Глава 2
Стоя в углу бального зала, Гейб наблюдал, как Этта Мэйсон грациозной походкой направляется к подиуму, чтобы произнести свою речь. Черт! Вот опять в глубине души вспыхнуло влечение к этой женщине, которое охватило графа и чуть ранее, когда она неожиданно вынырнула из-за кадки с пальмой.
Такого осложнения Габриэль не ожидал. В последние месяцы сексуальные желания в нем словно дремали. Да и фото Этты Мэйсон, размещенное в Интернете, не передавало в полной мере того, как она выглядит в жизни: в карих глазах вспыхивают янтарные искорки, пухлые губы притягивают к себе взгляд, очертаниям скул позавидовала бы любая супермодель, а блестящих каштановых волос так и хочется коснуться. Но эта женщина привлекла внимание Габриэля не только своей красотой. В ее внешности и манере держаться есть что-то пикантное, волнующее.
Но сейчас не время размышлять о сексуальной привлекательности Этты Мэйсон – Габриэлю необходимы ее услуги как историка, профессиональная экспертная оценка. И безотлагательно.
Постучав пальцем по микрофону, Этта спокойно, без видимого волнения, дождалась, когда в зале воцарится тишина. Она стояла неподвижно, держа спину прямо. Ее длинное бело-розовое полосатое платье подчеркивало стройность фигуры. Лицо казалось спокойным, карие глаза смотрели на публику, на губах играла расслабленная улыбка. Внутреннее напряжение выдал только нервный жест, которым Этта заправила за ухо выбившуюся из прически короткую прядь.
– Леди и джентльмены! Обещаю, что мое выступление не будет долгим. Но прежде чем я начну свою речь, предлагаю каждому из вас задуматься над тем, что у всех нас есть предки, жившие в Средневековье, во времена Тюдоров, а также в Викторианскую эпоху.
Гейб почувствовал, что гости обратились в слух.
– Родственники некоторых из нас, возможно, когда-то пировали в этом же зале с королями. Предки других были простыми солдатами, пивоварами, каменщиками или даже ворами и разбойниками. У всех нас есть свое генеалогическое древо. Ему, как и каждому дереву, нужны корни. Сегодня мне хотелось бы поразмышлять о том, что значат для нас наши исторические корни. Как вы знаете, этот бал – благотворительный. Его цель – собрать пожертвования для подростков, которым по той или иной причине нелегко начинать свой жизненный путь. Многие из этих детей не знают своих родителей или навсегда от них оторваны…
Этта продолжала говорить, и неподдельная страсть слышалась в ее голосе. Было видно, что ее забота о неблагополучных детях – искренняя. То же чувство двигало и Габриэлем, побуждая его помогать этим трудным подросткам, хотя он и не афишировал свою благотворительную деятельность.
Указав на свое платье, Этта продолжала:
– Я выбрала этот наряд, потому что он напомнил мне о Рождестве – празднике, исполненном семейных традиций, когда все родные собираются вместе. Именно потому это время года такое трудное для сирот. Деньги, собранные сегодня, помогут этим подросткам провести чудесное Рождество, а также заложат основу для их будущего, в котором они, надеюсь, смогут обзавестись своими семьями. Поэтому, когда начнется благотворительный аукцион, я прошу вас проникнуться духом Рождества и жертвовать щедрее. Приятного вам вечера, спасибо за внимание.
Гости зааплодировали, а Гейб шагнул вперед, окончательно решив, что Этта Мэйсон годится для той цели, которую он перед собой поставил.
Пробившись сквозь кольцо гостей, окруживших Этту, он подошел к ней, подметив мелькнувшее в ее глазах удивление.
– Впечатляющий спич.
– Благодарю.
– Не могли бы мы переговорить наедине, например, на террасе?
На долю секунды графу показалось, что мисс Мэйсон сейчас откажется, но она, чуть помедлив, кивнула.
Пять минут спустя они вышли на выложенную мозаикой террасу, и Этта восхищенно произнесла:
– Как здесь красиво!
Растения в больших керамических горшках были украшены разноцветными мигающими лампочками, над столиками висели красивые фонари, сияющие мягким волшебным светом, обогреватели гнали прочь ночную прохладу.
