Глава 5
Первая жертва
Поспать в ту ночь так и не удалось.
Использование способностей, с помощью которых я перенеслась домой, каким-то образом ослабило действие успокоительного. На меня удушающей волной навалился запоздалый страх. И чувство несправедливости. И протест. И непонимание. И облегчение.
Уткнулась лицом в подушку и какое-то время просто дышала. Пока не услышала цокот когтей по полу.
Лис требовательно ткнулся носом в плечо. Потом, видя, что я не реагирую, наступил на это плечо лапой.
Пришлось брать себя в руки, поворачиваться к рыжему страдальцу лицом и прощать. Судя по тому, что он явился из коридора, звереныш все это время ждал меня у двери. Видимо, и вправду устыдился.
– Ладно, мир, – прошептала, почесывая его за ухом. Лис взгромоздился ко мне на грудь и громко запыхтел. – И ботинки на меху я больше не ношу. Как раз видела на днях замшевые, с лентами.
Пыхтение усилилось.
– А еще скоро у нас появится документ на тебя, – продолжала делиться планами с безмолвным собеседником я. – Будешь здесь жить на законных основаниях. Даже на прогулку смогу тебя выводить…
Остаток ночи ушел на важные мелочи. Я переложила рыжевато-серую массу в одну из баночек, купленных в лавке при Колледже. По правилам, мелкий инвентарь должен быть у всех учащихся одинаковый. Потом оценила услугу принца. Мало того что с кремом возиться не пришлось, так еще к взятой из хранилища баночке тонкой резинкой была прикреплена инструкция.
Прочла, и стало понятно, почему Ковир предостерегал опробовать на себе. Здесь говорилось, что в комплексе с этими травами и именно простейшей основой едкие свойства рьянки усиливаются. То есть получившийся крем больше лекарственный, чем косметический. Использовать его можно для сведения загрубевшей кожи на локтях и пяточках, старых мозолей и еще чего-то в том же духе.
Ой, чувствую, мстительный порыв куратора утром будет сполна удовлетворен обожженными… ну, хотя бы руками. Вряд ли среди аллиночек найдется дурочка, которая решится намазать лицо.
Следующим делом оказалась записка феталь Аделине, в которой я объясняла, что допоздна задержалась у одной из девушек в городе. Вместе готовили домашнее задание. Могла, конечно, и не объясняться, но она наверняка беспокоилась. Не хотелось казаться неблагодарной.
Накормила Лиса, сама позавтракала и не спеша отправилась на учебу.
По дороге обдумывала тот факт, что моя жизнь в последние недели слишком бурная для скромной аллиночки. А для «ненормальной»? Ответа у меня не было…
Утро шло своим чередом. Сладкие улыбки, кофе, шушукающиеся аллиночки… Сегодня куратор не встречал нас за своим столом, его где-то носило. Но класс был открыт, и я вошла. Внутри уже повторяли сегодняшнее задание двое парней и одна девушка. Я тоже пробежала глазами переписанную в тетрадь с инструкции теорию. Я переформулировала некоторые фразы и намеренно допустила пару неточностей, так что идеальным мой домашний опыт не был.
И хорошо.
Народ постепенно подтягивался. Опоздавших сегодня не было.
Прозвучал гудок.
И в класс влетел куратор.
– Доброе утро, алины и аллиночки! Староста… хм, а где она, кстати?
Ой, а я как-то даже не заметила, что Каро нет. Странно, обычно она пунктуальная и обязательная.
В душе шелохнулось беспокойство. Но это бред, Тенмар же сказал… Наивная! Как я могла ему поверить?
Каро Шульден так и не появилась, чем вызвала раздражение у Ковира и легкий холодок страха у меня. Чувствую, это должно быть как-то связано с ожившим мертвецом и нашим забегом по кладбищу и роще! Может, она сильно ногу подвернула? Или по глупости намазалась кремом и теперь из-за внешнего вида из дома выйти не может? Последнее на самом деле исключено, Каро отличница и вообще благоразумная девушка. Но надежда все же теплилась…
Час, который тянулось занятие, я была поглощена исключительно своими страхами и подозрениями. Даже ручкой в тетради водила не особо активно и пару чернильных клякс поставила. Ковир заметил, но промолчал.
Вторая странность! Насколько успела узнать нового учителя, это не в его характере.
