достижениями ума. Но высшее проявление ума – это этическое мышление. Когда мыслящее «я» осмысляет совесть. Когда «я» осмысляет поступок и своё состояние, соизмеряя их с всеобщей нравственной эйдетической мерой – совестью. Всё это высочайшие проявления ума. Но высшее проявление ума – это «я», осмысляющее себя в архитектонике Сущего как соответствие всей своей жизни и жизни сообщества, в котором существует, с умозрительным миропорядком – идеальной основой Сущего.
Это высшие проявления ума. Но и прикладные необходимые знания являются его проявлениями. Если продолжить пример с талерами, то рассудок считает талеры, разум мыслит суть числа, а ум мыслит назначение (смысл как цель и аксиологическую ценность) талера.
Воля. Воля раскрывается в сознании единомоментно с мышлением. Воля и мышление есть нераздельные духовные аспекты сознания. Нет воли без мышления, а мышления без воли. Всё разумное волит, всё волящее разумно. Хотя и пришлось разделить их по тексту в виду невозможности переходить от одной темы к другой спонтанно.
Воля, можно сказать, есть и свойство, и способность сознания. И состояние, и актуальное действие. Воля есть и способность как всякий раз возможность действовать, и само действие. Воля – это способность править собой. Способность управлять своими эмоциями, представлениями, чувствами, мыслями. Управлять своим духом и телом. Воля есть неотъемлемый предикат разумного сознания. Воля – это способность определять себя, свои чувства, помыслы и действия. Определять свою направленность. И воля же есть само состояние духа (разумного сознания) как абсолютная возможность быть действующим.
Теперь немного поговорим не о способностях и порядках мышления, а о самом мышлении в целом. Мышление раскрывается настолько, насколько мыслящий проникается идеей исследуемого, насколько мысль проникнута исследуемым, а исследуемое проникнуто мыслью. Мышление не раскрывается как ограниченные области рассудочного, разумного и умственного. Они не есть самостоятельные части и не есть части мышления вообще. Рассудок, разум и ум есть различаемые самим мыслящим состояния и степени мышления. И мыслящее «я», различающее их, может в ходе мышления придать им излишнюю самостоятельность. Хотя это есть всего лишь состояния мышления, которые само мыслящее «я» различает и закрепляет в понятии как способности к различным областям мышления, познания и знания.
В действительности же мышление есть единое, хотя его области как способы познания разные. Но их различия состоят в познаваемом. Сила же мышления определяется тем, насколько оно различает идеи и проникается их смыслом.
Рассудок, разум и ум мы различаем по их смысловым областям. Само же мышление есть раскрытие и соединение свойств смысла, а также оформление и расформирование смысла. Раскрытие как анализ смысла на предикаты, а соединение как синтез осмысленных предикатов в единый смысл. Оформление смысла как придавание смыслу формы понятия, определения, ассоциации или образа. Расформирование смысла как чистое осмысление, непосредственное осознание смысла в речевой, ассоциативной или образной форме.
Когда раскрылись мышление и воля, то раскрывается и совесть. Мыслящее и волящее «я» обретает и свою совесть, своё высшее практическое единство. Как свойство совесть есть довлеющий созерцательно-непосредственно критерий нравственности поступка и личности в целом. Совесть есть свойство сознания, с которым последнее себя соотносит. Совесть есть часть духовной природы сознания, точно такая же, как и мышление с волей. Различаем мы совесть как являющийся непосредственно сознанию идеал поступка и личности, с которым мы всякий раз соизмеряемся. Этот идеал трансцендентален, как и само «я» сознания. Так что мы можем предположить, что исходит совесть из самого трансцендентального «я». Потому как она не может быть чисто внешней, ибо непосредственна. Но она и не полностью имманентна, ибо является императивно и как идеал, а не подчиняется поступку и личности. Совесть такое же внутреннее, предельно интимное свойство сознания, как мышление и само «я». Совесть как таковая ноуменальна и есть трансцендентальный врождённый аспект сознания. И как идеальное бытие совесть есть непосредственный созерцательный смысл, являющийся естественной нравственной мерой поступка и личности.
* * *
Как мы видим, раскрытие сознания есть экспликация потенциальной идеальности. А развитие сознания есть движение к наибольшей идеальности и, соответственно, совершенству. Раскрытие и развитие сознания есть переход от наличного и абстрактного ко всеобщему и конкретному. От ощущения протяжённого до осмысления идеального.
