Вы здесь

Обреченные. Глава 3 (В. А. Еркович, 2016)

Глава 3

В «Р-Клубе» концерты молодых групп проходили в основном по будним дням. В пятницу и субботу играли банды посильнее, которые уже имели свою аудиторию. «Трактора» теперь были укомплектованы и начали регулярно выступать. Конечно, эти концерты не имели такого резонанса, как разогрев Epilepsy Bout, они больше походили на репетиции в боевых условиях. Лайн-ап включал пять-семь молодых команд, а в зале присутствовало от тридцати до пятидесяти человек из числа выступающих музыкантов, их друзей и подруг. Чтобы сыграть на таком концерте, группы выкупали определенное количество билетов и самостоятельно распространяли их среди своих поклонников. Кто не продал билеты, тот попал на деньги. При таком раскладе организаторы обеспечивали себе безубыточное мероприятие, а группы получали возможность сыграть перед публикой. Сейчас такая схема встречается все реже, а тогда она составляла основу андеграундного «шоу-бизнеса». Хочешь выступать? Суетись, распространяй флаеры, продавай билеты, приглашай народ. Каждая группа перед концертом получала помеченные флаеры, которые давали небольшую скидку для предъявителя. Потом организаторы их считали и смотрели, сколько от кого пришло.

«Тракторам» повезло, их сразу стали воспринимать серьезно. Стас Зализняк и Татьяна Карповская, которые занимались организацией концертов в «Р-Клубе», не заставляли их выкупать билеты и даже не просили тянуть жребий для определения очередности выступлений. Самым почетным считалось играть в середине программы, третьими или четвертыми. Первые группы выступали на полупустой зал, потому что все посетители еще пили пиво возле клуба, а последние вообще играли только для своих. Как только команда отыгрывала, она сваливала вместе с группой поддержки, если такая вообще была. Эта традиция до сих пор чтится на концертах молодых команд. Группы кто как мог изощрялись, чтобы не выступать первыми. То барабанщик якобы забыл дома палочки, то вокалист не приехал, то еще что-то. Находясь на привилегированном положении, TRACKTOR BOWLING сразу определялись в середину программы и избавлялись от этих проблем.

Андрей (Чегевара) Мельников

Мы как-то сразу себя зарекомендовали, и Карповская знала, что если нас позвать, то люди придут. Тридцать, пятьдесят человек, а потом были и такие концерты, когда приходило около сотни. У нас было немного поклонников, но они были преданными и ходили на каждый концерт.

Константин (Кларк) Ковров

Каждый участник группы старался привести на концерт всех своих друзей, знакомых, бегал по району, приглашал народ. Этот момент мы отрабатывали по-максимуму. Нас часто звали играть в «Р-Клуб», но мы и сами пытались пробивать какие-то тусы. Как-то поймали в «Свалке» пьяного Паштета и предложили ему сделать совместный концерт. Но он начал загибать пальцы, мол, сколько народу приведете, бе-бе-бе. Он всегда был непростым парнем, из какого-то своего мира. В общем, тогда мы не договорились. А с I.F.K. мы начали играть уже позже, когда Зализняк стал их директором.

Александр (Кондрат) Кондратьев

Нам несколько раз удавалось вписаться на разогрев I.F.K.. В отличие от обычных концертов «Р-Клуба», тут мы играли на полный зал. Это было и круто, и сложно одновременно. Да, перед тобой двести-триста человек, но в течение всего выступления они орут: «Ай-Эф-Кей! Ай-Эф-Кей!»

Павел (Паштет) Филиппенко, первый вокалист I.F.K.

Это было, конечно, не приятно, но мы были к этому привыкшими. Такое было не только в отношении тех, кто играл с нами, но и в отношении нас самих. Когда мы разогревали Motorhead в Питере в 1997 году, после каждой песни толпа скандировала «На х. й! На х. й! Мо-тор-хэд! Мо-тор-хэд!» На самом деле, мы были в равных условиях и с «Трактором», и еще с девяносто девятью процентами молодых команд. Важно то, как группа справляется с этим давлением.

