ОбрАДно в СССР. Первая любовь. 1980 (С. Е. Троицкий, 2012)

Пионерский лагерь «Солнечный»

41540, Московская область, Солнечногорский район, г.п. Поварово, мкрн. Поваровка, ул. 8-го Марта (51 км. Ленинградского шоссе).

Когда в 70-х годах я учился в школе, мне дико не повезло – дачи у нас пока ещё не было, а бабка с дедом из Нижнего Новгорода все умерли к 1977 году Так, что летом, мне ехать было абсолютно некуда! Тогда мой папаша, предложил мне отправитца в пионер лагерь «СОЛНЕЧНЫЙ», что находился около станции ПОВОРОВО по Ленинградской железной дороге. Слово пионер, комсомолец и коммунист уже с детских лет у меня вызывали подозрения – чего-то нехорошего, но темнименее, я согласился посмотреть, что это такое – ПИОНЕР лагерь?! Сразу скажу, что он мне дико всё понравился, и я ездил туда, до 9 класса.

Теперь это уже не пионер лагерь, а загородный учебно-оздоровительный комплекс «Солнечный»– структурное подразделение РАГС, в 2011 году ему исполнилось 65 лет.

Пионер лагерь «Солнечный» располагался в живописном, экологически чистом уголке Подмосковья – Солнечногорского района. Удобное расположение, отсутствие в окрестностях промышленных предприятий, мягкий климат, красивая природа – липовые аллеи, хвойный лес открывали великолепные возможности для оздоровительного отдыха. Общая площадь лагеря составляет 24 га, часть которой занята хвойным лесом, к которому примыкает озеро с целебными родниковыми источниками. Летом можно искупаться в его водах и позагорать на пляже, а зимой – окунуться в прорубь, чтобы забыть о всяческой простуде. Первое, что я ощутил, приехав в «Солнечный», это удивительно чистый воздух. Не случайно эти места для отдыха и творчества в свое время выбрали И. Левитан и П.Чайковский.

В 1946 году, в послевоенное время Советское правительство пыталось активно решать задачу организации общественного отдыха, а попросту – СВОДНИЧЕСТВА. С целью затусовки молодых герлов, с бывшими молодыми фронтовиками, а к тому времени активными деятелями Коммунистической партии. Старые теки от 30 лет, у которых погибли мужья на войне, Берию уже не интересовали…

С этой целью в лесу, неподалеку от поселка Поварово, на берегу живописного озера были построены деревянные корпуса базы отдыха Высшей партийной школы (ВПШ) при ЦК КПСС и для института МАРКСИЗМА ЛЕНИНИЗМА. Здесь отдыхало не только партийное руководство, профессорско-преподавательский состав ВПШ, но и их дети.

Комплекс первоначально назывался «Загородным хозяйством», строили его пленные австрийцы из арьергардного состава СС дивизии «ВИКИНГ», а также из 11-ого и 42 армейских корпусоф ВЕРМАХТА, которые не успели вырватца из Корсуньского котла в ночь с 16 на 17 февраля 1944 года.

Лагерь был великолепный и чётко построенный, по Австрийской системе, для массово и общественного отдыха. Всё было геометрично и пропорционально. Главный корпус (столовая, кино, администрация) и аллеи с бараками. Каждый корпус-барак имел локальную котельную, а также делился на женскую и мужскую территорию, имел высокий цоколь и треугольной чердак. Слева от левых алей находились три корпуса, пожарный пруд и спорт стадион. Справа от правых алей, находились постройки, которые использовались для различных кружков. Между аллей, располагалось юбилейное место, для проведения торжественных советских ритуалоф, по типу поднятия флага СССР и прогона телег с трибуны. Около КПП лагеря находились амбулатория и администрация, остальные 70 % территории заполняли лесные массивы и поляны.

В 1986 г. вместо деревянных АВСТРИЙСКИХ корпусов были построены тупые кирпичные здания. Со временем ВПШ объединилась с Академией общественных наук (АОН) и была преобразована в Академию общественных наук при ЦК КПСС. На базе академии была создана Российская академия управления, а затем Российская академия государственной службы при Президенте РФ (РАГС). Сегодня «Солнечный» – одно из структурных подразделений РАГС.

Кроме «Солнечного» в Поворово, также располагался пионер лагерь «Большевик», «РАКЕТА» и «Орлёнок» имени Клары Цеткин, где отдыхали дети военных и работяг.

Греко-римский клуб

Итак после 7 класса, я снова отправился на Миусскую площадь (что около м. Новослободская), с целью проследовать на модных ИКАРУСАХ в пионер лагерь «СОЛНЕЧЬНЫЙ». Каждый год, часть людей, оставались прежними, и вскоре у нас образовалась неплохая компания, вернее небольшой ГРЕКО-РИМСКИЙ клуб. Вернее шайка из трёх рыл: Я, Олег и Данила.

До 8 класса меня интересовали только три вещи: голуби, хоккей и греко-римские васюки. Естественно в нашей тусовке всегда были девицы, но так как мы не знали, что с ними делать, то им отводилась роль ШНЫРЕЙ:

– Сходи за сигаретами! Спизди гвоздей! Постой на шухере!

Так как в лагере голубей не было, а летом в хоккей не играют, то мы целыми днями рубились в нашем «ГРЕКО – РИМСКом клубе». То есть постоянно читали толстенные талмуды о древней ГРЕЦИИ и РИМСКОЙ ИМПЕРИИ. Месяцами изнуряли от жары в песках Месопатании с МАКЕДОНСКИМ, где состоялось грандиозная битва при Гавгамелах, отбивались от конницы ГАНИБАЛА при КАНАХ, офигивали от страшного холода в походах императора Трояна в Дакию, тонули в битве галер около РОДОСА и первые врывались на крепостную стену КАРФАГЕНА!

Если б меня разбудили даже ночью, я мог с точностью сказать: сколько было у Афинян галер, сколько битв выиграл Цезарь, какая – точная штатная численность РИМСКОГО легиона, была перед битвой за Александрию – Клеопатры и т.д. Наверно мы прочитали все книги, которые, когда либо, издавались в СССР на эту тему. Теперь эти знания упакованы в глубинах памяти и завалены тонными гигабайтоф житейской инфы, но образы Античных богоф всегда витают рядом со мной…

Кроме чтения у нас был реконструкторский клуб. Это щас, можно за 1000 уе, приблизительно экипироваться в бойца вафен СС «ДАС РЕЙХ», а тогда приходилось делать – всё своими руками.

Мне очень нравилось то, что все наши поделки могли быть как одновременно прикидом РИМСКОГО легионера, так и одновременно хоккейной формой «СПАРТАК», то есть всесезонными. Например, хоккейную каску можно было быстро переделать в римский шлем – покрасить в стальной цвет и приделать ИРОКЕЗ. Железный бронежилет, напульсники и наножники, тоже использовались в хоккее, как средство защиты от травм. Кроме этого у нас были короткие мечи, разные копья, лук и стрелы, дротики, крюки, топорики и верёвки.

Когда весь лагерь гонял мяч на футбол поле, мы промышляли в лесу: строили канатные дороги между сосен, на высоте 4-х этажного дома, рыли зинданы, строили ловушки и другие васюки в силе РЭМБО.

Один раз я обнаружил у папаши дореволюционную книгу «РИМСКИЙ ЛЕГИОН – последний поход в ДАКИЮ» с сотнями полностью ЧЁТКИХ гравюр. Особо сильно нас заинтересовал раздел – «ЗАСАДЫ и ЛОВУШКИ против ВАРВАРОФ». Там были десятки каллиграфических рисунков разных приспособлений, они нам все дико нравились, мы хотели построить, что-нибудь подобное, тем более на уроках ТРУДА, кое-чему научились.

Самый простой, и быстрый проект был рисунок «ПРОТИВОПЕХОТНАЯ КАТАПУЛЬТА» и «ЯМА ЛОВУШКА для конницы ВАРВАРОВ». Чтобы замутить такой многообещающий проект, мы перелезли через забор и отправились на разведку местных васюков. Ходить долго не пришлось. Через сто метров закончился лес, и началось поле с озером, где мирно паслись колхозные коровы и дурацкие козы, которые нелепо блеяли и постоянно срали:

– Так вот значит, где пряталась конница АТИЛЫ?!!!

– Вторжение варваров, неизбежно! Но их опередим! Накроем шквалом града!

Коровы мирно жевали клевер и не представляли себе, КАКОЙ УЖАС надвигается на них: АРТЕЛЕРИСТКОЕ НАСТУПЛЕНИЕ дивизиона ПРОТИВОПЕХОТНЫХ КАТАПУЛЬТ!

У меня созрел грандиозный план, который я тут-же с энтузиазмом и жаром озвучил парням. Весь день и ночь прошли в лихорадочных приготовлениях: было «организовано» (то есть спизженно) три пожарные лопаты, вёдра, багор, пакля с крыши, а также пластмассовые расчёски у всего пионерского отряда – необходимые для создания дымовых бомб. Также мы «организовали» все цветочные горшки и все большие куски угля из кательной, весь ОРГАНИЗОВАННЫЙ стаф, был складирован в кружке «УМЕЛЫЕ РУКИ», который кроме нас не пользовался особой популярностью среди разбалованных пионеров – детей ЦК КПСС.

Вощем, мне дико не терпелось, уже завтра начать реконструкцию битвы «КРОВАВый ЛУГ» в Венгрии, я усиленно думал об упрощение конструкции, но тут случилось непредвиденное. Педагог «кружка умелые руки», отравился грибами и засрал зелёным поносом все толчки, после этого его положили в амбулаторию. Мы пришли его навестить, принесли подарки – конфеты, персики и дефицитную «японскую жевачку», в надежде получить ключи от столярной мастерской. Но он только срал и блевал…

Соответственно взятка персиками не прохиляла, а подготовка к битве на «КРОВАВОМ ЛУГУ» откладывалось на неопределённое время, чем мог воспользоватца АТИЛЛ – то есть, нанести ЖЕЛЕЗНОМУ ЛЕГИОНУ неожиданный и коварный удар.

Ночь прошла в диких раздумьях, утром мне пришёл гениальный план: взломать дверь в столярку, а вожатым сказать, что это сделали деревенские. Так мы и поступили, вернее мы разбили окно веранды и засунули туда Толика по прозвищу «ХУДОЙ» (за гонорар в виде пачки ЯПОНСКОЙ жвачки), он изнутри открыл замок и впустил нас.

Работа быстро закипела и вскоре катапульта была готова, но при первом, же испытание её постиг полный крах. В то время не было модных инструментов от ЛЕРЭМЭРУА, всяких там шуроповёртов и уголков, все приходилось изготовлять дореволюционным способом. Но, у нас был токарный станок, лобзик, тиски и массу всяких инструментов. Вторую модель мы приделали к крышке пожарного контейнера, а саму крышку прибили к тележке для перевозки воды. Первые испытания не увенчались успехом, получилась полнейшая лажа – тележка перевернулась, а пружины вырвало.

Нам пришлось дико изощерятца и изобретать десятки инженерных способов: как заставить катапульту – бросать дерьмо на 100 метроф. Таким образом, прошло 5 дней. Вернее они прошли за одну секунду, мы были как маньяки! В один из вечероф, к нам припёрся Гришка «Косой» из старшего отряда:

– Пацаны! Такая тема! Сегодня в бане будут мытца девки из старшего отряда, айда зырить! Мы оторвали пару досок! Можно посмотреть!

Но его послали в Канны! Нам эти ВЗРОСЛЫЕ ДЕВКИ были по барабану – у нас была «ПРОТИВОПЕХОТНАЯ КАТАПУЛЬТА», самая лучшая вещь в мире. Конечно, если бы мы пошли и сняли «РЭТРО» на киноплёнку, то сейчас я бы смог продать эту запись ДЕПУТАТАМ ПЕДАФИЛАМ и выручить кушь для изготовления десятка мобильных катапульт(2-ого механизированного легиона Трояна) на заводе Хрунечева. Но тогда, мы ещё не врубались в ЭРОТИКУ и не понимали, как её можно использовать!

Вскоре мы зашли в тупик, у нас ничего не получалось! Я пошёл бродить по аллеям, а потом в сотый раз взял дореволюционную книгу, с закладкой на 76 странице – «ПРОТИВОПЕХОТНАЯ КАТАПУЛЬТА»:

– Ну, чтож! Мы в аду! Начнём всё с начала!

Я в 1000 раз, стал проверять всё с самого начало и тут меня ОСЕНИЛО!!! Я, наконец, врубился, как нам нужно сделать оттягивающий рычаг и как приспособить дверные пружины и канат. Мы проебались весь день и следующие утро. Но первое, же испытание стало ТРИУМФОМ ВОЛИ и УПОРСТВА!

Кусок угля, пущенный с катапульты, пролетел 200 метров и заебенил в печную трубу 3-ого корпуса. Удар был такой силы, что труба разбилась и с грохотом ебанулась на железную кровлю крышу! Мая душа ЛИКОВАЛА, а ЗЕВС праздновал ТРИУМФ!

