5
Лаврентий Петрович проснулся поздно. Он по-прежнему лежал подогнув колени, обеими руками прижимая к животу банку. Он помнил как ночью лазил в погреб и принес банку с деньгами. Но зачем? На кухне жена гремела посудой. Звуки были громкие и явно предназначались для ушей мужа. Он приподнял голову и посмотрел на часы, стоявшие на прикроватной тумбочке. Рядом лежала продолговатая белая коробочка и раскрытый бумажник.
Стук в кухне прекратился, жена вошла в комнату.
– Проснулся, алкоголик?
– Доброе утро, дорогая. Как ты себя чувствуешь?
– Он еще спрашивает. Кто коньяк ночью выжрал?
– Я? – искренне удивился Лавруша.
Жена сунула ему под нос бутылку, янтарная жидкость в которой едва покрывала дно.
– Вечером была половина.
– Отстань, ладно, – Лаврентий Петрович попытался сунуть голову под одеяло, но жена оказалась проворней.
Сдернув одеяло, она с изумлением уставилась на скорчившуюся фигуру мужа.
– Это что? – ее указующий перст утремлен прямо в нижнюю часть живота.
Лаврентий Петрович подтянул трусы повыше.
– Да, не это, прости меня господи.
– Банка, – догадался Лавруша.
– Вижу, что банка. Чего она здесь?
– Не знаю, – честно ответил он.
– Драпать собрался. Жену бросить хочешь, молодую нашел, – она схватила банку, – ничего не получишь. Голым к ней уйдешь.
– Да к кому, к ней? Побойся бога, Нина. Никуда я не собираюсь уходить. Послушай, – он усадил жену на край постели, – Ну не помню я. Как коньяк пил помню, как в погреб лазил помню, а зачем – не помню. Может показалось, что воры залезли.
– Допился, значит. Глюки по ночам приходят. А как орал во сне помнишь?
– Нет, – Лавруша беспомощно покрутил головой.
– А это что? – жена глазами показала на пакетик орбита.
– Не знаю я. Думал, ты положила.
– Ну все! Врача вызывать надо. Банку иди на место поставь, ирод.
После завтрака, движимый неясной тревогой, Лаврентий Петрович решил сходить к монументу. Тот в свете солнечного дня сиял чистотой.
Он обошел со всех сторон. Все в идеальном порядке. Только стайка воробьев носилась вокруг. «Обгадят, мерзавцы, – подумал Лаврентий Петрович.» Он оглянулся вроде никого не видно, подобрал палку и, подпрыгивая, начал бегать вокруг монумента. Вначале воробьи не обращали на него никакого внимания, но потом тревожно запищали и все разом улетели к ближайшим деревьям. Лаврентий Петрович вздохнул с облегчением и собрался было уходить, но тут на верхушку монумента опустилась большая черная ворона и нагло уставилась на Лаврушу.
– И ты прилетела гадить?
Блестящие глаза – бусинки не мигая смотрели на него.
– Кышь!
Никакой реакции. Тогда он наклонился к земле, делая вид, что ищет камень. Ворона недовольно каркнула, продолжая наблюдать, но когда он выпрямился, тяжело взмахнула крыльями и улетела.
С чувством выполненного долга Лаврентий Петрович отправился обратно в село.
Весь оставшийся день он мучительно пытался вспомнить, что же произошло этой ночью. В голове вспыхивали неясные образы, отрывки какихто видений. но свести воедино их никак не удавалось. Постепенно дневные заботы оттеснили мрачные мысли, а потом и совсем стерли их из подсознания.