Общие основы педагогики. Глава 1. ПЕДАГОГИКА В СИСТЕМЕ НАУК О ЧЕЛОВЕКЕ (Владимир Виненко)

1.3.1. Индуктивное и дедуктивное знание в педагогике

Приобретение самостоятельной наукой логической структуры предполагает прежде всего более или менее строгое выделение предмета исследования, поскольку его особенности во многом определяют специфику последней. В этом смысле педагогика не является исключением.

По мнению П.В. Копнина, первой в истории строгой научной системой, имеющей ярко выраженную логическую структуру, является геометрия, изложенная в «Началах» древнегреческого математика Евклида (III в. до н. э.).[24] В ней, во-первых, очерчен предмет – простейшие пространственные формы и отношения; во-вторых, знание приведено в определенную логическую последовательность: сначала идут определения, постулаты и аксиомы, затем – формулировки теорем с доказательствами. Геометрия по праву считается одним из первых образцов дедуктивной системы теорий.

Уже в Новое время (XVII–XVIII вв.) стали возникать научные системы, которые были связаны с эмпирическими исследованиями природы и общества. Их логическая структура не была идентичной «Началам» Евклида. В связи с этим возникло представление о двух противоположных системах построения научного знания – дедуктивной и индуктивной. Строгость доказательства, связанная со сведением всех теорий к небольшому числу аксиом, постулатов, принципов, была на стороне дедуктивных наук (математики и математического естествознания); очевидная связь с опытом и экспериментом, служащая источником рождения новых идей и гипотез, была преимуществом индуктивных наук.

В ходе развития научного знания резкое противопоставление индуктивных и дедуктивных наук было снято. Обнаружилось, что чисто дедуктивных и чисто индуктивных наук нет. Дедукция и индукция в единстве применяются во всех без исключения науках. Связь с опытом и индукцией в математике, например, проявляется часто через физику, которая, по справедливому замечанию Ж.А. Пуанкаре, дает математикам «повод к решению проблем», помогает найти к этому средства, подсказывает «ход рассуждений» (цит. по:[25]).

Существует мнение, что большинство педагогических теорий является индуктивными, а потому их выводы должны в обязательном порядке проходить экспериментальную проверку.[26] Следует отметить, однако, что и экспериментальное подтверждение теоретических выводов не является достаточным основанием для заявления об их истинности. Результаты эксперимента носят частный характер относительно справедливости или несправедливости теоретических выводов. С точки зрения повышения надежности этих выводов необходимо осуществлять многократную экспериментальную их проверку или изучать педагогическую практику с целью поиска фактов, подтверждающих выводы, полученные теоретическим путем. Но даже и в этом случае нельзя гарантировать, что соответствующие положения истинны. Они могут быть опровергнуты в силу изменения каких-то внешних условий, оказывающих влияние на образование. Как и любая преимущественно индуктивная наука, педагогика не верифицирует свои гипотезы, обращаясь к практике, а лишь убеждается в том, что данная гипотеза не противоречит практике. Однако наиболее предпочтительным подходом к построению педагогической теории является использование единого дедуктивно-индуктивного механизма. При этом достигается исключение односторонности в решении этой сложнейшей задачи.[27]

1.3.2. Элементы логической структуры педагогического знания

Логическую структуру конкретной самостоятельной науки можно выявить путем анализа современных зрелых отраслей научного знания, в которых структура наиболее четко выражена и уже осмыслена. В результате такого рода исследований удалось установить, что элементами логической структуры науки являются:

1) основания;

2) законы и закономерности;

3) основные понятия;

4) теории;

5) идеи.

Основания. По мнению П.В. Копнина, «основанием всякой науки и всего знания в целом является материальная действительность и практическая деятельность человека».[28] Но ни сама материальная действительность, ни практическая деятельность человека не входят в систему научного знания. Они включаются в эту систему уже отраженными в сознании человека: во-первых, в виде теорий, принципов, аксиом, законов науки, раскрывающих закономерности и свойства объективной реальности; во-вторых, в виде определенного логического способа построения и доказательства научных теорий, закрепляющего практическую деятельность человека в форме логических структур.

Основания науки, входящие в ее систему, составляют прежде всего те теоретические положения, которые выражают общие закономерности предмета данной науки, раскрываемые в какой-то мере с определенной стороны во всех ее теориях. Эти положения принимаются за основу при логическом построении данной науки. Например, в геометрии этими положениями выступают ее аксиомы, раскрываемые в виде определений, постулатов и общих понятий. Положения, служащие основаниями науки, связывают ее с действительностью либо непосредственно, либо через положения, входящие в систему других наук, носящих более общий характер.

В.С. Степин предложил в качестве важнейших компонентов, образующих основания науки, выделять:

1) научную картину мира;

2) идеалы и нормы научного познания;

3) философские основания науки.[29] Перечисленные компоненты выражают общие представления о специфике предмета научного исследования, об особенностях познавательной деятельности, осваивающей тот или иной тип объектов, и о характере связей науки с культурой соответствующей исторической эпохи.

В сложившейся и развитой системе дисциплинарного научного знания основания науки обнаруживаются, во-первых, при анализе системных связей между теориями различной степени общности, во-вторых, при исследовании междисциплинарных отношений и взаимодействий различных наук.

Педагогика как наука, непосредственно связанная с процессом воспитания и обучения, носит достаточно выраженный практико-ориентированный характер. Однако конкретные рекомендации педагогики, принципы и правила, которых следует придерживаться для достижения конкретных результатов образовательной деятельности, не исчерпывают всей многогранности научно-педагогического знания. Теоретические основания педагогики как раз призваны дать и педагогу-практику, и педагогу-исследователю знание о сущем, о содержании объекта и предмета данной отрасли человеческого знания, общие ориентиры этой деятельности, открывающие простор для творчества педагога в конкретных педагогических ситуациях.[30]

Законы и закономерности. Если основания стоят на верхней ступени иерархии логической структуры науки, то законы и закономерности – на самой нижней. Может показаться, что нижнюю границу логической структуры науки составляют факты. Но это не так, ибо факты входят в структуру науки только в их теоретически обобщенном виде, в форме законов науки, ее понятий и т. п. Не будучи обобщенными, т. е. не став законом, понятием, факты находятся еще за пределами логической структуры науки.

Все твердо установленные законы науки выполняют функцию фактической базы науки, это – утверждения, отражающие предмет данной науки и носящие всеобщий характер. В эпистемологии закон чаще всего определяют как существенное, устойчиво повторяющееся отношение (связь) между явлениями и процессами, обусловливающее их упорядоченное изменение. Законы как особый вид фактов носят достоверный характер, в процессе развития науки они не опровергаются, изменяется только область их приложения. Можно сказать, что законы науки – объективно-истинны и в силу этого обладают определенной степенью инвариантности.[31] Понятие закона близко к понятию закономерности, которая представляет собой «устойчивую тенденцию или направленность в изменениях системы».[32]

Понятия. Основания, законы и закономерности науки существуют в виде основных понятий науки или их системы. Понятие можно определить как мысль, отражающую в обобщенной и абстрагированной форме предметы, явления и связи между ними посредством фиксации общих и специфических признаков – свойств предметов и явлений. Например, понятие «обучаемые», включает в себя учащихся общеобразовательных школ и учреждений профессионального образования, студентов, курсантов, слушателей и т. д..[33]

Понятия науки по своему месту и значению неравнозначны. Есть понятия фундаментальные для данной науки, они отражают общие закономерности изучаемого ею предмета и имеют отношение, по существу, ко всем ее теориям. В физике к таким понятиям можно отнести понятия «поле», «энергия», «масса» и т. д. В педагогике фундаментальными являются, например, понятия «образование», «воспитание», «обучение», которые часто называют категориями, поскольку они выражают научные обобщения. Кроме фундаментальных, есть понятия науки, относящиеся только к отдельным ее теориям, они отражают не общие закономерности предмета данной науки, а лишь отдельные его стороны.

Идеи. Особое место среди элементов логической структуры занимает идея. В ней органически соединяются, слиты воедино два условия, выполнение которых особенно необходимо в педагогической науке:

1) объективно-истинное отражение действительности;

2) создание форм ее преобразования с установлением средств их практической реализации.