Но при перезарядке случилась лажа: сорвало узел крепления троса. Я еще раз посмотрел рисунок из книги и предложил ВСЁ переделать заново. Мы срочно изготовили модель МАРК № 7. У НАС ВСЁ ПОЛУЧИЛОСЬ! Счастливые и уставшие мы закончили всё к ужину и решили провести испытания сразу после еды.

Во время ужина, наш вожатый объявил, что в 20–00 состоитца товарищеский футбольный матч, между пионерлагерем СОЛНЕЧНЫЙ и БОЛЬШЕВИК. Вощем, все повали на стадион, а мы в столярку. Вскоре мы выкатили КАТАПУЛЬТУ и стали ей дико лубоватца, она была превосходна. Уверен, если б Марк Антоний её увидел, он обязательно нас похвалил, и даже бы разрешил первыми начать битву с королём персоф ДАРИЕМ-8. Метнуть горсть смертельных камней, в верблюжьего кавалерию Асмана Паши! Ход моих мечтаний был нарушен Олегом Сергеевым:

– Ну и где мы будем её испытывать?

– Да, где? Где?! – Я хотел сказать про коровий луг, но, в этот момент со стадиона раздался вопль толпы, а также прибежал «ХУДОЙ»:

– Пацаны! «Большевик» снова забил гол «СОЛНЕЧНОМУ», чё делать будем?

У меня тут же созрел креатив:

– Мы будем испытывать катапульту на стадионе! Именем римского императора приказываю! Срочно ломитца в корпус, ОРГАНИЗОВАТЬ целлофановые и бумажные пакеты, а также в пожарный бак налить тонну дерьма…

Через пять минут, мы уже вёдрами черпали дерьмо из лагерной канализации и сливали кал в громадный железный бак. Вонища – была страшная. Через 20 минут «ПРОТИВОПЕХОТНАЯ КАТАПУЛЬТА», была незаметно расположена в березовой роще напротив ворот команды «БОЛЬШЕВИК». Пока мы тащили бочку с калом, я стал прикидывать в уме: какая может быть скорострельность нашей катапульты, если снаряды у нас жидкие и будет проблема с подготовкой каждого бомбо метания?! Нам нахватало ещё две пары рук. Пришлось вербовать Лёшу «ТОЛСТЯКА» за жёванную жевачку и Витю «ШУСТРого» за шарики для тенниса. Тем временем «Большевик» дико наседал, а «Солнечный» проебывал со счётом 3:1. До конца матча оставалось 15 мин, положение было катастрофическое!

Мы разлили кал по пакетам и зарядили первую порцию ОРУЖИЯ ВОЗМЕЗДИЯ. Леха «ТОЛСТЯК» был назначен корректировщиком огня, он должен был приблизитца к трибунам и знаками указывать про НЕДОЛЁТ и ПЕРЕЛЁТ.

– ОГОНЬ!

ПЕРЕЛЁТ! «Кал пакет» пролетел над полем и лопнул об сосну, его никто даже и ни заметил. «ТОЛСТЯК» безумно махал руками, он хотел побыстрее получить Японскую жеванную жевачку. Мы оттащили катапульту на двадцать метров и ебанули во второй раз.

НЕДОЛЁТ! Толстяк обезумел и залез на самый верх трибун. Мы подтащили катапульту ближе на 5 метроф и чуть правее, зарядили кал пакет и ебанули. «ТОЛСТЯК» отвлёкся на футбол и снова стал махать руками, лишь в тот момент, когда снаряд был уже в полёте.

Всё произошло ужасающе быстро. Пакет с дерьмом летел по орбите, а потом колом пошёл вниз. «ТОЛСТЯК» понял, что на него надвигается, что-то СТРАШНОЕ, лишь в последнюю миле-секунду Он дико заорал, но это его не спасло:

– МААААМА!

Пакет с дерьмом, уебал ему прямо в ебло и снес толстяка со скамейки. С дикими воплями, он покатился вниз с трибуны, весь в саках и говне! Модные девицы из старшего отряда брезгливо затыкали носы, морщились и орали на беднягу!

– Смотрите ТОЛСТЯК обосрался!

– Девчонки! Да он ещё и обосался! Такой вонизм дикий!

– Вали отсюдова ванючка!

– Да он весь в говне!

– Да он весь из говна состоит!

– Он жрёт тону кала и срёт сразу тонну дерьма!

– Эй ты, бочка с говном! Вали отсюда!

– Не мешай футбол зырить! Из за таких ЗАЗРАНЦЕВ, мы всё проигрываем и проигрываем! – и всё в таком оскорбительном духе….

От ржачки мыть чуть не умерли со смеху, а тем временем нашим забили ещё один гол, медлить уже было больше нельзя, тем более у нас осталось всего 7 кало-пакетоф. Мы перетащили катапульту на три метра назад и сделали ещё один залп. Он был великолепный!

Бумажный пакет разорвался в тот момент, когда защита «БОЛЬШЕВИКА» сгрудилась недалеко от взброса мячика. Вначале некоторые врубились, что это дождь, автоматически стали растирать и стряхивать влагу, но когда некоторые увидели, что на бошках их товарищах оказались какашки, им стало не до смеха. Второй залп был ещё боле удачный, пакет ебанулся об створку ворот и окатил четыре рыла из Большевика. В пылу игры, они пока ещё не понимали, откуда берётца это дерьмо, но, что они уже все в дерьме, они чётко осознавали.

Они делали вид, что внимательно следят за матчем, активно участвуют, но каждую секунду постоянно отвлекались: чтоб отряхнуть от дерьма волосы и очистить майки. Вратарь был тоже весь в дерьме, он испуганно воровато озирался, зырил по сторонам и не понимал, откуда взялись саки и какашки?! ОТКУДА?!

Большевик атаковал, а вратарь озирался. В этот момент попиленный пакет MONTANA уебал по перекладине, лопнул и накрыл шквалом калом вратаря! Мы тут-же захуярили еще один «ПРЕВЕД», на этот раз его постигла участь ТОЛСТЯКА. Когда вратарь вставал весь в дерьме с травы, то тутже получил по ебалу трёх литровым пакетом говна и сак. Его словно снесло МОЛОТОМ ТОРА, а Толян просто долбанул навесной, и мяч влетел в пустые ворота! 4:2.

До финального свистка осталось 5 минут, а у нас два выстрела. Но уже даже без этого у «Большевика» был полный хаос, они постоянно оглядывались, зырили в небо и отряхивались от говна. Они постоянно потскальзовались на дерьме. Конечно, они могли бы выразить протест и остановить матч, но кто из парней станет орать, когда на трибунах сидят девчонки:

– Остановите игру! Нас обосрали и обасали!…

Я решил, не мелочится, и зарядил сразу два кало-пакета. Бомбардировка была ужасная. Они уже чувствовали, что на них надвигается, что-то ОЧЕНЬ СТРАШНОЕ – уже изначально. «Кало-пакеты» еще не долетели, а они уже грохнулись на землю. Тем временем Жора «Каратист» вырвался вперёд и забил гол в пустые ворота 4:3.

Взброс, с середины поля. Я хватаю нож вырезаю кусок земли, и мы её метаем, как тока МУЛЯЖ показалась в небе, наши забили ещё один гол 4:4! Осталась одна минута. Я подбегаю к катапульте срываю с Олега кепку и говорю Витьку:

– СРИ!

– КУДА?

– Да сюда в кепку ери!

– Я не хочу срать! Я не могу!

Мы начинаем пиздить Витька и хуярить его Римскими мечами. Витёк соглашается срать, ему охота Японской жевачки. Он пыжитца, весь покраснел, идёт последняя минута. Наконец кусок кала показался из его жопы. Идут последние секунду. Какашка медленно ползёт:

– Да ери ты быстрее!

– Не могу!

– Пойми нам НУЖНА ПОБЕДА!

– НЕ МОГУ!

– СРИ БЫСТРЕЕ! ИЛИ мы тебя порубим РИМСКИМИ МЕЧАМИ!

Раздаётся дикий пердёж и куча кала наполняет кепку еще секунда и ДЕРЬМО взлетает в небо. Они уже чувствовали, что на них надвигается, что-то СТРАШНОЕ уже изначально. Они сразу бросились в расыпную. Бугай Андрюха КОСОЙ охуенно красиво, загоняет в угол штанги мячик! ГОЛ! 5:4! Свисток, последняя секунда, матч закончен, МЫ ПОБЕДИЛИ!

– Видишь ВИТЁК! А ты не хотел срать! Дай я тебя расцелую! Ты же спас честь СОЛНЕЧНОГО! СЛАВА ВИКИНГАМ! СЛАВА ПОБЕДЕ!

Катя – первая любовь:

Первая любовь случилась, когда мне было тогда четырнадцать лет. Дело происходило летом 1981 года….

И вот, сразу после школьных экзаменов 8 класса, я в последний раз – ломлюсь в СОЛНЕЧНЫЙ, в предкушение угарных приключений и встречи со старыми кентами. Хочу сказать сразу, что наш «Г- Р клуб» обычно не общался в течение года, и нам доставляло кайф общения именно на ЭТОЙ ТЕРРИТОРИИ! За год у всех происходило масса всяких нюансов, которые можно было между делом обсуждать в течение летнего месяца. Так вот, мы были приятно удивленны, что все в 8 классе дико зафанатели от рока, поэтому нынешний хит парад выглядел так: РОК, ГИТРА и ФУЗ, контр культура – ХИПППИ и ВВС, а уже потом следовали – голуби, хоккей и греко-римские васюки. Естественно в нашей тусовки всегда были девицы, но так как мы не знали, что с ними делать, то им отводилась роль ШНЫРЕЙ:

– Сходи к диджею и закажи «Ай кен Гетноу»! Сходи купи ЯВУ-100! Укради из пионерской комнаты – барабан!

Все представления о тусовке с девками, сводились к провожанию из школы или романтическая прогулка из кино пешком. Но, к сожалению, я скоро обнаружил, что наши одноклассницы больше интересовались старшеклассниками, то есть парнями, которые старше меня на 2–3 года. Конкурировать с такими ребятами, было дело геморройное и трудоёмкое, поэтому я решил пока не предпринимать никаких знакомест, ведь не буду же я бегать за пятиклашкой?!

Помнится, в то время образ девушки, призрак женской любви почти никогда не возникал определенными очертаниями в моем уме; но во многом, что я думал и ощущал, таилось полуосознаное, предчувствие чего-то нового, несказанно сладкого, женского. Это предчувствие, это ожидание постепенно проникало в меня: я дышал им, оно катилось по жилам в моей крови… ему было суждено скоро сбыться…

Вощем, кода мы приехали в лагерь, то первым делом стали взахлёб обсуждать рок музыку и в частности ЗАПАДНУЮ.

– Как ты думаешь, а БИТЛЗ были в СССР?! Алее КУПЕР – знает, что под Москвой есть такой лагерь – СОЛНЕЧНЫЙ?!

Одним из самых клевых наших досугоф, была расшифровка текстов песен – королей рока. Мы дико хотели, чтобы БЛЭК САБТН или СВИТ, что-нибудь спели на русском. После дикого прослушивания альбомов СЛЕЙД выяснилось, что некоторые фразы поютца на русском, вернее нам в это дико хотелось верить:

– ГДЕ ебутца ВОЛКИ(слейд)! ВАРВАРА ЖАРИТ КУКР(бониэм)! Сожрали кекс(асдс)!

По вечерам, обычно никто не стеснял нашей свободы, и мы делали что хотели. Погода стояла чудесная, мы бродили по окрестностям лагеря с РИМСКИМИ арбалетами и караулили ворон. Конечно, нам проще их было подстрелить из рогатки, но это был удел не джентльмена, поэтому мы хотели их уничтожать с помощью серьёзного ОРУЖИЯ ВОЗМЕЗДИЯ.

Вообще к воронам, к этим осторожным, хищным и лукавым птицам, я издавна чувствовал недовольство, особенно когда они заклевали моего подраненного голубя – КРЕСТОВого МОНАХа. Все драма происходила на моих глазах, на территории радарного комплекса – среди мачтовых антен, куда его загнали вороны. Они его атаковали 50 раз, а когда он упал на землю, они его разорвали на части…

В день, о котором зашла речь, мы напрасно исходили все аллеи, вороны ещё издали признавали нас, отрывисто каркали и тут же улетали в лес. Нам удалось подстрелить, только громадного МЕГА – ЕЖА, которого потом на верёвке, мы поволокли в корпус.

Мы случайно проходили мимо женской части корпуса старшего отряда и вдруг мне послышались голоса; я взглянул и окаменел. В нескольких шагах от меня на поляне, между кустами красноватой малины, стояла высокая стройная девушка в полосатом розовом платье и с белым платочком на голове. Она разговаривала с парнями из старшего отряда и с незнакомыми вожатами. У неё было что-то такое очаровательное, повелительное, ласкающее, насмешливое и милое, что я чуть не вскрикнул от удивления и, кажется, тут же бы отдал все на свете, чтобы поговорить с нею.

