Глава 3
Когда в пристройке к дому загорелся электрический свет, друзья увидели, что они находятся в самом причудливом и удивительном месте на свете. Повсюду на верстаках, полках и даже прямо на полу стояли деревянные фигуры и фигурки зверей, птиц и даже людей. Некоторые из них были намечены лишь контурами, их тела лишь частично выступали из стволов деревьев, из которых их вырубили. Другие имели уже более законченный вид, у них просматривались ушки, лапки и глазки. А третьи выглядели в точности как живые. Это были уже готовые работы.
Пол в сарае был засыпан толстым слоем опилок и стружки. На полках лежал столярный инструмент – стамески, долото, молотки и даже ручные дрели. На стенах висели рога копытных – оленей и лосей. А также крохотные рожки косуль и загнутые длинные – антилоп. В углу была распята волчья шкура. Рядом на стене был в медальоне повешен череп крупного волка, который скалился на друзей своими острыми клыками.
– Это… Это что же, мастерская?
– Да. Моя мастерская. Я резчик по дереву, как надеюсь, высокого класса. И это моя мастерская.
– И зачем вам трупы? Что вы собирались с ними делать?
Вместо ответа хозяин подошел к завернутым в мешковину «телам», ловким движением вспорол ножом ткань и показал онемевшим от смущения друзьям деревянную колоду, на которой смутно проглядывали контуры человеческого тела. Руки, ноги, голова и плечи были выпилены начерно.
– Это заготовки, на которых произведена черновая отвалка древесины, – пояснил хозяин ребятам. – Работа тяжелая, большой квалификации она не требует. Мне привозят уже подготовленные для чистовой отделки изделия. Я их довожу примерно до такого вот состояния.
И хозяин указал на фигуру охотника, стоящую в центре помещения. Друзья уставились на скульптуру, не в силах отвести глаз. Облик охотника поражал какой-то особенной мужественной красотой. Широкий нахмуренный лоб, внимательные глаза, прямой нос и две глубокие складки, которые шли от крыльев носа к углам рта этого охотника, говорили о том, что человек он решительный и при случае за себя сможет постоять. Напряженные мышцы предплечья и груди выступали тугими буграми. А занесенная для удара рука, казалось, судорожно сжимает тяжелый нож или даже меч.
– Здесь будет чучело волка, – пояснил мастер, указывая на специальную подставку. – Как будто бы зверь замер в прыжке на охотника. Эту композицию мне заказала администрация для областного краеведческого музея. Они оформляют новый раздел, и фигура охотника нужна им для новой витрины. Она будет представлять старинный промысел нашего края.
– Как красиво! И это сделали вы?
– Не такая уж и сложная работа, – небрежно проронил мастер. – Не особенно художественная. Директор музея объяснил мне, что для него в первую очередь важны детали отделки костюма.
И впрямь костюм охотника – длинная кожаная куртка с вышитым узорами поясом, заправленные в сапоги штаны и сами сапоги, тяжелые и грубые, – был проработан очень тщательно. Но художник не отказался от живописных деталей. Куртка на плече была как будто бы порвана когтями хищника, и сквозь прорехи проглядывало тело охотника.
– Потом одежду и самого охотника раскрасят, и уже в музее я смонтирую всю экспозицию так, как это показано на эскизе.
И Виктор кивнул на небольшой, сделанный от руки набросок, где была изображена все та же узнаваемая группа. Нападающий на человека волк и человек, держащий в руках не нож, не меч, а странного вида копье с разветвленным на две части острием.
– И что это за оружие такое?
– Рогатина. С ней ходили на медведей, но и на волков она тоже годилась.
– А я видел такую, – неожиданно заявил Вован. – У бабки в чулане валялась. Дерево почти совсем развалилось, а вот оправленные в железные конусы кончики сохранились. Бабка сказала, что ее отец ходил с этой штукой на хищного зверя. Она потом эту штуку в музей и отдала.
– В витрине музея будет выставлен подлинный образчик рогатины, переданный в дар музею гражданкой Никитиной.
