Глава 3. Следующий день
Свою информационно-аналитическую систему в лаборатории Корнилов специально отделил от институтской сети, напугав руководство института внеземными компьютерными вирусами. Эти вирусы, конечно, ещё никто и в глаза не видел; но если свои родные, созданные землянами компьютерные вирусы творят ужасные вещи, то что могли сотворить с вычислительной техникой института внеземные вирусы? Даже подумать об этом страшно. И от куда потом, взять финансирование на восстановление компьютерной техники, повреждённой исключительно по ротозейству руководства института? Напуганное такой не очень радужной перспективой начальство, так зашугало своего сетевого администратора, что тот и на пушечный выстрел боялся подходить к лаборатории пространственно-временного континуума. Поэтому, заведующий лаборатории мог свободно использовать ресурсы своей компьютерной техники по-своему собственному усмотрению.
Рано утром Корнилов был уже на работе и, в пол-уха прослушав доклад автоассистента, заспешил к своему столу. «Сенька ещё два дня будет в своей Индии и мне это только на руку! Можно ещё его по возвращению из отпуска снова отправить в отпуск, чтобы он отдохнул от отдыха и не болтался у меня под ногами, пока ведётся расследование», – усмехнувшись, подумал Корнилов и вставил чип в приёмное устройство. Быстро прошла проверка системы и считывание нового кода генома в базу данных, где у Корнилова, вопреки угрозам руководства, уже была кое какая коллекция чужих геномов, но правда все их обладатели уже не могли высказать к нему свои претензии.
«Юрка говорит, что к нашему объекту наблюдения гости приехали где-то в четыре-пять часов», – задумался Корнилов. «А может взять на часик пораньше? Три-четыре часа просмотра видеоматериалов надеюсь выдержу и не усну!». Экран монитора ожил и на нём появилось изображение интерьера гостиной комнаты потерпевшего. Хозяин сидел на просторном угловом диване и разговаривал по коммуникатору, включив громкую связь. Трубка лежала на стеклянном столике, стоявшем перед диваном. «Так, добавим звук и можно будет смотреть кино!», – вслух произнёс Корнилов, поудобнее устроившись в кресле.
– А я тебе говорю, что надо увеличить поставки товара на Запад! – раздался резкий, властный голос хозяина дачи. – Нам нужна валюта для расширения производства препаратов.
– Но мы не можем одновременно увеличивать поставки и на Восток, и на Запад. На Востоке сейчас бум потребления! – возражал голос собеседника из коммуникатора.
– С Востока идут рубли, а оборудование мы закупаем на Западе, причём за валюту! Мы только выиграем, если снизим немного поставки на Восток и на столько же увеличим поставки на Запад. Даже на конвертации валюты при таких объёмах – мы только останемся в выигрыше! – продолжал настаивать хозяин дачи.
– Ладно, всё с тобой ясно! Ты начальник – я дурак! – огрызнулся собеседник. – Но попомни: наши восточные партнёры не простят нам нарушения условий поставок, а восстановить утраченное доверие будет потом очень нелегко. Да и Восток – дело тонкое, у них до сих пор нанесённые им обиды не прощают.
– Ты что, мне угрожаешь?! – взревел хозяин дачи.
– Да нет, не угрожаю, а предупреждаю, чтобы потом, на том свете, на меня не обижался! – ответил собеседник и прервал разговор.
– Козёл! – вслух нервно выругался хозяин дачи и, взяв со столика маленькую, розовую таблетку, сунул её себе под язык.
Некоторое время ничего не происходило. Потом хозяин дачи внезапно откинулся головой на спинку дивана, тут же обмяк и уставился в потолок остекленевшими глазами. Невидимая видеокамера имела точку наблюдения где-то над головой мужчины, и поэтому получалось, что безжизненные глаза хозяина дачи смотрели прямо в глаза Корнилова. Совершенно пустой, холодный взгляд неподвижных зрачков заставил его отвернуться. «Помер, что ли?», – подумал Корнилов и снова покосился на хозяина дачи. – «Вроде ещё рановато, эксперты говорили, что помрёт, тьфу, помер в четыре, а ещё полчаса до четырёх!».
