– Не меня ли ищешь, добрый молодец? – звонкий девичий голос отвлёк парня от созерцания.
– Здравствуйте, к Неждану иду…
– А я смотрю: красивый, молодой хлопец головой вертит – знать ищет кого-то. Уж не меня ли, думаю.
Под развесистой берёзкой стояла девушка в понёве поверх рубахи. Крупные синие клетки по всему подолу были обшиты красной тесьмой.. Она держала в руке красивую небольшую корзиночку – может, в сарай собралась за куриными яйцами, может, к соседке за молоком-творогом.
– Головой верчу – интересно мне: впервые в общине. А Неждан меня в гости позвал.
– Жаль, – притворно вздохнула девушка, – я уж решила, что суженого повстречала, – и засмеялась заливисто, открыто, совсем не обидно. – На посиделки с Нежданом приходите. Сегодня намечается перепев.
– Я скажу ему обязательно, спасибо.
Улица была пустынна. Андрей вспомнил, что это время в книжках отводилось в селе для завершения хозяйственных работ по дому: доились коровы, чистились хлевы, варился ужин – вся семья собиралась у стола.
Вот и пришёл. Кузница стояла на пригорке, огороженная невысоким кованым заборчиком. На низенькой калиточке в качестве засова служила конская подкова, что означало конец рабочего дня. Бревенчатая изба стояла метрах в десяти от кузницы. Туда и направился Андрей.
– Тихо, Буланка, стой! – услышал он голос Неждана. – Да стой ты, шалый, сейчас напою-накормлю, вот только распрягу.
Андрей пошёл на звук голоса приятеля. Сразу за домом начинались хозяйственные постройки, там он нашёл Неждана, освобождавшего Буланого от постромков.
– Добрый вечер, Неждан. Ты прости, я вчера не смог прийти, – повинился Андрей.
– И тебе не хворать, брат Андрей, – улыбнулся тот. – За что виноватишься? Никто не знает, как сложится утро, день, вечер. Мы только предполагаем, а боги нами управляют. Ты подожди немного, я друга напою, овса насыплю, гулять отправлю, а потом мы вечерять пойдём.
– А давай я тебе помогу. Говори, что надо делать. Вдвоём быстрее управимся.
– От помощи не откажусь. Ты возьми хомут, отнеси в конюшню. Там сбоку на стене крюк есть, повесь на него.
– Хомут… – почесал в затылке Андрей, – дай сообразить… вот это дуга – знаю, к ней колокольчики подвешивают… а хомут должен быть на шее… Вот это? – указал в правильном направлении Андрей.
– Он самый, – смеялся Неждан. – А ещё что-нибудь из упряжи знаешь?
– Вожжи знаю, седло знаю, удила знаю – в кино видел… Слушай, а где шлея?
– Вот шлея, она крепится на крупе коня низко под хвостом. Почему спрашиваешь?
– Да бабушка моя, Настя, на некоторые мои частые проказы говорила: «Опять шлея под хвост попала».
– Это верно: как только шлея высоко под хвост поднимется, так конь может взбрыкнуть и понести. А вот это уздечка и поводья. Если тебе интересно, я могу назвать тебе все предметы конской амуниции и даже научу запрягать. Ты как, хочешь научиться?
– Я не знаю. Боязно к коню подходить: вдруг лягнёт?
– Будешь бояться, обязательно лягнёт. Кони чувствуют человека, коней нужно любить. Ну да ничего, привыкнешь. Ты к Феклинье Яковлевне надолго?
– До середины августа планирую.
Между разговорами парни занесли упряжь в конюшню, напоили Буланого, Неждан насыпал в ясли овса. Андрей рассказывал, как ходил вокруг колодца, а Неждан заливался громким смехом.
– Давно я так не смеялся. Ты, паря, нашим не вздумай рассказать: на смех поднимут, насмехаться будут.
– Насмехаться за незнание? Так ведь можно научиться, было бы желание.
– Вот когда будешь знать, тогда и признают за своего. У нас почитают за дела, а не за слова. Вот, например, девушки наши – они без дела не сидят даже на посиделках: берут с собой кудель и прядут нити, а игры и танцы начинаются только тогда, когда кудель заканчивается….
– Извини, Неждан, перебью тебя. А как много они берут с собой кудели? Девичий ум хитрый.
– Да? – удивился Неждан. – Я об этом как-то не подумал. Надо понаблюдать. Парни, в основном, смотрят, как ловко девушки управляются с веретеном и как тонко получается нить. И пусть она будет красавица из красавиц, но, если за ней плетётся прозвище «непряха», замуж её никто не возьмёт.
