© Эдгар Крейс, 2015
Редактор Светлана Леонидовна Крейле
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru
Глава 1
Будильник противно вопил и настойчиво требовал к себе внимания. Корнилов приоткрыл левый глаз, покосился на экран дисплея: семь утра – пора вставать, а как же не хочется. Он потянулся на кровати до хруста в костях и резко скинул с себя одеяло. Зарядка и холодный душ привели в чувство тело и голову. «Итак, что у нас сегодня нового в мире деется?», – подумал Корнилов и включил обожаемую всей страной утреннюю программу «С нами не соскучишься!». На экране радостный ведущий предлагал выиграть бесплатный билет на аттракцион: «День с вашим духовным двойником».
– Идиоты! Нашли развлечение – подглядывать в замочную скважину друг за дружкой! – вслух выругался Корнилов и выключил экран.
Кофейная машина-автомат ровно в заданное время нацедила маленькую чашечку чёрного кофе. Корнилов одним глазом скептически взглянул на содержимое кружки, немного подумал и подставил под аппарат ещё одну кружку. Взял со стола свою любимую, большую, пузатую бадью для чая и перелил в неё содержимое обеих кофейных кружечек. «Вот так, оно как-то лучше выглядит!», – удовлетворённо крякнул Корнилов, и с довольным видом обхватил двумя руками горячую, источающую ароматный запах – кружку кофе, придвинул поближе к ней свой достаточно крупный нос и стал блаженно принюхиваться, как вдруг запиликал звонок коммуникатора. Кружку с горячим кофе пришлось отставить в сторону.
– На проводе! – недовольно буркнул хозяин малогабаритной, холостяцкой квартиры, искоса поглядывая на стоящий совсем рядом с ним, на столе его ароматный кофе.
– Привет, Колян, как ты, сейчас свободен? – раздался на другом конце весёлый голос его старшего и единственного сотрудника его лаборатории, Сеньки.
– Смотря для кого, и за сколько, – недовольно проворчал в ответ Корнилов и подвинул немного поближе к себе кружку с кофе, чтобы лучше чувствовать его аромат.
– Ты что, с утра не с той ноги встал? – недоумённо спросил Сеня.
– Нет, я просто знаю, что будет дальше! – отрезал любитель кофе.
– Ну, прямо настоящий ясновидящий, всё знает заранее! – съязвил в ответ Сеня.
– Что на этот раз? Тёща скоропостижно приехала, или жена неожиданно отъехала? А поэтому: отпусти меня, пожалуйста, господин начальник на три дня за свой счёт! – съязвил Корнилов и взяв кружку кофе в свободную руку, немного отхлебнул горячего напитка.
– Ну, ты как всегда в точку попал, ясновидящий ты наш! Турпутёвку в Индию жена по дешёвке отхватила! Сегодня вечером вылетаем! Представляешь, в Центральном универмаге вчера шубы продавались, а там у них на стене висел плакат: «Кто купит сразу две, сэкономит на цене!», ну, она и повелась на их рекламу – купила вторую шубу, сам не знаю – зачем она ей нужна? И за это, представляешь себе, – получила возможность приобрести горящий тур за границу, в любую страну мира с десятипроцентной скидкой от туроператора, сроком на три дня, – уже не таким весёлым голосом закончил Сеня.
– А ты свою жену, прежде чем на ней жениться, её к врачу водил? – зло спросил Корнилов и снова отставил кружку кофе.
– Н-е-е, а зачем? – удивлённо спросил коллега по институту.
– Ну, тогда это у вас, видимо, семейное и, к сожалению, уже не лечиться! – сердито отрезал Корнилов.
– Вечно ты, Коля, загадками говоришь! – разозлился Сеня. – Так ты отпустишь меня с женой в Индию, или нет?
– А что поделаешь, если судьба меня сводит работать с коллегами, у которых такие разносторонние интересы и очень повышенная эрудиция – удручённо произнёс Корнилов. – Езжай, а то твои последние сбережения пойдут прахом!
– Я знал, что ты настоящий друг! – радостно завопил Сеня. – Пока! Из Индии обязательно тебе что-нибудь привезу?
– Слона привези! – буркнул Корнилов.
– Что ты сказал? Что-то я тебя не разобрал? – возбуждённо заговорил Сеня, но на другом конце уже положили трубку.
«Вот наплодит Земля идиотов, а я за них потом работай, и это в то время, когда эти идиоты по всяческим заграничным курортам получают удовольствия!», – недовольно буркнул Корнилов и, взяв со стола кружку, сделал большой глоток кофе.
