ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Эйдан скакал через пустырь вместе с людьми Лейфола, Кассандрой, Энвином и Снежком. Они скакали галопом, поднимая облако пыли, и Эйдан был счастлив от ощущения победы и гордости. Он помог достичь невозможного, им удалось перенаправить водопад, изменить мощный поток Эверфола, отправить его воды потоком через равнины, затопить каньон и вовремя спасти его отца. Приблизившись, сгорая от желания воссоединиться со своим отцом, Эйдан увидел вдали людей Дункана, услышал их крики радости даже отсюда, и преисполнился гордостью. Они это сделали.
Эйдан радовался тому, что отец и его люди выжили, каньон затоплен, а тысячи пандезианцев мертвы, их тела вымыло к ногами победителей. Впервые Эйдан ощутил великое предназначение и принадлежность. Он действительно внес свой вклад к дело своего отца, несмотря на юный возраст, и теперь он чувствовал себя мужчиной среди мужчин. Он чувствовал, что это одно из великих мгновений в его жизни.
Пока они все скакали галопом под заходящим солнцем, Эйдан не мог дождаться той минуты, когда увидит своего отца, увидит в его глазах гордость, благодарность и, самое главное, уважение. Он был уверен в том, что теперь отец будет смотреть на него как на равного, как на одного из своих собственных настоящих воинов. Большего Эйдан и не желал.
Эйдан продолжал скакать, топот тысяч коней оглушал, он был покрыт грязью, загорел после долгой поездки верхом, и, когда они, наконец, пересекли холм и начали спускаться, мальчик увидел перед собой последний отрезок пустыря. Он бросил взгляд на группу солдат своего отца, его сердце бешено колотилось от предвкушения, когда вдруг он осознал, что что-то не в порядке.
Люди его отца вдали расступились и между ними он заметил одинокую фигуру, одиноко идущую в пустыне. Это была девушка.
В этом не было смысла. Что девушка делает здесь одна, зачем она идет к его отцу? Почему все мужчины остановились и пропустили ее? Эйдан не знал точно, что не так, но по тому, как неистово колотилось его сердце, что-то внутри подсказывало ему, что отец в беде.
Еще более странным было то, что, когда Эйдан приблизился, он опешил, узнав необыкновенную внешность девушки. Он увидел ее кожаную накидку, высокие черные сапоги, жезл, длинные светлые волосы, гордые черты лица, и озадаченно моргнул.
Кира.
Его замешательство только усилилось. Наблюдая за ней, Эйдан присмотрелся к ее походке, то, как она держала плечи, и понял, что что-то не так. Она выглядела, как Кира, но это была не она. Это не та сестра, с которой он жил всю свою жизнь, с кем он проводил так много часов, читая книги на ее коленях.
Эйдан все еще находился в сотнях ярдах, его сердце бешено заколотилось, когда его дурное предчувствие усилилось. Он опустил голову, пнул своего коня и поскакал вперед так быстро, что едва мог дышать. У него было дурное предчувствие, он ощущал обреченность, когда увидел, что девушка приближается к Дункану.
«ОТЕЦ!» – крикнул Эйдан.
Но отсюда его крики заглушил ветер.
Эйдан скакал все быстрее, выехав впереди группы, несясь вниз с горы. Он беспомощно наблюдал за тем, как девушка оказалась возле отца на расстоянии объятия.
«НЕТ, ОТЕЦ!» – крикнул мальчик.
Он был в пятидесяти ярдах, затем сорока, тридцати, но все еще находился слишком далеко, чтобы сделать что-нибудь. Он мог только смотреть.
«СНЕЖОК, БЕГИ!» – приказал он.
Снежок побежал вперед быстрее коня. Но Эйдан все равно понимал, что времени нет.
В следующую минуту он увидел, как это случилось. К ужасу Эйдана, девушка протянула руку и вонзила кинжал в сердце его отца. Глаза Дункана широко распахнулись, после чего он упал на колени.
Эйдану показалось, что его тоже пронзили кинжалом. Он почувствовал, что его тело упало рядом с ним, он никогда еще не чувствовал себя таким беспомощным. Все произошло так быстро, что люди Дункана стояли озадаченные, ошеломленные. Никто даже не знал, что происходит. Но Эйдан знал. Он сразу все понял.
Все еще находясь в двадцати ярдах, Эйдан, испытывая отчаяние, потянулся к поясу, вынул кинжал, который дал ему Мотли, потянулся назад и метнул его.
Кинжал проплыл в воздухе, мерцая на свету, целясь в девушку. Она вынула свой кинжал, скорчила гримасу и снова собралась нанести удар Дункану, когда вдруг кинжал Эйдана нашел свою мишень. Эйдан почувствовал облегчение, когда увидел, что кинжал, по крайней мере, проткнул тыльную сторону ее ладони, она закричала и уронила свое оружие. Это был нечеловеческий крик и, конечно же, он не принадлежал Кире. Кем бы она ни была, Эйдан вывел ее из игры.
Она повернулась и посмотрела на него, и Эйдан с ужасом увидел, как ее лицо изменилось. На смену девичьему лицу пришло гротескное, мужское, которое становилось больше с каждой секундой, и было больше их лиц. Глаза Эйдана широко распахнулись от ужаса. Это не его сестра. Это никто иной как Великий и Святой Ра.
Люди Дункана тоже в потрясении смотрели на него. Каким-то образом кинжал проткнул его руку, изменил иллюзию, развеял магию, которую использовал Ра для того, чтобы обмануть Дункана.
В это же самое мгновение Снежок прыгнул вперед, пролетел в воздухе и приземлился на грудь Ра своими огромными лапами, оттесняя его назад. Зарычав, пес вцепился ему в горло, царапая его. Он вцепился ему в лицо, полностью застигнув Ра врасплох и не дав ему возможности снова атаковать Дункана.
Сражаясь в грязи, Ра поднял глаза к небесам и выкрикнул какие-то слова – нечто на языке, которого Эйдан не знал. Очевидно, это было какое-то древнее заклятие.
После чего Ра вдруг исчез в облаке пыли.
От него остался только окровавленный кинжал, упавший на землю.
И в луже крови – неподвижный отец Эйдана.