Глава 3
На лицо упала холодная капля. Именно она заставила включиться мозг. Но глаз девушка пока не открывала. Только прислушалась к окружающим звукам и собственным ощущениям. И поняла, что вокруг было тихо и мирно, а тело ее приятно расслабленно. Так бы и дальше хотелось ей пребывать в легком забытье, если бы на лоб, нос, щеки и губы не упали бы новые холодные капли.
– Вот и дождь пошел, не зря, все же, его обещал метеоцентр. – Подумалось Маринке.
Только одновременно с этой мыслью сильно вздрогнула, ведь это не очень приятно лежать на земле и ощущать барабанящие по тебе капли дождя. А то, что под ней была трава, знала теперь точно – руки ее нащупали.
– Что за… – Рывком приподняла тело, заставляя себя сесть, и одновременно с этим распахнула веки. – Как я здесь оказалась?!
Здравые мысли пока отсутствовали, но глаза обежали полянку-лужайку с густой и ровной изумрудной травой. Перед ней еще стеной стоял лес всего-то метрах в двадцати, а на его темном фоне виднелась избушка-развалюшка. И, конечно же, шел дождь, а его крупные капли сливались теперь в строго вертикальные серебристые струи, которые как занавесом прикрывали явившуюся перед девушкой картину.
– Природа – оно хорошо. – Свела Марина брови на переносице. – Дождь тоже люблю. – Совсем сморщилась, когда попыталась убрать с лица намокшие пряди волос. – Только оно все замечательно, когда сидишь дома, уютненько так, и смотришь на все это безобразие через стекло окна. – Как, черт возьми, со мной могло произойти такое?!!
Ответом ей был гром и молния. Громыхнуло и сверкнуло так, что вздрогнула и потом еще вся сжалась. И заподозрила она тогда, что черта помянула зря. А как подумала об этом, так и припомнила, что имела недавно встречу с бабкой, обещавшей Татьянину беду развести руками.
– Точно! – К девице начала возвращаться память. – Вот этот дом.
Он, конечно, был и даже ничуть не изменился, такая же рухлядь. Но небо над головой сказало о том, что ночь давно миновала, уступив место утру.
– Сколько же я тут пролежала? – Зябко передернула плечами и потерла их руками, так как почувствовала более явственно сырость и холод поливающего на нее дождя.
А еще припомнила, что ей в лоб угодила бабкина палка, и тут же пощупала его, пытаясь отыскать шишку. Но ее не оказалось, а лоб вообще не болел. Это было хорошо, только очень странно. От того удара точно должен был остаться след, ведь опрокинула же старушенция ее на землю да еще и сознание смогла выключить на значительное время.
– Была полночь, а теперь раннее утро. – Маринка растерянно снова посмотрела на небо, пытаясь определить, который час. – А вот сидеть на холодной и сырой земле не следует. – Дала себе команду подняться на ноги. – Ох! Так и простуду подхватить не долго. Сколько часов я здесь провалялась? Страшно подумать. И не то, что простуду, а еще чего похуже можно заработать.
Встала, осмотрела свое совершенно промокшее платье, которое жалко липло к телу, а потом еще потопталась на месте и заметила несколько поодаль валяющуюся в траве дамскую сумку и зонт. Наклонилась, подобрала их и на не очень послушных ногах начала разворачиваться прочь от избушки. Вот тут она и заметила, что находилась в данный момент не на окраине города и во дворе последнего из домов на улице, а в диком лесу.
– А, а! – Только этот возглас сорвался с губ, а в голове еще с пару минут царил вакуум. – Как это?! Куда все делось?
В связи с новыми обстоятельствами опять развернулась к избе. Приблизилась к ней и постучала по двери ручкой зонта. Ответа не последовало. Пришлось заявить о себе громче. Потом еще громче. А кончилось все тем, что лупила каблуком туфли, привалившись к двери спиной, и еще добавляла шуму, стуча по доскам обоими кулаками.
– Бабуля!!! Открой, говорю!
В результате только отбила руки, в правую ладонь заполучила занозу, а на одной из туфель сломала шпильку. В общем, через тридцать минут непрестанных стараний достучаться до той Карги имела одни только неудачные попытки, а пользы никакой. Как была одна в совершенно чужом месте, так и осталась. Как не знала, что делать дальше, так никто и не подсказал. А сама соображала плохо – растерялась очень.