– Странно. А вдруг у неё какие другие достоинства есть, кроме прядения, например, пироги печёт или одежду шьёт… Кстати, нас пригласили сегодня на посиделки. Какая-то девушка сказала, что сегодня намечается «перепев». Это что?
– Это просто: на круг выходят две девушки или два парня и начинают по очереди петь коротенькие песенки, сочиняя на ходу. Тему выбирают любую, что на глаз кажется.
– Частушки что ли?
– Да, частушки. Вот если ты появишься сегодня на посиделках, все песенки будут посвящены тебе. Не побоишься?
– Да я со стыда сгорю, бабка головёшку не узнает.
– Не съедят же тебя наши девушки-веселушки. Сходим…
– Нежда-а-ан, – позвал голос от высокого крыльца.
– Мы идём, матушка, только что управились.
– Мы? Ты что же, не один?
Молодая пригожая лицом женщина подошла к друзьям. Одета она была так же, как встретившаяся Андрею девушка часом раньше, только клетка на понёве была ярко-оранжевого цвета с жёлтой тесьмой.
«Родовой цвет? – мелькнуло в голове у Андрея. – Похоже на раскраску ирландских клановых килтов. Доказательство, что старый мир един»
– Мама, познакомься: это Андрей, внук бабушки Фёклы из Обуховки. Мы подружились вчера. Он поужинает с нами?
– Сейчас спрошу у Большака. Он уже брови хмурит: задержался ты. Подождите меня здесь.
Мать ушла, а у Андрея новые вопросы:
– Кто такой «большак», Неждан?
– Как же тебе подоходчивее объяснить…. Ну, в данном случае это хозяин стола. С нами живут дед и бабушка. Так хозяином стола у нас дед, он может разрешить или нет участвовать тебе в трапезе.
– Я уже поужинал, Неждан, могу тебя здесь подождать.
– Да ничего. Это в старые времена не приветствовались гости за общим столом в будни дни. Сейчас таких строгих правил нет. Я тебе скажу, почему: мы живём в новое время – славянские общины малочисленны. Хотелось, чтобы всё больше народу следовало родноверию, поэтому в нашей Славии мы придерживаемся только ОЧЕНЬ строгих правил…
– Неждан, зови гостя к столу…
– О. я же говорил: всё будет нормально. Только ты внимательно смотри, что будут делать взрослые и повторяй, не самовольничай.
– А иначе что? – ложкой по лбу?
– Знаешь, да?
– Читал.
– Мне досталось в детстве – шишак неделю красовался, а сам я – предмет для насмешек.
*
Ребята вошли в избу. По внутреннему наитию Андрей поклонился в пояс и поздоровался:
– Мир вашему дому.
Седевший во главе стола крупный мужчина лет пятидесяти пяти поднял высоко мохнатые брови и усмехнулся в бороду.
– Милости просим к столу, добрый молодец. С миром пришёл – хорошо.
Андрей понял, что это и есть большак, то есть хозяин, по правую руку которого расположился похожий на него молодой мужчина. «Сын» – догадался Андрей. По левую руку – женщины, начиная с бабушки. Неждан сел рядом с отцом, показав другу место рядом с собой на лавке. Наступило полное молчание. Затем дед знаком открыл трапезу, а за ним приступили к еде все остальные. Молчали, жевали. Когда были съедены отварной картофель с прошлогодней квашеной капустой и солёными огурцами, дед подал знак невестке, что пора переходить к чаю. Та проворно убрала со стола ложки и миски и принесла самовар, а к нему большую глиняную тарелку с пирожками.
Дед Неждана пережёвывал пищу не спеша, основательно. Все ждали. Наконец он поднялся, – поднялись все, – повернулся к висевшему в углу изображению какого-то бога и, поклонившись, произнёс:
– Мы, дети и внуки твои, Солнце-царь, сын Сварога, благодарствуем за те блага, которые ты подаёшь нам каждый день. Неси свет и тепло на наши поля, чтобы земля хорошо плодородила, чтоб дети твои не знали нужды, чтоб урожаи были высокими, и у стада был здоровый приплод. А мы трудом своим приумножим эти блага.
Он снова поклонился и вышел из-за стола. Только тогда остальные домочадцы последовали за хозяином. Мужчины вышли на улицу, сели на лавку под окном. Женщины занялись хозяйством.
