Глава IV. Вексель и вексельное обязательство
§ 1. Вексель – многоаспектное правовое явление
Роль векселя в хозяйственном обороте России обусловливается, прежде всего, тем, что благодаря своим уникальным свойствам он пользуется огромным спросом у субъектов предпринимательства. Вексель как ценная бумага и особый вид платежного долгового обязательства получает заслуженное признание в международной торговле. Развитие вексельного рынка в России насчитывает чуть более 20 лет. По данным ЦБ РФ, сумма учтенных кредитными организациями векселей на 1 декабря 2008 г. составила 232,3 млрд руб., рост, по сравнению с аналогичным периодом 2007 г. – больше почти на 18 %[283], а вложения только банков России в векселя в 2010 г. выросли на 41 %[284]. Таким образом, объем векселей только за 2 г. возрос более чем в 2,5 раза. По оценке экспертов, заслуживающих доверие, на 1 декабря 2008 г. в обороте находилось векселей примерно на сумму 1 трлн рублей, в 2010 г. – на сумму более 2,5 трлн руб. Вексель в гражданском обороте выполняет различные функции, хотя применяется как платежное средство. Однако, полностью отождествлять вексель с наличными деньгами нельзя, поскольку после наступления срока платежа появляется потребность в денежных средствах.
В литературе очень часто вексель рассматривается либо как один из банковских (финансовых) инструментов[285], либо как один из видов ценных бумаг[286].
В российском гражданском праве традиционно вексель рассматривается в нескольких аспектах. Из законодательного определения следует, что вексель является ордерной ценной бумагой. Вексель является объектом гражданских правоотношений (ст. 128 ГК РФ), поэтому он может выступать самостоятельным объектом гражданского права как ценная бумага, поскольку, в соответствии со ст. 143 ГК РФ, относится к числу ценных бумаг. В отдельных случаях, как мы указывали ранее[287], вексель является вещью, которая не обращается в качестве ценной бумаги, а выступает как предмет гражданско-правовых сделок: договора купли-продажи, мены, дарения, т. е. участвует в гражданском обороте как и любая другая оборотоспособная движимая вещь, имеющая стоимостную оценку. В силу ст. 815 ГК РФ вексель является доказательством заключения договора займа. Автор согласен с мнением профессора С. А. Хохлова, который утверждает, что «Статья 815 и 816 ГК РФ относят к заемным обязательства, оформленные векселями и облигациями. На эти обязательства правила о договоре займа распространяются постольку, поскольку они соответствуют специальному законодательству об этих ценных бумаг»[288].
Но сама по себе, как мы полагаем, норма ст. 815 ГК РФ указывает только на одно из его свойств и по ней нельзя судить о ее распространении на другие гражданские правоотношения, кроме займа. И, наконец, в цивилистике вексель рассматривается как абстрактное, безусловное, формальное обязательство[289]. Кроме того, под векселем понимают сделку. Поэтому очевидно, что вексель по своей правовой природе – явление сложное. Когда мы говорим о векселе, в одном случае подразумеваем объект гражданских прав – ценную бумагу или движимую вещь. В другом – гражданско-правовое обязательство или правоотношение. В третьем случае вексель выступает, например, как доказательство заключения договора займа. Таким образом, в науке и литературе нет однозначного понимания векселя. Слово «вексель» у представителей экономической науки, науки финансового права и цивилистики ассоциируется с разными понятиями, возможно, противоположными. В действующем российском вексельном законодательстве мы можем найти только отдельные и неполные законоположения о векселе и вексельных обязательствах, но невозможно найти общего определения понятия «вексель». Исходя из ст. 142, 145, 146 ГК РФ, о векселе можно говорить как об ордерной ценной бумаге, которая является документом, удостоверяющим с соблюдением установленной формы и обязательных реквизитов имущественные права, осуществление или передача которых возможны только при его предъявлении. Понятие «вексель» также не раскрыто в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 4 декабря 2000 г. № 33/14 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с обращением векселей»[290]. В связи с этим актуально дать единое определение правового понятия векселя, чтобы восполнить пробелы в действующем законодательстве. Проблема четкого определения понятия векселя не нашла отражения в современной научной, учебной и популярной юридической литературе.
Например, как полагает А. А. Вишневский, «вексель – это ценная бумага, в которой содержится безусловное, абстрактное и строго формальное обещание или предложение уплатить определенную сумму»[291]. По мнению В. А. Белова, «вексель – это ценная бумага, удостоверяющая простое и ничем не обусловленное обязательство векселедателя доставить векселедержателю определенную денежную сумму посредством ее самостоятельной уплаты (простой вексель) либо посредством обеспечения ее уплаты третьим лицом – плательщиком (переводный вексель), по наступлении предусмотренного срока и в обусловленном месте»[292]. И. В. Рукавишникова исходит из того, что переводный вексель – это «ничем не обусловленное предложение векселедателя, адресованное плательщику, уплатить определенную сумму векселедержателю»[293]. Несколько отличается позиция авторов книги «Вексельное право (Общие положения и юридический комментарий)»[294], которые определяют простой вексель как простую долговую расписку, подпадающую при условии соблюдения правил составления под действие вексельного права с его материальными и процессуальными особенностями, а переводный вексель – как предложение векселедателя (трассанта) произвести платеж векселеприобретателю (ремитенту), третьему лицу. Как правило, понятие «вексель» раскрывается только с точки зрения обязательства. Например, в учебнике «Гражданское право» простой вексель определяется как ценная бумага, содержащая ничем не обусловленное обязательство векселедателя уплатить в определенный срок векселедержателю или по его приказу установленную в векселе денежную сумму, а переводный вексель (тратта) представляет собой ценную бумагу, содержащую ничем не обусловленное предложение векселедателя (трассанта) плательщику (трассату) уплатить в определенный срок векселедержателю (ремитенту) или по его приказу установленную в векселе денежную сумму[295].
Вексель как правовой институт не только представляет собой гражданско-правовое обязательство, но и имеет другие составляющие (например, вексель – объект гражданских прав, вексель – сделка). Как нам представляется, в связи с отсутствием законодательного определения векселя авторы в основном ориентируются на понятие «вексель», содержащееся в подзаконных актах, принятых в самом начальном периоде возрождения вексельного обращения в России. Так, согласно п. 4 «Положения о ценных бумагах», утвержденного Советом Министров СССР № 590 от 19 июня 1990 года[296], вексель – ценная бумага, удостоверяющая безусловное денежное обязательство векселедателя уплатить по наступлении срока определенную сумму денег владельцу векселя (векселедержателю). Аналогично определен вексель в п. 2.1 «Рекомендаций по использованию векселей в хозяйственном обороте», утвержденных ЦБ РФ № 14-3/30 от 9 сентября 1991 года[297]: вексель – это составленное по установленной законом форме, безусловное, письменное, долговое, денежное обязательство, выданное одной стороной (векселедателем) другой стороне (векселедержателю) и оплаченное гербовым сбором. Попытка дать понятие «вексель» была предпринята в Основах гражданского законодательства Союза ССР и республик от 31 мая 1991 г.[298] (ст. 31): вексель – ценная бумага, удостоверяющая ничем не обусловленное обязательство векселедателя (простой вексель) либо иного указанного в векселе плательщика (переводной вексель) выплатить по наступлении предусмотренного векселем срока определенную сумму владельцу векселя (векселедержателю).