Корнилов вновь посмотрел на неподвижно лежащий объект наблюдения, но тут он вдруг услышал лёгкий щелчок замка входной двери и в арке, соединяющую прихожую с гостиной, появился неизвестный человек. На нём был плащ, а поверх поднятого воротника широкий шарф, замотанный до самого подбородка. Глаза гостя скрывали большие чёрные очки. Человек осторожно заглянул в комнату, увидел лежащего без чувств хозяина и удовлетворённо хмыкнул. Подошёл к нему вплотную, заглянул в глаза, зачем-то оттянул веки; ещё раз удовлетворённо хмыкнул и сел рядом с ним на диван. Огляделся по сторонам, ещё раз посмотрел на хозяина дачи, потом встал с дивана и куда-то ушёл. Через короткое время гость вернулся в гостиную, но уже со стаканом в руках, в котором была прозрачная жидкость. «Наверное, вода», – подумал Корнилов и интуитивно подвинулся поближе к экрану монитора.
В это время неизвестный снова сел на диван, посмотрел на неподвижно лежащего хозяина дачи, достал из кармана небольшую пластиковую коробочку и вытряхнул из неё розовую таблетку. Приготовился положить её в открытый рот хозяина дачи, но тут бесчувственное тело начало проявлять признаки жизни. Сначала в глазах появилось какое-то подобие осмысленности, затем по лицу расплылась довольная улыбка. Сидящий рядом с ним гость поспешно кинул розовую таблетку в стоявший на столе стакан с водой. Она тихо зашипела и растворилась. Хозяин дачи повернул голову к гостю и сморщился.
– Ты откуда здесь взялся? – пытаясь оторвать свою голову от спинки дивана, спросил он.
– У тебя дверь была открыта. Я постучал, но никто не отозвался, вот я и решил войти без спроса, а тут ты лежишь весь в грёзах. Хорошо тебе было? – суетливо заговорил гость, одновременно пряча пластиковую коробку в карман плаща.
– Не то слово! У нас с каждым разом товар получается всё лучше и лучше. Ты даже не представляешь, насколько всё было реалистично. Это просто божественно, и самое главное, что это всё происходит именно с тобой! – ответил хозяин дачи и снова откинул голову на спинку дивана и блаженно прикрыл глаза.
Так он пролежал ещё несколько минут. Гость его не тревожил и тихо сидел рядом с ним на диване, пока хозяин дачи снова не ожил и, наконец, посмотрел на своего гостя уже более осмысленным взглядом.
– А чего это ты у меня в доме сидишь в чёрных очках? – подозрительно спросил хозяин.
– У меня глаза слезятся от яркого света. Наверное, воспаление какое-то подхватил. В последнее время много приходится сидеть за компьютером, наверное, это всё от него. Сегодня уже думал зайти к окулисту.
– Вот, поэтому твоя жена и ушла от тебя ко мне. Не с компьютерами надо ночи проводить, а с женой – крепче семья будет. Но с походом к врачу ты не тяни – это может быть очень серьёзно! Это я тебе как врач говорю.
– Да, да, конечно, а тебе пить не хочется? Я помню, что многие люди во время наших тестов жаловались на сухость в горле после принятия таблетки.
– Действительно, ты прав, что-то мне пить захотелось! Посиди, я сейчас схожу – возьму на кухне стакан воды.
– А что ходить? Вон у тебя уже на столе стакан с водой стоит.
– Действительно, наверное, это я заранее его приготовил, – ответил хозяин дачи и взял в руку стоявший на столе стакан.
– Наверное, – пожал плечами гость и посмотрел на хозяина дачи, который жадно поглощал содержимое стакана.
– Как хорошо быть предусмотрительным! – произнёс хозяин дачи, и как-то обмяк, попытался откинуться на спинку дивана, но уже через мгновение он выронил из рук опустевший стакан.
