Спасение неофамиланским звездолётом
… – Ну что ты, глупенькая, прощаешься? – успокаивал Андерс жену, крепко прижимая родное трепещущее тельце к груди, – Вот увидишь, всё будет хорошо! Безвыходных ситуаций не бывает.
– ЭММА, срочно активизируй защитное поле, – как будто из-за стены доносились до Ивана его собственные слова.
– Защитное поле «Звёздного Странника» восстановлено ещё десять секунд назад! – невозмутимо доложил гиперкомп.
– Десять секунд назад!? – изумился командор, переводя взгляд на панораму виртуса и на часы, – Неужели пираты не атакуют нас?
– Никак нет, капитан! – сконфуженно докладывал Филипп Грейс обстановку, – Нам всем просто ужасно повезло! Невесть откуда появился инопланетный корабль, который встал на нашу защиту и сейчас оттесняет пять уцелевших крейсеров противника подальше от «Звёздного Странника».
Весь экипаж с благоговением и радостью наблюдал, как белая точка инопланетного звездолёта преследует остатки вражеской армады. Было странным то, что ни корабль-спаситель, ни крейсера споков не проводят никаких военных действий и взаимных атак с использованием огневой мощи. Создавалось впечатление, что инопланетяне напугали и парализовали нападки космических пиратов только лишь одним своим видом.
– ЭММА, идентифицируй наших благодетелей, – попросил Сергеенко, постепенно приходя в норму от пережитого кошмара.
– Командор, это звездолёт дружественной нам неофамиланской расы! – исправно доложила киберледи.
Огромный серебристый шарообразный космический корабль неофамиланцев быстро приближался к звездолёту землян. По скорости движения и траектории полёта инопланетного корабля сразу угадывались высокие технологии, которыми ещё не обладали земляне и даже трилонцы.
– Да, кстати, Иван Петрович, – обратилась Сьюзи Блейк к капитану, который внимательно наблюдал за маневрами благородных спасателей, – на главной панели видеоса уже секунд десять мерцает индикатор вызова.
– Что там ещё случилось, ЭММА, – обратился командор к бортовому компьютеру, – разберись, пожалуйста, и доложи!
– На связь выходит звездолёт неофамиланцев, – прозвучал в динамиках сухой официальный тон киберледи.
– Вот как! Чего они хотят!? – удивлённо бормотал командир, – Что им необходимо в этой части Вселенной? – и чуть помедлив, Иван Петрович добавил, – За помощь в сражении с пиратами, конечно, передай огромное спасибо. Объясни им, что у нас здесь назначена официальная встреча с трилонцами для проведения ответственных дипломатических и коммерческих переговоров.
– Командор, мы же не международные дипломаты, – заметила биолог Элла Штольц, – зачем же обманывать инопланетян, да ещё после всего того хорошего, что они для нас сделали?
– Для большей убедительности и солидности Эллочка, – с улыбкой проговорил Сергеенко, – кто знает, что им необходимо? А вдруг это часть плана космических пиратов, которые хотят усыпить нашу бдительность? Зачем нам лишние проблемы при встрече с трилонской расой!?
– Должна Вам заметить, командор, – нерешительно вмешалась Натали Сьюме, – что неофамиланцы это цивилизация шестого класса развития по классификации профессора Когана.
– Ни разу не слышал о подобной классификации! – изумлённо поднял брови вверх Иван Петрович, – И, к сожалению, о расе неофамиланцев мне тоже не приходилось слышать!
– Возможно, могли и не слышать, командор! Ничего страшного в этом нет, – согласилась Натали с замечанием Сергеенко, – это совсем недавние научные данные. Они ещё не стали достоянием широкой общественности и гласности, но в память нашего гиперкомпа, я думаю, эта информацию должна была уже попасть.
– ЭММА, расскажи нам, пожалуйста, о классификации Когана и о шестой расе, если, конечно, знаешь? – осторожно попросил командор, в надежде на громаднейшую информационную базу данных заложенную в память киберледи.
Молчание динамиков насторожило весь экипаж, поскольку космолётчики привыкли к быстрому реагированию бортового гиперкомпа при ответе практически на любой заданный вопрос. Сергеенко и Фантози недоумённо переглянулись. Молча поняв команду своего шефа, старший пилот поторопил киберледи.
– Мы ждём, ЭММА. У тебя есть что-либо по нашему запросу? – начинал переживать и нервничать Ирман Фантози.
– Ответ сейчас будет, – наконец-то вырвался привычный женский голос киберледи, – в моей базе данных отсутствовали сведения по данной тематике. Пришлось оперативно запрашивать кибермозг Земли, который и снабдил требуемой информацией.
– Умница, ЭММА, – улыбаясь похвалил машину Иван Петрович, – и что тебе стало известно по заданному вопросу?
– Согласно классификации Когана все цивилизации в нашей Вселенной подразделяются на семь типов: 1) примитивная жизнь на уровне одноклеточных организмов или молекул, 2) живые организмы типа простейших моллюсков, рыб, животных, растущих и развивающихся на рефлекторном уровне, 3) примитивная разумная жизнь, подобная древним людям, 4) техногенная разумная жизнь, аналогичная развитию Земли в двадцатом веке, 5) будхикратическая империя – это то, к чему в настоящее время стремится наша родная планета, и к чему уже пришли трилонцы, 6) трансгенная формация – это как раз уровень неофамиланцев…
– А можно ли разъяснить поподробнее, – беспардонно вмешался Сержио Монтана, нагло протискиваясь между членами экипажа поближе к экрану видеоса.
– Точно сформулируйте Ваш вопрос? – холодно прозвучал голос киберледи, словно она не переносила, когда её перебивают.
– Прошу извинить меня, – понял свою бестактность сержант Монтана, ярко багровея и виновато потупив красивые серые глаза, – я бы попросил разъяснить ЭММУ на счёт трансгенной формации неофамиланцев чуть подробнее, если, конечно, это возможно.
– Трансгенная формация – это цивилизация инопланетной расы, достигнувшая совершенного технического прогресса на уровне симбиоза органической и неорганической жизни, – чётко доложила ЭММА научную трактовку по классификации Когана.
– Не понял, – недовольно хмурясь, чесал свой затылок Сержио Монтана, – можно ли попроще разъяснить формулировку для особо одарённых людей?
– Для особо одарённых лиц сообщаю, – взяла инициативу в свои руки профессор естествознания Элла Штольц, – цивилизация неофамиланцев шестого уровня развития по классификации Когана – это цивилизация с уровнем технического прогресса, доведенного до абсолютного совершенства или до волшебства, если желаете, чтобы Вам было понятно, уважаемый Сержио.
– Таких серьёзных ребят вряд ли удастся водить за нос путём предоставления информации о мнимой дипломатической миссии нашего корабля, – высказал своё мнение Ганлоу, – они наверняка уже просканировали все наши мысли и знают настоящую цель визита.
– Согласен! – кивнул головой командор, подтверждая слова Андерса Ганлоу, – С такой развитой расой не потягаешься!
– Ничего себе, – удивлённо присвистнул рядовой Холтон, – кто же тогда на седьмом уровне классификации Когана? Боги?
– Нет, вовсе не боги, – отрезала киберледи, – седьмой уровень классификации по степени развития цивилизаций присвоен Расе Энергетической Гармонии Вселенной, которая по своему уровню развития приближается к…
Повторный сигнал видеоса озарил экран синим свечением, и прервал интересную дискуссию экипажа, не позволив ЭММЕ закончить важную и познавательную фразу.
– Неофамиланцы снова на связи, – холодно констатировала киберледи, – Соединить, командор?
– Давай! – махнул рукой Сергеенко, усаживаясь в кресло капитанской рубки, – Узнаем, что необходимо цивилизации шестого уровня! Тем более, информация, которую Вы мне предоставили о неофамиланской расе меня сильно заинтриговала.
Экран видеоса ярко озарился зеленоватым свечением внутреннего интерьера неофамиланского звездолёта. Несколько позже появилась фигура инопланетянина в жёлто-зеленом костюме, плотно облегающем тонкую извилистую фигуру. Подойдя ближе к экрану, стало понятно, что неофамиланец вообще без одежды, а, принятое экипажем за комбинезон, это есть естественный цвет его кожи. Видимых половых признаков у гуманоида при этом не обнаруживалось.
– Мир Вам, жители планеты Земля, – выразил искреннее уважение инопланетянин, прижимая тонкую руку к груди в приветственном жесте, – зовите меня просто Мао. Я старший и единственный на корабле представитель неофамиланской расы.
– Мир Вам, житель планеты Неофамила, – произнес командор, приветствуя дружественную расу ответным жестом благодарности, – я капитан «Звёздного Странника» Иван Петрович Сергеенко.
– Что привело Вас земляне в столь отдалённый уголок Вселенной? – гипнотизировал экипаж землян немигающим взглядом больших черных глаз неофамиланец Мао.
