Глава 5
– Не может быть, – только и смогла сказать я, потому что хорошо знала, что у моей бабушки никогда не было никаких драгоценностей. – Это ошибка какая-то. Я уже говорила тебе о том, что у тебя неверные сведения. Моя бабушка не имеет к этому никакого отношения. Я никогда не видела у неё никаких сокровищ.
– Только не надо мне рассказывать, что ты была слепа. Мой дед никогда не держал денег. Ни в банке, ни под подушкой. Он считал их ненадёжными. Мы живём в государстве, где в любой момент могут произойти необратимые изменения. Все свои деньги он вкладывал в золото и бриллианты. Поговаривают, что бриллиантов у него было значительно больше, потому что золото слишком тяжёлое. Ни я, ни мать не были вхожи в дедову квартиру. Он жил отшельником. Двери его дома были открыты только для одной женщины – твоей бабки. Соседи рассказывали, что она приходила туда редко, но самое главное, что она всё же туда приходила. В одной из дедовых комнат был тайник, где он хранил свои драгоценности. Я ещё раз могу повторить, что этих драгоценностей было достаточно, чтобы безбедно жить и не думать о завтрашнем дне.
– Может быть. Но с чего ты взял, что именно моя бабушка взяла из тайника эти драгоценности?
– Потому что у деда не было никакой другой бабушки, кроме твоей.
– Ты на неё наговариваешь. Она не способна на такое. Я не поверю, что за всю жизнь, кроме моей бабушки, никто не заходил в квартиру твоего деда! Если, конечно, моя бабушка вообще в неё заходила. Может, люди её оговаривают. Многие не любили её за то, чем она занималась. Вот и усердно распускали про неё всякие слухи.
– Я ж сказал, что ты сильно похожа на свою старуху в молодости на фотографиях. Они лежали в комоде моего деда.
Влад полез в карман висящего на стуле пиджака, достал оттуда снимки и кинул их веером к моим ногам. Я тут же схватила их и почувствовала, как защемило сердце. На фотографиях действительно была моя бабушка, только на бабушку она была совсем не похожа. На меня смотрела молодая, интересная женщина с большими чёрными как смоль глазами и точно такими же густыми волосами. Перевернув одну из фотографий, я прочитала: «Любимому от Марии». Это была подпись моей бабушки. Я узнала этот красивый и размашистый почерк.
– Твоя бабка? – всё так же злобно спросил меня Влад и закурил сигарету.
– Моя, – кивнула я и положила фотографии рядом с собой.
– Прочитала, какая на них надпись?
– Прочитала.
– И что?
– Да ничего, – растерянно пожала я плечами. – Писать можно всё, что угодно. Бумага всё выдержит. Я не сомневаюсь в том, что это написано рукой моей бабушки, и не нахожу в этом ничего криминального. То, что она состояла в отношениях с твоим дедом, – это её личное право. Я здесь ни при чём. Если она дарила ему свои фотографии, то это не значит, что она забрала его драгоценности.
– После смерти деда драгоценности пропали. Тайник был пуст.
– Да мало ли кто мог их взять. Я же уже говорила, что такого быть не может, чтобы моя бабушка была единственной, кто ходил в квартиру твоего деда.
– Я тоже так думал… – Влад побледнел, и я заметила, как затрясся его подбородок. – Я тщательно выстраивал все факты и перебирал все его связи. Я искал хоть какую-то ниточку, за которую можно зацепиться. Целых пять лет я искал всё то, что прятал мой дед. Долгих пять лет. Дед жил слишком скромно и, как старый маразматик, каждый день открывал свой тайник и перебирал свои драгоценности.
– Откуда ты знаешь, ты же никогда не был в его доме?