Мой арбалет соскользнуло на траву, я все забыл, я пожирал взором этот стройный стан, и шею, и красивые руки, и слегка растрепанные чёрные волосы…

В это самое мгновение и девушка обернулась ко мне… Я увидал огромные серые глаза на подвижном, оживленном лице, и все это лицо вдруг задрожало, засмеялось, белые зубы сверкнули на нем, брови как-то забавно поднялись… Я вспыхнул, схватил с земли арбалет и, преследуемый звонким, но не злым хохотом, потащил МЕГА ЕЖА в сторону нашей веранды. Сердце во мне так и прыгало; я чувствовал небывалое волнение.

«Как бы с нею затусить?» – было первою моею мыслью, как только я проснулся поутру. Я прошелся несколько раз перед окнами её корпуса и стал осторожно зырить. Мне почудилось за занавеской ее лицо, и я с испугом поскорее удалился.

«Однако надо же познакомиться, но как? Вот в чем вопрос». – Думал я, беспорядочно расхаживая по аллее. Я припоминал малейшие подробности вчерашней встречи: мне почему-то особенно ясно представлялось, как это она посмеялась надо мною… Но, пока я волновался и строил различные планы, судьба уже порадела обо мне.

В это мгновенье занавеска распахнулась, и в окне появилась девушка, которую я видел накануне в саду. Она подняла руку, и на лице ее мелькнула усмешка.

– Ну и где же ваш ЕЖ?

– А? Это, ну?….

– Ну, дрессированный ёж, на верёвочке? – девушка продолжала глядеть на меня с прежней усмешкой, слегка щурясь и склонив голову немного набок.

Я дико очумел, и не знал, что сказать, все мысли перепутались, но нужно было действовать:

– Ты что иностранец? Be аю фром?

– Да нет! Я Сергей из Москвы. Я, например, просто думал про ежа, вернее про тебя! – получился нелепый каламбур, нужно было спасать положение:

– Знаете, мы вчера были на охоте в лесу, на волков. Так вот, лось дико задавил ежа, мы его притащили вылечить!

– Какие ещё волки?

– Да очень простые. Они в лесу целыми стаями рыщут! В прошлом году, они Лёху Толстяка сожрали!

– Не может такого быть! Как сожрали?!

– Да очень просто! Рвали и жрали, от него даже скелета не осталось!

– Скелета?!!!

– Вернее только череп остался, мы его в катальне спрятали. – Наобум сказал я.

– В катальне? Давай посмотрим! Меня Катя зовут – Дальше произошло то, чего я не ожидал. Она вскочила на подоконник и сиганула вниз. Мне пришлось вести её в кательню, дорога занимала 30 секунд. Я стал соображать – как быть с Черепом Лёхи? Там действительно лежал череп, но не человеческий, а сатанинский – коровий. Я быстро придумал гениальный план:

– Катя. Вы минутку подождите меня здесь, а я пока откопаю из угля череп. Там могут быть крысы, мыши и ГРОМАДНЫЕ Выдры я их немного распугаю.

– ГРОМАДНЫЕ выдры? – глаза Кати в ужасе вылезли из орбит?

– Да! Они очень злые! Очень!

Я быстрее метнулся в подвал, выкрутил лампочку и выигрышно, на груде угля, расположил коровий череп. Потом я позвал Катю. Как только она спустилась во мрак, то тутже ухватила меня за руку. От счастья ПРИКОСНОВЕНИЯ, я чуть не умер! Мы двигались в кромешной тьме, пока не достигли угольной кучи, я нащупал коробок и зажёг спичку.

Мистический огонь тускло освятил, страшное и мистическое помещение, я почувствовал, что рука и тело КАТИ в ужасе задрожало.

– Выдра! МААААААма! – он бешено заорала и вцепилась в меня, в последнем луче гаснущей спички, я увидел мышь «Люсю» (которую мы кормили зубным порошком), она ползала по САТАНИНСКОМУ черепу. Мы пулей вылетели наверх и тут-же стали ржать, Потом она сказала:

– Послушайте, Сергей! Вы меня еще не знаете; я престранная: я хочу, чтоб мне всегда правду говорили. Вам, я слышала, четырнадцать лет, а мне уже скоро будет шестнадцать, вернее семнадцать: я гораздо старше вас, и потому вы всегда должны мне говорить правду… и слушаться меня, – прибавила она. – Глядите на меня – отчего вы на меня не смотрите?

Я несколько смутился, однако поднял на нее глаза. Она улыбнулась, только не прежней, а другой, одобрительной улыбкой.

– Ну, я вам Катя, сразу и сказал – там злые выдры и крысы!

– Во, первых вы сказали так, как будто шутили.

– Катя, какие там могут быть шутки с КРЫСАМИ, ВОЛКАМИ и ВЫДРаМИ!

– Глядите на меня, – промолвила она, ласково понижая голос. – Мне ваше лицо нравится; я предчувствую, что мы будем друзьями. А я вам нравлюсь? – прибавила она лукаво.

– Екатерина! Ну, я например, обалдел, это…

– Во-первых, называйте меня просто КЭТ, а во-вторых, что это за привычка у детей (она поправилась) – у молодых людей, не говорить прямо то, что они чувствуют? Это хорошо для взрослых. Ведь я вам нравлюсь?

Хотя мне очень было приятно, что она так откровенно со мной говорила, однако я немного разозлился. Я хотел показать ей, что она имеет дело не с мальчиком, и, приняв по возможности развязный и серьезный вид, сказал так:

– Конечно, вы очень мне нравитесь, КЭТ; я не хочу это скрывать. Вы очень красивая!

Она с расстановкой покачала головой. Я воспользовался тем, что она не поднимала глаз, и принялся ее рассматривать, сперва украдкой, потом все смелее и смелее. Лицо ее показалось мне еще прелестнее, чем накануне: так все в нем было тонко, умно и мило. Она сидела спиной к здоровеному кусту; солнечный луч, пробиваясь сквозь листья, обливал мягким светом ее пушистые чёрные волосы, ее невинную шею, покатые плечи и нежную, спокойную грудь. Я глядел на нее и как дорога и близка, становилась она мне! Мне сдавалось, что и давно-то я ее знаю и ничего не знал и не жил до нее. А теперь я сижу перед ней, и познакомился… какое счастье, боже мой! Мне было хорошо, как бычку в пожарном пруде, и я бы век, не покинул бы этого места. Ее веки тихо поднялись, и опять ласково засияли передо мною ее светлые глаза, она опять усмехнулась.

– Как вы на меня смотрите?! – медленно проговорила она и погрозила мне пальцем.

Я покраснел… «Она все понимает, она все видит, – мелькнуло у меня в голове. – И как ей всего не понимать и не видеть!». В этот момент горн возвестил, об утреннем построение на пионерскую линейку.

После завтрака отряд Кати уехал на прополку картофеля, а наше звено оставили на уборку корпуса и территории. Я взял метлу, но тут-же закинул её на крышу, взял томик Кайданова и отправился на пожарный пруд. Напрасно мелькали передо мною разгонистые строчки и страницы знаменитого учебника. Десять раз сряду, я прочел слова: «Юлий Цезарь отличался воинской отвагой», но не понял ничего и бросил книгу…

Во время СУБОТНЕГО обеда, вожатый известил, что вечером старшие отряды – походным порядком отправляются на танцы в соседний уреловский лагерь «Большевик». У меня тут-же созрел гениальный план…

Лахарадка суботних пионероф

В 19–30 наш отряд, девятиклассники и туса вожатых выступили из КПП лагеря в сторону станции Поворово. Эту дорогу я хорошо знал, и как только мы повернули направо, в колоне стало на три рыла меньше. В компании с бугаем Андрюхой «КОСЫМ» и Жорой «Каратистом», мы спрыгнули в кусты и прятались там, до тех пор, пока хвост колоны не исчез в сосновой аллеи лагеря «Большевик». Потом мы вышли на дорогу и воровато оглядываясь, двинулись на ЖД станцию.

И вот мы в деревенском сельпо, там было всё, что было необходимо начинающему ТИНЕЙДЖЕРУ! Но как это приобрести? Детям до 16 многое было запрещено. Мы стали мятца и менживатца. Тётка продавщица, старая и лукавая проблять, сразу врубилась в наши траблы и взяла инициативу на себя. За ЧАЕВЫЕ, она с радостью согласилась обслужить нашу компанию, причём часть товароф было продано ИЗ ПОД ПОЛЫ (то есть за спекулятивный прайс).

Как щас помню, мы приобрели: три пачки сигарет «КОСМОС», пачку ароматизированного «ЗОЛОТОЕ РУНО», пачку длинных «ЯВА-100», пачку АМЕРИКАНСКОГО МАЛЬБРО (перед Олимпиадой они везде продавались!!!!) КУБИНСКУЮ СИГАРУ (в СССР они свободно продавались за Юкоп!!!!!!!), четыре бутылки ЯБЛОЧНОГО ВИНА (с раритетными сталинскими этикетками), бутылку пива «ЖЕГУЛЁВСКОЕ», 12 мелких стеклянных батлоф БАЙКАЛА и ТАРХУНА + всяких там шоколадок. Всё это дело мы складировали в два припасённых пакетов «MONTANA»(c тёлкой на мотике) и тут-же двинулись обратно. Но естественно, не выдержали характера и решили сразу забухать. До этого я пил не более бокала шампанского, на домашних праздниках и не знал СИЛУ ЯБЛОЧНОЙ БАРМОТУХИ!

Мы махнули примерно по пол стакана, нас ТУТ ЖЕ ДИКО НАКРЫЛО! Нас НАКРЫЛО ПЕРВОРОДНЫМ КАЙФОМ, как будто мы ПОКУРИЛИ чистейшую аналоговую траву из ЧУЙСКОЙ ДОЛИНЫ! Мы ржали, орали и были на СЕДЬМОМ НЕБЕ! Здесь нас понесло, я солидно закурил КУБИНСКУЮ СИГАРУ, а парни МАЛЬБРО, мы понтярно вышли на дорогу и ОЧЕНЬ КРУТО поломились в «БОЛЬШЕВИК». Наш МОСКАЛЬСКий ПАФОС не остался без внимания, впереди нарисовалась ГОП компания из 8 местных УРЕЛОФ. Мы были надменны, очень круты и беспечны, за что частично и поплатились:

– Эй, пацаны! А покурить ненайдёца?

– Кури свою махорку! – и понеслось… Здоровенный болван наварил мне в табло, я отлетел к кустам и выронил «MONTANy», я сцепился с ним, подсёк ему ногу и толкнул в канаву. На меня налетел конопатый, офигенный знаток дзюдо, мы стали с ним бодаца, но ему не повезло, подоспел бугай Андрюхой «КОСой» и Жора «Каратист», которые уже разметали остальных. Только в этот момент, я краем взгляда увидел, что какой-то мудачёк схватил «MONTANy» и бросился наутёк. «КОСМОС», «ЗОЛОТОЕ РУНО», «ЯВА-100», ЯБЛОЧНОё вино, 9 мелких стеклянных батлоф БАЙКАЛА и ТАРХУНА утекали в ад. Но этот прощелыга не знал, что я не только чемпион лагеря по шахматам, но и по БЕГУ. Я мчался как молодой олень, и вскоре сократил дистанцию.

Толстячек пытался вилять зигзагами, вскоре он дернулся, ручка пакета оторвалась, пакет покатился в кусты, я схватил его за шиворот, наткнулся на его ногу и ебанулся на асфальт – ДИКО БОЛЬНО! Колено было разбито в кровь и дико взвыло, не успел я перевести дух, как армяшка-винипух навалился на меня, ПОДЛО укусил за палец и стал ебашить меня по носу. Я был просто взбешён и долбанул ему кедом по ебалу, он отлетел в канаву, где его отметелили и заставили жрать землю – подоспевшие «КОСой» и «Каратист». С пачкой ПЕНДАЛЕЙ винипух улетел к пчёлам, а мы принялись за осмотр «MONTANы». Бутылка ЯБЛОЧНого и 3 Тархуна были разбиты. Мы вытащили оставшиеся товары и двинулись вперёд – ГОРДЫЕ и НЕПОБЕЖДЁННЫЕ.

Я был весь в кровяги, из носа хуярила кровь и сопли, белые партки были все в крови и в грязи. Мы остановились около водопроводной колонки и 15 минут пытались отмыца, но это успеха не принесло. Сразу было видно, что мы с кем-то попиздились, поэтому решили подождать до сумрака, а потом сигануть через забор.

Мы допивали первый батл «Яблочного», под отзвуки «Дэнсэн Квин» – АББА и медляка МАШИНЫ ВРЕМЕНИ «Солнечный остроф», здесь мы не выдержали характера и поломились на угар, рискуя быть запаленными лагерной администрацией.

Отодрали доски от забора и двинули на дискотеку, там было всё уже в полном разгаре. Нас поджидали РАЗГНЕВАННЫЕ ДОЛЬЩИКИ МММ!