– Ого! – обрадованно воскликнул Вован. – Так это же моя бабка и есть! Никитина ее фамилия!
– Серьезно?
– Варвара Никитина! Она самая и есть!
И Вован, который уже совсем расположился к художнику и поверил, что тот совершенно свой, спросил у него:
– И что? Бабкино имя теперь тоже будет в витрине музея красоваться?
– Наверное.
– Вот это здорово! Слушайте, а если я что-нибудь музею передам, то мое имя тоже там напишут?
– Думаю, что если твой дар будет принят и выставлен, то да.
– Так я передам им много всякого-разного! У нас с бабкой на чердаке еще много всякого старого хлама. Может, им пригодится?
– Обязательно.
– И имя мое напишут!
Вован был готов уже прямо сейчас бежать назад в Бобровку, лезть к бабке на чердак. Но его остановил сам художник.
– Здесь мы все осмотрели. Пойдемте назад в дом.
И, к удивлению друзей, направился не к входной двери, через которую они вошли, а куда-то в угол.
– Что же вы? – обратился он к ребятам, замершим в неподвижности. – Здесь тоже есть проход.
Виктор открыл дверь, которая пряталась за висящим на стене гобеленом.
– Здорово! Потайная дверь!
– В плохую погоду, когда не хочется идти через улицу, я пользуюсь ею. Видите, вот мы уже и в доме.
Оказавшись в столовой, Костик немного покашлял.
– Что такое? – спросил художник. – Простудился?
– Мы должны перед вами извиниться, – хмуро произнес Костик. – Извините нас.
Виктор, казалось, удивился:
– За что же?
– Ворвались к вам среди ночи. Пришли без приглашения.
– Вас же глодало любопытство, – усмехнулся художник. – Я вас отлично понимаю.
– Понимаете?
– Сам виноват. Давно должен был заглянуть к вам в Бобровку, представиться, познакомиться. Жена мне говорила, что неладно, когда мы не знакомы с ближайшими соседями. Но у меня все как-то времени не хватало. Да и странно мне казалось специально идти к вам в поселок.
– Зачем специально? В магазин бы наш зашли.
– Спасибо. Но продукты мы заказываем в городе. Выбор там получше.
– А молоко? У нас козы есть. И корова. Да просто бы пришли. Мы все головы себе сломали, пытаясь понять, что вы за тип такой!
– Не думал я, – усмехнулся художник, – что моя скромная персона так занимает ваши умы.
– Еще как занимает! – подтвердил Вован, который, похоже, окончательно подружился с художником. – Вы бы только слышали, что наши мужики о вас выдумывают.
– И что же?
– Да ладно, – смутился Вовка, – чего глупости пересказывать. Но теперь мы нашим скажем, что вы никакой не упырь, не охотник, а настоящий художник. Для нашего музея работаете. Они вас знаете как уважать станут!
– Очень приятно это слышать. А можно со своей стороны маленький вопрос?
– Валяйте! Спрашивайте!
– Мой пес… Барон… Его нет во дворе. Он никогда раньше не убегал. И я смею предположить, что его исчезновение как-то связано с вашим появлением.
– Ну это… того… Да, связано.
– И куда вы его дели?
Друзья снова смутились.
– А он это… Он скоро вернется, не переживайте.
– Да, но что с ним? – настаивал художник. – Где он?
Пес явно был ему очень дорог. Иначе бы мужик так не дергался.
– Не волнуйтесь вы так! Он сейчас бегает с нашей Лушкой.
– Какой еще Лушкой?
– Собакой нашей. Наверное, щенки у нее снова будут. Теперь уж от вашего Барона.
Виктор и его жена выглядели озадаченными.
– Вот это да, – произнес художник. – Не подозревали мы, что Барон способен на такие романтические чувства. Были уверены, что этот пес ни за что не поддастся всяким там амурам.
– Вы просто плохо знаете нашу Лушку, – снисходительно пояснил Костян. – Она какого хочешь строгого пса раззадорит. Но вы не волнуйтесь, к утру, максимум через сутки ваш Барон к вам вернется.