Первое условие отражает описательную (дескриптивную) сторону научного знания, а второе – действенно-практическую. Принято считать, что подлинная объективность знания достигается только в процессе создания форм преобразования действительности и их практической реализации. Благодаря этой особенности идея выступает своеобразным гносеологическим идеалом, к которому стремится познание. В конечном счете наука создает теории для того, чтобы образовать идеи – формы, основываясь на которых человек осуществляет свои цели по преобразованию действительности. Знание, чтобы утвердить себя в мире, должно стать идеей.

Идея реализуется не только в практической, но и в теоретической деятельности человека. В строении науки идея выполняет синтезирующую функцию, объединяет знание в некоторую единую систему – теорию или систему теорий. Синтезирующая функция идеи вытекает из ее природы. В идее выражено познание фундаментальной закономерности, которое дает основу для объединения понятий или даже теорий. В идее знание достигает высшей степени объективности, что и создает условие для синтеза предшествующего знания. Очевидно, что именно синтезирующую функцию идеи имел в виду И.Я. Лернер, предложив относить к дидактическим идеям те идеи, которые «выступают в качестве обобщенных ориентиров выполнения функций, охватывающих всю дидактику и имеющих значение для всех ее разделов и блоков».[34]

Очень важно иметь в виду, что всякая научная идея – исторически преходящий идеал познания, который со временем перестает быть идеалом: субъект достигает знания большей объективности и полноты, с большими реальными возможностями для практической реализации, а потому создает новый идеал.

1.3.3. Логическая структура дидактики

В теории обучения (дидактике) – наиболее глубоко разработанной педагогической теории – законом принято считать внутреннюю существенную связь явлений обучения, которая обусловливает их необходимое проявление и развитие.[35]

Всякий закон реализуется при определенных условиях. Одни законы проявляют себя постоянно, в каждую единицу времени, когда действуют необходимые условия обучения, другие на протяжении определенного времени, в результате действия специфических условий. В дидактике можно выделить и те и другие законы, но с преобладанием вторых.

По мнению В.И. Загвязинского, научно-педагогической общественностью в настоящее время признаются следующие законы обучения (дидактические законы).[36]

Закон социальной обусловленности целей, содержания и методов обучения. Он раскрывает определяющее влияние общества через социальный заказ образованию на содержание, цели, масштабы, средства, методы организации учебного процесса.

Закон развивающего и воспитывающего влияния обучения на учащихся. И содержание, и стиль общения, и характер заданий – все компоненты обучения непременно влияют на формирование ориентаций, личностных качеств, духовного мира, способностей, черт характера обучаемых.

Закон обусловленности результатов обучения характером деятельности и общения учащихся раскрывает влияние формирующих личность процессов, в том числе познавательных, степени самостоятельности и продуктивности деятельности учеников, на результаты обучения.

Закон целостности и единства педагогического процесса отражает связи части (например, факта, закона) и целого (например, теории, общей научной картины мира), взаимосвязь рационального и эмоционального, репродуктивного и продуктивного, обусловливает необходимость гармонической интеграции предметов, содержательного, мотивацион-ного и операционного компонентов (деятельности), овладения знаниями и развития.

Закон взаимосвязи и единства теории и практики в обучении означает, что любое научное знание прямо или опосредованно служит практике (да и выводится в конечном счете из нее). Отсюда необходимость опоры на общественную практику и жизненный опыт обучаемых, конкретизации и применения научных положений на практике, насколько позволяет это специфика материала, подготовленность учащихся и условия обучения.

Закон взаимосвязи и взаимообусловленности индивидуальной, групповой и коллективной учебной деятельности.

Эти виды организации деятельности могут быть разделены во времени или совмещаться, взаимопроникать; какому-то виду деятельности на определенном этапе может отдаваться предпочтение, но они должны не исключать, а предполагать друг друга.

Указанные законы имеют объективные источники и действуют в любых ситуациях обучения.

И.Я. Лернер предложил использовать в дидактике представление о закономерности как упорядоченности явлений при относительном постоянстве влияющих факторов; как систематичности связей между объектами. Такое представление применимо во всех случаях, когда можно зафиксировать вероятную упорядоченность явлений обучения, не достигающую уровня закона.[37]

Закономерности обучения можно подразделить на два вида: а) присущие процессу обучения по его сущности, неизбежно проявляющиеся, как только он возникает в какой-либо форме; б) проявляющиеся в зависимости от вида содержания образования, характера деятельности обучающего и обучающихся, средств и, следовательно, в зависимости от метода, которым они пользуются. Эти закономерности можно наблюдать не при всяком обучении: их проявление во многом зависит от преподавателя, от того, сознает ли он всю полноту целей обучения и применяет ли отвечающие каждой цели методы и средства.

Наличие двух групп закономерностей, сложная обусловленность их объективными и субъективными факторами, влияющими на развертывание процесса обучения, определяется объективно-субъективным характером последнего.[38]

Один из примеров дидактической закономерности первой группы связан с активностью обучающихся: обучение происходит только при активной деятельности обучающихся, соответствующей замыслу и деятельности обучающего. Чем интенсивнее и разностороннее обеспечиваемая обучающим активная деятельность обучающихся с предметом усвоения, тем выше качество усвоения. Уровень же его зависит от характера организуемой деятельности – репродуктивной или творческой. Еще примеры закономерной первой группы:

1) учебный процесс протекает только при соответствии (не тождестве) целей обучающего и обучаемого в условиях, когда деятельность обучающего соответствует способу усвоения изучаемого содержания;

2) целенаправленное научение индивида той или иной деятельности достигается при включении его в эту деятельность;

3) между целью обучения, содержанием образования и методами обучения существуют постоянные зависимости: цель определяет содержание и методы, методы и содержание обусловливают степень достижения цели.

Все эти закономерности неизбежно сопутствуют всякому обучению.

К закономерностям второй группы можно отнести следующие:

1) понятия могут быть усвоены только в том случае, если целенаправленно организована познавательная деятельность обучающихся по соотнесению одних понятий с другими и по отделению одних понятий от других;

2) навыки могут быть сформированы, если обучающий организует воспроизведение осознанных операций и действий, лежащих в основе навыка;

3) прочность усвоения осознанного содержания учебного материала тем больше, чем регулярнее организовано прямое и отсроченное повторение этого содержания и введение его в систему уже усвоенного ранее содержания;

4) обучаемость сложным способам деятельности зависит от опоры на предшествующее овладение простыми видами деятельности, входящими в состав сложного способа, и умения обучающихся определять ситуации, в которых эти действия могут быть применены;

5) любые единицы информации и способы деятельности становятся знаниями и умениями в зависимости от организованной обучающим опоры на уже достигнутый уровень знаний и умений; иначе говоря, продуктивность усвоения нового зависит от базовых знаний и опыта обучаемого;

6) уровень и качество усвоения зависят при прочих равных условиях (памяти, способностей) от учета обучающим значимости для учащихся усваиваемого содержания;

7) темп и прочность усвоения содержания образования пропорциональны обеспеченному обучающим интересу обучающихся к осуществляемой ими учебной деятельности;

8) успешность и быстрота обучения и развития зависят при прочих равных условиях от включения обучающихся в учебную деятельность на оптимальном уровне трудности (Л.В. Занков);

9) развитие опыта творческой деятельности возможно только при включении обучающихся в решение доступных и значимых для них проблем и проблемных задач;

10) доступный обучающимся уровень опыта творческой деятельности достигается, если совокупность проблем и проблемных задач составляет систему, отвечающую определенным показателям.

В качестве примеров педагогических закономерностей можно привести также опытным путем установленную связь между степенью авторитета учителя и результатами его воспитывающего влияния на учеников, связь между отношением учащихся к учителю и результатами обучения.[39]

Принято выделять внешние и внутренние педагогические закономерности. К первым относят связи между социальными и педагогическими явлениями (например, изменения в целях, содержании образования, средствах обучения под влиянием компьютеризации, охватившей общество в последние десятилетия, и выдвижения на приоритетное место в жизни общества экологических знаний). Ко вторым относят связи, объективно существующие между компонентами педагогического процесса (например, между целями образования, содержанием образования, средствами и условиями, в которых осуществляется процесс обучения).

Проведенный анализ элементов логической структуры педагогического знания может быть положен в основу построения логической структуры теории обучения (табл. 1.1).

При построении логической структуры дидактики использованы совокупность дидактических идей, детально проанализированных И.Я. Лернером,[40] дидактические законы и понятия, систематизированные В.И. Загвязинским[41] и Е.С. Рапацевичем.[42]

Таблица 1.1.