– Кавершемы знают толк в устройстве приемов. Чуть позже здесь, на террасе, будут танцы. Жаль, что вы уезжаете, не дождавшись окончания вечеринки.
Перед глазами Габриэля внезапно возник образ: он танцует на залитой лунным светом террасе, держа Этту Мэйсон в своих объятиях. Это видение было таким ярким, что граф невольно сделал шаг к собеседнице и почувствовал дразнящий ванильный аромат ее духов.
– Да, жаль.
На мгновение Габриэлю показалось, что Этта тоже представила их танцующими вместе, потому что их взгляды встретились, в ее глазах вспыхнул огонь, от которого у графа перехватило дыхание, но пламя тут же погасло.
Этта сжала губы, пробормотала что-то вроде «Черт!», подошла к деревянным перилам террасы и, сложив руки на груди, повернулась к Гейбу:
– Зачем вы позвали меня сюда?
В ее голосе прозвучало подозрение. Неудивительно.
Разозлившись на самого себя, Габриэль напомнил себе, что эта женщина необходима ему лишь в качестве профессионального историка. Предстоящий разговор слишком важен, чтобы подвергать его исход риску из-за всплеска физического влечения. Пора переходить к делу.
– Мне нужен историк, и вы меня устраиваете.
Она удивленно наморщила лоб.
– Поясните подробнее.
Гейб указал на один из столиков:
– Присядем?
– Конечно.
Этта грациозно, но настороженно опустилась на стул.
Гейб между тем воспользовался паузой в разговоре, чтобы привести в порядок свои мысли, выстроив их, словно войска перед боем.
– Я бы хотел, чтобы вы составили подробное генеалогическое древо рода Деруэнтов. Около полутора лет назад наш фамильный особняк пострадал от наводнения, погибло много ценных артефактов, в том числе пергамент с генеалогическим древом, а также много старинных регистрационных книг – все повреждено водой и грязью. Выяснилось, что никто не позаботился о том, чтобы оцифровать эти записи. Уверен, многие данные можно найти в публичных источниках, но они разрозненны, и я понятия не имею, как свести их воедино.
Этта подалась вперед, в ее карих глазах с янтарными искрами блеснул интерес.
– Так вы хотите, чтобы я составила ваше фамильное древо?
– Да, но более детальное, чем оно было в оригинале.
В течение многих веков титул герцога передавался от отца к сыну, и вот теперь этому пришел конец.
Значит, нужно провести тщательные изыскания среди всех ветвей рода, чтобы выяснить, кто сможет унаследовать титул после Габриэля – ведь у него никогда не будет сына. Причем, эту проблему необходимо решить как можно скорее – отец недавно перенес инфаркт, и теперь герцог и герцогиня настаивали, чтобы Гейб женился и произвел на свет наследника. Этому, увы, не бывать, но сообщать отцу такую новость нельзя, чтобы не вызвать новый инфаркт. Надо действовать иначе.
– У меня одно условие: генеалогическое древо должно быть составлено к Рождеству. Понимаю, что за оставшиеся несколько недель очень сложно проделать такую огромную работу, но я сделаю все, что в моих силах, чтобы вам помочь. Я бы хотел преподнести это древо отцу в качестве рождественского подарка.
Этта покачала головой:
– Сожалею, но через пару дней я покидаю страну по семейным обстоятельствам больше чем на месяц.
Гейб ощутил сильное разочарование. Этта показалась ему идеальным кандидатом. Теперь, когда они встретились лицом к лицу, инстинкт подсказывал графу, что она сумеет провести изыскания быстро и правильно.
– А вы не могли бы отложить свою поездку? Я щедро компенсирую доставленные неудобства, назовите сумму.
– Дело не в деньгах. Я собираюсь в круиз со своей дочерью.
У нее есть дочь? Гейбу как-то не приходило на ум, что у мисс Мэйсон имеется ребенок – на ее сайте не было ни слова про мужа и детей. На миг граф ощутил острое разочарование.
Что ж, от этого он не перестал нуждаться в ней как в историке.
– Вы уверены? Может, ваш муж сможет отправиться в круиз с дочерью без вас, а я оплачу вам еще один семейный отдых.
– У меня нет мужа. Спасибо вам за щедрое предложение, но я и в самом деле не могу его принять.
