Глава 3
Дерек свернул на подъездную аллею дома бывшей жены и почувствовал тяжесть в сердце. Выходные, которые проводил с сыном, случались слишком редко, но хуже всего было встречаться с Лизой. И ситуация не улучшалась. Говорят, что истинную цену человека можно узнать, только пройдя через развод. Сначала Дерек не слишком волновался, потому что ту Лизу, на которой когда-то женился, было очень трудно любить. Они оба были несчастны в браке, и предполагалось, что взаимное освобождение сделает ее добрее, мягче. Он и подумать не мог, что все станет стократ хуже. Как же он ошибался!
Лиза во всем винила только его, и развод оказался сущим кошмаром. Она не гнушалась откровенной и совершенно безумной лжи, которая была бы почти смешной, если бы не угрожала общению Дерека с сыном. Она воспринимала любое его слово в штыки и жаждала мести. Создавалось впечатление, что развод Лиза восприняла как оскорбление, хотя их брак к тому времени уже перестал существовать и они открыто ненавидели друг друга. Возможно, она считала, что следует и дальше влачить столь жалкое существование, но кто в здравом уме на это согласится? Слава богу, у него был хороший адвокат, и ему повезло с судьей, который смог разобраться в галиматье, которую она нагромоздила с лихвой. Лиза и до сих пор продолжала нести при каждой встрече такую чушь, что вяли уши.
Дерек припарковал машину, вышел и направился к двери. Уже неделю в Канзас-Сити мело, и все вокруг было укрыто пушистым белым покрывалом. У Дерека имелись грандиозные планы на выходные с Таннером: это и катание на санках, и лепка снеговика, горячий шоколад, и компьютерные игры. Надо только пережить встречу с бывшей женой, отвезти сына к себе домой, где они смогут расслабиться и насладиться обществом друг друга. Дереку было жизненно необходимо провести время с сыном, чтобы вспомнить о своих приоритетах. Всю прошлую неделю он пребывал не в ладу с собой и всем миром, и все из-за одной зеленоглазой девушки, которую так и не смог забыть.
Он постучал в дверь дома, в котором когда-то жил, немного страшась предстоящей встречи. Никогда не знаешь, чего ожидать от Лизы. Она могла быть и сверх меры вежливой, почти ласковой, и плеваться ядом. Одно хорошо: ей хватало ума хранить их отношения в тайне от сына, поскольку нравилось считаться превосходной матерью. Дерек лишь надеялся, что так будет и дальше. Сам он делал все возможное, чтобы оградить сына от безумия матери, но не был уверен в успехе.
Лиза открыла дверь, и ему пахнуло в лицо ароматами жареной курицы. У нее гости? Ему не было дела до нее самой – главное, чтобы хорошо обращалась с сыном и не препятствовала их встречам. Хотя странно: обычно она выставляла напоказ другого мужчину, только если приходила в бешенство из-за какого-то его проступка. Не исключено, что у нее в гостях какая-нибудь подруга, хотя подруг у нее мало, да и с теми она предпочитает куда-нибудь ходить, а не приглашать к себе. И родители тоже вряд ли приехали: слишком далеко живут и определенно не приурочат свой визит к выходным, когда Таннера не будет дома.
– Привет, – сказала она с застенчивой улыбкой.
Тесные джинсы и облегающая футболка выгодно подчеркивали миниатюрную фигурку, но теперь это не вызывало у Дерека ничего, кроме раздражения. Лиза всегда была очень привлекательна: отрицать этот очевидный факт было бы глупо, – только он не испытывал к ней никаких чувств уже много лет.
– Ты, конечно, рассердишься, но я совершенно забыла, что сегодня пятница, когда начала готовить любимый ужин Таннера – куриные стрипсы и домашние макароны с сыром. Он был очень разочарован, когда понял, что не попробует все это. Я сказала ему, что ты, наверное, не станешь возражать, если перед уходом вы поедите здесь.
Ну и штучка! Дерек вошел в дом, поискал глазами сына, не нашел и устремил на Лизу тяжелый взгляд. Он собирался отвести Таннера в новую пиццерию, открывшуюся в Престоне. Да, Таннер любит куриные стрипсы, но и пиццу не меньше. И вряд ли можно утверждать, что у малыша больше не будет шансов попробовать ее стряпню. И на ее «я забыла» Дерек, разумеется, не купился. Он уже открыл было рот, чтобы потребовать объяснений, когда по лестнице сбежал Таннер. И злость сразу куда-то подевалась. Господи, какой же замечательный у него малыш!
