Око настоящего возрождения. Все 7 тибетских жемчужин в одной книге. Тибет (Петр Левин)

Я еду в Китай

Это была большая удача, по крайней мере так я думал. Лишь одно омрачало мой успех – разлука с любимой. Работы в Китае для нее не нашлось, а ехать туда в качестве моей жены и домохозяйки она не хотела, ее интересовала собственная карьера. Я ее понимал и не осуждал. И мы приняли, как мне казалось тогда, мудрое решение: отложить свадьбу на два года, до моего возвращения, а зато уж потом сразу купить квартиру и закатить грандиозное торжество – зря я, что ли, ехал зарабатывать? Будущая семейная жизнь виделась мне в моих радужных мечтах счастливой, благополучной, во всех отношениях устроенной, и два года не казались слишком большим сроком.

Мы поклялись друг другу в вечной любви, тепло попрощались, и я уехал.

Практически сразу же выяснилось, что мне не подходит ни местный климат – слишком жаркий и влажный, ни местная еда – слишком острая, буквально огнем сжигавшая мои внутренности. Я так и не смог к этому привыкнуть – так же, как к местным обычаям, культуре, языку… Все было чужое. К тому же я был совсем один, и с завистью смотрел на своих женатых коллег, приехавших в Китай с супругами, которые все как одна облачились в китайские одеяния, обзавелись веерами, и начали от нечего делать изучать какие-то китайские ритуалы и церемонии под руководством невесть откуда взявшихся учителей-китайцев. Зарядившись на этих занятиях энергией ци, женщины выглядели цветущими и довольными, и как могли скрашивали своим мужьям гостиничный уют, тогда как я довольствовался убогим холостяцким бытом.

В общем, об этой затее с Китаем я пожалел почти сразу. Остатки романтики дальних странствий окончательно выветрились из моей головы. Я затосковал, сто раз проклял эту «загранку», меня не радовали уже никакие деньги, которые я надеялся там заработать. Теперь я хотел только одного: скорее вернуться домой. Но прервать контракт оказалось невозможно, и я считал дни до полагавшегося мне отпуска.

Единственное, что меня радовало, это письма моей невесты. Поначалу она писала мне довольно часто, уверяла, что любит и скучает… Потом письма стали приходить все реже – моя любимая жаловалась, что у нее много работы, она устает, и времени нет совсем… На каждое ее письмо я писал ей по два, а то и по три ответа. Уговаривал беречь себя, побольше отдыхать. О своих трудностях не очень-то распространялся – не хотелось ее расстраивать. К тому же мечтал, как мы встретимся, когда я приеду в отпуск, и уж тогда наговоримся обо всем.

И вот когда до отъезда на родину оставалось каких-то две недели, произошла со мной удивительная история.

Молодой старец

На выходные я отправился в город, прогуляться по сувенирным лавочкам – хотел что-то привезти в подарок невесте, родственникам, которых я тоже собирался навестить, и друзьям. И так увлекся, бродя от магазинчика к магазинчику, что, подняв глаза, вдруг увидел, что нахожусь на совершенно незнакомой улице. Похоже, здесь начинался какой-то бедный квартал. Улочки стали совсем узенькими, магазинчики совсем маленькими. Как я сюда попал, а главное – как теперь найти дорогу обратно, я абсолютно не имел никакого представления. Ну надо же – заблудился! Осмотревшись вокруг, я понял, что даже приблизительно не знаю, в какую сторону мне теперь идти. Зашел в ближайший магазинчик, задал вопрос на английском, но куда там – меня не поняли. То же самое было в другом, третьем, четвертом магазинчике – здесь говорили только по-китайски, а этот язык для меня был и остается совершенно непостижимым.

Уже почти совсем отчаявшись, и не представляя, что мне теперь делать, я, ни на что не надеясь, зашел в очередную лавочку. К удивлению своему увидел там человека европейской наружности.

Глядя на него, я пробурчал сам себе под нос порусски: «Ну, если и здесь не говорят по-английски…»

То, что я услышал в ответ, повергло меня в шок.

