6
– Эй, подруга, очнись! Маринка, что с тобой? – сквозь «вату» в ушах услышала девушка голос Анастасии.
Она открыла глаза и увидела перед собой испуганные глаза докторши.
– Ну слава тебе господи, жива-здорова, – прошептала Настя. – Напугала меня до смерти! Я уж думала, что-то из ряда вон выходящее здесь приключилось. Приезжаю, звоню в дверь, а мне никто не открывает. Знаю, что ты дома должна быть, недавно же мне звонила. У меня прямо руки затряслись, до того я перепугалась! Мало ли что… – неопределенно помахав руками в воздухе, проговорила Настя. – Стала в окна заглядывать, смотрю – ты на полу лежишь. Пришлось на террасе окно разбить, чтобы войти, ты уж не обессудь. Что здесь стряслось-то? Почему ты была в обмороке, можешь мне объяснить?
– Он умер, – всхлипнула Марина и, приподнявшись, кое-как села.
– Кто? – удивленно спросила Настя.
– Максим! Максим уме-е-ер, – заныла Марина. – Что нам теперь делать, Настенька-а-а?..
– С чего это ты взяла, что он умер? – округлила докторша глаза.
– Я ему лекарство дала, как ты мне по телефону велела, а он задергался и затих, – то и дело прерывая свою речь всхлипами, начала говорить Марина. – Я очень испугалась, подхожу совсем близко, смотрю – а он не дышит! Настя, что же делать-то? Куда теперь мы с ним? – громко заскулила девушка и спрятала лицо в ладонях.
Она продолжала сидеть на полу, при этом еще и начала раскачиваться из стороны в сторону. Настя посмотрела на подругу, закатила глаза под лоб и тяжело вздохнула.
– Господи, дай мне терпения с этой идиоткой! Прекрати реветь немедленно! Жив твой Максим. Он еще нас с тобой переживет лет на пятьдесят.
– Правда? Ты меня не обманываешь? – вскинув обрадованные глаза на подругу, выдохнула Марина. Она тут же вскочила с пола и, покачнувшись, ухватилась за Настину руку.
– Осторожнее, – придерживая ее, проворчала Настя.
– Он точно жив, ты не врешь? – еще раз спросила Марина и с опаской оглянулась на кровать, где лежал бледный Максим.
– Вот тебе крест, – размашисто перекрестилась докторша.
– Ох, прямо гора с плеч, – выдохнула Марина. – Ты себе даже не представляешь, какой ужас я испытала, когда подумала, что он уже покойник! Я же до обморока боюсь их, – перешла на шепот девушка и еще раз оглянулась на раненого.
– Это я сразу же поняла, как только увидела тебя распростертой на полу, – усмехнулась Настя. – Ты как, кстати, себя чувствуешь?
– Ничего вроде, только ноги ватные.
– Пройдет, это уже не страшно, – махнула рукой Анастасия и подошла к постели больного.
Она внимательно осмотрела рану и, раскрыв свой чемоданчик, вытащила оттуда баночку и профессиональными движениями начала обрабатывать рану ее вонючим содержимым.
– Кризис у него был, перелом, значит. Но, я смотрю, здоровье парень имеет богатырское, уже и дыхание почти ровное. Видно, лекарства помогли. Сейчас я рану обработаю, уколы сделаю, и все будет нормально, – говорила она, продолжая возиться с раной. – Воспалилось… и все потому, что не в больнице операция сделана! Там все по-другому, там аппаратура имеется, там все под рукой… А здесь у нас что? – недовольно ворчала она.
– Насть, а почему он не дышал? – внимательно наблюдая за подругой, спросила Марина.
– Тебе показалось.
– Ничего мне не показалось, он точно не дышал, – упорствовала девушка.
– Объясняю для таких бестолковых, как ты, – вздохнула докторша. – Когда ты ему влила в рот лекарство, организм очень бурно отреагировал: человек за одну секунду очнулся – и тут же потерял сознание. Ты тоже лежала в отключке, и твое дыхание было замедленно. Незнающий человек подумал бы, что ты умерла. Ты же ему пульс не щупала, зеркало к губам не подносила.
– Какой пульс?! Я как увидела, что он затих, – больше ничего и не помню! Только то, как пол на меня летит, – проворчала Марина.
– Ну вот, а если бы ты все эти манипуляции проделала, то сразу же увидела бы, что Максим дышит, только очень слабо. Поняла теперь?
– Да, теперь поняла, – вздохнула девушка и потерла глаза. – Не могу больше, устала до ужаса, спать хочу! Насть, а может, ты действительно права?
– О чем это ты?
– Может, мне сдать Максима под охрану нашей доблестной милиции? За что, спрашивается, я так мучаюсь? Он мне ни брат ни сват и вообще никакой не родственник, чтобы так нервы себе мотать! – воскликнула Марина.