– Вы, чё ОФИГЕЛИ! ВЫ где были?! ВАС за СМЕРТЬЮ посылать! Где мои сигареты? – вощем всё в таком духе, масса проклятий и претензий!

– Парни! Не надо пороть фигни! На нас напали деревенские! 20 РЫЛ! Был дикий махач!

– Дервенские?!

– Вас отпиздили?

– 20 рыл?

– С этого момента по подробней!!!

Батл ЯБЛОЧНОГО вина и КОСМОС пошёл по кругу. Я в самых диких подробностях, и в самых ЖИРНЫХ и СМАЧНЫХ красках рассказывал ДРАМАТИЧЕСКИЙ ход триллера. А «КОСой» и «Каратист» подтверждали это всё в деталях подсечек, заламований, ударах в ебало и в потдых. Чуваки с открытыми ртами как завороженные слушали наш рассказ, 2 батла и пачка сигарет ушатались в миг. Так ещё пролетело полчаса, уже темнело…

Мы двинулись МОСКАЛЬСКОЙ оравой навстречу приключениям, музыки и танцам. Мы солидно курили КОСМОС, и у каждого в руках был батл МОДНОГО БАЙКАЛА!

На дискотеке плясал не только СОЛНЕЧНЫЙ и БОЛЬШЕВИК, но и РАКЕТА и ОРЛЁНОК имени Клары Цеткин, народу была тьма…

Мы сразу стали королями танцпола, девицы табунами зырили на нас:

– Смотрите! Это очень крутые парни! У них есть БАЙКАЛ и ТАРХУН!

Поцелуй первой любви:

Мы неистово отплясывали под «НОВЫЙ ПОВОРОТ» и под «Сани бонсавчу-Ай ловью», но кода врубили БЕЛЫЙ танец под медляк ТЕЧИН «Эври ТАЙМ», я стал выискивать в толпе КАТЮ. Но её нигде не было. Вначале я периодически мониторил тусу, но вскоре мне передалось необъяснимое волнение, в пылу ЯБЛОЧНОГО НЕКТАРА я стал её маньякально искать везде. Во время танцев, я передвигался через всю тусовку, ходил кругами, но КАТИ нигде не было. И только на 13 круг, я увидел частично вдалеке на веранде группу парней и двух девушек – там была КАТЯ!!! Во мне всё будто вскипело, я как маньяк ломанулся вперед, но когда подбежал, то отступил в изумлении. Посреди веранды на скамейке стояла КАТЯ и держала перед собой кепку; вокруг неё толпились пятеро урелкоф из старших отрядов, в том числе два вожатых студента из РАКЕТЫ и БОЛЬШЕВИКА. Они старались запустить руки в кепку, а она поднимала ее кверху и сильно встряхивала ею. Увидев меня, она вскрикнула:

– Постойте, постойте! Новый гость, надо и ему дать билет, – и, легко соскочив со скамейки, взяла меня за окровавленную майку «СПАРТАК».

– Пойдем, – сказала она, – что ты стоишь?

– Ааа???

– Итак, давайте я вас буду знакомить: это Сергей Троицкий, он мне сегодня показал череп и крыс. А это, – прибавила она, обращаясь ко мне и указывая поочередно на чуваков – Антон, Вадим, Сергей, Даша и вожатые – МИТЯ и Янис.

Я частично сконфузился, мне эта ситуация, была дико не комфортна, что даже не с кем не поздоровался.

– Товарищ вожатый! – продолжала КАТЯ, – напишите Сергею билет.

– Это несправедливо, – возразил с легким прибалтийским акцентом Янис, красивый и по фирме прикинутый брюнет, с выразительными карими глазами, узким белым носиком и тонкими усиками над крошечным ртом. – Он же с нами не играл!

– Катя! Что за подстава! Он тут не причём!

– Пишите билет, говорят вам, – повторила КАТЯ. – Это что за бунт? Сергей с нами только сейчас, и поэтому для него закон не писан. Нечего ворчать, пишите, я так хочу.

Янис пожал плечами, но наклонил покорно голову, взял карандаш в руку, оторвал клочок бумаги и стал писать на нем.

– По крайней мере, надо объяснить Серёже, в чем дело, – начала насмешливым голосом вожатая Даша, – а то он совсем растерялся. Видите ли, товарищ комсомолец, мы играли в фанты; КАТЯ подверглась штрафу, и тот, кому вынется счастливый билет, будет иметь право поцеловать её в губы. Понятно, что я вам сказала?

Я только взглянул на неё и продолжал стоять как отуманенный, а Катя снова вскочила на стул и снова принялась встряхивать кепкой. Все к ней потянулись, и я за другими.

– Антон, – обратилась Катя к высокому парню с худощавым лицом, маленькими слепыми глазками и чрезвычайно длинными черными волосами, – Вы, как поэт, должны быть великодушны и уступить ваш билет Сергею, так, чтобы у него было два шанса вместо одного.

Но Антон отрицательно покачал головой и взмахнул волосами. Я после всех опустил руку в шляпу, взял и развернул билет… Господи! что сталось со мною, когда я увидел на нем слово: ПОЦЕЛУЙ!

– Поцелуй! – вскрикнул я невольно.

– Круто! Он выиграл, – подхватила Катя. – Как я рада! Она сошла со стула и так ясно и сладко заглянула мне в глаза, что у меня сердце покатилось. Она спросила:

– А вы рады?

– Я?.. – пролепетал я.

– Продайте мне свой билет, – брякнул вдруг над самым моим ухом еврей Вадим. – Я тебе десять рублей дам.

Я отвечал жидку таким негодующим взором, что Катя захлопала в ладоши, а Янис воскликнул: молодец!

Катя стала передо мной, наклонила немного голову набок, как бы для того, чтобы лучше рассмотреть меня, и с важностью протянула мне губы. У меня помутилось в глазах; я хотел было её сразу поцеловать, но так неловко прикоснулся к её губами, что слегка оцарапал себе губу об её острые зубки!

– УАУ! – закричала тусовка и игра в фанты продолжалась…

Я сел рядом с Катей. Каких тока она ни придумывала она штрафов! Ей пришлось, между прочим, представлять «статую» и она в пьедестал себя выбрала безобразного Вадима, велела ему лечь ничком, да еще уткнуть лицо в грудь. Хохот не умолкал ни на мгновение. Мне, уединенно и трезво воспитанному парню, выросшему в профессорском доме, весь этот шум и гам, эта бесцеремонная, почти буйная веселость, эти небывалые сношения с незнакомыми людьми так и бросились в голову. Я просто опьянел, круче чем от Яблочного вина. Я стал хохотать и болтать громче других. Я чувствовал себя до такой степени счастливым, что, как говорится, в ус не дул и в грош не ставил ничьих насмешек и ничьих косых взглядов. Катя продолжала оказывать мне предпочтение и не отпускала меня от себя. В одном штрафе мне довелось сидеть с ней рядом, накрывшись одним и тем же шелковым платком: я должен был сказать ей свой секрет. Помню я, как наши обе головы вдруг очутились в душной, полупрозрачной, пахучей мгле, как в этой мгле близко и мягко светились ее глаза и горячо дышали раскрытые губы, и зубы виднелись, и концы ее волос меня щекотали и жгли. Я молчал. Она улыбалась таинственно и лукаво, и наконец, шепнула мне: «Ну что же?», а я только краснел, смеялся, отворачивался, и едва переводил дух.

Фанты наскучили нам, мы стали играть в веревочку. Боже мой! какой я почувствовал восторг, когда, зазевавшись, получил от ней резкий удар по пальцам, и как потом я нарочно старался показывать вид, что зазевываюсь, а она дразнила меня и не трогала подставляемых рук! Я вошёл в полный РАЖ и сказал, что у меня в нычке БУТЫЛКА Пива, Яблочного и сигареты МАЛЬБРО!

– ПИВО?!

– МАЛЬБРО!

– Да! Это всё у меня есть! Пожалуйста, угощайтесь!

– Вот этот Серёжа – крутой парень!

– Я верила в тебя Сержик!

– Кода мы шли к нычки, она незаметно для всех меня поцеловала в щёку, я был на седьмом небе….

Мы выпили вина и покурили сигарет, да и, что мы еще не проделывали в течение этого вечера! Мы и на пианино лобали, и пели, и танцевали, и представляли цыганский табор. Всем было дико весело, особенно мне. Конечно, я вёл себя слишком дебильно и открыто, но я абсолютно не замечал никого кроме КАТИ. Всё шоу, делалось лишь для неё одной. Один раз, когда я пошёл во тьму в дабл, я увидел лицо – студента МИТИ. Он все больше держался в углу, нахмуренный и сердитый. Иногда глаза его наливались кровью, он весь краснел, и казалось, что вот-вот он сейчас ринется на всех нас и расшвыряет, как щепки, во все стороны. Катя переодически грозила ему пальцем и он снова забивался в свой угол.

Потом он кудато убежал, принёс вино, но бутылка, была какая-то странная: темная, с раздутым горлышком, и вино в ней отдавало розовой краской: впрочем, его никто особо не пил. Потом смолкла музыка, прибежал «КОСОЙ» и сообщил, что всех собирают ломитца гоу хом.

Усталый и счастливый до изнеможения, я топал с отрядом в кромешной тьме в сторону «Солнечного» и держал за руку КАТЮ. Звёздная и волшебная ночь, вскоре тяжело и сыро пахнула нам в разгоряченные лица; казалось, готовилась гроза; черные тучи росли и ползли по небу, видимо меняя свои дымные очертания. Ветерок беспокойно содрогался в темных деревьях, и где-то далеко за небосклоном, словно про себя, ворчал гром сердито и глухо. Отряды ускорили шаг и разделившись надвое, через заднее крыльцо метнулись в свои корпуса. После небольшого оживления, многие отрубились спать, кто-то ещё с жаром обсуждал танец с девушкой из лагеря имени КЛАРЫ ЦЕТКИН. Но я ещё не разделся и не лег.

Я присел на стул и долго сидел как очарованный. То, что я ощущал, было так ново и так сладко… Я сидел, чуть-чуть озираясь и не шевелясь, медленно дышал и только по временам то молча смеялся, вспоминая, то внутренне холодел при мысли, что я влюблен, что вот она, вот эта любовь. Лицо Кати тихо плыло передо мною во мраке, плыло и не проплывало; губы ее все так же загадочно улыбались, глаза глядели на меня немного сбоку, вопросительно, задумчиво и нежно… как в то мгновение, когда я расстался с ней. Наконец я встал, на цыпочках подошел к своей постели и осторожно, не раздеваясь, положил голову на подушку, как бы страшась резким движением потревожить то, чем я был переполнен…

Я лег, но даже глаз не закрыл. Скоро я заметил, как в комнату беспрестанно западали какие-то слабые отсветы. Я приподнялся и глянул в окно. Переплет его четко отделялся от таинственно и смутно белевших стекол. «Гроза», – подумал я, – и точно была гроза, но она проходила очень далеко, так что и грома не было слышно; только на небе непрерывно вспыхивали неяркие, длинные, словно разветвленные молнии: они не столько вспыхивали, сколько трепетали и подергивались, как крыло умирающей птицы. Я встал, подошел к окну и простоял там до утра… Молнии не прекращались ни на мгновение. Я глядел на пожарный пруд, на темную массу сада, на желтоватые фасады далеких корпусоф, тоже как будто вздрагивавших при каждой слабой вспышке…

Я глядел и не мог оторваться; эти немые молнии, эти сдержанные блистания, казалось, отвечали тем немым и тайным порывам, которые вспыхивали также во мне. Утро стало заниматься; алыми пятнами выступила заря. С приближением солнца все бледнели и сокращались молнии: они вздрагивали все реже и реже и исчезли, наконец, затопленные светом возникавшего дня…

И во мне исчезли мои молнии. Я почувствовал большую усталость и тишину… но образ Кати продолжал носиться, торжествуя, над моею душой. Только он сам, этот образ, казался успокоенным: как полетевший лебедь от болотных трав, отделился он от окружавших его других неблаговидных фигур, и я, засыпая, в последний раз припал к нему с прощальным и доверчивым обожанием…

Моя страсть, еж, вороны и почётная кремация кота

Моя «страсть» началась именно с утра нового дня. Я, помнится, почувствовал тогда нечто подобное тому, что должен почувствовать человек, поступивший на службу: я уже перестал быть просто парнем; я был влюбленный. Я уже сказал, что с того дня началась моя страсть; я бы мог ещё прибавить, что и страдания мои начались с того же самого дня. Я изнывал в отсутствие Кати: ничего мне на ум не шло, все из рук валилось, я по целым дням напряженно думал о ней… Я изнывал… но в ее присутствии мне не становилось легче. Я ревновал, я сознавал свои нелепые поступки, я глупо дулся и зачастую потворствовал всей этой глупости, и все-таки непреодолимая сила влекла меня к ней, и я всякий раз с невольной дрожью счастья переступал порог ее корпуса.