– Здесь говорят по-русски, – сказал хозяин лавочки, приветливо улыбаясь мне.

Сначала я просто онемел, все еще не веря, что мне это не мерещится. А потом так обрадовался, что сразу выложил незнакомцу почти все о себе – и как пошел за сувенирами и заблудился, и как жду отпуска, и как тоскую по дому…

Мой собеседник тоже был рад поговорить на родном языке – он оказался русским. Мне он поведал, что его отец до революции 1917 года был купцом, торговал «колониальными товарами», жил в Новосибирске, но и в Китае у него был торговый дом. Когда в России к власти пришли большевики, он сразу понял, что ничего хорошего его здесь не ждет, быстро собрал все самое ценное и с семьей эмигрировал в Китай. Здесь он успешно торговал, дела его торгового дома шли очень хорошо, пока не грянула культурная революция 1965–69 годов. Как и многие тогда, отец моего собеседника пострадал, и от всего дела только и осталась маленькая лавочка, доставшаяся по наследству сыну.

Я выразил сочувствие, но хозяин лавочки лишь махнул рукой – мол, ерунда, и сказал:

– Я доволен своей жизнью. А то, что не очень богат – так это и лучше: легче жить, когда нет лишней обузы.

С самого начала его рассказа о себе что-то мне показалось не так, какая-то была во всем этом неувязка… И тут до меня дошло: моему собеседнику по виду было никак не больше пятидесяти лет, а между тем из его рассказа выходило, что его отец еще до революции владел собственным делом. Может, он оговорился – не отец, а дед?

Но, впрочем, всякое бывает – поздний ребенок, вот и все. Думая, что нашел объяснение, я спросил:

– Вы здесь, в Китае и родились?

– Нет, молодой человек, родился я в России, – улыбнулся мой собеседник. – И родину свою очень люблю, хоть и живу вдали от нее. Хорошо помню ту Россию, прежнюю, дореволюционную, хотя было мне всего семь лет, когда пришлось ее покинуть.

– Как – семь лет? – я опять ничего не понимал, думал, что ослышался.

– Очень просто, родился я в 1910 году, и сейчас мне 81 год. Как видите, возраст свой не скрываю! – собеседник засмеялся молодым, звучным, совсем не старческим смехом.

Я таращился на него во все глаза и не знал, что сказать. Затем, наконец, выдавил из себя:

– Не может быть… 81? Не может быть!

– Знаете, молодой человек… Кстати, как вас зовут?

Я назвал себя, и мой собеседник в ответ попросил называть его Юрием Ивановичем, добавив, что китайцы зовут его просто Ю, но ему приятно слышать, как к нему обращаются полным русским именем.

– Так вот, – Юрий Иванович (которого, впрочем, мне тоже захотелось называть просто Ю) доверительно коснулся моего плеча, – не знаю, как вы, а я-то уверен, что случайностей в жизни не бывает. То, что вы пришли ко мне таким удивительным образом, то, что выведали мой возраст – это все не просто так, это знаки, знаки судьбы…

Я слегка отстранился, на миг подумав, а все ли в порядке с головой у этого странного человека – всякие разговоры о знаках судьбы и тому подобном казались мне подозрительными.

– Не смотрите так, – рассмеялся Ю, – я не сумасшедший, хотя вижу, что вы таким меня считаете!

Я начал было отнекиваться, но Ю перебил меня:

– Считаете, знаю. Думаете, и возраст свой я сочинил, и еще о каких-то знаках речи веду… Но нет, мой друг, я вполне в своем уме. В этом вы можете убедиться сами. Я хочу пригласить вас в небольшое путешествие – в горы, в Тибет. Уверяю вас, вы там найдете то, о чем и не мечтали… И все ответы на любые вопросы получите. В том числе и о том, как повернуть время вспять…

Слова про время, которое можно повернуть вспять, я тогда, каюсь, пропустил мимо ушей. Мой случайный знакомый все больше казался мне сумасшедшим. Да и Китаем я был сыт по горло, хотел только одного – скорее оказаться дома, а потому ни в какой Тибет с ним, конечно же, не собирался.