– Вот ведь зараза! Что бы ей мне открыть?! Я у нее хотя бы погрелась да одежду просушила. Ясно, что бабка полоумная и совет ее мне боком выйдет. Но ведь дождь стеной, и я промокла до нитки.
И принялась долбить в ее дверь теперь другим каблуком. А что? Надо же было как-то от него избавляться, раз одной шпильки уже лишилась. И теперь девушка в удары вкладывала силу с отчаянием, вот и…сломала и второй каблук. Это ее порадовало. Надела на ноги туфли, превратившиеся в лодочки-балетки, и с интересом к ним присмотрелась.
– Во! Так вполне можно ходить по лесу.
А тут и дождь прекратился. И солнце выглянуло. Настроение Маринкино от этого пошло в гору. Она подхватила в руки имущество, то есть сумку и зонт-трость, и решительно шагнула в сторону от избушки. А что? Сколько можно было ее обходить по кругу и долбить то в дверь, то в окна? Толку-то не было! Надо было на что-то решаться. Девушка и пошла себе прочь, надеясь набрести на какую-никакую дорогу и людей, конечно.
Внедряться в кусты, мокрые после проливного дождя, ей совсем не хотелось. Но пришлось, так как они заполонили все вокруг. А еще с деревьев непрестанно капало за шиворот, отчего девушка ежилась и вздрагивала. Успокаивала ее только мысль, что мокрее уже от этого не становилась, да надежда, что лес должен скоро кончиться, раз впереди замаячил просвет. Вот она и ломилась через чащу, раздвигая ветви то зонтом, то сумкой, то локтями. Немного от этого ободралась. Как иначе?! Но зубы сцепила и двигалась к намеченной цели найти в этом заброшенном краю себе подобных. И, о счастье, не прошло и часа, как набрела на грунтовую дорогу.
– Дошла! – Вышла на нее и блаженно улыбнулась.
Но радовалась недолго. Это потому, что в голову пришла мысль, что хороший хозяин не рискнет свою машину направить на такую, одно название, а не дорогу. Здесь же только на вездеходе теперь, наверное, проехать можно было.
– Да. Дождь сделал свое дело, и я теперь здесь, хоть весь день жди, никого не встречу.
И ей ничего не оставалось, как идти вдоль этой полосы грязи. Должна же она была куда-то привести, это подобие на дорогу? Если не в деревню, то к асфальтированному полотну, а там девушка бы уже дальше сориентировалась. Вот она и потопала. Направо. Почему не налево? А так просто! Шла, шла и заметила, что вокруг заметно подсохло. И одежда на ней тоже. От этого на мир получилось взглянуть бодрее и шаг прибавить удалось. Сорвала одной рукой травинку, прикусила зубками и замурлыкала себе под нос оптимистичную песенку.
– Я буду долго гнать велосипед…В глухих лугах его остановлю…Нарву цветов. И подарю букет…
Послышались звуки или нет, но Маринка остановилась. Точно, слышались! Из-за очередного поворота дороги теперь четко различила поскрипывание колес. Однако, без шума работающего двигателя. Поэтому сообразила, что должна была увидеть скоро тачку или этот самый, велосипед, про который только что допела. Но оказалось, что на нее двигалась телега, запряженная лошадью. А на этом допотопном транспортном средстве сидел и похоже немного задремал, так болталась его голова, мужик в широких штанах и рубахе, подпоясанной веревкой.
– Эй! – Окликнула его, чтобы разбудить и не дать проехать мимо. Увидела, что поднял с груди голову, распрямился и напрягся. Тогда девушка вскинула вверх руку и немного помахала ему приветственно зонтом. – Здравствуйте, товарищ!
