Глава 9
Они очутились в крохотном зальчике с тремя накрытыми бело-красными скатертями столиками. Лора сидела в углу и выглядела обыденно, на ней были джинсы и серый пуловер. Единственная официантка, полная блондинка лет сорока пяти, вытаращила глаза при виде разодетой в пух и прах парочки.
«А где гости?» – выдавила Наташа, ощущая себя весьма странно. «Я позвала только вас, – объяснила Фейн, – другими друзьями не обзавелась. Усаживайтесь, здесь отличная пицца». – «Пицца! – подскочила Ливанова. – Зачем тогда от нас потребовались особенные наряды, если праздник в забегаловке?» – «Тут вкусно, – пожала плечами Лора, – а насчет дресс-кода – это хохма, пошутила я. Думала, вы поймете». Наташа шлепнулась на стул, а Костик, изумленный не менее жены, протянул Фейн пакетик. Лора моментально содрала упаковку и не скрыла разочарования: «Кружка! На рынке купили? Страшного дизайна вещь!»
Ливанова взглянула на меня:
– Красиво вышло! Мы со всех сторон оказались в дураках!
– У Лоры не было кавалера? – уточнила я.
Наташа скривилась:
– Нет.
Я вынула из сумочки фотографию:
– Интересно, почему? Фейн – симпатичная шатенка с выразительными карими глазами и крупным ртом. Судя по снимку, у нее была прекрасная фигура. Наверное, Лора сидела на диете и посещала фитнес.
– Она питалась только самым вкусным и дорогим, – зло сказала Ливанова, – и не знала, где находится спортзал. Ей повезло с генетикой. Вот я постоянно себя во всем ограничиваю и расползаюсь. Лорка не хотела длительных отношений, знаете, она, похоже, была лесбиянкой! Избегала мужчин.
– Можете назвать ее сердечную подругу? – деловито спросила я.
– Никогда с ней не встречалась, – поморщилась Наташа, – да чего вы расспрашиваете? Жалко Лорку, но ее убили.
– Похоже, нет, – ответила я.
Лицо Ливановой вытянулось:
– Как нет? Вы чего? Я видела труп.
– Без головы и рук? Тело в платье Фейн? Знаете ее почерк? – насела я на Наталью. – Может, сохранились расписки Лоры? Или поздравительная открытка от нее?
– Три года такую ерунду не хранят, – дрожащим голосом ответила Наташа, – почерк у Фейн был аккуратный, каждая буковка отдельно выписана, у «р» высокая палочка, а «т» с завитушкой. Подписывалась она, как ребенок, просто ставила имя и фамилию, полностью. Да! Имелась у нее одна особенность, я ее просила в ведомостях так не делать, но разве ж она меня послушает. В графе «получил» она указывала так.
Наташа схватила листок и старательно воспроизвела «Лора. Фейн».
– Точку после имени ставила, говорила: «Это мой отличительный знак, не приставай. Ну и черт с ней, с финансовой отчетностью, мне плевать, как принято, я пишу, как хочу».
Я достала свой мобильный, в котором была фотография записки, и положила перед Ливановой.
– Прочтите.
Собеседница начала кусать губы, потом потерла щеки и просипела:
– Ее похитили?
– Вероятно. Узнаете почерк? – настаивала я.
– Ну, может, ее, – прошептала Ливанова. – Где Лорка?
– Пока неизвестно, – призналась я.
Ливанова шумно задышала:
– Вам нужна правда?
– Конечно, – подтвердила я, – все, что знаете. Это поможет ее спасти.
Наташа скрестила руки на груди:
– Лора жила с бабой и часто жаловалась на партнершу. Та в их паре исполняла роль мужчины, понимаете?
Я кивнула, Ливанова приободрилась:
– Грубая тетка, вульгарная, а поди же, понравилась Лоре. Она часто в синяках ходила, партнерша ее колотила, ревновала до жути. Наверное, она ее сейчас взаперти и держит.
– Почему вы не сообщали про сексуальную ориентацию Фейн три года назад? – укорила я Наташу.
– Никто не спрашивал, – после короткой паузы призналась собеседница, – и труп мне показали. Зачем было про чужие секреты откровенничать. Вы не ищите мужчину! Лора их ненавидела! Ни с одним дела не имела.
– Подскажите имя ее любовницы, – попросила я.