Вежливо отказавшись, я поспешил закончить разговор, и спросил, наконец, как мне выбраться из этого района города. Юрий Иванович мне подробно объяснил дорогу, на своем предложении о путешествии в Тибет настаивать не стал, лишь добавил:

– Если вдруг все же надумаете – всегда буду рад вас видеть. Я отправляюсь ровно через три недели, в воскресенье. Так что у вас есть время для размышления.

Я ушел в полной уверенности, что тут и размышлять нечего – какой Тибет, с какой стати?

Крах

Вернувшись в гостиницу, я тут же забыл об этой встрече, тем более, что меня там ждало письмо. От моей невесты писем не было уже очень давно, я с нетерпением ждал от нее хоть весточки, и думал, что наконец дождался… Но письмо было не от нее, а от одного моего приятеля.

Я раскрыл конверт, и оттуда выпала фотография, на которой было запечатлено какое-то свадебное застолье. Я глянул мельком, хотел уже отложить, но тут меня буквально как громом поразило. Невеста, вся в белом, сидела в полупрофиль, с улыбкой глядя на жениха. Жених мне был не знаком. А лицо невесты я узнал бы из тысячи.

Это была моя девушка.

Я зажмурился в надежде, что обознался, что мне показалось – просто от тоски, от того, что скучаю, думаю о ней… Но, открыв глаза, еще раз убедился: это она. Ошибки быть не может.

В порыве злости и отчаяния я порвал фото в клочки и бросил на пол. Затем судорожно развернул письмо, вложенное в конверт вместе с фотографией. Пробежал глазами строчки: приятель интересовался, как я живу, рассказывал о своих делах, работе. И лишь в конце как бы между прочим упоминал: вот, недавно на свадьбе погулял, сочувствую, тебе, старина, да не переживай ты, все они такие…

Какое там – не переживай… Жуткая обида, злость, доходящая до ненависти, буквально разрывала меня на части. Я-то был уверен, что моя девушка – лучшая на свете, что она единственная, неповторимая, не такая, как все… А вот поди ж ты – не дождалась! Вспомнились наши встречи, завертелись в голове ее слова, обещания, клятвы в любви… Все вранье, все ложь! А я-то поверил, поехал, как дурак, в Китай зарабатывать на свадьбу, на квартиру, на будущую благополучную жизнь… Все мечты, все светлые надежды рухнули разом.

Я многого не знал тогда, и потому в мыслях казнил и осуждал свою бывшую невесту как только мог. Я не знал, что она осталась без работы и без средств к существованию. Я не знал, что она потеряла мать, скоропостижно скончавшуюся от инфаркта. А я был далеко, и не мог спасти ее от тоски, одиночества, и чего уж там – от надвигающейся нищеты. И ее скоропалительное замужество казалось ей тогда единственным шансом на спасение, но, как показали годы, счастья ей не принесло…

Но тогда я всего этого не знал, чувствовал себя обманутым и оскорбленным, и жить мне не хотелось.

Две недели, оставшиеся до отпуска, я прожил как во сне, ходил как в воду опущенный, лишь отмахиваясь от недоуменных вопросов коллег, мол, не заболел ли я. А потом вдруг понял, что на родину в отпуск я не поеду. Не хочу. Что мне там делать теперь?

Почти вся первая неделя отпуска прошла совершенно бездарно. Я просто лежал целыми днями на койке в гостинице и смотрел в потолок. А потом вдруг ни с того ни с сего мне вспомнился Юрий Иванович, наш странный разговор с ним… Не давая себе времени на размышления, я встал, быстро побросал в рюкзак самые необходимые вещи, и отправился в город. Мне было абсолютно все равно, куда, зачем и с кем отправиться. В Тибет – значит в Тибет. А почему бы, собственно, и нет?

Я иду вслед за Ю

Юрий Иванович нисколько не удивился, снова увидев меня на пороге своей лавочки. Он встретил меня так, будто и не сомневался, что я приду. Спокойно сказал:

– Завтра идем.