За пять минут до гудка сдавали домашнее задание. Виса бодренько оттараторила свойства обогащенного крема и продемонстрировала всем нам ожог на запястье. Больше отличившихся не нашлось. Вполне довольный Ковир лично прошелся по рядам и сунул нос в каждую баночку, по ходу дела выставляя отметки.
Над моей он висел особенно долго.
Сердце ушло в пятки и забилось громко-громко, а феталлин все всматривался да принюхивался. Потом нарушил правила и мазнул на руку. Зашипел, перевел тяжелый взгляд на меня.
Мамочка, неужели догадался?!
– «Хорошо», аллиночка Катарина, – наконец резюмировал этот тиран. – С натяжкой. Вообще-то можно было поставить и «удовлетворительно».
– Да, учитель Ковир. – Я склонила голову, всем своим видом демонстрируя осознание собственной никчемности.
Не «отлично». Вот так!
Слышал бы это косметолог королевы!
В том же духе прошел весь день. Мы записывали лекции, сортировали травы, смешивали масла, выводили формулы и получали свои «отлично», «хорошо» и «удовлетворительно». Ниже в Колледже не ставили даже за понурое молчание. Только Ковир мог отличиться, но сегодня куратор был странно задумчив и особо не зверствовал.
После заключительного занятия и вовсе поразил. Заявился в класс, где оно проходило, и, дождавшись, когда феталь Доминик закончит рассказывать о композициях масляных духов, серьезно спросил:
– Кто сходит проведать Каро?
Поскольку предполагалось, что сделать это необходимо прямо сейчас, а после вернуться в Колледж и доложить лично ему о результатах, желающих было много. Но Ковир после недолгих раздумий выбрал меня и Анну. Извилистых путей его логики я постичь не пыталась, но обрадовалась. За старосту было страшно, да и с Анной поговорить хотелось, а она весь день меня будто бы избегала.
В общем, мы пошли.
Каро Шульден снимала комнату здесь же, в Кардиане, но от Колледжа далековато. Полчаса, если пешком. Но места здесь красивые, можно и прогуляться. Аккуратные, словно игрушечные здания, белые заборчики, милые поделки, скульптурки и беседки в садах. Так жители предместья пытались компенсировать отсутствие зелени. Раньше я этого не замечала, все казалось естественным, но после посещения Королевского парка и Бастиона… Я чувствовала себя обновленной и какой-то особенно живой. И на мир смотрела несколько иначе, хотя в чем именно перемена, понять пока затруднялась.
Шли в молчании. Дружно вздрагивали, когда рядом трещала ветка или проносился вагончик, но и все.
Наконец я не выдержала:
– Анна?
Насупленное молчание.
– Ты чего?
Тишина.
– Ты за что-то обижаешься на меня? – В глазах кольнуло от подступивших слез.
В этот раз я получила ответ. Ох, лучше бы она продолжала дуться и дальше!
– А разве нет причин? – Аллиночка смотрела осуждающе. – Второй раз ты исчезаешь при малейшей опасности! За нами гнался «ненормальный», а к тому же еще и мертвый! Нас допрашивали храны! В то время как ты отпивалась горячим чаем дома в безопасности. А сегодня пришла в новом платье, вся такая красивая, как будто ничего не произошло…
Со стороны все именно так и выглядело. Если бы я могла, обязательно сказала бы, что не по своей воле исчезла. Но нельзя. И я слушала молча и усиленно делала виноватый вид.
– Прости, пожалуйста. Я правда очень испугалась. Сама не понимаю, как так получилось. Я не хотела вас бросать, просто… потеряла из виду и внезапно оказалась на дороге. Это я вызвала хранов.
Сопение аллиночки сделалось чуть менее гневным.
– Они забрали твою сумку с книгами и плащ…
– Знаю. – Я указала на любимый бордовый плащик с широкими рукавами. – Мне отдали ночью. И меня тоже допрашивали. И платье я порвала, а это у хозяйки попросила, потому что другого подходящего у меня нет, а получить нагоняй было страшно. Ну что, не будешь дуться?
Ответить Брианна не успела.
Мы как раз подошли к нужному дому. Перед входом собралась маленькая толпа, это соседи на улицу повыскакивали. Некоторые прямо в тапочках, так боялись пропустить что-то интересное. Пригород!