Катерина тотчас же догадалась, что я в нее влюбился, да я и не думал это скрывать; она потешалась над моей страстью, дурачила, баловала и мучила меня. Впрочем, не я один влюбился в нее: несколько парней из тусы, были от ней без ума и она их всех держала на привязи, у своих ног. Ее забавляло возбуждать в них – то надежды, то опасения, вертеть ими по своей прихоти, а они и не думали сопротивляться и охотно покорялись ей. Во всем ее существе, живучем и красивом, была какая-то особенно обаятельная смесь хитрости и беспечности, искусственности и простоты, тишины и резвости; над всем, что она делала, говорила, над каждым ее движением носилась тонкая, легкая прелесть, во всем сказывалась своеобразная, играющая сила. И лицо ее беспрестанно менялось, играло тоже: оно выражало, почти в одно и то же время, насмешливость, задумчивость и страстность. Разнообразнейшие чувства, легкие, быстрые, как тени облаков в солнечный ветреный день, перебегали то и дело по ее глазам и губам.

Каждый из ее поклонников был ей зачем-то нужен и она их всячески использовала, поэтому мне приходилось выдержать идиотскую конкуренцию, на что в прошлом и будущем я не согласился бы никогда – Играть на чужом поле.

Хуже всего я понимал отношения, существовавшие между Катей и Вадимом. Что-то сомнительное и фальшивое чудилось в нем даже мне, четырнадцатилетнему парню, и я дивился тому, что КАТЯ этого не замечает. А может быть, она и замечала эту фальшь и не гнушалась ею. Неправильное воспитание, странные знакомства и привычки, все, начиная с самой свободы, которую пользовалась молодая девушка, с сознания ее превосходства над окружавшими ее людьми, развило в ней какую-то полупрезрительную небрежность и невзыскательность.

Она постоянно играла со мной, как кошка с мышью. Она, то кокетничала со мной, и я волновался и таял, то она вдруг меня отталкивала, и я не смел, приблизиться к ней, не смел даже взглянуть на нее.

Как-то раз вечером, в пасмурный день мы сидели с Катей, как голубки на перилах веранды и гоняли разные телеги. Я люблю поговорить на разные темы, но с Катей мне всегда было говорить очень трудно:

– Я не понимаю КЭТ, а что тебе за охота – гулять с жидком Вадиком?

– Да не думаешь ли, что я его люблю?! Да и как я, могла бы его любить, если я смотрю на него сверху вниз. Мне надобно такого, который сам бы меня сломил… Да я на такого и не наткнусь, наверное! – сказала она задумчиво, и её взор устремился куда-то вдаль, в сторону рощи за пожарным прудом.

– Стало быть, ты никогда ни кого и не полюбишь?

– А тебя-то Сержик? Разве я не люблю? – сказала она и ехидно подмигнула мне. Она ацки потешалась надо мною. Но я этого не заметил, а заметил, как вороны подлетели к МЁРТВОМУ ЕЖУ! Она мне ещё, что-то говорила, но я словно был заворожён. Её слово просто каким-то эхом, приходили мимо меня отдалённым бэкграундом, я словно СНОВА ВОЗВРАТИЛСЯ САМ в СЕБЯ! Из влюблённого в «ГР клуб». ВОРОНЫ ЖРАЛИ ЕЖА!

– А можешь, прочитать мне какие-нибудь стихи? – промолвила вполголоса Катя и оперлась на локоть.

– ВОРОНЫ КЛЕВАЛИ ЕЖА! А ЦАПЛЯ сожрала УЖА!

– Какого ещё ужа?

– Да вон того! Посмотри!

ВОРОНЫ осторожно ковыряли ЕЖА клювом и били крылом, чтоб он перевернулся. После смерти ЕЖ полностью одеревенел и был тупой как полено!

– Я люблю, когда ты Сержик читаешь мне стихи романтические, а не про ЕЖЕЙ. Прочти мне «На холмах Грузии». Только садись здесь сперва! – она томно указала на место рядом с собой, и по всей видимости полагала, что я буду счастлив до усрачки. Но в этот момент, я был полностью в своей стихии!

ВОРОНЫ ЖРАЛИ ЕЖА! В эту секунду, я конкретно осознал, зачем нам был нужен ЁЖ! ЁЖ был нам послан в виде мистической ЗАМАНУХи для ВОРОН, которых мы теперь могли, чисто спортивно и по модному расстрелять!

– …. не любить оно не может», – повторила Катя. – Вот чем поэзия хороша: она говорит нам то, чего нет и что не только лучше того, что есть, но даже больше похоже на правду…

ВОРОНЫ ЖРАЛИ ЕЖА! Их собралась целая стая, другова случая не приставитца! Я спрыгнул с перил и уже хотел метнуца за арбалетом.

– …Что не любить оно не может – и хотело бы, да не может! Сержик! АЛЁ! Ты где? – она была в лёгкой непонятке. Вместо того, чтобы ВНИМАТЬ её устам – ОРАКУЛА, я пялился непонятно куда. Она тоже повернулась в сторону ворон, которые устроили, целую пляску смерти вокруг мёртвого МЕГА-ЕЖА, возвышавшегося на пожарной куче песка.

– Ну, так, ты прочитаешь мне стихи Есенина? ВОРОНЫ ЖРАЛИ ЕЖА!

– Пошли в ад эти стихи! – она чуть не упала с перил. Я осёкся и сказал:

– Извини Кэт! Я там о своём заморочился, ВОРОНЫ жрут ЕЖА! Мне надо сбегать за арбалетом! – в тот момент, когда я метнулся за арбалетом, у неё в глазах на секунду вспыхнула ИСКРА НЕНАВИСТИ: ТЫ ЧЁ ОБАЛДЕЛ? КАКОЙ АРБАЛЕТ?! Я тебе говорила – ПРИСЯДЬ здесь справа! Но видя НЕОТВРАТИМЫЙ бег в сторону пожарного пруда, она тут же ПЕРЕИГРАЛА ситуацию и вдогонку томно крикнула:

– Сержик! Удачной охоты! Я хочу видеть тёмные силы, поверженные твоим копьём!

Я оголтело нырнул за ограду пожарного пруда, где дислоцировался «ГР клуб» и его новые кандидаты из пятого и шестого класса.

– Тревога! ВОРОНЫ ЖРут ЕЖА! – больше объяснять, было не нужно. – все тут же бросили удочки и бешено, как молодые олени понеслись в сторону чердака. Мы были как в безумие, мы были как роботы:

– СТРЕЛЫ, ДРОТИКИ, ЛУК и АРБАЛЕТ! СТРЕЛЫ, ДРОТИКИ, ЛУК и АРБАЛЕТ!

– СТРЕЛЫ, ДРОТИКИ, ЛУК и АРБАЛЕТ! СТРЕЛЫ, ДРОТИКИ, ЛУК и АРБАЛЕТ!

Буквально через минуту взвод 1-го механизированного легиона имени Цезаря, полз по траве в сторону пожарной кучи песка, где творилась сущий САДИЗМ над МЁРТВЫМ ЕЖОМ! Но как тока, мы взвели ТЕТЕВУ, вороны бешено взметнулись и полетели в небо. Мы выпустили шквал стрел и дротиков, но всё было мимо. Они зловеще, кружились на таком расстояние, которое было недосягаемо для наших стрел. Катя делала вид, что эта сцена доставляет ей массу удовольствия:

– Сержик, вы распугали всю нечисть! Браво! Я тебе дарую право поцеловать мой мизинец!

Но этой белиберды, я уже не слышал, в моём мозгу, чеканились только три слова: ВОРОНЫ ЖРАЛИ ЕЖА!

Мы отступили назад и затаились, в надежде, что вороны снова прилетят рвать ежа, но как только мы подползали на исходные позиции, вороны тут-же взмывали в небо. Так было несколько раз.

Между делом, чтоб обратить на себя внимания, Катя вставляла какие-то реплики, что-то комментировала, но я словно был в забытье. Даже кода пришёл ВАДИМ, мне было всё пох, и я не обратил никакого внимания на её сто кратно повторённую реплику, по всей видимости, она была в негодование:

– Ну так значит, мы пойдём, прогуляемся с ВАДИМОМ?!

– Ну, да, да! Отлично!

– Тогда мы прогуляемся с ВАДИМОМ в дальний лес?!

– Ага, ага!

– Тогда мы прогуляемся с ВАДИМОМ в САМЫЙ дальний лес?!

– Ну, да, да! Отлично! Остерегайтесь волков, они Лёху ТОЛСТЯКА полностью сожрали…

– Ну, так значит, мы уже уходим…

– Ага, ага! Ломитесь!

Я этого, уже не слышал, а думал только – ВОРОНЫ ЖРАЛИ ЕЖА! Мы замутили десяток попыток, но так и не подстрели ни одной вороны! Я был в ярости. Я бросился в подвал, в нашу лабораторию имени доктора МЕНГЕЛЯ, где проходили бесчеловечные опыты над мышами. Мы обильно кормили их жратвой из столовки, но с разными добавками. Например, котлета с зубным или стиральным порошком. Сардельки в солидоле или со смолой. Каша с крысиным ядом или с масленой краской. Бутерброд с лаковой или ПВА начинкой. Бычки из пруда в жидком фосфоре или со ртутью. Мы внимательно следили за их поведением, после каждого приёма ТАКОЙ ВКУСНАТИЩИ. Мы хотели добитца их мутации, вырастить громадных фосфорных крыс, целую армию, и с их помощью захватить ВЛАСТЬ над миром.

Вощем, три фосфорных мыши, были задолблены молотками и брошены в качестве приманки к воронам. Они устроили сущий ХИЧКОК ад, они очень хотели попробовать геномодифицированный продукт. Но всё испортил СОКОЛ, он как штурмовик ХЕ-111 – колом выскочил из-за тучи, схватил 2 мышей и был таков. Вороны дико недовольно каркали на соседних соснах. Молодежь сделала предложение, на время КИНОШКИ в клубе, заминировать ежа. Так и поступили. Для этого мы использовали самопальную бомбу «ШАХИД-3», с диким количеством шарикоф из подшипника, шурупов и гвоздей. По нашему плану, такая бомба, могла как шрапнель – скосить целую стаю ворон.

Когда фильм закончился, мы вышли из клуба и стали думать, чё будем делать? В этот момент заорал Андрюха косой:

– Смотрите СОТНИ ТЫСяч ВОРОН! – действительно сумеречное небо, словно почернело от тысяч ворон! Наверно их что взбаламутило. Мы бросились бежать к пожарной кучи, но не успели. Впереди за корпусом раздался ацкий взрыв, вороны бешено взмыли в небо и молнией скрылись в сосновом лесу.

Когда мы подбежали, к пожарной куче, то чуть не разрыдались от горя! Бомба «ШАХИД-3» взорвала Имперского кота ВАСЬКу и двух случайных воробьев. Коту оторвало голову и хвост, когда мы её нашли, в зубах ВАСЬКА сжимал мутированную мышь ЛЮСЮ.

Сначала мы его хотели похоронить варварским христианским способом в земле, но потом решили сделать всё в ИМПЕРСКИХ ТРАДИЦИЯХ. Собрали всю мертвечину и поломились в кательню, там с жаром горела железная печь. Мы подбросили угля, а потом туда затолкали останки кота, воробьев и ежа. Еж дико не пролезал в печную створку, пришлось его долбить ломом и кувалдой. Вскоре, он тоже оказался в духовке и тут-же ярко вспыхнул. Первую секунду мы дико любовались горящим котом, ежом и мутированной Люсей, которая горела ОРАНЖЕВЫМ фосфорным огнём. Но уже через мгновение вся котельная наполнилась ЯДОВИТОЙ ВОНЬЮ от животных, заткнув носы мы пулей выскочили на воздух. Мы ржали 15 мин, но вскоре перестали, вонь вместе с едким дымом стала валить из трубы. Мы отправились на лагерную дискотеку, но и там скоро началась дикая вонища. Один из вожатых стал озиратца по сторонам, чтобы определить, откуда идёт вонища:

– Просто какой-то БУХЕНВАЛЬД, а не СОЛНЕЧНЫЙ! Мы сжалились над пионерами, взяли из военного кружка противогазы и отправились в кательню. Кот и Люся сгорели дотла, а ёж горел как ВОЛШЕБНЫЙ УГОЛЁК. Мы вытащили его мясным крюком и поручили «молодым» утопить ежа в пожарном пруду, куда его тут же поволокли. Я решил внимательно осмотреть печку. На ней стояло заводское клеймо и год выпуска, которое частично были сбито стамеской. Мы очистили печь и прочитали: «КРУП сталь. 1924.». Так вот значит, откуда печки?! Их просто демонтировали в 1946 году из учебного лагеря дивизии вафен СС «ВИКИНГ», располагавшегося в ЗЕНХАЙМе, что в Верхней Силезии. Коту очень повезло, быть кремированным в такой печи!….

Терзания любви

После этого инцидента с ЕЖОМ, КЭТ стала меня дико игнорировать, не разговаривала или проходила мимо. Она несколько дней была очень холодна со мною.