– Тьфу, зараза, остыл уже! Ну, Сенька, я тебе ещё это припомню! Будешь у меня пахать как папа Карло! – вслух ворчал Корнилов, прыгая на одной ноге, пытаясь другой попасть в запутавшуюся штанину джинсов. – Вот уволюсь из этого дурацкого института, попомните меня, некому будет за вас, тунеядцев, работать!
Научно-исследовательский институт прикладных космических исследований, где располагалась его недавно организованная лаборатория пространственно-временного континуума, находился на небольшой, малолюдной улице, вдали от любопытных глаз.
Ранее, Корнилов занимался поисками внеземных цивилизаций и планомерно посылал в космическое пространство на разных частотах сигналы нашим братьям по разуму, но они почему-то молчали, и начальство уже начало косо поглядывать на изыскания Корнилова, ибо считали, что его лаборатория нецелесообразно тратит средства бюджета института. Но однажды, уже и не вспомнить почему, но он решил отправить в пространство свой код генома, и в довесок ещё некоторый кодовых ряд последовательностей. Выбрал диапазон и начал методично, на разных частотах, посылать сигналы в космос. На этот раз, на одной из частот космическая бездна ответила на передачу Корнилова и обратно пришла видеозапись кусочка его прошлой жизни.
Сказать, что он обрадовался полученному результату – значит ничего не сказать. После просмотра Корнилов целый день сидел на сердечных каплях, хотя до этого дня никогда в жизни не жаловался на своё сердце. Он знал, что этот эпизод точно с ним происходил, и о нём никто, кроме его самого, не мог знать. Очень уж этот эпизод жизни был для него интимным. Корнилов послал ещё раз на той же самой частоте свой код, но сопроводил его другим кодовым набором, и вновь получил ответ, но на этот раз совершенно другой эпизод своей жизни.
Используя метод «научного втыка», Корнилов разобрался со структурой запроса, и стал получать уже картинки не в случайном порядке, а за интересующий его период времени, но по какой-то причине ему никак не удавалось перейти рубеж десятиминутной длительности видеозаписи эпизодов своей жизни. Корнилов ликовал и огорчался одновременно.
Первый его доклад о совершённом им открытии руководство института восприняло скептически и посчитало, что Корнилов либо элементарно свихнулся на контактах с инопланетянами, либо банально, путём подлога пытается выбить своей лаборатории очередное финансирование на следующий отчётный год, и поэтому занимается бессовестной профанацией, показывая видеозапись своей собственной жизни, сделанную обыкновенной видеокамерой, а честным людям пытался доказать, что он получил эту запись прямо из космоса.
В день заседании методической коллегии, когда рассматривался вопрос финансирования лаборатории Корнилова, директор института прямо глядя в его глаза открыто рассмеялся и предложил всем присутствующим коллегам быть свидетелями раскрытия факта подлога и откровенной псевдонаучности заслушанного доклада. Директор прилюдно дал Корнилову свой код генома и предложил ему в присутствии всех сотрудников института отправить в космос запрос, мол – потом посмотрим, как ты будешь себя чувствовать, когда в присутствии своих коллег по институту ты получишь в ответ один лишь чёрный экран вместо отрывка из истории жизни директора института.
На следующее утро Корнилов на работу пришёл пораньше и несколько раз перепроверил работоспособность информационного канала – «космический видеосервер истории» работал бесперебойно. В назначенное время в лабораторию внеземных контактов постепенно собрались все желающие, а поближе к экрану собралась небольшая группа из руководства института и все они, глядя на пока ещё чёрный экран, понимающе улыбались. Собравшиеся сотрудники, видя скептицизм своего руководителей, тоже стали обмениваться шутками про тяжёлую жизнь инопланетян и их куратора Корнилова. В лаборатории Корнилова пока отсутствовал только один директор института. Его заместитель сказал: «Директор института отлучился на пару минут по деликатному делу и просил своих сотрудников начинать опыт без него, ибо и так всё ясно, что этот опыт есть бесцельная трата рабочего времени, но тем не менее проведение этого опыта необходимо, чтобы вывести на чистую воду отдельных проходимцев, бросающих тень на незапятнанную репутацию института и его руководства».
Пошёл обратный отсчёт времени, наконец большой экран вспыхнул, и все собравшиеся увидели стремительно несущегося по коридору директора института. Камера как прилипшая зависла у него над головой и неотрывно следовала за ним по пятам. Директор добежал до двери с надписью: «МЖ», открыл её и буквально ворвался во внутрь помещения. Лихорадочно поискав взглядом свободную кабинку, он заскочил в неё, но тут экран в лаборатории деликатно погас, потому что Корнилов не решился показывать всем собравшимся дальнейшее развитие событий. Аудитория, – как один, с непонимающим взглядом уставилась на инициатора этого интригующего представления – Корнилова. Виновник торжества скромно переминался с ноги на ногу, а в это время в лабораторию на полном ходу ворвался директор института.