В центре всего этого стояли медицинский вагончик и пара железных коней. С тех пор как наша природа начала погибать, настоящие стали слишком дороги. Поговаривали, их даже в Бастионе не осталось. А эти что, их кормить не надо, только вовремя смазывать, чтобы не сильно скрипели.
Подробностей, как все это работает, я не знала. Я же девушка! Косметолог к тому же. И вообще, мы здесь за другим…
Пока мы приближались, двери дома распахнулись, и двое широкоплечих младших докторов вынесли носилки. Под покрывалом не разберешь, но фигура там была худенькая, миниатюрная. Я похолодела.
Завершал процессию низкорослый щуплый старичок с благородными сединами и в золотом пенсне. Поверх строгого коричневого костюма был небрежно накинут белый халат.
– Каро… – почти беззвучно шевельнула губами я.
– Стой здесь, я сейчас все выясню, – приказала Анна и, широко улыбнувшись, врезалась в ряды соседей нашей старосты. – Доктор Эйзенорт…
Точно, это же пригород! Здесь почти все друг друга знают. А Брианна местная, ее отец цирюльник. В их случае «почти» можно смело откинуть.
Анна обхватила себя за плечи, чтобы сдержать дрожь, и нервно расхаживала среди столов.
– Куратор Ковир, это было ужасно!!!
– Каро сильно пострадала? – Учитель мрачнел с каждой секундой. – Опасность для жизни есть? Что говорит этот ваш уважаемый доктор?
Нападение «ненормальных». Прямо в собственном доме. По дороге Брианна успела пересказать мне все, что смогла выяснить. Поэтому теперь я не сильно вслушивалась. Вместо этого терзалась вопросом: почему? Нет, я понимаю: нас отлавливают, истребляют, изолируют. Но неужели другие такие, как я, не осознают, что агрессия – верный способ быть пойманным?! Кому и что они хотят доказать? Чего добиваются?
А аллиночка тем временем продолжала:
– Из нее будто все силы выжали. Вы б ее видели! Личико похоже на сморщенное яблочко! Доктор Эйзенорт распорядился поместить Каро в госпиталь, но он сказал, что впервые сталкивается с подобным. И как лечить – не знает. – Девушка громко расплакалась, уткнувшись лицом в большой платок с синими полосками, щедро выданный Ковиром.
Пришлось мне вступить.
– Реабилитация займет несколько недель минимум, и неизвестно еще, что из этого выйдет, – сама удивилась, как глухо и сломленно звучит голос. – У дома Каро сейчас храны работают, зевак разогнали, нас тоже попросили уйти.
– Ничего насчет подозреваемых не слышали? – осведомился куратор.
Узнав о хранах, он быстро надел пальто и подхватил со стола любимую папку с золотым замочком. Видимо, все-таки решил отправиться туда лично.
Мы с Анной дружно помотали головами.
– Ладно, идите. Только осторожнее там по дороге, не хочу, чтобы список жертв пополнился еще и вами.
Предостережение касалось в первую очередь меня, потому что Анна жила здесь же, в Кардиане, и путь до дома был для нее совершенно безопасен. Везет же некоторым! Как подумаю, что придется мимо старой рощи пройти, душа в пятки прячется…
И идея отыскать темный уголок и перенестись прямо домой нравится все сильнее. Но нельзя. Могут увидеть.
Проблема решилась во дворе.
– Эй, Катарина!
Оглянулась. Позади маячил рыжий первокурсник. Как там его…
– Это же я, Вик. Забыла уже? – Парень выглядел разочарованным.
– Да помню я. Чего тебе?
Надутая рожица мальчишки забавляла. Он подошел ближе и явно смущался.
– Ты же в город идешь?
– Да.
– А пошли вместе? А то страшновато одному. – Последние слова были сказаны чуть слышным полушепотом. Вик покраснел.
На секунду я засомневалась, все-таки совсем не знаю его. Вдруг он тоже из этих, агрессивных? Что, если нападет? С другой стороны, идти совсем одной жутко, а если вдруг что – перенесусь. Вот возьму и прямо к Тенмару в спальню перенесусь! Пусть решает мои проблемы, раз уж я ему так сильно понравилась.
Внутренние переговоры подействовали, и я улыбнулась.
– Хорошо, идем. Мне, признаться, тоже не по себе после сегодняшнего.
– О да, я слышал! – бодро поддержал разговор мальчишка. – Говорят, одна аллиночка с вашего курса сильно пострадала от «ненормальных».