Настоящие мои терзания начались с того мгновения. Я ломал себе голову, раздумывал, передумывал и неотступно, хотя по мере возможности скрытно, наблюдал за КЭТ. В ней произошла перемена, это было очевидно. Она уходила гулять одна и гуляла долго. Иногда она не показывалась по целым часам, или сидела у себя в комнате. Прежде этого за ней не водилось. Я вдруг сделался или мне показалось, что я стал чрезвычайно проницателен, подозрительным и ревнивым. Мне казалось, что она затусовалось с кем-то из своего окружения.

«Не он ли? «– спрашивал я самого себя, тревожно перебегая мыслью от одного ее поклонника к другому. Моя наблюдательность не видала дальше своего носа, и моя скрытность, вероятно, никого не обманула; по крайней мере, ВАДИМ скоро меня раскусил. Впрочем, и он изменился в последнее время: он похудел, смеялся так же часто, но как-то глуше, злее и короче. Невольная, нервическая раздражительность сменила в нем прежнюю легкую иронию и напущенный цинизм. Вскоре дошли слухи, что КЭТ несколько раз по ночам покидала корпус и её даже видели в окрестностях пожарного пруда. Я был в ярости и одновременно в обломе! С такими дикими мыслями я шёл в сторону стадиона, как вдруг на лужайке за кустами смородины я увидел КЭТ.

Подпершись обеими руками, она сидела на траве и не шевелилась. Я хотел было осторожно удалиться, но она внезапно подняла голову и сделала мне повелительный знак. Я замер на месте: я не понял ее с первого раза, она повторила свой знак. Я перескочил через куст и радостно подбежал к ней; но она остановила меня взглядом и указала на дорожку в двух шагах от нее. В негодование и раздражение, не зная, что делать, я стал рядом. Она до того была бледна, такая горькая печаль, такая глубокая усталость сказывалась в каждой ее черте, что сердце у меня сжалось, и я невольно пробормотал:

– Кэт, что с тобой?

Она протянула руку, сорвала смородинку, укусила и сплюнула ее прочь, подальше.

– Сержик! Ты меня очень любишь? Да? – спросила она, наконец.

Я ничего не отвечал, и уже подозревал, что мутитца какая-то заготовка. Она продолжила свой монолог, по-прежнему глядя на меня:

– Да. Это так. Такие же глаза! – прибавила она, задумалась, закрыла лицо руками и прошептала:

– Все мне опротивело!.. Ах, мне тяжело… боже мой, как тяжело!

– Отчего, всё так плохо КЭТ? Через 10 дней конец смены, поедем в Москву. Там Олимпиада будет. Клёвые тусовки будут!

КЭТ мне не отвечала и только пожала плечами. Я продолжал стоять и с глубоким унынием глядел на нее. Каждое ее слово так и врезалось мне в сердце. В это мгновенье я, кажется, охотно бы отдал жизнь свою, лишь бы она не горевала. Она положила мне руку на голову и, внезапно ухватив меня за волосы, начала крутить их.

– Больно… – проговорил я наконец.

– А! больно! а мне не больно? не больно? – повторила она.

Она осторожно расправила вырванные волосы, обмотала их вокруг пальца и свернула их в колечко.

– Я твои волосы к себе в медальон положу и носить их буду, – сказала она, а у самой на глазах все блестели слезы. – Это тебя, быть может, утешит немного!

Слезы КЭТ меня совершенно сбили с толку и я решительно не знал, на какой мысли остановиться? Я и сам готов был плакать: я все-таки был школьником.

Я глядел на нее и, все-таки не понимая, отчего ей было тяжело, живо воображал себе, как она вдруг, в припадке неудержимой печали, ушла в сад и упала на землю, как подкошенная. Я хотел, ради неё совершить, какой-нибудь даже дурацкий подвиг!

Воображение мое заиграло и я начал представлять себе разные мифические триллеры, как я буду спасать ее из рук неприятелей, как я, весь облитый кровью, исторгну ее из темницы, как умру, у ее ног. Я вспомнил картину, висевшую у нас в гостиной: Малек-Аделя, уносящего Матильду или сцену из КАПИТАНСКОЙ ДОЧКИ Пушкина! Незаметно мой воспаленный разум переключился на окружающую действительность, и я узрел большого пестрого дятла, который хлопотливо поднимался по тонкому стволу березы и с беспокойством выглядывал из-за нее, то направо, то налево, точно музыкант из-за шейки контрабаса.

Кругом было и светло и зелено; ветер шелестел в листьях деревьев, изредка качая длинную ветку малины над головой КЭТ. Где-то ворковали голуби и пчелы жужжали, низко пролетали по редкой траве. Сверху ласково синело небо, а мне было так грустно.

И вдруг меня осенило её спросить:

– А в кого ты влюблена?

Мои глаза и её глаза встретились. Она опустила их и слегка покраснела. Я увидал, что она покраснела, и похолодел от испуга. Я уже прежде ревновал к ней, но только в это мгновение мысль о том, что она полюбила другова парня, сверкнула у меня в голове: «Боже мой! она полюбила!» КЭТ торопливо пожала мне руку и побежала вперед….

Кровь во мне загорелась и расходилась. Ночью мы решили замутить излюбленный пионерский ТРЮК – измазать ЗУБНОЙ пастой спящих герлов, то есть я хотел влезть в окно к КАТИ и измазать именно её!

…Я проснулся среди ночи, проворно оделся, как самнабула и лунатик сиганул в окно, а потом поломился в сторону её корпуса. Ночь была темна, деревья чуть шептали; с неба падал тихий холодок, от огорода тянуло запахом укропа. Я перешёл аллею; легкий звук моих шагов, смущал и бодрил меня. Я останавливался, ждал и слушал, как стукало мое сердце – крупно и скоро. Наконец я приблизился к её корпусу и спрятался за скамейкой. Вдруг мне почудилось, в нескольких шагах от меня промелькнула женская фигура… Я усиленно устремил взор в темноту, я притаил дыхание. Что это? Шаги ли мне слышатся, или это опять стучит мое сердце?

– Кто здесь? – пролепетал я едва внятно. Что это опять? Подавленный ли смех?., или шорох в листьях… или вздох над самым ухом? Мне стало страшно…

– Кто здесь? – повторил я еще тише.

Воздух заструился на мгновение; по небу сверкнула огненная полоска; звезда покатилась.

– «КАТЯ?» – хотел спросить я, но звук замер у меня на губах, а тюбик с пастой шлёпнулся в траву. И вдруг все стало глубоко безмолвно кругом, как это часто бывает в средине ночи… Даже кузнечики перестали трещать в деревьях, только окошко где-то звякнуло. Я постоял, постоял и вернулся в свой корпус, к своей простывшей постели. Я чувствовал странное волнение: точно я ходил на свидание, и остался одиноким и прошел мимо своего или чужого счастья.

Высокий омут любви

На утро, у меня снова поехала крыша. Я сидел, глядел, слушал и наполнялся весь каким-то безумным ощущением, в котором было все: и грусть, и радость, и предчувствие будущего, и желание, и страх жизни. Но я тогда ничего этого не понимал и ничего бы не сумел назвать изо всего того, что во мне бродило, или бы назвал это все одним именем – именем КАТЯ.

Я терялся в соображениях и все искал уединенных мест. Особенно полюбил я чердак нашего корпуса, где мы стали оборудовать нашу штаб квартиру и рок клуб. Мы поставили старый проигрыватель и допотопный РИЖСКИЙ приёмник, с дико длинной антенной. Целыми днями мы пытались поймать западные радиостанции, с целью прослушивания рок музыки. На стенах чердака были нарисованы самодельные рисунки – АББА, KISS, ЭЛИС КУПЕРА, а также чб фотки БИТЛЗ и ДОРС. Кроме этого на чердаке складировался весь наш «ГР стаф» и размещалась мини мастерская.

Взберусь, бывало, на чердак, сяду и сижу там таким несчастным, одиноким и грустным юношей, что мне самому становится себя жалко, и так мне были отрадны эти горестные ощущения, так упивался я ими!..

Вот однажды сижу я на чердаке, гляжу вдаль и слушаю ГОЛОС АМЕРИКИ. Вдруг что-то пробежало по мне, ветерок не ветерок и не дрожь, а словно дуновение, словно ощущение чьей-то близости. Я опустил глаза. Внизу, по аллеи, в легком сереньком платье, с розовым зонтиком на плече, поспешно шла КЭТ. Она увидела меня, остановилась и, откинув край соломенной шляпы, подняла на меня свои бархатные глаза.

– Что это вы опять, мутите на чердаке? – спросила она меня с какой-то странной улыбкой.

– А….????

– Вот, ты все уверяешь, что любишь меня! Ну, тогда спрыгни ко мне на дорогу! Если ты конечно – действительно любишь меня!

Не успела КЭТ произнести эти слова, как я уже летел вниз, точно, кто подтолкнул меня сзади. Чердак был на уровне чуть ниже третьего этажа. Я ударился об землю ногами, толчок был так силен, что я не мог удержаться, упал и на мгновенье лишился сознанья. Когда я пришел в себя, я, не раскрывая глаз, почувствовал возле себя КЭТ.

– Милый мой мальчик, – говорила она, наклоняясь надо мною, и в голосе ее звучала встревоженная нежность, – как мог ты это сделать, как мог ты послушаться… Ведь я люблю тебя… встань.

Ее грудь дышала возле моей, ее руки прикасались моей головы, и вдруг, что сталось со мной тогда! Её мягкие, свежие губы начали покрывать все мое лицо поцелуями, они коснулись моих губ. Но тут Катерина, вероятно, догадалась, по выражению моего лица, что я уже пришел в себя, хотя глаз я не раскрывал. Быстро приподнявшись, она сказала:

– Ну, вставайте, безумный; зачем лежать в пыли и среди лягушек?

Я поднялся.

– Да не смотри на меня так… что за глупости? Ты не сломал ноги? Говорю тебе, не смотри на меня. Вообщем, на всякий случай сходи в амбулаторию, а я пойду по своим делам. Только не смей идти за мной, а то я рассержусь, и уже больше никогда…

Она не договорила своей речи и проворно удалилась, а я присел на дорогу, ноги меня не держали. Крапива обожгла мне руки, спина ныла, и голова кружилась, но чувство блаженства, которое я испытал тогда, уже не повторилось в моей жизни. Оно стояло сладкой боли во всех моих членах и разрешилось, наконец, восторженными прыжками и восклицаниями. Точно: я был еще ребенок.

Я так был весел и горд весь этот день, я так живо сохранял на моем лице ощущение Катиных поцелуев, я с таким содроганием восторга вспоминал каждое ее слово, я так лелеял свое неожиданное счастье, что мне становилось даже страшно, не хотелось даже увидеть ее, виновницу этих новый ощущений. Мне казалось, что уже больше ничего нельзя требовать от судьбы, что теперь бы следовало «взять, вздохнуть хорошенько в последний раз, да и умереть»….

На следующий день, отправляясь в корпус к КЭТ, я чувствовал большое смущение, которое напрасно старался скрыть под личиною развязности, нормального парня, желающему дать знать, что он умеет сохранить тайну. КЭТ встретила меня очень просто, без всякого волнения, только погрозила мне пальцем и спросила: нет ли у меня синякоф? Вся моя скромная развязность и таинственность исчезли мгновенно, а вместе с ними и смущение мое. Конечно, я ничего не ожидал особенного, но спокойствие КЭТ меня точно холодной водой окатило. Я понял, что я дитя в ее глазах, и мне стало очень тяжело! КЭТ всякий раз быстро улыбалась, как только взглядывала на меня; но мысли ее были далеко, я это ясно видел и пытался думать как быть?:

– «Заговорить самому о вчерашнем ДЕЛЕ? Куда она так спешила, чтобы узнать окончательно?!», – но я только махнул рукой, как нас позвали на ужин. По дороге ко мне приклеился ВАДИМ:

– Серёга, скажу тебе как пацан пацану! Кэт нас всех кинула, она по ночам встречается с вожатыми из Большевика с Янисом и тем другим!!! Советую тебе не спать по ночам и наблюдать, наблюдать из всех сил. Вощем, ночью, у пожарного пруда, вот где надо караулить. Ты мне спасибо ещё скажешь!

Вадим засмеялся и повернулся ко мне спиной. Он, вероятно, не придавал особенного значенья тому, что сказал мне; он имел репутацию отличного мистификатора и славился своим умением дурачить людей на маскарадах, чему весьма способствовала та почти бессознательная лживость, которою было проникнуто все его существо…

Он хотел только подразнить меня; но каждое его слово протекло ядом по всем моим жилам. Кровь бросилась мне в голову. Меня словно окотило ушатом ледяной воды и одновременно поразило током! Я остолбенел и думал, что ацкая сила разорвет меня на части или я провалюсь в АД!

«А! вот что! – сказал я самому себе, – добро! Стало быть, мои вчерашние предчувствия были справедливы! Стало быть, меня недаром тянуло к пруду! Так не бывать же этому!» – воскликнул я громко и ударил кулаком себя в грудь, хотя я, собственно, и не знал – чему не бывать?