– У тебя что ни день, то новости. Нет уж, моя дорогая: назвалась груздем – полезай в кузов, и нечего здесь сопли разводить, – огорошила подругу Анастасия.
– Ты же мне совсем недавно сама так поступить советовала… – удивленно вскинула брови Марина.
– Мало ли что я тебе советовала? Когда советовала, не подумала о последствиях. А когда пораскинула мозгами, поняла, что теперь поздно говорить о милиции, а уж обращаться туда – тем более.
– Почему?
– Мы Константина приглашали? Приглашали. Операцию он сделал? Сделал. Деньги ты ему заплатила? Заплатила. Если ты Максима сдашь правоохранительным органам, то, естественно, его в первую очередь определят под наблюдение врачей. Но определят-то его не просто в больницу, а наверняка в какую-нибудь тюремную богадельню! – заявила Настя.
– Почему? – вновь переспросила Марина.
– Объясняю. У него два огнестрельных ранения. Что это означает? Это означает: здесь что-то связано с криминалом! Врачи, под наблюдением которых он будет находиться, естественно, увидят, что парня прооперировали. Идем дальше. Тебя спросят: а почему, милая дама, вы сразу же не заявили в милицию, а искали способ, чтобы как-то вылечить раненого самостоятельно? Значит, вы хорошо с ним знакомы? Ты, естественно, будешь отпираться от такого знакомства, и тогда, подружка моя дорогая, держись. «Как? – спросят у тебя. – Вы совершенно незнакомому человеку приглашаете на дом хирурга, наверняка не бесплатно, и говорите, что не знаете его? Это совершенно не похоже на правду!» – Настя многозначительно кивнула.
– Насть, ну ты-то знаешь, что это правда! Ты же можешь подтвердить, что все именно так и есть! – воскликнула Марина.
– Мариша, я-то готова подтвердить. Только вот кто мне поверит? И попадем мы с тобой, дорогая моя подружка, в соучастницы!
– Какие еще соучастницы?! Чего соучастницы-то?!
– А вот этого я тебе сказать не могу, ибо не знаю, что конкретно твой простреленный натворил! Я тебе уже говорила, что просто так в людей не стреляют. Я почему-то уверена, что он бандит! – заявила Настя.
– Я его несколько раз спрашивала, он мне поклялся, что не имеет к бандитам никакого отношения!
– Святая ты наивность, – вздохнула Анастасия. – Ну почему ты решила, что этот парень сказал тебе правду? Я лично нисколько не сомневаюсь, что он бандит, иначе он бы не пытался скрываться. Я тоже идиотка, пошла у тебя на поводу. Константина втравила в историю. Он-то, конечно, всегда сможет откреститься от своего в ней участия. «Ну сделана операция – и что? Мало, что ли, в Москве хирургов? Я разве свои отпечатки пальцев на нем оставил?» – может сказать он. Тем более это просто невозможно, потому что все хирурги работают в резиновых хирургических перчатках. И потом, это будет просто непорядочно с нашей стороны – подводить человека, у которого мы сами же попросили помощи. И как ты думаешь, какой после этого напрашивается вывод? – спросила Настя у Марины и сама же ответила на свой вопрос: – Теперь нужно сидеть нам с тобой, дорогая моя подружка, и молчать в тряпочку! Ждать, пока твой Максим очухается, придет в норму и сам уберется отсюда, а третьего не дано, – развела Настя руками. – Как говорится, поздно пить боржоми, когда печень сожрал цирроз! Раньше нужно было про милицию думать, еще тогда, когда я тебе об этом говорила, то есть до того, как мы пригласили Костика и он прооперировал раненого. Будем надеяться, что твой раненый не умрет и спокойно уйдет отсюда на своих двоих.
– А что, он все еще может умереть?! – ахнула Марина и задрожала всем телом.
– Все мы под богом ходим, – неопределенно ответила Анастасия. – Мы предполагаем, а он располагает.
– А если Максим все же умрет здесь, что мы тогда будем делать? – испуганно глядя на подругу, упорствовала девушка.
– Закопаем его в саду, и все дела, – спокойно ответила докторша и почесала пальчиком нос, простодушно глядя на подругу.
– Как это – в саду?! – подпрыгнула на месте Марина, не сообразив, что Настя шутит и еле-еле сдерживается, чтобы не расхохотаться. – Ты что, Анастасия, совсем сдурела? Как я потом в этот дом приеду, зная, что здесь покойник под землей? Как я Светке в глаза буду смотреть? Она мне ключи от дачи доверила, а я ей труп под яблоню подброшу? – вполне серьезно спросила она и схватилась за пылающие щеки. – Час от часу не легче! – чуть не плача, простонала Марина.