И предложил мне переночевать в его доме – это было очень кстати: в гостиницу мне возвращаться не хотелось.

На следующий день, рано утром, мы сели в автобус, направляющийся в Лхасу..

Ехать было долго – почти двое суток. Я все еще находился в нервозном состоянии, поэтому не чувствовал усталости ни от недосыпа (хотя автобус был спальный, с двухэтажными нарами, но нормально спать на них, да еще и в тесноте, духоте я не смог), ни от того, что дорога шла в гору, и все более явно ощущалась разреженность воздуха.

После ночи в дороге я задремал лишь под утро, но почти сразу проснулся, услышав какие-то крики снаружи, и понял, что автобус стоит. Выглянув, я увидел впереди шлагбаум и людей в форме, которые размахивали руками и что-то громко кричали.

Я вопросительно посмотрел на Ю, примостившегося на полке рядом, но он приложил палец к губам, приказывая мне молчать, и посоветовал на всякий случай забраться под полку. Я не понимал, зачем это нужно, но сделал, как он велит. Сам же Ю достал какие-то бумажки и пошел пробиваться к выходу.

Я сидел под полкой, слушая крики снаружи, и сердце у меня почему-то колотилось. Но вот наконец Ю вернулся, и автобус двинулся с места.

Я выбрался из-под полки, и Ю объяснил мне, в чем дело. Мы въехали на территорию Тибета, где иностранцам разрешалось путешествовать лишь группами, но не индивидуально. Я же был иностранцем, и каким образом Ю смог задурить голову полицейским, сунув им какие-то бумажки, для меня до сих пор загадка.

Тибет хоть и считается частью Китая, но сразу видно – другая страна. За окном поплыли другие дома, другие пейзажи, по-другому выглядевшие люди. Я постепенно успокоился. Величественные пейзажи за окном автобуса начали действовать на меня умиротворяюще, напряжение спало. Теперь я уже с интересом смотрел по сторонам, постепенно осознавая, что своими глазами вижу Тибет ские горы – «Крышу мира».

К горам я всегда относился с некоторой опаской. Подсознательную тревогу, и даже страх вызывал сам вид горных вершин. Сначала я думал, что так проявляет себя боязнь высоты. Но при этом на самолете я летал спокойно, безо всякой опаски. Видимо, причина была в другом: в горах я ощущал свою беззащитность перед бесконечностью, казался себе муравьем, оставшимся наедине с огромным Космосом.

Вот и теперь, глядя на расстилающееся вокруг высокогорье, я испытывал благоговение, смешанное почти с паническим ужасом: ну куда я лезу!

Но назад дороги не было.

Мы задержались в Лхасе – Ю сказал, что всетаки необходимо уладить формальности с моим разрешением на посещение Тибета, так как КПП со строгими полицейскими могли встретиться за каждым поворотом. Пока он куда-то ходил с моим паспортом, я успел побывать на экскурсии – храмы и прочие достопримечательности впечатлили, хотя меня все же начала доставать «горняшка» – горная болезнь, возникающая из-за большой разреженности воздуха и проявившаяся одышкой и головной болью. Я начал подумывать – а не хватит ли мне уже Тибета, может, на этом и закончить знакомство с ним?

– Тот, кто начал этот путь, должен пройти его до конца, – загадочно ответил Юрий Иванович, когда я поделился с ним своими сомнениями.

Я пожал плечами, но к своему удивлению понял, что и впрямь готов идти до конца, хотя все еще не понимал, что это за путь и куда он ведет.

Затем мы снова долго ехали на автобусе по горным дорогам. Потом автобус привез нас на конечную остановку, и дальше мы пошли пешком.

Горы вдруг перестали меня пугать. Я понял, что красивее места в мире просто не видел. Приступы горной болезни прошли, и дышалось теперь легко – видимо, я привыкал к разреженному воздуху. Все мои невзгоды внезапно отошли на задний план. И я почувствовал себя безо всяких видимых причин почти счастливым – это горы так действовали, давая ощущение свободы и беспричинной радости.

