Глава 7
Выходные я провел дома, так как не хотел никуда идти. Мышцы приятно побаливали. Так было всегда после упорных тренировок. Сие ощущение нравилось мне. Я чувствовал некую замедленность движений и невыразимое томление.
Целую субботу и воскресение я только и делал, что лежал в гостиной на диване перед телевизором. Конечно, я мог бы смотреть телевизор и у себя в спальне, но телевизор в гостиной был громадный. А я любил большие экраны и звук из колонок. Я вообще не ходил в кинотеатры. Да и зачем мне утруждаться? Этот гигантский бытовой прибор заменял кинотеатр. И своих подружек водил я не в кино, а приводил домой. Наташка тоже много раз гостила у меня.
В понедельник я снова погрузился в студенческие будни. В этот день Наташа не пришла на уроки.
– Да это в порядке вещей, – не преминул заметить Володя. – С бабами постоянно так. Любят строить из себя оскорбленную добродетель. Ха, наверно, ждет, когда ты позвонишь и попросишь прощения.
– Ни за что! – вскричал я. – Это она должна просить у меня прощения! Таких комплиментов наговорила про этого Азата, да еще дуется! Черта с два она дождется от меня прощения!
– Молодец, брат! Просто диву даюсь, насколько ты принципиален.
– Кирилл – кто угодно, только не подкаблучник, – вставил Сыргак.
– Сегодня после уроков, может, пойдем куда-то? – предложил Володя. – Не обязательно в «Остров везения». Можем и в другое место, менее респектабельное, но не менее увеселительное.
– Да не хочу, – отказался я. – В прошлый раз моя голова чуть не треснула от боли. Да и тренировки у меня сегодня.
– Ты же вроде завязал с боксом.
– Завязал? Да нет, что ты. Это был просто временный отдых.
– Кстати, в тот раз, в ОВе, девушка твоя выбежала за тобой и не удосужилась вернуться. Очевидно, вы расположились в другом номере?
– Нет.
– А, понятно – соитие произошло у тебя дома.
– Да нет.
– Тогда где же?
– Нигде. Мы просто попрощались. Я не захотел.
– Охренеть! – у Володи лицо скорчилось от досады. – А почему эта сука не пришла к нам?! Она же должна была отработать заплаченные за нее деньги!
– Послушай, – очень медленно, с угрозой прошипел я, – держи язык за зубами.
– В смысле? – недоумевал Володя.
– Я тебе сказал – держи язык за зубами! – не выдержал я.
– Хорошо, хорошо, брат, – в глазах Володи светились обида и удивление.
– Никогда не смей заговаривать об этой девушке, понятно?! – предупредил я его, а затем обратился к Сыргаку. – И тебя тоже касается это!
Оба кивнули, выражая покорное согласие.
– Никогда не смейте называть ее сукой и всякими непристойными эпитетами! Она очень хорошая девушка. Скажу больше – тот день был ее первым рабочим днем, который, к счастью, не состоялся. Она даже не успела обслужить ни одного клиента. Повторяю: она – приличная девушка! Это жизнь заставила ее прийти в это омерзительное место. Слава богу, я заставил ее покинуть его. Я обещал ей, что найду для нее нормальную работу.
Мои друзья многозначительно переглянулись. Я понял, они не сомневались: Кирилл Арсеньев найдет для этой девушки нормальную работу, а взамен будет пользоваться ее телом, сколько душе угодно.
– И никаких левых мыслей не допускать! – приказал я. – Я не притронусь к ней! Я просто найду для нее работу.
Володя и Сыргак, в глубине души не верящие в то, что я решил совершенно бескорыстно облагодетельствовать молодую незнакомку, которая, между прочим, весьма красива, вслух похвалили меня.
– О, Кир, это благородно очень.
– Действительно, ты сделаешь хорошее дело, устроив ее на работу…
Вечером я поехал в «Огненные перчатки». И снова моим спарринг-партнером выступил Нурсултан. Признаюсь, преимущество, так же как и в пятницу, было на его стороне, однако на этот раз Технарю не удалось окончательно вывести меня из строя.
Я принял душ, вернувшись домой. В спортклубе тоже находился душ, но он был общий. Я же предпочитал интимное пространство, где нагие парни не станут с любопытством пялиться на твои прелести.