Александр (Кондрат) Кондратьев

Мы для себя решили так: пусть они орут, что хотят, но мы выйдем и сыграем на все сто процентов. Хоть на кого-то, но сможем произвести впечатление. Так и вышло, постепенно нас стали узнавать, а количество поклонников начало расти.

Концертная программа TRACKTOR BOWLING состояла из пяти-шести песен и длилась около получаса. Если в первых двух песнях использовались тексты, которые принес Андрей, то последующие создавались на стихи Сергея Никишина, чувака из Матвеевки, который всегда тусовался с «Тракторами». Он имел вид сурового молотобойца, огромный мужик, килограмм сто живого веса. Никто бы не подумал, что человек с такой внешностью может писать неплохие стихи. Схема создания песни была следующей: Никиша приносил текст, который имел четкий размер с куплетами и припевами, а Кондрат с Греком придумывали под него риффы. Конечно, от этого музыка имела заметные ограничения. Обычно альтернативные группы делают наоборот. Сначала придумывают интересную музыку, а потом уже под нее сочиняют текст, который будет укладываться в нужный размер.

Константин (Кларк) Ковров

Чегевара принес два текста для треков «Марионетка» и «Переступая грань», но мне кажется, что он лукавил. Андрюха говорил, что сам их написал, но почему-то больше ничего нового придумать не мог. Так же не бывает. Обычно, если человек пишет тексты, то он может написать больше двух песен. Когда я понял, что Андрей не может писать, то начал тормошить своего соседа Никишу. Он достаточно умный парень, в некоторой степени философ, прочитал кучу книг. И он сочинил нам несколько текстов.

Чегевара хорошо закрепился в роли фронтмена группы, но пошли провалы с позицией басиста. Голубев больше времени уделял группе Niklaus, и для регулярных концертов его надо было иногда заменять. С басистами в то время в Москве было неважно. Все, кто умел хорошо играть, уже были задействованы в одной или нескольких группах. Приходилось выбирать из остальных. Когда поиски толкового музыканта уже стали затягиваться, Чегевара привел на репетицию Олега Радевила, своего приятеля с района.

Адрей (Чегевара) Мельников

Тогда у людей было слабое представление о роли бас-гитары в музыке, но в группе хотели играть все. Я спросил Радевила, умеет ли он играть на басу, и он сказал: «Сумею!» На вопрос, есть ли у него басуха, он ответил: «Найду!» Когда я привел его на репетицию, парни сразу поняли, что он нулевой и сказали, чтобы я завязывал искать басистов.

Но время поджимало, и чуваки все же решились взяться за Радевила. Как говорится, за неимением кухарки, топчут повара. Грек с Кондратом стали объяснять ему басовые партии, немного упрощая слэповые навороты Голубева. Надо отдать должное Олегу, он старался и много упражнялся дома. Конечно, до Лени ему было очень далеко, но совместными усилиями им удалось натаскать его до такого уровня, чтобы можно было выступать.

К этому времени «Трактора» уже успели привыкнуть к проблемам с пропиской. Переезд стал не катастрофой, а нормой жизни. В один момент их поперли из школы в Матвеевке, и они сразу устроились в школе номер 561, на станции метро «Каховская», где жил Чегевара. Музыканты заняли класс на пятом этаже. Помещение было очень большое, и справиться со звуком никак не получалось. Это все равно, что играть в спортзале, когда каждый звук десять раз отражается от стен и пола, превращая музыку в какофонию. Только тренера со свистком не хватало. Они решили уменьшить помещение вдвое и перегородили класс пополам. Установили балки, перекрытия, завесили все какими-то тряпками. Школьный завхоз разрешил им разобрать навесной потолок в одном из помещений и взять квадратные секции для внутренней отделки базы. Такие потолки «армстронг» сейчас стоят едва ли не в каждом офисе, и материал, из которого они сделаны, отлично поглощает звук.