– Не просто с нашего курса, а из моей группы…
Страхи оказались просто глупыми девичьими бреднями. Мы без приключений дошли до города. Больше того, условились отныне и туда и обратно ходить вместе. Когда расписание совпадает, конечно.
По пути я узнала, что Вик выбрал специализацией ароматерапию. А в городе поселился, потому что в окраинных районах столицы снять комнату стоит дешевле. Я сама когда-то этим же руководствовалась.
Взбежала по каменным ступенькам, погладила довольного Лиса, закрыла за собой дверь… На столике в прихожей лежал огромный букет алых роз (живых!), а рядом скромно приткнулась коробочка с пирожными. Корзиночки с кремом, джемом и взбитыми сливками. Мм…
– У нас были гости? – спросила квартирную хозяйку.
Та как раз выплыла из кухни, вытирая мокрые руки о фартук.
– Посыльный два раза приходил.
– Посыльный? – Смысл слов феталь медленно доходил до меня.
– Не думала же ты, будто это у меня поклонник завелся? – рассмеялась женщина.
А почему бы и нет? Она еще очень даже… хоть куда!
Насколько знаю, мужчина, подобранный для нее третьей Сортировкой, еще до свадьбы погиб. С тех пор феталь Аделина надежно запаковала себя в узкие черные платья, символ скорби, собрала волосы узлом и слышать ничего не желала о том, чтобы попытаться еще раз.
– Если накормлю тебя ужином, поделишься сладеньким? – хитро прищурилась женщина.
Я отодвинула прочь грустные мысли и кивнула.
– Хорошо.
Обшарила цветы и коробку с кондитерскими изделиями, прежде чем вручить ее феталь Аделине, но ни единого намека на отправителя не нашла. А жаль. Если рассуждать логически, то розы мог прислать только Тенмар, у него одного из моих знакомых есть доступ к живым цветам. Значит, и пирожные тоже он.
А почему тогда посыльный дважды являлся?
Нехорошо получится, если поблагодарю принца за то, чего он не делал. У него власти много, если вобьет себе в голову, что у понравившейся ему девушки есть кто-то еще, всем будет плохо. Возможно, я преувеличиваю, но об обитателях Бастиона наслышана!
Чувствуя себя бесконечно уставшей и запутавшейся, я пошла в комнату переодеваться.
– Расскажешь потом о своих кавалерах? – нагнало меня любопытство квартирной хозяйки.
– С чего вы решили, что их несколько? – Я оглянулась и смерила ее настороженным взглядом. Что-то знает?
– У посыльного спросила, – спокойно пожала плечами она и скрылась на кухне.
Марияр и Тенмар.
Стало спокойнее и страшнее одновременно. Как бы наделенный властью принц не погубил того, кто мне интереснее…
Об этом продолжала размышлять и за ужином, вяло ковыряя вилкой жаркое и изредка отвечая на вопросы квартирной хозяйки. Про принца рассказывать не стала, страшно было. Так что Тенмар превратился в Тена, сынка каких-то богачей из центрального города.
– Наверное, их семья очень влиятельная, раз у него есть доступ в оранжереи, – попыталась предостеречь меня женщина. – Будь начеку, Катарина. А лучше вообще держись от него подальше!
Согласна, от таких, как Тенмар, добра не жди. Но не пересекаться уже не получится…
Феталь Аделине незачем знать об этом! К чему волновать хорошего человека?
– Я постараюсь, – и скромно потупила глазки. – К тому же Марияр мне гораздо больше нравится.
– Вот и хорошо, – вздохнули с противоположной стороны стола.
Думала, она скажет, что до третьей Сортировки о личной жизни лучше вообще забыть, но феталь Аделина больше не проронила ни слова.
Если не считать мыслей о Каро и парнях, вечер получился приятный. Мы пили чай с пирожными, потом я занималась и гладила Лиса.
А с наступлением темноты решилась. Встала, поправила платье, расчесала волосы, красиво разложила их на плечах. Вдохнула поглубже – страшно нарушать запрет! И рисковать, используя «ненормальную» способность во всю силу, – страшно. Но в последнее время столько всего произошло… Может, другой возможности уже и не представится.
Прикрыла глаза, сосредоточилась.
В голове образовалось легкое покалывание.