– Я что-то пропустил? – остановившись у погасшего экрана, важно спросил он, деловито поправляя свой ярко-розовый галстук, и одновременно пытливым взглядом обводя всех присутствующих в лаборатории сотрудников, но все они, почему-то, как по команде уставились в пол.
Директор института непонимающе посмотрел на Корнилова и потребовал повторного показа. Все присутствующие без специальных указаний, по одному, ничего не говоря вышли из лаборатории, оставив директора и Корнилова наедине.
– Что это значит? Куда они все без моего распоряжения ушли? – взвизгнул директор института.
– Уважаемый директор, вам это лучше увидеть самому и без свидетелей, – ответил Корнилов и тоже покинул лабораторию.
Через некоторое время директор с красным лицом вышел из лаборатории и даже не посмотрев в сторону Корнилову, который всё это время поджидал его за дверью, что-то буркнул ему и пошёл по направлению к лифту. Лаборатория пространственно-временного континуума всё же получила финансирование для более детального исследования космического пространства, но директор института, под страхом увольнения, в категорической форме запретил её заведующему во время своих опытов использовать какие-либо коды геномов, кроме своего собственного.
Исторический временной отрезок в десять минут, который был доступен для просмотра, руководство института посчитало достаточно малым, и не видело для него возможную область практического применения, считая весь этот эксперимент пока лишь забавной игрушкой. Перед лабораторией Корнилова начальством была поставлена задача: «усилить и расширить. Со временем на верху про его открытие благополучно забыли. Это было обычной практикой – если открытие быстро не приносит доход для института, о нём попросту также быстро забывали. Как и, практически, со всеми проектами: получили деньги – забыли до следующего финансового отчёта и, если руководителю проекта удавалось снова отбиться от претензий своего прямого начальства и вновь получить деньги, то о проекте снова благополучно забывали на некоторое время, и так могло длится чуть ли не до бесконечности. Благо ресурсы нашей страны позволяют институту заниматься попутно как полезными делами, так и всякой бессмыслицей, не приносящей никому практической пользы, кроме как финансовой, для ограниченного круга людей.
Только рядовые сотрудники института хорошо запомнили фокусы Корнилова, а проходя мимо его лаборатории опасливо косились на её дверь – опасаясь, что: вдруг там сейчас что-то нелицеприятное про них самих смотрят. Однажды, на дверь лаборатории пространственно-временного континуума какой-то умник прилепил надпись: «Око Правды». С тех пор, сотрудники института стали между собой именовать лабораторию Корнилова не иначе, как – «Око Правды».
Корнилов частенько просиживал на рабочем месте и после окончания рабочего дня, иногда коротая там свои бессонные ночи холостяка. Он подбирал различные режимы контакта с открытой им в далёком космосе информационной базой, пытаясь сломать ограничительный рубеж в десять минут. Ему хотелось заглянуть ещё дальше, а если это возможно, – то и в глубь времён, но кто-то там наверху упорно не давал ему это сделать, посмеиваясь и дразня его десятиминутным демонстрационным роликом. Терпеливость и настойчивость часто бывает вознаграждёнными, и однажды, Корнилову удалось сломать этот барьер и получить запись месячной давности. Ему хотелось кричать о своём достижении на каждом углу: но одновременно, всем своим нутром он чувствовал, что этого делать пока преждевременно.
О своём открытии Корнилов рассказал своему школьному другу: старшему следователю по особо важным делам прокуратуры Юрию Соловьёву, которому Корнилов доверял, как самому себе, и по собственной инициативе помогал ему в раскрытии преступлений. В обмен, он получал, в обход начальства института, новые геномы и получал возможность проводить сопоставительный анализ достоверности полученных результатов. Пока, ни одного прокола не было и когда преступникам, без свидетелей показывали запись, в которой видеокамера по пятам, шаг за шагом отслеживала их жизнь, у них наступало шоковое состояние и их последующее откровенное признание в содеянном становилось уже делом техники. Некоторые преступники после просмотра попадали на долгое лечение к врачам психиатрам, но, как говорил Соловьёв: «Это уже издержки производства!». Среди преступного мира пошёл слух о новых полицейских технологиях, но этому слуху пока что мало кто из них верил и обычно рассказчика-очевидца останавливали громким смехом и обвинением в обмане.