Я не знаю, как я пережил последующие два часа. После всех раздумий и импульсивных решений, я взял себя в руки. Я всё выложил как на духу парням из ГР клуба, они понуро и молча, слушали мои откровения. Вернее я разговаривал сам с собой. А, что они мне могли сказать или посоветовать? Мстить? Доказать всему свету и ей, изменнице, что я умею мстить! Пытаца каким-то неимоверными УСИЛИЯМИ её привязать к себЕ? Это был провальный проект!

Сутки я находился на грани помешательства и во мгле ада. За это время я в 1000 раз все перекрутил по кругу. Принимал и отменял решения, убить её, пасть к её ногам, броситца под тепловоз или в пожарный пруд. Я представлял себе, как она может рыдать надо мною, а в толпе будут говорить:

– Этот Серёжа, он её ОЧЕНЬ ЛЮБИЛ!

При этой мысли я рыдал как дитя, рыдал в умиление над этой мыслью…

Это я- Катя

Нарыдавшись вдоволь, я вдруг поймал себя на мысли, что мне стало как-то легко. И даже показалось, что я вернулся САМ в СЕБЯ. Я посмотрел по сторонам, я брёл мимо пруда, где молодые бойцы из ГР клуба рассматривали, как раки пожирают сгоревшего ЕЖА! Мне тут же пришёл невьебенный креатив. Для связи по лагерю, вместо мобильных телефонов мы использовали – короткий Римский горн или боцманский свисток. Три длинных гудка, возвестили мобу, что намечается СЕРЬЁЗНОЕ ДЕЛО!

И вот мы уже на чердаке, а перед нами дорогостоящая и иллюстрированная дореволюционная книга «СПОСОБЫ ПОИМКИ ВОРОВ»! Нас заинтересовала ловушка «МОЛОТ ТОРА», «ОГНЕНЫЙ ДУШ», «МАТРАС ЁГА» и ещё несколько других ХИТОФ. «МТ» был сопровожден рисунком: вор залезает в форточку, а сверху на голову, ему падает 16 пудовая гиря. Вор заходит в дверь, на него выливается кипящее масло, а в лицо ударяет ДОСКА ЁГА, то есть ДУБИНА утыканная гвоздями. Мы не стали мастерить ТАКОЕ ЗВЕРСТВО, а сделали ЛАЙТ ОБГРЭЙТ.

Естественно, что могу сказать – мною не двигало жажда мщения, к более удачливым любовникам (тем более им было по 21 году), а просто было навалом свободного времени, и хотелось проверить КАК РАБОТАюТ дореволюционные приспособления. Тем более был интригующий и практичный повод.

Мы нашли лаз, откуда вожатые из «Большевика» пролезают на нашу территорию, разместили ловушки и подтянули «ПРОТИВОПЕХОТНУЮ КАТОПУЛЬТУ». На десерт, мы построили УЖАСНОЕ ПРИВЕДЕНИЕ, которому вместо головы приделали обглоданного раками ЕЖА…

В первую ночь ОНИ не пришли, мы стали ждать следующую.

После отбоя я, достал из тумбочки швецарский ножик, пощупал острие лезвия и, нахмурив брови, с холодной и сосредоточенной решительностью сунул его себе в карман, точно мне такие дела делать было не в диво и не впервой. Сердце во мне злобно приподнялось и окаменело; я до самой ночи не раздвинул бровей и не разжал губ и то и дело похаживал взад и вперед, стискивая рукою в кармане разогревшийся нож и заранее приготовляясь к чему-то страшному. Эти новые, небывалые ощущения до того занимали и даже веселили меня, что собственно о КЭТ я мало думал. Мне всё мерещились:

– О Янис, молодой прибалт – «Куда, красавец молодой? – Лежи…», а потом: «Ты весь обрызган кровью!.. О, что ты сделал?..» – «Ничего!» С какой жестокой улыбкой я повторил бы это: НИЧЕГО!

Как только вожатые заснули, мы незаметно покинули корпус и встретились в условленном месте, а потом заняли свои посты. Я уже заранее выбрал всем места, где караулить.

Парням это предприятие доставляло массу прикола и удовольствия…

Но НОЧЬ ТЯНУЛУСЬ СЛОВНО РЕЗИНА!

Стоя на чердаке, я мог хорошо видеть, насколько позволяла темнота, что происходило вокруг. Рядом вилась таинственая дорожка, которая змеей проползала под забором, носившим в этом месте следы перелезавших ног, и вела к круглой беседке из сплошных акаций в стороне от пожарного пруда, а потом уходила куда-то в мрак. Ночь стояла такая же тихая, как и накануне; но на небе было меньше туч и очертанья кустов, даже высоких цветов, виднелись очень ясно. Первые мгновенья ожидания были томительны, почти страшны…

Но прошло полчаса, прошел час; кровь моя утихала, холодела; сознание, что я напрасно все это делаю, что я даже несколько смешон, что ВАДИМ подшутил надо мною, начало прокрадываться мне в душу. Я покинул мою засаду и обошел периметр позиции. Как нарочно, нигде не было слышно даже малейшего шума – все покоилось. Даже лагерная собака спала, свернувшись в клубочек у калитки. Я снова взобрался на крышу чердака, увидел пред собою далекое поле, вспомнил встречу с КЭТ и задумался…

Я вздрогнул… Мне почудился скрип отворявшейся двери, потом легкий треск переломанного сучка. Я в два прыжка спустился с чердачной лестницы и замер на месте. Быстрые, легкие, но осторожные шаги явственно раздавались где-то рядом. Они приближались ко мне.

– «Вот он… Вот он, наконец!» – промчалось у меня по сердцу. Я судорожно выдернул нож из кармана, судорожно раскрыл его, какие-то красные искры закрутились у меня в глазах, от страха и злости на голове зашевелились волосы… Шаги направлялись прямо на меня, а я тянулся им навстречу… Показался человек… боже мой! Это был Янис!

Я тотчас узнал его, хотя он весь закутался в рыболовный плащ и капюшон, брёл по асфальтовой дороге и озирался по сторонам. Одно мгновение и он скрылся в зелени, которая примыкала к забору. С дальних дозороф, я увидел азбуку морзе КОРМАННЫх ФОНАРЕЙ – «молодые» сигнализировали – ОНИ ИДУТ! Вскоре фонарик замаячил от пруда, а потом фонарик Олега известил, что расчёт «ПК» готоф к бомбометанию. Я послал пару сигналов и бросился по лестнице вниз, а потом в сторону «ПК» и рычагов ловушек.

В первые секунды, я так зашифровался, что кажется, сравнялся с самою землею. Ревнивый, готовый на убийство Отелло, я внезапно снова превратился в школьника. Я до того испугался неожиданного скрипа досок в заборе, что даже на первых порах не заметил, откуда кто он шел и куда исчезал. Со страху я уронил нож в траву, но даже искать его не стал. Но тут, я разом отрезвился и стал, словно как робот:

– Орудие! Огонь!

Первый пакет кала улетел в сторону лип и акаций, в туже секунду оттуда вылетел первый урелок и стал воровато оглядоватца. На его фоне, снова отварилась заборная доска и вскоре появилась рожа Яниса. Фокус вожатого МИти видел только самого ЯНИСА, но когда на него упало целое корыто дерьма, он дико остолбенел!!! Он, было, метнулся на помощь товарищу, но в этот момент ему нелепо долбануло в ебало – ДОСКА ЙОГА! Вместо гвоздей, там была жевана китайская жвачка (первый эксперимент Китая). После ацкого удара, кувалда прилипла к его волосам, щекам и носу. Чем больше он её отрывал тем больше она к нему прилипала. Он сделал ещё одно движение к Янису, и тут-же споткнулся на растяжке ТРОЯНА: ушат дерьма обрушился на него с дерева, а на голове оделось ведро с оленьими рогами! Это всё сопровождалось громкими ночными звуками, они были в шоке, дико нервничали и орали!:

– Бля! Янис! Ты кажись в каком-то гавне!

– Да ты сам в говне!

– Что это за вонючее дерьмо! Откуда оно взялось?

– Меня, чёто липкое ебануло!

– Не липкое, а дерьмо!

При свете яркой луны, они пытались разобратца, что произошло? Они пытались хорохорится, что это всё мелкая неувязка, что она исчезнет, как случайный миг прерванного ГУДКОМ тепловоза – СНА! Они хотели верить, что это чисто пожарник неправильно перекрыл канализацию, и они ЧИСТО случайно немного врезались в поносное дерьмо, и если есть рядом пожарный пруд, то ОНИ быстро отмоютца. Но ВАНЮЧИЙ КОШМАР их не покидал! Кал – есть КАЛ!:….

– Янис пойдём к пруду! – они двинулись к пруду, который располагался в 100 метрах от них.

– Орудие! Огонь!

Второй пакет кала улетел в сторону вишен, разбился об ветки и оросил их дерьмом.

– А, А, АААА! Опять дерьмо! Откуда оно прилетает?!

– Вроде дождя нету, а гавно падает!

Они стали метаца и воровато оглядываясь двигались в сторону пруда, уже везде им грозила опасность. Зиндан ждал ИХ. Один неправильный шаг, рухнула тонкая перегородка и с ДИКИМИ ВОПЛЯМИ они провалились в болотную жижу:

– Орудие! Огонь!

Третий пакет кала улетел в сторону пристреленного зиндана, за миг до падения ОН РАЗОРВАЛСЯ, последовали дикие вопли…

– АААА!

– НОГА!

– УХИ!

– БОШКА!

– Слезь с моей ШЕИ!

– Орудие! Огонь!

Четвёртый и пятый пакет кала улетел в сторону пристреленного зиндана, за миг до падения они НЕ РАЗОРВАЛиСь, а ебанулись, о что-то упругое, последовали дикие вопли…

Они вылезли из ямы и с ацкими проклятьями ломанулись к пруду, но здесь ожидала НЕПРИЯТНАЯ ВСТРЕЧА – ФОСФОРНОе чучело ВЕНЕРЫ с элементами ЕЖА и горящими лампочками, вместо глаз. Венера зловеще водила руками магические ПАССЫ, а на груди у неё красовалась табличка: «ЭТО Я – КАТЯ!»

От ужаса Янис спотыкнулся и со всей силой ебанулся об скамейку, они развернулись и побежали обратно к забору. В эту секунду, на берегу пруда, через дырку в сетке рабица – появился силуэт КАТИ:

– Ребята вы куда? Подождите! «ЭТО Я – КАТЯ»! Но они уже перелезали через забор:

– Пошла ты нахер КАТЯ! Мы тебе это ещё припомним!

– За такое дерьмо, даже бабам ебало надо бить!

– Что вы говорите! Я же вас люблю! Подождите! «ЭТО Я – КАТЯ».

– Да иди ты на хуй КАТЯ!

– Целка ебанная! – послышался отдаленный крик и убегающий топот по тропинке из гальки. Разбуженный воплями кретинов, проснулся лагерный пёс, он тут-же бросился в погоню за гавночистами. Во мгле ещё долго раздавался озверелый лай ТУЗИКА и вопли урелкоф, вероятно он гнал их до самого Большевика. Катя вся в слезах и недовольстве, молнией метнулась за рабицу и скрылась в темноте.

Усталые и счастливые мы вернулись в корпус, и с гордостью за выполненную миссию тут-же захрапели здоровым сном.

Я встал поутру с вначале радостно, но потом радость заменилась тяжелым недоумением и какою-то еще небывалою грустью, точно во мне что-то умирало.

Я пришел бы в большое затруднение, если бы меня заставили рассказать подробно, что происходило со мною в течение трёх дней, после ночной заварухи. Эта было странное, лихорадочное время, хаос какой-то, в котором самые противоположные чувства, мысли, подозренья, надежды, радости и страданья кружились сплошным вихрем. Я страшился заглянуть в себя, если только четырнадцатилетний пацан мог в себя заглянуть, страшился отдать себе отчет в чем бы то ни было; я просто спешил прожить день до вечера. Зато ночью я спал хорошо… детское легкомыслие мне помогало.

Эта шиза, вероятно, долго бы ещё продолжалась… но громовой удар разом все прекратил и перебросил меня в новую колею. За Катей приехали родители и увезли её в Москву. До конца смены оставалось ещё четыре дня…

Посткурортный роман

Вскоре мы тоже вернулись в Москву. Сердечная рана моя – медленно заживала. Но я не сразу я отделался от прошедшего, не скоро принялся за свои привычные дела… Уже на подъезде к дому, я планировал ей сразу позвонить и набитца на свидание.