Лис недовольно фыркнул, но было уже поздно. В следующую секунду я пропала из запертой комнаты одного из домов столичной окраины, чтобы унестись за несколько сотен километров.
Туда, где меня по-своему любят и, наверное, ждут. Туда, где я до сих пор Катриша.
Пахнуло морозом и чаем с медом. Мама никогда не признавала кофе. Ничего не поменялось за два с половиной года моего отсутствия! Только нежная аллиночка успела отвыкнуть от пробирающего до самых костей холода северных провинций. В тонком платьице явилась! Я улыбнулась, обхватила себя за плечи и пересекла неотапливаемые сенцы. Поскреблась в дверь.
– Кого том еще на ночь глядя принесло? – раздалось изнутри недовольное.
Проказливая улыбка коснулась губ.
– Феталь Брей, откройте…
Да, феталь. Моя мама успела пройти все три Сортировки, прежде чем за ней закрепилась слава сочувствующей. Третья как раз и решила нашу судьбу. После свадьбы, заключавшейся всего лишь в том, чтобы пойти в соответствующий Департамент и поставить подписи на нужном документе, новоиспеченная жена узнала, что ее муж – «ненормальный». Такого от молодого врача, отправленного на замену состарившемуся коллеге, никто не ожидал.
К тому времени родители знали друг друга почти год и… очень любили. Выходит, эти Сортировки иногда соединяют сердца. Или папа свою «ненормальность» как-то использовал? Я ведь до сих пор не знаю, какие у него были способности.
Мама сохранила его тайну. Приняла. Даже бабушке тогда ничего не сказала.
Казалось, вот оно, счастье…
Потом пришли храны. И забрали отца. Мама кричала, не стесняясь в выражениях. Все им высказала! К счастью, эти звери пощадили убитую горем женщину. Только по проверкам долго таскали и ославили. Им с бабушкой пришлось оставить небольшой провинциальный город и поселиться в глухой деревне неподалеку, но молва и здесь догнала.
А через шесть месяцев родилась я. И снова начались тесты, проверки, анализы… Тогда все результаты показали, что ребенок абсолютно нормален. Останавливать время и переноситься я научилась, когда мне было семь. С тех пор смыслом жизни феталь Масис стало уберечь дочь.
Судя по тому, что я до сих пор жива, она преуспела.
Воспоминания прервал лязг засова. Скрипнула, открываясь, дверь.
– Привет, мам.
– Катарина?! – Феталь Масис побледнела и схватилась за сердце. – Тебя вычислили? Надо бежать… Бери пока чемодан, а я принесу письмо и деньги.
На крайний случай у нас всегда имелся запасной план. Побег. И вечно скрываться. В сенцах под старым столом с длинной скатертью, сколько себя помню, всегда стоял собранный чемодан. Дожидался…
В этот раз он был не нужен. Пусть подождет еще немного.
Я улыбнулась и схватила маму за руку, прежде чем она успела скрыться в комнате.
– Все хорошо. – Улыбка стала теплее. – У меня правда все в порядке. Я навестить.
Крепкие объятия сомкнулись вокруг меня. В ухо облегченно выдохнули. Сама не заметила, как оказалась в натопленном доме.
– С ума сошла, так пугать? – Когда первый шок прошел, меня, естественно, отругали. – А рисковать? Вдруг кто-нибудь случайно увидит? Катриша, мы же договаривались!
Ну да, помню такое. И я больше двух лет честно придерживалась правил! Но сейчас слишком устала, соскучилась. Какой смысл выживать, если существование теряет все краски?
Ого… А раньше за мной таких мыслей не водилось…
– Не волнуйся, я позаботилась о безопасности. – Я поцеловала маму в щеку и на секунду прижалась чуть крепче. От нее пахло молоком и медом. Всегда, я с детства это помню. – И прости. Не хотела тебя напугать. Как бабушка? Она здорова?
Меня выпустили, усадили на лавку у горячей печи.
– Для своего возраста – вполне. Только ноги болят и глаза теперь мало что видят. Ты-то как? Писем совсем не пишешь. Такая красивая стала, взрослая уже совсем. И платье тебе очень идет.
Сердце заполнило тепло. Я дома!
– Не умею и не люблю их писать, – виновато потупилась, но не могла перестать улыбаться. – Платье – это наша форма в Колледже. Там все в таких ходят. А что до остального… Я похожа на тебя, забыла?