Дальше хотела расспросить, как ей вернуться домой. Но не успела сформулировать вопрос про дорогу в город, как мужик начал откровенно удивлять. Он вытаращил на нее глаза, и получилось это у него совершенно очумело. Потом этот крестьянин начал нещадно хлестать свою конягу, тянуть и дергать вожжи и при этом орать странные вещи:
– Свят! Свят! Сохрани! – Это было только начало. Когда лошадь изогнула шею и вся начала за этим разворачиваться в обратную сторону, мужик принялся обзываться непонятными словами, а потом уже и посылать, куда подальше. – Что бы тебя!.. – Но стоило телеге, вслед за кобылой, повернуть вспять, начал призывать своих односельчан. – Люди добрые! Явилась! Братья! Беда на наши головы! – Все в таком духе, но в большом волнении, еще временами и агрессивно, и многое из сказанного не было понятным.
– Эй! – От растерянности Марина опустила руки. – Я только хотела… – Но мужика и след простыл.
Это что такое было? Он ее испугался, что ли?
– Может, спутал с кем? – Посмотрела на себя как бы со стороны. – Но что же мог увидеть такого страшного?
Да, платье хоть и высохло, но было помято и немного испачкано. В остальном…
– Косметика возможно смазалась. Но я особенно сильно никогда не крашусь. – Достала из сумочки маленькое зеркальце и носовой платок. – Нет. Ничего такого… А что у меня с волосами?! – Рука с висящей на ней сумочкой коснулась густой и спутанной гривы.
Она отказывалась верить собственным глазам и рукам тоже. Могла бы поклясться, что это не были ее волосы, да только голове стало больно после того, как дернула себя за прядь. Это что же получалось, они изменились за одну ночь? Еще вчера у нее была модная стрижка на средней длине волос. Теперь же пряди опускались до самой поясницы. Но и это было не все. Из прямых они превратились в кучерявые, а цвет стал много ярче. Раньше многие называли их каштановым, теперь можно было просто обозвать рыжими.
– Вот дела! – Крутила Марина зеркало и так и этак, чтобы лучше рассмотреть этот огонь у себя на голове. – Та бабка, колдунья она, что ли? – Первый раз озвучила свои подозрения.
Слово вылетело, но серьезно еще по-прежнему не воспринималось. Еще бы! Она же в эту всю чушь нисколько никогда не верила. А тут такое! Город пропал, вместо него лесная чащоба появилась. Мужик какой-то странный, как будто сам был из дальнего прошлого. На пути повстречался, но толку от него ноль. Ее, ни за что, ни про что, какими-то непонятными словами обозвал. Облик ее, опять же! Лицо, хоть и осталось прежним, но волосы, они точно стали другими.
– А что меня дальше ждет? – Задала вопрос своему отражению, потом закрыла зеркальце и убрала в сумочку.
Сомнения и не очень хорошие предчувствия одолевали, но стоять на месте, значило, что ничего не выстоишь. Надо было топать дальше. Что в лесу-то дожидаться? Ей уже и кушать, однако, захотелось. Выходило, что следовало быстрее искать хоть какой населенный пункт. Вот она и зашагала в ту сторону, куда помчался мужик на телеге. Опрометчиво? Мог бы настроить против нее местных жителей? А девушка решила действовать потихонечку, присмотрелась бы сначала, что там у них и как. Вот с такими мыслями и притопала к очередному крутому дорожному повороту. А там, к ее великому удовольствию, и лес значительно поредел и даже поляна показалась. Вот тогда глазам и открылась престранная картина. Представьте себе, горнодобывающий комбинат, но какой-то доисторический, как при царе Горохе. Горы, в них ходы как норы, деревянные тачки, кирки и лопаты и много-много низкорослых бородатых мужиков. Ну и конечно, шум: скрип, лязг, скрежет и какое-то уханье. И что все это значило?
– Это куда я попала? – Хотелось вопить, но все же удалось подавить порыв. – Рядом с моим городом есть горы, конечно. Но это… – Замерев, шевелила губами и мозгами. – Это не Урал точно. Тогда, что? Куда же меня занесло? Ох, мамочки! А вид-то у этих мужиков, вид! Ведь, если такие приснятся…
Нет, она не стояла столбом у всех на глазах и не таращилась открыто на это скопление трудового народа. Маринка осторожненько пригнулась за кустиком. И желания кинуться вперед в тот момент совсем не ощущала. И хоть в голове и появилась робкая мысль, что оказалась на съемочной площадке какого-то сказочного фильма, но чувство самосохранения не позволило обнаружить себя немедленно. Решила еще немного присмотреться. А как обшарила повнимательнее взглядом все вокруг, так и вжалась в кустарник еще поглубже. Ведь, никаких режиссеров, операторов, осветителей и так далее выявлено не было. А как раз наоборот, в пещерах действительно добывали руду. Груженые ею тачки натужно скрипели и от тяжести чуть не разваливались, а мужики натурально так были черны лицами и утирали пот грязными пятернями.