Понятие «вексель» в дореволюционном российском вексельном законодательстве также не раскрывается. Среди ученых-цивилистов преобладают две точки зрения: одна (профессора Г. Ф. Шершеневича) – вексель есть основанное на договоре и выраженное в письменной форме одностороннее обязательство уплатить известную денежную сумму[299]. Возобладала все-таки другая точка зрения, согласно которой вексель является односторонним обязательством или односторонним обещанием уплатить определенную сумму[300]. В период нэпа правовое регулирование оборота векселя осуществляется на основе Положения о векселях 1922 г., в ст. 1 которого указывается: «Векселем называется долговое денежное обязательство, выданное одной стороной (векселедателем) другой стороне (векселедержателю) с соблюдением требований настоящего Положения и написанное на вексельной бумаге соответствующего достоинства». Вексель 1937 г. коренным образом отличается от векселя 1922 г., Положение о котором было издано на основании Устава о векселях 1902 г. Стало быть, к трудам авторов по векселям 20-х гг. следует относиться критически, поскольку понятие «вексель» в период нэпа отличается от понятия «вексель» в наши дни. То же самое можно сказать об отдельных выводах дореволюционных авторов вексельного права, поскольку они исходят из того, что, например, по Уставу о векселях 1902 г. содержание переводного векселя определяется как приказ (а не предложение. – Примеч. авт.) векселедателя третьему лицу принять на себя вексельное обязательство (п. 86 Устава).
После нэпа в советское время вексель практически не изучался наукой. Это было связано с тем, как считает профессор О. С. Иоффе, что «кредитная реформа 1930–1931 гг. привела к исключению векселя из внутреннего оборота страны, что не могло не повлечь за собой существенного сужения объема научного анализа, обращенного к ценным бумагам этого вида»[301].
По мнению автора, достижения дореволюционных российских векселистов, несомненно, имеют огромное практическое, методологическое и научное значение для современной российской гражданской правовой науки. Вместе с тем мы не должны слепо руководствоваться их идеями и мнениями, поскольку необходимо учитывать следующие обстоятельства. Во-первых, российский вексель 100–150 лет назад хотя и имел все современные черты векселя, но, в силу законодательства тех лет и особенностей экономического развития, в отдельных случаях обладал некоторыми особенностями, отличными от современного российского векселя. Более того, когда разрабатывались отдельные вексельные концепции и теории дореволюционными авторами, еще не действовали Женевские вексельные конвенции, с момента принятия которых прошло почти 80 лет. В России в последние годы вступили в силу новые законодательные акты по правовому регулированию вексельного обращения. Это, прежде всего, Федеральный закон «О переводном и простом векселе» и отдельные нормы и институты Гражданского кодекса 1994 г. Все указанное нормотворчество способствует если не коренному повороту, то частному изменению взглядов на вексель и вексельные обязательства.
Вексельное право зарубежных государств, основанное на Женевских вексельных конвенциях, как правило, также не раскрывает понятия «вексель». Например, Книга V, титул I, Гл. I «О переводном векселе» французского Коммерческого кодекса 2000 г.[302], германский Закон о векселях[303] не дают определения векселя, да и в Женевских вексельных конвенциях[304] мы его не находим.
Необходимо подчеркнуть, что нормы Женевских вексельных конвенций, принятые почти 80 лет назад, в одних случаях устарели, в других – не учитывали экономические, исторические, культурные, политические и территориальные реалии современной России. По нашему мнению, есть острая необходимость принятия нового вексельного закона, учитывающего эти изменения. По этому пути идут многие развитые страны. Например, во Франции в 2000 г. принимается Коммерческий кодекс, в котором нормы векселя не только отличаются в отдельных вопросах текстуально от Единообразного вексельного закона, но и имеют ряд новелл и дополнений, учитывающих специфику сегодняшнего дня.
В отличие от стран Женевской группы вексельного права, позитивное право Англии и США определяет и раскрывает понятие векселя. Например, по английскому закону, кодифицирующему право, относящееся к переводным и простым векселям от 18 августа 1882 г., переводный вексель – это безусловный письменный приказ, адресованный одним лицом другому, подписанный лицом, выдавшим его, требующий от лица, которому адресован, уплатить по требованию или в указанное (или определимое) будущее время определенную сумму денег указанному в переводном векселе лицу, или по его приказу, или держателю векселя (ст. 3), а простой вексель является безусловным обещанием в письменной форме, сделанным одним лицом другому, подписанным векселедателем, по которому векселедатель обязуется уплатить по требованию или в фиксированное, или в определимое будущее время определенную сумму денег конкретному лицу, или по его приказу, или предъявителю векселя (ст. 83)[305]. В Единообразном торговом кодексе США[306], в соответствии со ст. 3-101 – 3-104, вексель является оборотным документом, означающим безусловное обещание или приказ уплатить определенную сумму с процентами или без них либо с иными начислениями, указанными в обещании или приказе.
Своеобразно раскрывается понятие «вексель» в гражданском законодательстве КНР. Так[307], согласно ст. 19 Закона КНР «О векселе», переводный вексель представляет собой документ, который выдается векселедателем за его подписью и содержит поручение плательщику совершить безусловный платеж определенной денежной суммы получателю платежа или векселедержателю по предъявлении либо в установленный срок.
В соответствии со ст. 3 Конвенции ООН о международных переводных векселях и международных простых векселях 1988 г., участницей которой является и Россия (к настоящему времени не вступила в силу. – Примеч. авт.), значение переводного и простого векселей определяется так: переводный вексель представляет собой письменный документ, который:
а) содержит безусловный приказ векселедателя плательщику уплатить определенную денежную сумму получателю или по его приказу;
б) подлежит оплате по предъявлении или в определенный срок;
в) датирован;
г) подписан векселедателем;
…простой вексель представляет собой письменный документ, который:
а) содержит безусловное обязательство векселедателя уплатить определенную денежную сумму получателю или по его приказу;
б) подлежит оплате по предъявлении или в определенный срок;
в) датирован;
г) подписан векселедателем.
Профессор Шершеневич Г. Ф. подчеркивает: «Вексель в своем историческом развитии претерпел настолько значительные изменения, а в настоящее время он так различно поставлен в разных законодательствах, что дать характеристику векселя вообще совершенно невозможно. Если взять лишь то, что свойственно векселю всюду, – характеристика окажется настолько бедной и бледной, что не получится никакого представления об институте; если, наоборот, характеризовать вексель по тем чертам, какие усвоены тем или другим законодательством, возникает опасность приписать векселю, как таковому, особенности, которые чужды ему в том или ином законодательстве. К этому следует еще присоединить, что вексель – институт двойственный, распадающийся на два вида…
…Вексель представляет собою основанное на договоре и выраженное в письменной форме абстрактное одностороннее обязательство заплатить денежную сумму. Данное определение характеризует вексельное обязательство как а) договорное, b) абстрактное, c) одностороннее, d) формальное, е) денежное»[308].