Мы пришли в какую-то деревню, и Ю сказал, что здесь нам надо запастись водой и продуктами. Оказывается, на дальнейшем нашем пути уже не встретится населенных пунктов, а идти нам предстоит довольно долго.

Дорогой мертвых

Пока мы отоваривались в весьма убогого вида лавочке, хуже, чем наши деревенские сельпо, местные жители смотрели на нас как-то странно, и даже как будто испуганно. Я спросил Ю, заметил ли он это тоже.

– Конечно, заметил, – ответил он. – И удивляться тут особо нечему – ведь мы собираемся идти в горы по дороге, которую здесь называют дорогой мертвых. А я сообщил об этом хозяину лавки, ко гда он поинтересовался, куда мы направляемся.

– Дорогой мертвых? – я опешил. – И что это значит?

– Видишь ли, многие люди, ушедшие по этой дороге, не вернулись назад. Жители этой деревеньки думают, что мы сошли с ума, раз тоже направляемся туда.

Меня как холодным душем окатило. Я мгновенно окончательно вышел из того трансового состояния, в котором все еще пребывал после известия об измене моей невесты. Вдруг до меня дошло все безумие моего поступка: я пошел неизвестно куда, в чужие, опасные горы, с незнакомым человеком, у которого явно не все в порядке с головой, доверился ему, и вот теперь выясняется, что он ведет меня на верную смерть?

Я был готов развернуться и рвануть прочь куда глаза глядят. Но какая-то сила не давала мне сдвинуться с места.

Ю смотрел на меня чуть насмешливым испытующим взглядом, и я вдруг устыдился своего страха, своего порыва сбежать. Мысль о том, что от судьбы в самом деле не уйдешь, а в этих горах – моя судьба, неожиданно откуда ни возьмись пронеслась в мозгу. И вместо того чтобы сбежать, я спокойно спросил:

– И что же, ты уже ходил по этой дороге мертвых?

– Да, и не один раз, – был ответ.

– И как же тебе удалось вернуться?

– Очень просто. Тем же путем, каким шел туда.

– А почему же другие не вернулись?

– Не хотели. Предпочли остаться там.

– Там – это где?

– Там, в горах, есть монастырь. Разве я тебе не говорил, что мы направляемся в монастырь?

Я не помнил, чтобы он мне об этом говорил. Про монастырь я услышал в первый раз.

– А почему же ты вернулся?

– Понимаешь ли, я пока еще не хочу бессмертия. Не готов к этому…

Этот ответ меня поразил.

– Бессмертия? – переспросил я. – Ты хочешь сказать, те, кто остается в этом монастыре, хотят бессмертия? И что, они верят в эти сказки?

– Потерпи, – оборвал меня Ю. – Давай договоримся, что ты пока не будешь задавать вопросов. Вскоре сам все узнаешь.

И я замолчал, хотя меня распирало любопытство.

Заночевав в деревне, в доме одного из местных жителей, у которого, как я понял, Ю останавливался уже не в первый раз, на следующий день рано утром мы начали подниматься в гору. Утренний воздух был холодным и кристально чистым – я не мог надышаться, во мне снова рос восторг от того, что я оказался в таком необыкновенном месте. И ноги сами несли меня, я даже не ощущал крутизны подъема.

Но больше всего меня поразил Ю – он явно не знал устали, и так быстро передвигался, что я временами едва за ним поспевал. Тут я вспомнил о его возрасте, в который я все еще верил с трудом, и подумал, что он очень силен и вынослив даже для пятидесятилетнего человека, а не то что для старика, которому за восемьдесят.

Впрочем, называть его стариком язык ну никак не поворачивался.

