Глава 3
– Ну и какого ты уперся? Почему не стрелял, когда приказано было стрелять? – подполковник Кабаев, возглавлявший оборону Восточного сектора, смотрел на Егора тяжелым немигающим взглядом больших, чуть навыкате, выцветших глаз.
Нездоровое одутловатое лицо подполковника было похоже на лицо утопленника.
Егор не отвел глаз. В просторном кабинете с окнами, забранными решеткой (на всякий случай: иногда через Стенку сквозь огонь зенитчиков все же пролетали мелкие тварюшки, которых потом отстреливала полиция и части гражданской самообороны), кроме них больше не было никого. Егора и подполковника разделял заваленный бумагами стол.
– Гус, я ведь тебя давно знаю…
Это была истинная правда. Еще до начала всех этих катаклизмов Егор служил под началом Кабаева. Да и позже неоднократно отличался при отражении атак тварей, удостаиваясь личной похвалы подполковника.
– И я хочу помочь.
Наверное, это тоже было правдой.
Но Егор молчал. Кабаев вздохнул:
– В чем дело, Гус? Все стреляли. Ты – нет.
– В моем контракте нет такого пункта, чтобы расстреливать беженцев, не проявляющих агрессии и не представляющих угрозы, – отчеканил Егор.
– Но в контракте есть пункт о беспрекословном подчинении командиру.
– «Во всем, что касается обороны города от интродуктов», – процитировал Егор упомянутый параграф.
Кабаев неодобрительно покачал головой.
– Согласен, форма контракта несколько хм… устарела, скажем так. Но, в конце концов, не в бумажке дело. Ты взрослый и, как мне до сих пор казалось, разумный человек. Ты должен понимать, Гус: есть определенные правила, по которым всем нам теперь приходится играть. Либо ты следуешь этим правилам, либо выходишь из игры. А выход здесь один. За Кольцо. Все ясно?
– Нет, – Егор упрямо выставил подбородок. – Не все. По людям палить зачем? Нас поставили оборонять Кольцо от тварей.
– Раз поступил приказ, значит, надо было палить.
– По людям?
– Да, по людям надо было. И иначе было нельзя.
– До прошлой ночи обходились без этого.
– А больше не обходимся, – Кабаев покачал головой. Вздохнул: – И у нас теперь тоже не обходится.
– В каком смысле, «и у нас тоже»? – не понял Егор.
– На южном и северо-восточном участках уже расстреливали беженцев. И на западном было пару раз.
– Расстреливали? – Егор удивленно поднял голову.
Стреляли на Кольце часто. Только до сих пор он думал, что стрельба велась исключительно по тварям-интродуктам. Выходит, ошибался.
– Расстреливали-растреливали, – заверил его подполковник. – Только это м-м-м… не афишировалось, в общем.
Ну да, это не та работа, которой стоит гордиться.
– До сих пор наш сектор был благополучным, – продолжал Кабаев. – Ну, относительно. Но когда беженцы прут отовсюду, нельзя остаться чистеньким.
– По Рязанке шли женщины и дети, – угрюмо сказал Егор.
– И что? Женщины, дети, старики, больные, калечные и умирающие приходят к Кольцу почти каждый день.
– В последнее время, реже, – возразил Егор. – Гораздо реже.
– Не важно. У нас и так не хватает ресурсов, а что будет, если пускать за Стенку всех страждущих? Чем прикажешь кормить эту прорву народа, где ее размещать, как защищать? Сейчас такие времена, что приходится контролировать количество ртов. И соотносить их с качеством всего остального, что к этим ртам прилагается. Мозги, руки, навыки, умения…
– Понятно. Оптимизация населения.
– Да, оптимизация! Или, если хочешь – естественный отбор.
– Не-е-ет, товарищ подполковник, – криво улыбнулся Егор. – Никакой он не естественный. Искусственный.
– Да по хрену! – взорвался Кабаев. – Москва – не богадельня! Чтобы хоть кто-то выжил здесь, в Кольце, остальных нужно оставить за Кольцом.