Логическая структура теории обучения (дидактики)

Отметим, что логическая структура теории обучения представляется безупречной с точки зрения эпистемологии, и этот факт позволяет отнести дидактику к самодостаточным, полноценным теориям современного научного знания и в значительной степени поддерживает статус педагогики как самостоятельной науки.

1.6.1. Естественно-научный базис педагогики

Педагогика, являясь самостоятельной, достаточно развитой наукой, имея свою четко ограниченную область исследования, тем не менее не может существовать обособленно от других наук и прежде всего биологических наук и медицины, составляющих ее естественно-научный базис.

Особое значение для решения конкретных вопросов воспитания и обучения детей, разработки режимов их труда и отдыха имеют возрастная физиология наука об особенностях строения и функционирования организма человека в процессе онтогенеза – и школьная гигиена, изучающая вопросы гигиенической организации всех видов занятий в школе.

Связь педагогики с медициной привела к созданию кор-рекционной (специальной) педагогики, которая изучает проблемы воспитания и обучения детей с различными нарушениями в психофизическом развитии. Коррекционная педагогика интенсивно развивает научные основы построения системы раннего (с первых месяцев жизни ребенка) выявления нарушений в развитии и оказания ранней комплексной медико-психологической помощи. Центральная проблема коррек-ционной педагогики связана с поиском путей передачи ребенку, имеющему нарушения в своем развитии, социального и культурного опыта человечества, который каждый нормально развивающийся ребенок приобретает без специально организованных условий обучения, специфических медико-психологических и педагогических воздействий.

Фундаментальные работы русских физиологов И.М. Сеченова (1829–1905) и И.П. Павлова (1849–1936) в области физиологии, в частности, исследования нервно-психического развития человека, оказали значительное влияние на формирование мировой психолого-педагогической мысли. На основе учения И.П. Павлова о высшей нервной деятельности, которое отличает строгое причинное объяснение механизмов и закономерностей поведения живых существ, разрабатывался широкий круг педагогических проблем, связанных с формированием навыков, развитием памяти и внимания, выявлением особенностей динамики познавательных и эмоциональных процессов.

Труды И.П. Павлова стимулировали выдвижение отечественными учеными новых идей в исследованиях психических функций, стали источником основанного Д. Уотсоном (1878–1958) и Э. Торндайком (1874–1949) бихевиоризма – направления в психологии, возникшего в начале прошлого века, которое рассматривает все феномены психической жизни человека и животных как совокупность актов поведения (от англ. behaviour – «поведение»). На первый план в бихевиоризме выдвигалось исследование научения, которое определялось как приобретение организмом нового опыта, а лежащая в основе этого процесса связь «стимул – реакция» принималась за единицу поведения. При этом выдвигалось предположение о том, что знание природы стимула позволяет предвидеть характер реакции, и, наоборот, по характеру реакции можно судить о вызвавшем ее стимуле.

В наши дни прикладные традиции бихевиоризма продолжаются в программированном обучении. Идея программированного обучения, предложенная в середине XX в. американским психологом Б. Скиннером (1904–1990), основывается на предположении о возможности организации процесса обучения по заранее разработанной программе, которая предписывает алгоритм действий как учащихся, так и педагога (или заменяющей его обучающей машины). Считается, что эффективность программированного обучения определяется степенью учета программой требований кибернетики к управлению, а также степенью учета специфических закономерностей процесса обучения при реализации этих требований.

1.6.2. Педагогика и психология

Психологические теории (бихевиоризм, гештальтпсихо-логия, когнитивная психология, деятельностная психологическая теория, гуманистическая психология) сыграли важную роль в становлении теоретического педагогического знания и разработке практических подходов к организации процессов обучения и воспитания.

Гештальтпсихология (от нем. Gestalt – «образ, структура, форма»), возникшая в первой половине прошлого века, в качестве основы при анализе сложных психологических феноменов использует понятие «гештальта» – функциональной структуры, упорядочивающей многообразие отдельных явлений по присущим ей законам. Представители гештальт-психологии сумели показать, что процесс развития психики ребенка подчиняется общим законам построения и преобразования восприятия, памяти и мышления; для стимуляции этого процесса необходимо включение детского интеллекта в проблемные ситуации учебного характера. Создание на основе гештальтпсихологии динамической теории личности американским психологом К. Левиным (1890–1947) позволило пролить свет на ведущую роль в поведении человека жизненных целей, потребностей и мотивов, возникающих в окружающей его ситуации – «психологическом поле».

Важную роль в углублении понимания особенностей практической организации процесса обучения сыграла когнитивная психология, возникшая в конце 50-х гг. XX в. как реакция на характерное для бихевиоризма пренебрежительное отношение к роли психических процессов в деятельности человека. Исследования в области когнитивной психологии нацелены на «повышение эффективности интеллектуальной деятельности людей»[49] и во многом основываются на «компьютерной метафоре» – аналогии между преобразованием информации в вычислительном устройстве и осуществлением познавательных процессов у человека. Значительное внимание в когнитивной психологии уделяется обучению. Анализу подвергаются все стороны процесса обучения – от способа предъявления материала до социально-психологических аспектов отношений учащихся в классе. С позиции когнитивной психологии эффективное обучение возможно лишь тогда, когда новый материал встраивается в уже существующую когнитивную структуру, когда сформирована внутренняя мотивация, связанная с интересом учащихся к изучаемому предмету.[50]

Работы основателей деятельностной психологической теории А.Н. Леонтьева (1903–1979) и С.Л. Рубинштейна (18891960) показали, что протекание и развитие различных психических процессов существенно зависят от содержания и структуры деятельности, ее мотивов, целей и средств осуществления. Проведенные исследования позволили прийти к очень важному для педагогической деятельности выводу о том, что на основе внешних материальных действий формируются внутренние, идеальные действия, совершаемые в умственном плане и обеспечивающие человеку ориентировку в окружающем мире.

Серьезным шагом вперед в понимании и организации процесса обучения оказались результаты исследований, проведенных в рамках гуманистической психологии. Предметом изучения в гуманистической психологии выступает целостный человек в его высших, специфических только для человека проявлениях: самоактуализации, любви, творчестве, поисках ценностей и смыслов жизни, понимании свободы и ответственности. Гуманитарная психология как научное направление сформировалась в начале 60-х гг. прошлого века в трудах ведущих представителей ее – Абрахама Маслоу (1908–1970), Шарлотты Бюлер (1893–1974), Карла Роджерса (1902–1987). Основные принципы гуманистической психологии сводятся к следующему.[51]

1. Человек всегда обладает свободой и необходимой для нее независимостью.

2. Самым важным источником информации является экзистенциальное состояние человека, его субъективный психический опыт.

3. Поскольку человеческая природа определяется не тем, что делает человек, а тем, как осознает свое бытие, его природа никогда не может быть определена полностью, она всегда стремится к беспрерывному развитию, к реализации возможностей человека.

4. Человек един и целостен. Эта целостность «я» создает уникальный характер переживаний каждого человека. В человеке невозможно разделить органическое и психическое, осознаваемое и неосознаваемое, чувство и мысль.

5. Сознание человека не может быть сведено ни к его основным потребностям или защитам, как во фрейдизме, ни к эпифеноменам (сопутствующим, несущественным явлениям) бихевиоризма.

Важный прикладной аспект гуманистической психологии составляют проблемы «гуманистического воспитания» – формирования человека как уникальной личности. Значительное внимание этим проблемам в своих трудах уделил К. Роджерс, которого не без оснований называют основоположником теории личностно ориентированного образования.

Подводя итог этому краткому обзору, можно сказать, что педагогика органически связана с психологией. Между ними существует несколько узлов связи.[52] Первый из них (главный) определяется наличием некоторых общих граней предметов этих наук. Психология изучает законы развития психики человека. Точнее, предметом целостного психологического исследования является психологическая структура личности, включающая связь сознания, деятельности и субъективно-личностных образований.[53] Педагогика, поставив во главу угла анализ образовательной деятельности в триединстве ее учебно-воспитательной, научно-исследовательской и управленческой составляющих, в конечном счете разрабатывает законы управления развитием личности. Ни одна из перечисленных компонент образовательной деятельности не может не опираться на психологические знания. Второй узел связи – показатели и критерии обученности и воспитанности личности. Уровень обученности учащихся определяется:

1) изменениями памяти и запасов знаний;

2) оперативными способностями использования знаний в практических целях, владения приемами когнитивной деятельности;

3) скоростью воспроизведения знаний;

4) владением терминологией;

5) наличием навыков переноса знаний в нестандартные ситуации и многими другими показателями. Воспитанность же фиксируется в мотивированных поступках, системе сознательного и импульсивного поведения, стереотипах, навыках деятельности и суждений. Таким образом, результаты педагогической деятельности диагностируются по изменениям психологических характеристик вос-питуемых.

