Глава 2
Сестры после инцидента с Клеопатрой не общались. Но если Клеопатра Трифена при случайных встречах демонстративно отворачивалась, задирая нос, то Береника иногда даже улыбалась младшей сестре кривой улыбкой.
И маленькая девочка сделала еще несколько выводов.
Во-первых, страх иногда бывает сильнее ненависти. От страха ты станешь улыбаться даже тому, кому на самом деле тебе хочется вцепиться ногтями в лицо и разодрать его.
Во-вторых, страх делает людей жалкими.
В-третьих, тот, кто испытал что-то на своей шкуре, боится сильнее и становится более осторожным, чем тот, кому просто рассказали – яркий пример тому представляли ее сестры.
Своими соображениями она поделилась со своим новым другом – маленьким рабом Мардианом, маленьким дворцовым евнухом.
– Ты слишком умная для семилетней девочки, – улыбнулся Мардиан. Самому ему было уже почти тринадцать, и он относился к девочке несколько покровительственно.
Клеопатра кивнула.
– Да, я умна. Папа сказал, в нашем мире только умные могут не только добраться до власти, но и удержаться.
– Ты хочешь властвовать? – кажется, Мардиан несколько удивился.
Кивнув, девочка твердо ответила:
– Хочу. Понимаешь, я не хочу, чтобы кто-то мог взять и решить, что меня следует выпороть.
Мальчик помолчал, потом сказал глухо:
– Понимаешь, Тэя, – это было ее второе имя, которое мало кто использовал, но Мардиан называл ее именно так. Имя означало «богиня», и в устах кого угодно оно могло прозвучать издевательством, а в устах Мардиана звучало… просто как имя.
– Когда ты при власти, но не на самом верху, тебя… могут выпороть. А могут и приказать казнить. Но если ты находишься на самом верху, тебя могут просто свергнуть. И убить. Причем убить жестоко. Как убили моего отца.
– Ты… царевич?
Мальчик-евнух скупо улыбнулся и не ответил.
– Расскажи! Ну, пожалуйста!
– Эта история не для маленьких девочек, – палец Мардиана мазнул ее по носу.
– Я не маленькая девочка! Я царевна, и притом почти взрослая!
– Эта история и не для царевен. Обещаю: когда ты станешь царицей, я тебе ее расскажу.
Царицей? Если она станет царицей, никто не сможет приказать выпороть ее. Зато смогут убить… Ну и пускай! Если она умрет – боги заберут ее к себе. И наверное, наградят, если она будет того заслуживать. Нет, все-таки смерть – менее страшная штука, чем порка…
– Я обязательно стану царицей, – важно заявила девочка. – И ты тогда мне расскажешь свою историю. Только смотри, не забудь, а не то я…
Она чуть было не добавила «прикажу тебя выпороть», но вовремя прикусила язык. Ты только что думала о том, что порка – страшнее смерти, и тут же собираешься угрожать своему лучшему… нет, своему единственному другу.
– А не то я на тебя обижусь и не стану с тобой разговаривать.
Мальчик склонился в полупоклоне:
– Как будет угодно моей царице.