Последний и лучший день Джимми Джея Бакстера
Я просто хочу сказать: конец света будет таким, каким вы его сделаете. Все зависит от отношения.
Каким был мой конец света? Стоило мне понять, что к чему, и я словно попал в рай на земле.
До самого последнего мига, по крайней мере.
Сперва была жесть, можете мне поверить. Я мыл себе грузовик, никого не трогал. Увидел, как Венделл бредет по улице в футболке и рваных пижамных штанах, подвыпивший и растрепанный, как обычно. Странно было видеть его без засранца на поводке так рано утром, но я не придал этому значения.
– Где твой пес? – спросил я, а он не ответил. Слышал он плохо, так что я не обиделся и продолжил отчищать птичье дерьмо с ветрового стекла: большая старая губка – в одной руке, шланг – в другой.
Венделл подошел прямо ко мне, и я только начал говорить: «Какого черта?», как он своими вытянутыми граблями толкнул меня на дверь водителя и придвинул лицо прямо к моему, рыча и будто укусить собираясь.
Считайте это порывом, но я сунул губку ему в морду левой рукой, пытаясь оттолкнуть. Мыльная пена текла по моим запястьям и его шее. Я думал, это охладит Венделла, приведет его в чувство, но он продолжал пихаться, и, богом клянусь, я чувствовал, как он пытается прогрызть губку.
– Венделл! Бога ради! – заорал я, но ему, кажется, было плевать. Он просто напирал, чавкая губкой.
Пришлось ударить его по голове пластиковой рукояткой шланга, раз и другой, пока сосед немного не отступил. Это не остановило его, хотя и должно было. Так что я ударил снова, пока Венделл не упал на колени, а осколки пластика не усыпали тротуар между нами. Потом он попытался вцепиться мне в колено, и я пнул его со всей силы, уронив на задницу. А потом еще раз, на всякий случай.
Когда после этого он схватил меня за ногу и полез вперед, я, признаться, запаниковал. Выронил губку и разбитый шланг, схватил его за волосы и рванул голову соседа назад.
Именно тогда я осознал, что это уже не Венделл.
Давайте проясним: я никогда с ним не миндальничал. Он был голубеньким, как трехдолларовая банкнота, но дружелюбным соседом – совсем не педиковатым, сошел бы за нормального. И мне всегда нравился его пес. Поскольку Венделл никогда не пытался схватить меня за задницу, я жил и давал жить другим, понятно? «О, старина Венделл. Тот еще тип! Парень хоть куда!», или что-то в этом роде.
Но теперь, глядя в его пустые глаза, я осознал ужасную правду.
Нет, скажем лучше – прекрасную.
Больше не нужно было притворяться, что мне не все равно.
Он все еще висел у меня на ноге, так что я протащил его к задней двери грузовика, открыв его свободной рукой. Я знал, где моя бита, даже не глядя. Винтажный Микки Мэн – Луисвильский Боксер, подарок моего деда – был там, где я его держал, просто на всякий случай – заткнутый за ремень безопасности позади водительского сиденья и готовый к драке.
За ту секунду, пока я нащупывал рукоятку, Венделл подполз и прихватил меня за бедро. Не достаточно, чтобы пустить кровь, но довольно, чтобы напугать до чертиков. Я сказал: «Эээээй», упал на сиденье, выпустил его волосы и пнул свободным тапком в лицо. Его зубы скользнули по моим джинсам, он стал заваливаться вниз. Я пнул его снова. Он отлетел назад и, наконец, отцепился.
Я сполз с заднего сиденья, таща за собой биту. Ударил Венделла рукояткой в лицо, а он вновь начал подниматься.
А потом я расфигачил его гребаную голову. Бил, пока не треснула, пока не провалилась, забрызгав мозгами тротуар. Пока он, наконец, не перестал дергаться.
– Готов?! – заорал я. И да, он был готов.
В этот момент раздался визг шин. Машина остановилась прямо перед нами, обломав мне кайф. На миг я ощутил смущение и страх, как бывает, когда зовешь официантку, а выходит бабушка.
Конец ознакомительного фрагмента.