В проекте Федерального закона «О переводном и простом векселе» (отклонен в первом чтении Государственной Думой в 1996 году. – Примеч. авт.) предлагается следующее (ст. 6 и 7)[309]: переводным векселем признается письменный документ, составленный с учетом всех обязательных для него реквизитов, поименованный векселем и содержащий в самом тексте простое и ничем не обусловленное предложение одного лица (векселедателя) другому лицу (плательщику) уплатить установленную в документе денежную сумму получателю платежа, поименованному в самом тексте векселя и в соответствии с его приказом (векселедержателю), а простым векселем признается письменный документ, составленный с учетом всех обязательных для него реквизитов, поименованный векселем и содержащий в самом тексте векселя простое и ничем не обусловленное обязательство одного лица (векселедателя) уплатить установленную в документе денежную сумму получателю платежа, поименованному в самом тексте векселя или в соответствии с его приказом (векселедержателю).
Раскрытие общего юридического понятия векселя, не нашедшего определения ни в российском гражданском законодательстве, ни в Женевских вексельных конвенциях, имеет серьезное научное и практическое значение. Оно, по нашему мнению, возможно лишь путем членения понятия векселя на его составляющие и анализа этих составляющих с точки зрения гражданского права. При этом мы вовсе не касаемся чисто экономических теорий функций векселя и векселя как инструмента банковского или финансового права.
Как полагает автор, понятие «вексель» является собирательным и применительно к конкретным правоотношениям определяется по одному из пяти аспектов:
вексель – объект гражданских прав;
вексель – обязательство (правоотношение);
вексель – сделка;
вексель – юридический факт;
вексель – долговая расписка (документ).
Как объект гражданских прав вексель может быть ордерной ценной бумагой или может выступать в гражданском обороте не самостоятельно, а в составе других гражданско-правовых сделок (купли-продажи, мены, дарения и т. п.). На это нацеливает внимание также постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 4 декабря 2000 года № 33/14 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с обращением векселей»[310], в п. 36 которого указано, что в тех случаях, когда одна сторона обязуется передать вексель, а другая обязуется уплатить за него определенную денежную сумму (цену), применяются нормы купли-продажи, если законом не установлены специальные правила (п. 2 ст. 454 Кодекса).
Вексель как обязательство простого и переводного векселя, по мнению автора, можно охарактеризовать следующим образом. Прежде всего, особенностью вексельного обязательства является его субъектный состав: в вексельном обязательстве всегда выступает только один кредитор, а на стороне должника – как основной должник, так и второстепенные должники. Простой вексель как обязательство – это безусловное обещание уплатить определенную сумму конкретному лицу в определенный срок, что следует из ст. 75 Положения о переводном и простом векселе (далее – Положение). Переводный вексель как обязательство – это предложение безусловно уплатить определенную сумму конкретному лицу в определенный срок в пользу третьего лица (ст. 1 Положения).
Другое значение векселя – сделка. Когда в обороте имеет хождение конкретный вексель, то это означает, что между отдельными субъектами заключена сделка, они являются обладателями соответствующих субъективных юридических прав и обязанностей. Отношения этих субъектов регулируются нормами гражданского и вексельного законодательства.
Вполне можно согласиться с ученым И. В. Рукавишниковой, выделившей специфический вид правоотношений – вексельные правоотношения[311]. Как справедливо утверждает исследователь, «к категории правоотношений, возникающих по поводу векселя, относятся отношения, складывающиеся между участниками вексельной сделки (векселеучастниками) – векселедателем, векселедержателем, авалистами, индоссантами, акцептантами и др. Данный вид правоотношений регулируется нормами вексельного законодательства, т. е. имеет специфический правовой режим»[312]. Хотелось бы добавить, что вексельное правоотношение и есть вексельное обязательство.
И, наконец, вексель – юридический факт, поскольку порождает, изменяет, прекращает вексельные правоотношения. К примеру, утрата или уничтожение векселя прекращают по общему правилу все вексельные правоотношения, т. е. вексельное обязательство в целом.
Вексель как один из юридических фактов наличествует при заключении договора займа (ст. 815 ГК РФ).
На это также указывает сложившаяся судебно-арбитражная практика. К примеру, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ № 4863/97 от 16 декабря 1997 года постановил: «…согласно ст. 815 ГК РФ вексель удостоверяет обязательство займа»[313].
В определенных случаях вексель выступает долговым обязательством (или долговой распиской). Например, должник, подтверждая свое денежное обязательство перед кредитором, выдает последнему вексель.
Вексель как юридический факт также наличествует в самих вексельных отношениях. Если нет векселя (вексель не выдан и не принят), то не могут возникнуть обязательства последующих индоссантов, авалиста, посредника и т. п. Следовательно, само основное вексельное обязательство является правопорождающим фактом для других вексельных отношений. Таким образом, само обязательство (векселедатель (переводного) – акцептант; векселедатель (простого) – первоприобретатель) служит юридическим фактом, в силу которого возникают, изменяются или прекращаются вексельные правоотношения. Например, в силу обязательства (договора) между векселедателем (переводного) и акцептантом у последнего возникает обязанность, безусловно, произвести платеж по данному векселю векселедержателю. У векселедержателя возникает субъективное право требования по векселю или удовлетворения по векселю с момента акцепта переводного векселя, т. е. возникает обязательство, в силу которого акцептант обязуется совершить платеж по векселю, а векселедержатель – принять платеж по векселю. Участниками данного правоотношения являются два субъекта: акцептант и векселедержатель. Но данное правоотношение возникает только при наличии основного (первоначального) обязательства между векселедателем (переводного векселя) и акцептантом. Понятие векселя нельзя раскрыть, не исследуя присущие одновременно только ему свойства: безусловность, абстрактность и формализм. В литературе в редких случаях высказываются предположения о наличии у векселя четвертого свойства – простоты[314]. Ф. А. Гудков раскрывает свойство простоты векселя следующим образом: «представляется, что простота будет соблюдена, если в тексте предложения (обещания) хотя и будет упомянута сделка, в результате которой был рожден вексель, но не будет указано на причинно-следственную связь между возникновением либо прекращением вексельной юридической обязанности у плательщика и возникновением либо прекращением прав или обязанностей по этой сделке»[315]. В данной формулировке, по нашему мнению, фактически речь идет об одной из черте абстрактности. Следовательно, на наш взгляд, нет никакого смысла выделять четвертое свойство векселя – простоту, поскольку, во-первых, это понятие входит в более широкую категорию – абстрактность; во-вторых, действующее российское вексельное законодательство не выделяет простоту как одно из свойств векселя; в-третьих, нормы вексельного законодательства не позволяют выделить однозначно простоту как отдельное свойство векселя. Останавливаясь на этих свойствах векселя, нельзя не отметить, что среди дореволюционных и современных российских правоведов нет однозначного подхода к раскрытию этих свойств. Отчасти это объясняется тем, что такие понятия, как безусловность, абстрактность, формализм, также не раскрыты ни Женевскими вексельными конвенциями, ни российским гражданским и вексельным законодательством. Более того, судебная и судебно-арбитражная практика странным образом обходит эти проблемы, считая, видимо, что это дело ученых-теоретиков.
Если именные и ордерные ценные бумаги не вызывают больших затруднений для должника по определению владельца такой бумаги, то бумаги на предъявителя и бланковые векселя имеют свои особенности. Так, на противоречивость сущности ценных бумаг указывает профессор Ф. К. Савиньи: «Одно признает настоящим кредитором собственника бумаг, откуда следует, что всякое осуществление права сопряжено с доказательствами приобретения собственности… По другому, прямо противоположному, мнению, основанием права кредитора служит фактическое владение (detentio) независимо от юридических свойств самого владения. Здесь, наоборот, практическое осуществление весьма легко, зато юридическая сторона вызывает сильное сомнение…»[316].