– Придумаешь тоже! – всплеснула руками феталь Масис.
Она давно уже не та. Но я-то помню фотографии, где она молодая и улыбается! Мама, когда нашла их у меня, отобрала и большую часть сожгла. Только одну оставила, там они с отцом в день свадьбы. Но в мои руки та карточка больше ни разу не попала.
– Точно-точно, ты просто уже не помнишь!
Со мной собрались спорить, но я ловко переменила тему. Потом, разбуженная нашими голосами, из комнаты вышла бабушка. Мы полночи проговорили! Я рассказывала про большой город, предместье, Колледж и учебу, про Королевский парк… Ни Марика, ни принца, ни жуткие события, творящиеся вокруг меня, упоминать не стала. Зачем волновать дорогих людей? Хватит, они и так из-за меня натерпелись.
Грустно это признавать, но с моим отъездом жизнь обеих феталь стала намного легче.
Когда же собралась уходить и попрощалась с моими дорогими женщинами, мысленно вдруг зацепилась за что-то важное…
– Мам?
– Что, солнышко? – Тонкая рука с выступающими венами погладила мои волосы.
– А что за письмо? В нем что-то важное?
В круговерти встречи мимолетные слова забылись, но сейчас вдруг снова всплыли в сознании.
– Какое письмо? – Мама моргнула с видом, будто она действительно не в курсе.
Было время, он обманывал опытных хранов, но меня провести никогда не мог. Сама регулярно пользуюсь схожими уловками.
– То, которое ты собиралась отдать мне вместе с деньгами, – терпеливо напомнила я. – Только не надо увиливать, пожалуйста. Если там что-то важное, я имею право знать.
Молчание застыло над нами подобно туману, который окутывает мир по вечерам. Плотная непроницаемая пелена. Никогда не знаешь, что таится в трех шагах от тебя. А дальше?
– Скажи ей, – вдруг вмешалась бабушка. – Она уже взрослая девочка, наша аллиночка. Не станет болтать.
И мама сдалась.
– Письмо от твоего отца. Я не читала, оно для тебя.
– Выходит, он знал, что за ним придут?
Не укладывается в голове! Догадывался и не сбежал. Почему?
Хм. Нет, снова что-то не сходится. Мама много раз говорила, что он так и не узнал про меня. Ни разу не видел.
– Он сбежал из изоляции, – произнесла бабуля и поджала губы.
– Пробыл у нас всего час, – подхватила мама и обвиняюще посмотрела на бабушку, – а потом ты его выгнала!
В шоке от того, какие подробности всплывают, я могла только бессмысленно хлопать глазами.
– И правильно сделала, – жестко сказала бабушка. – Останься твой муж у нас, однажды его бы нашли. А он молодец, что не взял тебя в бега.
Да уж. Вроде бы понятно, почему мне о том случае не говорили, но все равно как-то горьковато стало. И глазам больно. Хоть бы не расплакаться!
– Где он сейчас? – спросила, пытаясь отвлечься и их от старых обид отвлечь.
– Кто его знает, солнышко. – Мама грустно улыбнулась и погладила меня по щеке. – Мы даже не уверены, что Нико жив.
Проскользнула шальная мысль, что, если открыть письмо, можно получить чуть больше информации. Но я не рискнула высказать ее вслух. Не стоит бередить старое. Реальная жизнь и без того ежедневно сюрпризы подкидывает. Щедрая такая!
А может, просто время еще не пришло?
Продолжая терзаться сомнениями, я поцеловала маму и бабушку и унеслась в свой нынешний дом. В запертую спаленку на окраине столицы.
В четверг утром стало ясно, что у Каро дела по-прежнему плохи. Ковир принес свежие новости из госпиталя.
Нет, угроза жизни если и была, то успешно миновала, но девушка до сих пор оставалась очень слаба. И, как уверяли доктора, в таком состоянии она может находиться несколько месяцев. О том, чтобы продолжить учебу сейчас, и речи идти не могло. Пойдет на поправку быстро – ей дадут возможность восстановиться в группе после старого праздника Смерти Осени. Сейчас в эту неделю отмечают восшествие на престол короля Вольма. Тогда же в Колледже подводят итоги первого полугодия.
Иначе Каро придется уже в следующем году проходить программу третьего курса.
Видя погрустневшие мордашки аллиночек, Ковир дал слабину.