– Привет, па! – воскликнул Таннер. – Извини, мама забыла. Надеюсь, ты не очень сердишься. Она уже все приготовила.
Дерек тяжело вздохнул, потому что уже не в первый раз замечал, как осторожно ведет себя Таннер в присутствии обоих родителей: как будто старается сохранить мир. Ему не хотелось взваливать на плечи мальчика лишнюю тяжесть, и он ответил:
– Конечно, нет, малыш. Ни за что не позволю себе лишить тебя любимых блюд.
Он постарался не передернуться, когда Лиза, плавно покачивая бедрами, сжала его руку и, направляясь в кухню, бросила через плечо:
– Ты молодчина, Дерек.
Он стиснул зубы, чтобы не дать вырваться тысячам дерзостей, которые хотелось бы наговорить, и пошел следом за ней через гостиную, попутно взъерошив мягкие волосы сына. Лиза уже некоторое время не выкидывала никаких фокусов, но Дерек не расслаблялся: у нее всегда был туз в рукаве. Вначале он считал, что все эти ее игры направлены на то, чтобы вернуть его, но вскоре понял: она его провоцирует, хочет заставить проявить себя плохим парнем, сделать больно Таннеру. Только он не доставит ей такого удовольствия, никогда. И если для этого потребуется вытерпеть ужин с ней, значит, так тому и быть.
Они вошли в кухню, и Дерек сразу отметил, что она уже накрыла стол, причем на четверых. Со вздохом он покосился на Лизу, но та сразу захлопотала по хозяйству. Ему не нравились мысли, помимо воли возникавшие в его мозгу относительно матери его сына, женщины, с которой он когда-то собирался прожить всю жизнь, но он ничего не мог с собой поделать. Она доводила его до безумия и отлично знала это.
– Где ты хочешь, чтобы я сел? – вежливо спросил он.
Она оглянулась и с улыбкой предложила:
– Садись, где тебе будет удобно. Я пригласила Лейна. Не подумала…
– Конечно, – ответствовал он сухо и, хоть никогда не слышал этого имени, моментально вскипел: не из ревности, вовсе нет, а потому, что любое ее действие отражалось на их сыне. – Надеюсь, Лейн не будет возражать, что я здесь?
– О нет, он прекрасный человек. То, что было в прошлом, его не интересует. Это такая приятная перемена в моей жизни. Не думаю, что была когда-нибудь так счастлива.
Дерек промолчал, но высказаться очень хотелось. Нет, он не позволит ей манипулировать им. Должно быть, Лейн – святой, если способен выдержать эту женщину… Или во всем виноват все-таки Дерек? Не исключено, что Лиза хорошая – ведь она была такой когда-то, – а все плохое в ней от него. В старших классах они были неразлучны и счастливы, а в колледже отдалились друг от друга. Это происходит с юными парами сплошь и рядом. Расставание было не за горами, но они продолжали держаться вместе: то ли по привычке, то ли из страха… или им так было удобнее – кто знает. И еще долго после того, как оба поняли, что не составят счастье друг друга навсегда, у них был секс.
Таннер придвинул стул ближе к столу, и Дерек сразу заметил, что сын чем-то подавлен. Это его насторожило, и с фальшивой улыбкой он спросил:
– Как дела в школе, сынок?
Таннер равнодушно пожал плечами.
– Полагаю, что нормально.
– Нормально? И только? Как ты справился сегодня с тестом по грамматике?
– Сделал одну ошибку.
– В каком слове?
– Ситуация. Написал вместо «си» «се».
– Ну, похоже, теперь ты запомнишь, как правильно. Но я все равно тобой горжусь – это трудное слово. – Дерек подмигнул сыну.
Лиза поставила в центр стола большую миску с горячими макаронами и снова вернулась к плите.
– Знаешь, я подумал, что мы завтра можем покататься на санках! – сказал Дерек, чуть подавшись к сыну.
Таннер метнул взгляд на мать, и та обернулась и нахмурилась – явно, услышала, о чем речь.
– Надо же. Таннер только вчера катался на санках, – возразила Лиза, поставив на стол тарелку с куриными стрипсами. – Мы с Лейном водили его на горку, что за бакалейным магазином. Опять не подумала, что у тебя появится такая же идея. Извини.
