Глава 7
Он просто хочет разобраться!
Сегодня мы с Лизой устроили девичник. Конечно, с нами был Ваня, но этот мужской элемент в нашей девчачьей компании пока можно вовсе не учитывать… Мы забрали ребёнка из садика и поехали в торгово-развлекательный комплекс «Бумеранг». Пока чадо резвилось в «обезьяннике», мы сидели в кафе рядом с детским вольером. Сквозь стекло было видно, как Ваня увлечённо ползал по трубам или кувыркался в бассейне с пластмассовыми шариками.
– Возьму, пожалуй, вот это. – Лиза заказала кофе и торт «Эстерхази».
Я поинтересовалась, чем закончился их визит к профессору.
– Может быть, просто надо подождать? Пройдёт пара месяцев, и Ваня начнёт говорить?
– Юля! Ему уже четыре года!
– Три с половиной, – поправила я.
– Нам и диагноз почти выставили.
– Да неужели? И какой?
– Аутизм, – голос Лизы дрогнул.
Я оглянулась в сторону «обезьянника». Ваня носился с автоматом, рядом так же резво скакал новый друг в поролоновом бронежилете. Мальчишки бегут направо, потом налево, а через секунду уже висят на трапеции, изображая группу захвата. Как им весело! Щёки у Вани красные, волосы прилипли к разгорячённому лбу… Да, несомненно, именно так себя и ведёт ребёнок, больной аутизмом!
– Не мог ведь профессор оставить вас без диагноза, – рассердилась я. – Это дало бы повод усомниться в его компетенции.
– Что ты имеешь в виду? Я не понимаю.
– Взялась бегать по врачам – приготовься обрастать диагнозами. Может, не стоило и начинать.
– Да, мы уже полгода только этим и занимаемся.
– Наверняка сдали миллион анализов и обследовали каждую клеточку организма.
– Это точно.
– И теперь врач, тем более с профессорским званием, должен вынести вердикт. Обязательно что-нибудь да напишет.
– Считаешь, я зря всё это затеяла?
– Ты, Лиза, видимо, относишься к категории нервных мамочек. Они всё знают, много читают, перелопачивают медицинские сайты. И таскают детёныша по врачам в поисках всевозможных отклонений.
– Юля, но мы действительно с отклонениями! Ты разве не видишь?
– Не вижу, – я пожала плечами. – Отличный, весёлый ребёнок. Конечно, в три с половиной года можно было бы говорить получше, но в принципе так тоже нормально…
Я подумала о Мишутке, Евином сыне. Так как мы живём в одном подъезде, сей юный джентльмен является частым гостем в моей квартире. Михаилу тоже три с половиной. Мы с ним уже выучили столицы всех стран мира. Я проверяю по карте, так как сама удержать в памяти сотню названий не в состоянии, а ему – раз плюнуть. К тому же он виртуозно управляется с деепричастиями и вводными оборотами и даже использует союз «ибо»: «Юля, насколько ты знаешь, я не планировал есть этот творог! Ибо он совершенно отвратителен!»
Да, это Миша. Он – на другой границе нормы. Мы с ним встретились, когда ему был годик, – Ева купила квартиру в нашем доме. Но ведь все дети разные, и каждый ребёнок развивается по собственному графику, заложенному природой…
– Вот! – подхватилась Лиза. – Ты сама признаёшь, что мы капитально отстаём.
– Я этого не говорила!
– Ему три с половиной года, а он едва десять слов говорит.
– У тебя плохо с математикой, красавица моя! Я, между прочим, насчитала пятьдесят!
– Да?
Мы с Лизой начали загибать пальцы, вспоминая используемые Ваней слова. Действительно, пятьдесят слов набрали. Лиза оживилась, задышала взволнованно: какой-никакой, а прогресс!
– Уже полсотни, вот видишь! – сказала я. – Отстань от ребёнка. Дай ему время. Не подгоняй под общий стандарт. Прекрати таскать пацана по врачам. Он через месяц начнёт тараторить как диктор службы новостей, и вы с мужем не будете знать, куда деваться от его болтовни.
– Даже не верится, что мы доживём до такого счастья, – мечтательно произнесла Лиза. – Как бы я хотела! О-о…
Я посмотрела на неё с сочувствием. Да, легко советовать, у меня же нет детей. И страх за ребёнка, за маленькое сладкое существо, вверенное тебе Богом, страх безумный и разрушительный, мне ещё не знаком. Кто знает, возможно, я и сама, когда обзаведусь потомством, начну метаться по врачам, как ненормальная, и буду паниковать из-за ничтожного чиха.
Подъезжая к дому, я присмотрела отличное местечко для парковки – между задней стеной магазина и заборчиком, огораживающим детскую площадку. Заборчик полностью скрылся под пластами утрамбованного снега, стена магазина до самой крыши подпиралась гигантским серым, с чёрными вкраплениями сугробом.
Джип Евгении уже стоял там, рядом – чей-то «мерс», и между автомобилями чудесным образом сохранилось свободное пространство.
Быстрее, быстрее!
Пока никто не занял!
Пришлось развернуться, задним ходом объехать магазин сбоку, лавируя между крыльцом для приёма товара и двумя автомобилями, припаркованными параллельно стене, и затем втиснуться между джипом Евгении и «мерсом».
Ах, как ровненько!
Да, меня хлебом не корми, дай ровненько припарковать машину. Прямо какая-то болезнь… Но я это осознаю и постоянно сражаюсь с моим мелочным перфекционизмом: нет никакой необходимости надевать стринги и бюстгальтер, идеально совпадающие по цвету; вовсе не обязательно останавливаться на светофоре строго у стоп-линии; мир не погибнет, если я сделаю опечатку в электронном письме… Привычка добиваться идеала в мелочах отдаёт неврозом. Особенно если в решении более масштабных вопросов ты часто терпишь поражение.