– Что поведаешь нам, внук Неждан? – повернул голову к младшему мужчине старший.
– Все заказы развёз – в Обуховку, в Трисветье, на полустанок – оградки, плуг из ремонта, две бороны. Кринки и горшки под зерно, два десятка мисок. За Буланкой скоро придут – отдам в ночное. Что-нибудь сегодня ещё сделать, дедушка?
– Завтра поедешь в Трисветье, повезёшь Жреца на совет. Ярило Мокрый на носу.
– Хорошо, дедушка. Можно мне с собой Андрея взять? Пусть ознакомится, как общины живут, ему интересно.
– Я не против. Спросишь у Жреца… Ну, а ты, молодец, – обратился хозяин к Андрею, – глянулся мне: не фырчишь, не ухмыляешься, понимаешь наши обычаи правильно. Может, спросить что хочешь?
– А можно?
– Конечно.
– Солнце-царь, сын Сварога – вы к нему обращались – это Бог?
– Похвален твой интерес. О Дажьбоге слышал?
– Чуть-чуть, – засмущался парень.
– Зря смущаешься: о незнаниях говорить открыто надо. Так вот, слушай. Дажьбог – покровитель славян, Бог Солнца. Своим светом он породил жизнь на нашей планете, на Мидгарде. Дажьбог – это покровитель земного мира. Законы Прави – то есть мира Богов – Он сотворяет. Эти законы неукоснительно соблюдает мир Яви – то есть мир людей. Ты сразу не запомнишь, но это не сложно. Дажьбога ещё зовут Трисветлым, ибо он есть в трёх мирах: Прави, Яви и Нави – подземного мира. Нет, нет, это не обязательно загробный мир, под землёй тоже жизнь имеется. Дажьбог – бог лета и счастья, бог дождя, благ, добра, покровитель свадеб, природы, богатства, помощи. Он – сын Сварога, бога Неба, отца всего сущего, в том числе и славян. Ты наверняка обратил внимание, что на каждой избе изображено Солнышко. Так это символ Дажьбога – золотой солнечный диск. То, что я сказал, тебе понятно?
– Да.
– И ещё: Имя его не от слова «дождь», как ошибочно думают. Имя его от слова «дать» – «податель всех благ», «дающий бог».
– А Ярило?
– А Ярило – это лик Дажьбога, бог молодецкой победы, ярения, воплощение плодовитости и изобилия. Он же – бог любви. В отличие от Дажьбога Ярило – сезонный бог. Он связан с земледелием и плодородием. Кстати, у Ярилы один корень с именами Юрий, Егор, Георгий. В переводе эти имена означают «землепашец». Но Ярило ещё и бог войны. Его изображают сидящим на белом коне. Ничего тебе не напоминает?
– Георгия Победоносца.
– Правильно, они оба восседают на белом коне, но Ярило-то старше!!! Ну, я думаю, с тебя достаточно славянских знаний на сегодняшний день, а то в голове каша получится. С Ярилой ты познакомишься третьего июня, когда община будет его чествовать. Думаю, тебе разрешат поучаствовать в празднике.
Неждан и его отец внимательно слушали Большака. Они знали о своих богах всё, или почти всё, но к рассказу отнеслись с большим уважением.
– Спасибо вам, дедушка Неждана, мне действительно очень интересно. Я попал совсем в другой мир…
Андрей встал, поклонился. Он не знал, правильно ли делает, поднявшись с лавки раньше старших по возрасту, но подняло его движение души.
– Любознателен ты, Андрей, друг моего внука. Это похвально. Ты в городе живёшь? Учишься? Работаешь?
– Да, с рождения в городе живу, учусь в педагогическом университете на кафедре словесности.
– Детишек учить будешь? Хорошая профессия: уму-разуму учить… Ну, всех тебе благ, паря. Авось, к нам нагрянешь учительствовать, а?
– Загадывать не могу, но вполне возможно. Корни ведь родные мои из этих мест.
Дед встал с лавки и сказал сыну:
– Завтра делаем большой заказ, не засиживайся, встанем рано.
– Не просплю, отец, сам знаешь.
Старший мужчина ушёл в дом, а средний, подражая отцу, обратился к сыну:
– Не засиживайся долго, а то будешь носом клевать на дрожках, опозоришься перед Жрецом.
– Не буду носом клевать, сам знаешь. Мы рано не поедем. Раньше десяти Совет не собирается, а езды в Трисветье всего-то минут сорок рысью.
