Глава 2
Сюрприз
Последние слова из толпы Иван услышал не столько ушами, как получил по мысленному каналу связи с одним из своих бестелесных фантомов. Тех было много в окрестностях, потому что организаторы процессии опасались акта жестокой мести со стороны сбежавшего после сражения Большого Бонзы, или, как его теперь называли между собой обладатели, Маленького Бубенца.
Услышал и непроизвольно покосился на идущих чуть впереди Лучезара и Диану. И сам оказался поражён увиденным действом. Парочка шла, явно о чём-то глубоко задумавшись, и машинально слишком близко сошлась телами. Женщина держала мужчину под левую руку, а он своей рукой довольно нежно и ласково поглаживал женские пальчики.
Даже неприятно стало как-то на душе. Ещё не успели захоронить старика, а уже непонятные телодвижения начинаются. Оно понятно, дело и тело молодое, такая красотка долго не останется несогретой, но хоть какие-то правила хорошего тона следует выдерживать?! С таким поведением можно и на скандал нарваться! И подозрения у окружающих немедля возникают нехорошие, что мачеха к своему пасынку уже давно не только материнскую любовь проявляет.
Да и сам пасынок хорош! Пётр для него всё оставил, начиная от несметных богатств и кончая самим сигвигатором, тем самым иномирским устройством, с помощью которого обладатель может создавать рядом с собой фантомы, как телесные, так и бестелесные. А он уже собирается красотку в частную собственность тоже себе записать. Если уже не записал!..
Леон Свифт тоже удивлял. Он ведь с другой стороны от вдовы шёл. Неужели ничего не замечает? Или уже совсем в старческий маразм впал? Странно…
Поэтому пришлось Ивану самому сделать замечание злым шёпотом:
– Лучезар! Ведите себя прилично! А то в толпе злословить начинают!
Тот сразу спохватился, перестал поглаживать женские пальчики и отстранился от Дианы на положенное расстояние. А вот реакция канадского импресарио оказалась совершенно неожиданной. Он оглянулся на Загралова, коротко ему улыбнулся и заговорщицки подмигнул. То есть показал, что он всё видит, всё фиксирует и нисколько при этом не возмущается.
«Ничего не понимаю! – мысленно воскликнул Иван. – Неужели Апостол ещё при жизни передал свою знойную красотку преемнику в безраздельное пользование? Или Диана – это как моя Ольга, лишь фантом, не имеющий натурального тела? И мнением топ-модели по теме наследственности никто не интересуется?..»
Загралов присутствовал на похоронах запасным телом. Он не сомневался, что и пятидесятник Леон своей драгоценной тушкой рисковать не станет. Поэтому чётко определить, кто, где и сколько из чужих фантомов вокруг, не мог. Но почему-то раньше верил, что Диана имеет основное тело, как и сам Лучезар Петрович Апостол. А теперь вдруг неожиданно засомневался:
«Возможно ли такое? Ведь в момент гибели обладателя все его фантомы тут же рассеиваются. Значит, Диана-фантом исчезла в любом случае. Лучезар получил сигвигатор в руки и уже шесть дней сам творит свои фантомы. Только неясно, каковы его силы? Если припомнить инструкции, то передача личных резервуаров иному человеку невозможна. Но ведь для полусотников имеется ещё и третья часть подсказок, учений и советов. Так что не удивлюсь, если молодой наследник получил от старца способности полного десятника. Если не больше…»
Тогда ему не пришлось бы и самому рисковать, создав себе запасное тело, и Диану не подставлять, создав с неё фантом и отправив его как бы рядом с собой на траурную церемонию. Но подобные предположения могли оказаться неверными. Лучезар мог ещё только накапливать силы и появиться здесь лично. Оставалось только сожалеть, что из-за катастрофической нехватки времени до сих пор не удалось самому выработать в себе умения, которые имели друг детства Кракен и высшая ведьма Зариша. Эти два уникума могли каким-то невероятным способом отличать в пространстве не только непосредственно обладателя от его запасного тела и от остальных людей, но и созданных им фантомов – от прототипов. Делали они это уверенно лишь на малом расстоянии, всего в несколько метров, но вот как, до сих пор для Загралова оставалось загадкой. А подналечь в исследованиях и экспериментах никак не получалось: не до того было в последние шесть дней.
Откровенно говоря, Иван и на похороны выбрался лишь по причине данного Леону ещё в день гибели Петра Апостола обещания. А тот заявил, что церемония не состоится без участия боевого союзника. Ну и само печальное мероприятие откладывать дальше уже не имелось возможностей, все сроки поддержки тела в нормальном состоянии исчерпались. Пришлось выкраивать поток сознания для похорон и отправлять запасное тело.
