Глава 11
Я не хотел выходить из дома через парадную дверь. Судя по тому, как относилась ко мне удача, мог найти на крыльце орду варваров, аккурат собравшихся заглянуть на огонек.
По моей классификации, три плохиша, с одной маленькой бородкой под нижней губой, одним набором потемневших зубов и тремя пистолетами и есть орда.
Но раз уж я решил выйти через черный ход, мне предстояло пройти мимо гостиной, в которой Хатч размышлял о жене и сыне, которых у него никогда не было, и о том, каким он стал одиноким и ранимым после того, как потерял их.
Я не имел ничего против того, чтобы он вновь назвал меня маленьким неблагодарным говнюком, репетируя возможный визит представителя орды. Но душ, переодевание и болтовня с Хатчем на кухне отняли у меня двадцать минут, и мне не терпелось найти Аннамарию.
– Одд, – позвал он, когда я попытался прошмыгнуть мимо распахнутых дверей гостиной, как спецназовец в бесшумной обуви.
– Ой, привет.
Хатч сидел в любимом кресле с пледом на коленях, словно грел яйца в птичьем гнезде.
– На кухне, когда мы недавно разговаривали о пользе кардигана…
– Изодранного кардигана, – поправил его я.
– Это, возможно, странный вопрос…
– Не для меня, сэр. Я в этом более не вижу ничего странного.
– Ты был в брюках?
– Брюках?
– Потому что у меня создалось ощущение, что ты был без брюк.
– Сэр, я никогда не ношу брюки.
– Разумеется, носишь. Ты и сейчас в них.
– Нет, это джинсы. У меня только джинсы… и одна пара чинос[21]. Брюки – это для меня чересчур.
– На кухне ты был в джинсах?
Я стоял у двери, приложив к шишке на голове мешочек со льдом.
– Я не был в чинос, сэр.
– Так странно.
– Что я не был в чинос?
– Нет. Что я их не помню.
– Если я не был в чинос, вы их не можете помнить.
Он подумал о моих словах.
– Это логично.
– Естественно, сэр, – согласился я и сменил тему: – Я хотел оставить вам записку насчет обеда.
Он отложил книгу, которую читал.
– Ты не готовишь обед?
– Я его уже приготовил. Блинчики с курицей в физалисном соусе.
– Мне нравятся твои блинчики с физалисным соусом.
– Еще салат из риса и зеленой фасоли.
– Рис тоже с зеленым соусом?
– Да, сэр.
– Хорошо. Мне подогреть блинчики и рис в микроволновке?
– Совершенно верно. Я напишу время и мощность.
– Ты можешь наклеить бумажки на блюда?
– Только снимите их, прежде чем ставить в микроволновку.
– Конечно. Я не повторю этой ошибки. Снова уходишь?
– Ненадолго.
– Но не навсегда?
– Нет, сэр. И я не крал драгоценности Коррины.
– Я был однажды торговцем бриллиантами. Моя жена пыталась меня убить.
– Не Коррина.
– Барбара Стэнуик. У нее был роман с Богартом, и они собирались убежать в Рио с бриллиантами. Но, разумеется, у них не получилось.
– Их накрыл цунами?
– У тебя своеобразное чувство юмора.
– Извините, сэр.
– Нет, нет. Мне нравится. Я уверен, моя карьера в кино не закончилась бы так быстро, если б я смог сыграть в нескольких комедиях. Я могу быть забавным.
– Я это знаю, сэр.
– Барбару Стэнуик сожрала поедающая плоть бактерия, а в Богарта попал астероид.
– Готов спорить, зрители не ожидали такого поворота сюжета.
Хатч вновь взял книгу.
– Тебе так нравится туман, что ты хочешь пройтись в нем второй раз? Или я должен еще что-то знать?
– Больше вам знать ничего не нужно, сэр.
– Тогда буду ждать звонка в дверь и объявлю, что ты – мой враг, любому, кто спросит.
– Благодарю вас.
На кухне, опорожнив пакетик с наполовину растаявшим льдом в раковину, я бросил его в мусорное ведро.
Шишка на голове оставалась с половину сливы, но более не пульсировала от боли.
На двух желтых самоклеящихся бумажных прямоугольниках синей ручкой написал, как подогревать блинчики и рисовый салат. Потом добавил красной, большими буквами: «СНЯТЬ ЭТОТ ЛИСТОК, ПРЕЖДЕ ЧЕМ СТАВИТЬ В ПЕЧЬ!»
Стоя у центральной стойки, просмотрел содержимое бумажника Человека-фонаря.
На фотографии водительского удостоверения, выданного Департаментом транспортных средств Калифорнии, я узнал лежащего без сознания на песке человека, в котором макбетовские ведьмы могли бы признать свое творение. Звали этого господина Сэмюэль Оливер Уиттл. Тридцати лет от роду, жил в Магик-Бич.
На фотографии водительского удостоверения, выданного Департаментом транспортных средств Невады, он широко улыбался в объектив и вот тут допустил ошибку. Улыбка трансформировала его лицо, причем не в лучшую сторону. На фотографии он выглядел как безумный убийца из фильма о Бэтмене.
В Неваде (он жил в Лас-Вегасе) его знали как Сэмюэля Оуэна Биттла. Он был на два года старше своей калифорнийской инкарнации, но, вероятно, образ жизни Лас-Вегаса приводит к тому, что люди в этом городе стареют быстрее.
Кредитных карточек в бумажнике я не обнаружил. Это выглядело подозрительным в стране, которая не только смотрит в будущее, но и живет на заработки, которые только рассчитывает получить.
Не нашлось в бумажнике ни карточки социального страхования, ни страхового полиса, ни других удостоверяющих личность документов.
Зато я увидел пропуск на работу. И прочитал в нем, что работал Уиттл в Портовом департаменте Магик-Бич.
Внезапно начала вырисовываться общая картина. Может, гигант с бороденкой под нижней губой и не взял надувную лодку без разрешения. Может, он имел полное право взять ее, потому что тоже работал в Портовом департаменте, который ведал и пляжами, и единственным городским пирсом.
Мне с трудом верилось, что и рыжеголовые получали жалованье от муниципалитета. Бандиты, которые работали на государство, обычно старались не выглядеть бандитами.
Вернув все карточки в бумажник, я сунул его в левый карман джинсов.
С какими бы трудностями мне ни предстояло столкнуться в ближайшем будущем, я понимал, что в некоторых случаях встречи с вооруженными людьми не избежать. Я оружие с собой никогда не носил, да и не хотел с ним связываться. Один раз мне пришлось выстрелить в плохиша из пистолета, который я у него отобрал, но сделал это только от отчаяния.
В детстве мать напрочь отбила у меня интерес к оружию, и не потому, что относилась к нему крайне неодобрительно. Наоборот, она не расставалась с пистолетом. Так что оружие меня пугает.
В схватке или загнанный в угол, я стараюсь превратить в оружие подручные средства. Все, что угодно, от фомки до кота, хотя, будь моя воля, я бы предпочел разозленного кота. Точно знаю, это более эффективное оружие, чем фомка.
Пусть и без оружия, я покинул дом через дверь черного хода не с пустыми руками. Захватил с собой две булочки с шоколадом и корицей. Мы живем в жестоком мире, вот человеку и свойственно стремление обезопасить себя, насколько это возможно.