– Я сказал – ты слушай и выполняй.
Теперь средний мужчина важной поступью поднялся на крыльцо.
– Ой, Неждан, как всё сложно-то с богами… Я, наверное, никогда во всём этом не разберусь.
– Разберёшься со временем, если захочешь. Так что, брат, на посиделки идём?
– Идём. А посиделки где, в клубе?
– Клуба у нас нет, а посиделки у тётки СвЕтланки. У неё горница самая большая, живёт одна.
– Скажи, Неждан, а молодёжи у вас много?
– Да откуда много? Считай: семьдесят семь домов, в каждом дворе по четыре-шесть человек, в том числе старики и малые детки – около четырёхсот человек. Приблизительно девятнадцать – двадцать два человека моего возраста. На посиделках обычно бывает десять-пятнадцать. В Трисветье народу больше. Наши две общины самые многочисленные. Я знаю, где проживают от десяти до тридцати человек – совсем младенцы… Так, подходим. Держи себя важно и с достоинством. Ты – мужчина, ты – воин!
– Нашёл тоже воина.
– Ты не воин, но держать себя должен, как сильный, мужественный… ну, короче, сам увидишь.
В горнице по краям стен стояли скамьи. У одной стены расположились девушки. Их было немного, и все были заняты задельем: кто прял нити, кто вышивал, кто вязал салфетки. У противоположной стены сидели парни. Они разглядывали наряды девушек и сравнивали одну с другой на предмет ловкости их изящных ручек.
– Мир честному народу! Ярилу в помощь! – поклонился Неждан и повёл Андрея на свободную скамью.
– И вам всех благ! – отозвалась одна из девушек, та, которую Андрей встретил на пути в кузницу.
Остальные девушки во все глаза рассматривали незнакомца и о чём-то, посмеиваясь и скромно потупляя глаза, шушукались. Андрей хотел, было, засмущаться, но вовремя вспомнил наказ Неждана: ты – воин! С гордо поднятой головой он просидел на лавке почти полчаса, наблюдая, как из-под пальчиков девушек выходила ровненькая пряжа на свитерочки, и ложились на ткань красивые разноцветные крестики, когда СвЕтланка, а это была, конечно, она, хитро протянула:
– Девушки, у меня кончилась кудель. А у вас?
Девушки оживленно загалдели. Оказалось, что почти у всех кончились нитки, шерсть. Корзиночки для рукоделия вмиг оказались под скамейками. Неждан подмигнул Андрею.
– Тогда объявляю перепевки. Начинаю я. Кто со мной? Ты, Всемила? Выходим.
Обе вышли на середину горницы, и СвЕтланка, подбоченясь, повела глазами в сторону парней. Затем топнула ножкой и пропела первую частушку.
К нам милёночек пришёл,
Волосы волнистые.
Ты, подружка, приглядись:
И глазки золотистые.
Всемила посмотрела на Андрея и лукаво улыбнулась.
Я, подружка, пригляделась,
Наглядеться не могу:
Круглолицый, чернобровый —
Замуж за него пойду.
– Ого! – зашумели парни, – а мы чем хуже? Только тем, что он новенький?
СвЕтланка крутанулась вокруг себя и снова притопнула.
Круглолицый, чернобровый,
Молодеческая стать!
Ты спроси его, подружка,
Может ли топор держать?
В стане девушек послышалось сдержанное хихикание, а Всемила пропела в ответ:
Мне сорока-белобока
Утром новость принесла,
Что Нежданова кобыла
Парня в гости привезла.
– Какая кобыла? – возмутился Неждан, – и чья такая сорока быстрая, что успела узнать?
Залетела в гости пташка
И назад вернётся.
Городские нам не пара:
В быт наш не вольётся.
СвЕтланка опять по-хозяйски топнула ногой и вызывающе глянула на Андрея своими васильковыми глазами. Но Андрей взгляд выдержал. Тут топнул ногой поднявшийся Неждан. Он вышел к СвЕтланке на круг, снова топнул и пропел:
Мы мужское население
В обиду не дадим!
Мож, сегодня городской он
Завтра – среди нас один.
Ты, дивчина, не гордися,
Гостя привечай добром.
Смотришь: в девках засидишься,
Если сеять будешь зло.
Ты, Андрюха, не стесняйся,
Выходи плясать на круг.
Наши девки-балаболки
Проверяют на испуг.
Я сегодня перепевки
Закрываю. – Не беда.
Как умишка наберётесь
Так заглянете сюда.