– Будем надеяться, что так и случится.
И все же было заметно, что на сердце у Виктора как-то неспокойно. Костик про себя даже удивился. И чего бы хозяину взрослого пса тревожиться? Что может случиться с собакой?
Расстались они с художником и его женой очень по-дружески. Те приглашали остаться и насладиться пусть и остывшей, но все еще вкусной индейкой. Но друзья не захотели.
И уже прощаясь, Алина попросила:
– Только скажите нам последнюю вещь.
– Пожалуйста.
– А почему ваш водитель привез вам ваши колоды на похоронной машине?
– Машина самая обычная, – пояснил ей водитель. – Для перевозки грузов.
– А траурный венок на дверце?
– Это мне на прошлой неделе старую дверцу другой грузовик помял. Да так сильно помял, что выправить было уже нельзя, пришлось мне всю дверь целиком менять. Но новую деталь в магазине покупать больно уж затратно получается. А на «автохламе» была выставлена только такая, с венком. Вот я ее и взял. Подумал, какая разница, дверь и дверь, главное, что подходит. А что венок на ней, так все равно ведь потом ее красить придется. Никто и не поймет, откуда дверь да что за дверь.
– Вы ее побыстрее покрасьте.
– Да уж теперь-то, конечно, потороплюсь.
Попрощавшись с художником, его женой и их другом, вся компания стала спускаться с холма. Над речкой в небе уже высыпали звезды. И, переправляясь через хлипкий мостик, наши друзья находились в приподнятом и радостном настроении, как случается всегда после времени, проведенного с хорошими людьми.
– Славный дядька оказался, правда?
– Очень он мне понравился.
– И мне!
– И мне тоже.
– Вот бы почаще с ним видеться, – мечтательно протянул простодушный Вовка.
– Ага! Дожидайся! – осадил его Костян. – Видел, сколько у него работы? Занятой человек, не то что мы – лоботрясы. Не знаем, чем себя и занять.
– Он обещал, что зайдет с нашими жителями познакомиться.
– Это он так сболтнул! Нет, нечего и мечтать, чтобы он к нам заглянул.
И никто из всех пятерых молодых людей даже не подозревал, что это необычное знакомство послужит началом целой череды еще более удивительных и захватывающих событий, которым суждено было случиться в окрестностях Бобровки.
Несмотря на уверения Костяна, что художник к ним в Бобровку и не подумает заглянуть, Виктор появился там уже на следующий день. Дело уже близилось к вечеру. Солнце садилось в окрашенные красным цветом тучи, что, по словам Вовкиной бабки, предвещало резкую перемену погоды и похолодание. Спорить с ней никто не решался, потому что все знали: бабка у Вовки предсказывает погоду куда лучше и точнее, чем любой прогноз.
– Когда солнышко в такие тучи, всегда погода круто поменяется. Было бы холодно, значит, на жару пошло. А если жарко было, значит, холода жди.
К вечеру и впрямь похолодало.
Появление в селе художника не осталось незамеченным. Поселок был невелик, всего три десятка обжитых домов, да и то если летом. Зимой в Бобровке жизнь едва теплилась. Лишь кое-где горели огоньки в домах. Но сейчас было лето, горожане потянулись к родной землице, и в поселке было шумно. Костян и другие ребята не стали скрывать от своих родных поход, закончившийся так удачно. Они с таким восторгом описывали дом художника, его мастерскую, его работы, что у взрослых даже появилось что-то вроде зависти.
– Ишь, шкетам как свезло, – заметил дядя Петя. – С каким человеком познакомились!
– А нам-то и невдомек было, что за талант у нас поселился. Думали, что шаромыжник какой!
– И кто говорил, что он целыми днями в лесу пропадает?
Но Костян объяснил, что Виктор и впрямь частенько бывает в лесу. Художнику это было необходимо для вдохновения, для натуры.