– А одеты-то они все почти так же, как и тот, первый встреченный, мужичок. И бороды эти…и рост… Может, они хоббиты? Или нет…вроде, обувь у них есть. – Захлопала девушка глазами.
Но расслаблялась недолго. Оттого, что приметила некоторое беспокойство в массе этих «горняков». И напрягаться не надо было, чтобы заметить, как среди трудового народа стали образовываться кучки, где громко и живо, то есть даже с жестикуляцией, мужики принялись обсуждать какую-то животрепещущую тему. А когда она рассмотрела мечущегося среди этих скоплений одного особо всклокоченного индивидуума, очень похожего на встреченного в лесу возницу и точно показывающего руками в сторону дороги, уходящей в чащу, так очень захотелось не то, что в кустах спрятаться, а бежать отсюда, куда подальше.
Это и сделала. Попятилась и отступила подальше от поляны и прииска. Но, углубившись снова в лес, совсем уже почувствовала свой голод, да и урчание в провалившемся животе подтвердило, что прятаться от людей – не выход, только идти к ним было боязно. Вот Марина и придумала компромисс, решила прокрасться лесом, обойти поляну стороной и разведать дела в поселке, крыши домов которого приметила много левее горы и пещер в ней. Задумано – сделано. До поселка добралась минут через двадцать, описав дугу за кустами и стволами. А как стало возможным наблюдать длинную улицу из приземистых домишек, крытых какими-то щепками, вся превратилась в зрение.
– Вроде, все спокойно. – Сделала такой вывод, просидев еще минут пять в кустах на опушке. – Но отчего-то все равно мне страшновато. И как иначе?! Как они одеты, и как я! – Перевела взгляд с местной жительницы, следующей от крайней избы к колодцу. По всему, девица тащила в руках объемное деревянное нечто не просто так, девушка легко догадалась, что той нужна была вода. – На ней же, что б мне пропасть, старинный сарафан в духе древних славян! А мое платье?! – Склонила голову, чтобы окинуть взглядом веселую расцветку шелка, облегающего девичью фигуру, и в замешательстве провела ладонью по ткани сверху вниз, от лифа до юбки.
И в следующий момент утратила дар речи. И было отчего, так как в одну секунду привычный наряд превратился в сарафан, что заметила на местных селянках. Вот и раз! Легкий и гладкий шелк уступил место шершавому льняному полотну, а силуэтный фасон был заменен на нечто, схожее с колоколом. Но Маринку больше беспокоила загадка, кто с ней сотворил такое. От этого и закрутилась на месте юлой, пытаясь заметить колдунью в близко растущих кустах. Подразумевала ту самую бабку, чей посох недавно угодил ей в лоб.
– Эй! Где ты? Выходи! – Никто не вышел и не откликнулся. – Ладно! Потом сочтемся! – Мстительно процедила сквозь сжатые зубы, а сама еще некоторое время пыталась прощупать глазами густую растительность неподалеку.
Только это ни к чему не привело. Никого поблизости и на удалении в лесу не было, а вот в стороне поселка действие продолжалось. Девица зачерпнула в колодце воды и теперь, надрываясь, тащила тяжесть к своей избе. Из-за ближайшей ограды высунулась сначала голова, а потом из-за нее вышла другая особа женского пола, и тоже ее интересовал колодец.
– Доброе утро, Тартилья! – Поприветствовала она первую, но девушка с полным ведром только кивнула в ответ.
– Ничего себе, у них здесь имена! – Ойкнула Марина, все еще посиживая в кустах. – Это что же получается, это я не в старину глубокую попала? То есть, не просто перенеслась на несколько веков назад, а меня закинуло еще куда-то в сторону? То-то смотрю, горы на наш Урал ничуть не похожи!
Глубоко задуматься над новой проблемой не получилось. Все из-за того, что в животе послышалось такое громкое урчание, что испугалась, как бы ее по нему здесь не обнаружили.
