Глава 3
Я провел тяжелую ночь, а утром поехал в университет в угрюмом настроении. Глаза мои стали такими красными, что тошно было смотреть на себя в зеркало.
Остановив роскошный и дорогой автомобиль рядом с гораздо более дешевыми машинами преподавателей, я направился к главному зданию вуза.
На меня опять смотрели неотрывно, но мне было все равно. У входа я остановился около своей фотографии и постоял немного, окидывая ее презрительным взглядом.
– Король студентов! – буркнул я. – Да никакой ты не король! Да пошел ты!
С отвращением сплюнув, я вошел в здание. Я шагал со свирепым лицом, и все студенты и преподаватели освобождали мне дорогу. Навстречу мне вышел ректор. Не заметив его протянутой руки, я прошел мимо. Я был готов разорвать первого встречного, кто подойдет ко мне с любыми словами.
Когда я переступил несуществующий порог аудитории, никто не шелохнулся. Даже Володя с Сыргаком остались на месте. За эти годы все они усвоили один урок: когда Кирилл Арсеньев не в духе, с ним лучше не заговаривать. Наташа тоже не посмела приблизиться.
Вдруг я увидел, как Азат встал и подошел ко мне своей медленной, чуть покачивающейся походкой. Я сжал кулаки.
– Привет, Кирилл, – ласково поздоровался он и протянул руку.
Наступила гробовая тишина. Все замерли.
– Привет, Кирилл, – все так же ласково, но с некоторой растерянностью повторил Азат.
Все молчали. Конечно, никто из них не сомневался, этот несчастный, дерзнувший нарушить непререкаемое табу, растянется на полу во всю длину своего тела.
– Я видел, у тебя нет настроения, – молвил новичок. – Просто хотел спросить, что с тобой не так. Извини.
Он уже опускал протянутую руку, когда я схватил эту руку со словами:
– Здравствуй, Азат! Все в порядке.
По аудитории пронесся гул изумления. Только что на глазах у ошеломленных студентов произошло чудо. Никому не верилось.
Азат, добро улыбнувшись мне, пошел обратно к своему месту, а я сел на свое. Тишина продолжала властвовать, и ни у кого не хватило смелости прервать ее.
Боковым зрением видел я, как юноши и девушки смотрят то на меня, то на Азата, то переглядываются между собой, удивленно покачивая головами. Естественно, их можно было понять: ведь я никогда не пренебрегал своими принципами и вдруг – о боже – сделал такое исключение. Да еще кому? Тому, кого имел мотив уложить в первую очередь, так как моя девушка назвала его симпатичным.
Ни во время уроков, ни во время перемены никто не обратился ко мне, потому что я еще не снял сердитую «маску». Но к концу последнего урока она потихоньку начала «сползать», и мое лицо приняло более радужное выражение. Наташа заметила это, и когда дали звонок об окончании занятий, подошла ко мне с нежным, обеспокоенным видом.
– Мой мальчик, – промурлыкала она, обнимая и целуя меня. – Твои глазки так покраснели. Ты плакал?
– Не спал. Вернее, очень плохо спал. Просыпался часто. Нервничал, бесился. Бессонница была у меня!
– Прислонись головой к моей груди и поспи немного.
– Ты, что, с ума сошла? – вскричал я без злости. – Прямо здесь, что ли?
– Ну конечно, здесь. Все уйдут, и останемся только мы с тобой.
– Хм.
– Знаешь, милый, я так соскучилась по тебе. Ты уехал на Лазурный Берег в июне. И до вчерашнего дня мы находились так далеко друг от друга. В прошлый раз мы же вместе отдыхали в Дубае. Можно сказать, не разлучались. Да и в позапрошлом году тоже путешествовали рука об руку. А в этом году ты поехал один.
– Накануне вылета я тебя предупреждал, что купил билеты, и завтра летим. А в день вылета мы с отцом заезжали за тобой.
– С отцом? – прервала Наташа.
– Конечно. Должен же кто-то машину из аэропорта пригнать.
– А был же водитель?
– Он уволился… Короче, когда мы за тобой приехали, тебя не было дома.
– Мой дядя умер, и нашей семье срочно пришлось уехать.
– Вполне могла позвонить и предупредить. Я бы сдал билеты обратно.
– Но ведь у меня не было времени, милый. Я сидела и дожидалась тебя, когда нам внезапно доложили эту страшную весть. Я звонила тебе, но твоя домработница ответила, что ты уже выехал в аэропорт.
– Блин! Ты даже не представляешь, как я нервничал. Было впечатление, что ты меня кинула, предательски вонзила нож в спину.
– Это я тебя кинула?! Это ты меня кинул. После того, как ты уехал, я звонила Веронике и спрашивала, в каком городе ты остановишься. Она сказала, что будто бы в Каннах. Я даже заехала в турфирму и пробила телефонные номера всех отелей в Каннах. Потом я делала международные звонки в эти отели, однако тебя не оказалось ни в одном из них.