А вся церемония удвоилась по времени только лишь из-за одного массового шествия. Столько людей просто никто не предвидел и не учитывал, так что волей-неволей пришлось соответствовать взятой на себя роли «созерцателя» и идти до конца.
Хорошо ещё, что на самом кладбище церемония похорон состоялась быстро и буднично. После чего контингент близких друзей и родственников уселся в автобусы и отправился в Москва-Сити. Тоже обязательное условие.
– Ну а как же без пышных поминок?! – восклицал с негодованием господин Свифт ещё при обсуждении данного момента. – Не помянем покойного – он в гробу вращаться будет и к нам каждую ночь наведываться в кошмарах! Так что, Ванюша, терпи и готовь свою печень к знатному алкогольному удару. Иначе – никак.
Пришлось готовить. А потом и терпеть. Заодно и удивляться. Приглашённых на тризну оказалось человек сто, не больше, но столы ломились от яств, выпивки и экзотических фруктов так, словно здесь предстоял свадебный, трёхдневный пир для пятисот человек. И это лишь начало! Ибо сразу было обещано три смены горячих блюд, а напоследок сюрприз в виде особенных десертов.
Рассаживали гостей тоже странно: в торце широкого длиннющего стола стояло три шикарных стула. Центральное место оставили свободным. Перед ним – тарелка без салфетки и приборов. А на тарелке бесхитростный стопарь с водкой, накрытый кусочком ржаного хлеба. Этакая русская символика славянского менталитета. Диана и Лучезар расселись слева и справа от пустующего места, как бы символизируя сердечную привязанность покойного к женщине и полное доверие всех дел своему преемнику. Дальше восседали гости самого низкого ранга и дальние знакомые. А вот лучший друг по жизни Леон, а также союзник-обладатель Загралов были посажены за противоположный торец стола. Усевшаяся рядом с супругом Клеопатра Свифт тогда обратилась впервые к Ивану за всё время церемонии. Причём сделала это с лёгким укором, который в её исполнении смотрелся словно опасная молния:
– А где же наша милая подруга Олечка? Почему ты не взял её с собой?
– Ну, во-первых, она боится подобных мероприятий и может запросто свалиться в обморок, – почти не соврал Фёдорович. – А во-вторых, у неё сегодня ответственные съёмки. Киношники пытаются спасти картину, уложившись в весьма жёсткие сроки, поставленные кредиторами, и актриса на главную роль востребована как никогда.
– Жаль… – взгрустнула красотка. – Мы с Дианой собирались похвастаться перед нею нашими гардеробами…
– Но не сегодня же?! – искренне возмутился Иван, апеллируя в первую очередь к союзнику. – Как можно в такой день любоваться нарядами?
– Да ладно тебе, не обращай внимания, – скривился Леон, подхватывая свой бокал с коньяком. – Разберёмся позже… Слушай вон, как Лучезар тост произносит.
Преемник и в самом деле стал распинаться в печальном тосте, кратко обрисовывая жизненный путь своего кумира и восхваляя его удивительную доброту, отзывчивость и человечность. Выговорился. Все выпили. До дна.
Затем аналогичный тост произнёс друг покойного. Только Леон описывал ушедшего товарища со своей колокольни. Опять выпили. И опять до дна.
Потом слово предоставили господину Загралову. Пришлось и ему изгаляться в восхвалениях. А напоследок (кто бы сомневался) выпить налитое в бокал до дна. И вот после третьей дозы, хоть как он ни старался их уменьшать при наливе расторопными официантами, гость почувствовал немалое опьянение. Вроде и тело запасное, подпитываемое совсем иными силами вселенной, да и закуску оно уминало с азартом и аппетитом, а вот поди ж ты как пробрало! Пришлось включать тормоза и более внимательно присматриваться к соседу и его супруге. А тем наливали совсем немного, на самое донышко. Из чего можно было догадаться, что официант, скорей всего, фантом. Да и вряд ли бы здесь всё обслуживание строилось на обычном персонале.
– Споить меня хотите? – попытался Загралов сделать взгляд строгий и укоризненный. На что получил в ответ напоминание:
– Я тебя предупреждал! Напиться придётся солидно. Ибо причины серьёзные и самые достойные.
– Нет… конечно, я понимаю… смерть и всё такое…
– Ни хрена ты не понимаешь! – ухмыльнулся Леон, движениями бровей указывая на противоположный край стола. – Здесь сейчас совсем не то, что ты думаешь. Хе-хе! Скорей, здесь сейчас происходит одна из первых свадеб между Лучезаром и Дианой.
– Ага! Значит, всё-таки она перешла в иные руки вместе со всем наследством? – посуровел гость. И многозначительно взглянул на роковую красавицу Клеопатру. Мол, а для своей жены ты уже преемника приготовил?