– Ох! Как есть хочется! Надо, однако, на что-то решаться, так как к сырым грибам мой организм нисколько не приучен. Да я еще их и не видела ни одного, пока шла по лесу. Может, грибы здесь и не водятся? В смысле, не растут?
Но надо было признать, что тема местной растительности ее все же не очень трогала, а вот дымок из трубы над домом той самой Тартильи, напротив, очень даже интересовал. Оттого в голове и начал созревать план, как бы напроситься туда в гости. Только вот внешний вид по-прежнему внушал опасения.
– А как они здесь относятся к рыжим, интересно?
Наклонилась, положила на траву сумку и зонт, а когда распрямилась, стала пятерней расчесывать свою новоявленную копну непослушных волос, после чего заплела ее в косу.
– Так, наверное, приличнее. Но все равно. Не помню, откуда, но знаю, что в некоторые времена рыжие считались, чуть ли, ни ведьмами. Как бы на костер не угодить… Вот бы прикрыть голову чем.
Не успела додумать мысль, как на кусте, что рос рядом, ниоткуда, словно из воздуха, появилась косынка из ткани, из которой был и сарафан, и повисла на ветвях.
– Ах, ты же!.. – Снова вздрогнула и закрутилась на месте.
Выходило, что за ней пристально наблюдали, но на глаза не показывались. И снова решила, что это все та самая Карга из избушки. Только звать ее больше не стала. Не хотела бабка быть обнаруженной, и это было дело ее, главное, что в данный момент Маринке помогала. Теперь вот нашлось чем волосы прикрыть, и славно. Косу девушка скрутила в узел и той косынкой прижала к макушке.
– Как игра, какая… Квест! – Прищурилась она своей новой догадке. – Если мои мысли правильные, бабка претворяет их в жизнь. Возможно. А если нет? Что если тоже исполняет, делай, мол, а там видно будет… Ладно, стоять на месте все равно нечего, придется все на себе испытать. – Тут взгляд упал на лаковую дамскую сумочку, лежащую на траве. – И как с такой идти в поселок? В один миг засыплюсь, потому что не в образе!
Только об этом подумала и расстроилась, как сумка превратилась в мешочек на завязке. Ойкнула, вздрогнула, всплеснула руками, а потом новый предмет цапнула и полезла смотреть его содержимое. Обычная свалка нужных и не очень предметов, то есть внутри все осталось по-прежнему и неизменным.
– Так-так! Образ селянки стал мне еще ближе. Бабуля?! А с зонтом как быть? Сомневаюсь я, что такая штуковина здесь принята. Ау, у!
Зонт так и остался лежать на земле. А девушка на него поморщилась и начала сокрушаться, что год назад, когда выбирала эту вещь, взяла расцветку много ярче других. Нет, чтобы было остановиться тогда на каком-нибудь материале поскромнее! Теперь тот выбор мог и аукнуться. Пестрые цветочки купола зонта, хоть и были похожи на летнюю веселую полянку и делали настроение тогда, но теперь могли выйти ей боком.
– А что делать?! Бросить его здесь? – Спросила как бы саму себя, но начала вострить ухо в сторону. Тишина. Тогда нагнулась и взяла зонт в руку. Он, все же, был девушке дорог. Что ни говорите, а являлся частью ее прошлой жизни. – Так! Как могла, преобразилась, теперь вперед. Эх, пониже бы еще стать, а то эти все люди какие-то низкорослые. – Подумала так и тут же забеспокоилась. Марине стало моментально понятно, что отказываться от своих метр и семьдесят сантиметров не была готова, они ей точно были очень дороги. Но быстро поняла, что напряглась напрасно. Вон высота забора, к которому почти подошла, а вот она была, много выше его. – Ага! Ничего не изменилось. Рост мой не уменьшился. Хорошо. – И решительно толкнула калитку.