Отужинав, я поднялся к себе в спальню.
Как жалко, что я не спросил ее телефон или не узнал адрес, подумал я о девушке в «Острове везения». Она, вероятно, стесняется звонить мне. Черт подери, вот же я тупой! Почему не взял ее номер?! Я бы сам позвонил ей… Не позвонить ли в ОВ и пробить ее данные?.. Придется так и сделать.
Мои размышления прервал телефонный звонок.
– Алло!
– Алло, – послышался робкий женский голос, – это дом Кирилла Арсеньева?
– Да. А кто говорит?
– Кирилл, это вы? Вы помните меня? Мы встречались в «Острове везения». Гульджамал меня зовут, помните?
– Ах, Гульджамал, здравствуйте! – несказанно обрадовался я. – Замечательно, что вы позвонили. Я сейчас думал о вас.
– Правда?
– Конечно! Я укорял себя за то, что не взял у вас номер. Я боялся, что вы сами не решитесь позвонить.
– Это так и есть – мне действительно было неудобно.
– А вы уволились оттуда?
– Да, в тот же день.
– Вы такая умница! Спасибо вам.
– Мне-то за что спасибо? – не поняла Гульджамал.
– За то, что послушались моего совета.
– Это вам спасибо, Кирилл!
– Вы правильно сделали, что улетучились оттуда. Я вам найду работу. Обещаю, – уверил я ее. – Гульджамал, это же ваш постоянный номер? – и я перечислил цифры.
– Да, я звоню вам из дома… Постойте, а как вы узнали?
– У меня телефон с определителем.
– А-а, – удивленно протянула девушка.
– Гульджамал, я позвоню вам завтра, обязательно позвоню.
– Хорошо, спасибо.
– Спокойной ночи.
– И вам, – нежно сказала Гульджамал, и стали доноситься частые гудки.
«Интересно, почему она позвонила так поздно? – размышлял я. – Черт, вспомнил – я же сам ей говорил, что обычно бываю свободен к одиннадцати часам».
Я спустился на третий этаж и подошел к двери спальни отца. Слышались звуки телевизора – отец не спал. Я постучался. Телевизор смолк.
– Папа, это я, Кирилл, – дал знать я.
Щелкнул ключ в замочной скважине, и отец открыл дверь. Он был в ночном халате.
– Папа, у меня к тебе разговор есть.
– Заходи, наследник мой, заходи… Долго ты не переступал порог моей комнаты. Такое впечатление, что дети мои отвернулись от меня. Еще бы – мама ваша все время жужжит, какой я подлец, мерзавец, сволочь…
– Да нет, не в этом дело, – перебил я его и сел в кресло. – Ты что-то смотришь?
– Интересный очень фильм. Кажется, «Терминатор» называется.
– Это «Терминатор 2», – поправил я, уставившись на экран. – Он уже почти кончается. Досмотрим.
Отец сделал звук погромче, и мы начали смотреть.
Показывали момент, где робот, которого сыграл Арнольд Шварценеггер, очень тепло, но без слез прощается с мальчиком Джоном Коннором и его мамой, Сарой Коннор. Потом робот входит в расплавленную массу и начинает постепенно исчезать в ней. Он погружается в эту адскую смесь по грудь, по плечо, шею. Затем и головы его не видно. Гордо вскинутая рука тоже продолжает тонуть, пока не остается кулак с поднятым вверх большим пальцем, как бы говорящий «все будет хорошо, окей». И этот выразительный кулак также уходит вниз. На протяжении сих сентиментальных кадров звучит торжественная мелодия, ставшая известной на весь мир.
Я и отец сидели, не в силах вымолвить ни слова. Этот фильм всегда имел некое воздействие на меня. Содержал он в себе колоссальную духовную силу.
– М-да, вроде бы боевик, а сколько в нем чувств, – задумчиво произнес отец.
– Папа, я пришел к тебе по делу, – приступил я к разговору.
– Как?
– Я хотел спросить что-то.
– Что?
– Есть ли вакантное место в магазинах?
– А что такое?
– Просто я дал обещание одной девушке, что подыщу ей работу.
Отец расхохотался и сказал:
– Эх, Кирюша, сын мой, я же несколько раз устраивал на работу твоих знакомых женского пола. Ай, паря, не надо так делать.
