Глава 3
Геракл
СКАЛА Гибралтара казалась кулаком, угрожающе поднятым в ласковое южное небо. Тут и там среди камней виднелись кактусы и алоэ, упорно цеплявшиеся за жизнь.
– Внушительный столб! – воскликнул Адам. – Геракл, несомненно, был сильным мужчиной, если сумел установить его здесь…
Стелла рассмеялась.
– Сильные мужчины не всегда оказываются теми, кем их считают.
– Геракл, наверняка, был силен, иначе он не смог бы совершить 12 подвигов.
– Ты, очевидно, не знаешь о его тринадцатом подвиге?
– Что же это было?
– Он за одну ночь лишил девственности 50 девушек, при этом не возбудил чувства ни в одной из них.
– Тогда этот любовный подвиг пропал впустую, – пошутил Адам.
– Любовь там вообще была ни при чём. Девушек Гераклу подарил царь за то, что тот убил свирепого льва… – Откуда тебе это известно?
– Я знала Геракла, – спокойно ответила она.
– Ты меня разыгрываешь. Ты где-то прочла эту историю. Наверно, в судовой библиотеке, там есть энциклопедия…
– Я никогда не читаю, – улыбнулась Стелла. – Я слишком занята, чтобы тратить время на книги.
Адам с удивлением отметил, что стая голубей (которые некогда считались священными птицами Афродиты) вьётся вокруг Стеллы, словно она и вправду богиня любви. Они продолжали прогулку. Испанцы, негры, марокканцы сновали вокруг них по узким улочкам города, который когда-то был крепостью. Одежды некоторых напоминали Адаму тоги римских сенаторов и греческих философов.
Тут и там встречались британские военные с неизменным стеком под мышкой, надменно шествовавшие сквозь толпу местных жителей. С другой стороны узкого пролива, разделяющего два континента, манила к себе экзотическая Африка. Адам купил у торговцев несколько сувениров. Стелле всё надоело. Сославшись на головную боль, исконную привилегию любой женщины (даже если она богиня), она убедила Адама вернуться на «Мунданию» первым же катером.
Когда они поднялись на борт, Адам увидел Ван Нордхайма, который сидел в кресле и читал книгу. Толстый голландец добродушно кивнул им. Адам проводил Стеллу в её каюту.
– Сейчас я немного устала, – ласково сказала он, – но ты заходи ко мне после обеда, и я тебе кое-что расскажу о Геракле.
Перспектива провести вечер с «богиней» улучшила настроение профессора, и он отправился к себе вздремнуть. Он ворочался в постели, и Стелла являлась ему то Афродитой Праксителя, то Венерой Милосской, чьи руки, чудесным образом возникшие вновь, обнимали его разгорячённое тело.
Проснувшись, он решил принять душ. Напрягая мышцы и разглядывая себя в зеркало, Адам размышлял: «Возможно, я не Геракл, но, думаю, Стелла не будет разочарована…»
Чувствуя себя посвежевшим после душа и преисполненный оптимизма, профессор быстро покончил с ужином, торопливо извинился перед дамами за столом и с мальчишеским нетерпением поспешил к каюте Стеллы.
Он постучал в дверь. Стелла сразу разрешила войти. Её голос звучал чуть более хрипло, чем обычно. Адам вошел. Она сидела в шезлонге. Рядом на маленьком столике стоял серебряный поднос с необычной формы фляжкой и наполовину наполненным бокалом. Стелла плеснула немного в другой стакан, для Адама.
– Выпей, – сказала она.
Он отхлебнул. Напиток подействовал на него как любовное зелье. Стелла казалась ещё более восхитительной, ещё более соблазнительной, чем накануне вечером. Забыв о намерении разыгрывать холодного любовника, он покрыл поцелуями тонкие руки Стеллы. Он крепко обнял её совершенное тело, стремясь превратить в явь недавние видения. Стелла не оттолкнула его, но лишь иронически взглянула из-под полуприкрытых век.
– Ты пытаешься повторить тринадцатый подвиг Геракла? – спросила она.
Ирония в её голосе оказалась каплей дегтя в бочке меда. Она остудила Адама. Он отпустил её и постарался придать себе безразличный вид. Поддерживая игру, в которую она, казалось, играла, он воскликнул:
– Неужели, богиня, ты стала бы осуждать меня за это?
– Я уже давно перестала осуждать мужчин, – равнодушно ответила она. – Несчастные создания! Но не пытайся идти по стопам Геракла. Парень был ненормальным. Придя в неистовство и буйствуя по всей Элладе, он убил собственных детей и лучшего друга. Его плохо воспитали. Я не сразу заметила его недостатки…
Адам недоуменно взглянул на неё. Шутка зашла слишком далеко. Или, может быть, она сама верит во всё это? В таком случае, ей надо показаться психиатру. Или она находится под воздействием какого-то наркотика?
Он почувствовал, как возбуждение покинуло его.
Широко открытые глаза Стеллы смотрели сквозь него куда-то в бесконечность. Слова, срывавшиеся с её губ, звучали как-то глухо, словно она была далеко от него в пространстве и времени. Не зная, как себя вести, он слушал её рассказ.
– Ты слышал про амазонок?
– Да. Воинственное племя женщин в Малой Азии. Они жили без мужчин и сражались, как мужчины.
– Страна амазонок на самом деле была страной не для мужчин. Они считали их людьми второго сорта, место которым лишь у домашнего очага. Никто из мужчин – под страхом смерти – не должен был входить в их лагерь или присутствовать на их военных состязаниях.