Зайдя на двор, огляделась, появилось чувство, что попала в музей древнерусского зодчества под открытым небом. Все было самобытно, по-хозяйски рационально, мило и чисто. Пока она озиралась, ею заинтересовался хозяйский петух. Он стоял неподалеку. И косил одним глазом, странно как-то вывернув шею. А потом начал к девушке подкрадываться. Маринка этих куриных повадок не знала, потому что горожанка, но здесь отчего-то точно поняла, что конкретно этой птице не понравилась. И эти его «ко-ко-ко» и клевки чего-то там невидимого на земле, все это было, чувствовала, сплошь отвлекающий маневр. И не ошиблась. Только успела запрыгнуть на крыльцо, ухватить ручку двери, рвануть за нее дверь и шмыгнуть за нее, чтобы ею же от этого агрессора и отгородиться, как петух с визгливым кудахтаньем предпринял попытку нападения. Не достав девушку, так и врезался в грубые дверные доски.
– Уф! Успела! – Выдохнула она с облегчением.
– Кого это ко мне в дом принесло? – Раздался женский голос за спиной.
Марина повернулась и встретилась глазами с Тартильей. В голове сразу возникло решение завязать с ней беседу и попросить поменяться некоторыми вещами. От нее девушке нужны были продукты, а сама могла за них дать хозяйке что-нибудь из содержимого сумки. Зеркальце, например, или брелок с ключей.
– Ты!!! – Выдохнула женщина вдруг. А Маринке от ее узнавания сделалось как-то нехорошо. – Точно! Ты! Вон и Бронька тебя признал, так и мечется, так и мечется.
У рыжей девы глаза полезли на лоб. Все оттого, что за Броньку приняла того мужика на телеге. Как у них тут новости, однако, распространялись быстро, успела так подумать. И диковинно же это было! Она и Тартилья были здесь, Бронька все еще метался там, у горы, а слух со скоростью света…
– Я не виновата! – Выпалила быстро. – Я ему ничего не делала. Он вообще странный какой-то.
– Обыкновенный. – Махнула женщина рукой. – Нашей местной породы. Немного темперамент у него того, взрывной, и временами бывает того, драчливым. – Маринка с ней была целиком согласна, у нее такое же мнение сложилось о том мужике, поэтому и кивнула утвердительно. – Но клушек топчет отменно. – Над этой ее фразой девушка задумалась и нахмурилась. – Тебя же он еще с прошлой встречи приметил. Помнишь? Как налетел на тебя, так ты от него за сараем пряталась…
– Э, э…
– Так что же мы в сенях-то стоим?! Проходим, проходим! Прошу, госпожа магичка. И разреши-ка тебя рассмотреть. Три года не виделись? Четыре? Точно, столько. Ты тогда к нам на практику приехала и старосте помогла внука его малахольного отучить темноты бояться. Помнишь?
– Припоминаю… – Решила лучше с этой женщиной не спорить, а со всем согласиться, вроде она была миролюбиво настроена, надо было этот факт использовать во благо.
– А потом он начал, надо и не надо, в шахты лезть. Всем мешать. А потом заблудился, и весь наш народ его искать пошел. В общем, много какого переполоху из-за него приключилось. – Прыснула от смеха женщина в кулак. – Ты взрыв на шахте помнишь?
– А как же! – Решила ей подыграть и тоже заулыбалась.
– По твоей милости все произошло. – От этой ее фразы улыбка моментально сползла с Марининого лица. – Не переживай! Мужики уже об этом позабыли давно. Все исправили, опоры новые поставили. А вот то, что ты нашего угрюмого Кальмоля и Сольтинью надумала друг в друга влюбить, это да, это ты тогда погорячилась.
– Так…я же…и не…а так…потом…вовсе… – Дар речи у девушки частично утратился.
– Да понятно! Ты как лучше хотела. Что, мол, человек радости в жизни не знает… Но это же было нарушение божеских законов! И насилие над свободным гномьим народом еще получилось.
– Как это…гномьим? – Выпалила Маринка мгновенно.
– А то нет! Мы же привыкли ни от кого не зависеть, все в жизни самим решать, а тут приехала, понимаешь, магичка, что только первый курс университета закончила, руками поводила, пошептала, зелье сварила, не спросив никого о согласии, в котел с чаем вылила, и на тебе, на следующий день в храме свадьбу играли. И если бы одну!
– Да-а-а?!