Директор школы не просил денег, но в счет аренды, обязал группу периодически делать дискотеки для учеников. Кондрату эта идея сразу не понравилась, он чувствовал, что ничего хорошего из этого не выйдет. Забегая вперед, можно сказать, что он был прав. Но вариантов не было, надо было где-то репетировать. Кондратьев побурчал и смирился. Тот, кто помнит дискотеки девяностых, поймет, чего опасался гитарист TRACKTOR BOWLING. Более плотную концентрацию тестостерона, чем на тех дискотеках, можно встретить только на современных боях М1. Это был центр расстановки сил на районе, демонстрация доминирования и подчинения. Все, как в животном мире. К танцам это мероприятие имело очень посредственное отношение. Да, здесь звучала громкая музыка, но она нужна была лишь как необходимый звуковой фон для древнего обряда, во время которого утверждался порядок в пищевой цепи. По традиции, он совершался под самую слащавую, едкую попсу. Крутили не только треки из формата «Русского радио», но даже такие песни, которые не могли попасть на радио по причине их сильнейшего психотропного действия. Говорят, что люди, слушавшие эту музыку в течение трех месяцев, менялись на генном уровне. У парней вырастали надбровные дуги и значительно уплотнялась лобная кость, а девушки уже не могли произносить больше трех слов без нецензурных связок. Такие лютые песни можно было вполне легально купить на сборниках, типа «Танцуй-танцуй 96» или «Дискотека The Best 97». Чтобы собрать более-менее годный трек-лист, парни подняли на уши всех друзей и знакомых, которые тащили диски и кассеты с нужными композициями. В результате им удалось составить самую страшную подборку из возможных. Если кто-то считает, что рок, металл или панк – это агрессивная музыка, пусть сходит на сельскую дискотеку, а потом, если останется здоровье, на рок-концерт.

В пять вечера в актовом зале стали собираться старшеклассники и старшеклассницы. Помимо них помещение наполнялось пацанами с района и тракторовскими друзьями из Матвеевки. Любой, кто был на подобных мероприятиях, поймет, что это очень сложная расстановка сил, и школьники тут были в самом слабом положении.

Стоит отдельно сказать о районе, где находилась школа – Зюзино, Юго-Западного административного округа Москвы. Здесь повезло вырасти Андрею Мельникову. Именно повезло, потому что до тридцати лет в Зюзино доживали немногие. Из компании Чегевары до настоящего времени дожили всего два-три человека, включая его самого. Многих сгубил алкоголь и наркотики, кого-то замочили в уличных драках. Почти каждый вечер в районе происходили серьезные бои, иногда с летальным исходом. И вот в таком аховом районе «Тракторам» повезло организовать дискотеку.

Андрей (Чегевара) Мельников

У меня трое друзей покончили с собой. Один, когда вернулся с чеченской войны, второй был инвалидом и не выдержал мучений, третий бросился с крыши из-за девушки. Я в какой-то момент остался вообще один. То время в принципе было очень суровым. В моде были всякие бандитские дела, и многие велись на это. Мне еще повезло вовремя уйти от плохой компании. Из моей тусы кто умер, кто сел в тюрьму по дурости и больше оттуда не вылезал. Кто-то просто спился и опустился на дно. Тогда казалось, что это свобода, но по факту это была ловушка, в которую попалось много народу. Надо понимать, что все эти пьянки-гулянки, драки и кражи – это могила.

Заиграла музыка. Присутствующие стали постепенно погружаться в оккультный транс, подкрепленный большим количеством спиртного. Пили обычно перед дискотекой, но некоторое количество пойла проносилось и внутрь, где поглощалось с некоторым, довольно условным, палевом. Школьники, быстро оценив свои шансы, ретировались в первые двадцать минут. Теперь все было по-взрослому. Мелкие стычки и перепалки возникали постоянно. Повод никто долго не искал. Если человек пришел на дискотеку, то это уже вызов, за который надо отвечать. Не то чтобы там было побоище, но происходящее очень не понравилось директору школы, который лоббировал эту дискотеку.