Аспекты бытийной природы сознания
Чтобы понять, что такое сознание, необходимо понять, что есть сознающее «я». Очевидно, что сознающее «я» и конституирует то состояние, что мы называем сознательным. А что является сущностными аспектами природы самого сознающего «я», мы выясним в этой теме.
Нужно сразу сказать о способе исследования, о том, как мы собираемся найти начала бытийной природы сознания/сознающего «я» и как мы вообще поймём, что это именно начала, а не партикулярные предикаты «я». Исследование онтических начал устроения «я» будет вестись следующим образом: взяв свойства и способности сознания, я рассмотрю в них те качества «я», которые актуальны a priori и являются самими условиями актуальности и актуализации свойств и способностей «я». То есть такие качества «я», которые проявляются в нём изначально и конституируют сознание со всеми его способностями и свойствами. Те качества «я», актуальность коих всегда уже есть, и которые являются непременным условием всех остальных предикатов и самой данности их для «я». Те аспекты «я», без которых самого «я» в его естественном образе бытия не может существовать. Те сущностные предикаты «я», что не раскрываются, а изначально актуальны в единстве, которое есть само сознающее «я».
Необходимо также сказать сразу, что «я» и трансцендентальное «я» – это одно и тоже «я». Не существует трансцендентального «я» как потусторонней сознанию структуры, и не существует эмпирического «я», лишённого трансцендентальной структуры. Есть единое «я». Мы уже показали различие между «я» и личностью, поэтому не должны путать эмпирическое и трансцендентальное. Ибо нет эмпирического самого по себе, лишённого трансцендентальной структуры. И нет также самой по себе трансцендентальной структуры, которая бы никогда не стала погружённой в сознательный опыт. Есть трансцендентальное «я», погружённое в сознательный опыт. Сознающее «я». И есть личность как результат свободной воли, поступков и накопленных знаний. Есть «я», обладающее сознательным опытом, и смысл, являющийся результатом опыта и воли, с коим «я» себя отождествляет.
Первое и самое явное, что наблюдается во всех актах сознания, перцепциях, апперцепциях, восприятиях, чувствах, действиях, мышлении и сознании в целом, это тождество «я». Тождество самого воспринимающего, чувствующего, действующего. Сознающее «я» всегда остаётся одним и тем же сознающим «я». Сознающее «я» есть трансцендентальная структура сознания, самая суть сознания, сущность. И как таковое оно не имеет содержания. И в смысле внутренней данности и содержания «я» пусто. Но «я» не является ничто, это очевидно. Сознающее «я» есть такое сущее, которое воспринимает, понимает, действует, но само внутри себя не имеет никакого содержания. Оно есть сущность сознания и все содержания даны «я» внешне, в сознании. Даны как феномены. Даже само себе «я» дано в самосознании как феномен. А как чистое «я», как ноуменальное единство структуры сознания, оно не дано себе. Как целое «я» всегда есть, но дано себе лишь частично, в своих проявлениях. «Я» дано себе в самосознании апперцептивным способом. То есть оно никогда не дано себе прямо и целиком, а всегда находит себя в проявлениях. В осознанных актах сознания. В осознанных осознаниях. «Я» находит себя в осознании своих мыслей, чувств, поступков и действий. И «я» находит себя апперцептивно, как всегда одно и тоже «я». Это обстоятельство вполне понятно, ведь в одном сознании всегда одно «я». Сознающее «я» есть неделимое целое, индивидуальность.
В каждом своём проявлении и во всём сознании «я» находит себя единым, одним и тем же «я». Каждую свою перцепцию «я» может осознать и сделать апперцепцией. И всякий раз мыслящее «я» может убедиться в том, что оно является необходимым условием всякого осознания и всего акта сознания. «Я» всегда тождественно себе. Это начало мы назовём самотождеством. «Я» самотождественно и поэтому остаётся одним и тем же на протяжении всей жизни, а личность меняется. Потому что личность есть смысл, с которым «я» себя отождествляет. Из-за отсутствия чёткой дистинкции между «я» и личностью и возникают эквивокации наподобие смешения «я» и личности в одно или признания независимого и отдельного существования трансцендентального «я» и эмпирического «я».
Во всяком восприятии, в каждой мысли, чувстве, в каждом акте воли «я» находит себя всегда одним и тем же «я». Меняются только внешние «я» условия, феноменальная данность. Само же «я» не меняется. Так как «я» ноуменально и есть сущность сознания и как таковое самотождественно.