– Не знаю! Ей-богу! Она его не называла, – зачастила Наташа, – поверьте! Я никогда не вру! Фейн и мужчина? Ха! Пойдете по неверному следу! Извините, я скоро вернусь.
Зажав рот рукой, Наташа кинулась в глубь офиса. Я открыла сумочку, достала из нее крохотную черную пупочку, взяла телефон, лежавший на столе, быстро разобрала трубку, всунула внутрь «жучок» и стала ждать, когда Ливанова вернется из туалета. Неудобно уходить, не попрощавшись.
Нынешний июль радовал солнечной погодой. Я вышла на улицу и аккуратно всунула в левое ухо крохотное принимающее устройство. Макс молодец, не жалеет денег на техническое оснащение. Будем надеяться, что я не зря потратила «шпиона». Наташа сейчас непременно должна соединиться с тем самым мужчиной, которого упорно защищала, выдумав сказочку про злую ревнивую лесбиянку. Почему я решила, что Ливанова привирает? Слишком уж рьяно она твердила о своей честности и повторяла: «С мужчинами Фейн дел не имела».
В ухе запищало, я прижалась спиной к стене дома. У этого «жучка» есть один недостаток: радиус его действия невелик. Не следует думать, что Макс приобретает маломощную аппаратуру, в распоряжении агентства имеется целый минивэн, сидя в котором за пару кварталов от объекта вы хорошо услышите, о чем и с кем он воркует. Но у меня с собой простой, так сказать, одноразовый вариант, поэтому далеко отходить от офиса фирмы «Портрет» нельзя.
– Алло, – произнес красиво окрашенный тенор.
– Костя! Ты меня обманул! – перебил его голос Натальи.
– Солнышко! Ты опять наслушалась сплетен, которые злые люди придумывают про твоего мужа?
– Врун.
– Я тебя тоже люблю.
– Лора Фейн жива. Эй, не молчи! Где она? Ты к ней ездишь?
– Ну… это невозможно… ты же знаешь.
– Она написала письмо.
– Что?
– То! Записку! «Я похищена, помогите».
– Тусенька, успокойся. Откуда эта информация?
– Сволочь! Я тебе верила! Гордилась! Любила!
– Она умерла, ты видела тело.
– Ага! Без головы и рук.
– Верно, я не хотел, чтобы ее опознали! Зая, прими валерьянки. Кто тебе это рассказал?
– Из милиции приходили.
– Это невозможно. Дело закрыли.
– Значит, открыли.
Костя засмеялся:
– Никогда. Фейн похоронили, про нее все забыли. Кто-то решил тебя разыграть.
– Кто?
– Откуда мне знать? Какой-то идиот.
– Идиотка! – заорала Наташа. – Одна из твоих баб!
– Милая, не начинай.
Наташа зарыдала.
– Котенька, я люблю только тебя, – замурлыкал Константин, – ну какие мы ревнивые! Тигрица.
– Послушай, – вдруг успокоилась Наташа, – если меня решила напугать твоя очередная, тупая, страшная, идиотская пассия, то…
– Лапочка, глотни пустырника.
– …то она знает про тебя и Лору, – довершила Наташа, – понимаешь?
– Ты не выдумываешь? – с тревогой спросил Константин.
– Я что, дура? – взбеленилась жена.
– Нет, но может, ты решила слегка меня взбодрить, – заявил муж. – Лады, это разговор не телефонный. Когда домой приедешь?
– В восемь закрою офис, – всхлипнула Ливанова, – в девять заявлюсь. Встреть меня у метро.
– У какого? – уточнил муж. – У «Багратионовской»?
– Нет, лучше на «Филях», – попросила Наташа.
– От «Багратионовской» до нас ближе, – заспорил Костя.
– Ненамного, – заканючила Ливанова, – я хотела зайти в «Оранжевую свинью». Давай там поужинаем?
– Конечно, милая, – включил «обаяшку» муж, – любой твой каприз выполню. «Оранжевая свинья» хороший выбор. Значит, в девять на «Филях»? Не нервничай, это какая-то ерунда. Сейчас любого мента за сто баксов купить можно. Тебя разыграли.
– Мне бы твои нервы, – протянула Наташа, – толстокожий бегемот.
– Я тебя люблю, зая, – поспешил заверить Костя.
– И я тебя, – после короткой паузы ответила Наташа, – скажи, она правда подохла?
– Правдивее не бывает, – заверил Константин, – я непременно найду ту сволочь, что тебя сегодня напугала. Угадай, что я с ней сделаю? Ты ведь знаешь, как я расправляюсь с обидчиками жены! А?