– Действительно, хорошо быть предусмотрительным, – в тон хозяину дачи ответил гость, глядя на разлетающиеся по полу осколки стакана.
Кусочки стекла рассыпались по дубовому паркету, а безжизненное тело хозяина дачи кулем свалилось с дивана на пол, сдвигая с места стеклянный столик. Гость встал, посмотрел сверху на безжизненное тело хозяина дачи, и снова удовлетворённо хмыкнул. Изображение на экране погасло. Жизнь хозяина дачи прервалась.
«И что же это у нас получается? Похоже, что наш объект наблюдения скончался от той же таблеткой, от которой он, до этого, получал наслаждение?», – задумался Корнилов и машинально потеребил свой большой нос. – «Как бы там ни было теперь мне есть, что показать Соловьеву! Пусть дальше сам думает, на то он и сыщик, а я честно отработал перед ним пополнение своей базы геномов». Подключив к компьютеру коммуникатор, Корнилов отправил следователю закодированную запись последнего часа жизни объекта наблюдения. Ответ пришёл уже к самому концу рабочего дня: «Встречаемся в восемь на прежнем месте».
В семь часов Корнилов уже сидел в городском парке на скамейке, недалеко от своего дома и лениво разглядывал прохожих, но Полины всё ещё не было. Так он просидел десять минут и процесс ожидания ему начал основательно надоедать. Корнилов уже начал вставать, когда кто-то прикрыл ему ладонями глаза и слегка толкнули обратно на скамейку.
– Угадай, Корнилов, с трёх раз кто это? – раздался из-за спины весёлый женский голосок.
– Полина, ещё одна секунда и я бы уже ушёл! – недовольно проворчал захваченный врасплох Корнилов и снял руки девушки со своих глаз.
– Ведь не ушёл же, а чуть-чуть не считается! – довольно сказала Полина, чмокнув его в щёку и, легко перепрыгнув через спинку скамейку, села рядом с ним.
– Это был последний раз, когда я тебя ожидал! Ты думаешь, что у меня времени просто навалом и у меня только и есть одно единственное дело – это сидеть в парке и ждать, когда ты соизволишь ко мне явиться?
– Да. ладно тебе злиться, девушка к тебе на свидание пришла! Мог бы быть с ней и повежливей.
– Обойдёшься, – буркнул Корнилов и отвернулся.
– Куда сегодня пойдем? Составил на сегодняшний вечер план ухаживаний за молодой и красивой особой?
– К тёще тебя отведу! – сурово глядя в глаза девушки, на полном серьёзе ответил Корнилов.
– К какой ещё тёще? – оторопела Полина. – Ты что уже жениться успел, а я только сейчас об этом узнаю?
– К бывшей тёще! – уточнил Корнилов и весело рассмеялся, глядя на растерявшуюся девушку.
– Да ну, тебя! – рассердилась она и стукнула своим маленьким кулачком по мощной груди парня, который при своих метр девяносто её удара даже и не почувствовал.
– Ираида Альбертовна, так зовут мою бывшую тёщу, настоятельно просила меня пригласить свою девушку ко мне в гости.
– Так это мы идём к тебе домой?! – обрадовалась Полина и, обняв Корнилова, стала осыпать его поцелуями.
Корнилов только хихикал и раз за разом пытался увернуться от очередного поцелуя. Наконец, девушка резко прекратила его целовать и застыла, округлив свои глаза.
– Корнилов, а что, у тебя в квартире именно сейчас находится твоя бывшая тёща? – вглядываясь в самодовольное лицо ухмыляющегося Корнилова спросила девушка.
– Ага, – невозмутимо ответил он, внутренне радуясь произведённому на неё эффекту.
– Ну, ты даёшь, тебе что нравится заниматься садомазохизмом? – изумлённо воскликнула Полина. – Что она делает в твоей квартире?