Неждан снова топнул ногой. В конкурсе перепевок была поставлена точка. Андрей был благодарен другу, потому что, если честно говорить, он впервые попал под перекрёстные стрелы девичьих глаз и чувствовал себя не в своей тарелке.
Неждан объявил игру в «булавочку» и вызвался быть вАдящим. «Булавочку» сменила игра в «Цветы», которая собирала фанты, а ведущий задавал вопрос: «Что этот фант должен сделать?» Кто-то пел, кто-то отбивал дробь ногами, кто-то целовал в щёчку рядом сидящего. Исполнение сопровождалось смехом и шутками. Андрею выпало встать на лавку и восхвалять красоту Всемилы. Он вспомнил и прочёл «Я помню чудное мгновение» Пушкина, чем вызвал одобрение не только девичей половины, но и парней.
Как же посиделки не были похожи на городские современные тусовки и дискотеки! Для Андрея, даже не подозревающего, что может быть так весело, просто и, как ни странно, захватывающе, без пива и сигарет, вечер пролетел, как одно мгновение.
Молодёжь стала расходиться по домам в половине одиннадцатого: назавтра у всех спозаранку были дела. Неждан с Андреем вышли на улицу.
– Как тебе? Понравилось? – полюбопытствовал Неждан.
– Я никогда так хорошо не отдыхал! – признался Андрей.
– А какие у нас девушки-рукодельницы! Может, приглядишь какую, осенью свадебку сыграем.
– Скажешь тоже! Я не присматривался.
– А чего долго присматриваться? Какая быстрее всех и тоньше нить прядёт, та и хороша.
– У нас говорят, что прежде, чем жениться, с невестой пуд соли съесть надо.
– Ну, съешь, и что? Слаще будет? Ты жену в дом выбираешь на хозяйство, а не на засолку. Вон, смотри, СвЕтланка как ровненько нить прядёт да сноровисто! Чем не жена-хозяйка?
– Неждан, СвЕтланка очень красивая и хорошая девушка, да не готов я ещё семью заводить! Мне университет закончить надо, профессию заиметь.
– Ну-ну, всех девушек разберут, пока ты готов будешь! Наших Ладушек с вашими Анжелами не сравнить.
– А сам-то чего не торопишься?
– Я ещё не дорос: только семнадцать годов. А вот через год обязательно пригляжу. Моя будущая хозяйка ещё на печи сидит.
– Нет, не согласен, – возразил Андрей. – Кроме хорошей хозяйки ещё и любовь должна поселиться в доме. Как же без любви-то? И постель опостылеет, ежели жена любимой не будет., как в погребе, спать будешь.
– Наши старики говорят: «Стерпится – слюбится».
– Стерпится – да, но не слюбится. Ты, Неждан, женись на той, от которой у тебя волосы заискрятся.
– Возможно, ты прав, Андрей. Я подумаю. У меня ещё есть время, – засмеялся Неждан. – А давай-ка я тебя провожу. Хоть Луна ярко светит, а всё дорога незнакомая.
– У меня фонарик есть.
– С фонариком от развилки пойдёшь, там совсем до села рядом. Я здешний, а ты новичок. Как бы Вертун тебя не встретил.
– Вертун? Это ещё кто?
– Да вредное такое существо, мохнатое, вертлявое. Встретит тебя ночью на дороге и так завертит-закрутит, что до утра до дому не дойдёшь.
– Ты этому и вправду веришь? Сказки всё.
– Ничего не сказки! Сам попал однажды, даже не ожидал. Отец уже искать собрался.
– Ты, случаем, лишнего однажды не выпил?
– Не пью я, на дух не переношу. А ты хочешь верь, хочешь не верь, только я правду говорю… Ну вот, дошли. Отсюда сам пойдёшь. Если будет блазиться что, скажи: «Чур меня сзади, чур меня спереди» и иди, не торопясь. Понял? Побежишь – пропал.
– Понял, чего не понять… Да, Неждан, а ты вправду хочешь меня с собой в соседнюю общину взять?
– Конечно. Ты будь к девяти утра. Наш Жрец покладистый. Он будет тебе всю дорогу лекцию по родноверию читать. Любит он свободные уши, хлебом не корми.
– Я обязательно приду. Встану пораньше, чтобы бабушке по хозяйству помочь и приду. Спокойной ночи, Неждан!
– Да хранят тебя боги, Андрей. Будь!
Друзья разошлись в разные стороны, довольные вечером и друг другом.