Корнилов прервал свои воспоминания и вошёл в здание института, махнув перед контролёром-автоматом пропуском, направился к лифту. Его лаборатория находилась на самом верху: на двадцать первом этаже. Скоростной лифт доставил его на последний этаж почти что в мгновение ока, так что и подремать не удалось. Корнилов махнул пропуском ещё раз перед дверью своего кабинета и вошёл в лабораторию.
– Добрый день, заведующий лаборатории, господин Корнилов, отчёт за прошедшие сутки подготовлен и лежит у вас на столе, – поздоровался автоассистент.
– Сколько раз тебе, бестолочи, говорить – называй меня просто – Кор-ни-лов! – рявкнул заведующий лаборатории.
– Не имею на это соответствующей инструкции, заведующий лаборатории, господин Корнилов, – ответил автомат.
– Вот перепрограммирую тебя, чтобы молча работал. Во, красота будет!
– Вы не имеете на это соответствующего доступа, заведующий лаборатории, господин Корнилов.
– Ладно, умолкни! Я сам во всём разберусь.
– Команда принята к исполнению, – ответила машина.
– Хоть это понимает, – машинально отреагировал Корнилов и углубился в изучение отчёта. – А это, что за хрень? – вслух произнёс заведующий лаборатории, формально ни к кому не обращаясь, тыкнув пальцем в выведенную на экран таблицу с цифрами. Вчера ещё этого не было!
– Вы указали на данные корреляции двух независимых событий. Первое – на исследуемом нашей лабораторией объекте «А» и второе – схожему по своему функциональному назначению объекту «Б», – монотонно ответил автоассистент.
– Сам не дурак, знаю: что – это такое, но я не понимаю: почему – это такое?
– Необходимо провести дополнительные исследование на объекте «А», – подвела итог своим размышлениям машина.
– Почему сам не сообразил провести уточняющее исследование? – недовольно сказал Корнилов.
– Не было специальных указаний на проведение дополнительного контрольного эксперимента.
– Я тебе даю такое указание, дурья железяка! – рявкнул Корнилов.
– Команда принята к исполнению, – монотонно подтвердил автоассистент. – Ожидаемое время исполнения всего комплекса исследования – завтра, в восемь утра по московскому времени.
– Ладно, подождём, днём раньше, днём позже – не имеет большого значения, – произнёс Корнилов и развалился в кресле перед огромным, во всю стену вогнутым экраном, на который можно было выводить картинки жизни контрольных групп в естественном масштабе времени с полным погружением в реальность.
– Какой объект желаете проинспектировать, заведующий лаборатории, господин Корнилов? – спросил автоассистент
– А чего тут мудрить? Давай меня любимого! Перепроверим на предмет возможных отклонений от реально происшедших событий. Кто лучше меня самого знает, что со мной в жизни происходило.
– До контакта с объектом десять секунд, начинаю отсчёт времени. Приготовиться!
– Как будто мне это впервые, – пробурчал, скорее для самоуспокоения Корнилов, но опять вздрогнул, увидев свою комнату и себя, прыгающего на одной ноге и пытающегося другой ногой попасть в штанину джинсов.
– Отставание два часа, тридцать шесть минут и сорок секунд, – отчитался автоассистент.
– Попробуем увеличить мощность, и немного сменим фазу воздействующего луча. Может быть удастся выйти на вторичный слой информации и ликвидировать строгую привязку к конкретному геному. Было бы совсем неплохо: сканируй временной слой вглубь веков – изучай себе жизнь предков в своё удовольствие. Наслаждайся реальной историей! Вот Сенька варежку раззявит, если узнает – что я смог в его отсутствие сделать. Да что там Сенька! Весь институт, вся мировая историческая наука от такой новости была бы в шоке. В эфире информационных каналов появится прямое включение с фронта исторических событий. Македонский, Бонапарт, Император Пётр – всю их жизнь, и во всех подробностях можно будет рассмотреть! А то понапридумывали: это нельзя – то нельзя; то не по инструкции – это не по инструкции. Соблюдайте инструкцию по безопасности – летайте только самолётами местных авиалиний! Во педанты, чёртовы! А хрен им! Нельзя науку в рамки инструкций запихнуть! – вслух ворчал Корнилов и с виртуального пульта управления задал новые параметры погружения в прошлое. – Зануды Сеньки рядом со мной сегодня нет, а Бог не фраер – так что не выдаст победителя. Еще парочку дополнительных мегаватт направим в одному мне известную точку вселенной, и посмотрим: прав ли я был насчёт временного сдвига?