– Встреча с представителями дружественной расы намечена у нас здесь! – уклончиво ответил Сергеенко, – Не помешаем ли мы Вашей цели пребывания здесь?
– Нет! Мы находимся в свободном путешествии во Времени и Пространстве бесконечно, поэтому мы не будем препятствовать Вашим переговорам и удалимся при первых признаках приближения трилонского звездолёта.
– А откуда Вы узнали, Мао, что у нас будут вестись переговоры именно с представителями Трило? – подозрительно спросил Иван Петрович, внутренне насторожившись и превратившись в сплошное зрение и слух.
– Для нас почти нет ничего невозможного в Вашей трехмерной действительности! – загадками отвечал Мао.
– Где находится ваша родная планета Неофамила? Что-то я не припомню её в классификаторах астронавигаторов? – удивленно спросил физик Павлов, морща широкий лоб.
– Вообще-то, мы с Вами соседи в некотором роде. Наша цивилизация является выходцами с Марса и Венеры. Когда-то эти планеты были обитаемы в Солнечной системе.
– Странное заявление приходится мне от Вас слышать, Мао!? – искренне удивился Сергей Геннадьевич, – Почему же мы тогда не обнаружили Ваших следов жизни на этих планетах?
– Во-первых, наша цивилизация намного старше земной. А во-вторых, наши следы жизнедеятельности находятся совершенно в другом временном и пространственном измерении?
– Хорошо! Тогда я задам Вам более прямой вопрос! – нетерпеливо заёрзал на кресле профессор Павлов, – В каком мерном пространстве вы находитесь?
– Думаю, что для Вас более приемлемо понятие пятимерности, – отвечал Мао, немного поразмыслив над ответом.
– Как же мы тогда с Вами разговариваем в нашем трёхмерном измерении? – снова взял инициативу в свои руки командор.
– Поверьте, для нашей расы перейти с пятимерного в трёхмерное пространство так же просто, как для Вас прилечь или присесть. Поэтому мы свободно находимся как в трёхмерном пространстве, так и в пятимерном одновременно!
Иван Петрович Сергеенко, как и большинство членов экипажа землян были заинтригованы необычными словами неофамиланца, от которых веяло силой, загадкой и тайной. И эту тайну хотелось поскорее раскрыть. Мао улыбнулся добродушной улыбкой во весь экран видеоса, как будто прочитал мысли командора, а вслух добавил.
– Приглашаю Вас посетить мой звездолёт с дружественным визитом, пока трилонцы не прибыли, – Мао распростер руки навстречу землянам и наклонил голову в уважительном поклоне.
Сеанс связи с неофамиланцем закончился, а неопределённость и таинственность осталась висеть в командирской рубке, словно туманная дымка поздней осенью.
– И так, господа, – обратился командор в несвойственной ему манере к экипажу, – какие будут мнения, предложения? Идти нам к любезному неофамиланцу или отклонить приглашение?
К Ивану подошёл и дружески обнял за плечи седоватый профессор физики – Павлов Сергей Геннадиевич.
– Дорогой, Иван Петрович, – вкрадчиво принялся вести беседу мудрый профессор, – возможно, я предвосхищаю развитие событий и Ваше решение по факту встречи с неофамиланцами, но при его принятии я прошу учитывать один очень важный и интересный фактор для Земли.
– Какой фактор, Сергей Геннадиевич? – обернулся удивлённый Иван к собеседнику.
– За всю историю человечества, если мне память не изменяет, земляне всего три или четыре раза сталкивались с расой шестого уровня. И после этих контактов не сразу, но бесповоротно и непременно происходил качественный скачёк в технологическом и культурном развитии на планете Земля, – констатировал Павлов.
Сергеенко задумчиво покачивался в капитанском кресле, тщательно обдумывая справедливое замечание профессора физики. Наконец то, откинувшись на спинку и заложив руки за голову командор усмехнулся и произнес:
– В любом случае мы ничем не рискуем, встретившись с более развитым дружественным инопланетным разумом. И возможно, результаты этой встречи будут полезны не только для нас, но и для наших потомков.
Экипаж одобрительно загудел, выражая полное согласие с решением Ивана Петровича.
– Думаю, необходимо выбрать делегацию, которая пойдёт на неофамиланский корабль, – произнёс Иван, окидывая пристальным взглядом окружающих, оценивая каждого из кандидатов на эту роль, – Павлов, Ганлоу, Сьюме и Штольц, направляетесь со мной.
– Слушаюсь, командор! – отозвался Андерс на приказание Сергеенко, – Надеюсь, пойдём без оружия?
Капитан скептически взглянул на подчиненного и, улыбаясь, покачал головой, отрицая даже мысль о каком-либо вооружении.
– Ирман Фантози! Остаёшься за главного! – отдавал командор последние распоряжения перед уходом, – Экипаж, отдыхайте пока! ЭММА, будь на связи с нами и подведи звездолёт на безопасное расстояние для стыковки «воздушным мостом».
Когда делегация землян покинула командирскую рубку, Ирман Фантози открыл внешние шлюзы и проконтролировал стыковку двух кораблей посредством «воздушного моста».
«Воздушным мостом» человек начал пользоваться около двадцати лет назад, что позволило устранить технические поломки и неисправности, возникающие при стыковках космических аппаратов в открытом космосе. Такое новшество позволяло быстро стыковаться и переходить экипажу со звездолета на звездолет без использования неуклюжих космических скафандров и каких-либо систем пропускных шлюзов. Несмотря на удивительную прозрачность и легкость, «воздушный мост» представлял собой прочнейший гофрированный материал, изготовленный из искусственного аналога паутины с уникальными характеристиками на растяжение и сжатие, способного выдерживать сильнейшее давление без потери формы и структурной целостности. Кроме того, при случайном его повреждении или порыве в открытом космосе «мост» самоизолировался, блокируя повреждённые участки и не позволяя остатку воздуха рассеиваться в ледяном вакууме. Это новшество сохранило тысячи жизней, позволяя спасателям вылавливать обломки «воздушного моста» с живыми и невредимыми людьми, находящимися внутри спасительного пузыря с воздухом.
Земляне прикипели взглядами к панорамному дисплею, который отображал продвижение пяти космонавтов по стыковочному мосту к неофамиланскому звездолёту. Зрелище было воистину захватывающее. Пять серебристых точек продвигались по «воздушному мосту», словно букашки в теле гигантского червяка, переползающего из одного укрытия в другое. В такие минуты понимаешь, насколько далеко шагнуло Человечество по пути технического прогресса и насколько, всё-таки, он беспомощен перед силой и масштабом Вселенского Космоса. Когда земные космолётчики скрылись внутри звездолёта-чужака, ЭММА перевела панораму виртуса к размерам обычного дисплея и активизировала радиосвязь с командором для контроля переговоров на инопланетном корабле.
Внутри неофамиланского звездолёта перед землянами сразу открывалось широкое пространство внутреннего коридора, что, конечно, отличалось от устройства «Звёздного Странника», где в этом месте находился узкий и герметичный карантинный отсек. На переливающихся золотистым свечением стенах коридора чётко просматривалась стрелка-указатель направления движения и приветственная надпись на русской языке «Добро пожаловать! Следуйте за указателем!». Земляне послушно продвигались за бегущей стрелкой, которая послушно скользила вдоль стены, указывая нужное направление движения для гостей. Пройдя около сотни шагов по спиралевидному коридору, справа по ходу движения астронавты очутились перед большим открытым полусферическим створом, за которым проступала непроглядная, белоснежная пелена яркого света. Земляне даже прищурились от неожиданности. Вдруг стена неожиданно поползла навстречу странникам, заключив их в тёплые яркие объятия, а затем и оставшись далеко позади них. Странным образом земляне очутились посредине громаднейшего зала размером с футбольное поле. Освещение постепенно нормализовалось, позволяя осмотреть золотисто-зелёные контуры непривычно большой сферы, посредине которой стояли космонавты в гордом одиночестве. Вдруг позади гостей раздался знакомый и степенный голос неофамиланца Мао:
– Рад видеть землян у себя дома, – вежливо поклонился неофамиланец, опрокидываясь просто на гладкий чёрный пол.
Элла Штольц даже вскрикнула от неожиданности, ожидая громкого падения неуклюжего тела Мао. Но на удивление людей гладкий пол мгновенно модифицировался, принимая форму мягкого белоснежного комфортабельного кресла. Так же непринуждённо появился и большой круглый стол с набором напитков, легких закусок и разнообразных экзотических фруктов.
– Присаживайтесь, пожалуйста, гости дорогие и угощайтесь, – пригласил жестом инопланетянин, при этом, пока не прикасаясь к аппетитным замечательным блюдам.