– В своих работах он использует только натуральные природные материалы. Если рама для картины, то из веток, из сухостоя, из рогов животных. Он отбирает живописно изогнутые ветки, чистит их от коры, шкурит, лакирует, где надо, поправляет, соединяет, и получается рама. А из корявых пней делает столы и стулья. Вы бы видели, какие они красивые!
– А чучела делает?
– Нет, чучела ему привозят для оформления уже готовые. И из бронзы фигуры литые везут. Иные тоже по его эскизам. Он сначала на воске режет, потом в форму отливают, потом уже готовую бронзу темнят, патину наносят – и назад везут.
– Зачем же везут?
– А деревянную подставку там для них делать кто будет?
– Больше никто не может? Только этот Виктор?
– Если обычную, то может и кто-то другой. А если в каком-нибудь необычном виде, вроде как ветка, бревно или тот же пень, то к Виктору.
– А фигуры-то зачем назад везут? Сделал бы подставку и отослал.
– А это для композиции, чтобы видеть, как все получится в итоге.
– Это как же? – потребовал дядя Петя. – Приведи пример!
– Вот я видел, что вроде как рысь на дереве сидит, на глухаря смотрит. Могут оба быть в виде чучела. Может глухарь быть из дерева, рысь из бронзы.
– Небось и деньжищ немалых такие работы стоят.
– Еще бы! Да его работы на лучших европейских аукционах с руками отрывают.
В общем, разрекламировали ребята своего нового знакомого по полной программе. И когда Вован увидел на улице Виктора и подбежал к нему, чтобы радостно поприветствовать, возле них немедленно образовалась густая толпа. Всем хотелось постоять возле знаменитого земляка.
Поднялся даже шум.
– Это что же, тот художник и есть?
– Пустите меня!
– Дайте и мне тоже взглянуть.
– Куда прешь! Не видишь, люди разговаривают.
Но Виктор выглядел как-то встревоженно. Его совсем не радовала такая популярность среди жителей села.
– Ваша Лушка вернулась? – спросил он у Костика.
– Да. Еще днем сегодня прибежала.
– И как она?
– Выглядит очень довольной. Сожрала две миски каши с мясом. Бабушка ей с горой положила, все начисто смела. Тетка говорит, что это верный признак того, что Лушка опять на сносях. Наверное, от вашего Барона отличные щенки будут!
– Очень рад за вас.
Но выглядел Виктор отнюдь не радостно. И голос его звучал по-прежнему тревожно.
– А вот мой Барон до сих пор не вернулся, – объяснил он причину своей тревоги. – Не представляю, где его искать?
– Да что вы, дядя Витя! – удивился Костик. – Зачем его искать? Это же собака. Она сама дорогу домой найдет.
– Это ваша Лушка здесь все окрестности с рождения изучила. А мой Барон дальше чем на пару-тройку километров никогда не отходил. Он же сторожевой пес. Никогда далеко или надолго не уходит. Дом и хозяйство на нем. Барон свою ответственность хорошо знает. Наверное, на этот раз ваша Лушка его далеко завела, вот на обратном пути он и заблудился.
Окружившие художника ребята молчали, сознавая свою вину. Особенно опечалился Костян. Он был главным виновником случившегося. Если бы ему не пришла в голову идея подпустить Лушку, то ничего бы с собакой художника не случилось.
И Костян произнес:
– А давайте мы все вместе поищем вашу собаку. Хотите?
– Да где ты ее теперь найдешь? – уныло произнес художник. – Я уже всю округу сегодня прочесал. Нет его, и все!
– А мы с ребятами велосипеды возьмем. У Вовки мопед есть. Вовка, будешь участвовать?
Вовка вызвался с восторгом. Все складывалось наилучшим для него образом. В душе он был уверен, что с Бароном ничего худого не случилось. Но совместные поиски собаки должны были неизбежно сблизить ребят с хозяином Барона. А ничего другого Вовка не желал так страстно. Личность художника вызывала в нем чувство, близкое к восхищению и даже влюбленности. Чувство было абсолютно духовным, так бывает влюблен курсант-новобранец в своего уже понюхавшего пороху командира.
