Вторая подсказка
В ее жизни был целый год неземного счастья. Оно началось для Славы в тот момент, когда Эдик посадил ее на свой мотоцикл сзади. Она крепко обняла его за плечи, почувствовав восхитительный запах черной кожаной куртки, а ее нос уткнулся в алый шлем. И тут же в ушах засвистел ветер, дыхание перехватило.
– Нравится?!! – прокричал Эдик.
– Что?!!
– Я говорю, нравится?!!
Слава не слышала, что он кричит. Она только сильнее сжала руками его широкие плечи. Она волновалась. С ней происходило что-то такое, чего она не могла объяснить. Больше всего на свете ей сейчас хотелось целоваться. Хотелось, чтобы он остановился, обернулся и крепко бы ее обнял. А потом… Потом она сняла бы с него и этот шлем, и краги, и черную кожаную куртку…
Она знала, что это нехорошо, неправильно, но ничего не могла с собой поделать. В ней проснулась женщина.
Эдик оказался порядочным человеком. Иначе он и не мог поступить с единственной дочкой первого секретаря горкома. Поцеловав Славу впервые, он вечером того же дня сказал своему отцу:
– Папа, я, кажется, женюсь!
– Что-о-о!!! – взревел тот. – А институт?!!
– На Ярославе Филатовой.
– Сынок… – отец даже прослезился. – Вот порадовал.
Это был брак не только по расчету, но и по любви. Эдик искренне обожал свою Славу. Рядом с ней все девушки казались замарашками. Эдик же готовился к карьере дипломата, и он прекрасно знал, какая жена ему нужна. Именно такая, как Слава, с отличной родословной, с дипломом искусствоведа, красавица, умница, словом, Само Совершенство. Эдик понимал, что если рядом с ним будет она, он быстро сделает блестящую карьеру. Филатов идет на повышение, на днях отметили его полувековой юбилей, он в самом расцвете сил и многого еще в жизни добьется. Его единственная дочь – блестящая партия! Очень даже неплохо для сына директора мясокомбината!
Что касается Славы, она просто любила. Маме она сказала сразу:
– Он самый лучший, самый замечательный! Я буду с ним, и меня никто не остановит!
Ее никто и не собирался останавливать.
– Слава Богу, – шепнула мать и наутро тайком побежала в церковь ставить свечку.
– Молодец, дочка! – довольно потер руки Филатов. – Знает, в кого влюбляться! Мои гены!
На следующий день, когда состоялась встреча родителей, отцы с чувством обнялись.
– Рад, рад такому родству, – засопел директор мясокомбината.
– Да, порадовали нас детки, – пробасил Филатов. – Свадьбу надо бы справить такую, чтобы Город ее долго помнил!
– Уж я не поскуплюсь! – заявил сват.
– Да и мы постараемся.
Порешили, что свадьба будет летом, когда Эдик получит диплом. А после свадебного путешествия в Сочи молодые отправятся за границу, в одну из стран соцлагеря, куда распределили Эдика. Пока еще на скромную должность, но, как говорится, с перспективой. Ярослава же переведется на заочное отделение и уедет с ним.
– Ну, а ты куда, Виктор Александрович? – спросил директор мясокомбината у будущего родственника.
– На повышение иду. В область.
– Слышал, что творится? – нагнулся к самому уху Филатова сват.
– Да, неспокойно.
– Перестройка какая-то, ускорение. У вас-то в верхах что говорят?
– Грядут перемены.
– А в чем это выражается-то?
– Ты не беспокойся. Кто хорошо жил, тот и будет жить хорошо. Главное, угадать, с кем дальше пойти, – сказал Филатов. – Поскольку мы теперь родственники, ты держись меня и за сына не беспокойся.
– Ну а мы, как говорится, деньгами…
Слава обо всем этом, разумеется, не знала. Она не жила, а парила в облаках. В Городе не было женщины, которая ей не завидовала бы. Да и в Москве сокурсницы смотрели на Эдика с обожанием. Слава жила не в общежитии, отец снимал для нее квартиру, поэтому подруг у нее не было. Москвичек сторонилась она, приезжие сторонились ее. Поэтому никто не решался спросить:
– Ты с ним спишь?
Но за глаза девушки говорили:
– Я бы не удержалась! Такой красавчик!
– Но она же такая правильная!
В действительности интимных отношений до свадьбы не хотел Эдик. Его брак с самого начала должен был быть идеальным. Ведь он женится не на ком-нибудь, а на идеальной Славе! И Эдик только целовал ее, хотя от этих поцелуев его трясло и в глазах темнело. Но он, как в гонках, вовремя сбрасывал скорость и ловко проходил самый опасный поворот. Выйдя из дома, где жила Слава, он долго стоял на холодном ветру, глядя в звездное небо. Его звезда была самой яркой, она круто всходила, в то время как другие падали, и Эдик знал этому цену. Оставалось подождать совсем чуть-чуть.
Накануне свадьбы они с друзьями поехали на мальчишник, на пикник. И выпили-то немного, и машину Эдик, мотогонщик со стажем, чувствовал так, будто был ей родной. Но на крутом повороте она вдруг перестала его слушаться.