Натали первой решилась плюхнуться на пол, но сразу была подхвачена разумным белым креслом, раскрывшемся под ней, словно цветок лотоса. Она была пододвинута к столу и приборам рядом с неофамиланцем. Насколько был тверд и прочен пол, настолько же было мягко и удобно сидение из него. Такое противоречивое свойство одного и того же материала завораживало и удивляло. Смелому поступку Сьюме последовали все астронавты, вскоре оказавшись сидеть за большим круглым столом. Павлов недоверчиво ощупывал белую, шелковистую и упругую мякоть кресла то и дело шоркая по блестящей чёрной глади пола. Андерс также подозрительно щупал непривычный материал сидений.
– И что это у Вас за чудесный универсальный материал такой? – не сдерживал любопытства профессор физики Павлов.
– Это не материал, земляне, а микроскопические роботы, которые по флуктуациям волн головного мозга угадывают Ваши потребности и воплощают их в реальность, – невозмутимо пояснял Мао, как будто Павлов обязательно должен был знать такие элементарные и само собой разумеющиеся вещи.
– Надо же! – изумился Сергей Геннадьевич, пристально разглядывая столовые приборы, яства и фрукты, – и органика тоже состоит из роботов?
– Безусловно, только на момент употребления их в пищу, они не смогут вернуться в первоначальное состояние покоя. А вот если мы не скушаем что-либо, то оставшиеся элементы микророботов смогут обратно трансформироваться в первоначальную форму пола или стен. Нет необходимости ни убирать, ни мыть, ни складировать посуду, ни расставлять мебель по местам после нашей великолепной трапезы.
– Это, конечно, очень здорово и уникально! И насколько малы размеры этих роботов? – не унимал интереса профессор Павлов.
– Порядка восьми молекул углерода! – произнес Мао.
– А почему именно восьми? – поинтересовался Ганлоу.
– Потому что, как Вы знаете, уважаемый Андерс, из курса программирования, минимально допустимый байт информации состоит из восьми простых бит. Сам по себе один микроробот не представляет собой законченную последовательность и ничего не может сделать. Но в том-то и дело, что любой предмет, который нас окружает, состоит если не из миллиона, то из достаточно большого количества молекул. Каждый микроробот имеет семь бит информации, отвечающих за его структуру управления, и один бит коллективного разума. Вот этот один бит коллективного разума, объединённый в колонии таких же микророботов, под воздействием посылок и частотный флуктуаций Вашего или моего мозга дают эффект трансформации роботов в практически любую последовательность химических элементов, кристаллических решёток, формированию цепочек ДНК и любых других физических явлений. А это, знаете ли, как раз то, что Вы перед собою в настоящую секунду можете наблюдать, – немигающим взглядом чёрных бездонных глаз гипнотизировал Мао своего любознательного собеседника.
– И каким же образом, извиняюсь за дотошный вопрос, это происходит? – виновато глядел на неофамиланца Павлов, – Уж больно мне интересна природа столь уникального явления?
– Понимаю-понимаю, профессор – улыбаясь, отвечал Мао, если, конечно, можно было бы назвать улыбкой изогнутые вверх завитки рта «зелёного человечка», – как я уже говорил, у микророботов существует восьмой бит коллективного разума или, чтобы Вам было понятно, нейрон человеческого головного мозга. Скопление миллионов этих нейронов и образуют уникальную предугадывающую машину квазиробота, который самоорганизуясь и мыслит, и считает, и трансформирует свои микроэлементы согласно поставленной задачи Вашего или моего головного мозга и нашей потребности, мечты, идеи.
– Другими словами, насколько я понял, – взял инициативу в свои руки Сергеенко, – весь Ваш звездолёт полностью состоит из так называемых микророботов. Они в настоящий момент отвечают возложенным на них функциям прочностной обшивки корабля, внутренних перегородок, пола, света, двигателей вместе с топливом и так далее.
– Совершенно правильный вывод, – согласился с Иваном Петровичем неофамиланец, – неожиданный для меня, но абсолютно верный.
– Да, – согласился Павлов, почёсывая лысеющий затылок, – тут есть о чём подумать, к чему стремиться и над чем работать нашим земным ученным!
– Думаю, что наша встреча приоткроет землянам глаза не только на перспективы технического воплощения трансформирующихся микророботов, но и на строение Времени, Пространства и самой Вселенной, – загадочно произнес Мао, поднимая бокал с напитком, – по старому Вашему земному обычаю предлагаю тост за Истинное Знание.
Земляне с удовольствием пригубили синтезированный из роботов напиток и констатировали оригинальность и неподдельность вкусовых качеств искусственного вина.
– А что, по-вашему, есть Истинное Знание, если такие понятия приемлемы среди неофамиланской расы? – после недолгой паузы спросил Андерс Ганлоу, цепко глядя в большие чёрные глаза неофамиланца, которые хитро улыбались, взирая на землян, – И есть ли у вас в пятом измерении понятие времени?
– Хм, – ухмыльнулся Мао, скривив губами непонятную гримасу, – философский вопрос, землянин! У нас есть время, но мы на него не обращаем внимание. Время – это субъективное ощущение процесса перевоплощения мира. Это не лента, а множество расходящихся путей. Мы живём без времени. Нежелательно просто так летать во Времени.
– Как? А разве нельзя летать на Машине Времени? – удивился Сергей Геннадиевич, – сейчас наши учённые прилагают все силы для создания этого технического устройства.
– В том то и дело, что Вы пытаетесь создать Машину Времени, как аппарат по перемещению во времени Вашей телесной физической оболочки. Машина времени – это бесполезная и безнадежная сказка. Да, построить машину времени можно, но надо ли? Это, безусловно, приблизит Человечество к разгадке тайны Времени, но, поверьте, разгадка будет найдена Вами раньше и проще, – инопланетянин многозначительно сузил чёрные, не моргающие глаза.
– Вы подразумеваете, что можно самому без перемещения тела двигаться во Времени с большими скоростями без помощи технических средств? – продолжал удивляться профессор Павлов.
– Да! Конечно! И вы делаете первые попытки во снах!
– И всё-таки, Мао, будет ли возможность двигаться во Времени с помощью техники и технологий? – упрямо настаивал Сергей Геннадьевич на первоначальной постановке вопроса.
– Будет. Но я не завидую Вам. Вы просто не можете себя представить без плоти, и поэтому Вам нужна физика. Физическое перемещение телесной оболочки Вам необходимо для того, чтобы где-то что-то сделать и сказать: «Да, я там был!». Вы хотите быть во плоти. Почему? Зачем? Ведь человек это не только плоть, не просто кусок мяса. Человек находится непосредственно в Вас – Ваша бессмертная душа. А Вы – хотите переместить тело! Ну, зачем?! Когда Вы идете куда-то, разве вы берете с собой лишний груз? Вы берёте только то, что Вам нужно. А полёты во снах Вы считаете нереальностью, и хотите создать технику, которая могла бы перемещать Ваши тела. Ваши оппоненты утверждают, что Вы не были ни на каких планетах, ибо они видели, как Вы только что лежали или сидели в кресле. Куда же Вы тогда летали? И поэтому Вам нужно перемещать плоть. Сколько трудов, сколько несчастья, принесло Вам только то, что Вы не можете отделить себя от плоти! Тем не менее, я сейчас лежу у себя дома в пятимерном пространстве, а с Вами общаюсь непосредственно в Вашем трёхмерном пространстве, причем, без машин, а только силой разума.
– Не могу в это поверить, – с ноткой сомнения прозвучали слова учённого физика, – ну а всё-таки какие перспективы с техникой для перемещения тела? Если они бесполезны, может быть нам не стоит тратить зря силы на поиски Машины Времени?
– Ищите, Сергей Геннадьевич! Обязательно ищите. Вы должны идти своей собственной дорогой! – повергли землян в шок противоречивые слова Мао, который еще секунду назад твердил абсолютно противоположное, – Если наша раса скажет не надо, или надо, или давайте так, то, простите, тогда Вы, люди-рабы. Вы будете следовать всем нашим советам! Сначала будете сомневаться, иногда будете делать по-своему, но вскоре это перейдёт в привычку. Вот тогда Вы будете спрашивать о каждом шаге у нас, что делать Вам. Нужно ли Вам это? Нужно ли Вам то? Не сотвори себе кумира, не так ли звучит одна из заповедей великого Иисуса Христа?!
– Вы совершенно правы, уважаемый Мао, с одной стороны, – осторожно размышлял Павлов над истинными словами неофамиланца, – тогда можно ли всецело доверять Вам и Вашим сообщениям?
– Нельзя доверять ничему и никому, уважаемый Сергей Геннадьевич. Я веду с Вами беседу, а не уроки. Я добиваюсь того, чтобы Вы поняли меня, чтобы Вы начали думать, а не слепо верить и подражать более развитой цивилизации, словно в религиозной секте, – серьёзно и нравоучительно говорил Мао.
– Хорошо! – недовольно поморщился Павлов, меняя тему разговора, который зашёл в парадоксальный тупик, – Итак, Мао, что такое по Вашей формулировке Время?
– Для Вас? Это скорость восприятия окружающего мира. И она никогда не бывает постоянной, – пояснял неофамиланец.