Время от времени мы останавливались для привала, чтобы немного отдохнуть и перекусить. Мне снова хотелось задавать вопросы про монастырь, куда мы идем, но Ю жестом предлагал мне помолчать, и вместо рассказов о цели нашего путешествия заводил разговор про особенности природы Тибета. От него я узнал, что эти горы – самое солнечное место в мире. Лучи солнца здесь беспрепятственно проникают через атмосферу, и по этому в Тибете люди практически не болеют инфекционными заболеваниями. Солнце действует дезинфицирующе, убивает болезнетворных микроорганизмов! Здесь сами собой излечиваются кожные болезни. А раны, царапины, ссадины можно не обрабатывать йодом или зеленкой – под солнцем они быстро заживут и так, и не будет ни нагноения, ни заражения.

Наш путь все круче уходил в гору. Вдруг тропа уперлась почти в отвесную скалу, и я с ужасом понял, что нам придется сейчас карабкаться вверх. Никакого опыта горного туризма, а тем более лазания по скалам у меня не было. Но Ю, как опытный проводник, успокоил меня, и показал едва заметные выступы на скале, куда надо ставить ноги. Странно, но у меня совсем не было страха, хотя несколько раз моя нога, не найдя опоры, повисала над пропастью. Ю страховал меня и подсказывал, куда сделать следующий шаг.

Совершив это восхождение, мы снова вышли на более или менее полого идущую вверх тропу. Но успокоился я рано, так как очень скоро тропа вывела нас на край огромной пропасти. Теперь нам предстояло двигаться вдоль обрыва по узенькой кромке, которую тропой можно назвать весьма условно. Ю посоветовал мне не смотреть вниз, и довольно быстро пошел вперед. Я двинулся следом, судорожно цепляясь руками за отвесную стену справа, осторожно делая маленькие шажки, и мгновенно отстал. В какой-то момент страх подступил совсем близко – но я буквально нутром почуял, что стоит лишь дать страху хоть малейшую власть над собой, как ноги мгновенно ослабеют, тело потеряет равновесие, и тогда дорога мертвых вполне оправдает для меня свое название. Неимоверным усилием воли мне удалось отогнать страх, удержать его на расстоянии, и я уже увереннее продолжил путь.

Там, где опасная тропа кончалась, и дорога снова возвращалась на безопасное плоскогорье, меня ждал Ю. В его глазах я увидел уважение.

– Самое трудное позади, – сказал он. – Дальше будет легче.

Монастырь

Солнце клонилось к закату, и Ю сказал, что мы должны заночевать в пещере. Я лег на голые камни, и тут же уснул мертвым сном – сказались все же усталость и напряжение.

На следующее утро мы вновь отправились в путь, и снова шли целый день. Я уж думал, что придется провести еще ночь в горах – но вдруг за ближайшим поворотом мне открылось удивительное зрелище.

Здесь, в этих горах, которые казались мне абсолютно необитаемыми, раскинулся целый городок. Каменные домики вырастали прямо из скал. Когда мы подошли ближе, я увидел, что домики чистые и ухоженные, тут и там между ними возвышаются разноцветные пагоды, в середине стоит высокое сооружение – видимо, храм, и все это утопает в зелени.

– Поздравляю тебя, – сказал Ю. – Вот мы и пришли. Ты прошел испытание дорогой мертвых. Ты смог пройти ее – и остаться живым.

Меня в который раз прошиб холодный пот.

– Как? – спросил я. – Значит, дорога мертвых – это все-таки не метафора? Не все доходят живыми?

– Не все, – подтвердил Ю. – Только те, кому на самом деле нужно оказаться здесь. Я не зря почувствовал, что тебя привела ко мне сама судьба. Судьба дала мне знак, что ты из тех, кто может дойти сюда. Хотя полной уверенности у меня не было. Один раз я уже ошибся, повел сюда человека… Случился обвал как раз там, над пропастью. Меня пощадило, а он погиб. После того случая я зарекся брать с собой попутчиков. Правда, и желающих не было – ведь дорога мертвых чаще всего отпугивает случайных людей. Но с тобой снова решил рискнуть. К счастью, на сей раз риск себя оправдал.

– Но, может, ты, наконец, объяснишь мне, для чего мне нужно было прийти сюда?

– Потому что ты из тех, кто может повернуть время вспять и научить этому других.