Далее профессор Ф. К. Савиньи задается вопросом: где же истинная середина между крайними мнениями? На данный вопрос он отвечает следующим образом: «Примирение всех этих различных интересов достигается следующим взглядом на сделку. Настоящим кредитором следует считать собственника бумаги, но факт владения всегда предполагает собственность. Презумпция собственности имеет двоякое значение. Со стороны владельца значение ее в том, что последний осуществляет все права собственника, пока не последует протест, который может повести к процессу и к доказательству преимущественного права другого лица… Со стороны должника значение презумпции в том, что ему принадлежит абсолютное право совершить уплату всякому фактическому владельцу и тем самым освободиться совершенно на будущее время от требований другого лица, доказывающего свое лучшее право…»[317]. Из правила Ф. К. Савиньи делает одно только исключение: «Но из того, что должнику принадлежит такое безусловное право, вовсе не следует, что он может им пользоваться при всех обстоятельствах безразлично: в сомнительных случаях допустить этого нельзя. Например, если до совершения платежа лицо, заявляющее о непроизвольной утрате владения, объявляет об этом должнику, то последний обязан прямо отказать владельцу в платеже, предоставляя сторонам выяснить путем процесса, которому из них в действительности (а не по презумпции) принадлежит собственность»[318]. Точка зрения профессора Ф. К. Савиньи, на наш взгляд, является справедливой и точной, она имеет место в современном гражданском праве в видоизмененной форме (ст. 147 ГК РФ) для разрешения гражданско-правовых споров по ценным бумагам, но в более жесткой форме. К примеру, п. 2 ст. 147 ГК РФ не содержит норму правовых последствий в случае заявления об утрате бумаги, т. е. и в этом случае должник обязан исполнить по бумаге. По мнению автора, абстрактность обязательства по ценной бумаге, в том числе по векселю, можно выразить следующей формулой: «Предъявителю ценной бумаги должник обязан совершить безусловно (без каких-либо условий или формулировок и независимо от межличностных отношений) действия, предписанные на самой бумаге (платы, предоставление какого-либо имущественного эквивалента, материального и иного блага и т. п.)».
Таким образом, в одном понятии векселя нельзя раскрыть все свойства и смысловые нагрузки слова «вексель», поскольку это понятие объединяет различные правовые конструкции. Так, вексель как объект гражданских прав имеет два значения: предмет купли-продажи или других гражданско-правовых сделок и ценная бумага. При этом автор исходит из точки зрения тех цивилистов, которые считают предметом договора купли-продажи характеристикой товара (его наименование и количество), подлежащего передаче покупателю[319].
Прежде всего, следует указать, что вексель относится к числу ценных бумаг, а как документ – к категории движимых вещей (ст. 142 ГК РФ).
Права, выраженные в ценной бумаге (в том числе по векселю, можно реализовать только путем ее предъявления должнику или иному управомоченному лицу. В цивилистике общепринята точка зрения, что история теории ценных бумаг в современном правопонимании (теория о векселях как разновидности учения гражданского права возникла гораздо раньше. Курсив наш. – У.В.Н.) восходит к труду Brunner H., который определил понятие ценной бумаги следующим образом: «Wertpapier ist eine Urkunde ueber ein Privatrecht, dessen Verwertung durch die Innehabung der Urkunde privatrechtlich bedingt ist»[320] («Ценная бумага является сертификатом на частные права, вытекающие из его владения» (Курсив авт.)). Эта точка зрения, ставшая преобладающей в теории ценных бумаг, была уточнена E. Jacobi. По его мнению, ценную бумагу как документ, необходимо предъявить (Выделено авт.) для осуществления выраженного в нем права[321].
Интересным представляется мнение профессора В. С. Анохина: «вексель как вид движимых вещей, хотя и относится к объектам гражданских прав, не может быть предметом договора займа, поскольку согласно действующему законодательству является индивидуально-определенной вещью. Отношения сторон по передаче векселя следует рассматривать как куплю-продажу векселей…»[322]. В качестве критерия отнесения ценных бумаг к тому или иному виду закон рассматривает способ передачи их (ст. 146 ГК РФ). Права по ордерной ценной бумаге передаются путем совершения на этой бумаге передаточной надписи – индоссамента. Эти действия, совершенные на ценной бумаге, переносят все ее права на лицо, которому или по приказу которого передаются права по ценной бумаге, – индоссата. Индоссамент может быть бланковым (без указания лица, которому должно быть произведено исполнение) или ордерным (с указанием лица, которому или по приказу которого должно быть произведено исполнение (п. 3 ст. 146 ГК РФ). Тем не менее, намного правильнее точка зрения, согласно которой критерием отнесения ценных бумаг к той или иной категории является не способ ее передачи, а способ легитимации держателя ценной бумаги в качестве ее владельца[323]. Это характерно и для векселя. Например, в случае учинения на векселе бланковой передаточной надписи вексель может передаваться неограниченному кругу лиц путем простого вручения. В этом случае вексель подобен ценной бумаге на предъявителя. Однако, несмотря на это, вексель не становится ценной бумагой на предъявителя, так как для осуществления выраженных в векселе прав векселедержателю необходимо обосновывать свои права рядом непрерывных передаточных надписей, независимо от способа передачи. Как следует из ст. 16 Положения, «лицо, у которого находится переводный вексель, рассматривается как законный держатель, если оно основывает свое право на непрерывном ряде индоссаментов, даже если последний индоссамент является бланковым». Хотя бланковый вексель приобретает характер бумаги на предъявителя, для осуществления своего права держатель обязан превратить бланковую надпись в именную, вписав свое наименование. Как отмечает А. Ф. Федоров[324], «бланковая надпись, допускающая передачу векселя без дальнейших формальностей, в последующем обращении, несмотря на запрещение обращения векселей на предъявителя, придает векселю характер бумаги на предъявителя…». Различие состоит в том, что, во-первых, векселя, выпущенные в бланковое обращение, не возбраняется в дальнейшем передавать и по передаточным надписям (бланковым и именным), даже с запрещением передачи, между тем это не может иметь место с бумагами на предъявителя; во-вторых, держатель векселя с бланковой надписью в состоянии считаться легитимированным векселедержателем только в том случае, когда прочие индоссанты, если таковые имеются на векселе, будут находиться в непрерывной связи.
Для векселя как ценной бумаги характерны все ее признаки (свойства): литеральность (возможность требовать исполнения только того, что прямо обозначено в ценной бумаге), легитимация субъекта права (узаконение субъекта в качестве управомоченного по бумаге лица); необходимость предъявления обязанному лицу (т. н. «презентация»); абстрактность обязательства; автономность (право требования по бумаге не зависит от прав на эту бумагу предшествующего векселедержателя) и, наконец, публичная достоверность при легитимации его держателя (не допускаются какие-либо возражения, кроме текста самого векселя).
Вексель как сделка включает совокупность односторонних (составление, выдача, принятие векселя, аваль (поручительство), посредничество и т. д.), двухсторонних и многосторонних сделок (договоры: односторонние, двухсторонние, многосторонние). Одновременно вексельная сделка является юридическим фактом (вексель как совокупность сделок и юридический факт будет рассмотрен в следующих разделах).