– Дурочка, я все лето провел в Сан-Тропе. В Канны я поехал лишь в начале сентября и то лишь один день пробыл. Канны и Ницца мне особо не понравились.
– Вот как? А Сан-Тропе чем понравился?
– Там красивые девушки, – проговорился я. – Ой, я хотел сказать «красивая природа».
Наташа пытливо воззрилась в мои глаза, и я в смущении опустил их, но вдруг разозлился и храбро встретил ее взор. Наступила длительная пауза.
– Знаешь, ты мог бы и выразить соболезнование по поводу смерти моего дяди, – прервала она паузу очень сухо.
– Царство ему небесное!
– Кстати, очень благородно было с твоей стороны поздороваться с Азатом. Я боялась, ты не сможешь сдержать себя.
– С чего это ты беспокоишься за него? – нахмурился я. – Почему ты боялась?
– Он очень хороший человек. Он не заслуживает того, чтобы его били.
– Да? И почему такая уверенность?
– Это видно. У женщин есть интуиция, которая никогда их не подводит. Вот этой самой интуицией я чувствую, Азат – на редкость хороший человек.
– На редкость хороший человек? – с сарказмом спросил я. – Ты хотела сказать «на редкость красивый человек»?
– А при чем тут это? Знаешь, меня ни разу не впечатляла мужская красота. Как женщина, я подтверждаю, что Азат привлекательный юноша, но…
– Слушай, заткнись, а!
– Нет, не заткнусь! – огрызнулась Наташа. – Да, он красив! Но мне плевать на его красоту! Я говорю сейчас о его человечности. Он хороший человек. Он совсем не похож на других парней. Обычно красавцы бывают бабниками, а этот вовсе не такой.
– Неужели?
– Да!
– Слушай, Наташка, скажи мне правду – у тебя с ним не было ничего такого?
– Нет! Я все это время любила лишь тебя!
– Зачем ты говоришь в прошедшем времени – любила?
– Потому и говорю!
– А сейчас ты меня разлюбила, что ли?
– Какой ты идиот! – покачала она головой.
– Ответь! Ты сейчас меня разлюбила?
Наташа молчала.
– Я спрашиваю – ты меня разлюбила?
– Мне кажется, это ты меня разлюбил!
– Я?! – недоуменно взревел ваш покорный слуга. – С чего это ты вдруг решила, что я тебя разлюбил?
– Ты сам прекрасно знаешь! Ты сам признался!
– Наташа, говори открыто! Не мути мне голову! Что ты имеешь в виду?
– Что ты был в этом проклятом Сан-Тропе только затем, что там красивые девушки!
– Ах, вот оно что, – проронил я, поняв, что она ревнует. – Да я пошутил! Дурочка ты моя, неужели ты поверила?
– Зная твой характер, трудно не поверить. Я и раньше замечала, как ты обращаешь внимание на других девушек. Но я закрывала на это глаза – мужчине присуще любопытство такого рода. А это твое предательство я не могу простить! Я все лето тосковала по тебе. Мне так не хватало тебя. Я так скучала. Я плакала каждый день, целуя твою фотографию и прижимая к сердцу. А ты в это время загорал в Сан-Тропе в объятиях красивых девиц!
– Наташа, это не так… – стал я лгать.
– Воздухом был твой образ для меня. Я просыпалась и засыпала с твоим именем, а ты… – она разрыдалась.
Я хотел обнять ее и прижать к себе, посмеиваясь внутри, но она оттолкнула меня и выбежала из аудитории.
Я не стал ее догонять, ибо гордость моя была могущественна.
– Ну и катись к чертовой матери! – кричал я ей вдогонку. – Иди к этому Азату! Может, он тебя утешит! Поплачь у него на груди! Он же хороший человек!.. Блин!
Выйдя из пустой аудитории, я увидел моих друзей, которые дожидались меня, все еще опасаясь приблизиться.
– Эй, вы! – обратился я к ним громко. – А ну-ка, идите сюда!
Они неуверенно подошли.
– Сегодня мы даже не здоровались, – молвил я. – Давайте хотя бы сейчас сделаем это. Лучше поздно, чем никогда.
Мы поздоровались и, спустившись вниз, вышли наружу. После темнеющей и холодноватой аудитории открытый воздух казался таким светлым и теплым.
– Какой хороший осенний денек, – сказал я, зевая и потягиваясь. – Скоро свечереет. Ну, ребята, что нам делать?
– Вчера мы условились же, помнишь? – напомнил Сыргак.
– Да, да, помню! – закивал я.
– Тогда поедем?
– А куда? – захотел я узнать.
– Как обычно, в ОВ.
– Блин, снова к этим мошенникам? В городе же полно заведений!
– Просто мы уже, братан, забронировали там место. И телок тоже наняли. Новые. Недавно поступили на работу.
– Новые? – задал я вопрос, оживившись. – Что ж, в ОВ, так в ОВ… Поехали!