Межнаучные коммуникации двух отраслей знания имеют место и в методах исследований. Многие инструменты психологического научного поиска с успехом служат решению педагогических исследовательских задач (психометрия, парное сравнение, рейтинг, психологические тесты и т. д.). Своеобразный мост между двумя научными направлениями выстраивают педагогическая и возрастная психология, психология профессиональной педагогической деятельности, психология управления педагогическими системами, психологические исследования других областей образования.

Однако расширительное понимание предмета психологии приводит к попыткам непосредственно выводить педагогические нормы, т. е. принципы, правила, рекомендации, из психологических закономерностей, например из закономерностей усвоения – принципы обучения.[54] При таком подходе остаются неучтенными цели и содержание общего образования, деятельность преподавания, конкретные условия и возможности процесса обучения и другие педагогические факторы. Тесная взаимосвязь педагогики и психологии не должна заслонять тот факт, что речь идет о разных научных дисциплинах, имеющих существенно отличающиеся предметы исследования. Ключ к различению предметов педагогики и психологии, по мнению В.В. Краевского, лежит в правильной расстановке акцентов: психология специально рассматривает человека, становление его психики в контексте деятельности, а педагогика изучает один из видов человеческой деятельности, взятой в ее социопрактическом аспекте.

Отмечая различие подходов психологии и педагогики как наук к описанию объективно существующего внутреннего единства развития ребенка (психологического феномена) и педагогического процесса, С.Л. Рубинштейн писал: «То, что для одной из этих наук является предметом, то для другой выступает как условие».[55] Действительно, если предметом конкретного психологического исследования является развитие психики ребенка, педагогический процесс в этом исследовании выступает как условие этого развития. Предмет педагогики при изучении развития ребенка – это закономерности воспитания и обучения, а психические свойства ребенка на различных ступенях его развития воспринимаются лишь как условия, которые должны быть учтены.

1.6.3. Педагогика и философия

Тесное взаимодействие между различными философскими течениями и образовательным опытом можно обнаружить на всех без исключения этапах формирования человеческой культуры. Однако наиболее явно связи педагогики и философии прослеживаются в дидактике, в частности в построении дидактических систем. Понятие дидактической системы – основное в теории обучения. Оно определяется по системе взаимосвязанных признаков, к которым относят цели образования и обучения, принципы организации обучения, содержание обучения, организационные формы и методы обучения, дидактические средства обучения, методы контроля и оценки результатов обучения, результаты обучения, деятельность преподавания, учебную деятельность.[56]

В истории дидактики выделяют всего три принципиально отличимые дидактические системы: дидактику Гербарта, дидактику Дьюи и современную дидактическую систему.[57] Каждая из этих систем базируется на четко обозначаемом философском фундаменте.

Дидактика Гербарта. В начале XIX в. немецкий философ и педагог Иоганн Фридрих Гербарт (1776–1841), стремясь дать педагогической науке целостное теоретическое обоснование, предложил положить в ее основание этику (философское учение о морали как одной из форм общественного сознания), позволяющую определить цели образования, и психологию, указывающую пути и средства их реализации. Напомним, что в течение столетий явления, изучаемые психологией (название «психология» появилось в XVI в.), объединялись общим термином «душа» и считались предметом одного из разделов философии.

Постулировав, что педагогика – наука философская, так как она разрабатывает проблемы воспитания и обучения человека, исходя из тех основ, на которые указывает философия, И.Ф. Гербарт при этом высказал убеждение, что педагогика как законченная наука может быть построена только на завершенном фундаменте всех основных наук. В своем программном педагогическом труде «Общая педагогика, выведенная из цели воспитания» он обосновал в качестве цели воспитания формирование нравственно сильной личности. «Предоставлять человека природе, а тем более стремиться вырастить его и воспитать согласно природе, – является нелепостью», – считал И.Ф. Гербарт[58] и утверждал, что, поскольку всеми как высшая цель человека признается нравственность, следовательно, – она является высшей целью воспитания. «Добрая воля, постоянная решимость мыслить себя в качестве индивида, подчиненным всеобщеобязательно-му закону – вот обычная и с полным основанием ближайшая мысль, о которой напоминает нам слово нравственность».[59] Реализуется высшая цель воспитания посредством специально организованного «воспитывающего обучения».

Рассматривая процесс обучения, И.Ф. Гербарт выделил в его структуре четыре ступени:

1) ясности (изложение);

2) ассоциации (понимание);

3) системы (обобщение);

4) метода (применение).

Здесь в скобках курсивом указаны современные трактовки структурных элементов процесса обучения. Педагогическая деятельность в представлении И. Ф. Гербарта также включает четыре компонента: «Преподавание вообще должно: показывать, связывать, поучать, философски обосновывать».[60]

Разработанная И.Ф. Гербартом дидактическая система способствовала упорядочению учебного процесса в школе. Она позволяла четко организовать, систематизировать и рационализировать деятельность учителя на основе научных данных психологии и этики. Критики системы Гербарта указывали на то, что в ней упор делается на вербальные методы обучения, на передачу ученику готовых знаний без вовлечения его в активную умственную деятельность. Отмечали, что система авторитарна, подавляет самостоятельность учащихся, оторвана от потребностей и интересов ребенка. Однако многочисленным последователям И.Ф. Гербарта все это не мешало постоянно развивать и совершенствовать его систему, приспосабливая ее к меняющимся общественным условиям. Может быть поэтому школа, построенная на дидактической системе Гербар-та, давно не отвечая современным педагогическим требованиям, в основных чертах уже второе столетие достаточно успешно функционирует в большинстве стран Запада.

Дидактика Дьюи создавалась в противовес авторитарной дидактике Гербарта и его последователей. Американский философ, психолог и педагог, основатель прагматической философской школы, основатель педагогики прагматизма, автор теории дидактического утилитаризма, автор свыше 3 тыс. научных работ Джон Дьюи (1859–1952) отмечал, что традиционная школа основную задачу видит в передаче ученикам готовых знаний, а развитие мышления для нее является сопутствующим, идущим самим по себе, второстепенным. Она не учитывает интересы и потребности детей, а поэтому чужда им.

Ключевое понятие философии Дьюи, объединяющее человека и мир в неразрывное единство, – «опыт», поэтому предложенное им направление мысли (одновременно в общей философии и философии образования) часто именуют экспе-риментализмом.[61] Слово это в английском языке родственно не только слову experiment – специально поставленный научный опыт, но и experience – опыт переживания и проживания проблемных ситуаций, творческий акт жизни. А человеческая жизнедеятельность всегда социальна: личностные смыслы, мышление, вся психическая жизнь человека возникают вследствие взаимодействия людей друг с другом, в ходе которого один человек вынужден вставать на точку зрения другого при формировании своего собственного поведения. Так рождается единое человеческое содержание, обеспечивающее общность смыслов, вносимых людьми в общение; таким путем возникают сознание и самосознание отдельного человека.

Рассматривая образование как процесс формирования фундаментальных установок – интеллектуальных и эмоциональных – по отношению к природе и к другим людям, Дж. Дьюи считал, что в рамках общей философии философию образования можно определить как общую теорию образования. В одной из своих работ «Демократия и образование» (1916) в главе «Природа философии» он пишет: «Школьное образование становится рутинным и чисто эмпирическим, если цели и методы не оживляются широким и компетентным обзором его места в современной жизни, а уж предоставить последний – дело философии».[62] Философия в педагогике создает методы использования людских ресурсов в соответствии с серьезными, продуманными концепциями жизни. «Образование – лаборатория, в которой конкретизируются и проверяются философские суждения», – считал Дж. Дьюи. Отсюда один шаг до утверждения о том, что перестройка философии, образования, а также социальных идеалов и процедур идут рука об руку. Удивительно современно звучат его слова о том, что «если в настоящее время особенно велика потребность в перестройке образования, если эта потребность заставляет срочно пересмотреть основные идеи традиционных философских систем, то это происходит в первую очередь из-за глубоких изменений в социальной жизни, сопровождающих прогресс науки, революцию в промышленности и развитие демократии. Мощные социальные сдвиги невозможны без соответствующих реформ в образовании…».[63]

Дидактика Дьюи стала на рубеже XIX и XX вв. базисом новой школы, которая учитывала интересы учащихся, заботилась о развитии их интеллекта, чувств, воли, давала возможность свободной творческой деятельности, поэтому эту дидактическую систему еще называют прогрессивистской, педоцентристской или «обучением путем делания».