Дерек оперся руками о кухонный стол и немного подался вперед, призывая себя успокоиться, и покосился на сына. Таннер выглядел грустным и виноватым. Ребенок не должен страдать от того, что происходит между родителями, поэтому он взял сына за руку и улыбнулся.
– Это же прекрасно, малыш! Я рад, что ты хорошо провел время.
– Но я хочу покататься и с тобой, папа. Тем более что горка в Престоне лучше.
– Не сомневаюсь. Да и катание на санках никому еще не повредило.
Таннер довольно заулыбался, и Дерек моментально забыл, что мгновением раньше хотел придушить Лизу. Она прекрасно знала, что он всегда водит сына кататься на санках, когда позволяет погода. И так было с тех самых пор, как мальчик научился ходить. Все эти годы она никогда не сопровождала их: не любила долго находиться на морозе. Дерек понимал, что Лиза намеренно повела вчера Таннера на горку, чтобы лишить этого удовольствия бывшего мужа, но ничего не получится. Ни она, ни этот неведомый Лейн – кто бы ни был этот придурок – никогда не заменят Таннеру отца. Его отец – он, и этого никто не в силах изменить.
Пятью минутами позже, когда в кухню вошел Лейн, Дерек отчетливо понял, что тот не знал, зачем его пригласили на ужин. Такую смесь удивления, шока и смущения сыграть невозможно. Он даже посочувствовал несчастному и потому решил спокойно встать, пожать ему руку, представиться и извиниться за не слишком приятный сюрприз.
– Нет проблем. Я рад наконец познакомится с вами, – произнес Лейн со смущенной улыбкой.
Похоже, Лизе удалось задуманное: все сидевшие за столом испытывали неловкость. Классика жанра. Зачем она это делает? Ведь может же быть милой и приветливой, если захочет.
«Он сказал «наконец»? – дошло тут до Дерека. – Интересно, как давно здесь околачивается этот тип? И почему Таннер о нем никогда не говорил? Может, Лиза скрывала свои отношения от ребенка? – Ну, удачи тебе, парень, – подумал Дерек. – Она тебе ох как понадобится».
– Мне кажется, вот этот цвет придаст дополнительную теплоту плитке. Ты согласна? – спросила Анна, приложив окрашенную дощечку к образцу плитки.
Было раннее субботнее утро. Подруги сидели за кофе с пончиками в кухне и занимались выбором краски для пола.
Вот уже час они спорили, но все еще не пришли к окончательному решению.
– Думаю, первое впечатление самое правильное, – заявила Линдси и выбрала из штабеля окрашенных дощечек на столе другую. – Этот цвет не такой темный. Ты же раньше хотела, чтобы все было выдержано в светлых тонах.
Анна покачала головой и указала на другой образец.
– Ты права, но я не могу не думать, что Майку больше нравится этот.
Линдси откинулась на спинку стула и тяжело вздохнула.
– Да, это правда. Но он сказал это после того, как ты заставила его выбирать, хотя ему, совершенно очевидно, было все равно. И даже после того, как выбрал цвет – а меня не оставляет мысль, что он ткнул пальцем в первый попавшийся, – Майк сказал, что следует сделать так, как нравится тебе. Если будешь довольна ты, то и он тоже.
Линдси говорила низким голосом, подражая интонации жениха Анны, собралась было повторить и не слишком приличный жест, но благоразумно воздержалась. И правильно сделала.
Послав ей лучезарную улыбку женщины, любящей и любимой, Анна кивнула:
– Ты права: он так и сказал, – но ведь мы будем здесь жить вместе, и мне хотелось бы знать, чего он хочет.
– Думаю, он хочет тебя, а на все остальное ему наплевать, – улыбнулась Линдси. – И если он утверждает, что хочет того же, что и ты, поверь ему и не спорь. Ну а если не можешь принять решение сама, поставь вопрос на голосование в блоге.
У Анны загорелись глаза.
– Точно! Давай так и сделаем! А то мне-то нравится все.
Линдси кивнула.
– Хорошо, я выложу новые фотографии кухни и образцов. Дадим на голосование два дня. Посмотрим, что получится.