– О чем ты?
– Я слышал и даже видел, что ты приудариваешь за этими девушками. Этакий корыстный благодетель. Не надо так обращаться с женщинами. Надо быть более внимательным к ним. Мужчины должны ценить женщин. Они же не вещи, в конце концов.
А ты разве ценишь маму, хотел я выпалить, но сдержался и ответил только:
– У меня ничего не было с этой девушкой и не будет, поверь мне. Я обещал ей найти работу.
– Неужели? – недоверчиво улыбнулся он.
– Клянусь родом Арсеньевых!
– Эй, ты так высоко не бери! – строго осадил отец. – Хорошо, я выполню твою просьбу. Диляра на днях упоминала, что в магазине на улице Асанбаева освободилось место уборщицы (Диляра, насколько я помню, являлась администратором сети магазинов моего отца).
– Уборщица?! – скорчил я гримасу.
– А ты знаешь, какой оклад у наших уборщиц? Больше, чем у любого школьного учителя.
– Да. Но не очень респектабельная работа, согласись.
– Ты желаешь, чтобы я выкинул Диляру и сделал твою знакомую администратором?
– Нет, но есть же места между администратором и уборщицей. Продавщица, например.
– Так эти места забиты твоими же девчонками. Кирилл, я плачу своим работникам солидную сумму, поэтому у меня никогда не бывает свободно. Место уборщицы потому и освободилось, что она с семьей уехала в свой аил… Словом, кроме этого я предложить тебе не могу ничего. Хотя, если хочешь, я могу уволить одну из продавщиц.
– Я спрошу у нее, согласна ли она мыть полы и чистить витрины, – кисло промолвил я и, пожелав папе спокойной ночи, вышел из комнаты.
Утром после завтрака я позвонил Гульджамал и, скребя сердцем, передал ей слова отца. К моему удивлению, Гульджамал с радостью согласилась и сняла с меня тяжелый груз. Я назвал ей адрес магазина и отправился в университет в приподнятом настроении.
Выходя из машины, я увидел Азата. Он направлялся ко входу своей медленной, чуть покачивающейся походкой. Он никуда и ни на кого не смотрел, взор его был скромно потуплен. Зато все сконцентрировали на нем внимание. «Самцы» окидывали его недобрыми, завистливыми взглядами. А вот студентки и преподавательницы благосклонно и одобрительно взирали на него.
Я почувствовал приступ ревности. Внутри как будто что-то выворачивалось. Я последовал за ним и тоже попал в центр всеобщего внимания. Но одно обстоятельство так и жгло мои внутренности: девушки и женщины сперва задерживали глаза на нем, а потом уже переходили на меня. Самое «вкусное» получал Азат, а мне доставались лишь остатки. Я не мог смириться с этим. Это было внове для меня. Все это время я считал себя абсолютным альфа-самцом и королем, а теперь в десяти шагах впереди меня шагает мой соперник, кто, как я погляжу, без пяти минут новый король студентов.
Да, ты был прав, мысленно согласился я с Володей, ты был прав: Азат представляет для меня угрозу. Он слишком красив, этот Азат. И женщины оценили его красоту. Красота – его козырь. На меня тоже смотрят, но только потому, что я крут. Нравлюсь женщинам не я, а то, что окружает меня, – машины, деньги, авторитет… Да, только теперь я понимаю. Но ведь это не утешает. Черт, зачем было ему переводиться в вуз, где безмятежно царствовал я?.. Трон мой тесный, и двое там не разместятся.
Я ускорил шаг и прямо у входа догнал Азата. Проходя мимо, я задел его плечом и, сделав вид, что даже не заметил его, зашагал дальше.
Наташи опять не было. Но я прекрасно понимал – это типичная женская игра. И она до конца будет следовать этой игре, ибо ей, как и всякой женщине, свойственна пресловутая женская гордость. Она будет ждать, когда я паду ниц перед ней и, заливаясь слезами, попрошу у нее прощения. Ничего такого не случится! Еще чего захотела! Никогда не пойду я на такое унижение! Я мужик, и воля моя непреклонна! Я не должен дать слабину! Мужик остается мужиком! А Кирилл Арсеньев – самый мужественный из всех мужиков.