Старикан Свифт от подобной мимики только больше развеселился:
– Мы так и знали, что ты будешь возмущаться! – и перешёл на несколько иной, ехидный тон: – А что в этом плохого? Красивая женщина не должна пропадать, и пусть она лучше достанется выбранному тобой, чем невесть кому. Не правда ли?
– Конечно, неправда! – горячился более молодой оппонент.
– Не спеши и подумай. Ты стар, при смерти, твоя супруга молода и прекрасна, неужели ты будешь умирать и наивно надеяться, что она останется нецелованной после твоей смерти?
– Может, и не останется, но в любом случае пусть выбирает сама своего нового спутника в жизни. И это настоящая подлость превращать женщину в рабыню!
– О-о-о, да ты демагог и феминист?!
– Нет! Я за справедливость и равноправие!
Видя, что молодой коллега совершенно не намерен шутить на затронутую тему, Свифт обратился к своей супруге:
– А ты, милая, согласна будешь любить совсем иное тело, когда вот это моё превратится в прах?
– Легко! – без запинки провозгласила Клеопатра. И, красиво встряхнув своими чёрными локонами, уточнила: – Если новый кавалер мне понравится и не надоест за короткое время.
Иван не скрывал своего удивления:
– Неужели вот так просто и станешь жить с тем, на кого тебе перед смертью муж укажет?
– Конечно! – Она дёрнула плечиками в недоумении. – Лишь бы он обладал точно таким же характером, как у Леона, его привычками, покладистостью, жестами и умениями ласкать моё тело, как его ласкали прежде.
– Ого! Сколько требований! Причём совершенно невозможных для другого человека, – гнул свою линию Загралов. – Но я ведь тебе говорю совсем иное. Согласишься ли ты жить с тем, на кого тебе укажет пальцем твой Леон?
– И я тебе говорю: на кого он укажет пальцем – с тем и буду вести дальнейшую супружескую жизнь.
Более ясно и чётко, чем уже высказалась красотка, высказаться было нельзя. То есть окончательно становилось понятно: она или в полном рабстве, или в подчинении обладателя, как фантом, не имеющий своего сознания. И её творец в данный момент лишь управляет послушным телом да насмехается над союзником.
Придя к такому выводу, Иван задумался: обижаться ему или начать яростный спор? Поминки тем временем шли своим чередом. Тосты уже звучали сразу с нескольких мест, и их печальная, скорбная направленность всё более переориентировалась в сторону истинно свадебного застолья. Ещё час, максимум полтора, и гости дружно начнут орать «Горько!».
Это и помогло принять правильное решение.
– Своего наставника и союзника я помянул, как и обещал, – заявил Загралов, решительно отставляя свой бокал и собираясь подниматься на ноги. – А вот на свадьбу его преемника я оставаться не обещал. Так что не сердитесь, но я…
Свифт к тому моменту уже приналёг на плечо молодого коллеги чуть ли не всем телом, похлопывая другой своей тяжеленной ладонью, а потом перебил в самый решающий момент речи:
– Не сердимся на тебя, не сердимся! А за то, что сразу всё не рассказываем, прощенья просим. Мало того, раз уж ты такой резкий, нервный и задиристый, то придётся для тебя сюрприз несколько раньше устроить. Так сказать, до десерта. Поэтому сейчас помаленьку, не привлекая к себе внимания, встаём и выходим из банкетного зала вон в ту дверь…
Молодой обладатель взглянул на опытного наставника с опаской:
– И что вы задумали? Что за сюрприз?
– Нет, ну я так с ним не играюсь! – притворно обиделся старик. – Разве можно требовать раскрытия секретов раньше, чем состоится сам сюрприз?! Это же нонсенс! – после чего встал и, не спеша двинувшись к обозначенной им двери, попросил свою супругу: – Он меня утомил! Поэтому сама как хочешь, так его и уговаривай. А потом меня догоняйте.
– А если не уговорю? – озорно блеснула своими чёрными глазами Клеопатра.
– О-о! – воскликнул старик с угрозой, пытаясь перекричать шум застолья. – Тогда тебя ждёт самое жестокое наказание, которое я к тебе применяю! Трепещи!..
Да так и зашагал дальше, не оборачиваясь. Но стоило Ивану перевести насмешливый взгляд на Клеопатру, как он сразу нахмурился: красавица в страшных переживаниях кусала свои коралловые губы, морщила жалобно носик и была готова вот-вот разразиться слезами.
– Неужели тебе меня не жалко?! – прошептала она с таким надрывом в голосе, что у мужчины все внутренности перевернулись от сопереживания. – Ты бы знал, что этот тиран со мной вытворяет!
– Он тебя в самом деле станет наказывать?