– Как же так, Мао? Что Вы такое говорите? Мы имеем одни часы, и они всегда верны на всём земном шаре, – перебила неофамиланца возмущённая Элла Штольц.
– Да, часы совершенно верны, но неверно Ваше восприятие Времени. Вам нужны не часы, а необходимо ваше понятие Времени. И пока Вы не откинете всю эту механику, Вы не сможете найти правильный ответ на вопрос, что такое Время. И вы не сможете никогда изменять его тогда, когда Вы этого захотите и насколько захотите. Вы этого всего хотите добиться одной лишь механикой. Да, скоро будет время, когда только с помощью чистой механики Вы сможете перемещаться во Времени. Но будет ли это для Вас действительно перемещением?
– То есть Время не имеет никаких мерностей? – продолжал вести хладнокровный расспрос Сергей Геннадиевич Павлов.
– Нет! – однозначно давал ясный ответ Мао.
– Время задаётся вращением Земли вокруг Солнца или какими-либо другими циклами? – жадно загорелись глаза физика в предвкушении серьёзных и важных ответов инопланетного разума на интересующие науку вопросы.
– В Вашем измерении да, потому что Вы сами взяли меру вокруг Солнца. А почему бы не взять время поворота галактики на любой определённый угол? – тактично парировал Мао.
– Имеет ли Время скорость хода или плотность? – не унимал Павлов жадное стремление к познанию.
– И то, и другое, конечно. Плотность можно представить себе на примере ребёнка, когда ребёнок может воспринять информации столь много или столь мало при одном и том же интервале времени. Вот Вам и плотность Времени, опять же, зависящая от восприятия каждого индивидуума в отдельности.
– Имеет ли Время длительность, многоуважаемый Мао? – продолжал профессор засыпать вопросами неофамиланца, не забывая при этом отправлять виноградинки из микророботов в рот.
– Если считать Вашими науками, то оно имеет все измерения. И Время также может иметь множество измерений. Как Вы говорите, Вы находитесь в трёхмерном мире, и Время тоже может быть трёхмерное и пятимерное, и двухмерное.
– Скажите, Мао, Время имеет другие характеристики?
– Все характеристики имеет Время! Время в Вашем понятии – это материя или разновидность материи. Почему же оно не должно иметь все параметры? Вы Время можете измерять чем угодно.
– Так что, изменяя Время, можно изменить и материю? – застыл в ожидании ответа на свою поразительную догадку Павлов.
– Нет, – разочаровал профессора Мао, – Вы будете изменять материю, и тогда будет изменяться Время. А если точнее, то будет меняться Ваше понятие о Времени или его восприятие.
– Время обратимо или нет? Или оно только вперёд движется? – затаил дыхание физик в ожидании чудесного ответа Мао.
– Почему же нет?! Вы сейчас можете перемещаться в пространстве?! Только Вы придумали настоящее, прошлое и будущее. Я Вам уже говорил, что для нашей расы нет Времени. Мы живем столь малое мгновение, что Вы ещё не придумали эту цифру. И в то же время, наша жизнь столь длинна, сколько ещё и не было Вселенной. Вам пока нельзя это понять, ибо Вы мерите количеством. Вы спрашиваете – много ли параметров Времени, а пользуетесь только одним! Количеством. И всё! – с сожалением в голосе разъяснял неофамиланец тривиальные для него истины.
– Но наша наука придёт к пониманию этого феномена? Или она уже приходит и стоит на пороге новых открытий? – с надеждой в голосе интересовался Павлов.
– Приходит! Конечно, приходит! Но, опять же, физикой, и только физикой, а не внутренним сознанием и осознанием, – с сожалением пожимал плечами Мао.
– Позвольте, уважаемый Сергей Геннадиевич, – обиженно вмешалась Элла Штольц, – разрешите задать Мао хоть несколько вопросов о Пространстве-Времени.
– Пожалуйста! Конечно! – засмущался профессор, ерзая в уютном кресле из микророботов.
– Что на Ваш взгляд, Мао, есть Пространство-Время? Сформулируйте это! – поправила от волнения прическу Эллочка.
– Вашим языком? Есть множество формулировок. И все они неверны, и все они верны одновременно. Вы забываете только одно – представить себя в этом Пространстве и Времени. Вы отделяете себя от всего мира, и потому любые Ваши представления о Пространстве будут ложными, хотя Вы являетесь частью этого Пространства. Но вы забываете об этом. Время? Что в вашем понятии Время, если вы живёте в разных Временах? Когда Вы ожидаете чего-либо, сколь томительно оно идет. Когда вы торопитесь, сколь быстро оно спешит! А Вы говорите – Время! Время – это всего лишь скорость Вашего восприятия Мира, Пространства. Только и всего. Возьмите часы, которые будут идти во множество раз дольше, но Вы не будете об этом знать, и будете жить гораздо дольше по этим часам. И наоборот. Знает ли ребенок о часах? Знает ли он о Времени? А как много получает он информации и сколь долго он живет по отношению к вам. Его пять минут равны Вашим десяти минутам, а бывает и годам, – многозначительно закончил речь мудрый неофамиланец.
– Ну, это же субъективное понятие времени!? – попытался возразить Андерс Ганлоу словам инопланетянина.
– А что такое Время лично для Вас, Андерс? Для Вас весь мир субъективен. Вы, земляне, измеряете мир чем? Только тем, что сами придумали на своей родной планете в трёхмерном измерении. Вы согласны, все Ваши приборы, все Ваши науки выдуманы Вами, и в Истинной Природе вряд ли существуют они? – загадочным вопросом на вопрос отвечал Мао, ставя землян в очередной тупик.
– Скажите, можно ли Пространство рассматривать отдельно от Времени? Или они независимы друг от друга? – снова взяла инициативу разговора в свои руки красавица Элла Штольц.
– Они всегда независимы. Пространство не меняется, а Вы изменяете Время. Теперь представьте себе: есть Пространство, и нет Времени. Что это? Правильно, это и есть мечта одной из Ваших религий. Вечный Рай, не правда ли!
– А является ли Пространство-Время четырёхмерным, как считает наша официальная наука? – поражала Элла Штольц любознательностью и пытливостью окружающих.
– Давайте скажем так – весь мир в Вашем понятии субъективен, весь мир ложен и «иллюзорен», ибо лжёте Вы сами себе. Вам лгут глаза, Вам лгут ощущения. Если бы Вам легче жить с этой ложью, или хотя бы вы решили упорядочить её – вы придумали бы линейку для лжи. И так далее. Вот и Ваш мир, измеренный Вами вдоль и поперёк, но не понятый до конца! – поверг землян в шок необычным ответом неофамиланец.
– Всегда ли выполняется принцип Стрелы Времени? – после неловкой паузы нарушил молчание Сергей Геннадьевич Павлов.
– Вы можете перемещаться во Времени сколь угодно и как угодно, когда научитесь владеть Временем, а не только его понятиями. Вы можете перемещаться вперед и назад во Времени. И когда Вы перестанете быть тем, кем Вы являетесь сейчас, Вы вообще не будете спрашивать, и не будете понимать, что такое Время, потому, что Вам это будет уже не нужно. Но наступить это может только по Вашему собственному желанию! – продолжал отвечать загадками Павлов.
– А когда это прейдёт, когда мы такими будем? – воодушевлённо спросила Натали Сьюме, кокетливо моргая длинными пышными ресничками больших карих глаз.
– Будем надеяться, очень скоро! – улыбаясь, ответил Мао очаровательной девушке.
– Время состоит из Прошлого, Настоящего и Будущего? – продолжал Сергей Геннадиевич вести расспросы неофамиланца, – Эти понятия равнозначны по сравнению друг с другом или нет?
– Нет! Нет! Нет! И еще раз нет! – категорически заявил Мао, с трудом отрывая взгляд чёрных глаз от красавицы Сьюме, – Это только миф, что нельзя ничего сказать о Прошлом, о Будущем и Настоящем. Вы можете говорить о Прошлом только тогда, когда всё уже прошло. Когда Вы можете вспомнить настоящее, назовите мне мгновение? Будущее? Назовите мне будущее. Так, где тогда живете Вы? Если в Прошлом, то оно уже прошло, если в Настоящем, то его уже нет, а Будущее ещё не пришло. В каком времени Вы живёте? – завалил инопланетянин риторическими вопросами оппонента.
– Настоящее – есть процесс перехода Будущего в Прошлое, – пытался оправдаться Павлов сухой научной формулировкой.
– Прошлое – это то, что было, Будущее – то, что будет. А Вы хотели бы предсказывать Будущее? – вдруг сменил тему Мао.
– Мы бы очень хотели! – не понимая, к чему клонит неофамиланец, осторожно ответил профессор физики.
– Хорошо! А Вы можете предсказывать Прошлое? – продолжал задавать странные вопросы представитель шестой дружественной неофамиланской расы.
– Прошлое предсказывать?! – удивился Павлов, – Нет!