Александр (Кондрат) Кондратьев

Когда мы возвращались после дискотеки, у нас за спиной завязалась какая-то лютая драка человек на десять, с жуткими криками. Кто-то вызвал милицию, и мы поспешили свалить на такси, от греха. Потом было разбирательство, большой скандал в школе. Я даже не знаю, чем закончился тот замес.

Так группа лишилась очередного места для репетиций. Схема переезда и хранения аппарата была уже налажена. Весь стафф перевезли обратно в Матвеевку и привычно разместили по квартирам. Немного поломав голову, Кларк и Кондрат вспомнили про свою старую тусовку, которая почти в полном составе уехала прожигать жизнь в берлинских сквотах. Эти чуваки раньше играли с парнем по имени Борис. Он остался в Москве и на тот момент заведовал репетиционной базой, находившейся в подвале женской консультации, недалеко от железнодорожной станции «Очаково». С ним удалось быстро договориться за подъемный прайс. С каждого участника группы в месяц получалось что-то около сорока рублей. Но и там они не задержались надолго. Боря сидел на этой базе много лет, но как только там появились «Трактора», ее затопило. История с Бережками повторилась. Это называется «везение». Новую базу Борис нашел буквально за неделю, там же в Очаково. Это помещение бывшего Дома творчества на улице Наташи Ковшовой. На первом этаже раньше располагался сам Дом творчества, а в подвале проходили кружки, где дети познавали искусство в аутентичной обстановке московского андеграунда. К тому моменту, как Борис договорился на использование этого подвала, там никаких детей уже, естественно, не было, как не было и самого Дома творчества. Подвал оказался на удивление сухим и теплым, и парни совместными усилиями довели интерьер до ума. Закупив кассеты для яиц и ковролин, они укутали все помещение, добившись нужного звукопоглощения. Этот подвал оказался окончательным местом прописки «Трактора». Они репетируют в нем до сих пор.

Траблы с жильем не влияли на концертную деятельность группы. Чуваки уже хорошо сыгрались и выступали в «Р-Клубе» по два-три раза в месяц. Чегевара уверенно держался в роли фронтмена, Кондрат научился подавлять волнение перед концертом, а на басу поочередно играли то Голубев, то Радевил. За несколько месяцев «Трактора» прочно закрепились на сцене «Р-Клуба», став одной из самых заметных московских групп, играющих альтернативу.

В июне 1998 года в Москву приехали Zdob Si Zdub. Они находились на волне популярности со своим альбомом Hardcore Moldovenesc. Молдавская группа уже отличилась в российской столице на разогреве Rage Against The Machine и Biohazard, а теперь приехала в роли хэдлайнера с первым полноформатным альбомом. Всего было запланировано два концерта в Москве и один в Питере. Татьяна Карповская вписала TRACKTOR BOWLING на все три мероприятия. Первый московский концерт проходил 18 июня в клубе «Проекция» на Бауманской, а второй, спустя сутки, на площадке переполненного «Р-Клуба». Помимо Zdob Si Zdub и TRACKTOR BOWLING в этом концерте участвовали: Karbofoz, «Зубы», D.R.A.F.T и московская команда «Мата Гона», где на басу играл Виталий Демиденко. В свое время Вит уже был шокирован первым концертом «Трактора», и на этот раз он снова был впечатлен. Но впечатление производили уже не безумные выходки вокалиста, а то, что молодая команда за неполные два года смогла подняться до такого крутого уровня. На лицевой стороне флаера стояло крупное название Zdob Si Zdub, а снизу, чуть мельче, TRACKTOR BOWLING. Все остальные команды перечислялись мелким списком на обороте. Дискриминация и доминирование налицо.

После этого концерта в «Р-Клубе» TRACKTOR BOWLING отправились на первые в своей истории гастроли. Этот выезд стал событием не только для самих «Тракторов», но и для пассажиров ночного поезда Москва – Санкт-Петербург. Zdob Si Zdub ехали в купе, а оголтелая тракторовская тусовка в соседнем плацкарте. Помимо самих TRACKTOR BOWLING в северную столицу отправилась внушительная группа поддержки, всего около двадцати человек.