В основе дидактической системы Дьюи лежит концепция «полного акта мышления». Согласно этой концепции познание и знания, усвоенные человеком, являются средствами решения различных жизненных проблем и трудностей. Мысль – средство борьбы за существование. Благодаря мышлению человек накапливает и расширяет свой опыт. Само мышление всегда начинается с проблемы, исходным пунктом которой является ощущение трудности, поэтому целью обучения школьников должно быть развитие умственных способностей и разнообразных умений.

Содержание обучения должны составлять разнообразные занятия конструкторского характера, активизирующие мышление и познавательную деятельность учащихся. Процесс обучения должен иметь структуру, близкую по форме к научной, поисковой деятельности, а методы обучения – быть практическими и теоретическими, отражающими самостоятельную поисковую деятельность учеников. В них упор делается на организацию активной деятельности ученика. Роль учителя заключается в наблюдении, помощи в преодолении затруднений и проведении консультаций для учащихся, когда они сами обращаются за помощью.

Критики дидактической системы Дьюи отмечали, что обучение по этой системе приводит к утрате систематичности и последовательности в обучении и содержании учебного материала, который формируется только спонтанными интересами детей. Случайный отбор материала не дает возможности его всесторонней проработки и приводит к большим затратам учебного времени. Снижается руководящая роль учителя в процессе обучения, что ведет к снижению уровня обучения. Тем не менее, несмотря на отмеченные недостатки, у системы Дьюи остается и сейчас немало сторонников, особенно в американской школе. А опыт школы Дьюи и его новаторские подходы и через 100 с лишним лет привлекают внимание исследователей.

Современная дидактическая система основана на демократизации школы и гуманизации учебно-воспитательного процесса. Она начала разрабатываться во второй половине XX в. вместе с поиском путей преодоления проблем и недостатков в дидактике Гербарта и в дидактике Дьюи. Практически одновременно обособляется от общей философии и приобретает институциализированную форму философия образования – исследовательская область образовательного знания на его стыке с философией, анализирующая основания педагогической деятельности и образования, их цели и идеалы, методологию педагогического знания, методы проектирования и создания новых образовательных институций и систем.

Особенностями философии образования как исследовательской области являются:[64]

1) выделение образования в автономную сферу гражданского общества;

2) диверсификация и усложнение институций образования;

3) разноречие в трактовке целей и идеалов образования;

4) возникновение новых требований к системе образования, связанных с переходом от индустриального к информационному (постиндустриальному) обществу;

5) превращение образования в предмет особого цикла наук педагогических дисциплин, психологии, антропологии. К формированию новой исследовательской области сразу проявили интерес и философы, и педагоги, и администраторы из управленческих институтов образования. В философском и педагогическом сообществах наметилась тенденция поиска единых или, по крайней мере, общепризнанных идеалов объяснения образовательной действительности, концептуальной базы и методолого-методической программы. Две формы стратегии исследования – философия и педагогика – не только нуждались друг в друге. Они оказались взаимодополнительными, и постепенно начала складываться общая установка и общая стратегия объединения усилий в разработке совместного поля исследований. А.П. Огурцов и В.В. Платонов, анализируя условия становления философии образования, подчеркивают, что отношение философии и педагогики нельзя воспринимать как отношение «высокой теории» и «низкого опыта», как подведение философского фундамента под педагогику: педагогика не была к середине XX в. узко эмпирической, в ней уже существовали свои, весьма развитые с теоретической позиции концепции.[65]

Начиная с середины XX в., термин «философия образования» употребляется в весьма определенном смысле, а именно: в отличие от вообще всякого философствования в области образования им обозначается определенная исследовательская область (семейство исследовательских программ особого типа). Оно предполагает прежде всего прояснение понятий «философия», «образование», «образовательное знание», «образовательная реальность», «образовательная деятельность» и др.

Среди источников философии образования А.П. Огурцов и В.В. Платонов называют такие, как:

1) общая философия;

2) опыт педагогической практики;

3) борьба общественно-политических сил и мировоззрений;

4) науки в различных их видах – от естественных до гуманитарных.[66]

К философии образования можно относиться как к размышлению над самим явлением «образование», над его конкретно-историческими формами, состояниями, проблемами и противоречиями.[67] С этой точки зрения философия образования предстает размышлением над возможными путями разрешения современных проблем и противоречий сферы образования в ее неразрывной связи с комплексом экономических, социальных, культурных и политических проблем. Она выражает стремление познать причины и предпосылки, объясняющие, почему в данное время и в данном месте сфера образования выглядела так, а не иначе. Такое понимание философии образования можно считать конструктивным, существенно обогащающим педагогическую науку. В этом случае связь с философией является действенным фактором развития педагогической мысли, а философские положения выступают как наиболее общие регулятивы в составе методологического обеспечения педагогического исследования.[68]

Более конкретно взаимодействие философского анализа и педагогического исследования в их реальном протекании, в динамике можно описать следующим образом. На основе широкого круга научных знаний и исследований педагогической действительности разрабатываются педагогические концепции. Затем они анализируются с философских позиций, и результаты этой работы составляют основу дальнейшего педагогического исследования, приводящего к созданию новых концепций.

Предметом философской рефлексии в этом случае является связь наиболее широких представлений о мире, обществе и месте человека в нем с педагогической действительностью и ее отражением в педагогике. После того как анализ выполнен в русле философской рефлексии, он включается в состав педагогической теории и становится ее частью и исходным пунктом для дальнейшей теоретической работы уже не в области философии, а в области педагогики.

Следовательно, философские знания необходимы при построении педагогической теории прежде всего потому, что теоретическое исследование связано с изучением действительности опосредованно: теория непосредственно соотносится не с данными опыта, а с философскими знаниями. Попытки игнорировать философские и общетеоретические основания педагогики неизбежно приводят к неудачам. Однако, несмотря на то что педагогическая теория не может обойтись без философии и ее построение без «философского угла зрения»[69] не представляется возможным, педагогика не может быть сведена к философии и тем более подменяться ею.

Современная дидактическая система, глубоко связанная с философией образования, еще не завершена в своем построении, но уже сейчас достаточно отчетливо просматриваются следующие ее особенности.

1. Целью обучения является не только приобретение знаний, но и общее развитие учащихся, формирование интеллектуальных, художественных, трудовых умений и навыков.

2. Процесс обучения понимается как двусторонний процесс, управляемый учителем. Его построение и содержание должно учитывать объективные законы и закономерности процесса обучения, обеспечивать достижение целей обучения с оптимальными затратами средств и времени. В руководстве учителем познавательной деятельностью учеников следует разумно сочетать педагогическое управление с активностью, инициативой и самостоятельностью учеников.

3. Содержание обучения отражается в дифференцированных учебных планах, программах, учебных предметах. Оно строится с учетом интересов и потребностей учащихся, интеграции части учебных предметов.

Современная дидактическая система стремится избавиться от недостатков предшествующих систем, но и в то же время включить в себя все положительное, что накоплено многовековым опытом педагогов. Ее становление предполагает демократизацию школы – поворот к личности школьника – и гуманизацию учебно-воспитательного процесса – создание условий для гармонического развития личности учеников, более полного удовлетворения их познавательных и духовных потребностей, интересов.

Современная дидактическая система диктует необходимость отказа от авторитарного стиля педагогической деятельности, который характеризуется жесткостью используемых схем и стереотипов руководства, догматизмом и ригидностью поведения, абсолютизацией единоначалия, при котором от ученика требуется повиновение, послушание, прилежание, исполнительность. Все это вовсе не ведет к формированию творческой личности.

1.6.4. Педагогика и социология

Социология – наука о формах и изменениях совместной жизни людей. Она исследует всю совокупность общественных явлений, таких как народ, сословие, племя, род, семья, различные виды общественных образований, их основы, формы, развитие, их возникновение и исчезновение.

В конце XIX в. в связи с настойчивыми поисками целостного системного видения образования и в результате все более разносторонних социальных исследований происходит становление социологии образования. Она особенно активно развивалась во второй половине XX в. прежде всего в связи с проявлением признаков кризиса образования[70] и стала ныне одним из наиболее заметных направлений общей социологии.