– Кормит меня борщами и разными другими изысками, а сегодня обещала накормить вкусными пирогами, при условии, что приведу в дом свою девушку! – ухмыльнулся Корнилов.
– Я думала, что ты крутой, но до такой степени, чтобы бывшая тёща тебе еду готовила, честно, не могла подумать! Непостижимо, Корнилов! – завороженно глядя на парня произнесла девушка и, теснее прижавшись к его груди, замерла.
Немного посидев, её стала одолевать другая мысль. Она заглянула в глаза Корнилова и настороженно спросила:
– А на ночь, твоя бывшая тёща у тебя в квартире останется?
– А как же, у неё теперь дома нет! Что ей на улице ночевать? – продолжая улыбаться, вопросом на вопрос ответил Корнилов.
– Как так – нет дома? – недоумённо посмотрела на него Полина.
– А так! У неё теперь в квартире ремонт и похоже, что этот процесс не очень скоро закончится.
– Ну, ты и сволочь, Корнилов! В кои-то веки, наконец, пригласил девушку к себе домой и то – в нагрузку с бывшей тёщей!
– Не хочешь – не иди! Тебя никто не неволит! – безразлично ответил Корнилов и отвернулся, разглядывая брусчатую дорожку парка.
Снова наступила тишина. Наконец, по прошествии пяти минут, за спиной Корнилова взорвалась возмущённая Полина.
– Ну, уж нет! Чтобы я уступила своего парня, даже не какой-то девке, а тёще и к тому же ещё и бывшей! Не бывать этому! – воскликнула Полина, и схватила своей маленькой ладошкой огромную ручищу Корнилова. – Вставай! Чего расселся! Пошли тёщины пироги есть, а то остынут!
– А у меня от горячих пирогов – изжога, – проворчал Корнилов, но всё же подчинился: встал и пошёл вместе с Полиной к своему дому.
Корнилов открыл дверь квартиры, и легонько подтолкнул внезапно оробевшую, – до этого момента фонтанирующую чрезмерной энергией и бравадой Полину. Девушка подчинилась – переступила порог и снова застыла.
– А вот и наши молодые наконец-то пожаловали! – радостно, словно встречая самых дорогих гостей, крикнула Ираида Альбертовна из кухни. – Как раз сейчас – достаю пироги. С пылу с жару, румяные, вкусные – пальчики оближете! Давайте мойте руки и к столу – всё уже готово!
В гостиной молодых действительно ждал настоящий праздничный стол: с фруктами, печеньем, конфетами и пузатым чайником, исходящим тонкой, ароматной струйкой пара. В центре стола, на подносе стоял большой яблочный пирог.
– Ну, и как вам? – гордо спросила, возникшая за их спинами Ираида Альбертовна.
– Здорово! – изумлённо выдохнула Полина.
– Ну, что, Николай, стоишь? Поухаживай за своей девушкой! – тихо произнесла бывшая тёща и легонько толкнула Корнилова под руку.
– Ладно, что тут стоять, рассматривать! Поглощать такую красоту надо! – пробасил Корнилов и первым уселся за стол. – Чего там стоите? Особое приглашение требуется? Давай, Полина, садись рядом со мной – сегодня я разрешаю! Ну, и вы, Ираида Альбертовна, присаживайтесь – будьте как дома!
– Нет, не зря я всё-таки свою Лизоньку от этого оболтуса отвадила! Каким был десять лет назад беспутным – таким и остался! Воспитывайте его, Полинушка, да посуровее, а то, таким бескультурным невеждой и помрёт!
– Он хороший! – сама, осторожно придвигая к столу свой стул, тихо ответила девушка, и посмотрела на Корнилова, уже уплетающего огромный кусок пирога.
Он что-то пытался ответить женщинам, но в ответ – только раздалось невразумительное чавканье. Потом, он двумя пальцами подтолкнул остатки пирога в рот, подобрал упавший на тарелку кусок яблока и отправил его вслед за улетевшим в желудок пирогом.