Самотождественное «я» в каждом явлении сознательного опыта как необходимое его условие обнаруживает свою интенциональность. Другими словами, «я» обнаруживает свою направленность на некоторое явление или некоторые явления сознания. Трансцендентальное «я» усматривает свою интенциональность также апперцептивно. В осознанных актах сознания оно находит, что конституирующий элемент его есть не только самотождество, но и перманентная направленность внутри своего сознания. «Я» полностью интенционально. Всегда направлено на предмет, на познаваемое, на осознаваемое в данности. Хотя, например, феноменологическая традиция не считает сознание полностью интенциональным. В феноменологической традиции считается, что есть неинтенциональные, ненаправленные акты сознания. И сознание действительно не полностью интенционально. Ведь сознание есть не только «я», но и данность. Сознание есть не только сознающий, но и сознаваемое. И «я» полностью интенционально, непрерывно направленно, деятельно и устремлено, а данность просто дана. Сознаваемое, данность не интенциональны, не направлены. Сознаваемое просто дано сознающему.
«Я» интенционально тем способом, что всегда направлено на что-либо из своей данности. Когда «я» направляет себя, своё внимание, интенцию на конкретное явление своей данности, то направляет не всё сознание, а направляет само себя внутри своего сознания на конкретное явление. Сознающее «я» направляет себя на явление и группу явлений своей данности. Это и есть интенция.
То, что «я» полностью интенционально, можно заметить во всём сознании и всяком осознании. В восприятии, чувствах, действиях, мышлении. Везде в сознании наблюдаема непрерывная направленность «я», но лучше всего интенциональность видима в феномене внимания. А нагляднее и наличнее всего интенциональная природа «я» в зрительном восприятии. Как внимание интенциональность есть устремление «я» на объект внимания и вынесение всех прочих объектов на периферию внимания. Делание объекта внимания центром и всецелая заинтересованность одним этим объектом в акте внимания. В зрительном же восприятии это видно наглядно. Зрительное восприятие есть восприятие воспринимающего «я», поэтому в нём «я» также интенционально, а само это зрительное восприятие есть данность. В зрительном восприятии «я» направлено как фокус зрения, как взор на что-либо из всей зрительной данности. Этот фокус зрения есть центр внимания, центр интенции восприятия, всё остальное зримое остаётся на периферии. Когда взор обращён на лектора, то всё остальное в зале остаётся на периферии. Также и в слуховом восприятии: когда слушают выступающего, то посторонние шумы остаются фоновыми. И также в любом другом восприятии и любом другом свойстве или способности сознания. Также и в целом сознании. Интенциональное «я» обращено на конкретный феномен своей данности, всё прочее в актуальном сознании остаётся фоновым.
Другое дело, что на интенциональное «я» нечто внешнее нередко аффицирует, и оно обращает свою направленность на воздействующее, как бы реагируя. Однако никакого противоречия самой интенциональности здесь нет. Потому как «я» не только мыслит и волит, но ещё и ощущает, чувствует, воспринимает. Потому что «я» не только является причиной своих действий, но и на него действуют другие, внешние причины. Непрерывность же направленности «я» есть всегда. И когда само «я» себя направляет. И когда «я» вынуждено направить себя отвечая на внешнее воздействие. Когда идя по улице и обдумывая философему начинаешь терять равновесие на скользком льду, невольно обратишь всю свою интенцию на удержание веса тела, чтобы не поскользнуться, а всё прочее будет идти фоном.
Явно интенциональное начало сознающего «я» прослеживается и мышлении. Когда я мыслю, то всегда мыслю мыслимое, саму мысль, которая заключает в себе объект познания. Я всегда мыслю объект мышления, всегда мыслю познаваемое. Вся моя направленность устремлена на это мыслимое, всё прочее (ощущения, восприятие, чувства) для меня идёт фоном, хотя и дано, сознаётся. В мышлении вся моя направленность сосредоточена в мысли.
Когда понята интенциональность «я», то понятной становится и воля. Воля есть определяющая себя интенция. Вольное «я» есть определяющее свою интенцию, свою направленность.