Символом могущества амазонок был волшебный пояс их царицы Ипполиты. Он защищал целомудрие той, что его носит. Царь решил заполучить его для своей дочери и нанял Геракла добыть его. Итак, во главе армии греческий герой отплыл в страну амазонок.
Ипполита и её женщины-подданные пришли в сильное волнение. До тех пор они знали лишь мужчин, которые трепетали перед ними, но теперь Эллада послала против них самого великого героя. Из своей башни я наблюдала, как греческий флот подходит к нашим берегам.
– Ты?! – воскликнул Адам. – Я полагал, что ты – Венера. Как же ты могла быть кем-то ещё?
– Тут нет ничего сложного. Я могу вселяться в любое тело по своему выбору. Для нас, богинь, это возможно. Я всегда там, где Любовь.
Она говорила совершенно серьёзно, словно сама верила в это.
– Что за актриса! – подумал Адам. – Или, возможно, она сошла с ума…
Он откинулся на спинку кресла, пристально глядя на Стеллу. Та продолжала рассказ, не обращая внимания на его изумление.
– Я до сих пор помню, как я тогда была одета. Платье из прозрачного белого шёлка, украшенное миртом. На мне также был волшебный пояс, отделанный жемчугом, от которого исходило синее сияние.
Греческая армия приближалась с шумом и громом, ударяя в щиты. Геракл первым ступил на берег. Как мне описать его? Громкий смех, знаменитую палицу, вьющиеся волосы… Он весь был воплощением силы. Могучие мускулы перекатывались под кожей…
Захваченный представлением, устроенным Стеллой, Адам вновь отхлебнул из стакана.
– Тогда я ещё не замечала тупой жестокости в его глазах. Вся эта телесная мощь скрывала отсутствие других качеств, без которых ни один мужчина не сможет удержать женщину, по крайней мере, на долгое время.
«На что она намекает? – подумал Адам. – Может, пытается преподать ему урок любви?»
– Однако все это я поняла уже потом, – продолжала Стелла. – Когда я впервые увидела его, меня словно током ударило. Сердце учащённо забилось. Любопытство, желание, нежность охватили меня с головы до ног. Это была любовь с первого взгляда.
Стелла говорила с таким увлечением, что на какой-то миг Адам почти поверил ей.
– Я не хотела начинать войну против этого героя. Я желала быть побеждённой им, и послала сказать Гераклу, что готова немедленно принять его во дворце. Женщинам я приказала быть наготове, если мои планы не осуществятся.
Он решительно вошел в мои покои. С его плеч ниспадала львиная шкура, на губах играла вызывающая улыбка. Я чувствовала себя, как влюблённая девчонка.
– Мы будем сражаться, и мы победим! – проревел он.
Звук его голоса потряс мой дворец.
– Тебе не нужно сражаться, ты и так – победитель, – нежно ответила я.
Он недоумённо уставился на меня. Я медленно развязала пояс и прошептала: «Он твой».
Он жадно схватил пояс мощными руками. Дальше не было произнесено ни слова. Мои ноги ослабели. Грудь бурно вздымалась. Мои одежды упали. Геракл привлек меня к себе. Я прильнула к его губам; они были красными и сладкими, как истекающий соком гранат. Он поднял меня и бросил на ложе. Мускулистые руки крепко обвились вокруг меня. Я чувствовала на щеке его горячее дыхание. Он покрыл меня жаркими поцелуями. Охваченная любовной лихорадкой, я ожидала чуда, но чуда не произошло.
– Почему? – робко спросил Адам.
– Геракл был груб, – резко ответила Стелла. – Тупая скотина, неспособная на высокие чувства. Он был заурядным самцом, хоть и обладающим силой пятидесяти обычных мужчин.
– Понятно, – пробормотал Адам.
– Пятьдесят умножить на ноль – всё равно будет ноль, – сердито продолжала Стелла. – Получив своё, Геракл уснул, громко храпя рядом со мной. Утром его страсть проснулась вновь. Он схватил меня. Я попыталась сопротивляться. Он одолел меня. Но я не испытывала никакого возбуждения…
– Геракл почувствовал твоё разочарование? – спросил Адам, чтобы хоть что-то сказать.
Стелла кивнула.
– Хотя он не был чуткой натурой, но понял, что его объятия не пробуждают во мне никаких чувств. Он поднялся и накинул львиную шкуру. Его лицо покраснело от досады. В ярости он задел плечом массивную колонну, поддерживающую потолок. Весь дом задрожал. Он бы разрушил весь дворец, если бы я его не остановила. «Геракл, неужели ты должен разрушать всё, к чему прикасаешься?» – спросила я с негодованием.
Не говоря ни слова, он схватил мой драгоценный пояс и стремительно вышел из комнаты. К счастью, ещё ночью я заменила настоящий пояс подделкой. Она тоже была блестящей, но не обладала никакой волшебной силой.
Стелла поднялась, подошла к Адаму и присела на ручку его кресла.
– Теперь ты понимаешь, – мягко сказала она, – почему Геркулесовы столбы не впечатляют меня?
– Так или иначе, он воздвиг себе внушительный памятник.
Стелла улыбнулась.
– У меня этот памятник не пробуждает никаких приятных воспоминаний…
Адам взглянул на часы. Время было позднее.
– Пожалуй, мне пора, – пробормотал он и сухо пожелал Стелле спокойной ночи.
Дверь её спальни была открыта. На кресле около кровати лежал пояс. Он был украшен жемчугом, и от него исходило синеватое свечение.
«Наверно, этот пояс и вдохновил её придумать эту историю», – подумал Адам.