– Да, – еле слышно ответила супруга и отсоединилась.
Я вынула наушник, аккуратно смотала провод, ведущий к диктофону, и набрала хорошо знакомый номер.
– Маврикова слушает, – звонко прозвучало из трубки.
– Добрый день, Рита, это Лампа Романова, – представилась я.
– О! Приветик, – обрадовалась подруга. – Ты где?
– Иду к машине. Помоги мне, пожалуйста.
Маргарита со вкусом чихнула.
– Аллергия разбушевалась? – предположила я. – Тебе же врач велел расстаться с кошкой! Но что-то мне подсказывает: Муська по-прежнему спит с хозяйкой.
Ритуся оглушительно высморкалась.
– Доктор – кретин. У меня от Никитиных проделок каждый выходной мигрень. Что теперь, в детдом сына сдать? Муська мне как дочь, я ее из пипетки с недельного возраста выкормила. Ничего, попью сиропчик, таблетки, авось пройдет. Ты могла бы от мопсов из-за золотухи избавиться?
– Собаки мои остались с Катюшей и остальными членами семьи, – грустно сказала я, – очень по ним скучаю. Хотела кого-нибудь с собой к Максу прихватить, Капу, Феню или Мулю с Адой, но поняла: стаю разрушать нельзя. Псам лучше в Мопсине, на свежем воздухе.
– Купи себе других, – посоветовала Маврикова.
Я лишь вздохнула. У Макса никогда не было животных дома, не знаю, как он отнесется к щенку, мы с ним на эту тему пока не беседовали.
– Ну, что тебе надо? – перешла к делу Рита.
– Необходима полная информация на сотрудницу фирмы «Портрет» Наталью Ливанову и ее мужа Константина, – попросила я.
– Срок? – уточнила Маргарита.
– Вчера, – заявила я.
Маврикова зашуршала бумагами:
– Значит, как обычно.
– Сделай одолжение. Получится до девяти вечера что-нибудь нарыть? У меня в двадцать один ноль-ноль с ними встреча, – сказала я.
– Сообщу все, что накопаю, – пообещала Рита.
Я положила мобильный в сумочку, села в машину, проехала несколько кварталов, вспомнила, что у меня нет наличных денег, и притормозила у банкомата.
Меня удивляют люди, которые буквально «повисают на чужой спине», когда незнакомый им человек хочет получить деньги из уличного банкомата. Неужели непонятно, что мало кто станет набирать пин-код под любопытным взором плохо воспитанного гражданина, дышащего в затылок. Поэтому я постаралась встать на значительном расстоянии от ребенка и мужчины, который совал кредитку в приемник.
– Пап, – звонко заговорил малыш, – пап!
– Уймись, – беззлобно велел отец.
Но мальчик продолжал:
– Бабушка говорила, что в ее молодости масло по карточкам было! Наверное, она придумала.
– Она всегда говорит правду, – отозвался мужчина.
– Масло по карточкам, – задумчиво повторил семилетка, – сливочное или оливковое?
– Ну, про оливковое тогда в России мало кто знал, – засмеялся отец, – да и «Вологодское» было редкостью. У нас и в перестройку сахар, водку, стиральный порошок так просто в магазине не продавали. Отлично помню, как принес домой трехлитровые баллоны с томатным соком, я их по карточке вместо рафинада получил. Скажи спасибо, что ты не жил тогда.
– Масло продают в пачках, – протянул малыш, – сахар в пакетах. Понимаю, как их в банкомат засовывали, через заднюю дверь. Открывали ее, продукты укладывали, люди подходили, карточку вставляли, и им еда выдавалась. Даже удобно без денег. Но большие банки с соком? Па, их же там мало поместится! И откуда они вылезали?
Я засмеялась, малыш заморгал, отец отошел от банкомата, на ходу пряча купюры в бумажник.
– Поколение некст, – сказал он мне, – карточки для них – это кредитки. Пошли, сын, купим тебе видеоигру.
Пацанчик вцепился в руку отца, я набрала код на клавиатуре. Хорошо, что нынешние дети не знают про продуктовые талоны, вещевые распродажи и многокилометровые очереди за любым товаром.