– Читателям это понравится. Всякий раз, когда мы устраиваем голосование, народ прямо-таки рвется в бой. Ну а я собираюсь поехать и воочию убедиться, как идут дела, а то не была там уже несколько недель. Дерек сообщил, что прихожая готова, но я просила не присылать фотографии: хочу взглянуть на месте.
Линдси едва не вздрогнула, когда подруга упомянула имя ее заклятого врага. Ведь до недавнего времени все шло хорошо, а теперь что-то изменилось, и они постоянно сталкиваются. Чего он добивается? Неужели думает, что, все время появляясь на ее пути, вынудит сдаться? Линдси искренне надеялась, что его план не сработает.
– Почему бы нам не отправиться туда сегодня же вечером? – предложила Анна, прервав грезы Линдси. – Возьмем с собой все образцы и посмотрим, как они будут выглядеть на закате.
– Хорошая идея.
– Прекрасно! – заявила Анна, но тут же нахмурилась. – Да, вот еще что: я обещала Клэр, что мы пойдем кататься на санках. Ты могла бы пойти с нами, а потом займемся делами. С меня ленч.
Линдси прищурилась.
– Не думай, что тебе удастся меня провести! Тебе просто не хочется участвовать в этой забаве, разве не так?
Анна вздохнула.
– Да, не хочу. Ты же знаешь: я боюсь высоты и ненавижу снег, – но позволить Клэр кататься одной я боюсь еще больше.
Линдси ничего не имела против катания на санках, несмотря на то что оказаться в сугробе ей тоже не слишком хотелось, да и к скорости особой приязни не испытывала.
– Хорошо, договорились. У тебя есть какая-нибудь подходящая одежда? Не хочется ехать домой.
Анна подмигнула и встала.
– Ты настоящая подруга! Сейчас приготовлю.
– Насколько я тебя знаю, все уже готово, – усмехнулась Линдси.
Спустя двадцать минут они уже въехали на парковку на краю города. Линдси хоть и не жила в Престоне, но тоже слышала о знаменитой горке – так здесь называли длинный, поросший травой склон, расположенный на территории местной начальной школы. Жители окрестных городков и даже пригородов Канзас-Сити зимой возили сюда детей кататься на санках. Линдси знала, что горка далеко не маленькая, но даже не предполагала, что такая крутая и высокая. Но делать нечего: она справится. Тем более что Клэр уже ерзала от нетерпения и пыталась отстегнуть ремень. Не отправишь же маленькую девочку вниз одну!
Анна принялась доставать вещи из багажника, а Клэр заверещала, увидев своих школьных подруг:
– Поторопись, мама! Здесь все мои друзья!
– Клэр, прошу тебя, успокойся. Всему свое время. Спешка никому не поможет.
– Здесь сегодня так много народу! – Линдси выбралась из машины и натянула на голову красную вязаную шапочку. – Впрочем, чему удивляться? Это, наверное, последний снегопад.
Поправив шарф, выданный Анной, она надела перчатки и принялась помогать выгружать все необходимое: санки, термос с какао, пакет с чашками и многое другое. Анна, как всегда, в своем репертуаре, улыбнулась Линдси, заметив пакет с домашней пастилой.
– Вы идите наверх, а я, пожалуй, подожду вас у подножия, – сказала Анна.
– Пойдем скорее, Линдси! – завопила Клэр и бегом устремилась к склону.
– Эй, юная леди, не так быстро! Я не могу бегать в этих ботинках!
Линдси со вздохом сунула под мышку большие пластиковые сани и поплелась за Клэр. Сначала их путь лежал по ровному заснеженному полю, потом тропинка начала подниматься вверх по склону. Довольно скоро Линдси поняла, что явно переоценила свои возможности. Это был не пологий склон, а настоящая гора, на которую, как ей казалось, невозможно забраться без альпинистского снаряжения. В дополнение ко всему поднялся ветер, и периодически в лицо летели снежные заряды, а глаза слепило яркое солнце. К тому моменту как они добрались до вершины, Линдси едва держалась на ногах, поэтому, бросив сани в снег и отступив в сторону, чтобы не мешать прохожим, взмолилась:
– Притормози, малышка: я должна немного отдохнуть.
Мимо со смехом пробежала компания подростков. Линдси глубоко вздохнула и ослабила шарф. Забавно: щеки и нос щипало от мороза, а по телу тем временем струился пот. Да, похоже, пора в спортзал, а то совсем дряхлая стала.
– Привет, мистер Дерек! – послышался у нее за спиной голос Клэр. – Привет, Таннер.