– А Вы пытаетесь! Постоянно это делаете! – всё больше поражали землян странные ответы Мао, – Когда Вы что-то вспоминаете, Вы вспоминаете с таким количеством подробностей, каких не было никогда! Вот Ваша фантазия. И вот Вам изменения Прошлого! Вот Вам виртуальность Прошлого. Будущее!? Вы фантазируете и там, и создаёте себе Будущее. Вы и здесь создаёте себе виртуальную реальность в Вашем сознании. Но Ваше счастье, что Вы живёте столь плотно друг с другом, что Вы живёте всё-таки в одном мире, а не во множестве и не поодиночке.
– Прошлое – одновариантное и неизменное? – аккуратно задал вопрос Сергей Геннадиевич, переварив очередную порцию информации неофамиланца.
– Нет! Прошлое Вы меняете, как хотите. Это зависит только от Ваших воспоминаний и от волеизъявления продажных политиков. Вы говорите – история! Но сколько раз менялась Ваша история хотя бы за последние триста лет! Но тогда же, где настоящее Прошлое? – поражал Мао многосторонней эрудицией.
– Это да! – не смог не согласиться Иван Петрович, кивая головой, – Но тогда и Будущее тем более – многовариантно?
– Давайте скажем так, – перевёл своё внимание на командора инопланетянин, – Вы создали Машину Времени! Вы хотите попасть в Прошлое! По Вашим представлениям, по Вашей подготовке, а Вы всё-таки будете читать литературу, хотя бы только об этом Времени, Вы и попадёте именно в то Прошлое, которое Вы представляете у себя в голове, именно в тот вариант мира, который Вы знаете и создаёте в своём мозгу.
– Но в нереальное Прошлое? – позволил заметить Иван.
– Нет. Ибо миры Ваши столь параллельны и столь одинаковы, что расходятся лишь только в мелочах, которые делаете Вы. Вы создаёте множество миров. Вы можете сейчас сидеть, можете сказать одну фразу, можете искать другую, можете вообще уйти. Вот Вам множество Будущего. Хотя Прошлое было одно! Это всего лишь Настоящее, это возможность изменения вариантов Будущего, точнее, выбор одного из вариантов Будущего. Вот и Настоящее. А в Прошлое Вы не можете вернуться именно в то, которое было для Вас истинным, которое именно Вы прожили, ибо Вашему сознанию это несвойственно. Вы создаёте Прошлое, которое придумано Вами, но Вы не сможете придумать его полностью, ибо всё-таки есть и Пространство. Пространство Вы не сможете изменить столь сильно, как Вы балуетесь со Временем. И прейдя в это Прошлое, Вы увидите, что Пространство будет корректировать Вас. Так Вы будете сканировать по этим параллелям, пока не найдёте какой-нибудь подходящий резонанс.
Мао прервал продолжительный монолог и обвёл взглядом присутствующих, расположившихся за большим круглым столом с разнообразными деликатесами. Земляне сидели тихо, затаив дыхание и с трепетом вслушиваясь в каждую фразу, произносимую неофамиланцем.
– Скажите, – вновь прервал молчание Павлов, – я не понял, всё-таки Будущее предопределено или оно многовариантно?
– Настоящее это выбор варианта Будущего. Предопределено же, когда Вы пошли к гадалке, и Вам сказали, что будет то-то и то-то. Да, она сыграла роль Бога, она Вас направила по своему пути. Поэтому я советую Вам, лучше не знать Будущего! Ибо Вы будете идти только одной дорогой, а она может быть и неверна!
– Так свободы выбора не существует? – удивился командор.
– Я уже говорил – никто не отнимал у Вас свободы. Вы всегда были свободны и никогда Вы не были рабами или кем-либо. Вы свободны даже в выборе: быть Вам Богом или не быть, хотя Вы вроде бы уже и есть Боги, судя по Вашей религии, но Вы объявляете себя Богами и тут же говорите, что нет свободы! Как Вы можете совместить такие разные вещи, – удивлялся Мао.
– Существует ли возможность оказания воздействия на Прошлое, на ход истории? – вмешалась Элла Штольц – Ведь именно из-за этого мы пытаемся создать Машину Времени, чтобы спасти и сохранить утраченные в результате катаклизмов и войн достояния Человечества.
– Да! – заулыбался Мао, – Здесь Ваши фантасты придумали множество вариантов, но не учли одно «но». Изменив Прошлое, конкретно Вы не попадете в то Будущее или, если хотите, в Настоящее.
– Значит, существуют какие-то ограничения на такие воздействия, своего рода Космический закон? – выразил очередную догадку Андерс Ганлоу.
– Законы только у Вас. У Вас, у людей. Какие законы могут быть у Вселенной, которая просто живёт? Как она может сама себе создавать законы? Вы можете сами себя заставить дышать, не дышать или двигать клетками только строго по законам, который придумаете Вы? Зачем? Вы просто живёте и наслаждаетесь жизнью! Так и Вселенная! Как вверху, так и внизу – общий принцип нашего существующего Мироздания!
– Возможно ли, при большой необходимости спасать людей, погибших в Прошлом? – продолжала развивать тему Элла.
– Если Вы можете изменить Прошлое, то почему же нет? Но я Вам говорю, что Вы не попадёте в ту реальность, откуда Вы пришли. Вы попадёте в другую. В этой реальности спасённый человек никогда не погибал, а всегда жил и умер собственной смертью. Хотите кого-то спасти, уходите из Настоящего в Прошлое, спасаете, возвращаетесь, и вот во время возврата Вы забываете то Настоящее, которое было первым, из которого Вы прибыли. И в этот мир Вы приходите с человеком, который не погибал, и где история уже тысячи лет изучает, как он спасся каким-то невероятно чудесным образом. Или возьмём совершенно понятный для Вас сегодня пример. Я определённым образом спас Ваши жизни от неминуемой гибели от рук космических пиратов, не так ли?
– Да, конечно, Мао, и мы Вам за это премного благодарны, – оживился Иван Петрович, признательно делая поклон.
– Не стоит благодарности, командор, – ответно кланялся Мао, – и вот мы сидим с Вами, мирно разговариваем, и нет никакой сенсации, и вряд ли земные телеканалы сделают шоу из обычного честного и благородного действия неофамиланского подданного.
– Совершенно-верно! – согласился Иван с доводами Мао.
– А если я Вам сейчас сообщу совершенно уникальную новость, что специально прилетел из прошлого, чтобы спасти «Звёздный Странник» от неминуемой гибели, потому что на Вас возложена ответственейшая миссия по получению трилонской технологии производства бесплатной энергии из ксилита. Если я скажу, что от Вашей судьбы зависит будущее всей планеты Земля и Вселенной? Думаю, Вы, вряд ли, поверите такой информации или, в лучшем случае, воспримите её немного скептически и критически, не так ли? – полностью ошарашил землян Мао оригинальным примером, заставив ненадолго задуматься.
– Значит, в Прошлое лучше не соваться? – расстроенным голосом поинтересовалась Элла Штольц.
– Зачем же?! Для Вас, для любого из Вас, это будет не видно совсем. Вы попадёте в то Время, где будете считать, что в нём всегда и жили. Вы сами переходите множество миров и не замечаете этого! Как можно сказать, что Вы – это именно Вы и именно сейчас, именно в этом настоящем Времени?! А может, совсем недавно был другой из другого варианта, Вы не исключаете этого? – в очередной раз поставил Мао витиеватым ответом в тупик очаровательную землянку.
– Существуют ли параллельные миры? – неожиданно спросил профессор Павлов, желая сменить тему разговора с гуманоидом.
– Множество. Есть миры, которые не относятся к Вам, не соприкасаются с Вами никак, Вы никогда не встречали и не имели общих точек. Но всё-таки большинство миров имеют общие точки. И это связано со Временем. Вы можете в настоящем времени реализовать один из вариантов Будущего. Вот то Настоящее и будет точкой общей истории. То есть дальше идут расхождения этих миров. Два мира, имеющие общую точку стали отличаться на что-то одно, а дальше просто лавина миров. И потом эти миры расходятся и становятся столь неузнаваемыми, что придя в один из миров, Вы не узнаете себя и будете говорить, что это инопланетянин Мао с планеты Неофамила. И столь трудно Вам будет найти ту общую точку, где Вы были едины. Но так как мы не одни, параллельных миров множество, множество, которое создано не Вами, а другими. И не землянами, а кем-то другими. И столь большое множество, что нельзя говорить о цифрах, нет в этом смысла, обвёл руками сферу неофамиланец, пытаясь показать бесконечность и бесчисленность миров, окружающих всех нас.
– А что миры образуются и пропадают постоянно? – не унимался физик с расспросами, привставая с кресла.
– Давайте скажем так – бесконечно. И в то же время, каждый из этих миров конечен. Он имеет начало, он имеет и конец!