Опять он сказал эту загадочную фразу, и опять я ничего не понял…

Мы прошли в ворота монастыря, и я увидел множество людей в ярко-оранжевых одеждах. Многие из них дружески кивали Ю и с интересом смотрели на меня.

Я обратил внимание, что все монахи, или ламы, как их тут называют, были очень молоды. Я уже понимал, что, как и в случае с Ю, внешность может вводить в заблуждение, и все же сказал:

– Я был уверен, что в монастыре живут главным образом глубокие старики. А здесь – молодые люди, почти юноши…

(Тогда я еще не знал, что во многих монастырях Тибета принимают послушниками даже восьмилетних детей – но этот монастырь был исключением.)

– Этим «юношам» никак не меньше девяно ста лет, – усмехнулся Ю.

Я вытаращил глаза.

– Да-да, а самому старому сто пятьдесят. Но и ему ты не дашь больше пятидесяти.

– Но как?! – только и смог вымолвить я.

– Ламы этого монастыря – хранители источника молодости.

Источника… Я сразу представил себе родник, или колодец, или какое-нибудь подземное озерцо в глубокой пещере. Что-то я слышал о том, что в горах Тибета есть особые пещеры, где человек может очень долго не стареть. Вот оно что – наверное, здесь есть какая-то особая вода, и это она дейст вует омолаживающее…

– Что-то вроде эликсира молодости? – спросил я.

– Нет, – улыбнулся Ю. – Эликсир здесь ни при чем. Источник молодости – это особый ритуальный комплекс, который ламы выполняют ежедневно. Он дает не просто молодость, он дарит больше – второе рождение. Благодаря этому все они смогли повернуть свое личное время вспять.

Я не представлял, что это могут быть за ритуалы, которые девяностолетних стариков превращают в молодых людей. Наверное, они очень сложны, требуют массы времени и доступны лишь посвященным.

– Нет, – ответил Ю, когда я поделился с ним этими мыслями, – комплекс очень простой, времени требует совсем немного, и доступен любому, кто искренне намеревается победить старость и смерть. Я, как уже говорил тебе, пока не мечтаю о бессмертии, поэтому хожу в монастырь всего раз в год, а комплекс выполняю самостоятельно уже двадцать лет. Те же, кого ты видишь здесь, верят, что станут бессмертными, и у этой веры есть вполне серьезные основания.

Нет, моему уму все это казалось недоступным. Я не мог поверить, что тоже достигну тех же результатов, что и Ю. Во-первых, я был достаточно молод, и еще не задумывался о том, как победить старость. Во-вторых, я был уверен, что для вечной молодости, если она и возможна, надо жить здесь, в этих горах, дышать этим воздухом, и не знать всех тех проблем, с которыми мы сталкиваемся в городах.

– И все-таки ламы делятся своими секретами вечной молодости со всеми, кто сумел добраться сюда, – улыбнулся Ю. – И даже тот, кто вернется потом обратно в шумный город, сможет при своем обычном образе жизни достичь если не вечной, то очень долгой молодости, здоровья и долголетия.

– Если это так просто, и ламы ничего не скрывают – почему же людям так мало известно про это? Почему люди продолжают стареть и умирать, если каждый может помолодеть? – я все никак не мог преодолеть свой скептицизм.

– Дело в том, что люди в большинстве своем алчны, – ответил Ю. – Если ламы делятся секретами вечной молодости бескорыстно, то другие люди, узнавшие эти секреты, начинают пытаться заработать на этом деньги. Они не делятся бескорыстно – они торгуют. А это сокровенное знание по своей природе таково, что оно теряет силу, если его используют корысти ради. Можно в точности выполнять все ритуалы – но результат будет не тот, потому что исчезает главное – душа, или особая энергия, которая тает, когда ею начинают торговать.

– Неужели так уж все и алчны?