Линдси застыла. Только этого ей сейчас не хватало! Как будто ее сердце и без того не колотится так, что того и гляди выскочит из груди. Ей совершенно не хотелось оборачиваться, но выхода не было. Дерек стоял у нее за спиной и выглядел не менее удивленным, чем она. Оглядев ее с ног до головы, он подошел ближе и с тревогой спросил:
– Ты в порядке, Линдс?
Линдси переступила с ноги на ногу и, уставившись на ботинки, буркнула:
– Разумеется. Просто немного отвыкла лазать по скалам.
– Понятно.
Линдси хоть и не видела ничего через его солнцезащитные очки, но без труда поняла, что ярко-синие глаза смеются. Дерек в джинсах, синем пуховике, перчатках и ярко-оранжевой вязаной шапочке – кажется, такие носят охотники – выглядел донельзя нелепо… восхитительно нелепо. Вспомнив, что сама одета в пуховик на три размера больше, Линдси почувствовала себя весьма непривлекательной кособокой снежной бабой.
Линдси опустила глаза на мальчика, которого Дерек держал за руку, и ее сердце пропустило удар.
– Познакомься, Линдс: это мой сын Таннер, – судорожно сглотнув, произнес Дерек.
Мальчик смущенно улыбнулся, а Линдси почувствовала дурноту. Он оказался старше, чем ожидалось. Благодаря Калли она знала, что у Дерека есть сын, что он был женат и развелся. Мысленно прикинув, сколько может быть лет мальчику, она решила, что не меньше пяти, хотя он довольно высокий.
Она прикусила губу и взглянула на Дерека. Всегда свойственная ему непоколебимая уверенность исчезла с его лица, и, похоже, он нервничал.
Он обнял сына за плечи, привлек к себе и, неуверенно кашлянув, заговорил снова:
– Познакомься, Таннер, это Линдси, мой старый друг.
– Рада познакомиться, Таннер, – доброжелательно сказала Линдси и взглянула на ребенка, таращившегося на нее.
У него были синие глаза Дерека, пухлые губы и копна светло-русых волос, торчавших во все стороны из-под шапки. Он был так похож на отца, что у Линдси заныло сердце.
– Я тоже рад, – ответил он серьезно.
– Ты так и не смогла затащить сюда маму, Клэр? – улыбнулся Дерек, явно стараясь сменить тему.
– Она боится высоты.
Линдси не слушала болтовню Дерека с девочкой, сосредоточившись на его сыне, спокойно стоявшем рядом. Таннер почти на фут выше Клэр и определенно старше. Значит, мальчику лет семь. Или восемь. Неожиданно Линдси почувствовала головокружение. Теперь многое обретало смысл.
«Так не должно было случиться… но у меня другая…» Она до гробовой доски не забудет эти слова. Они навсегда ее изменили.
– Ну что, вы готовы? – спросил Дерек, и Линдси, вздрогнув, повернула голову к нему.
От ее взгляда не скрылась его напряженность, плотно сжатые губы. Он точно знал, о чем она думает, и, очевидно, именно это хотел ей объяснить. Но, в конце концов, какая разница? Прошлое должно оставаться в прошлом. Какова бы ни была причина их расставания, это больше не имело значения. Пока они работают над одним проектом, она постарается держаться на расстоянии. Надо только проявить выдержку, и все будет в порядке. У нее всегда все было в порядке, в полном порядке, так что не о чем беспокоиться.
– Конечно, мы готовы. Пойдем, Клэр.
Взяв сани, Линдси направилась к ожидавшим своей очереди, и Клэр нетерпеливо приплясывала рядом, пока другие скатывались с горы.
Линдси знала, что Дерек с сыном стоят за ними, но боялась оглянуться, хотя и понимала, что это невежливо: ведь только что познакомилась с мальчиком. Достаточно и того, что она слышала их разговор.
– Малыш, это у тебя бурлит в животе? – весело спросил Дерек, и его сынишка рассмеялся.
Линдси зажмурилась: ну почему ей всегда приходится слушать чужой детский смех?
– Потом мы можем сходить в пиццерию, – сказал Дерек.
Наконец подошла их очередь. Линдси посмотрела вниз, и у нее закружилась голова. Сверху склон казался намного выше и стократ круче. Она поискала глазами Анну – точнее, ее яркую красную шапочку. Отсюда подруга выглядела совсем крошечной. Только теперь Линдси окончательно поняла, почему та предпочла остаться внизу.