– Ладно, некогда мне больше ваши женские нравоученья слушать! Мне ещё с приятелем сегодня пообщаться надо! – произнёс Корнилов, громко дожёвывая пирог и одновременно делая звучные, большие глотки чая.
Поспешно сделав последний глоток, он тоскливо посмотрел на дно пустой кружки и благодушно проворчал:
– Могли бы, Ираида Альбертовна, и кофейку мне сварить! Ведь знаете, что я его – больше чая люблю!
– На ночь кофе пить, противопоказано! – отрезала бывшая тёща.
– Вот, поэтому мы и не сошлись с вами в любви …, – рассмеялся Корнилов и немного помолчав добавил, – … к кофе!
Громко рассмеялся и убежал, оставив растерянную Полину вместе со своей бывшей тёщей.
В «Галактике», куда прибежал запыхавшийся Корнилов, пунктуальный Соловьев уже пил чай вприкуску со своей любимой шарлоткой.
– Привет, грозе уголовного мира! Всех бандитов на сегодня выловил? – громко, на всё кафе прокричал Корнилов и задорно рассмеялся, садясь на соседний стул.
– Ты чего орёшь! – чуть не подавился Соловьёв. – Можно ведь и тихо сказать, а не кричать на всё кафе!
– А вдруг, кто-то не знает, что в этом кафе сейчас находится гений сыска, со стопроцентной раскрываемостью преступлений!
– Баламут! – ответил инспектор и настороженно покосился по сторонам.
– Да ладно, никому ты в этом кафе, кроме меня конечно, сегодня не интересен! Выкладывай, зачем звал!
– Сначала хочу сказать тебе: спасибо за интересную запись! Очень помогли мне эти кадры. Я и не догадался, что потерпевший в последний момент что-то пил. Эксперты установили, что причиной смерти была острая сердечная недостаточность, но они мне не сказали отчего наступила эта сердечная недостаточность. Вероятный убийца был достаточно осторожен и постарался скрыть следы своего преступления Осколков стакана на месте происшествия не было, видимо их тщательно убрали. А одежда потерпевшего – была сухая, всё-таки, два дня отлежал бедолага. Сегодня ещё раз, повнимательнее осмотрел комнату и мне удалось найти в дальнем углу, за ножкой дивана небольшой осколок стакана. Осторожный был гость потерпевшего, но всё-таки не заметил закатившийся кусочек стекла, – поведал инспектор и задумчиво замолчал.
– Да, так вот, – вышел из состояния задумчивости инспектор, – на этом осколке – нашли остатки очень интересного вещества. В народе его уже окрестили «таблетки счастья».
– Почему именно «таблетки счастья»?
– А потому, что человек, принявший эту таблетку, на три часа впадает в сон-транс. У него возникают различные галлюцинации, и он становится вроде, как самым счастливым человеком на свете. Видит всякие радужные сны-грёзы про себя, любимого: становится миллиардером, космонавтом, артистом. Ну, в общем, всем кем угодно, исходя из собственных мечтаний, полёта фантазии, зависти, в конце концов. Иллюзия попадания в собственный выдуманный мир желаний – полная. Именно это состояние ты и наблюдал у потерпевшего перед тем, как к нему пришёл его гость, – горько усмехнулся инспектор.
– А что происходит дальше? – настороженно спросил Корнилов.
– Дальше, человек с первой же таблетки привыкает к состоянию эйфории. Людям безумно нравится быть счастливыми, и они уже не в состоянии самостоятельно расстаться с таблетками, которые даруют им такую возможность. Это их ставит в абсолютную зависимость от препарата, и если им вовремя не дать следующую таблетку, то они могут пойти на любые крайности, чтобы её себе вновь заполучить. Люди, попробовавшие всего только один раз такой препарат, готовы уничтожить кого угодно и что угодно, если посчитают, что этот кто-то или что-то виновны в том, что у них отобрали «таблетку счастья», а вместе с ней и их мечту-сон. А вот это – уже страшно! Люди готовы добывать деньги на «таблетки счастья» любыми способом, порой даже самыми жестокими. Они сделают всё, чтобы на три часа снова погрузиться в сон-иллюзию, чтобы в своём виртуальном мире стать самыми счастливыми людьми на нашей планете.