– Кто-то? – Егор снова усмехнулся. – Почему бы не сказать прямо: выживает только тот, кому посчастливилось получить штампик со столичной регистрацией, пережить чистку и доказать свою полезность этому самому Кольцу? Почему бы не признать, наконец, что МКАДовское Кольцо – это спасательный круг для избранных?
– Послушай, Гус, – Кабаев смотрел уже не на него, а куда-то в зарешеченное окошко. – Кольцо защищает нас. Вернее, мы сами защищаемся с его помощью от внешнего мира. Весьма, заметь, враждебно к нам настроенного. Когда к Стенке подваливают твари – мы отбиваемся от них. Когда беженцы из провинции рвут проволочные заграждения и пытаются влезть в чужой рай, который строился не для них, мы тоже вынуждены защищать наш благополучный мирок.
Благополучный? Насколько он вообще благополучен, если приходится делить людей на тех, кто достоин жить в Кольце, и тех, у кого такого права нет? И если тот, кто достоин сегодня, завтра может вылететь за Стенку, как пробка из бутылки.
Егор вздохнул:
– Беженцы все равно не перелезли бы через Стенку. Зачем их было расстреливать?
– А если бы перелезли? – Кабаев пожал плечами. – Ну, вдруг?
Егор промолчал. Он такого «вдруг» попросту не мог представить.
– В конце концов, все зависит от самих беженцев, – продолжал Кабаев. – Если они понимают, что им здесь нет места, и тихо отваливают восвояси, никто стрелять в них не станет. Нам надо экономить боеприпасы.
– Ну да, мы просто отгоняем людей от Кольца, чтобы потом их сожрали твари.
Кабаев усмехнулся:
– Так о чем мы тогда вообще спорим, Гус? Какая разница – сожрет провинциала тварь или свалит твоя пуля под Стенкой?
– Для провинциала – никакой. Разница есть для того, кто стреляет. Или не стреляет.
– Ну, раз уж ты такой принципиальный, – подполковник зло тряхнул головой, – выпустил бы пару очередей в воздух – и все дела.
– Боеприпасы экономить надо, – буркнул Егор.
Да и глазастый Клюв все равно понял бы, куда целит сосед: по живым мишеням или поверх голов. К тому же, пришлось бы не только стрелять самому, но и давать команду всему отделению.
– А приказы надо выполнять, – холодно заметил подполковник. Помолчал, вздохнул: – Думаешь, мне самому легко отдавать такие приказы?
Егор не ответил. Подумал про себя: «Отдаешь ведь». Подумал и даже немного устыдился. Выбора у Кабаева не было. У него семья, дети. Пока подполковник сидит на обороне сектора, – они живут в безопасности за Кольцом. Но как только Кабай слетит со своего поста, вместе с ним за Кольцо отправятся красавица-жена, две симпатичные дочурки и ни к чему не приспособленный сынок-раздолбай. Сразу столько места освободится! Пятерых новых подполковников можно прописать в столице и поставить на оборону сектора. Пятерых бессемейных, разумеется.
Да и у взводного Трубы тоже, кстати, жена и ребенок имеются. А когда от твоей лояльности зависит не только личное благополучие, но и безопасность родных, на некоторые вещи, наверное, смотришь несколько иначе. И расстреливать толпу обезумевших от страха людей тогда становится проще.
Егор прикинул: а если бы у него была семья за спиной, стал бы он кочевряжиться? Или предпочел бы молча пристрелить и карабкающуюся по колючке девчонку, и подсаживающую ее снизу мать. И уложить еще десяток-другой провинциалов, которым все равно ничего хорошего в этой жизни уже не светит.
– На самом деле приказ открыть огонь по беженцам исходил не от меня лично, если тебе это интересно, – снова заговорил Кабаев после недолгой паузы. Кажется, подполковник оправдывался и, вполне возможно, не столько перед ним, Егором, сколько перед самим собой. – Распоряжение пришло оттуда, – Кабаев ткнул пальцем вверх. – Я всего лишь ретранслировал чужой приказ.
«Всего лишь? Удобно, наверное, быть ретранслятором», – подумал Егор. Однако вслух ничего не сказал.