В ее словах прозвучало сожаление. Габриэль нахмурился. Может, у него еще получится заставить Этту передумать? Он чувствовал, что она хочет заполучить предложенную работу. Значит, пришел момент воспользоваться запасным планом.
Он встал из-за стола.
– Нам пора вернуться в зал.
Этта подавила вздох. Она бы с радостью взялась за составление генеалогического древа рода Деруэнтов – ведь благодаря этому можно получить доступ к старинным документам, изучить судьбы людей, живших много веков назад. К тому же это благотворно сказалось бы на ее карьере. Да и заплатить предлагают щедро. Глупо игнорировать такое предложение. Но ведь сейчас в первую очередь необходимо навсегда изгнать Томми из своей жизни.
При воспоминании о Томми сердце пронзил страх. Она должна оградить дочь от общения с ним! Придется отказаться от неожиданно представившейся возможности поработать над генеалогией древней дворянской фамилии. Этту охватило разочарование, смешанное, впрочем, с досадой на себя из-за того, что там, на террасе, она на мгновение остро ощутила близость Габриэля Деруэнта, взволновавшую ее до трепета.
Этта с облегчением вернулась с графом в тепло отеля, и вместе с остальными гостями они направились в банкетный зал.
Этта остановилась на пороге.
– Мне нужно найти свой столик.
– Я вам помогу. Вы, как и я, за пятым столом.
Она нахмурилась:
– Нет. Я уже знаю, как рассадили гостей.
– Произошли небольшие перемены.
Этта в гневе повернулась.
– Вы вмешались? Руби тщательно все продумала – вы не можете ничего менять себе в угоду!
– Расслабьтесь. Я спросил у Руби разрешения. Вы собирались уйти еще до окончания приема, а я хотел быть уверенным, что у нас будет возможность поговорить о работе, которую я вам предлагаю.
Объяснение вполне логичное, и все же в мозгу прозвучал тревожный сигнал. Этта прищурилась с подозрением. Габриэль Деруэнт привык получать то, что пожелает. А в данный момент он хочет, чтобы она приняла его предложение. Хуже того, он, без сомнения, понял, что и Этта мечтает о такой работе. И уж совсем плохо то, что мысль об ужине за одним столом с этим мужчиной кажется такой соблазнительной.
– Ну, раз мы все уже обсудили, менять план рассадки гостей вовсе нет повода.
– К чему все усложнять? Бросьте, ничего плохого с вами не случится. Обещаю, я больше не буду упоминать о той работе, что предлагал вам. Мы можем поболтать на любую другую тему.
Все ясно. Граф снова решил пустить в ход свое обаяние. В ответ на убеждающие переливы его глубокого голоса и улыбку Этта невольно улыбнулась, но тут же мысленно напомнила себе: «Будь осторожна! Не исключено, Гэбриэль Деруэнт полагает, что может своим очарованием убедить тебя согласиться на его предложение».
Сев вместе с графом за стол, Этта поприветствовала мужчину, сидящего по другую руку от нее. Судя по легкой невнятности его речи, тот уже успел нагрузиться алкоголем. За несколько минут Тоби Давенпорт успел рассказать ей все о своем шикарном образе жизни, своей яхте и отдыхе в дорогих отелях. Слушая и время от времени вставляя короткие поощряющие замечания, Этта наслаждалась бульоном из оленины, приготовленным по средневековому рецепту, и изо всех сил старалась не обращать внимания на сидящего рядом Габриэля.
Внезапно его звучный голос прервал монотонную речь Давенпорта:
– Тоби, а ведь Этта на днях отправляется в путешествие. Интересно, куда вы решили поехать? Осмотреть какие-нибудь исторические достопримечательности? Вы упомянули круиз… По каким странам?
Она открыла рот и вдруг поняла, что не знает ответа. Когда Этта покупала путевку, ее меньше всего интересовало, где будет причаливать лайнер – главное, что большую часть времени она и ее дочь будут окружены морем, а значит, чувствовать себя в безопасности. Уж там-то отец Кэти не доберется до них. Шестнадцать лет страх дремал в сердце Этты, и вот несколько дней назад вновь разгорелся, стоило Томми опять появиться в ее жизни. Именно поэтому Этта, не задумываясь, перезаложила квартиру и потратила все свои сбережения на покупку билетов в морское путешествие…
Гейб все еще ждал ответа, подняв брови.