А Вовка, при всей своей безалаберности, был существом одухотворенным и творческим. Все свое свободное время он проводил с карандашом в руках. Ничто другое не вызывало в нем такого восторга, как четкие линии, появляющиеся на чистом до того листе бумаги. В общем, Вовка всегда мечтал о карьере художника. И увидев так близко от себя живого мастера, очень хотел сойтись с ним поближе. Авось чего и посоветует. А может, даже и поможет где.
– Сегодня уже поздно начинать поиски, – сказал Виктор, поблагодарив ребят за участие в его проблеме. – Но если и завтра Барон не объявится, я, так и быть, буду вынужден принять вашу помощь.
Ребята хором заверили художника, что у них каникулы, заняться им все равно особо нечем, так что поиски Барона внесут приятное разнообразие в их жизнь. В ту ночь Вовка спал плохо. Он ворочался с боку на бок и совершенно извелся, представляя, что будет, если завтра поиски сорвутся, а Барон вернется домой сам.
– Хоть бы он получше заблудился! – шептал Вовка. – Чтобы нам его несколько дней всем вместе искать!
Неизвестно, то ли мольбы Вовки помогли, то ли что-то другое, но на следующее утро Барон домой не явился. И художник пришел в Бобровку снова и официально попросил ребят и их родителей о помощи. Взрослые по большей части отговорились своими делами, а вот компания Костика была тут как тут.
– С чего начнем поиски?
Виктор принес с собой карту области, которую они расстелили в доме Костяна на большом обеденном столе.
– Мое предложение – разбить район на сектора. Каждый возьмет на себя один сектор, это поможет нам избежать путаницы.
На карте с помощью циркуля был обозначен большой круг, который напоминал собой праздничный торт, в центре которого красовалась жирная точка – Бобровка. От этой точки расходились лучи, разрезая окружность на примерно равные сектора.
– Предлагаю начать прочесывать каждый сектор в направлении от Бобровки к границе окружности. Радиус окружности пять километров. Не думаю, чтобы Барон отошел дальше. Создадим группы из двух-трех человек, которые и прочешут тот или иной сектор. Если встретятся жилые поселки, расспросят тамошних жителей. Расклеят объявления на станциях, бензоколонках, у магазинов и вообще всюду, где собираются люди. Согласны?
Ребята покивали. Барон крупный и приметный пес, если он кому-нибудь попадется на глаза, случайная встреча долго не изгладится из памяти.
– С этим все ясно, – произнесла Алина. – А как быть, если Барон все-таки обнаружится?
– Это будет замечательно!
– Да… Для вас – да. А для того, кто его найдет?
– Я обязуюсь выплатить хорошую денежную премию нашедшему!
– Не об этом речь, – нахмурилась Алина. – Вы уж не обижайтесь, но ваш Барон очень смахивает на чудовище из преисподней. И характер у него не слишком дружелюбный. Вдруг он кинется на своих спасителей?
– Барон пес послушный. К людям чрезвычайно расположен. Он не станет ни на кого бросаться.
– Не верю.
– Барон проявляет признаки агрессии, лишь находясь на своей территории, которую он знает, что должен охранять. Когда ему охранять некого и нечего, то он милейшее создание.
– С вами – возможно. Но вы его хозяин. Вас он знает.
– К тому же если вы назовете его по имени, он сразу будет знать, что вы его друг.
Алина больше не стала спорить. И так было ясно, что Виктор будет стоять за своего пса горой. И добрый он у него, и дружелюбный. Но Глеб по секрету сказал Костяну, что Алина стянула у матери из аптечки ампулы с сильнодействующим снотворным. Они сохранились еще от деда, у которого к старости поехала крыша и который, выспавшись днем, любил почудить по ночам. Иногда старикан часами не давал спать всему дому, мучая и себя, и других, и успокаивался только после сделанного ему укола. Вот эти ампулы и припасла Алина, которая явно не доверяла словам Виктора насчет миролюбивости его питомца.
– Сто килограммов мышц, снабженных огромными челюстями и зубами, не могут быть полностью безопасными.