Свидетелей происшествия не было. Те же, кто был с Эдиком в машине, выпили гораздо больше, чем он, и помнили только визг тормозов и сильный удар о землю. Уже стемнело, друзья на пикнике засиделись. В машине их было пятеро, и все, кроме Эдика, отделались легкими травмами.
А Эдик, красавчик Эдик, будущий дипломат, любимец всех городских девушек, диджей и мотогонщик… погиб на месте… Это была одна из тех нелепых, трагических случайностей, от которых не застрахован никто.
Вместо свадьбы были похороны. Слава вся почернела от горя. Как же она теперь жалела о тех ночах, когда они жарко целовались, не позволяя себе ничего лишнего! Одни в квартире, Эдик и она… И ничего не было!
А ведь у нее мог быть от него ребенок… Всю оставшуюся жизнь Слава верила, что случись у нее тогда с Эдиком, она бы забеременела. От него – обязательно! Это был ее единственный шанс! И она его упустила! А все из-за чего? Из-за глупых предрассудков!
– Сглазили, – хмуро сказал отец.
– Зависть богов, – вздохнула несчастная мать. Она видела, как страдает единственная дочь, но помочь ей ничем не могла.
У Славы же тогда было чувство, что она умерла. Ее никто не трогал, все понимали, что творится у девушки на душе. Мать всерьез опасалась за ее жизнь и прятала снотворное. Они должны были переехать в областной центр, но Слава заявила:
– Я никуда отсюда не поеду.
Ей хотелось остаться в Городе, который подарил ей счастье. По-прежнему бродить по берегу реки, где они с Эдиком так страстно целовались, под небом, где они гуляли, взявшись за руки, как дети. Где он ее обожал и где остался навсегда, так и не уехав за границу и не став блестящим дипломатом. Город его не отпустил, не сумев простить своему любимцу измены. И Слава хотела на всю жизнь остаться с Эдиком, у его могилы.
Виктор Филатов уехал один. Служебная квартира в Городе осталась за ним. Слава взяла академический отпуск и стала жить в ней с матерью. Вернее, целыми днями лежала на кровати и смотрела в потолок. Мать ходила на цыпочках и по-прежнему прятала снотворное. Так продолжалось год.
А через год у своего подъезда Слава случайно встретила Дениса. Она и вышла-то на пять минут, до магазина и обратно, и очень надеялась, что в эти пять минут попадет под машину. Шла, как слепая, и все время ждала: вот сейчас… Сейчас боль пройдет…
Раздался визг тормозов, и в этот момент ее схватили за руку:
– Осторожнее!
– Зачем? – только и сказала она, открыв глаза. Рядом стоял Денис.
Вот так он и заполучил свою мечту. И если раньше на свадьбу сына учительницы и простого бухгалтера со своей единственной дочерью Филатов не согласился бы ни под каким видом, то теперь только махнул рукой:
– Делайте что хотите!
Расписались они тихо. Не было ни жареных поросят, ни трех сотен гостей. Трех десятков и то не набежало, только самые близкие родственники со стороны жениха и невесты.
Славе было все равно, какая свадьба, сколько на ней гостей и какие подарки. Она знала, что Денис ее любит, так было всегда. А с ней этого не будет больше никогда. Ее любовь умерла вместе с Эдиком. Так пусть уж лучше Денис. Робкий, застенчивый, нетребовательный. С пониманием относящийся к тому, что у нее болит голова или просто нет настроения. Денис, которому достаточно держать в своих объятьях тень Славы.
Все равно жизнь кончилась. У нее уже не было никаких амбиций, никаких желаний. И больше всего на свете ей не хотелось видеть людей…
Через год после свадьбы мать Дениса стала директором школы, отец из простых бухгалтеров скакнул в заместители директора молокозавода, а потом стал и директором. За всем этим, разумеется, стоял Виктор Филатов. Зятя своего он не жаловал, называл рохлей и размазней, но от армии отмазал, сделав липовое распределение на село учителем русского языка и литературы.
Ни в какое село Денис, разумеется, не поехал. Слава тоже окончила университет заочно, но работать ни муж, ни она не пошли. В Городе начало твориться что-то ужасное. Зарплату задерживали месяцами, да и купить на нее в магазинах было нечего. Мясо, сахарный песок, сливочное масло – все теперь распределялось по талонам. В столице тоже было неспокойно, шла борьба за власть. Кто оказался в нужном месте в нужное время, тот все и получил.
И тогда в Город вернулся Виктор Филатов и мигом приватизировал все, что только было возможно, использовав для этого все свои связи. И с несостоявшимся сватом, директором мясокомбината, и с недавно назначенным директором молокозавода, своим близким родственником, и со своим бывшим замом Ивановым, нынешним городским главой. Всем им Филатов надавал обещаний, а кому и денег, и в итоге своего добился. Похоже, он действовал так не только в Городе. Это и в самом деле был человек масштабный, страха у него не было ни перед кем и ни перед чем.
А вскоре Филатова избрали губернатором области…