Андрей (Чегевара) Мельников

На концерте я давал свой радиомикрофон Роме, вокалисту «Здубов». Он был очень благодарен и пригласил меня пить с ними вино по пути в Питер. В поезде я пришел к ним в купе, мол, вы звали пить вино. Они, такие: «Да, конечно. Ща все будет, садись». Достали пластиковую бутылочку домашнего вина, разлили по чуть-чуть, выпили, перекинулись парой слов и стали готовиться спать. Все как в серьезной рок-группе. Завтра концерт, значит надо выспаться.

Тут в купе вошел огромный, пьяный Никиша. Он заслонял своим телом весь дверной проем и качался не в такт с поездом: «Андрюха, ну когда вино-то пить будем? Ты обещал вино!» В руке он сжимал бутылку «Балтики 9» с отбитым горлышком и отхлебывал прямо так, прикладываясь к колотому стеклу. Брутальный вид Никишина настолько диссонировал с интеллигентными молдаванами, что Чегевара поспешил увести его в соседний вагон.

А в соседнем вагоне было очень неспокойно. Стрелки часов давно перевалили за полночь, но уснуть пассажирам было не суждено. С Чегеварой поехало несколько фанатов «Спартака», их рюкзаки были забиты водкой. Матвеевская делегация тоже подготовилась к выезду как надо. Среди них был зажиточный чувак, который торговал в Лужниках поддельными брендовыми шмотками. Этот друг следил за тем, чтобы алкоголь не кончался. Кого-то регулярно отправляли в вагон-ресторан, закупая пиво и коньяк в огромных количествах. Пьяные фанаты то и дело заряжали на весь вагон: «Отсоси у красно-белых! Эй! Эй!» Стояла настоящая вакханалия.

Стоит сказать, что не все музыканты Zdob Si Zdub оказались такими серьезными и правильными. Гитарист Слава и молодой барабанщик группы были не против накатить. В итоге они упоролись до неприличия вместе со всеми. Кларк и здубовский ударник жутко орали и гремели в тамбуре, барабаня по всем поверхностям, включая стены и окна. Какие-то умельцы открыли двери в вагоне, высовывались по пояс и орали уже за бортом.

Бедная проводница забаррикадировалась у себя в купе, боясь выйти. Кто-то вызвал милицию, однако вмешательство сил правопорядка не смогло утихомирить тусовку. Это было просто невозможно. Исправить ситуацию мог только выборочный расстрел. Но милиция никого не расстреляла и даже не смогла забрать, слишком неравны были силы. Пассажирам поезда оставалось только молиться о наступлении утра, когда за окнами появится долгожданный град Петра. Но до этого еще надо было дожить, а пока состав ходил ходуном от тракторовской компании, которая отмечала первый выезд. Не пили только трое: Кондрат, Грек и его девушка Света.

Андрей (Чегевара) Мельников

К нам подошел мужчина крупного телосложения и говорит: «Ребята, можно потише?» Мы сказали, окей, но режим «потише» длился не дольше минуты. Это просто нереально было утихомирить толпу пьяных малолеток, у которых кипит кровь и гормоны. Мужик подошел второй раз и уже серьезнее сказал: «Ребят, я же просил потише. Или я буду с вами грубо разговаривать». После этих слов его окружила наша пьяная толпа и застыла в ожидании повода. Мужик оценил шансы, понял, что с нами разговаривать бесполезно, и ушел снова. Мы решили, что он пошел собирать народ.

Через пять минут пассажир вернулся с двумя огромными бутылками «Финляндии», литра по три каждая. Решил, что раз ему все равно не уснуть, то пусть хотя бы эта ночь пройдет не зря. Когда он напился до бесчувствия, парни еще вполне стояли на ногах. За то, что он пришел к ним с миром, чуваки отнесли его на место и положили спать. Потом разнесли музыкантов Zdob Si Zdub и, кажется, даже сами чуть прикорнули. Но отойти, естественно, никто не успел. По приезде в Питер все были также пьяны, и трезветь никто не собирался. Тем более что до концерта оставался еще целый день.