Глядя на Алину, остальные тоже потихоньку стали вооружаться на случай встречи с объектом поисков. Один Вовка отказался взять с собой хоть что-нибудь. Он с презрением смотрел на своих друзей. И даже раскритиковал их за недоверие.
– Если Виктор сказал, что Барон нас не тронет, значит, так оно и будет!
Преданность Вовки своему кумиру начинала уже раздражать Костика. Прежде-то таким кумиром для приятеля был он сам. А теперь, Костик это чувствовал, Виктор значительно потеснил его на пьедестале. Костик и сам симпатизировал художнику, но все-таки в более разумных пределах.
После совершенных приготовлений все разъехались в разные стороны. Связь предстояло держать по телефону.
Напоследок художник умоляюще произнес:
– Как только кому-нибудь удастся обнаружить след собаки, очень прошу, сразу же звоните мне! И если Барону понадобится медицинская помощь, сразу же везите в ветеринарную клинику, хоть в платную, хоть нет. Все расходы я возмещу.
– Не думайте о плохом.
– Увы, не могу, – отозвался художник, голос у него был печальный. – Барон мог заблудиться, но места здесь не настолько глухие. Он бы обязательно вышел к людям. Мне бы сообщили, потому что на ошейнике есть мои координаты. И это не говоря уже о том, что собака чипирована и любой ветеринарный врач мигом бы вычислил ее хозяина. Для тех же случаев, когда специального устройства для считывания информации с чипа под рукой не найдется, на ошейнике Барона прикреплена бирка с моим именем и номером телефона. Раз мне не позвонили, значит, Барон к людям не вышел. А это очень и очень пугающий факт. Значит, с ним что-то случилось.
Весь день компания провела, мотаясь по окрестностям Бобровки. Но если они рассчитывали уже к полудню разобраться с этим делом, то их ожидало разочарование. Барон словно под землю провалился. Друзья расспрашивали о нем всех, кто встречался им на пути. Они даже показывали возможным свидетелям фотографию Барона, и уж точно не жалели красок, описывая эту лохматую махину на высоченных ножищах.
– Уши обрезаны. Хвост обрублен. Лохматый и жуткий монстр. Видели такого?
Но люди клялись, что не видели. И друзья им верили. Встреча с Бароном, разгуливающим без намордника, должна была стать ярким событием в жизни каждого. И забыть ее спустя такое короткое время было невозможно. Значит, Барон к людям и впрямь не выходил.
– Может, волки его задрали?
На этот вопрос Виктор ответил категорически отрицательно.
– Волков сам Барон разогнал еще зимой. А тогда, прошу заметить, они были злые и голодные. Сейчас лето, волкам не до приключений, они заняты выращиванием собственного потомства и стараются спрятаться получше и поглубже, а не драться.
– Может, Барон как раз и подошел слишком близко к такому семейному логовищу? Волки его и убили.
– Сейчас, летом, волки живут семейными группами. Численность их невелика. А вот зимой они сбиваются в стаи. Так охотиться удобней. И то Барон умудрялся одолевать по трое-четверо зубастых противников. Нет, на волков я не думаю.
– Медведи?
– Медведь, конечно, противник серьезный. В одиночку Барон против взрослого зверя бы и не выстоял. Но, во-первых, медведей я что-то пока в этих местах не встречал. А во-вторых, Барон тоже не дурак. На медведя без меня он бы не полез.
На других хищников нечего было и думать. Они были слишком мелкими, чтобы причинить Барону хоть какой-то вред. Оставался на подозрении один-единственный хищник, которого больше всех прочих опасался Виктор. И имя этому хищному зверю было – человек.
– Вроде как неподалеку на хуторе поселились корейцы, – сказала Алина.
И когда все посмотрели на нее, недоумевая, к чему сделано это замечание, она пояснила:
– А у корейцев излюбленное национальное лакомство – собачатина.
Виктор при ее словах побледнел так сильно, что сама Алина испугалась и поспешила успокоить художника:
– Хотя корейцы употребляют в пищу особую породу – чау-чау. Они их откармливают, как хрюшек, а потом едят. Говорят, что мясо у них сладкое и нежное.