– Значит это всё-таки наркотик?
– Он самый. Какой гений-химик его придумал? На рынок этот наркотик поступил совсем не так давно, но уже стал завоевать огромную популярность среди тех, кто его попробовал. Своих конкурентов он сметает со своего пути практически «на ура». Все, кто хоть раз его попробовал, требуют у дилеров только его и ничего другого.
– А отчего же сынок министра так резко окочурился? От избытка счастья, что ли?
– Да нет, не от избытка «счастья», а от элементарной передозировки. У этой маленькой, розовой таблеточки есть одна маленькая хитрость: нельзя пить следующую таблетку до полного окончания действия предыдущей. Иначе – передозировка и летальный исход, маскирующийся под острую сердечную недостаточность, а сам препарат – отлично взаимодействует с желудочным соком человека и через три часа. в результате химической реакции превращается в некоторый ряд совершенно безобидных компонентов и никаких следов за собой не оставляет.
– Ясно, поэтому вы сразу и не смогли определить, что это была элементарная передозировка наркотиков?
– Вот именно! Очень уж талантливые химики создали этот препарат. Им бы Нобелевскую премию присудить, но, скорее всего, – им присудят пожизненное, если конечно мы их когда-нибудь поймаем.
– А от меня ты чего хотел?
– Хочу посмотреть в глаза тому человеку, который продал «таблетки счастья» сыну министра химической промышленности. Очень интересно было бы знать: кто этот человек, и кто у него хозяин?
– Но у нас на это уйдёт целая уйма времени! Как я смогу это сделать незаметно от своего лаборанта – не представляю? К тому же, скоро Сенька придёт из отпуска, а мне очень не хочется, чтобы он раньше времени раззвонил по всему институту о моих работах, а тем более о том, что я в своих опытах использую чужие геномы! Да и для тебя, наверное, лучше будет, если твоё начальство не будет знать о том, что ты в своих расследованиях пользуешься «машиной времени».
– Наверное, ты прав, Колька, а как твой сотрудник относится к своим обязанностям?
– Да так себе, формалист. От звонка до звонка и не минутой больше. Торопиться домой, к своей жене под бок! Думаю, что ему не очень-то интересно то, чем он занимается.
– Так ты отправь его в отпуск! Вряд ли такой человек откажется от внезапно свалившегося на него безделья, да и жена будет только рада, что муж будет дома.
– Честно говоря, я уже тоже о чём-то подобном подумывал. Нащупал я в пространстве ещё что-то такое, что может быть очень интересным, но не хотелось бы чтобы раньше времени об этом узнали мои коллеги. Пусть в институте, до поры до времени, думают, что у меня всё по-прежнему. Пусть считают мои опыты профанацией, сплошным недоразумением, в конце концов, какой-то ерундой, но только бы не мешали мне довести исследования до конца, а там я уже им покажу кто такой настоящий учёный Корнилов. Не до смеху всем тогда станет!
– Наверное, хочешь сразу показать всю свою чудо жар-птицу целиком, а не её кончик хвоста, а то ещё ненароком её перепутают с ощипанным воробьём! – рассмеялся следователь.
– Конечно, – завёлся Корнилов, – а то наш директор института, наверное, думает, что я ни на что не способен, поэтому и занимаюсь всякой ерундой для отвода глаз, лишь бы не уволили, а моё открытие годится лишь для того, чтобы подглядывать за ним в туалете! – стукнул своим кулачищем по столику заведующий лаборатории, от чего он жалобно скрипнул и зазвенела стоящая на нём посуда.
– Это в каком ещё туалете, извращенец? – рассмеявшись ткнул кулаком Корнилова в плечо следователь.
– Да так, было у нас в институте такое дело, – смущённо ответил друг и отвёл глаза в сторону.