…Я осторожно открыла дверь – до сверкающего бока Жениной машины оставалось всего ничего. Еле протиснулась. Вылезла и сразу увидела у подъезда… Егора.
Сердце неприятно ёкнуло.
Почему? Что случилось?
Я что-то сделала не так?
– Юля, добрый день! – помахал рукой Егор и тут же отправился в путь по сугробам, огибая снежную военную крепость, построенную ребятнёй.
– Здрасьте, – неуверенно пробормотала я.
– Надо же, как вы ловко сюда вписались, Юля, – сказал Егор, проверяя расстояние между бортами моей и соседних машин. – Да ещё и задним ходом. Браво! Вы настоящий ас.
– Что вы! Сама понять не могу, как так вышло, – промямлила я. – Совершенно случайно. Но спасибо за комплимент. А как вы тут очутились?
– Возникла необходимость задать вам ещё несколько вопросов. И я решил сделать это тет-а-тет.
– А-а… Понятно. Тогда задавайте быстро, потому что у меня ещё дела, ехать надо.
– Не хотелось бы спешить.
Я развела руками. И увидела Евгению, она шла из магазина.
– Привет! Наконец-то, – сказала подруга. – Почему опаздываешь? Я тут партизаню, не знаю, куда деваться. Ещё не хватало на бывшего напороться.
– Почему бы тебе на него не напороться, – усмехнулась я. – Всадила бы ему нож в сердце: выглядишь отлично, одета шикарно, да ещё и на роскошном джипе.
– Хм… – задумалась подруга. – А что? В принципе ты права.
Евгения, моя бывшая соседка, обитает за городом в коттеджном посёлке – с детьми и вторым мужем (Генрих Николаевич – начальник Никиты, владелец «Юниа-Транса»). Первый муж живёт по соседству со мной, вместе с барышней, на которую он променял Евгению и двух отпрысков.
Мексиканский сериал.
– Познакомься, Женя, это Егор, сотрудник страховой компании «Атлант».
– Очень приятно. Моя машина у вас застрахована, – подруга указала пальцем на джип. По зеркальным бокам автомобиля, ослепительно вспыхивая, растекалось солнце.
– Не вздумай его расколошматить, денег от «Атланта» не дождёшься, – язвительно предупредила я Женю.
– Юля, ну зачем вы так? – укоризненно посмотрел на меня Егор.
– Что, серьёзно? – заволновалась Женя. – Вы ненадёжная компания?
– Юля пошутила. Клиенты в целом нами довольны. Но машину, конечно, разбивать не следует.
– Багажник открой, – сказала мне Женя. – Я памперсы перекину. Да и поеду уже. Иначе детишки дом подожгут.
– Позвольте, я помогу, – Егор безапелляционно оттеснил подругу от её машины и вытащил из джипа две огромные сумки, набитые упаковками подгузников. Он погрузил добычу в «Жигули». В моём багажнике, кроме того, уже лежало несколько коробок с молочной смесью.
Евгения одними глазами просемафорила за спиной Егора: «А он ничего!», потом быстро поцеловала меня в щёку и полезла за руль.
– Обязательно надо встретиться, спокойно посидеть, поговорить, – сказала она.
– Мы обязательно встретимся, спокойно посидим, поговорим. Вот только когда?
– Ой, не знаю.
– У меня тоже дел невпроворот.
– Егор, задавайте ваши вопросы, и я помчалась. Мне надо отвезти всё это богатство в детскую больницу.
– Похоже, без грузчика вам не обойтись. Поехали вместе?
Неплохая идея!
У меня начинало ломить плечи и локти при мысли о том, как потащу сумки и коробки на третий этаж больницы. Уже переправила туда тонну груза! Но ничего, эпопея близка к завершению.
По дороге рассказала Егору о брошенных малышах и проблемах, связанных с их перемещением из больницы в детдом.
– Юля, почему вы этим занимаетесь?
– Должен ведь кто-то этим заниматься.
Ловко увернувшись от очередной маршрутки (какие они всё-таки бешеные!), вспомнила, как заливала Егору о маленьком водительском стаже и неспособности справиться с машиной.
Надо бы ехать помедленнее.
И хорошо бы пару раз заглохнуть.
Впрочем, притормозить следовало из соображений элементарной безопасности. Дороги этой зимой находились в чудовищном состоянии. Снегопады и неспособность городских служб справиться с непредвиденной напастью (кто же знал, что зимой вдруг выпадет снег?) превратили проезжую часть в арену ледовых побоищ. Машину вертело из стороны в сторону, колотило в глубокой колее, трясло на ледяных «гребёнках», украшавших каждый перекрёсток. За двадцать минут поездки мы увидели четыре ДТП. Но сами, как ни странно, добрались до цели невредимыми.
Егор в четыре захода переправил гуманитарный груз в отделение. Он оттеснил меня от багажника и забрал из рук последнюю коробку с питанием.
– Юля, отставить! Вы сами чуть больше этой коробки весите! Ну-ка, дайте сюда.
Его помощь была кстати, меня переполняла благодарность…
– В больнице, наверное, пускают молочную смесь и памперсы налево, – поджала губы Виктория Анатольевна (ведущая рубрики «Садовый Участок»), когда я собирала в редакции пожертвования в пользу отказных малюток. – Торгуют ими. А ты, Юля, бегаешь тут, деньги из нас трясёшь.
– Ладно вам, – миролюбиво ответила я. – Не хотите – не сдавайте. Я же не заставляю. Я думаю, никто этими памперсами не торгует. Должна же у людей быть совесть?
– Ты слишком доверчива, – покачала головой Виктория Анатольевна.
Конец ознакомительного фрагмента.