– Не стоит так переживать, девушки, – немного напряженно, потому что боялся, как бы сейчас кто-нибудь не разрыдался, произнес куратор. – Все в конце концов устроится. Из Портиса разрешили приехать ее родителям, я видел Каро, умирать она точно не собирается.
Легче от этого почему-то не стало никому.
– А тех уродцев поймали? – неприязненно сморщила нос Анна. – Мы все не чувствуем себя в безопасности! Это, знаете ли, нервирует.
Ковир понимающе кивнул.
– К сожалению, мне нечем вас порадовать, аллиночка Марден. Ну разве только… Как вам тот факт, что летальных исходов пока еще не было?
Девушка неприязненно фыркнула. Точно, меня это тоже как-то не утешило.
– Пожалуй, перейдем к более приятным вещам. – Ковир завернул тему круто, как личный вагончик какого-нибудь богача на вираже. – Поскольку Каро выбыла, нам понадобится новая староста. Желающие? И да, на ее место в моей мастерской также сможет претендовать кто-то другой, надо будет глянуть еще раз на вашу успеваемость…
Место в мастерской? Так он позвал не одну меня! Стало как-то спокойнее и не так боязно согласиться. Ковир действительно набирает студентов, чтобы учить их разбираться в опасных ароматах. Но зачем?
Желающих по обоим пунктам хватало. Это же Ковир! И то и другое позволит проводить с ним чуть больше времени, даст лишний повод заговорить и, может быть, даже остаться наедине. Аллиночки спорили, пищали и, кажется, всерьез собирались вцепиться друг другу в волосы.
Я сидела тихо и думала о своем, когда вдруг поймала его взгляд. Немой вопрос. И чуть выгнутая бровь. Кто-то решил обезопасить свою персону от поклонниц?
О нет, мы не ищем простых путей!
Любимец аллиночек получил в ответ недвусмысленное покачивание головой. Нет, Ковир, я не хочу эту, с позволения сказать, должность, и мне плевать, что ты подумаешь!
Мужчина еле заметно кивнул.
– Итак, поскольку поведение девушек оставляет желать лучшего, я остановил свой выбор на Вильсе Антере. – Тут же наступила просто гробовая тишина. А низенький щуплый мальчик почти засиял. – Зайдете в перерыве в приемную и заполните соответствующие документы.
– Да, куратор Ковир! – Вильс только что не раскланялся и лбом о пол не стукнулся.
Умно. Кажется, кто-то приобрел только что верного слугу. Да Антер же теперь каждое слово Ковира ловить будет!
А потом пришла месть. По мою душу.
– Перейдем к проверке задания на сегодня. Аллиночка Катарина…
Он меня пытал! С особой жестокостью! Я рассказывала про тот треклятый крем с рьянкой и результаты своих якобы исследований. Перечисляла растения, чьи приторные ароматы забивает едкий сорняк. Дальше были растения и прочие компоненты, добавляемые в мази от легких ожогов…
В итоге к концу отведенного нам времени в девичьей душе прочно засели сомнения: если откажусь перейти в его мастерскую, Ковир меня все полтора года доставать будет? А может, еще и диплом получить помешает?
Об этом мучительно раздумывала весь оставшийся день.
После обеда, уже в мастерской, когда я медленно размешивала желтую основу, постепенно вводя в нее вытяжку ромашки, и одним глазом следила, как то же самое делает сидящая рядом первокурсница, ко мне подошла Анна. Оглянулась, чтобы в опасной близости не было лишних ушей, попросила аллиночку отодвинуться, чтобы она могла сесть рядом со мной, и зашептала:
– Есть планы на вечер?
– Вроде не было, а что?
Я плотно завернула крышечку, подписала на ярлыке название, отнесла в холодильный шкаф и отрегулировала температуру. Феталлин Фэро сказал, вечером за ним придет покупательница. Как раз успеет настояться.
Интересно, как он отреагирует, если я объявлю, что ухожу к Ковиру?
– После практикума на мосту за двором Колледжа тебя будет ждать Марияр, – еще тише прошептала Анна.
О… Сердечко споткнулось, а потом заколотилось с утроенной силой. Мамочки. Марияр…
– Спасибо, – искренне поблагодарила и улыбнулась. – Я, признаться, боялась, что он забыл про меня.
– Не забыл, поверь. – Анна улыбнулась как-то странно. – И не забудет.