– Ох ты господи, – не выдержав, засмеялась Настя. – Какая же ты наивная дурочка, Маринка! Уже и шуток не понимаешь! Не волнуйся, умереть я ему не позволю, я ведь теперь с тобой в одной упряжке. Утром поеду в клинику, попробую договориться, чтобы меня подменили, и буду пока следить за ним. Если через два дня ничего не случится, тогда можно будет спать спокойно. Хотя, я думаю, это лишнее: похоже, что кризис уже миновал. Посмотри на него, бугай какой! Чтобы его завалить, попыхтеть нужно старушке с косой, – как можно насмешливее произнесла Анастасия, чтобы успокоить подругу, насколько это было возможно в данной ситуации. Посмотрев на бледное лицо девушки, Настя тяжело вздохнула: – Ладно, Мариша, давай-ка спать ложись, на тебе лица нет, а я пока посижу рядом с больным, понаблюдаю его некоторое время. Потом поеду в клинику, надеюсь, что часа через полтора смогу вернуться. Если ничего у меня с подменой не получится, я тебе позвоню. Все лекарства я тебе оставлю, самое главное, не трусь. Укол сделать сможешь?
– С ума сошла? Я же уколов с детства боюсь, – шарахнулась Марина.
– Да ты всего боишься, куда ни посмотри. Тоже мне, неженка какая нашлась, мать твою! – разозлившись, рявкнула Настя. – Никто тебя не просил его к себе домой тащить, а раз уж привела, будь любезна делать то, что тебе говорят, а не скулить по каждому поводу! Я же не заставляю тебя эти уколы самой себе делать! Здесь ничего сложного нет, иди сюда, посмотри, как я сейчас буду их делать, а потом повторишь все точно так же, – строго приказала докторша.
– Ни за что, – уперлась Марина и сделала шаг назад.
– Слушай, если ты не хочешь, чтобы я послала тебя вместе с этим заезжим молодцом к чертям собачьим, то будешь делать то, что я говорю! – еще громче гаркнула Настя и сверкнула злыми глазами. – Ты сама виновата в том, что сейчас происходит! Какого тогда рожна выделываешься?
– Я совсем не выделываюсь, я боюсь! – взвыла Марина.
– Раньше нужно было бояться, а сейчас поезд ушел! Иди сюда, бери шприц, распечатывай, а я пока ампулы вскрою.
Дрожащими руками Марина взяла упаковку одноразовых шприцев и начала распечатывать ее.
– Ты хоть вещи-то его проверила, может, там документы какие есть? – спросила Настя, перейдя на более миролюбивый тон.
– Нет, неудобно как-то по чужим карманам шарить.
– Дура – она где хочешь дура, это уж точно, – даже сплюнула Анастасия. – Ты притащила в дом неизвестно кого и имеешь полное право проверить его документы, чтобы знать, кто это! Где его вещи? Я сама посмотрю, если ты такая у нас принципиальная, – сделав больному укол, распорядилась докторша.
– Вон, на стуле лежат, я все постирать хотела, пиджак в крови испачкался, а брюки вообще колом стоят. Рубашку, наверное, выкинуть придется, она не только вся кровью пропиталась, но еще и с дырками. У пиджака на плече тоже дырка есть, небольшая такая.
– Это отверстие от пули, которая в плечо попала, я так думаю. Кстати, ты говорила, что Максим тебе пистолетом угрожал. Где он? – спросила Настя.
– Не знаю, в кармане пиджака, наверное, – пожала Марина плечами.
Анастасия подошла к стулу, на котором лежали вещи Максима, и начала выворачивать все карманы. Как и предполагала Марина, пистолет лежал в одном из карманов пиджака. Из другого Настя вытащила пачку долларов и, повертев ее в руках, повернулась к Марине.
– Богатенький Буратино, оказывается, твой подстреленный! И ты мне будешь говорить, что он не бандит?
– На них что, написано, что они бандитские, эти доллары? – не захотела уступить подруге в своем мнении Марина.
– Думай как хочешь, – махнула та рукой. – Кстати, ты здорово на него потратилась, чтобы с того света вытащить. Вот из этих баксов и забери свои кровные, что за него заплатила.
– Неудобно самой без разрешения брать, – нахмурилась Марина.
– Неудобно, моя дорогая, на потолке спать, одеяло падает, – отбрила подругу Настя. – Ему удобно было в твою машину вламываться да еще пистолетом тебе угрожать? Нечего благородство изображать, бери – и дело с концом! Он тебе что, близкий родственник, чтобы за него такие «бабки» отваливать? Ради чего, спрашивается? Ради того, чтобы трястись, как контуженой, и в обморок здесь от страха падать?
Конец ознакомительного фрагмента.