Самотождественное интенциональное «я» во всей данности и своих действиях, во всём сознании осознаёт непрерывность связи. Самонаблюдение показывает, что всякое восприятие, переживание, действие, представление, мысль непрерывно связаны в сознании. Эта непрерывная связь есть перманентное упорядочивание, непрерывное действование «я», упорядочивающего всё своё сознание. Это естественный синтез, присущий «я». И связь эта синтетическая. То есть связь соединяющая, упорядочивающая. Сознающее «я» соединяет все свои образы, мысли, представления, ощущения, эмоции, чувства, созерцания. Всякий акт сознания следует по порядку за другим актом. Ввиду этого сознание есть целое. Ввиду этого «я» сознаёт свою данность. Эта связность также не дана как явление, как и самотождество и интенциональность, но есть в каждом явлении сознания.
Всякая перцепция и апперцепция связана в сознании самим «я», которому всякая перцепция и апперцепция явлена. «Я» связывает всю свою данность и всякое данное в ней. Сознающее «я» синтезирует партикулярные феномены и все свои акты в единое сознание. Каждый акт сознания происходит не как случайный, а следует за другим актом в целом сознании. Синтетичность «я» есть непрерывная соединяющая связь сознания.
Понятая синтетичность «я» даёт понять, почему сознание есть идеальный порядок. Почему данность дана всецело упорядоченно, почему одно следует за другим. Даёт понять, откуда проистекает причинно-следственная связь. Почему возможно мышление и разумная деятельность сознающего. Даёт понять, почему сознание есть целое, а всякая частная данность подчиняется определённому порядку следования того, как она дана. Ведь «я» соединяет все акты сознания, всю данность, всё своё сознание. Приводит его в единство и взаимосвязанную целостность. Сознающее «я» делает данность единой и тем самым основывает сознание.
* * *
Самотождество, интенциональность и синтетичность никогда не являются. Эти начала не есть явления данности. Они никогда не даны как объекты ряда, как феномены, события. Эти аспекты «я» не даны так, что на них можно указать. Они даны в самих объектах, явлениях, событиях как их условия, как их актуальная необходимость. Как необходимость актуализации данности для «я» явлений объектов и событий. Обнаружить их можно лишь в самих явлениях и данности, как, собственно, и само целое «я». И знать о самотождественности, интенциональности и синтетичности природы «я» можно лишь осознав их во всей и во всякой данности, как условие данности. Как конституирующие аспекты «я».
Эти начала бытийного устройства «я» не даны прямо, а есть его ноуменальные свойства. Соответственно, они не существуют самостоятельно, независимо, сами по себе, они есть свойства того единства, которое мы понимаем как «я». А так как они являются условиями самого сознания, теми аспектами «я», которые основывают единство, непрерывность и связность сознаваемой данности, и мы знаем о них как об условиях, то можно предположить, как бы существовало сознание, лишённое какого-либо из этих фундаментальных аспектов. Это предположение, этот небольшой мысленный эксперимент должен ещё раз наглядно продемонстрировать то, что эти свойства сущностные и важные. Что они являются аспектами трансцендентального единства, которое есть начало сознания.
Без самотождества одно восприятие было бы данностью для одного «я», а всякое последующее восприятие было бы данностью для другого «я». Не тождественное «я» вообще трудно себе даже помыслить, но если всё же попытаться, то такое «я» не смогло бы даже осознавать ни себя, ни что-либо. Это было бы восприятие без памяти и самосознания. Полное отсутствие апперцепции.
Без интенциональности «я» имело бы меняющуюся перцептивную данность, в которой не могло бы ориентироваться. Не было бы мышления и воли. Не было бы никакой способности сознания, ибо все они актуализируются самим «я» интенционально.
Без синтеза данность была бы рваной, неупорядоченной. Не было бы ни памяти, ни мышления. Данность если и возможна без синтетического аспекта, то только как видение, сон и морок. Как нарушенное и бессвязное нагромождение эмоций, представлений, ощущений (потому как перечисленные кратковременны в своих явлениях). Ни мышления, ни восприятия бы не было. Ведь они отличаются непрерывностью, которая возможна только посредством необходимого, постоянного, устойчивого синтеза.