– Не все, конечно. Но большинство из тех, кто не собирается торговать этим знанием, просто остаются здесь, в монастыре. Некоторые из тех, кто покинул монастырь, получив знание, тоже не страдают алчностью – но по каким-то другим причинам не могут донести до людей это знание во всей его полноте. Вот потому ходят по земле обрывки ритуала, а в полной мере приобщиться к нему можно только здесь, в этом чудесном ме сте…

Истинная история «Око Возрождения»

Затем, когда мы уже разместились по кельям – крохотным комнатушкам почти безо всякой обстановки, и вернулись к нашей беседе, Ю спросил меня, не читал ли я книгу Питера Кэлдера «Око Возрождения». Я ответил, что не читал – так как вообще не интересовался подобной литературой, к тому же в те годы в России она была малодоступна. Тогда он рассказал мне, что в этой книге излагается история некоего английского полковника в отставке, который побывал в этом монастыре, и в результате в свои семьдесят с лишним начал выглядеть от силы на сорок.

– Я с этой книгой познакомился сразу, как только она была опубликована – почти полвека назад, – продолжил рассказ Юрий Иванович. – И понял, что должен найти этот монастырь, тем более, что по некоторым признакам определил: это где-то рядом. И все-таки десятилетия прошли, пока я оказался готов к этому пути. Все эти десятилетия я занимался по системе, описанной в книге. Но чем больше занимался, тем отчетливее понимал: результатов, которых достиг герой книги, мне не видать. Более того, я встречался с многими людьми, тоже выполнявшими комплекс, описанный в книге, он действовал, безусловно, благотворно, но все же такого явного омоложения не гарантировал. И я дал себе слово, что раскрою эту тайну, выведаю, в чем тут дело.

Я слушал Юрия Ивановича, и заинтересовывался все больше. Загадка таинственного комплекса заинтриговала меня.

– И в чем же оказалось дело? – спросил я уже с нескрываемым интересом.

– В том, что в книге представлен не весь комплекс. Там только его часть. А по частям он не работает так, как нужно. Более того – в книге не описана самая важная часть комплекса. Я сразу почувствовал, что там есть какая-то недосказанность. Речь идет об Оке Возрождения, или Небесном Оке – так называют комплекс сами ламы. Подразумевается, что существует некий надмирный источник силы, энергии, молодости – а что еще иное может быть этим Оком? Однако в книге не говорится, что это за источник, и как его найти. Вместо этого предлагается просто ежедневно стимулировать собственную энергетику организма – заводить, как заводят механические часы. Но собственные ресурсы не безграничны, и как их ни заводи, рано или поздно они будут исчерпаны. Если не найти другой источник…

– И вы нашли его? – с нетерпением спросил я.

– Сначала я искал его, следуя информации, изложенной в книге Кэлдера – там описывается кроме пяти основных ритуалов комплекса еще и шестой, предполагающий омоложение за счет особого использования сексуальной энергии. Но я быстро понял, что и это не то. К тому же там очень много предостережений – мол, если неправильно применить метод, то он приведет не к улучшению, а к ухудшению состояния. Да и сам метод описывается так, что для большинства людей оказывается просто невыполнимым. В этом было чтото неправильное. Я сразу заподозрил ошибку. И лишь когда сам добрался сюда – то все для меня встало на свои места, я смог получить истинную, достоверную информацию.

От моего скептицизма не осталось ни следа. Я загорелся целью тоже узнать истину! Тем более, что мне не нужно было тратить десятилетия на поиски монастыря, в свои неполные тридцать я уже был здесь.

Ю понял мое настроение, посмотрел с заговорщицким видом и сказал:

– Может быть, именно ты станешь тем человеком, кому удастся узнать и донести до людей знание о вечной молодости в его истинном и завершенном виде.

– Почему вы так думаете? – спросил я.

– Ты не алчный. Ты искренний и честный. И к то му же попасть сюда в твоем возрасте – это неслыханная удача. Я бы не поверил, что это возможно, если бы сам не встретил тебя.

Меня уже не нужно было уговаривать. Я сам принял решение: я остаюсь. Я хочу узнать тайну вечной молодости. Я хочу повернуть время вспять и заново родиться. Я хочу научить этому же и других людей.

Так началось мое обучение в монастыре.