Среди тем социологии образования особенно важными в современной России представляются такие как, внутренняя социальная жизнь в системе образования, взаимодействие с властью и ее различными ветвями, связи с местным сообществом, экономикой, семьей, религией, национальной культурой.[71]

Пристальное внимание к социальным проблемам образования обусловлено рядом причин, актуальность которых становится более очевидной на всех уровнях человеческого сообщества – глобальном, социетальном, индивидуальном. Среди этих причин выделяются следующие:[72]

1) приоритетность образования усиливает роль социальных факторов в хозяйственной, культурной и политической жизни и служит залогом реализации личностной индивидуальности и всего комплекса социальных и гуманитарных прав человека;

2) национальные системы образования оказываются в группе факторов, определяющих темпы научно-технического прогресса и, следовательно, перспективы мирового соперничества (не случайны попытки поставить под контроль образовательные системы и интеллектуальные ресурсы других стран, с опорой на концепции «прав человека», «взаимного признания дипломов», «гуманитарной помощи» или «взаимозависимости»);

3) в геополитическом плане приоритетность образования ускоряет слом сложившихся систем социального отчуждения в мире;

4) образовательная политика – один из долгосрочных инструментов политики «социального партнерства», используемого в интересах политической стабильности в отдельной стране.

Исключительно важным представляется понимание того, что социология образования вместе со смежными отраслями знания (педагогикой, философией и историей образования, экономикой образования) может помочь определить, какие решения в образовательной политике будут эффективными, и какие – нет. Если образовательная психология помогает в оптимизации индивидуальной образовательной деятельности, то социология образования необходима для оптимизации группового поведения и институциональных взаимодействий. Она необходима для определения целей и объектов воздействия, в определении того образа социального поведения, который должен стать результатом реализации образовательной программы.

1.6.5. Педагогика и системология

Системология по определению является наукой, осуществляющей поиск общих системных понятий, законов и моделей в самых разных предметных областях. В системологию включаются все теории систем – как общая теория систем, так и специальные теории, такие, например, как кибернетика и синергетика. «Существование разных системных теорий, в том числе и различных общих теорий систем внутри системоло-гии, столь же мало противоречит существованию этой науки, как и наличие разных физических теорий не противоречит существованию науки физики», – утверждал А.И. Уемов.[73]

Весь ход развития науки во второй половине XX в. убедительно показал, что наибольшей предсказательной силой обладает знание, в котором познаваемый объект представлен как система. Выступая в качестве средства представления объекта научного познания, система попадает в число фундаментальных и универсальных методологических категорий. С этих позиций система – это «специфический способ организации знаний о реальности, специально рассчитанный на наиболее эффективное использование этих знаний для осуществления некоторого целенаправленного взаимодействия с реальностью».[74]

Австрийский ученый Людвиг фон Берталанфи (1901–1972) предложил определять систему как комплекс взаимодействующих компонентов (цит. по:[75]). При анализе этого определения необходимо иметь в виду, что под взаимодействием в современной философии понимается сложный многообразный процесс, в котором изменения сторон происходят не просто взаимосвязанно, но взаимообусловленно. Его суть состоит в неразрывности прямого и обратного воздействий, органическом сочетании изменений воздействующих друг на друга элементов.

Для каждой системы можно выделить некоторый порядок организации частей (элементов) в целое. Принцип (закон, правило, критерий, фактор и т. д.), определяющий порядок организации элементов в систему, носит название системообразующего принципа. «Системообразующий принцип представляет методологическую (в широком смысле) установку, показывающую, вокруг каких объектов или процессов и ради решения каких задач и проблем сосредоточиваются и образуются те или иные подсистемы и элементы данной системы. Очень часто непонимание соответствующего системообразующего принципа не позволяет разглядеть реально существующую систему».[76]

Например, роль системообразующего фактора в образовании играет дидактика (теория обучения).[77] Объясняя это утверждение, И.Я. Лернер отмечает общность дидактических норм для всех типов учебных заведений, содержательную самостоятельность дидактики, инвариантность ее в своих основных контурах даже тогда, когда система образования целиком становится объектом социального проектирования.

Системообразующий принцип играет важную роль, поскольку: 1) он определяет структуру системы – совокупность связей между ее элементами; 2) именно им определяется целостность соединения разрозненных элементов в систему. Целостность принято определять как несводимость свойств системы к совокупности свойств составляющих ее элементов. Таким образом, целое (система) характеризуется новыми качествами и свойствами, не присущими отдельным частям (элементам), но возникающими в результате взаимодействия в определенной совокупности связей. Синонимами термина «целостность» являются термины «интегративность» и «эмер-джентность». Последний получил особенно широкое распространение в последние годы. Он происходит от английского слова emergent («неожиданный») и отражает трудности предсказания свойств становящейся системы.

Функционирование системы в окружающей среде опирается на определенную упорядоченность элементов, отношений и связей. Структурно и функционально эта упорядоченность проявляется в многоуровневом, иерархическом строении системы, в возможности разбиения ее на подсистемы. Важно иметь в виду, что, взаимодействуя с окружающей средой, система может выступать как элемент более широкой, высшей по отношению к ней системы. Структура этой широкой (большой или сложной) системы такова, что ее элементы обладают по отношению к ней свойствами подсистем.

Любое обращение к системологии должно опираться на четкое представление об историческом, т. е. изменяющемся в ходе эволюции научного знания, характере системных теорий.

Многие историки науки связывают первый этап в развитии системных исследований с появлением (1913–1917 гг.) работы русского экономиста, философа, естествоиспытателя А.А. Богданова (1873–1928) по тектологии (всеобщей организационной науке). Основная идея тектологии состоит в том, что все существующие объекты и процессы имеют определенный уровень организованности и он тем выше, чем сильнее свойства целого отличаются от простой суммы свойств его частностей. Все явления в рамках этой теории рассматриваются как непрерывные процессы организации и дезорганизации. А.А. Богданов изучил соотношение устойчивого и неустойчивого, закономерности развития организации; сделал попытку учесть значение обратных связей и собственных целей организации, исследовал явления в открытых системах. Динамические аспекты тектологии включали рассмотрение проблемы кризисов – таких моментов в истории системы, когда неизбежна коренная перестройка ее структуры.

Создателем общей теории систем (второй этап развития системных исследований) стал Л. фон Берталанфи, который ставил следующие задачи (цит. по:[78]):

1) формулирование общих принципов и законов систем независимо от их специального вида, природы составляющих их элементов и отношений между ними;

2) установление точных и строгих законов в нефизических областях знания путем анализа биологических, социальных и бихевиоральных объектов как систем особого типа;

3) создание основы для синтеза современного научного знания в результате выявления изоморфизма законов, относящихся к различным сферам реальности.

Основной акцент Л. фон Берталанфи делал на анализе сложных динамических систем. Он писал: «Общую теорию систем интересует динамическое взаимодействие внутри систем со многими переменными».[79] Теория, разработанная Л. фон Берталанфи, носила эмпирико-интуитивный характер и представляла собой совокупность принципов исследования систем и набор отдельных, эмпирически выявленных изоморфизмов в строении и функционировании различных системных объектов.

Обнаружение класса кибернетических систем управления и контроля (Н. Винер, В.А. Котельников, К. Шеннон) связывается в истории науки с началом третьего этапа развития системных исследований. Кибернетика может рассматриваться как содержательная конкретизация общей теории систем, ибо она изучает лишь системы передачи информации и управления в живой природе, обществе и в технике. Как отмечает М.И. Сетров: «Несмотря на принадлежность к теориям общесистемного характера, кибернетика несомненно обладает своим особым предметом исследования, она рассматривает прежде всего одну очень важную, однако все-таки одну, сторону функционирования систем – регулятивную, являясь наукой об управлении».[80] Существенная формально-функциональная направленность анализа, оставляющая в стороне структурные особенности системы, еще больше сужает рамки кибернетического поиска.

Четвертый этап в развитии системных исследований характеризуется созданием в 1960-е гг. оригинальных формализованных вариантов общей теории систем (М. Месарович, А.И. Уемов, Ю.А. Урманцев и др.), имеющих собственный математический аппарат. Характеризуя этот этап развития системных исследований, Ф.Н. Перегудов и Ф.П. Тарасенко отмечают, что «наибольшую ценность общей теории систем представит не столько ее математическое оформление, сколько разработка целей и задач системных исследований, развитие методологии анализа систем, установление общесистемных закономерностей».[81]

Значительный вклад в решение этих проблем совершен в процессе становления теории самоорганизации (синергетики), и в этом смысле ее можно рассматривать как современный (пятый) этап в исследовании систем.

