Вы здесь

Одно преступное одиночество. Лена (Анна Данилова, 2017)

Лена

– Львова! С вещами на выход!

Я только пригрелась под одеялом и даже задремала. Понимала, что уже поздно, но представление мое о времени было самым смутным. Слышала, как женщины в камере (их помимо меня было шестеро) еще переговариваются, позвякивают посудой. К счастью, в камере было не так страшно, как это выглядит иногда в кино. Не было уродливых беззубых баб, готовых унизить, ударить. Женщины разные: и молодые, и старые, у каждой своя история, но все считают себя невиновными. Как и я. Откуда-то они уже знали, что я убила мужа. Смотрели на меня с настороженным уважением, идти на сближение явно боялись.

Там все было странным. Меня знобило, я не могла есть, часто бегала в туалет, где тошнило от запахов.

Когда меня вызвали, в камере произошло какое-то движение, прокатилась невидимая волна. Мои соседки зашептались, кто-то сказал: «Куда это ее на ночь глядя?»

С вещами. Смешно. У меня не было вещей. Меня взяли в черном вязаном пальто, в которое я куталась, когда бродила по улицам не в силах осознать, что произошло. И хорошо, что оно было, что спасало, укрывало, как если это было живое существо. Я сама связала его себе, словно знала, что когда-нибудь оно пригодится и согреет не только тело, но и душу. Так было до тех пор, пока я не встретила Игоря. Живой человек, ласковый и нежный, он был теплее и милее вязаного пальто.

Те часы, что я провела между задержанием и этим пробившим тишину «с вещами на выход», я думала только о нем. Теперь, когда у меня не было мужа, который обязательно вытащил бы меня из СИЗО, несмотря на наши сложные отношения, мне и надеяться было не на кого.

Игорь никогда не увидит меня такой, не узнает обо мне ничего. Может быть, будет переживать, что я не пришла в «Геро» в назначенный час, не оставила записку. Наверное, подумает, что я бросила его. Какое-то время будет изводить себя вопросами. Станет искать причину в себе, решит, что совершил что-то, из-за чего я его бросила. Возможно даже, попытается узнать мои имя и адрес, заплатит администраторше, купит информацию.

Только что это ему даст? Разыщет меня, приедет ко мне домой, а квартира наверняка опечатана. Соседи скажут, что я убила своего мужа. Как поведет себя Игорь? Что предпримет? Подумает, что связался с сумасшедшей, что я опасна? Или станет разыскивать меня и дальше?

А что бы я сделала на его месте? Думаю, сразу бросилась бы к адвокату и поручила найти его. Даже если он убил жену.

Господи, что только мне не лезло в голову! Ведь я его совсем не знала. Совсем. Просто любила его за то, что он есть, что дарит мне свое время, себя, любовь и тепло. У него наверняка есть жена и дети. Не может у такого мужчины не быть семьи, это совершенно исключено. Другое дело, что с женой у него не все гладко, раз он приходит на свидания ко мне с этой нерастраченной любовью и нежностью. Мужчина, рядом с которым есть женщина, так себя не ведет. Во всяком случае, мне хотелось так думать.

Сколько раз я мысленно рассказывала ему о себе, о своих сложных отношениях с мужем. Делилась, излагая в подробностях, что мне пришлось пережить. Как меня чуть не посадили в тюрьму, но не потому, что я какая-нибудь преступница. Просто я не разбираюсь в финансах и доверилась своему бухгалтеру.

Это было в самом начале, когда у меня работала всего одна аптека, и на меня чуть не завели дело. Вот тогда мой муж просто спас меня: выправил все документы, взял дела в свои руки, а потом расширил наш бизнес. Я охотно пошла на это, доверилась ему, отдала все деньги, оставшиеся после продажи родительской недвижимости. И ни разу об этом не пожалела.