– Ну да ладно, хватит о беженцах, давай теперь о тебе. – Кабаев перевел разговор на другое. – Взводный твой мужик нормальный – он и рад был бы все спустить на тормозах, но не может уже: слишком много свидетелей. Кто-то успел стукануть в СБ.
Ну ясно кто… Егор вспомнил глумливую ухмылочку Клюва. Фирменная улыбка сотрудника службы внутренней безопасности.
– От трибунала мы тебя отмазали с грехом пополам, – произнес Кабаев, почему-то не глядя в глаза Егору. – Былые заслуги и все такое…
Егор ждал продолжения.
– Но на секторе оставить не получится.
– На мое место уже кого-то взяли? – поинтересовался Егор, заранее зная, каким будет ответ.
– А ты думал? – фыркнул Кабаев. – Очередь в кадровом резерве большая, желающих много. Твоя регистрация и право на служебное жилье аннулированы. Ну, сам понимаешь…
Подполковник снова что-то пристально рассматривал за решеткой окна.
Егор понимал. Он все прекрасно понимал. Если его снимают с обороны сектора, то он на фиг никому не нужен внутри Кольца.
– Значит – за Кольцо? – попытался улыбнуться Егор.
Губы были как резиновые, улыбка вышла натужная и неестественная.
За Кольцо – это значит прямиком в пасть к тварям. И это значит, что в следующий раз его самого будут расстреливать под столичной Стенкой всякие там Клюевы.
Так, может быть, трибунал был бы лучше? Предпочтительнее? Проще? Легче? А что? Скорый суд, пуля в черепушку или петля на шею – и все, и никаких тебе больше проблем…
– Не тушуйся, Гус, – вяло подбодрил его Кабаев. – «За Кольцо» – оно ведь тоже разное бывает.
Ах, вот в чем дело!
– Форпост? – вопрос вырвался сам собою.
– Да, – кивнул полковник. И снова повернулся к нему. – Это единственное, что я смог сделать для тебя. Удалось убедить начальство, что ты слишком ценный кадр и твои навыки еще могут пригодиться.
Так, значит, да? «Ценный кадр». Ну, конечно, кадровые военные и профессиональные спецназовцы нынче редкость. Почти все погибли. А среди беженцев-провинциалов настоящих профи трудно найти.
Ладно, Форпост – так Форпост… Егор задумался. В принципе, так оно, конечно, лучше, чем совсем уж за Кольцо. На самом деле громким и грозным словом Форпосты назывались несколько подмосковных городков-станций, еще связанных со столицей защищенными перегонами железных дорог и самостоятельно отбивающих нападения тварей.
У пригородов-Форпостов было два основных предназначения. Во-первых, размещение ценного рабочего персонала, в труде которого еще нуждалась столица, но которому уже не находилось места в пределах МКАДовского Кольца. Между столицей и Подмосковьем курсировали бронированные «электрички». Жители Форпостов, получившие в службе резервной занятости рабочие визы, как встарь каждый день ездили в Москву на работу и, отпахав смену, возвращались обратно. Это позволяло покрывать дефицит квалифицированных специалистов для военных и гражданских служб, не сильно перегружая столичную инфраструктуру и экономя массу ресурсов.
Вторая функция Форпостов заключалась в отправке и приеме столичных экспедиционных бронепоездов дальнего следования, а также в первичной сортировке и карантинном осмотре добытых в экспедициях грузов.
По большей части Форпосты снабжали и защищали себя сами, не сильно обременяя столичные власти. Жители Форпостов время от времени устраивали короткие вылазки в кишащие интродуктами подмосковные районы и выгребали подчистую все более-менее ценное, что еще можно было там найти. Половина найденного шла в столицу, половина – оставалась у форпостовских. Москва помогала лишь оружием и боеприпасами. Ну и людьми, когда появлялась такая необходимость. Проштрафившимися ценными кадрами, например.
Паек в Форпостах был скудным, жизнь – невеселой и короткой. Но все же там можно было жить. Пока еще можно было. Для многих неприкаянных беженцев-провинциалов рабочая виза и каморка или койко-место в Форпосте были бы сейчас пределом мечтаний.