– К нему однажды пришла моя мать. Он пустил её на порог и даже напоил чаем. А затем повел к тайнику и стал хвастаться своими сокровищами. Мать говорит, что она знала, что у деда есть драгоценности, но она и подумать не могла, что их так много. Он достал из тайника банку для круп и высыпал из неё свои бриллианты. От увиденного мать пришла в состояние шока. Ей было обидно и больно оттого, что мы с ней вынуждены жить в нищете, а её отец хранит эти камни, перебирает их, любуется и даже не думает о том, что нам с матерью нужна его помощь. Мать смотрела на эти камни и не могла понять, зачем ему одному так много. Ведь на том свете они ему без надобности. А на этом эти камни могли обеспечить достойную жизнь самому деду, его дочери и его внуку и даже будущим правнукам, но дед не желал про это слышать и, спрятав свои камни обратно в банку, закрыл тайник. Когда дед умер и мы с матерью наконец смогли войти в квартиру, тайник был пуст.
– Печальная история. Кому-то очень сильно повезло, – тихо сказала я и осторожно бросила взгляд на часы. Мне было страшно оттого, что прошло столько времени, что в моём доме чужие люди, что я вынуждена слушать чужие истории и что совершенно не знала, где находится Жан. – Мне жаль, но я не имею к этим сокровищам никакого отношения. Возможно, твой дед куда-нибудь их унёс, занялся благотворительностью или ещё чем-то в этом роде. Я знаю некоторых верующих, которые жили бедно, но всё, что у них появлялось, они несли в церковь. А возможно, драгоценности забрали его друзья. Ну даже если представить, что у него не было друзей, то кто-то из знакомых. Думать на мою бабушку грех. В отличие от твоего деда, она любила и свою дочь, и свою внучку. Я была с бабушкой в потрясающе близких и тёплых отношениях, и уж если бы она неожиданно разбогатела, то я обязательно бы об этом узнала. Не стоит её подозревать. Она никогда не брала чужое. Эту банку взял кто-то другой. Извини, я ничем не могу тебе помочь. Может, тайник был ненадёжно спрятан?
– Он находился прямо в стене, – прервал мои рассуждения Влад. – Для того чтобы его найти, нужно было залезть в шкаф, найти маленькую кнопку и открыть дверцу. За этой дверцей находился сейф, который был вмонтирован прямо в стену. А чтобы открыть этот сейф, нужно было знать код. Когда мы с матерью зашли в квартиру, то сразу увидели, что сейф открыт, и поняли, что драгоценности забрал только тот, кому дед очень сильно доверял, иначе он никогда бы не сказал ему код. А на этой земле был только один человек, которому дед доверял, это твоя бабка. Только ей одной он мог доверить заветный код. Признаться честно, я не злюсь на деда за то, что так обошёлся со мной и с моей матерью. Всё было хорошо до того момента, как он познакомился с твоей бабкой. С тех пор он стал жить как зомби. Для него не существовало ни родных, ни друзей, ни близких. Он стал обыкновенным отшельником, который спятил от своей любви. А теперь я хочу окончательно припереть тебя к стене. – Голос Влада стал ещё более злым и жёстким.
– Что ещё?
– Не скрою, что, после того как мать побывала у деда и рассказала мне о сокровищах, я тысячу раз строил планы о том, как грохнуть старика.
– Ты хотел убить родного деда?
– Правильно мыслишь.
– Да уж…
– Я понимал, что его смерть даст нам с матерью возможность нормально жить. Мы поселимся в огромной квартире и будем жить в достатке. Я хотел убить его за то, что он бросил нас, за то, что для него не существовало ни близких, ни родных. Я вынашивал план, не спал по ночам, строил в голове различные схемы, но…
– Но что? – В моём голосе прозвучал страх.
– Видимо, у меня не хватило духа. Правда, один раз я уже почти всё подстроил, но что-то сорвалось, не получилось. А затем я понял, что если всё сорвалось, то это знак свыше, что если я это сделаю, то попаду за колючую проволоку. И я стал терпеливо ждать его смерти. Хотя ночами, закрывая глаза, я представлял себе, как подставлю деду нож к горлу и скажу, что за всё в этой жизни надо платить, и за нелюбовь к тем, кого ты произвёл на свет и за кого несёшь ответственность.
– Но ведь ты же не убил своего деда?