Как только я вошёл в квартиру, то сразу набрал её номер, но тут-же бросил. Я поймал себя на мысли, что не знаю – О ЧЁМ буду ГОВОРИТЬ! Я решил подготовица к звонку, но каждая тема для разговора через некоторое время казалось ТУПЕЕ и ЕЩЁ ГЛУПЕЕ. Я постоянно откладывал ЭТОТ ЗВОНОК и решился сделать это, только через неделю. В трубке отвечал раздрожённый голос, по всей видимости её бабуси:

– Кати нет! Она уехала до канца лето в ЭСТОНИЮ!…

Я словно остолбенел и наверно несколько минут слушал мерзкие гудки брошенной трубки. Первой мыслью я хотел перезвонить, узнать – в какое именно место. А потом поломитца на край земли! Ведь не буду же я бегать по всей ЭСТОНИИ и спрашивать: «А вы не видели КАТЮ в соломенной шляпке?!»

Но потом, я решил, что это даже лучше, так как не знал О ЧЁМ С НЕЙ ГОВОРИТЬ? А к сентябрю, я что-нибудь придумаю…

Вскоре я уехал на дачу к моему школьному френду – голубятнику, чтобы 3 недели гонять на велике, слушать оголтелый рок и ловить рыбу на речке.

В первый же вечер, он спросил меня:

– А ты влюблён?

– Да дико!

– И я тоже!

Мы до самого рассвета пропиздили о СВОИХ ИСТОРИЯХ ПЕРВОЙ ЛЮБВИ и легли спать только в семь утра, это при том, что мы тогда практически не бухали!!! Потом на рыбалке или во время скитаний по лесам, в 1000 раз рассказывали друг другу самые мельчайшие подробности НАШИХ РОМАНОВ и ПЕРИЖИТЫХ ЧУВСТВ. Мы обсуждали каждый мельчайший момент и пытались его проанализировать и найти смысл. Но на многие вопросы мы так и не получили ответа и в конечном счёте имели только домыслы.

Лето пролетело в миг, и вот я уже топаю в 9 класс, а потом бешено ломлюсь в местный ДОМ ПИОНЕРОВ, где стала репетировать наша РОК ГРУППА. У меня созрел гениальный план – пригласить КЭТ на репетицию, после которой я смогу дико поднятца в её рейтинге. Надо было разучить песни, на это ушёл месяц и я позвонил ей лишь в конце сентября. Она обрадовалась, и я пригласил её в кино. Мне казалось, что мы будем сидеть обнявшись, так же как на киносеансах в лагерном клубе, а в открытых окнах будут стрекотать сверчки и проносится летучие мыши.

Но всё получилось натянуто и официально, я сам стеснялся себя, мне казались мои истории совершенно глупы и в конечном итоге, я не знал о чём с ней можно говорить. Катя была ВСЯ на ФИРМЕ и в ЗАПАДНЫХ моднейших шмотках, я не понимал, откуда она их достала.

Я даже был рад, что когда мы дошли до её подъезда, начался дикий ливень, и у нас возникла возможность быстро распрощаться…

Прошло ещё с полгода, я усиленно репетировал и собирал коллекцию пластинок и вскоре моя любовь, со всеми своими волнениями и страданиями, показалась мне самому чем-то таким детским, и мизерным перед тем другим, НОВЫМ которое ждало меня впереди…

Прошло 4 года

Прошло четыре года, я закончил школу, во всю хиповал и занимался всякими контркультурными делами. Один раз я отправился к книжному магазину, что находился напротив парка кинотеатра АРКТИКА, в надежде впарить барыгам несколько книг, для последующей покупки пластинки АСДС «Во вес эбаут ту рок». Но барыг, особо не заинтересовал мой товар, пришлось его впарить за бесценок. Я понуро побрёл в сторону автобусной обстановке, рассуждая, где ещё наскрести чирик и тут на другой стороне дороге увидел КАТЮ. Она была разодетая, вся на ФИРМЕ как ПУТАНА! Рядом стоял шустрый еврейчик, что то говорил, она смеялась, они поймали такси и мигом укатили…

На секунду во мне всплыли очертания ЛЕТА-1981, пронеслись нотки ностальгии и грусти. На следующий день, я вспомнил про вчерашний эпизод и решил ей позвонить, просто так, без всякой цели. Она по прежнему проживала по тому же адресу, а может, была наездом. Разговор начался так:

– Привед Кэт! Это Серёга из пионерского лагеря СОЛНЕЧНЫЙ!

– А….? Э….? Какой пионер, что за брэд?

– Ты, что меня не помнишь?

– Непомнююююююю? – она была очень недовольно и, по вероятно не хотела иметь дел с детским садом из прошлого, тем более это мог быть какой-нибудь ебанутый «поклонник – прилипало»!

– Кэт! Не волнуйся, я позвонил просто так!

– Аааа?! Лагерь СОЛНЕЧНЫЙ?

– Ну, помнишь я тебе в кательной показывал череп ЛЁХИ! И мы ещё в печке ЕЖА поджарили, а потом я спрыгнул с крыши к твоим ногам, а ты мне оторвала волосы и спрятала их к себе медальон, а ещё я выиграл в ФАНТЫ и ТЫ МЕНЯ ПОЦЕЛОВАЛА!

В телефоне возникла Пауза, потом она радостно закричала!

– А сержик привед! Ты, что попрежнему меня любишь?! Я хотел сказать: ЧТО УЖЕ НЕТ, но это было бы не корректно по отношение к девушке, поэтому сказал так:

– В своих грёзах, я буду любить тебя вечно! Как АТЭНЕЙ греческую принцессу ЕЛЕНУ!

– Здорова! Сколько лет прошло…она задумалась и на всякий случай добавила:

– А я, на следующей недели – выхожу замуж! Мой жених работает в МИДе, мы скоро уезжаем в Венгрию!

– Ух, ты! Как тебе повезло! Кэт у меня к тебе есть просьба! А можешь мне из Венгрии привести пластинки металла, я у тебя их куплю!..

Прошло ещё 11 лет

Прошло ещё 7 лет, я уже дико рубил в группе КОРРОЗИЯ МЕТАЛЛА, уже плотно засветился в телеке и в СМИ и имел сотни романоф. Перед фестивалем ЖЕЛЕЗНЫЙ МАРШ-4, мы отправились дать концерт в БУДАПЕШТ. Там уже целый год жили наши стриптизёрши из первого состава «СЕКС ШОУ КОРРОЗИИ» Они согласились нам показать венгерскую столицу, а также поселили нас за мелкий прайс в гостиничном особняке в предгорьях Будапешта.

В первую ночь я дико порол стриптизёршу Лену, а Ящер Олю, в которого она была влюблена. В то время, я имел слабое представление о ТРАФИКЕ ДЕВОЧЕК в ЕВРОПУ и АРАБСКИЕ СТРАНЫ, но меня дико удивило как СОВЕТСКИЕ СТУДЕНТКИ потусовавшись месяц с КОРРОЗИЕЙ, тут же свалили зарубеж. Я даже вспомнил тот день, когда на концерт заявился некий ЕВРЕЙЧИК и что впаривал девицам. Наши девицы говорили, что всеми русскими стриптизёршами заведует некая фирма «ЧИЧАЛИНА&КЭТ»…

Так я близнец, то одновременно люблю противоположности, как тусовки, так и аскетическое одиночество. В один из дней, я выбрал одиночество, хорошенько курнул МАРОКАНСКОЙ (подгон от гитариста рок группы ПИРАМИШ), вышел из СТРИПТИЗ отеля и отправился через весь город на «КРОВАВЫЙ ЛУГ». В этот день там собирались ветераны «ОБОРОНЫ БУДАПЕШТА 1944/45», шла торговля антиквариатом и «копаниной». За мелкий прайс, мне удалось приобрести фашистский значок боевой группы студенческого отряда САЛАШИ и новоделы – ботинки на шнуровке от вафен СС.

Также я заглянул на местную толкучку, где приобрёл несколько пиратских LP и CD. В офигенном и приподнятом настроение я потопал обратно к себе!

Это я – Катя-2

Около входа в отель находилась английская телефонная будка, краем глаза я заметил, что там стояла модная брюнетка и типа «звонила» (мобил тогда не было). Я хотел её рассмотреть, но словно одержимый «бесом противоречия» повернулся в другую сторону и уже было собирался пройти мимо. Но тут сзади раздался до боли знакомый голос, а может и не знакомый, а просто из фильма или «ЧТО БЫЛО НЕ СОМНОЙ»:

– А кое – кто, обещался купить у меня пластинки!

Я чутка остолбенел. Этого я, признаюсь, никак не ожидал. Первой моей мыслью было, что это глюк после укурки, но когда я повернулся, то был приятно удивлён. Вся на фирме и в ОБГРЕЙДЕ СТОЯЛА она – КЭТ!

– ЭТО Я КАТЯ!

– НИФЕГА СЕБЕ! КЭТ это ТЫ?!!!

Я был АБСОЛЮТНО СПОКОЕН и заговорил с ней, как будто мы с ней виделись только вчера. Она игриво опиралась на будку и мотала телефонной трубочкой:

– Ну и что же вы – не звоните девушке? Или вы больше меня не любите? А? Сергей Троицкий из группы КОРРОЗИЯ МЕТАЛЛА, он же из 2 отряда пионерского лагеря СОЛНЕЧНЫЙ! ОН же ГРОЗА ВОРОН и начальник РИМСКИХ КАТАПУЛЬТ!

– Да всё так и есть! Я люблю вас и сейчас так же сильно, как и в тот день, когда мы сожгли в печке АЦКОГО ЕЖА и МИСТИЧЕСКОГО КОТА!

Мы стали ржать, трава дала «импульсивный ПРИХОД». Не прошло и пяти минут, как мы уже сидели в баре, а когда была выпита бутылка ТОКАЙСКОГО, мы каким-то макаром оказались в НОМЕРЕ! Раскурили козью ножку МОРОКАНСКОЙ жёлтой травы и валялись на диване! Меня просто офигенно накрыло! Я включил музыку, а КЭТ стала танцевать на манер «Девять с половиной недель».

На ней было белое платье и сама она, ее лицо, плечи, руки были бледны до белизны.

И, боже мой! С какой новой силой разгорелась во мне любовь! Может даже не любовь, а её ФЛЭШБЭК, дикая СТРАСТЬ – вызванная из глубины сознания НАРКОТИЧЕСКИМ дурманом! В миг на ней не оказалось одежды, и мы бросились в омут СТРАСТИ и ЛЮБВИ…

Не знаю, сколько прошло времени, сколько часов, но мы бесконечно поролись, курили и пили… Я хотел её постоянно, она была самой изысканной и развращённой шлюхой. Мы поролись во всех числовых комбинациях и на всех территориях НОМЕРА, на столе, под столом, на палу, в ванной, в шкафу, в креслах, на диване и даже в СТИЛЕ ЖЕСТЬ в общем коридоре гостиницы. Экстремальное порево в общественном месте, вызывало особый ажиотаж и волнения…

Но любая сказка скоро кончается и вот уже золушка снова тусит среди своих бобоф.

Мы лежали голые и пялились в потолок, я врубился, что пора разбегатца. При этой мысли, я вошёл в ступор и мною снова завладел «бес противоречия». Я лежал рядом, с полностью голой КЭТ, я её дико отпорол. Я ЕЁ ЛЮБИЛ и НЕ ЛЮБИЛ ОДНОВРЕМЕННО! ХЕ! ХЕ! Кто бы мог подумать, что всё так произойдёт! Потом я поймал себя на мысли – ЧТО НАМ НЕОЧЁМ больше говорить. Перед РАЗБЕГОМ, нужно было что-то сказать: «ПРИХОДИ на КОНЦЕРТ», «ОБМЕНЯЕМСЯ ТЕЛЕФОНАМИ», но я сказал дикий бред:

– Значит, ты любила ЯНИСА и МИТЮ?

– Боже упаси мой мальчик любить таких. Папа Яниса был зам начальника ПВО Эстонии, он пиздил у него карты с радарами и ракетами, и за поцелуи передавал мне. А я их, через венгров – продавала рыжему англичанину. Рыжий англичанин был крашенным венгром, за разрушение БУДАПЕШТА в 1945 он поклялся разрушить СССР. Он добился своего, а я тоже своего…

– Вот это да! Так значит, ты была шпионка?

– Да я ТАКАЯ! – она игриво опёрлась на стульчик и изобразила фотку МЕРЛИН МАНРО.

Она была ЧУДОВИЩНО СОБЛАЗНИТЕЛЬНА со своим бритым сипом (до 1990 года в СССР девушки обычно не брили СИП) я её безжалостно отпорол в крайний раз, а потом вырубился в забытье. Кода я проснулся, её уже не было, а на журнальном столике стояла дорогущая бутылка Мадьярского вина и её визитка, посредине было написано: «ЧИЧАЛИНА&КЭТ» – girls for you love…

Вот и вся первая любовь.

ПС:

…Уже в поезде, когда мы ехали обратно, из Будапешта в Москву, я снова вспомнил про ЯНИСА. Ведь получается так, что я всю жизнь был яростным антисоветчиком, коммуняки гнобили наш ансамбль, запрещали концерты. Хотя по большому счёту, они обязаны были мне выдать медаль, за то, что мы забросали калом изменников СССР – ЯНИСА и урелка МИТЬКА!..