Константин (Кларк) Ковров

В Питере, мы первым делом отправились за пивом, причем покупали сразу оптом, по 15–20 бутылок. В течение дня бухло не кончалось. Ходили по улицам, прикалывались. В общем, было весело.

Александр (Кондрат) Кондратьев

Это было ужасно, они ходили по улицам и орали: «Красно-белые мута-а-анты!» Мы с Греком старались идти на расстоянии, чтобы случайно не подумали, что мы с ними. Нашу компанию могли повязать в любую минуту, и никакого концерта мы бы не увидели. Я до сих пор удивляюсь, как мы избежали проблем с милицией.

Андрей (Чегевара) Мельников

В Москве была жара, а когда мы приехали в Питер, там стоял страшный дубак. Я к такой погоде не подготовился и взял только кофту. Подумал, что если прекратить пить, то можно просто замерзнуть, да и похмелье одолеет. Старался не напиваться, просто поддерживал состояние. Мы себя вели, конечно, ужасно. Орали, выносили мозги группе американских ветеранов, которые вроде как служили на северных конвоях во время Второй мировой. Нас даже выгнали с «Авроры», настолько все было плохо.

Концерт проходил в клубе «Полигон». Отыграли они очень хорошо, особенно учитывая то, что Кларк, Голубев и Чегевара бухали все последние сутки. Питерская публика их приняла на удивление тепло. Парни привыкли, что в Москве их поддерживали только те, кто пришел непосредственно на них. А в «Полигоне» люди их принимали и колбасились, несмотря на то, что все ждали Zdob Si Zdub. В тот вечер в клубе работала съемочная группа передачи «Музыкальный патруль» питерского телевидения, и выступление москвичей вошло в итоговый сюжет. Это был их первый телеэфир.

После концерта в компании проскакивали идеи погулять по Питеру и посмотреть белые ночи. Это означало продолжить попойку и повысить шансы на попадание в милицию. Но небо было затянуто тучами, и шел небольшой дождь. Питер как бы намекал, что хорош уже бухать, надо бы поберечь организм. Люди, измотанные бесконечным пьянством, приехали на Московский вокзал и завалились спать прямо на полу. Поезд должен был оправляться только в семь утра. Штатный поэт группы Сергей Никишин, который проспал в клубе все выступление, лег на кофр с бас-гитарой Голубева. Утром Леня обнаружил свой кофр, проломленный под весом могучего тела, и поврежденный инструмент внутри. Возможно это стало одной из причин, по которой он слился из коллектива вскоре после питерского выезда.

Константин (Кларк) Ковров

Мне кажется, что Леня ушел из-за своей подруги. Она была очень странной, ходила все время в косухе, сатанистка какая-то. Она приходила на репу и могла два часа непрерывно сверлить тебя взглядом. И не понятно, о чем она в это время думала. Даже, когда она ездила с нами в Питер, то ни с кем не разговаривала, хотя и бухала. Жуть и мрачняк. Мы тогда еще Лене говорили, чтобы он поосторожнее с ней был. Вот она-то его и сгубила, как мне кажется.

Александр (Кондрат) Кондратьев

Леня Голубев очень сильно от нас всех отличался. Он очень хороший музыкант, но он был из другой тусы, с другим пониманием. Я считал и считаю, что группа должна выглядеть органично, а он одевался как рокер-металлист, и никак не хотел меняться. А вся альтернативная субкультура была очень яркой в то время и надо было ей соответствовать. В противном случае эти люди в зале никогда тебе не поверят. К тому же, Леня всегда воспринимал TRACKTOR BOWLING как вторую группу. Скорее всего, он просто сделал выбор.

У группы уже было забито несколько концертов наперед и стало понятно, что отыгрывать их будет Радевил. Олег, конечно, подходил для временной замены Голубева, но как игрок основного состава явно не дотягивал. Ему по-прежнему надо было объяснять партии, сам сочинять он не мог. А значит, с таким басистом группа не сможет нормально развиваться и делать новые вещи. Он был якорем, который волочился по дну и съедал КПД. Парни приняли решение искать нового басиста.