Не скажу, что меня очень уж расстроило, что Коля стал отдаляться от меня. Я понимала, что бизнес, которому он отдает всю жизнь, требует сил, времени, даже любви. Да, он любил свою работу, свою сеть «Фарма-Гален», и ему нравилось, что вложенные усилия приносят неплохую прибыль.

Теперь он стал увереннее и многое уже мог себе позволить. Правда, его отношение ко мне было скорее отеческим, хотя он старше меня всего на десять лет. Я догадывалась, что у него есть другая женщина. Но и у меня к тому времени появилась собственная личная жизнь – красавец Тагир. Можно даже сказать, что я совершенно потеряла с ним голову, не настолько, однако, чтобы окончательно порвать с Колей. Мне нужен был дом, вернее, это ощущение дома, надежного тыла, куда всегда можно вернуться и найти там близкого человека. Не задавая вопросов, он просто посидит с тобой за компанию на кухне и нальет тебе чаю или чего покрепче.

И потом, Коля содержал меня. Нет, конечно, без моих денег, без средств, доставшихся мне от отца, он бы так не поднялся, и скорее всего мы бы давно с ним разошлись. Но все сложилось так, как сложилось.

Тех денег, что переводил Коля, мне вполне хватало. Больше того, вполне допуская, что Коля может все-таки оставить меня, чтобы завести другую семью, и отлично представляя, что случится, если все мои средства будут к моменту развода на моих счетах, я хранила их в надежном месте наличными, и это придавало мне определенную уверенность. Но время шло, Коля внешне был вполне доволен своей жизнью, и ни малейшего намека на то, что он хочет развестись, не было. Да, время от времени мы не ночевали дома, путешествовали по отдельности, но возвращались всегда домой и даже радовались нашей встрече.

Главное, что нас обоих все устраивало. Такое положение вещей стало для нас обоих стилем жизни, который позволял существовать комфортно и, что не менее важно, свободно. У нас был общий дом, была наша дружба, мы были богаты.

Все бы так и продолжалось, если бы Тагир не бросил меня. Он женился на молоденькой татарочке. А я не была к этому готова. Быть может, если бы я ничего не знала о нем, вот совсем ничего ни о его семье с их традициями и обычаями, ни о его свадьбе, да просто ничего, кроме того, что он любит меня и что нам хорошо вдвоем, мы бы так и продолжали встречаться. Да и он ничего не знал бы обо мне, о том, что я замужем. Мы бы встречались где-нибудь на съемной квартире или в гостинице, и наша параллельная личная жизнь, связанная с обязательствами перед другими людьми, не мешала бы нашей с ним любви, не отравляла обоих ревностью.

Разрыв с Тагиром был для меня настолько болезненным, я так тяжело переживала его женитьбу, к которой совсем не была готова, что ночами просто выла, как волчица. И Коля, мой муж, догадываясь, что со мной происходит, пытался помочь мне. Он все ночи проводил со мной, держал меня в объятиях, как больного ребенка, и пытался согреть меня своим теплом. Конечно, он никакой не психотерапевт, но однажды произнес фразу, которая зацепила меня, дала надежду на выздоровление: «Заполни пустоту если не в сердце, то хотя бы в постели».

Это со стороны слова, произнесенные мужем, который пытается согреть жену, могут показаться циничными и даже отвратительными. Я же проглотила их, как спасительную пилюлю. Прожила с этой пилюлей почти сутки и вечером следующего дня написала несколько странных объявлений – автора запросто могли бы отправить в психушку. В объявлении содержалась просьба заняться мною и помочь мне избавиться от воспоминаний. Дальше я отправилась расклеивать свои безумства по улицам.

Просто счастье, что первым это объявление увидел Игорь. Да он просто спас меня от беды. Москва кишит преступниками, насильниками, маньяками, ворами, бандитами. Мне повезло. Да я и встретилась с ним в первый раз, чтобы отблагодарить за неравнодушие, просто сказать несколько теплых слов, может, угостить его вином в каком-нибудь приличном месте. Но так сложилось, что мы оказались в гостиничном номере и провели там два счастливых года. И я ничего не знала о нем, о его семейном положении. Положа руку на сердце, и не хотела знать. Не хотела рисовать в воображениии картины, которые могли бы вызвать ревность или остудить мою страсть.