У каждого Форпоста имелось свое Кольцо, наподобие столичного, но, разумеется, поменьше и похлипче. Как правило, подмосковные Кольца охватывали не весь город, а лишь те его кварталы, которые примыкали к железнодорожной станции. Эти районы были густо заселены и с большей или меньшей степенью надежности защищены от тварей.
Но все же недостаточно надежно: под натиском интродуктов Форпосты гибли один за другим. Еще месяц назад их было раза в три больше. Теперь осталось около дюжины. Все – в ближайшем Подмосковье. И сколько они продержатся, не знал никто. Вряд ли очень долго.
И все-таки это был шанс.
– Пока послужишь как наемник – по временной рабочей визе, – с вымученной улыбкой продолжил Кабаев. – Место базирования у тебя теперь станция Железнодорожная. Это за Реутовым.
– Знаю, – кивнул Егор. На сегодняшний день это был самый удаленный форпост Восточного сектора. Тоже зона ответственности Кабаева. Подполковник, вроде бы, и убирал Егора с глаз СБ МКАДовского Кольца, но в то же время оставлял под своим присмотром.
– Там как раз появилась одна вакансия. Специально застолбил для тебя.
– Спасибо за заботу, товарищ подполковник. А вакансия эта открылась случайно не потому, что человека перевели на мое место? Это я так, просто интересуюсь, к слову.
– Нет не поэтому, – нахмурился полковник. – Боевые потери. В Форпостах это, знаешь ли, случается чаще, чем у нас. А на твое место безопасники поставили кого-то из своих.
– Еще кого-то?
Клюева им мало, что ли?
– Угу, – Кабаев достал платок и вытер пот со лба. – СБ усиливают позиции в гарнизоне. Подозрительными стали – жуть! Сильно переживают за лояльность Кольца.
– А чего переживать-то? – удивился Илья. – Кольцо – оно для всех Кольцо. Дезертировать никто не станет. Предателей там тоже не может быть по определению. Не тварям же продаваться. Так какой резон?
– Ну вот ты, например, резон, Гус. Прямой приказ командира похерил. Стрелять в беженцев не стал.
– Понятно. А теперь получается одним резоном меньше – одним безопасником больше.
– Получается так…
М-да, веселенькое времечко наступает. Был во взводе один Клюв-дятел, стучавший на сослуживцев, теперь будет два. А потом глядишь – и третьего подтянут, чтобы уж по стукачу на каждое отделение. И пригляд усилится, и конкуренция среди безопасников появится, и все такое…
Егор искренне посочувствовал Кабаеву. Комсектора придется быть осторожней вдвое-втрое, чтобы не растерять верных людей и не слететь с должности самому.
– В Форпостах такая же беда? – спросил Егор.
– Брось, – отмахнулся подполковник. – Наших безопасников туда голой бабой не заманишь. Они все сейчас Кольцо пасут. От него ведь в первую очередь зависит без-з-зопасность, – Кабаев скривился – Безопасность шишек из Кремля, думы и мэрии. Вот, что самое важное. А все остальное – это так, постольку-поскольку.
В голосе Кабаева послышалась безысходная тоска. Егору стало по-настоящему жаль командира. Некогда бравый, смелый и перспективный офицер, а теперь – вечный подполковник (новых званий больше не дают, и до полковника Кабаев уже не дослужится), зубами и когтями цепляющийся за должность комсектора, все-таки сильно, очень сильно изменился, пока сидел на охране Кольца. Впрочем, то, что сейчас происходит, меняет многих и меняет не в лучшую сторону.
– Ладно, Гус, вот твой паспорт с визой, вот пропуск до Курского вокзала. Там уже в курсе. Встретят, определят. Пропуск дает право бесплатного проезда до Форпоста…
«Билет в один конец», – мысленно усмехнулся Егор.
– Так что иди. Служи…
Кабаев нервничал. Жалеет, наверное, что сорвалось с языка лишнее насчет «шишек».
– Когда все уляжется, перетащу тебя обратно в Кольцо при первой же возможности, – пообещал Кабаев. Не очень, впрочем, уверенно.
Егор поблагодарил подполковника: как ни крути, а есть за что. Взял паспорт и вложенный внутрь пропуск.
Вышел.