– Извините, – выдавила Этта. – Не могу вспомнить. Провал в памяти.
– Вы еще слишком молоды для такой забывчивости.
– Увы, как видите, нет. Но если вспомню, обязательно вам скажу, где собираюсь побывать во время круиза. А как насчет вас? У вас есть какие-то планы на Рождество?
– Нет. Я проведу его в фамильном особняке «Деруэнт-Мэнор». Родители уехали во Францию – отец восстанавливает здоровье после инфаркта. Так что мне самому придется проследить за тем, чтобы были соблюдены старинные традиции нашего рода, включая ежегодную рождественскую ярмарку. На этот раз я решил оформить ее в викторианском духе. Надеюсь получить несколько ценных консультаций по той эпохе от историка, которого собираюсь нанять.
Этта очень любила помогать проводить ярмарки и прочие мероприятия в старинном духе, и она была готова поспорить, что Габриэль каким-то образом выведал ее пристрастия. Впрочем, он встретил ее взгляд с совершенно невинным видом.
– Кажется, следующие несколько недель будут у вас очень насыщенными.
– Это верно. Честно говоря, управление поместьем само по себе можно назвать нелегкой работой. Вся жизнь моих родителей вращается вокруг «Деруэнт-Мэнор».
– И ваша тоже?
– В гораздо меньшей степени.
– Но однажды вы станете хозяином этого поместья.
– Да, – бросил граф, и Этте показалось, что костяшки его пальцев, сжимающих ножку бокала, побелели.
– Наверное, это странно: с детства знать, чем будешь заниматься в жизни. Большинство детей лишь гадают, кем они станут, когда вырастут. А для королевских или дворянских отпрысков здесь нет никакой интриги: вы точно знаете, что вас ждет впереди.
– Да.
По этому короткому ответу невозможно было определить настроение графа, но Этта подметила, что на его скулах заиграли желваки. Так наслаждается Габриэль Деруэнт своим жребием или не рад ему?
– Ранее вы сказали, что предпочитаете свободу выбора покорности судьбе. Но ведь именно судьбой вам предопределено стать герцогом Ферфаксом.
– Да. – На этот раз граф осознал, что отвечает односложно, и улыбнулся знаменитой фамильной улыбкой Деруэнтов. – Но у меня есть право отказаться от титула.
Этта положила ложку в опустевшую тарелку.
– Допустим. – Хотя она ни на секунду не поверила в вероятность такого поступка. – Но ведь не у всех есть возможность отказаться от своего удела. Вспомните, сколько принцесс были выданы замуж против их воли. У них не было выбора.
– Откуда вам об этом знать? Вы можете возразить, что они просто решили исполнить свой долг. Но ведь некоторые из них могли уйти в монастырь. Иногда все имеющиеся у нас варианты выбора могут нам не нравиться, и все же они есть. – Этта открыла рот, чтобы ответить, но Габриэль, подняв руку, добавил: – Я знаю, что у некоторых и в самом деле нет выбора – они не по своей вине попадают в обстоятельства, изменить которые не в их власти. Но я не верю, что тут дело в судьбе. Может, им просто не повезло.
– Судьба против удачи?
Этта удивилась тому, как незаметно она оказалась втянута в философскую беседу. Они с графом не замечали никого вокруг, словно находились под прозрачным куполом, куда почти не доносился гул голосов других гостей. В голове снова зазвучал тревожный сигнал. Впрочем, к чему беспокоиться: еще две перемены блюд – и можно будет покинуть прием. Больше она не встретится с Габриэлем. А их разговор – лишь приятный повод отвлечься от мыслей о Томми. Если бы Тоби Давенпорт не увлекся флиртом с соседкой, сидящей по другую руку, то так же приятно было бы поболтать и с ним.
Однако к чему себе лгать? На самом деле Габриэль Деруэнт, словно сетью, опутывал своим очарованием и тело, и разум Этты. Она не могла припомнить, когда ее тело так реагировало на мужчину, и ей это не нравилось.
Неожиданно в клатче, лежащем на ее коленях, завибрировал сотовый телефон. Неужели что-то случилось с Кэти? От дурного предчувствия по спине побежали мурашки.
Этта встала из-за стола, с улыбкой произнесла:
– Извините. Я скоро вернусь, – и пошла прочь, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не побежать.