– Возможна ли связь между этими параллельными мирами? Перелёты, перемещения между ними? Или эта связь возможна лишь на уровне нашего сознания? – Сергей Геннадиевич уже практически встал с кресла и всем телом налёг на стол с щедрыми угощениями.
– Ну, сознанием Вы чаще делаете хаос, Вы не можете руководить своими снами, и часто бываете столь бестолковы, что не можете понять, что же это было. Это чистый хаос в сознании землян. Нельзя сказать, что Вы во снах постоянно перемещаетесь. Нет! Есть просто игра Вашего воображения, мусор. Давайте скажем так. Мозг. Он выполняет свою работу, он очищает себя, приводит в порядок. Да, Вы когда-нибудь создадите способ перемещения в параллельных мирах. Я даже скажу Вам больше, Сергей Геннадьевич, в скором времени Вы сами лично сможете убедиться в этом на собственном опыте. Но Вам нужно учиться перемещаться в Пространстве так, как Вы этого хотите – свободно. Вы же всего лишь привязаны, скованы цепью гравитации. Научитесь раскрывать сознание, и Вы преодолеете гравитацию! Человек научится летать без помощи технических средств, только раскрыв сознание Истине!
– Границы между параллельными мирами могут утончаться? – поинтересовался Сергей Геннадиевич, устало возвращаясь в мягкое кресло, и расслабленно облокачиваясь на поручни.
– А границ и нет никаких вовсе! – невозмутимо произнес неофамиланец, улыбаясь краешком изгиба тонких губ.
– Есть ли связь Времени с электрическими зарядами, с магнитными зарядами? – ровная дискуссия превращалась в словесную дуэль между Мао и Павловым.
– Если Вы создаёте очень мощное магнитное поле, то Вам не обойтись без электрических полей. И наоборот. Да, Вы можете изменить Время. Это очень просто! – запрокинул тонкие руки за голову инопланетянин.
Очевидно, Мао утомляла столь бурная и продолжительная беседа с гостями, хотя он и старался не подавать вида. Остальные присутствующие только и успевали вращать головами за Павловым и Мао, которые смотрели друг на друга, не отрывая глаз, боясь пропустить каждое высказанное слово оппонента.
– Время на макроуровне связано с вращательными процессами? – нападал физик с очередным вопросом на гуманоида.
– Не только. Изменение скорости – это есть изменение Времени. И наоборот, изменение Времени – это есть изменение скорости. Вспомните, что такое фотон? Это частица или волна? Частица, которая проявляет волновые свойства, – парировал неофамиланец удачным примером.
– Связано ли Время с мыслительной деятельностью человека? – продолжал наседать на представителя шестой расы Сергей Геннадьевич.
– Да, – согласно кивнул неофамиланец, немного подумав.
– А с деятельностью Высшего разума? – уточнял физик.
– А что Вы понимаете под Высшим разумом? Вы до сих пор не верите, что он есть и, в тоже время ищите его рядом. Вы должны стремиться к изменению Времени в Вашем мозгу, а не физики. Но Вы считаете, что больше скорости света не существует ничего, и вдруг задумываетесь о скорости мысли, – удивлялся Мао.
– И у нас тоже сейчас складывается уверенность, что мысль движется быстрее света. Можно преодолеть любые пространства за мгновения, – подтвердила Натали рассуждение неофамиланца.
– Да! – ухмыльнулся неофамиланец, обращаясь лицом к Сьюме и одобрительно кивая головой на тоненькой шее, – Только не будет у Вас доказательств, что Вы там были. И поэтому у Вас нет смысла преодолевать эти пространства, и поэтому Вы ленивы и уже не умеете этого делать. Потому, что это будет только для Вас лично. Вы же хотите похвастаться, всего лишь только сказать, что я был там в физической оболочке. Если Вам не верят, Вы обижаетесь или начинаете сочинять, делая это физикой, то есть подгоняете под привычные стереотипы. Это себялюбие, эгоизм или просто невежество. Ну а потом Вы придумываете множество причин, как бы это сделать во благо Человечества. И вдруг окажется, что Вы не хотите, чтобы у Вас Прошлое было таким. Если бы не было того-то и того-то, то было бы, наверное, лучше. Ну, хорошо, давайте это исправим. Поехали! Исправили. Приехали! Опять – не то! И так Вы будете всю жизнь заниматься, что перекраивать Прошлое. А что ж тогда останется с Настоящим, что будет истиной для Вас? Вы дойдёте до того, что вместо карманных калькуляторов у Вас будут Машины Времени. Время будете изменять даже по пустякам, живя при этом каждый в своём Мирке. Вот прекрасное будет время! Мне не понравилось что-то, так давайте изменим! Даже по пустякам. Но тогда наступит уже такое время, что Вы поймёте, что Машины Времени уже не нужны. Если Вы опоздали на гравитолёт, почему бы не изменить Прошлое, чтобы Вы на этот гравитолёт успели? Иногда Вам лень даже пять минут подождать. Вы согласны со мной, Натали?
– Да, возможно, Вы и правы! – задумалась Сьюме над продолжительной и справедливой тирадой Мао.
– Вот теперь представьте, что будет, – продолжал вести дискуссию неофамиланец, залпом опустошая стакан воды, – Вы просто заблудитесь, Вы не будете знать, где кто, Вы уже не будете знать Настоящего, не будете знать отправной точки! Было одно – стало другое, Вы будете менять всё, что хотите, всё, что знаете! По вкусу, по настроению. И что ж это будет? Хаос! Вы можете прекрасно запутать себя до такой степени, что просто растеряете себя, разбросаете по всем параллельным Мирам, по всем Временам все Ваши частицы и уже не сможете их собрать. Вот Вам – опасность неразумного применения Машины Времени.
– А не является ли Время источником всей энергии во Вселенной? – вернулся к научным предположениям Павлов.
– Нет. Давайте скажем так – нет силы, которую вы бы могли назвать Временем. Есть только изменение Пространства во Времени и наоборот, изменение Времени в Пространстве. Это столь тесно и столь раздельно, что я даже примерно не могу объяснить, что же это значит. Вы же не знаете, что такое Пространство, как же Вам объяснить, чем оно заполнено!
– Может ли Время отражаться от чего-либо? – продолжал вести каверзные расспросы Павлов.
– Да! – немного подумав, ответил Мао, – Время всё-таки может проявлять свойства материи.
– Может ли Время аккумулироваться где-либо? – высказал очередное предположение Сергей Геннадьевич.
– Да, конечно! Пример? Хотя бы Ваш мозг, он только и занимается аккумулированием Времени в памяти, – говорил Мао.
– Может ли Время как-либо распространяться в Пространстве? – не успокаивался профессор физики.
– И да, и нет. Дело в том, что Пространство может существовать без Времени. В одной из восточных религий это является основой их веры, когда нет Времени, но есть всё-таки Пространство. А Пространство придумано только для того, чтобы опять куда-то положить Вашу плоть. Потому, что и здесь вы не можете с ней расстаться. И потом – специально для Вас существуют такие Пространства, где нет Времени. Где нет сегодня и завтра, где, по Вашим словам, вечный ад или вечный рай, – в очередной раз удивлял Мао великолепной эрудицией и знаниями.
– Может ли Время распространяться со сверхсветовой скоростью или мгновенно? – высказал предположение Павлов.
– Давайте не будем говорить о Времени и распространении. Это абсурд! – поморщился неофамиланец от немного некорректного вопроса земного физика.
– Можно ли провести какую-либо аналогию, сравнивающую Время с каким-нибудь известным нам явлением? С какими-то геометрическими фигурами или топологическими понятиями? Например, может ли быть Время спиралевидное? – выдвигал различные гипотезы профессор физики.
– Нет. Это было бы уже направлением. Не имеет Время направления течения. Не имеет. И поэтому не нужно Времени распространяться с какой-либо скоростью, не нужно Времени куда-то перемещаться, его не нужно аккумулировать, ему не надо отражаться. И в тоже время, Время может проявлять свойство материи. И тогда оно будет отражаться, и тогда оно будет притягиваться, тогда оно будет влиять на звёзды и звёзды – на него. И при этом, Вы ничего не будете знать о том потому, что Вы будете изменяться вместе с этим Временем. Ибо в Вашем мире Время и Пространство пока что неразделимы. Если изменилось Время – изменилось и Пространство, изменилось Пространство – изменилось и Время. И Вы уже не сможете этого обнаружить, ибо Вы находитесь в данной системе, которая движется. И потом Вы не сможете зафиксировать движение этого изменения. Вы поняли? Для того, чтобы заметить, Вы должны находиться вне системы, вне этого Времени. Геометрически, ну хотя бы не в данной Вселенной, – в очередной раз удивил слушателей Мао.
– Время можно связывать с присутствием какого-либо разума? – поинтересовалась Элла Штольц после короткой паузы.
– Вы не можете представить никакого разума, кроме своего. – снисходительно улыбнулся неофамиланец, глядя на девушку.
– Хорошо, а с присутствием нашего, человеческого разума? – уточнила Элла свой вопрос.
