Глава 5
Чудо-Юдо-Рыба-Кит, или Мужичок-лесовичок
Весь день Сгущёнкин чах над редисом. Когда вернулся домой, был немало удивлён – посреди его комнаты на табурете восседал крупный бородач с глазами навыкат. Борода его занимала всё лицо и торчала в разные стороны. В зарослях густой растительности поблёскивали зеленым глаза.
Сгущёнкин подумал, что встретил домового, несколько крупный, а в остальном – домовой домовым, даже тканевая шапочка «набекрень» присутствовала.
– Здравствуй, Вольдемар, – зычным низким голосом обратился к нему незнакомец. Сгущёнкин так и сел.
Глазастый бородач продолжил говорить. Выяснилось, что он и есть тот самый владелец 50 % комнаты, Савелий. В связи с тем, что Савелий оказался заядлым рыбаком и грибником, он надолго уходил в лес – мог на несколько суток, а мог и на месяц-другой, как и случилось в последний раз. Там он жил в палаточке, готовил на костре и наслаждался свободой и единением с природой.
Сгущёнкин обратил внимание на то, что в комнате под потолком появились сушеные грибы, а на полу в трёх тазиках с водой плавали мочёные грибы.
По поводу единения с природой Савелий несколько лукавил. Если бы он был откровенным, то сказал бы Сгущёнкину, что в его лице видит потенциального партнёра: не всю же жизнь одному рыбачить, да по грибы ходить.
Маленький Толечка играл с погремушкой и поглядывал на беседующих взрослых.
– Там мест грибных с маслятами да свинушками – тьма. На обратном пути нашёл, грибов – на себе всё не унести, – аккуратно забросил удочку Савелий, глядя на Сгущёнкина, как на мраморного карпа, поблескивающего чешуёй у поверхности воды.
– Может, составишь мне компанию, сосед, за грибами в лес прогуляемся? А то сидишь посреди леса, а в лесу не был. Да и грибы – в хозяйстве подмога. Сгущёнкину представилось блюдо с жаренными в сметане грибочками.
– Да, давно я в лесу не был, – мечтательно сказал Сгущёнкин, который не был в лесу никогда.
– Так может, не откладывая, сегодня и рванём? Грибочки-то, они и с картошечкой, и с гречкой… – завлекал Савелий.
Живот Сгущёнкина призывно заурчал. Очень уж хотелось отведать грибочков, а если повезёт – в сметане, а если очень повезёт, ещё и с гарниром.
Через полтора часа дверь подъезда распахнулась, и на его пороге замаячили две мужественные фигуры. Савелий, как истинный лесник, в тряпичной шапочке, единственное, что только мхом не порос. На груди значок с крупной надписью «Старичок-лесовичок». Савелий искренне верил: значок приносит удачу в деле сбора грибов.
За Савелием с привязанным к груди Толечкой – Сгущёнкин. Два платка крест-накрест перехватывали укутанного сынишку и крепко прижимали его к отцовской груди. Толечку оставить было не с кем. И Сгущёнкин взял сына с собой.
Сгущёнкин с наслаждением нюхал мухоморчики и сбивал шляпки с поганок. Из съедобных грибов Сгущёнкину попадались сыроежки. Просто-таки лезли толпами в короб. Толечка, как маленький штурман, распознавал грибы издалека, оживлялся и тянулся ручками к находке. Папа улавливал желания сына, смотрел в том же направлении, но, как назло, каждый порядочный гриб вроде белого, или подберёзовика – «прикрывали» вредный мухомор, или коварная поганка. Сгущёгнкин непременно примечал гриб ядовитый. И Толечкин гриб оставался без внимания. Малыш печально опускал глаза.
А папа в этот момент радостно возился с мухоморчиком или поганочкой.
Козьими тропами Савелий увёл Сгущёнкина глубоко в лес. Да и время в лесу шло по иным правилам. Глядь – и уже вечереет. Сумрак заполнил пространство меж деревьями.
Неожиданно Толечка возбуждённо залепетал. Его привлёк свет, пробивающийся сквозь верхние ветви ели. Сгущёнкин-старший задрал голову и глазам не поверил: меж деревьев проступало очертание высокого многоквартирного дома.
– Что это? – удивился Сгущёнкин.
Он как завороженный глядел на призрачную громаду здания.
– Ооо…, – протянул Савелий. – Это призрак так и не построенной многоэтажки в экологически чистом районе, сравнительно недалеко от МКАД, – Савелий без стеснений процитировал объявление в газете, которое зазывало клиентов купить квартиру в строящемся доме. – Все квартиры в ней были проданы задолго до начала застройки. Иногда в окнах можно увидеть сплетённых из надежд так и не заселившихся жильцов, призраков.
И действительно, в приглушённом свете окна Сгущёнкин различил движение: смутный образ задёрнул занавески, прячась от любопытных глаз.
Домой Сгущёнкин вернулся усталым, но удовлетворённым. Первым делом он накормил Толечку и уложил его спать. Толечке спать не хотелось: куда как более интересным ему виделись мужские посиделки на кухне. Но слушая колыбельные в папином исполнении, Толик понял – единственный способ избежать этой пытки – уснуть.
Как только ребёнок отключился, Сгущёнкин бросился к грибам – к тому моменту Савелий уже чистил их на кухне, а Кудя суетилась там же, участвуя в процессе сортировки ядовитых находок Сгущёнкина.
Этим вечером Сгущёнкин отужинал на славу – щедрый Савелий торжественно вывалил на стол два кило картошки, которая спустя полчаса зашипела в масле с грибочками, под сметаной всё того же Савелия. Когда тарелки были опустошены, а назойливая Кудя отправлена спать, Савелий достал вяленую рыбку. И разговор пошёл о рыбалке.
Так и повелось: с утречка, когда первые лучи рассвета только касались земли, Савелий вёл Сгущёнкина рыбачить или по грибы. Днём Сгущёнкин упорно занимался редисом, а вечерами – домашними делами, хозяйством и сыном – играл с ним, рассказывал ему сказки, и даже пытался петь колыбельные.
Уха сменялась грибным супом, на столе всегда был укроп с петрушкой (подоспели на Сгущёнковских грядках), а чай украшали ароматы лесных ягод. Для Сгущёнкина наступило время безмятежности и довольства.
Неожиданно Савелий сообщил, что на недельку-другую собирается отправиться в лес, и пригласил Сгущёнкиных с собой. Однако Вольдемар отказался. Куда он с дитём ещё и в лес? Вольдемар спокойно отпустил «кормильца» на вольные хлеба, уповая на запасы грибов и кастрюльку засоленной рыбы. Прошла неделя, и запасы, казавшиеся неиссякаемыми, приблизились к нулю. Савелий и не думал появляться. И Сгущёнкин осознал, что медленно, но верно, сползает на геркулес. Он продолжал уповать на появление Савелия, так как без него опасался заблудиться в лесу в поиске рыбных озёр и грибных мест.
– Савелий, птица вольная, – часто приговаривала Кудя.
– Никогда не знаешь куда и насколько улетел. Леший он, вот кто! С кикиморами шашни водит.