– А то нет?! К Сольтинье же тогда сватья погостить приехала, потом сосед зашел сказать, что готов ей огород вспахать на днях, еще Варьянка забежала соли попросить, а за ней дружок ее сердечный зашел, так как не дождался на дворе. Так радушная хозяйка их всех чаем с пирогами и угостила. И все бы ничего, ведь, сватья три года к тому времени вдовствовала, а сосед – мужик вполне справный. Молодая пара тоже, все равно, собиралась пожениться. Правда, года через полтора. А вот дед старый, Тимль Беззубый, за что пострадал? Ему лет столько, сколько селу нашему древнему. Разве же можно так было поступать с человеком? Тем более что пары ему и не получилось тогда создать.
– И как же?.. – Девушка слушала и моргала зелеными глазищами без остановки. Не иначе, нервный тик у нее приключился.
– А! – Опять махнула рукой Тартилья. – Обошлось, конечно. Знахарка наша местная его травами отпоила после твоего бегства. И он же старец, беды много наделать не успел, силы у него уже не те, слава богам. Ой! Погоди. Я сейчас. Броньку только успокою. А то он все на дверь продолжает бросаться.
– Где? – Кинулась Маринка в испуге к окну, но мужика того взлохмаченного на дворе не обнаружила.
– Не слышишь, что ли? Крыльями без конца хлопает, негодник.
– Как это?!
– Обыкновенно, как все петухи.
– Так он петух?!!
– Кто же еще! Я сейчас на него водой из кружки плесну. Он и успокоится. Во!
– И, правда, все стихло.
– А ты к нам, Мариника, по какому делу или проездом?
От имени, которым ее назвала эта женщина, девушке сделалось совсем не по себе. Это что же получалось? Она была Мариной, а хозяйка назвала Мариникой. Возможно, так оно звучало на гномий манер. Но Карга в избушке тогда сказала… и, значит, выходило, что все, что эта женщина тут ей наговорила… Была правда, что ли?! У рыжей закружилась голова. Было с чего. Гномы, Мариника, дед любвеобильный, она сама в роли ворожеи и еще какой-то староста с малахольным внуком! А лет ей и не двадцать пять вовсе, а только двадцать три. Но это, может, и ничего, только тоже очень странно. Слишком много с ней всего, все же, для одного дня произошло. А она еще сегодня в незнакомом лесу ни с того, ни с сего оказалась, до нитки промокла, по кустам лазила, дорогу искала… Кстати! Дорога!
– Я проездом. Мне бы как на телеге добраться до города. Возможно?
– Почему нет? Дед Тимль собирался после обеда туда ехать.
– Это который?..
– Так Беззубый же!
– Это понятно. А больше никто?
– Нет. Только Тимль. Кушать со мной будешь? Тогда присаживайся к столу.
Накормила Марину эта добрая гномья женщина на славу. А как наелась, так стало ее в сон клонить. Хозяйка против того, чтобы девушка у нее поспала, и не была. Постелила для нее в соседней комнате. Взбивала для Маринки пуховые подушки и приговаривала:
– Конечно, с твоего прошлого приезда много годков прошло. Ты теперь не студентка первокурсница, а наоборот, выпускница. Или, и того, закончила уже?
– Ну-у-у… – Протянула девица многозначительно, так как побоялась сказать, чего лишнее.
– Из девочки с непослушными смешными колечками волос превратилась в красавицу, что хоть сейчас замуж отдавать можно. Кстати! Замуж не успела, случаем, выскочить?
– Нет, что ты! – Замахала рыжая на нее руками. Хотела добавить, мол, типун тебе на язык, да вовремя спохватилась и замолчала.
– Странно! Не хворая ли, случаем? Хотя, нет. Как это может быть? Магичка, специалист по зельям и домашней ворожбе, и с недугом?! Это ни в какие ворота… – Она как бы сама с собой разговаривала, а Маринка только ухо вострила да на ус сведения про себя наматывала. Но потом женщина снова обернулась к ней. – Так вот! Хоть ты и повзрослела очень, но будет всем спокойнее, если не пойдешь по поселку бродить, а здесь, у меня, поспишь. А о вознице и чтобы подбросить тебя до города, не беспокойся. Это я сейчас сбегаю и все организую. Ну! Ложись, давай, отдыхай, голубка. Да! А в город тебе в университет или к дяде?
– К…дяде.
– Так и знала, что туда. Так я Тилю скажу, чтобы прямо до места и подбросил.