– Да! – невозмутимо произнес Мао.
– Оказывают ли какое-либо воздействие на человеческий организм процессы, связанные со Временем? Опасно ли это? – беспокойно заморгала ресничками Натали.
– Да и множество тому примеров. Пожалуйста. Это самовозгорания людей. Старость, которая приходит в младенческом возрасте. И наоборот, когда старый человек начинает молодеть, хотя это случай более редкий, ибо из хаоса порядок сделать всё же тяжелее. Пожалуйста, это ваши летаргические сны, когда приостанавливается деятельность организма. Вы посторонний наблюдатель, и потому Вы можете видеть эти изменения. Человек, попавший в этот сон, не видит себя, он не понимает, что идет время, ибо для него это настоящее. Вы можете назвать будущее лично для себя? Нет, потому что лично для себя Вы всегда живёте в настоящем. Для этого нужен посторонний наблюдатель. Да, любой из Вас является посторонним, но только жаль то, что Вы живёте очень тесно. Ваши поля соединяются столь сильно, что трудно разделить их, хотя ваши экстрасенсы умудряются видеть их отдельно. Вы можете видеть расплывчатые границы, Вы можете увидеть их комбинации, но Вы не можете видеть сами их границы, потому что Вы живёте в столь плотном мире и в столь информационном, что уже нельзя разделить каждого из Вас. И потому если вы все будете торопиться, все до одного, то тогда вы измените Время, оно будет идти быстрее. И наоборот. А чаще – Вы торопитесь, а сосед – нет. Какие могут быть изменения, если Вы действуете как в басне «Лебедь, рак и щука», – вновь ошарашил Мао присутствующих.
– Имело ли Время начало? – вернул Павлов инициативу разговора с инопланетянином в свои руки.
– Все меры имеют начало и конец!
– Произошло ли это в результате Большого Взрыва?
– Это уже зависит от отправной точки, то есть от точки, из которой произошли ваши миры. Да, есть Миры, произошедшие от Взрыва, есть множество Миров, произошедших от других причин. И множество, множество, множество, – жестикулировал своими тонкими зелеными ручками Мао.
– Уточните, пожалуйста, был ли физически Большой Взрыв? – вмешалась Элла, не позволив Павлову задать очередной вопрос.
– Хорошо, давайте скажем так, – немного поразмыслив, ответил неофамиланец, – как гласит Ваша религия, сначала была тьма. А Бог был. А где ж он был? Во тьме. А что такое тьма? Если не было еще Мира, а значит и самих понятий света и тьмы. Начало? Можно конечно зафиксировать и Начало. Но что было до начала – нельзя говорить, потому, что это иные понятия, совершенно иная физика, это всё совершенно иное. И даже примерно нельзя будет объяснить, что было, когда была тьма. У вас нет таких слов, аналогов, у вас нет противопоставлений, ваш мозг не может воспринять то, что не может сравнить с чем-то. Выйдете на море и назовите мне расстояние на маяк, если вы не видите, как на суше, отметок. Это вы здесь можете сказать здесь километр, здесь два, в море вы не можете этого сделать, у вас нет уже меры, у вас нет точки отсчета. Также и здесь, ваш мозг никогда не сможет постигать то, чего не было. Если он попадёт в то иное Время хотя бы в речевом разъяснении или понятии, он перестанет существовать.
– Расширяется ли наша Вселенная? – спросил Павлов.
– Да, – согласно кивнул Мао.
– Так она и в дальнейшем будет расширяться? Или начнётся сжатие? – всё более увлекался расспросами Сергей Геннадьевич.
– Я говорил Вам, что у нас иная физика бытия, у нас, слава Богу, ничего не расширяется, – вновь ставил неофамиланец своим загадочным ответом в тупик слушателей.
– А будет ли у нашего земного Времени конец? – допытывался профессор Павлов до глубинных вещей.
– Конец есть у любого мира, – изумлённо отвечал Мао, – Согласитесь, Солнце рано или поздно погаснет, вот Вам и физический конец. А так как Вы считаете, что люди прежде всего это плоть, а не душа, то считайте, что это и Ваш физический конец.
– Может ли быть конец для всей Вселенной? – не унимался Павлов с расспросами.
– Да, физический конец будет обязательным для каждой Вселенной, – спокойно говорил неофамиланец.
– А конец Разума во Вселенной? – поставил неожиданный вопрос Андерс Ганлоу, глядя в немигающие глаза собеседника.
– Разум не обязательно существует во плоти! – коротко и ясно проговорил Мао после небольшой паузы, словно взвешивал ответ, – Разум во Вселенной неуничтожим, именно под этим понятием Вы подразумеваете существование Бога.
– Действительно ли на различных планетах, ввиду другой частоты Времени на этих планетах, земляне будут видеть нечто иное и неадекватно воспринимать действительность? – хитро заблестели глаза у Сергея Геннадиевича.
– И да, и нет, – неопределенно ответил неофамиланец, – потому что вы попадете в один из вариантов параллельности. Только и всего. Даже здесь и сейчас Вы видите ложный мир. Придя туда, Вы тоже увидите ложный мир, только он не будет параллелен по отношению к вам. Это будет одно и то же видение на одной планете и здесь. Нельзя говорить, это ложно или нет. И когда Вы говорите, что попадёте на другую планету, и из-за другого Времени будете там видеть совсем не то, то это ложь. Вы будете в одном из вариантов, и любой из вариантов будет верен для вас. И нет того истинного мира, потому что Вы сами являетесь одним из вариантов.
– Один из вариантов чего? – затаил дыхание физик в надежде услышать долгожданный ответ.
– Вы сами знаете чего! – заглянул Мао прямо в глаза Павлову, как будто читал его мысли, – Вы же уже сформулировали собственную ТЕОРЕМУ НЕОБСАЛЮТНЫХ КОПИЙ, не так ли?!
– Сформулировал! – скромно потупил взгляд Сергей Геннадиевич, – Только доказательств пока у меня маловато.
– Поверьте, господин Павлов, доказательства Вашей теории вы обязательно получите, причём, в самом ближайшем времени, – вновь озадачил Мао загадочным и неопределенным ответом.
– То есть, прилетев на Марс, мы сейчас там увидим: один из вариантов параллельного мира или действительную картину происходящего? – вновь оживился физик, потирая руки.
– Вы увидите картину Мира в отношении своей параллели. Давайте скажем так. Да. Придя на другую планету с другими параметрами, вы будете видеть ложное. Вот это и есть параллельность миров. Поняли? Вы пришли на Марс, имея приборы, настроенные на ваше Время, вы привезли с собою в мозгу другие понятия. И у него другое понятие Времени. О каком измерении тогда Вы можете говорить? Находясь внутри той же системы. Чтобы увидеть изменения, Вы должны находиться хотя бы вне Солнечной системы. И если Вы попадаете на Марс, то Вы увидите ту же картину, что и с Земли, только поближе. А для того, чтобы увидеть иное, другое измерение, Вы должны попасть на другую планету и измерить её по-другому, – поглядывал на землян неофамиланец, надеясь на доходчивость собственных слов.
– Может ли другое Время быть причиной гибели космонавтов в случае, если оно несовместимо с привычными нам ритмами жизни? – спросила Элла Штольц, пикантно пробуя бутербродик с чёрной икрой и запивая его бокалом вина, пока остальные земляне переваривали очередную порцию информации, выданную новым знакомым неофамиланцем.
– Конечно! Почему же только космонавтов? Вспомните самовозгорания людей у Вас на Земле во время опытов Эйнштейна! – согласился Мао с девушкой.
– Очевидцы в моменты смертельной опасности часто ощущают резкое замедление времени, иногда время для них как бы даже останавливается. Скажите, это действительно Время замедляется или просто изменяется время-восприятие? – раздался бархатный голосок Натали Сьюме.
– Да, это и есть проявление инстинкта, – подтвердил неофамиланец догадку Сьюме, – Вы привыкли воспринимать под этим понятием что-то противное, животное и низшее, хотя всю жизнь живете инстинктом. Мозг старается сохранить себя и потому он изменяет восприятие. Только для Вас изменилось Время, ибо Вы стали быстры для того, чтобы у Вас хватило того же времени спастись. Но чаще Вы только наблюдаете, потому что мозг в испуге, в вашем понятии защемлён, он увидит столько много, что у Вас не хватит времени, чтобы Вы сделали какие-то лишние движения, чтобы спастись. Далее. Вами же придумана поговорка «Пьяному море по колено». Действительно, пьяный имеет меньше шансов разбиться, чем трезвый. Причина та, что Вы не мешаете мозгу решить эту проблему и не начинаете, как Вы говорите шевелить мозгами, думая, как упасть получше. Нет понятия испуга потому, что испуг это всего лишь тормоз, который хочет остановить Вас. Испуг – это когда мозг закрывает глаза. Доверяйте инстинктам, не унижайте их, иногда полезно не думать. Когда Вы падаете, Вы представляете множество картин, как Вы упадете столь быстро, что даже не представляете и столь сильно это представляете, что очень трудно переубедить кого-то и поменять вариант. Когда Вы падаете неожиданно, Вы просто не успеваете создать все эти варианты, и потому мозг может выбрать самый наилучший и безопасный для Вас вариант.
