О слонах, на которых держится земля
Вот такими распотрошенными легендами кишело Дашкино сознание и подсознание юного пионера, отличника и книгочея.
Верил ли сам отец в свои разоблачения до конца, неизвестно, но детей своих он научил отличать мух от слонов, слонов от котлет, а котлеты от мух. В этой цепочке отличий самым крупным звеном был, разумеется, слон. Он затмевал собою тучи мух и кучи котлет, потому что был размером с тех слонов, на которых держится Земля, и потому именно он остался в памяти, топча прочие несущественные мелочи. И могучая тень его всегда маячила на горизонте. А иногда он слонялся по тем же путям и дорожкам, что и Дашка, пересекаясь с ней в самых неожиданных местах, как правило, в самых безнадежных тупиках, и хоботом за шкирку вытаскивал её из самых плачевных ситуаций.
Одной из таких плачевных ситуаций было чуть не случившееся падение с балкона. Как-то в студенчестве Дашка с подругами вернулась с Обского моря поздно ночью, когда входная дверь уже была закрыта, и вахтерши не было на месте. Обычно запоздавшие обитатели общаги стучались в любое окно на первом этаже и таким образом попадали внутрь. Но на этот раз все окна были темными, а будить народ не хотелось. Дашка, как самая спортивная из девочек, решилась залезть в комнату на четвертый этаж через балкон и открыть дверь остальным, благо комната была угловая, и все нижние балконы располагались прямо друг под другом. Труда особого это не составило, и вот она уже ногами стоит на перилах балкона третьего этажа. Закинув правую ногу на бетонное основание своего балкона, левой рукой держась на железный прут, соединяющий верхнюю и нижнюю перекладины, она делает рывок, подпрыгнув на левой ноге и подтягиваясь на левой же руке, чтобы правой рукой схватиться за верхнюю перекладину своего балкона. Тут надо заметить, что тот железный прут, за который держалась левая рука, был выломан снизу, о чем Дашка знала, но в темноте не заметила, что схватилась именно за него. И в момент рывка рука соскользнула с открытого конца железяки, в то время как другая рука ещё не успела схватиться за верхнюю перекладину. Падение головой на асфальт было неизбежным, оно уже начиналось, Дашка уже затылком видела приближение последнего каменного квадрата в своей жизни, но тут она отчетливо почувствовала, что чья-то незримая рука подтолкнула её снизу и какая-то неведомая сила перебросила её через перила внутрь. Все случилось настолько быстро, что опомнилась Дашка, только стоя на своем балконе. С дрожью она взглянула в разверзшуюся было черную бездну внизу, и, не успев даже осознать случившегося, сразу помчалась открывать двери. Только перед сном всплыл вопрос, как это случилось, и что это была за сила, если руки и одна нога находились в свободном полете, а другая нога опиралась только на пятку и чисто физически не могла служить точкой опоры для рычага, чтобы перекинуть шестьдесят кило, висящее вниз головой, через перила балкона. «Это он, это он – мой любимый синий слон», – такая поговорка венчала все необъяснимые жизненные ситуации с благоприятным исходом, каковых было достаточно для того, чтобы синий слон стал неотъемлемой, как синий небосклон, частью сознания.
Отвергая его здравым смыслом, но, все-таки, осознавая подкоркой, кто он есть на самом деле, этот метафорический слон, Дашка, подобно четырем слепцам из притчи, периодически пыталась изучить, как же он устроен. И также не видела его целиком, да и по частям он не брался, в отличие от интегралов. Которых пришлось брать немеряно, и не только их, но и все, что было вокруг. А вокруг было столько всего интересного – друзья-товарищи, КВНы и капустники, физики-лирики, самиздаты и рукописи, выкладки и конспекты, и много чего ещё…