– Нет. Но я просчитался. Я был уверен на все сто, что бриллианты будут на месте. Но увы, ничего уже не было. Правда, мать не особо переживала по этому поводу. Она была рада, что у нас наконец-то большая квартира в центре города. Единственное, что её беспокоило, – это то, как мы будем за эти хоромы платить. Но вопрос решился сам собой. Я более-менее встал на ноги, и теперь для нас это уже не проблема. Однако я не прекращал поиски того, кому же он мог доверить своё богатство. Главным подозреваемым лицом в этом загадочном деле была твоя бабка, но она умерла следом за дедом. И новой подозреваемой стала ты.
– Но ведь моя бабушка умерла пять лет назад! Почему ты пришёл сегодня? Почему не через двадцать пять лет?
– Я за тобой следил, наблюдал за твоим образом жизни и ждал, когда же ты наконец откроешься и начнёшь богатеть.
– Пока мне не с чего богатеть.
– Время шло, но ты действительно не богатела, а у меня не было доказательств, что все сокровища унесла твоя бабка.
– Ты хочешь сказать, что теперь у тебя есть доказательства?
– Есть.
– Надо же. Какие?! – Я посмотрела на Влада удивлённо и почувствовала, как задрожали мои губы.
Влад вновь полез в карман пиджака и достал оттуда сложенный вчетверо листок бумаги.
– Читай, – возбуждённо произнёс Влад и посмотрел на меня очень недобро.
– Что это?
– Читай, я сказал! Читай!
Я развернула листок и быстро пробежала по нему глазами.
«Дорогая доченька и Влад. Простите, ради бога, если сможете, а если не сможете, то и не нужно. Это ваше право, и у вас есть все основания, чтобы ненавидеть меня до конца жизни. Я как никто это заслужил. Если бы кто-нибудь сказал мне, что со мной может произойти нечто подобное, я бы ни за что не поверил. Я не поверил бы в то, что моя дочь так рано лишится своей матери и будет расти практически без отца. Я не поверил бы и в то, что отрекусь от внука своего и буду жить так, как будто его не существует на свете вовсе. Все началось с того момента, когда моя единственная дочь, которая всегда меня слушалась, вышла замуж за неугодного мне человека. Это действительно вывело меня из себя. Уж слишком он был хитёр, да ещё и с плохой наследственностью. Дочь, это был твой выбор, и переубедить тебя было невозможно. Я не хотел жить с твоим мужем под одной крышей. Я не захотел принять своего внука потому, что его создал человек, вызывавший у меня отвращение и ненависть. Но самое главное, я познакомился с одной женщиной, ее звали Мария. Люди говорили, что она ведьма, и я ощутил, что это действительно так. С самого первого дня нашего знакомства в моей жизни начался какой-то кошмар. Я просто сгорал от любви и ничего не мог с этим поделать. Я старался побороть свои чувства, но эта женщина будто отняла мою волю и полностью подчинила меня себе. Я любил, а она пользовалась моей любовью и одним взглядом могла заставить исполнить любое её желание. Я не знал, что бывает такая любовь, когда бездействует разум, а все твои мысли только об одном человеке. Когда Мария приходила ко мне домой, она обязательно приносила с собой карты. Раскладывала их на столе и напоминала о том, что она единственная любовь в моей жизни и без неё моя жизнь попросту оборвётся. Она стала для меня всем: матерью, женой, любовницей, дочерью и даже светом в окне. Общение с ней опустошало, забирало все мои силы. Разве я мог по – думать, что полюблю колдунью? Но это случилось, и эта любовь переросла в какую-то странную зависимость и даже пагубную привычку. Все годы, которые я провёл в любви к Марии, я даже не жил, а только существовал и делал вид, что мне комфортно в том измерении, в котором я нахожусь. Я понимаю, что уже слишком поздно. Поздно просить прощение и каяться. Прошла целая неудавшаяся жизнь, состоявшая из угнетающего чувства одиночества и несчастной любви. Глупо просить у вас прощение за то, что я отдал все свои чувства чужой женщине, а не вам, что я жил не для вас, а для неё, что