– Ещё как! Поэтому умоляю, пойдём за ним! Ну пожалуйста!..
Слёзы и в самом деле полились по щекам роковой красотки, сразу превращая её в запуганную и несчастную Золушку, у которой в жизни катастрофа происходит ежедневно, а то и ежечасно.
Загралов, конечно же, сомневался: слишком всё действо казалось ему наигранным и неправильным. Что-то тут было не так. Причём опасности он не чувствовал, да и не боялся оной для своего запасного тела. А вот нечто в виде розыгрыша наклёвывалось однозначно. Тем более что имелись явные предупреждения о сюрпризе.
Только вот эти откровенные слёзы, несомненный страх на личике, глубокое, несоизмеримое несчастье в недавно ещё блестевших, а теперь заплаканных глазах. Так сыграть или притворяться – неисполнимо. И вполне возможно, что сюрприз будет весёлым в понимании пятидесятника, но совсем не для его супруги. Особенно если она и в самом деле не приведёт союзника куда следует. А в финале дня однозначно будет наказана. Этого следовало избежать, да и высказать старикану все нелестные эпитеты о рабстве, которые так и накапливались в сознании.
– Хорошо, пошли! – решил Иван, поднимаясь первым и чисто по-джентельменски отодвигая стул у дамы из-под симпатичной пятой точки. Она встала весьма проворно, но так же проворно и цепко повисла на локте у мужчины, затмевая его разум просящими, умоляющими интонациями:
– Только, пожалуйста, Вань, не выдавай меня, что я сорвалась и плакала. Иначе мне всё равно не избежать наказания…
– Ой, как всё запущено… – бормотал Иван себе под нос. – Никогда бы не подумал, что ты настолько от него зависима и так беззащитна!
– Увы!.. Я только слабая, ни к чему не способная женщина…
Вошли в дверь, прошли короткий, отлично освещённый коридор, который закончился точно такой же дверью, как и предыдущая. А за ней оказался совсем небольшой зал, даже скорей большая, вполне уютная комната. Мебели – мизер, зато по центру стол для десяти человек, накрытый на шесть персон, и четыре стула из шести уже оказались заняты. Точнее говоря, на четвёртый стул грузно усаживался Леон Свифт. Делал он это под развесёлый хохот сразу двух женщин и одного мужчины. Видимо, как раз успел брякнуть некую шутку, рассмешившую всех.
А вот Загралову оказалось не до смеха. Ладно, что он увидел обнимающихся Лучезара Верного с Дианой Апостол. Нечто подобное он предполагал и раньше: за общим столом запасное тело и фантом, а истинные тела в ином месте. Но что в этой компании делает его супруга? Ведь она сейчас должна находиться на съёмочной площадке! И почему не сообщила о самовольном, несогласованном перемещении?!
Воистину сюрприз! В котором следовало разобраться немедленно.
Но ещё больший шок Иван получил, когда навстречу ему поспешил преемник павшего союзника, с размаху обнял длиннющими ручищами, приподнял пару раз и заговорил самым довольным, масляным голосом:
– Как же я рад тебя видеть, Ванюша! Тем более теперь, когда у меня хватает силёнок тебя и к потолку подбросить! Ха-ха! Ну? Чего застыл, словно лом проглотил? Нравится тебе наша с Дианой свадьба! Вижу, что со всеми гостями – не понравилась! Поэтому давай садись тут, с нами, и учти: напиться тебе всё равно придётся!.. Иначе я тебе с того света начну приходить! Ха-ха!..
Знакомые интонации. Известные жесты. Хорошо различимый пафос в словах, сам смех и мимика, присущие одному только человеку, вначале заставили гостя непроизвольно приоткрыть рот. И лишь когда вновь рассмеялись от его вида все присутствующие, он с недоверием переспросил у тянущего его к столу Лучезара:
– Пётр?.. Это… вы?..
– Надо же, он мне «выкать» стал! – ухмылялся молодой, сильный и полный задора мужчина, чуть ли не силой усаживая гостя на стул рядом с его довольно улыбающейся Ольгой. – Конечно, я! А кому бы ещё поверила твоя любимая женщина и согласилась устроить для тебя маленький сюрприз?
– Но, но как же так?! Вы… ты же погиб?.. Или нет?..
– Ну, каков нахал?! – возмущался помолодевший и внезапно воскресший из мёртвых Пётр-Лучезар. – Мало того что сюрприз до конца не удался, так он и дальше норовит мне весь праздник испортить! Поэтому, пока пять тостов за моё здравие не выпьешь, ничего не расскажу. Начинай!
Вместо тризны, застолье перешло в веселье. И напиться-таки Ивану Фёдоровичу Загралову пришлось. Пусть и находясь в запасном теле только третьей частью своего сознания.