Не подлежит сомнению существование логико-понятийной и методологической преемственности между теорией самоорганизации и системными исследованиями, развивавшимися в рамках кибернетики и общей теории систем. Однако синергетика наряду с известными положениями системологии (иерархичность уровней организации систем; несводимость друг к другу и невыводимость друг из друга закономерностей разных уровней организации; возможность возникновения случайных процессов на каждом уровне организации и др.) позволила выявить ряд новых закономерностей в развитии систем.

Основное различие между кибернетикой и синергетикой Ю.А. Данилов и Б.Б. Кадомцев усматривают в том, что кибернетика абстрагируется от «конкретных материальных форм», тогда как синергетика занимается исследованием «физических основ формирования структур».[82] Кибернетика и различные варианты общей теории систем изучают в основном процессы гомеостаза, т. е. процессы поддержания равновесия в технических, биологических и социальных системах посредством механизмов обратной связи. При этом сложные, нелинейные процессы эволюции систем сводятся к линейным (по крайней мере, на отдельных этапах, там, где это возможно). Рассматриваются только те случаи, когда, по выражению Н. Винера, «нелинейная система может исследоваться так, как если бы это была линейная система с медленно меняющимися параметрами».[83] В синергетике же исследуются существенно нелинейные процессы эволюции систем, существенно неравновесные системы системы, находящиеся вдали от состояний равновесия.

С конца 60 – середины 70-х гг. XX в. системные представления становятся методологической основой многих педагогических исследований. С этих позиций общеобразовательная школа может рассматриваться как сложная социально-педагогическая система, в которой можно усмотреть иерархию подсистем упорядоченных групп (классы, параллели классов, ступени школы и т. д.). Одновременно школы входят как подсистемы в систему непрерывного образования. Они открыты для воздействий со стороны внешней среды как непосредственно, так и через свои элементы и компоненты.[84]

Социально-педагогические системы, характеризующиеся вариативностью содержания и структуры, являются динамическими, развивающимися системами, нуждающимися в изменении критериев оценки успешности функционирования. Вместо результатов академической успеваемости учащихся, исполнительской дисциплины каждого члена педагогического коллектива и других формальных показателей на первый план выходят такие системные характеристики, как способность образовательного учреждения мобилизовать активность его членов, наладить наиболее эффективные каналы коммуникации, предусмотреть гибкость структуры, необходимую для решения быстро изменяющихся функциональных задач, создать условия для реализации творческих способностей каждого члена педагогического коллектива.[85] Нетрудно видеть, что совокупность рассмотренных представлений характеризует образование как общесистемный объект.

Во второй половине ХХ в. очень широкое распространение в теоретической и практической педагогической деятельности получили кибернетические взгляды. В отечественной педагогике хорошо известен опыт Н.Ф. Талызиной по использованию кибернетических принципов для управления процессом усвоения знаний. Н.Ф. Талызина считала, что «для того, чтобы действительно управлять познавательной деятельностью учащихся, преподаватель должен выполнять определенную систему требований, которые предъявляются общей теорией управления…».[86]

Аналогичные взгляды на деятельность преподавания обнаруживаются у В.П. Беспалько, который делит историю педагогики на три периода:

1) до Я.А. Коменского;

2) до кибернетики;

3) современный, материальным выражением которого является создание и применение технических средств обучения.[87]

Кибернетическое направление в педагогике, по мнению В.П. Беспалько, характеризуют:[88]

1) представление о педагогическом процессе как об управляемом процессе;

2) рассмотрение систем «педагог – учащиеся» с позиций общей теории управления: обучения как процесса переработки информации, учащегося как преобразователя информации;

3) постепенное вытеснение педагога из непосредственного общения с учащимися и замещение его функций опосредованным общением через специальное техническое информационно-логическое устройство.

Кибернетические представления проникли в педагогическую практику в форме реализации идей программированного обучения: «Хотя идея программированного обучения первоначально возникла без прямой связи с кибернетикой, содержание ее фактически означает внедрение последней в практику обучения, так как общие законы эффективного управления любым процессом изучает кибернетика».[89]

Характерными чертами программированного обучения явились уточнение учебных целей и последовательная (поэлементная) процедура их достижения. Первые итоги развития программированного обучения очень точно определил американский педагог У. Шрамм: «Программированное обучение есть своего рода репетитор, который ведет учащегося:

1) путем коротких логически связанных шагов, так что он

2) почти не делает ошибок и 3) дает правильные ответы, которые 4) немедленно подкрепляются путем сообщения результата, в результате чего он 5) движется последовательными приближениями к ответу, который является целью обучения» (цит. по:[90]).

Впоследствии программированное обучение стало отправным пунктом для перехода к «технологическому» пониманию полностью программированного учебного процесса, характеризуемого диагностичностью описания цели, воспроизводимостью педагогических процессов и результатов.

Однако уже в первые годы внедрения программированного обучения педагоги, специализирующиеся в области обучения одаренных детей, с тревогой отмечали, что бихевиористское программирование учебной деятельности отрицательно сказывалось на формировании творческого мышления учащихся, общедидактическая (и общепедагогическая) неполнота жесткого построения обучения выразилась в потере поискового компонента учебно-воспитательного процесса.[91] Оказалось, что «язык компьютерных систем неадекватен некоторым измерениям человеческого существования, не способен к отображению практического рассудка, опирающегося на неявные, скрытые формы знаний».[92]

Впоследствии стало ясно, что ориентация на кибернетические принципы организации процесса обучения может оказаться полезной для педагога средней квалификации, но заменить учителя-мастера каким-либо информационно-логическим устройством не представляется возможным. «Миру компьютера чужды смысловые измерения, присущие мастеру – фигуре, пронизанной разноплановыми смыслами, умеющей проводить обоснование с помощью воображения, действовать ассоциативно, принимать решения, основываясь на интуиции, и пр. Наличие данных качеств отличает мастера не только от машины, но и от подмастерья» – пишет Н.Т. Абрамова.[93]

Научная новизна и актуальность отличает комплекс вопросов, связанных с применением в педагогической теории идей синергетики. Осознание необходимости модернизации педагогической теории, приведения ее в соответствие с новыми требованиями постнеклассической науки, которая характеризуется синергетическим этапом развития системных исследований, пришло в научную среду в конце 1980-х гг., а последние десятилетия стали периодом интенсивных поисков в этом направлении.

Выступая в 1989 г. на международном симпозиуме в Вене, канадский профессор Р. Рамзей утверждал, что состояние теоретико-методологических основ педагогической науки, опутанных паутиной механистических воззрений и концепциями прошлого века, вызывает глубокие опасения.[94] По его мнению, необходимо искать ответ на серьезный вызов новейших достижений естественных наук, брошенный всем прочим областям науки. Возникает необходимость переосмыслить, придать новое понимание и выработать новые основания для педагогики и всей социально-педагогической деятельности в обществе. Р. Рамзей и его коллеги предложили в основу глобальной модели социально-педагогической деятельности положить представление об общности механизма формирования структур в системах различной природы. При этом модель становится независимой от национальных государств, господствующих идеологий и культур. Теоретическое положение о становлении порядка через хаотическую неустойчивость позволяет более точно описать «сложное взаимодействие между индивидами и коллективистскими аспектами поведения человека». Нетрудно видеть, что предлагаемая концепция реформирования педагогической науки и образования насквозь пронизана синергетической идеологией.

В настоящее время представление о стратегической значимости идей синергетики для образования и педагогической теории получает все большее распространение. М.В. Богуславский считает возможным назвать современную ситуацию «синергетическим бумом» и отмечает, что она напоминает отчасти триумф кибернетики в 1950-1960-е гг..[95] Синергетика, по его мнению, позволяет дать новую трактовку глобального педагогического процесса как «многоуровневого целого» – качественно иного феномена по сравнению с составляющими его элементами (национальными, региональными педагогическими стратами и системами).[96] Другой существенной чертой синергетического миропонимания является новая картина роста научно-педагогического знания, в которой особое внимание уделяется полифоничности познаваемых процессов (их альтернативности, вариативности), обнаружению в них нераскрытых или недостаточно раскрытых состояний, признание большей роли случайности в их развитии. Синергетика, как утверждает М.В. Богуславский, способствует продуктивному осмыслению динамики глобальной системы образования – генезиса всемирного историко-педагогическо-го процесса.