я думал только о ней и не вспоминал о том, что есть родные мне люди, которые ждут, когда я прозрею и пойму, что всё это было наваждением. Мне никогда не было с ней легко, потому что от неё ничего нельзя было скрыть. Она считывала все мои мысли, знала всё, что со мной было, что будет и даже то, что я умру в марте, а она в мае. Вы представляете, она даже знала такие вещи. Правда, она никогда не говорила мне о том, в каком году это произойдёт, но я почему-то стал бояться каждого марта. Как только март проходил, я облегчённо вздыхал и радовался, что у меня ещё есть год жизни, а может, и несколько лет. Самое главное – это пережить год. Люди боятся подобных женщин и обходят их стороной, но я попал в этот омут и понимал, что мне из него никогда не выбраться. Мы могли не встречаться несколько дней, но она всегда знала всё – что я делал и где находился. Она видела всё по картам. Один раз я плохо себя почувствовал и присел в парке на лавочку, пытаясь хоть немного прийти в себя. Вижу – идёт. Садится рядом. Гладит меня по плечу, и я чувствую, как мне становится легче. Я даже не стал спрашивать, откуда она узнала, что я здесь. От неё ничего невозможно было утаить. Она почувствовала, что мне плохо, и пошла в парк, чтобы помочь. Конечно, я неоднократно предлагал ей жить вместе, но она не хотела меня слушать, а потом и вовсе запретила про это говорить. Она считала, что ей нельзя иметь семью, то, чем она занимается, и семья просто несовместимы.
Дорогие мои, я не ищу себе оправдания, потому что такие вещи, наверное, простить невозможно. Я оставляю вам несколько бриллиантов. Всё остальное, что я показывал тебе, дочка, у меня забрала Мария. Просто пришла и сказала, что начался март и что это последний март в моей жизни, а так как у меня никого нет, кроме неё самой, а ей ещё жить аж до мая, она всё отдаст любимой внучке. Мария не ошибается, мне осталось совсем немного. Всего несколько дней. Я люблю вас, мои родные. Если бы вы только знали, как сильно я вас люблю. Я ненавижу себя за то, что я слишком поздно это понял. Возможно, Мария решила перед смертью дать мне это почувствовать и вернула разум хотя бы на несколько дней, на такое короткое время. Я безумно хочу обнять свою дочь. Я хочу увидеть Влада. Любимые мои, это ваш дом, что в нём есть – ваше. Возвращайтесь домой.
Простите. Прощайте. С любовью. Макар». То, что я узнала, никак не укладывалось в моей голове. Я молча протянула письмо Владу.
– Теперь тебе всё ясно?
– Чертовщина какая-то, – только и смогла произнести я.
– Мой дед умер ровно пять лет назад в марте месяце, а твоя бабка тоже пять лет назад, в мае. Это письмо написал человек, который знал, когда умрёт. И сказала ему об этом твоя бабка. Даже страшно подумать, какой могущественной силой она обладала. Старая дрянь. Сейчас в моей квартире, вернее в бывшей дедовой квартире, вовсю идёт ремонт. Решили поменять полы, и, сняв одну из половиц, мы нашли и это письмо, и бриллианты. Странно, что твоя старуха не взяла ни того, ни другого, ведь она же у тебя ясновидящая. Знала наверняка, что не всё забрала. Скорее всего, ей лень было половицы вскрывать. Не бабское это дело.
– Это письмо не соответствует действительности, – вырвалось у меня. – Бабушка никогда не говорила мне о сокровищах. Мы никогда не жили на широкую ногу. Мне страшно подумать, что всё это может оказаться правдой.
– Ты пойми, мне нет смысла тебя обманывать. Влад схватил меня за шиворот и, рванув с пола, поставил лицом к стене.
Достав из кармана брюк пистолет, он поднёс его к моему затылку и сказал голосом, не предвещавшим ничего хорошего:
– Ладно, Тома, пошутили, и будет. Где драгоценности? Если ты сейчас не прекратишь валять дурочку и не ответишь на мой вопрос, я прострелю тебе голову. Мне терять нечего.
Я вжалась в стену:
– Клянусь, что слышу обо всём этом в первый раз…
– И последний, – жестко процедил Влад и снял пистолет с предохранителя.