«Я» всегда тождественно себе. «Я» всегда направленно внутри своего сознания, всегда направлено на область своей данности внутри своего сознания. «Я» всегда соединяет всё своё сознание синтетической связью. Эти три аспекта «я» есть бытийное естество «я». Как фундаментальные аспекты природы «я» самотождество, интенциональность и синтез делают возможным немаловажное качество «я», которое проявляется во всяком свойстве и способности сознания, – различение. Чтобы различить одно явление от другого необходимо быть тождеством, направлять своё внимание и соединять, прежде чем различить. Различие есть естественный анализ, то есть анализ не частной области данности, а различие феноменов внутри всей своей данности. Сознающее «я» различает в познании интенционально явления на самом разном уровне. Этот уровень есть прямой коррелят свойства или способности сознания. Приведём примеры из жизни сознания, отношения сознающего «я» к его данности. Ощущение есть различение зрительное, слуховое, тактильное и так далее. Восприятие есть непрерывное различие чувственных явлений. Мышление есть непосредственное различие мыслимых феноменов. Однако важно будет заметить, что различение не является первичным свойством, а есть результат всякой способности и свойства и, само собою, актуальности самого «я». Не различие определяет познание, но различие есть следствие и результат познания. Ведь прежде, чем различить одно познаваемое явление от другого, нужно обратить на него интенцию и изучить его. Необходимо фиксировать интенционально само это явление. Но сама интенция ещё не есть различие, она перманентна, так как неотъемлема от «я». Различие есть следствие интенции «я» на конкретное явление. Когда «я» направило себя на явление, тогда «я» отличило это явление от другой данности, отличило внутри своего сознания от остальной данности и других явлений.
Эти три природных начала «я» есть необходимые условия всех свойств и способностей сознания. Эти фундаментальные свойства бытийного духовного устроения «я» есть необходимые условия ощущений, эмоций, восприятия, памяти, представлений, воображения, созерцания, самосознания, чувств, воли, мышления и совести.
Трансцендентальное «я»
Анализ сознания показывает, что в сознании есть два противоположных аспекта целого: «я» и данность. При этом «я» есть активное и конституирующее начало сознания, а данность есть результат непрерывной природной деятельности «я» и внешней аффектации. Сознающее «я» есть начало действующее и познающее, начало деятельное и постигающее. Данность же просто дана, она является. И она является «я» как результат собственного действования и постижения внешнего самому «я».
При этом «я» трансцендентально, не дано себе полностью. «Я» проявляется себе, дано себе частично, «я» сознаёт себя апперцептивно и непосредственно. В самосознании «я» осознаёт себя как «я существую», «я действую», «я мыслю», «я постигаю», «я чувствую», «я воображаю», «я познаю», «я осознаю себя» et cetera. «Я» дано себе непосредственно апперцептивно, но не дано себе полностью. В самосознании и всём своём сознании «я» не есть абсолютное для-себя-бытие, а есть ограниченное для-себя-бытие. И «я» это прекрасно осознаёт. Самопознание как познание трансцендентального «я» есть осознание своего «я», себя во всей своей данности и в принципиальных явлениях познания. И все осознания «я» есть апперцептивные осознания проявлений трансцендентального единства. Всё дело в ноуменальности «я». Сознающее «я» не есть феномен, хотя и имеет во всём своём сознании проявление себя. В каждом акте осознания «я» проявляет себя, как и в сознании в целом. Трансцендентальное «я» присутствует во всём своём сознании. Присутствует равномерно и всегда. Но присутствует только как конститутив сознания и как самоданное проявление своих аспектов. Эти аспекты природы «я» мы выше различили и хорошо познали. Но само единство «я» не является себе целиком. Сознающее «я» не есть объект, предмет, данность, идея, мысль, воля, самосознание, созерцание, чувство, восприятие, ощущение, представление, личность и тому подобное. Не есть перцепция или апперцепция. Трансцендентальное «я» всегда погружено в восприятия, апперцепции, мышление, представление и так далее, но не есть они сами. Трансцендентальное «я» всегда погружено в свою данность, переживает свою данность, но не является данностью. «Я» есть мыслящее, волящее, представляющее, запоминающее, самосознающее, чувствующее, воспринимающее, созерцающее и так далее. Но не является самими этими данностями, свойствами, способностями.
Сознающее «я» никогда не является частью данного ряда, на него нельзя указать. Само себе оно не дано объектно и предметно. Сознающее «я» равномерно проявляется во всей своей данности. Сознающее «я» неразличимо (проявления «я» различимы, и мы их различаем в опыте, но как целое «я» неразличимо), но различающее. «Я» само неразличимо, но различает всё в сознании, направленно различает феномены своей данности. «Я» есть неразличимое начало различения.