По мнению В.И. Андреева, приложение синергетической теории к педагогической системе «позволяет ей выработать новую стратегию относительно безболезненного перехода в новое, востребованное новыми социальными отношениями качество».[97] Поиски эффективных стратегий развития педагогической науки и педагогической практики с неизбежностью выводят на концептуальные идеи и законы синергетики, открывающие новое видение старых педагогических проблем. Определяя целостную педагогическую систему как систему, включающую в себя «воспитание, образование, обучение, специализацию и творческое саморазвитие человека», В.И. Андреев заявил, что педагогические системы можно «с полным основанием отнести к самоорганизующимся» и предложил называть педагогической синергетикой «область педагогического знания, которая основывается на законах и закономерностях синергетики, то есть законах и закономерностях самоорганизации и саморазвития педагогических, то есть образовательно-воспитательных систем».[98]

Методологические и дидактические возможности синерге-тических моделей достаточно подробно анализируются в монографии.[99]

В итоге можно констатировать, что использование в педагогических исследованиях подходов и методов системологии позволяет рассматривать во взаимосвязи, развитии и движении относительно самостоятельные компоненты объекта или процесса (явления), выявлять особенности связи системы с окружающей средой, устанавливать ее качественные характеристики на основе структурных и функциональных моделей, имитирующих исследуемые объекты и процессы как системы, получать новое знание о закономерностях их функционирования и принципах эффективной организации.

1.6.6. Педагогика и экономика

Коренные изменения системы экономических и общественных отношений в Российской Федерации обусловили повышение интереса педагогической науки, в частности школоведения (педагогического менеджмента), к экономике. Изучение быстро меняющейся среды рынка образовательных услуг и рынка труда осуществляет новое научное направление экономика образования. В сложившихся условиях становления рынка образовательных услуг и рынка труда образовательное учреждение не может себе позволить пассивное следование за социально-экономическими изменениями, иначе оно станет неконкурентоспособным, прекратит свое существование. Скорость модернизационных изменений образовательного учреждения (ассортимента услуг, их качества) должна не отставать, а в момент начала изменения – по возможности опережать изменения окружающей среды. Главным фактором выживания на этом этапе становится стратегия развития образовательного учреждения, инструментом выработки которой выступает маркетинговая стратегия. К настоящему времени отечественный рынок услуг в области образования вплотную подошел к «точке маркетинга»,[100] т. е. к ситуации, когда:

1) наращиваемый объем предложения уравновесил доминировавший ранее платежеспособный спрос и стал превосходить его;

2) оформился дифференцированный спрос на образовательные услуги;

3) сложилась развитая инфраструктура рынка образовательных услуг;

4) федеральные и региональные органы власти не в состоянии обеспечить достаточную материальную поддержку учреждений образования и им приходится обращаться к маркетингу в целях выживания.

В самом общем случае маркетинг можно определить как социальный и управленческий процесс, направленный на удовлетворение нужд и потребностей индивидов и групп посредством создания, предложения и обмена на рынке обладающих ценностью товаров или услуг.[101] В сфере образования маркетинг позволяет учесть реально сложившиеся и вероятные в перспективе условия и факторы рынка, а также потенциал и претензии образовательного учреждения, выступающего в качестве активного субъекта рынка. В своем описании американской системы образования Ф. Котлер отметил: «Столкнувшись с проблемой уменьшения количества студентов и увеличения расходов, многие колледжи в целях привлечения новых студентов и источников существования обратились к маркетингу. Они определяют целевые рынки, укрепляют связи с общественностью, используют тактику продвижения своих услуг, удовлетворяя тем самым потребности студентов».[102] Эта ориентация на потребности обучающихся является важной специфической особенностью маркетинга в образовательной сфере.

«Миссия маркетинга в образовании – формирование и реализация стратегии приращения ценности человека» – считает А.П. Панкрухин.[103] При этом речь идет далеко не только о рыночной ценности, но и о самоценности, и о ценности в общегуманистическом ее понимании, поскольку каждый из этих аспектов в своем приращении ведет и к приращению остальных.

Наибольший интерес применительно к маркетинговой проблематике образования представляет концепция социально-ответственного маркетинга, провозглашающая задачей организации установление нужд, потребностей и интересов целевых рынков, удовлетворение потребителей более эффективными, чем у конкурентов, способами и сохранение или укрепление благополучия потребителя и общества в целом. В соответствии с этой концепцией целевой результат маркетингового управления в сфере образования – наиболее эффективное удовлетворение потребностей:

1) личности – в образовании;

2) учебного заведения – в развитии и благосостоянии его сотрудников;

3) фирм и других организаций (заказчиков) – в росте кадрового потенциала;

4) общества – в расширенном воспроизводстве совокупного личностного и интеллектуального потенциала.[104]

1.6.7. Педагогика и организационно-управленческие теории

Один из наиболее известных специалистов в области теории организации Р. Холл утверждал, что «организации представляют собой главный компонент современного общества. Они окружают нас. Мы рождаемся среди них и обычно среди них и умираем. Наше жизненное пространство заполнено ими. Их невозможно избежать. Они также неминуемы как смерть и налоги».[105] Здесь можно добавить: организации, существующие в виде учебных заведений, задают образовательные траектории членов социума и в конечном счете определяют людские судьбы.

Если к идентификации учебных заведений подойти более строго, то по совокупности важнейших признаков они могут быть отнесены к социальным организациям. Для того чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться к одному из наиболее полных на сегодняшний день определений социальной организации, которое принадлежит Р. Холлу: «Организация является коллективом с относительно идентифицированными границами, нормативным порядком (уставом), ранжированием власти (иерархией), системами коммуникаций и координации членства (процедуры); этот коллектив существует на относительно постоянной основе в окружающей среде и занимается деятельностью, которая обычно связана с набором целей; деятельность имеет результаты для членов организации, для самой организации и для общества.[106]

В условиях изменяющегося мира, формирования глобальной образовательной системы анализ возможности устойчивой эволюции образовательного учреждения в значительной степени облегчается, если последнее трактуется как социальная организация. В частности, существенный вклад в ответ на вопрос о том, в каком направлении должна пройти структурно-функциональная перестройка модернизирующегося учебного заведения, может дать обращение к разработанной в рамках теории организации и теории управления концепции развития организации. Исходная предпосылка этой концепции состоит в том, что окружающая среда становится все сложнее и скорость изменений возрастает.[107] Вследствие этого структуры управления все меньше и меньше отвечают предъявляемым требованиям, нужны более адаптивные структуры. Специалисты по развитию образования связывают большие надежды с обучением персонала, а их представления об идеальной («здоровой») организации основаны на модели организации в виде живого организма (самоорганизующейся модели).

В соответствии с концепцией развития организации последней присущи следующие черты:

1) организация приспосабливается к новым целям, как этого требуют быстрые изменения условий окружения;

2) ее члены осуществляют сотрудничество и управляют изменениями, предотвращая их разрушительное воздействие на организацию;

3) это организация, в которой есть благоприятные возможности для роста и самоусовершенствования (самоактуализации) ее членов; для нее характерно свободное общение (открытые коммуникации) и высокое взаимное доверие сотрудников, поэтому противоречия разрешаются конструктивно;

4) это организация, в которой участие каждого уровня в постановке целей и принятии решений является правилом; как следствие, работники ощущают свою вовлеченность в планирование и управление изменениями. Осознание необходимости адаптивных изменений под действием факторов окружающей среды становится в последние годы общепризнанным условием развития образовательного учреждения как социальной организации: «Чтобы сохраниться, школа должна измениться».[108] Термин «школа» здесь следует понимать широко: от дошкольного образовательного учреждения до высшей школы и структурных элементов послевузовского образования.

Большой вклад в развитие представлений о возможности использования идей теории управления и теории организации в практике управления образованием внесли отечественные ученые (В.С. Лазарев, Д.Ш. Матрос, А.М. Моисеев, М.М. Поташник, В.П. Симонов, Т.И. Шамова и др.). Одним из результатов их деятельности является тот факт, что изучение традиционного школоведения, представлявшего неотъемлемую часть педагогики как учебной дисциплины, уступает место освоению основ управления педагогическими системами – педагогического менеджмента (см., например,[109][110]). Такой подход обеспечивает возможность рассмотрения не только внутреннего управления учебным заведением, но и ознакомления со способами решения проблем взаимодействия с окружающей средой, осуществления внешнего менеджмента и маркетинга на рынке образовательных услуг.

Конец ознакомительного фрагмента.