Вексель как обязательство (правоотношение) также включает в себя различные составляющие и носит сложный характер, на чем автор остановится в последующих разделах работы. И, наконец, вексель является в определенных случаях долговой распиской.
Таким образом, нельзя определить понятие «вексель» одним словом (к примеру, вексель – ценная бумага), раскрывающим все его составляющие, свойства, черты, сущность и многоплановость, а также его правовую природу в целом. Следовательно, правоприменительная практика при разрешении конкретных споров, связанных с обращением векселей, должна учитывать эти обстоятельства, выяснить, в связи с чем возник спор по поводу векселя (по поводу ценной бумаги или другой движимой вещи, вексельной сделки, долговой расписки, ввиду дефекта формы и т. п.) и с учетом этого применять конкретные нормы гражданского или вексельного права, а не пытаться найти одну всеобщую и единственную конструкцию для объяснения правовой природы векселя как обязательства, как сделки, объекта гражданских прав, долговой расписки или юридического факта. Следует отметить, что в вексельном праве в зависимости от выбора исследования конкретного аспекта векселя в XIX–XX вв. возникли вещно-правовые и обязательственно-правовые теории векселя, формальные теории, квалифицирующие вексель как юридический факт, и субъектные теории, наделяющие вексель свойствами правосубъектности[325] и др. Эти теории не могут в полной мере объяснить сущность векселя. В науке вексельного права устоялся взгляд, что сущность векселя отражает его юридическая природа. Профессор Б. Б. Черепахин указывает, что «одним из наиболее спорных вопросов теории вексельного права является вопрос о юридической природе векселя, точнее – вексельного обязательства. Под юридической природой векселя обычно понимается основание вексельного обязательства (выделено нами. – У.В.Н.), т. е. его фактический состав (совокупность юридических фактов, необходимых и достаточных для обоснования данного правоотношения)»[326]. Как нам представляется, исследовать сущность векселя возможно только с позиции дуалистической конструкции векселя: договорной или одностороннего волеизъявления (обещания).
В литературе справедливо подчеркивается, что «юридическая природа векселя в женевской системе является одним из самых (если не самым) дискуссионных вопросов вексельного права, не получивших однозначного решения до сих пор»[327].
§ 2. Вексель – абстрактное сложноподчиненное гражданско-правовое обязательство
В вексельном праве, как в договорной теории, так и в теории одностороннего волеизъявления (обещания), юридическая природа векселя исследуется через вексельное обязательство или фактический состав вексельного обязательства. Причем обе теории исходят из сделочного характера вексельного обязательства. По этому поводу профессор В. М. Гордон резюмирует, что только вексель как обязательство дает возможность выяснить его сущность путем изучения отдельных составляющих, как основания, так и вексельного обязательства, как абстрактного в целом (Курсив авт.). Вексель воплощает в себе обязательство: нет документа, нет и обязательства. Каждому обязательству соответствует и воплощающий его документ; один документ – одно обязательство[328].
Вексель порождает абстрактное гражданско-правовое обязательство. Следует заметить, что категории абстрактных обязательств являются предметом длительной исторической дискуссии и относятся к числу «вечных проблем»[329]. Профессор А. С. Кривцов, исследуя абстрактные обязательства, приходит к выводу о том, что «…никакое обязательство немыслимо без существования causa. Никто не будет переносить на другое лицо какую-либо ценность без получения известной выгоды от верителя или сознательного отрицания эквивалента, как это имеет место при дарении и при группе случаев договора признания. Если речь идет об «абстракции» от causa — то мы хотим выразить этим нечто совершенно другое. Такая «абстракция» имеет только тот смысл, что веритель освобожден от обязанности указывать наличность causa, которая существует для него при так называемых «материальных договорах… Из самой сущности абстрактного обязательства вытекает, что оно само по себе имеет значение достаточного искового основания, и что истец не должен указывать наличность каузального момента. Таким образом, в обоих случаях, – упомянуто ли в самом документе о causa или нет, – истец при абстрактном обязательстве вовсе не должен делать какие бы то ни было дополнения по поводу каузального момента…»[330].
Абстрактные и безусловные обязательства были известны дореволюционному и современному российскому гражданскому законодательству. Подобные обязательства были известны и римскому праву (о чем автор подробно останавливался в предыдущих разделах работы). В цивилистике по устоявшимся традициям принято считать, что в абстрактном обязательстве отсутствует указание на ее основание (causa), т. е. цель, на которую она направлена, при этом ее действительность не зависит от основания.
В позитивном праве мы не встретим понятия абстрактного обязательства, что является одним из факторов, вызывающих дискуссии об абстрактных обязательствах. Как представляется автору, чтобы остановиться на понятии «абстрактное обязательство», следует, прежде всего, обратиться, на наш взгляд, к нормативному толкованию понятия абстрактности, поскольку законодателем оно не раскрыто. Согласно Российскому энциклопедическому словарю, абстракция (лат. Abstractio – отвлечение) (абстрактное) – форма познания, основанная на мысленном выделении существенных свойств и связей предмета и отвлечения от других, частных свойств и связей; общее понятие – как результат процесса абстрагирования: синоним «мысленного», «понятийного»[331]. В соответствии со Словарем русского языка[332],абстракция: 1. Мысленное отвлечение от тех или иных сторон, свойств или связей предмета, явления с целью выделения существенных и закономерных признаков; 2. Отвлеченное понятие, теоретическое обобщение.
Таким образом, правовая категория абстрактности не совсем тождественна перечисленным понятиям, то есть «абстрактное» – это относящееся к гражданско-правовому обязательству юридическое понятие, выработанное цивилистикой, но не закрепленное в законе, для выяснения сущности отдельных гражданско-правовых обязательств (в том числе гражданско-правовых договоров). Следовательно, простой механический перенос понятия «абстракция» (как это дается в ее нормативном толковании) в юридические рамки невозможен. Абстрактное обязательство как правовая категория, хотя в гражданском законе непосредственно не указывается, присутствует во многих институтах гражданского права.
В российском гражданском законе предусматривается ряд абстрактных обязательств. Одним из наиболее распространенных абстрактных является обязательство по ценным бумагам. В силу п. 1 ст. 142 ГК РФ ценной бумагой является документ, удостоверяющий с соблюдением установленной формы и обязательных реквизитов имущественные права, осуществление или передача которых возможны только при ее предъявлении. Следовательно, владельцу достаточно предъявить ценную бумагу должнику, чтобы реализовать имущественные права, т. е. закон не требует представления каких-либо доказательств, почему данная ценная бумага оказалась у предъявителя. Должник по ценной бумаге должен исполнить требование владельца независимо от каких-либо отношений с предъявителем ценной бумаги, поскольку норма п. 2 ст. 147 ГК РФ гласит: «Отказ от исполнения обязательства, удостоверенного ценной бумагой, со ссылкой на отсутствие основания обязательства либо на его недействительность не допускается».