Поэтому и анализировать нужно апперцептивно данные проявления «я». Чем мы и заняты. Такой анализ уже позволил выявить аспекты «я». Теперь нужно синтезировать это в единое знание о «я».
Ясно, что «я» есть начало сознания, что «я» есть основание сознания. Конститутивный элемент. «Я» основывает сознание тем, что на него воздействует внешняя действительность и тем, что оно само из себя направлено во внешнюю действительность. И всё это потому, что «я» существует неотрывно, а существует в действительности и, однако же, по природе своей не является всей действительностью, а остаётся тождественным себе.
«Я» действует из себя. Трансцендентальное «я» является причиной изменений своей данности. «Я» есть самодействие. Самостоятельная действительность, актуальность. Действие из себя. Причина своих действий. И как самодействие «я» всегда остаётся себе тождественным, всегда остаётся простым тождеством и равенством с собой. Как самодействующее «я» всегда направленно. И как направленное «я» есть исток и причина своей интенциональности и, соответственно, всякой своей интенции. Как самодействующее «я» есть соединяющее, всегда синтетически связывающее воедино своё сознание.
«Я» есть самодействие как тождественный себе интенциональный синтез. «Я» есть самодействие как самотождественное интенциональное синтетическое единство.
Апперцептивно проанализировав проявления трансцендентального «я» в сознании, определим его понятие, дабы синтезировать затем это в единый смысл «я» и непосредственно знать его.
«Я» есть самотождественное интенциональное синтетическое единство сознания. Стоит также выразить полностью по-русски: «я» есть самотождественное направленное соединяющее единство сознания. При этом очень важно обратить внимание, чтобы не допустить ошибку целого и частности по отношению к сознанию, что «я» это самотождественное направленное синтетическое единство сознания (ощущения, эмоциональности, восприятия, чувственности, созерцания, совести, памяти, представления, воображения, мышления, самосознания, воли). То есть там, где мы указываем на то, что «я» есть такое-то единство сознания, сознание нужно понимать не как нечто особенное и отличное от «я», его свойств, способностей и данности. Ведь сознание есть целое всех восприятий, действий, чувств, мышления и других сознательных актов, единством которого является «я». Тождественность себе, интенциональность и синтез есть фундаментальные аспекты «я», сущностные грани бытия «я». Без них «я» не есть «я». Их сущностность состоит в том, что они не даны как явления, а только проявляются как единство «я» в его апперцепциях. Это внутренние очертания сущностного устройства «я». Эти аспекты не существуют вне «я». Они также не существуют как явления, объекты, предметы, части ряда, события и так далее, как и само «я». Потому что они есть внутренние фундаментальные аспекты трансцендентального «я» и не сущи в отрыве от друг друга, не сущи вне «я». Свойства и способности же явлены, даны как феномены. Они принадлежат «я», но не есть само это «я». «Я» может отличить себя от своего мышления, своего представления, своего чувства, своего восприятия и так далее. Свойства и способности некоторым образом внешни «я». Принадлежа «я», они всё же являются ему как его феномены, но не как само «я». В отличие от трёх различимых аспектов единства сознания, которые есть само «я» и не есть данности. Они есть само «я», а свойства есть присущие «я» непрерывно актуальные данности. Способности же есть присущие «я» интенционально и непосредственно актуализируемые данности. И как перманентные данные и как непосредственно направленно актуализируемые данные свойства и способности есть данность. Есть данные целой данности. И ни свойства, ни способности не являются самим «я».
«Я» есть самотождественное направленное соединяющее единство сознания (ощущения, эмоциональности, восприятия, памяти, представления, воображения, самосознания, созерцания, чувственности, воли, мышления, совести).
Данность
После осознания «я» нетрудно будет понять данность. Данность очевидна, ибо непрерывно является в сознании «я». Непосредственно есть в для-себя и для-меня-бытии сознающего «я». Данность просто дана. Непрерывно и непосредственно в сознании, данность есть перед «я», она предстаёт перед сознающим «я». Являясь перед «я», она есть тотальность его явлений, целокупность всех феноменов сознания. Поэтому данность ясна и её легко осознать относительно «я». Данность феноменальна (хотя ноуменальное, например само «я», проявляется также феноменально, но проявляется отчасти, а не целиком в этом феномене). Это всеобщность явлений сознания «я». Данность это всё, что дано «я». Данность есть целое всего, что явлено сознающему «я», это всё, что есть для «я». Это определение данности.
Конец ознакомительного фрагмента.