Кто-нибудь из вас пробовал переодевать узкие джинсы в машине? Не слишком комфортно даже для женщины весом сорок пять килограммов. Я потратила на это значительно больше времени, чем планировала, сломала один ноготь и запуталась в нарощенных волосах, но в конце концов преодолела все трудности и села за руль в образе богатой взбалмошной вдовушки. Надеюсь, Владимир Петрович Колосков сразу предложит Елене Кротовой полный спектр дорогих лечебных процедур.
Медцентр «Риал» выглядел намного проще, чем клиника Баринова. Полы тут покрывал не мрамор, а практичный линолеум, и бахилы не лежали свободно в корзинке, их следовало покупать у вахтера.
Я нацепила на ноги голубые мешочки, нашла кабинет Колоскова и без стука, бесцеремонно распахнула дверь. Увидела маленького лысого дядечку в белом халате и капризно спросила:
– Владимир Петрович? Я Елена Кротова, от Алины.
– Превосходно, – обрадовался доктор, – сядем в уголок, поговорим чуток. Что мы имеем? Чем болеем? Вот удобное креслице, я сяду рядышком. Ну, голубушка, начинайте.
От врача сильно пахло мятной жвачкой. Белки глаз у него были красными, а кончик носа бордовым. Я спела все ту же песню про бессонницу, отсутствие аппетита, головную боль и не преминула пожаловаться на Якова.
– Баринов обозвал меня здоровой! Представляете?
– Хам, – заявил Колосков, – вы больны, сразу видно. Кожа бледная, липкая, сердце работает слабо, снижена функция щитовидки.
– Как вы здорово ставите диагноз, – ахнула я, – без исследований!
– Зачем зря время терять на то, что и так понятно, – приосанился Владимир, – я вас непременно вылечу.
Мне не понравилась прыть врача. Колосову полагалось сначала найти у пациентки страшный, редкий недуг, пару дней таскать меня по кабинетам, объявить о моей скорой смерти. А потом появится Игорь Родионов. Но что-то в схеме сломалось: со мной намерены поступить иначе, чем с невестой Олега Вайнштейна.
– Ответим на вопросики? – азартно спросил Владимир Петрович. – Вы замужем?
– Вдова, – всхлипнула я.
– Сочувствую. Давно потеряли супруга?
– Год прошел, – прошептала я.
– Собираетесь снова замуж? – расплылся в улыбке Владимир Петрович.
– Нет, – отрезала я.
– А почему?
– Не хочу, – пожала я плечами.
– Не встретили достойного кандидата? – шел напролом Колосков. – Каким вы видите предполагаемого супруга?
Я поджала губы:
– Теоретически?
– Да, в стиле фэнтези, – согласился врач.
– Рост около метра девяносто, стройный, с чувством юмора, – описала я Макса, – волосы темные, глаза светлые. Материальное положение не имеет значения, моих денег хватит мужу, детям, внукам и правнукам.
– Слышу голос разума, – вкрадчиво произнес доктор. – Ну-ка, проверим, чего хочет ваше тело.
Я насторожилась:
– Каким образом?
– Вот аппаратик, сунем туда пальчик, – игриво попросил Колосков.
– Там иголка? – закокетничала я, рассматривая штуку, сильно смахивающую на мыльницу.
– Ни малейшей боли, – заверил Владимир, – мое ноу-хау. Измеритель либидо. Ну-с! Компьютер даст ответ. О! На самом деле вам идеально подходит другая личность. Рост до метра семидесяти, среднее телосложение, никаких кудрей.
– То есть лысый? – бестактно уточнила я, косясь на отполированную до блеска макушку доктора.
– Отсутствие волос говорит о повышенном содержании тестостерона! – воскликнул Колосков. – Что сие значит? Лысый в постели лев, тигр, гепард!
– Быстро бегает? – прикинулась я идиоткой.
– Неутомим в сексе! – возвестил Владимир. – Семь, восемь, десять раз за ночь для него не предел. И утром он будет в полной боевой готовности, и днем! Всегда на коне!
– Какой ужас! – испугалась я. – Ни на минуту не оставит меня в покое, выспаться не даст! Кофе спокойно не попьешь. Мне сексуальный монстр не нужен.
– Ладненько, он перестроится, – кивнул Владимир, – не хотите, не надо. Леночка, может, нам получше узнать друг друга? Сходим в ресторан? Кино? Цирк? Консерваторию? Вы любите фортепьяно? Флейту? Свирель? Скрипку?
В моем мозгу закопошилась какая-то важная мысль. Скрипка! Почему я сейчас сделала стойку?