Ценные бумаги, которые российским гражданским законом допущены в оборот, несомненно, выполняют положительные функции ввиду их абстрактного обязательства. Так, владелец ценной бумаги, обнаруживший подлог или подделку ценной бумаги, вправе предъявить лицу, передавшему ему бумагу, требование о надлежащем исполнении обязательства, удостоверенного ценной бумагой, и возмещении убытков. Следовательно, по нашему гражданскому закону должник (владелец) ценной бумаги исполняет это обязательство независимо от любого обстоятельства, даже в случае обнаружения им подлога или подделки. Обязательства из ценной бумаги, в том числе по векселю, носят строгий формальный характер и как бы указывают: «Я имею право требовать исполнения по этому документу – и ты должен исполнить мое требование с момента предъявления ценной бумаги, несмотря на то, что подлинность этой бумаги может вызвать у тебя какие-то сомнения». Безусловно, правила данной статьи вызывают определенные возражения и неоднозначное отношение правоведов. На наш взгляд, данная норма не требует какой-либо корректировки, поскольку она направлена на ускорение гражданского оборота и повышение устойчивости доверия кредитора к ценной бумаге.
Ввиду того, что вексель рассчитан на оборот с определенной длительностью и его передачу через множество субъектов гражданско-правовых отношений, было бы несправедливо возложить на кредитора дополнительную нагрузку по экспертизе векселя на предмет его подлога или подделки. Данная задача невыполнима и с практической точки зрения (к примеру, кредитор находится в г. Хабаровске, а должник по ценной бумаге – в г. Калининграде). Кроме того, на проведение экспертизы отводится (по действующим нормативно-правовым актам) срок 1 месяц и более. Представьте себе, сколько времени нужно будет, скажем, только для экспертизы векселя, прошедшего через десятки рук. Особый интерес представляют ценные бумаги на предъявителя, свойства которых характерны для векселя с банковским индоссаментом, которые, как мы считаем, наиболее полно отвечают требованиям современного гражданского оборота. В работе нами указано, что категория «абстрактность» для векселя включает три составных элемента:
1. Совершение должником действий, предписанных на самой бумаге, в отсутствии «causa».
2. При совершении действий должник не вправе ссылаться на межличностные отношения с кредитором, законность или незаконность владения векселем.
3. Законность владения бумагой презюмируется независимо от поступившего должнику заявления какого-либо предупреждающего держателя векселя об утрате, хищении или выбытии иным образом помимо его воли.
Исходя из норм ст. 147 ГК РФ закон как бы предупреждает участников обязательства по ценной бумаге: «Отказ должника от исполнения обязательства, удостоверенного ценной бумагой, не допускается ни при каких обстоятельствах, в том числе в случаях отсутствия основания обязательства либо его недействительности, а также утраты, хищения или выбытия иным образом бумаги, вследствие которых владельцем бумаги стало ненадлежащее лицо». Для должника в мире существует два факта:
бумага неподложная и неподдельная;
имеется реальное лицо (является ли оно собственником бумаги, это не должно интересовать должника), которое предъявило ценную бумагу для исполнения в надлежащем порядке и в надлежащие сроки.
Значит, для должника главным является владелец бумаги, которому он обязан произвести исполнение при предъявлении ценной бумаги, если ценная бумага на предъявителя (пп. 1 п. 1 ст. 145 ГК РФ); названному в ценной бумаге лицу, если это именная ценная бумага (пп. 2 п. 1 ст.145 ГК РФ); названному в ценной бумаге лицу, которое может осуществить эти права или назначить своим распоряжением (приказом) другое управомоченное лицо, если ордерная ценная бумага (к примеру, вексель) (пп. 3 п. 1 ст.145 ГК РФ). Между должником и владельцем ценной бумаги (кроме перводержателя бумаги) отсутствует какая-либо правовая связь, помимо возникшего на основании факта предъявления бумаги гражданско-правового отношения.
Таким образом, основания обязательства по ценной бумаге или гражданско-правовой сделке не должны интересовать субъектов гражданского оборота, что является условием устойчивости гражданского оборота и укрепления доверия к таким бумагам со стороны участников гражданско-правовых отношений. В действующем гражданском законодательстве нет норм, предписывающих установить основания («каузы») природы ценной бумаги кредитору.
Согласно нормам п. 2 ст. 147 ГК РФ отказ от исполнения обязательства, удостоверенного ценной бумагой, со ссылкой на отсутствие основания обязательства либо на его недействительность не допускается. К сожалению, в российском гражданском законе, в отличие от других правовых систем, прямо не указаны абстрактные обязательства, вытекающие из ценной бумаги. Если бумага, выданная должником, не является ценной, то такая бумага не порождает по гражданскому закону абстрактного обязательства, а может возникать только материальное обязательство между двумя конкретными лицами, должником (выдавшим бумагу, к примеру, о его обязательстве уплатить денежную сумму на данной расписке по дефектному векселю) и кредитором. Более того, такая бумага не может быть передана другому лицу простым вручением.
Научный и практический интерес представляет вопрос соотношения безусловности и абстрактности, поскольку данные понятия по своему значению являются близкими. Свойство безусловности векселя следует из норм п. 1 ст. 142 ГК РФ, ст. 147 ГК РФ, согласно которым исполнение по ценной бумаге должно быть ничем не обусловленным. Безусловность как правовая категория присутствует как в гражданском законе, так и в специальном вексельном законодательстве (см., например, ст. 1, 75 Положения о переводном и простом векселе). Элементы безусловности содержат не только обязательства по векселю и другим ценным бумагам, но и отдельные общегражданские обязательства. Например, в силу п. 2 ст. 572 ГК РФ обещание безвозмездно передать кому-либо вещь или имущественное право связывает обещавшего. Следовательно, безусловность – это свойство, характерное не только для векселя и другой ценной бумаги, но и для других гражданско-правовых обязательств. Очевидно, представляется необходимым внести дополнение в ГК РФ в раздел «Обязательство» нормы, определяющие безусловность обязательства, что сыграет положительную роль в правоприменительной практике. Как справедливо отмечает профессор Л. А. Новоселова, «действующее законодательство не дает определение безусловности обязательства, что порождает проблемы в правоприменительной практике»[333]. В цивилистической литературе эта проблема также не нашла адекватного отражения. Кроме того, если существует безусловное обязательство, каковым является вексель, то следует ли из этого, что существуют условные обязательства? Что понимается под условным обязательством? Эта проблема оставлена цивилистикой без внимания, гражданское законодательство также не дает определения условного обязательства. Среди авторов, специализирующихся по вексельному праву, нет единого подхода к данному свойству векселя. Например, по мнению И. В. Рукавишниковой, «требование безусловности вексельного обязательства призвано воспретить участникам вексельных правоотношений включать в текст документа такие условия, при наличии которых было бы невозможно однозначно утверждать, что вексельное обязательство будет исполнено…». Аналогично рассуждают В. А. Белов, Ф. А. Гудков и другие исследователи, которые, как правило, связывают безусловность с отсутствием каких-либо дополнительных осложнений обязанностей участников вексельных отношений. Между тем, по нашему мнению, авторы изначально допускают ошибку в определении безусловности векселя, игнорируя нормы действующего гражданского законодательства. Согласно ст. 307 ГК РФ в силу обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие, как-то: передать имущество, выполнить работу, уплатить деньги и т. п. – либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязательства. Исходя из положений данной нормы, мы предлагаем следующее определение: безусловное обязательство – это обязательство, по которому должник обязуется совершить в пользу кредитора определенное действие только своего обещания, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения этого обещания вне связи с какими-либо обстоятельствами[334]. Из данного нами определения следует, что оно, во-первых, согласуется с положениями обязательственного права и, во-вторых, коренным образом отличается от мнений других авторов по этому вопросу (хотя всякое новое понятие в гражданском праве легко может быть опровергнуто в последующем, на что указывал свое время классик римского права Яволен: «В цивильном праве всякое определение опасно, ведь недостаточно того, чтобы оно не могло быть опровергнуто. – «Omnis definition in iure civili periculosa est: parum est enim,ut non subverti posset”»[335].