– Тогда Барон им едва ли придется по вкусу. Слишком жилистый.
На всякий случай решили, что к подозрительным корейцам, обосновавшимся на хуторе, все-таки заглянут. Если повезет, напросятся в гости и лично посмотрят, как у них там обстоят дела на кухне и что они подают на обед.
Вовке с Костяном, несмотря на то что они на двоих оседали мопед, сперва везло ничуть не больше остальных участников поисков. Никто из опрошенных жителей не видел Барона и даже не слышал о таком звере. В последнем населенном пункте, где ребятам довелось побывать, им сказали, что недавно в садоводстве «Нижняя Бровка» побывали живодеры, которых местные власти специально наняли для отлова чересчур расплодившихся бродячих собак. И это была еще одна угроза из неучтенных Виктором.
Нет, не живодеры могли стать причиной увечья или даже гибели Барона. Догхантеры не стали бы убивать чипированную собаку, побоялись бы неприятностей. Да и денег за ее вызволение с хозяина всегда можно было попробовать срубить. А вот бродячие собаки, да еще сбившиеся в большую стаю, – это вам не шуточки.
Бродячие собаки – это своего рода гопники собачьего мира. Поодиночке они вполне безобидны, зато стоит им сбиться в стаю, как в них просыпается лютая злоба, густо замешенная на обиде на свою горькую судьбу. И вот такие отщепенцы без стыда и совести запросто могли накинуться на порядочного домашнего пса. Они могли серьезно потрепать, а то и вовсе искалечить Барона.
И друзья махнули туда. Но в садоводстве их разочаровали.
– С бродячими собаками в нашем СНТ на ближайшие годы покончено. Всех бродячих псов переловили и увезли. Раньше они стаей по улицам бегали да по помойкам и дворам рыскали. Сначала крыс поели, но это им спасибо. Потом всех кошек задрали, а это уже непорядок. А под конец настолько обнаглели, что уже и на детей, и на пожилых людей кидаться начали. Вот и пришлось звать подмогу. Зато теперь тишина и покой. Ни одной собаки, кроме домашних, вы не увидите.
– А давно это случилось?
– Уж недели две.
– Так давно!
– Дней десять точно.
И пришлось друзьям возвращаться назад несолоно хлебавши. Сказать, что они чувствовали себя разочарованными, значило ничего не сказать. Особенно сильно печалился Вован, который уже, по своему обыкновению, размечтался и в мечтах стал лучшим другом художника, которого звали бывать чуть ли не за своего в доме Виктора. Но для реализации этой мечты требовалось найти Барона. А пса не было. Как сквозь землю провалился.
Костян регулярно созванивался с другими участниками поисковой экспедиции и от них знал, что визит к корейцам на хутор оказался провальным.
– Начать с того, что они вовсе не корейцами оказались, а узбеками. И питаться собачатиной они бы не стали ни за что в жизни, для них это грех, собака – нечистое животное. А уж съесть ее – и вовсе скверное дело.
– С голодухи чего не сожрешь.
– Нет, питаются они нормально. У них на кухне и говядина тушеная в банках, и макароны, и сыр, и масло, и других продуктов в избытке. Хозяин, которому они дом строят, человек порядочный, голодом их не морит. Не доводит до того, чтобы его работники на собак бы кидались. К тому же у них своя собственная собака для охраны стройки есть. И по их словам, что прошлую, что позапрошлую ночь она вела себя тихо, ни с кем не ругалась. Не было слышно от нее ни лая, ни шума схватки. А ведь появись чужак рядом, собака бы уж нашла что ему сказать. Может, она и поменьше Барона, но тоже пес сторожевой, долг свой знает. Нет, на хуторе Бароном и не пахнет.
Примерно так же отвечали и остальные. Дело шло к вечеру. Все ребята уже притомились и двигались назад. Двигались унылые и опечаленные, как бывает всегда, когда трудное дело не приносит желаемого результата.