– А чем объяснить случаи, когда человеку снятся вещие сны? – поинтересовалась Натали Сьюме близкой ей темой.
– Тем, что человек хорошо ориентируется во Времени. Он ощущает, как вы говорите, течение Времени. Во-вторых, это может быть насильственным, когда кто-то извне ведёт Вас именно к тому, когда Вас лишают выбора вариантов Будущего. Это может быть и третий вариант, когда Вы сами стремитесь именно к этому, как это было в мечтах. Есть и четвертое. Когда Будущее пришло к Вам, в Ваше Прошлое. Но и Будущее может прийти в результате первых трёх случаев, то есть, будучи насильственно вызванное кем-то извне или вызванное самими Вами, – не спеша произносил Мао, следя, чтобы присутствующие уловили ход его мысли.
– Вопросы о Пространстве. Сформулируйте ещё раз, что такое Пространство? – вновь активизировался интерес у Павлова.
– Когда-то Вы соединили Пространство и Материю в одной из теорий, назвав, что Материя – это искривление Пространства во Времени. Но есть Пространства, не имеющие понятия о Времени, как Нирвана, то есть бессмертие и Вечный Рай. Вот Вам и религия. А что такое религия? Это одно из видений мира и мечты, навеянное в Вашем понятии потусторонними силами. Когда Вы искажаете мечты до столь безобразных картин, что сами отвергаетесь от них. Вот Вам Пространства, не имеющие Времени. Есть Пространства, есть Время, они неразделимы – это ваш мир. Вы не можете их разделить, если произойдёт изменение в Пространстве, то произойдёт изменение во Времени. Сдвиньте стол или ещё лучше планету, то время будет течь по-другому, и изменения заметите даже Вы, но только при условии нахождения извне. Хотя бы при условии, что будете спать в этот момент. Ибо когда вы спите, у вас другие понятия о Времени, вы живёте в ином Времени, как бы уже находясь в другом измерении и вне системы, понимаете? – сверлили землян черные глаза Мао.
Земляне многозначительно переглядывались, анализируя слова неофамиланца. В это время на столе появились ещё несколько блюд, которые особо пришлись по вкусу космонавтам.
– Значит, у человека-наблюдателя совсем другие представления о Времени, чем, например, у человека, за которым наблюдают? – осторожно поинтересовался Иван Петрович, с удовольствием пробуя сладкий и сочный ананас, синтезированный из уникальных восьмибитовых микророботов.
– Чаще нет. Он старается подстроиться. И чем внимательней будет наблюдать, тем ближе будет к Времени, за которым наблюдает, – постарался вразумительно ответить Мао.
– Есть ли мерность у Пространства? – вновь раздался заинтересованный голос Сергея Геннадьевича Павлова.
– Да. Вы же разделили на тройное измерение и дальше, и дальше. И для вас это верно. Вы же пока не можете попасть в четвёртое измерение.
– Но сколько на самом деле мерностей у Пространства? – не выдержала Элла Штольц, вклиниваясь в беседу мужчин.
– Будете расти Вы в Вашем духовном развитии, будут расти и ваши измерения. И всегда вы будете говорить, что есть понятия об измерениях. Немножко подрастёте, и вы уже освоите четвёртый, уже более тонкий мир. Научитесь смотреть вглубь Ваших вещей.
– Какой самый наилучший способ перемещения в Пространстве? – обратился Сергей Геннадиевич к неофамиланцу.
– Во плоти или истинного Вашего Я? – любезно уточнил вопрос Мао, – Во плоти? Это тоннели в Пространстве – вот наилучший вариант перемещения в пространстве плоти, который Вы уже успешно освоили Вашими звездолётами. Истинного Вашего Я – развитие внутренних Ваших способностей, Вашего сознания и мозга, как делают трилонцы у себя на планете.
– Что является характерной чертой Земной цивилизации?
– Очень строгий характер плоскостного мышления большинства людей. Общепринятые Вами стереотипы и догмы, через которые неофамиланской Цивилизации очень трудно пробиваться, – многозначительно отвечал гуманоид.
– Наверное, Мао, именно из-за этого Вы так мало посещали нашу Землю? – с сожалением произнёс Павлов.
– И по этой причине тоже, – согласился Мао, послушно кивая головой на тоненькой зеленовато-жёлтой шее.
– Везде пишут и говорят, что на рубеже веков ожидается глобальная катастрофа или страшный катаклизм? Где, когда, что случится? – аккуратно поинтересовалась Элла у неофамиланца.
– Катастрофы за исключением небольших катаклизмов не будет. На рубеже веков на Земле начнёт меняться сознание людей их осознанность, возрастёт их духовность и мировосприятие. А, значит, Вы освоите для себя новое измерение четвёртое, а затем и пятое. И тогда Вам будет легче понимать всё то, что я говорю.
– А откуда Вы это знаете, Мао? – поинтересовалась Натали Сьюме прозорливости неофамиланского товарища, – Откуда Вы знаете, что будет именно так, как Вы говорите, а не иначе?
– Видите ли, Натали, – вежливо отвечал неофамиланец, – Во-первых, как Вы знаете, вся история развивается по спирали. И наша цивилизация не исключение. Просто мы эти стадии развития прошли многие тысячелетия назад, а Вам предстоит с этим столкнуться в ближайшее время также неизбежно, как и нашей неофамиланской расе пришлось через это пройти в далёком прошлом.
– Можете ли вы блокировать атомное, ядерное, водородное, биологическое, психотропное, биотронное, плазменное, лазерное и другие виды оружия массового поражения? – продолжала интересоваться Натали Сьюме возможностями и способностями неофамиланцев.
– Да, уважаемая Натали, конечно, можем. И вы не так давно на практике могли всё это наблюдать, когда захлебнулось опасное и коварное нападение космических пиратов на «Звёздный Странник», – с достоинством ответил Мао, вежливо кланяясь симпатичной девушке и прикладывая правую руку к сердцу в знак уважения.
– Как происходит блокировка? – уточняла Натали.
– Блокировка происходит с помощью сильнейшей концентрации нашей энергии в местах, где производится попытка использования любого вида оружия массового уничтожения. Непосредственная блокировка радаров слежения, пунктов радио и пеленгационного управления и прочего вооружения.
– Но на это необходима сильнейшая энергетика. Откуда вы её берёте? – поинтересовалась Натали, запивая канопе соком.
– Например, от улыбающихся детей, шёпота ветра, запаха цветов, колосящихся полей, течения рек, красоты озер, цветения садов, космической беспредельности, вселенской любви, – загадочно отвечал Мао, одаряя землян подобием улыбки.
– Может ли человек перемещаться во времени в физическом плане? – торопился уточнить Андерс у неофамиланца.
– Да, может, этим наша Цивилизация тоже занимается, – откровенничал Мао.
– Можете ли вы вмешиваться в судьбу человека, менять её? – проснулся очередной интерес у Натали.
– Да, можем, но очень аккуратно и тонко. Мы за то, чтобы у вас была лаборатория корректировки судеб. Но для этого необходимо высокое самосознание, духовное развитие и высокий уровень ответственности каждой человеческой личности.
– Неужели и судьбу можно корректировать? – удивился Павлов словам неофамиланца.
– Этим как раз и занимается наша Цивилизация, – ответил Мао, поднимаясь с кресла, которое сразу же слилось с полом, и пристально глядя в волшебные глаза Натали Сьюме, – ведь именно поэтому мой корабль оказался поблизости места Вашего сражения с космическими пиратами. Именно поэтому и Вы все здесь!
Своими последующими действиями инопланетянин наглядно демонстрировал, что встреча подошла к концу и необходимо заканчивать столь продолжительную и содержательную дискуссию.
– Сколько основных структур содержит человек? – торопилась задать вопрос Натали, поднимаясь с кресла, которое также слилось с окружающей обстановкой.
– Человек содержит семь основных структур! – Мао был краток и лаконичен, медленно и плавно отдаляясь от землян.
– Бывают ли войны между вашими энергетическими Цивилизациями шестого уровня? – задал провокационный вопрос Иван неофамиланскому товарищу.
– Нет, не бывают, мы можем только парализовать, блокировать друг друга. Впрочем, я продемонстрировали это, когда оттеснял крейсера пиратов… – таяли слова, удаляющегося неофамиланца, мягко растворившегося в пучке яркого света, – Мир Вам земляне!
Последняя фраза Мао повисла в воздухе, многократно отражаясь от стен неофамиланского звездолёта. Яркий свет снова давил на глаза людей, заставляя космолётчиков прищуриться, пока надвигающаяся стена не оставила их перед выходным шлюзом неофамиланского корабля.