Помимо названных признаков отличия абстрактных обязательств от каузальных, по мнению автора, имеется еще один, который дает возможность отграничения абстрактных и каузальных обязательств. Абстрактные обязательства не могут возникать путем принуждения одной из сторон. В отличие от этого каузальные обязательства могут возникнуть в процессе принуждения одной стороны к совершению активных действий или к воздержанию от совершения таких действий (к примеру, ГК РФ содержит ряд норм, в которых предусматривается возможность понуждения к заключению договора). Таким образом, в абстрактных обязательствах нет совпадений воль участников конкретного правоотношения, а есть выражение воли только одной стороны (должника) одним из способов, предусмотренных гражданским правом. Следовательно, о воле должника в абстрактном обязательстве можно судить только на основании изъявления воли.
Абстрактность векселя выражена в ст. 17 Положения, которая устанавливает, что лица, которым предъявлен иск по переводному векселю, не могут возражать векселедержателю на основании их личных отношений к векселедателю или к предшествующим векселедержателям, если только векселедержатель, приобретая вексель, не действовал сознательно в ущерб должнику. По мнению профессора Л. А. Новоселовой, «абстрактный характер векселя в отношениях между лицами, связанными хозяйственной (основной) сделкой, проявляется в переложении бремени доказывания. В отличие от обычной сделки, когда кредитор обязан доказать наличие основания обязательства, кредитор по векселю таких доказательств представлять не должен. Бремя доказательства, отсутствия основания либо недозволенного характера основания сделки, лежащей в основе вексельного обязательства, возлагается на должника»[336]. А. А. Вишневский по поводу абстрактности векселя отмечает следующее: «Говоря о невозможности увидеть основания выдачи векселя из текста векселя, не следует упускать из виду, что основное практическое различие абстрактной и каузальной сделок носит не материально-правовой, но процессуально-правовой характер и состоит в распределении бремени доказывания. Если в каузальной сделке кредитор, требуя судебной защиты своих прав, должен будет доказать наличие своих прав и основание требований, предъявляемых им к должнику, то в абстрактной сделке права кредитора предполагаются существующими и действительными, соответственно не кредитор будет доказывать свои права по векселю, а должник, противящийся оплате векселя, должен будет доказать наличие оснований для отказа от уплаты по векселю…»[337]. Мало интересует вексель и само основание. Вопрос об основаниях выдачи векселя лежит за пределами вексельного права, что следует из ст. 16 Приложения 1 к Конвенции[338], устанавливающей Единообразный вексельный закон о простых и переводных векселях, согласно которой вопрос о том, должен ли векселедатель обеспечить к сроку платежа покрытие и имеет ли векселедержатель особые права на это покрытие, остается за пределами Единообразного закона. То же имеет место в отношении всякого другого вопроса, касающегося отношений, составляющих основание выдачи документа.
Казалось бы, категория абстрактности, возникшая в римском праве и развитая в последующем цивилистами, стала аксиомой и вряд ли будет оспариваться судебной и судебно-арбитражной практикой. Практика вексельного права указывает на тот факт, что и в настоящее время судебная практика неоднозначна, а порой противоречит вексельному законодательству, в понимании абстрактности векселя, а в отдельных случаях идет упразднение отдельных свойств векселя. Более того, например, отдельные положения постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 4 декабря 2000 г. № 33/14 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с обращением векселей»[339], на наш взгляд, являются небесспорными, поскольку противоречат одному из самых отличительных свойств векселя – абстрактности.
Так, в ч. 5 п. 15 Постановления лицо, обязанное по векселю, освобождается от платежа, если докажет, что предъявивший требование кредитор знал или должен знать в момент приобретения векселя о недействительности или отсутствии обязательства, лежащего в основе выдачи (передачи) векселя (Курсив авт.), либо получил вексель в результате обмана в отношении этого векселя или кражи, либо знал или должен был знать об этих обстоятельствах до или в момент приобретения векселя. Указанные разъяснения Пленума никак не согласуются с вексельным законодательством и его принципами. Как указывает профессор Г. Ф. Шершеневич[340], «вексельные обязательства служат сами по себе основанием: «платить нужно, потому что вексель выдан». Это суждение профессора Г. Ф. Шершеневича стало фундаментальным в вексельном праве и одним из основных принципов вексельного права, подтвержденным вековой историей российского, а также современного векселя и конкретной судебной и судебно-арбитражной практикой высших судов РФ. Плательщику по векселю нет никакой разницы, кому он должен платить. Для него юридически важен только один факт – платеж должен быть совершен надлежащему лицу, который обосновывает свое право требования на непрерывном ряде индоссаментов на самом оригинале векселя, поэтому плательщику по векселю не интересно знать, кому он совершает платеж: добросовестному или недобросовестному лицу и т. п., поскольку для него самое главное, чтобы предъявитель векселя к платежу смог доказать свое право по векселю. Если вексель был похищен, украден и т. п., то данную проблему должны решать заинтересованные лица, из владения которых выбыл вексель, но эти факты остаются за вексельными отношениями и не регулируются вексельным законодательством. Удивительно в этом абзаце постановления то, что, оказывается, лицо освобождается от платежа, если докажет недействительность или отсутствие обязательства, лежащего в основе выдачи (передачи) векселя. Не значит ли это, что после нескольких веков рассмотрения векселя как абстрактного обязательства с момента принятия постановления вексель стал каузальным обязательством? Популярность векселя в коммерческом обороте только в том и заключается, что вексель порождает абстрактное обязательство. Доказательство наличия или отсутствия выдачи векселя не требовалось никогда и не требуется по вексельному закону, основанному на Женевских вексельных Конвенциях. Основание выдачи векселя не влияет каким-либо образом на отношения между участниками в вексельных отношениях. И судебно-арбитражная практика, казалось, уже выработала достаточно ясную и единообразную практику по этому вопросу[341]. На наш взгляд, это было положительной тенденцией, поскольку законодатель не спешит «обновить» вексельный закон, и высшие судебные инстанции учли это, использовав современную практику вексельного оборота России. Безусловно, высшая судебная инстанция не может своим решением подменить закон и превратить вексель из абстрактного обязательства в каузальное. Скорее всего, это понимание судами необходимости скорейшего изменения вексельного закона в целях упорядочения практики вексельного обращения.
