Явление первое
Это случилось ночью, часа в два. Я спала в своей, как одна моя знакомая называет, девичьей, и ещё до стука в окно почувствовала, что он где-то рядом. Стояли белые ночи, и хотя на Псковщине не так светло, всё же был виден силуэт за занавеской.
«К тебе можно?» – голос неуверенный, с хрипотцой.
«Заходи, я сейчас открою», – иду через анфиладу дверей и открываю ту, что выходит в сад.
«Разреши войти?» – вопрос праздный, потому что он уже здесь и идёт за мной следом. Я к столу: «Садись. Что-то случилось?»
Он прямиком в спальню: «Можно я лягу? Мне что-то плохо…». Хочу предложить ему диван, но он направляется к кровати и ложится там, где спал всегда.
«Ты бы разделся, что ли…» – говорю я, а сама думаю, зачем мне это? Особенно теперь, когда всё так изменилось.
«Конечно, конечно» – быстро скидывает с себя одежду и забирается под одеяло.
Ложусь рядом, на самый край, запеленавшись в рубашку. Тут же мощный рывок – и я уже сверху, а его руки, мужицкие, шершавые, столько лет знакомые, обхватывают спину как-то разом: от затылка до самых ног: «Не могу больше, хочу, чтобы было так, как раньше. Устал жить в этом дурдоме!» И потом, целуя вскользь, но сжимая всё крепче, повторяет: «Я так соскучился, хочу к тебе, хочу нормальной жизни».
За шесть лет до этого
«Ты скоро уедешь?», – он расстроен и подавлен.
«Да, пора в Питер. Мне с тобой очень хорошо, у меня никогда еще не было такого прекрасного лета, но за дела пора браться», – мне жаль его, но всё кончилось.
«Я боюсь тебя потерять, что мне сделать, чтобы быть с тобой?» – у него почти слёзы на глазах.
«Прости, но я не могу тебя взять с собой, ты много пьёшь, вряд ли кто поймёт мой выбор».
«Я не хочу с тобой расставаться, я хочу бросить пить, я болен. Пожалуйста, вылечи меня».
Мы уехали в Питер, ходили по ресторанам, на концерты. Я купила ему многозарядное ружье, это я-то, противница всякого насилия! Тёплая куртка, ботинки-вездеходы, рыбацкое и охотничье, – он преображался на глазах. Потом пошли к знакомому врачу Пал Санычу, сделали химзащиту. Мои приняли его хорошо, всем он понравился: добрый, простой, скромный.
«Я охотник, мне нужна собака, лучше лайка, а ещё лучше – карело-финская лайка» – это уже просьба.
В Питерском охотобществе с сожалением отдали рыжего щенка с родословной. Мы назвали его Лаки – счастливчик.
«Нам нужна машина, проходимая, чтобы ездить по лесу, на рыбалку и на охоту».
У моего приятеля, автогонщика Саши оказался лишний УАЗик. Его и купили не торгуясь, особенно после того, как Саша въехал на нём с берега залива вверх по лестнице прямо к гостинице «Прибалтийская». Символичным был цвет с названием «Зелёный сад».
«Ерунда, все образуется, помиритесь». Я глажу его по голове и плечам, а он, большой и сильный, что-то лепечет про какие-то обои, тросик. По ходу дела выстраивается такая картина.
Вечером он со своей голубоглазой и её братом ехали со смотрин, для брата невесту сватали. Жаркий день, невеста на славу угостила, обратно едут разморённые, а тут – я на дороге.
«Ну да, ты остановился и спросил, не надо ли подвезти, а я сказала, что с Лачиком гуляю, чего мне ехать?». На самом деле я издалека мотор нашего УАЗика услышала и обернулась. А Лачик, умный и гордый, сделал вид, что чужая машина, и сиганул в кусты. Я стояла как деревянная, но потом ближе подошла и вижу – она отодвигается, чтобы мне место освободить.
«А я сказала: езжайте, я с собакой гуляю. Вы дальше поехали. И что?»
«Так она меня тут же пилить принялась, зачем я предложил тебя подвезти. У Надиного дома, вдруг раз – машина встала. Пока разбирался, что к чему, она всё мне зудела, что я тебя люблю, раз остановился. И зачем ты не села! Лучше б села, она бы при тебе не стала… Ну, и довела она меня! Я ей велел проваливать, она пошла за вещами. Мы с Серёгой тросик зажигания прилаживаем, уже всё починили, а её нет и нет. Пошёл я следом, думаю, что-то неладно. А она, б… дь, уже все обои в кухне оборвала, всё, как кошка, спустила».
Конец ознакомительного фрагмента.