Экран на долю мгновения погас, став абсолютно чёрным. Корнилов даже успел немного поволноваться за исправность своей аппаратуры, но буквально через минуту экран мелькнул слепящей, ярко-белой продольной полосой и вновь появилось устойчивое изображение. На картинке всё тот же Корнилов, но обстановка на этот раз была какая-то неродная: золочёный, длинный стол с сидящими за ним представительно одетыми людьми, которые подчёркнуто внимательно слушали Корнилова и методично записывали в блокноты его очередные указания. На одной из стен висела огромная карта страны, за спиной Корнилова висел герб, а рядом стоял государственный флаг России.
– Запись явно сделана не в стенах нашего института, но где? Вроде когда-то я уже видел этот зал, но где его видел – не помню! А аудитория-то как меня внимательно слушает – любо дорого на это посмотреть! – изумлялся Корнилов. – Кроме студентов, присланных в наш институт на практику, меня так ещё никто не слушал, да чтобы ещё так подробненько за мной свои каракули на лекциях выводить? Не помню такого! Наши студенты повышенным вниманием ко мне никогда не страдали, а конспектировать и вовсе не имели ни малейшей наклонности – больше болтали и хихикали, чем писали. Да и помещение какое-то странное. Сколько позолоты, мебель под старину – прямо музей какой-то. Одежда у присутствующих совсем не студенческая – все как один в приличных костюмах и при галстуках! – Асс, идентифицируй объект!
– База данных лаборатории не располагает точной информацией о временном положении объекта наблюдения. Пространственная идентификация, с учётом возможного временного сдвига, определяется как московский Кремль с девяносто шестью процентами вероятности. – ответил автоассистент.
Компьютеризированный интеллектуальный помощник учёного уже привык к данной ему Корниловым кличке «Асс» и похоже, несмотря на то, что неодушевлённое существо нельзя заподозрить в пристрастии к лести, уж очень, как-то охотно на неё отзывался.
– Тогда что это значит? – недоумённо спросил Корнилов.
– Не представляется возможным сделать достоверную привязку к конкретному временному континууму, база данных не располагает достоверной информацией, – бесстрастно ответил Асс. – Предположительно, на изображении одно из помещений здания правительства нашего государства, но не выявлена достоверная корреляция по временному континууму.
– Мать моя женщина, так как я туда смог забраться? Это же я сам на экране, чёрт возьми, но как я оказался в правительственном здании и что я там делаю? – Корнилов даже встал и подошёл поближе к экрану, чтобы рассмотреть себя получше, хотя в этом не было никакой необходимости. – Ну, и как прикажете всё это понимать? Я же даже не знаю к какому времени я подключился: к прошлому или, всё-таки, на этот раз к будущему?
– Вам звонит следователь Соловьёв, – без эмоций произнёс автоассистент. – Будете отвечать?
– Подожди! Запомни параметры выявленного канала, и дай пока старую точку вхождения.
На экране резко сменилась картинка: на ней Корнилов, прикрыв глаза, поднимался на лифте в свою лабораторию. Скоро должно появиться изображение Корнилова в лаборатории, а затем и, не известно откуда взявшийся, Корнилов в Кремле. «А вот меня в Кремле Юрке пока видеть не обязательно!», – подумал заведующий лаборатории.
– Асс, дай вчерашнюю запись и соедини меня с Соловьёвым!
Картинка ещё раз сменилась, и, немного успокоившись, Корнилов с вальяжным видом взял трубку служебного коммуникатора и тут же услышал знакомый голос:
– Привет, Корнилов! Опять самолюбованием занимаешься? Так и звёздную болезнь подхватить не долго! – следователь залился весёлым смехом.
– Привет, Юрка! Если бы не мои опыты с собственным самолюбованием, имел бы ты, многоуважаемый уголовный сыщик, бледный вид и от силы процентов сорок раскрываемости преступлений! – обиженно ответил Корнилов.
– Да ладно, тебе, уже и пошутить с тобой нельзя! – с наигранной обидой проворчал следователь.
– Выкладывай, что у тебя опять стряслось, Юрка! – уже более спокойно спросил Корнилов.
– Понимаешь, дружище, надо бы нам с тобой встретиться. Больно уж деликатное дело мне поручило моё начальство.
– Ладно, что с тобой поделаешь, гений сыска. У тебя каждый раз, когда мне звонишь, деликатное дело, – добродушно проворчал Корнилов.
– Я знал, что ты мне не откажешь, Николка! – обрадованно воскликнул Соловьёв.
– Тогда в шесть, в кафе «Галактика», если ты не против?
– Замётано, в шесть буду в «Галактике» как штык! – ответил следователь и положил трубку.