Одной из сложных проблем в науке гражданского права, по мнению автора, является определение места векселя как обязательства в системе гражданско-правовых обязательств. Следует констатировать тот факт, что до настоящего времени среди российских цивилистов нет единого подхода к классификации обязательств. Только к одному, пожалуй, все относятся однозначно: обязательства делятся на договорные и внедоговорные. Эта основная классификация обязательств восходит к римскому праву и является одной из сложившихся традиций в цивилистической науке. Это деление обязательств римские юристы проводят по основанию их возникновения («Каждое обязательство возникает или из договора, или из правонарушения» (Гай (III.88))[342]. В другом сочинении Гай, правда, к двум указанным основаниям прибавляет третье – «или из других видов правовых оснований»[343]. По смыслу последнее основание, приведенное Гаем, также является внедоговорным. Трехчленная классификация обязательств, по Гаю, практически охватывает все гражданско – правовые обязательства. Вместе с тем важное значение приобретает дальнейшая их систематизация на основе правильного выбора критерия. Например, по мнению профессора М. И. Брагинского, систему обязательств целесообразно строить на основе последовательно осуществляемых многоступенчатых классификаций[344] (все обязательства делятся на типы, виды, подвиды и формы). Профессор О. А. Красавчиков предлагает для классификации обязательств использовать критерий направленности обязательственных правоотношений[345], а профессор О. С. Иоффе распределяет известные действующему закону обязательства отдельных видов по одиннадцати группам[346]. Так, профессор О. С. Иоффе выделяет следующие виды обязательств:
1. Возмездная реализация имущества (купля-продажа, поставка, контрактация, пожизненное содержание).
2. Передача имущества в возмездное пользование (имущественный наем, жилищное обязательство).
3. Безвозмездная передача имущества в собственность или пользование (дарение, ссуда).
4. Производство работ (подряд, подряд на капитальное строительство).
5. Оказание услуг (хранение, поручение, комиссия, экспедиция) и др.
В литературе имеются и другие классификации обязательств, споры по поводу которых до сих пор имеют место в науке гражданского права, и вряд ли в обозримом будущем будет разработана единая классификация обязательств, которая удовлетворила бы всех. Как отмечает профессор О. С. Иоффе, «не построена и какая-либо классификационная система, которая встретила бы всеобщее признание. Ее разработка поэтому остается одной из актуальных задач, еще ожидающих своего разрешения»[347].
Безусловно только одно: критерии разделения римским правом обязательств с учетом основания их возникновения на договорные и внедоговорные не подлежат какому-либо сомнению и являются аксиомой в науке гражданского права. Договорные обязательства возникают на основании различных гражданско-правовых договоров. Основанием внедоговорных обязательств служат деликты (причинение вреда и другие неправомерные действия), односторонние сделки, административные акты. Кроме того, как справедливо указывает профессор Н. Д. Егоров, основаниями возникновения обязательств являются также иные действия граждан и юридических лиц, события, сложный юридический состав[348]. Предметом нашего исследования не являются определение или разработка классификаций обязательств, а также исследование общегражданских обязательств. Наша задача – определить место вексельного обязательства в системе общегражданских правовых обязательств. Как полагает автор, исследуя вексельные обязательства, необходимо, прежде всего, установить, к какому типу гражданско-правовых обязательств по основанию своего возникновения можно отнести то или иное вексельное обязательство, и на основании этого дать его определение, поскольку вексельное законодательство не содержит официального определения, а в векселистике этот вопрос мало исследован. В отличие от общегражданского, вексельное обязательство содержит ряд отличительных, присущих только ему признаков. Во-первых, круг участников вексельного обязательства ограничен законом, т. е. действует принцип специальной векселеспособности. Данное положение, выдвинутое автором, не разделяется другими специалистами вексельного права. По мнению В. А. Белова, «…в законодательстве России отсутствует норма, ограничивающая способность обязаться по векселям. Следовательно, она также совпадает с общегражданской»[349]. На таких же позициях стоит А. А. Вишневский, который также указывает на совпадение вексельной способности с общегражданской дееспособностью[350]. С учетом важности проблематики векселеспособности автор счел нужным еще раз остановиться на ней и показать, что векселеспособность по отношению к общегражданской является специальной. Действительно, до вступления в законную силу Федерального закона от 21 февраля 1997 «О переводном и простом векселе» каких-либо ограничений в векселеспособности юридических и физических лиц не было и она совпадала с общегражданской праводееспособностью. Но после принятия данного закона, как представляется автору, векселеспособность не совпадает с общегражданской исходя из следующего. Согласно ст. 2 Федерального закона «О переводном и простом векселе» по переводному и простому векселю вправе обязываться граждане Российской Федерации и юридические лица РФ. Российская Федерация, ее субъекты, городские, сельские поселения и другие муниципальные образования имеют право обязываться по переводному и простому векселю только в случаях, предусмотренных Федеральным законом. Следовательно, лицо, обладающее полной гражданской праводееспособностью (Российская Федерация, ее субъекты и муниципальные образования), может и не иметь вексельной дееспособности. Не все специалисты по вексельному праву выражают свое согласие о совпадении вексеелеспособности в полном объеме с общегражданской. К примеру, профессор А. В. Габов также выделяет ограничение способности для отдельных категорий субъектов гражданского права по векселю с наличием специального закона[351].
Под вексельной дееспособностью (векселеспособностью) понимается способность лица обязываться по векселям путем выдачи, передачи, поручительства, посредничества, а также путем передачи права лица на получение по векселю. В вексельных отношениях выделяют две стороны: активную, получающую право по векселю, и пассивную, обязанную по векселю[352]. Правомочия субъектов, которые могут быть стороной вексельных отношений, зависят, прежде всего, от того, какой стороной (активной или пассивной) является данный субъект.
Указанная проблема рассматривалась нами ранее и предлагалось на основании ст. 2 Федерального закона «О переводном и простом векселе» следующее: ограничения векселеспособности касаются субъектов только пассивной стороны вексельных отношений: векселедателя, акцептанта, индоссанта, авалиста, посредника, т. е. лиц, имеющих право обязываться по векселю. Российская Федерация, ее субъекты, городские, сельские и другие муниципальные образования могут обладать векселеспособностью, если они выступают участниками активной стороны вексельных отношений (получающий права по векселю). Например, они вправе получить платеж по векселю, следовательно, они не обязываются, а только имеют право требовать вексельной суммы. Кроме того, указанные участники могут обладать векселеспособностью в качестве индоссантов, если они поместят в текст при передаче векселя перед своей подписью индоссамента безоборотную оговорку «Платите по приказу такого-то без оборота на нас» или другую равнозначную оговорку, тем самым снимая ответственность индоссанта по векселю, предусмотренную ст. 15 Положения о переводном и простом векселе и устанавливающую правило об ответственности индоссанта за акцепт и платеж по векселю[353].
Согласно ст. 48 ГК РФ юридические лица по своим обязательствам отвечают всем своим имуществом. Вместе с тем Гражданский кодекс РФ предусмотрел исключения из данного правила. Так, в силу п. 2 ст. 120 ГК РФ финансируемые собственником учреждения как юридические лица отвечают по своим обязательствам только находящимися в их распоряжении денежными средствами, в случае нехватки которых для погашения долга субсидиарную ответственность несет собственник. Такую же ответственность несет Российская Федерация по обязательствам казенного предприятия при недостаточности его имущества (п. 5 ст.115 ГК РФ). Исходя из этого и с учетом положения ст. 2 Федерального закона «О переводном и простом векселе», запрещающего РФ, ее субъектам и муниципальным образованиям обязываться по векселю, как полагает автор, государственные, муниципальные учреждения и казенные предприятия могут быть только субъектами активной стороны вексельных отношений.
Конец ознакомительного фрагмента.