За ее спиной Дерек тихо спросил:
– Что-то не так?
– Все нормально, – буркнула она не оборачиваясь. – Готова, малышка?
– Ох как высоко!
Вот это здорово! Оказывается, Клэр тоже боится. Неужели страх высоты передается по наследству? В любом случае они не сбегут: позади – мужчина, впереди – бездна… Лучше уж бездна.
Линдси наклонилась и поставила санки на снег.
– Вперед, Клэр! Это будет здорово.
Выбирая самый безопасный способ съехать с горы, Линдси села на санки, и неожиданно они поехали. Не успела она испугаться, как мужская нога в высоком ботинке остановила их.
– Усаживайтесь, – сказал Дерек.
Она предпочла не поднимать голову, чтобы случайно не встретиться с ним взглядом. Откинувшись назад, Линдси похлопала рукой по пластиковому сиденью и сказала Клэр:
– Забирайся, милая!
Та даже побледнела от испуга и тихо проговорила, глядя то на Линдси, то на Анну далеко внизу:
– Мне страшно.
– Все в порядке. Будет здорово. Обещаю тебе. – Линдси никак не могла признаться шестилетнему ребенку, что тоже боится, а еще слегка нервничала, поскольку за ними уже выстроилась довольно большая очередь. – Мы задерживаем других ребят. Твоя мама будет гордиться тобой. Кроме того, чем быстрее мы спустимся, тем скорее получим горячего шоколада.
Клэр еще немного помедлила и жалобно посмотрела куда-то поверх головы Линдси – предположительно на Дерека и Таннера.
– Тебе понравится, Клэр, – сказал Дерек. – Обещаю. Знаешь, я сниму тебя на свой телефон и пошлю видео Майку. Он будет гордиться тобой.
Линдси была потрясена. Дерек разговаривал с Клэр так, что не приходилось сомневаться: он замечательный отец. И эта идея послать видео Майку пришлась очень кстати. Девочка так обожала Майка, что готова была на все, лишь бы он ею гордился.
– Ну что, – спросил Дерек, – готовы, леди?
– Готовы! – отозвалась Клэр.
– Тогда держитесь!
Линдси почувствовала, как нога Дерека подтолкнула сани, и они полетели вниз. Она инстинктивно схватила Клэр, сидевшую перед ней, в охапку и услышала смех Дерека, который заглушил пронзительный вопль девочки. Еще мгновение, и испуганные крики превратились в восторженный смех. В ушах свистел ветер. Прошло всего несколько секунд, и они уже неслись по ровному полю. Линдси опустила ноги, чтобы остановить сани, и Клэр, даже не дождавшись полной остановки, пулей вылетела из саней и со смехом понеслась к матери.
Только теперь Линдси осознала, что все время, пока сани летели вниз, ухмылялась словно идиотка. Посмотрев вверх, на вершине она быстро нашла Дерека, хотя народу было много, по ярко-оранжевой шапочке. Он помахал ей и сел вместе с Таннером в сани.
Улыбка Линдси завяла: наконец-то она осознала, что тогда случилось. Дерек действительно все то время любил не ее, а ту, другую, которая родила ему сына, этого замечательного мальчика. Иными словами, все оказалось совсем не так, как она привыкла думать. Чувства, в которых была уверена и которые проявлялись во взглядах, в прикосновениях, поцелуях, она придумала сама.
Как он сказал? Потерял слишком много времени – все годы, когда ее не было в его жизни? И что это значит? Он совершил ошибку? Что ж, сожаления, как горькая пилюля, но что он хочет от нее? Кажется, он говорил, что ему нужно лишь ее понимание? Вероятно, хочет избавиться от чувства вины. Совесть мучит: сначала заставил ее влюбиться, а потом бросил.
Тогда следует его убедить, что его извинения никому не нужны, а уж жалость – тем более. Она приняла все как должное, выдержала удар и стала сильной. Нет больше той слабой, легко поддающейся влиянию девчонки. Больше ничего подобного с ней не произойдет. Никогда.
Она будет считать возвращение в ее жизнь Дерека рождением новой Линдси. Она знала, что, если не научится защищаться, Дерек Уолш опять разобьет ей сердце, и на сей раз уже навсегда.