Мы были просто любовниками. От слова «любить». Нет, не только сексуальными партнерами, как это может показаться. Нам было хорошо вдвоем, даже когда мы, уставшие, встречались в гостиничном номере и просто лежали, обнявшись, и болтали о каких-то пустяках. Игорь никогда не приходил с пустыми руками. Он приносил сладости, фрукты, какие-то милые подарки: украшения, цветы, перчатки, книги, духи. Мне тоже нравилось дарить ему разные безделушки, что-то такое, что могло бы ему напоминать обо мне каждый день, но не привлекало бы внимание людей, с которыми он жил.

Я лежала, укрывшись с головой казенным, пахнущим грубой шерстью одеялом, и все вспоминала, вспоминала… Старалась не думать о том, что будет завтра. Потому что и так было ясно – со мной все кончено. Меня подозревают в страшном преступлении, и весь мир ополчился против меня. Следователь говорил что-то о многочисленных свидетелях, которые будто бы видели меня через несколько минут после убийства. Меня, убийцу, размахивающую палкой. Они утверждают, что я зачем-то била этой палкой по машине Коли. Неужели это действительно правда? Я что, с ума сошла?

Меня вывели в коридор, и я увидела невысокого полноватого мужчину, с интересом разглядывающего меня. Очередной следователь? Я вдруг почувствовала себя под его взглядом голой, и это несмотря на то что продолжала кутаться в пальто. Он видел меня насквозь и, несомненно, видел во мне убийцу. Я зажмурилась и пожелала проснуться у себя дома, в своей спальне под пуховым одеялом.

– Елена Сергеевна Львова? Лена? – спросил он, продолжая изучать меня взглядом.

Сопровождающий меня охранник исчез. Мы стояли в ярко освещенном коридоре следственного изолятора, и моя голова отказывалась воспринимать это как реальность.

– Да.

– Хотите принять горячую ванну, а потом выспаться в чистой постели под пуховым одеялом?

Меня как током ударило. Он что, забрался ко мне в мозг?

Я кивнула.

– Тогда пойдемте со мной.

И я пошла, думая только о горячей ванне. Должно быть, я все же понимала тогда, что хуже положения, в котором я оказалась, уже просто не может быть. Разве что смертная казнь. Но она у нас в стране запрещена.

Мне бы спросить его хотя бы, кто он такой и куда меня ведет, но я не спросила – так хотелось в ванну и теплую постель.

Из темноты вышла мужская фигура. Это раньше я могла предположить, что меня приехал вызволять Коля. Но Коля был мертв.

Мужчина приближался, и с каждым его шагом мне становилось не по себе.

– Игорь, – прошептали мои губы, и я рванулась вперед. Игорь подхватил меня, крепко сжал в объятиях. Я превратилась в большой кусок масла, который буквально таял в его руках.

– Лена! Господи, как хорошо, что тебя отпустили! Садись в машину!

Мы столкнулись. Вернее, не совсем мы, а мы-другие – лбами, судьбами, уже по-настоящему. Я увидела, каким он может быть озабоченным, серьезным, готовым помочь мне. Он нашел меня, узнал мое имя, принял меня как убийцу мужа и вытащил клещами из тюремной камеры!

В машине он держал меня в кольце своих рук, словно боялся, что я исчезну.

Мы сидели на заднем сиденье. Человек, которого Игорь представил как волшебника Ефима Борисовича Кострова, вел машину и не оборачивался, только иногда посматривал на меня в зеркало. Он спросил:

– Вы правда убили своего мужа Николая Львова?

– Нет, конечно. Я никого не убивала.

– Вот и славно.

Мне показалось, что он вздохнул с облегчением. А Игорь обнял меня еще крепче.