Глава 2
Норман
– Дядя Храм, дядя Храм, а почему тебя назвали в честь здания на площади?
– Это не меня в честь него, это его в честь меня назвали.
– Шути давай, – вклинился отец. – Завтра ляпнет кому-нибудь, будешь потом храмовникам объяснять, кто и в честь кого назван.
– Понимаешь, Норман, – осознал свою ошибку Храм, – мое имя из другого языка, и означает оно «отчаянный», а название здания на площади просто звучит так же.
Уже шесть десятин как я вернулся от лекарей академии. Дома оказалось значительно веселее. Хотя академию я плохо помнил. Запомнил только, что там все строгие.
Зато дома раздолье, все добры ко мне. Дядя Лекам, друг отца, который жил вместе с нами, конечно, заставлял учиться, но всего пару частей в день. Я уже много знал. Как говорить. Кто такие боги. Как считать. Что в мере – сто ударов сердца, в части – сто мер, в сутках – двадцать частей, а день и ночь можно еще делить на четверти. В сезоне десять десятин и два дня, а сезонов четыре, и из них состоит круг солнца. Город, рядом с которым находилась академия, назывался Еканул, а страна – Исвария или Исварское королевство, и еще много-много чего другого.
А в остальное время я помогал отцу в лавке или дяде Лекаму варить эликсиры, а то вообще пропадал в конюшне с Барсом. В Барса, белоснежного жеребца, я был влюблен. Таскал ему морковь, выпрошенную, а после того как стал получать отказы, и наглым образом стибренную у Арофьи, нашей кухарки, прачки и уборщицы по совместительству. Мне было в радость не только мыть коня, но даже убирать каждый вечер на конюшне. Данную почетную обязанность с радостью сложил с себя отец.
А сегодня вернулся дядя Храм! Он уезжал сопровождать купеческий обоз. И все бы ничего, но дядя Храм был орком! Настоящим орком с зелено-коричневой кожей и клыками. А орков я никогда не видел, а может, и видел, но не помнил. Отец сказал, что после болезни я могу чего-то не помнить. Мало того что дядя Храм был орком, он был орком в доспехе и с огромным мечом. И я крутился вокруг него вот уже больше части, задирая голову, чтобы рассмотреть клыки. Я и сам не маленького роста, почти четыре локтя (дядя Лекам замерял), но в дяде Храме, казалось, было все пять.
– Знаешь, Ровный, я начинаю скучать по тому времени, когда он молчал, – пророкотал орк, хмуро глядя на Нормана. – А может, мне его съесть?
У меня, видимо, расширились глаза, потому что дядя Лекам с отцом прыснули от смеха.
– Так, малец, я дарю тебе вот этот нож и сегодня тебя не вижу и не слышу. – Храм отцепил со своего пояса обоюдоострый кинжал в ножнах и протянул мне.
То, что для орка было ножом, мне больше подходило как меч. Я с усилием наполовину вынул нож из ножен и рванул за дом, потом приостановился:
– Спасибо, дядя Храм!
– Норман, с ножом со двора ни-ни. – Отец строго посмотрел на меня.
– Почему?
– Тебя только отпусти, зарежешь еще кого.
– Ну, пап.
– Нет, я сказал! Кто вчера устроил драку с базарными мальчишками?
– А чего они меня орочьим прихвостнем и придурком обзывали? А откуда ты про драку знаешь?
– Ты на лицо свое посмотри, под глазами сине.
– Ла-а-дно.
Над двором повисло молчание, казалось, даже птицы не щебетали.
– Ты как хочешь, Рамос, а я буду учить парня, как постоять за себя. И не спорь. Знаю, что не по нраву тебе это, но мужик должен уметь биться, хоть на кулаках, хоть на мечах. – У Храма пропал игривый настрой. – Тем более что в солдаты его все равно не возьмут, так что не беспокойся.
– Да понимаю я все, но и Салка с Борком не забываю. Учи, что поделаешь. Препятствовать не буду.
– Смышленый паренек растет. – Лекам со вздохом поднялся с бревна, которое использовал в качестве скамьи последние мер десять. – Я ему на той десятине умножение взялся объяснять, так он мне про степени и корни рассказал так, будто всю жизнь только и делал, что расчеты производил. Откуда знает …
– В академии, видимо, учили, он же рассказывал.
– Быстро развивается. Когда ты его привез, он умом круга на три тянул, сейчас уже на все семь.
– Академские предупредили, что плетение на голову накинули. Первое время, сказали, будет быстро обучаться, но постепенно плетение развеется. Через круг, может, чуть меньше совсем исчезнет.
– Свожу я его к Горнальду завтра, он маг хоть и старый, но еще ничего. Пусть посмотрит, не доверяю я этим академским. Хоть и вылечили парня, а проверить надо.
– Твой Горнальд говорил, что Норман неизлечим. Академские – вылечили. А теперь ты к нему проверять пойдешь. Не вздумай даже! Мне до навозной кучи, что они там делали, хоть Некросу молились, но парня подняли. К старости радость-то какая! – Рамос грузно направился к дому.
– Это к какой старости? – ожил Храм. – Тебе всего шестьдесят, еще полста кругов мечом махать можно. Вон Сарентию, соседу, сто сорок исполнилось, а он к своей служанке приглядывается.
– Вот именно что приглядывается, а я хочу в этом возрасте еще и топтать.
Компания дружно засмеялась.
Утром меня поднял Храм:
– Ну! Вставай, воин, пойдем дух закалять! Вчера ты за мной бегал, сегодня от меня бегать будешь.
Через полчасти бега вокруг дома я был, что называется, в мыле, следующие полчасти орк меня растягивал. Я даже не предполагал, что могу быть настолько гибким, а соседи не думали, что я так умею орать. Спасла Арофья:
– Заканчивай парня калечить, только вылечили! Пойдемте завтракать.
Умывшись по-оркски, то есть поливая себя из бочки (в моем случае – поливали меня) холодной водой, только что набранной из колодца, пошли в столовую. Отец с Лекамом потихоньку посмеивались, когда я трясущимися руками пытался донести ложку с супом до рта.
После завтрака отец ушел в лавку, а Храм – узнавать, не нужна ли охрана в обозы. Мной же занялся Лекам. Поскольку математика во всех ее проявлениях, от арифметики до геометрии, давалась мне легко, вернее, все получалось само собой, занимались мы большей частью написанием и исторической географией, ну или географической историей, так как эти предметы были тесно переплетены. Корябать грифелем мне ужасно не нравилось, и поэтому из данных предметов я больше предпочитал историю. Дядя Лекам умел рассказывать:
– И вот сорок кругов назад, когда я был чуть старше тебя, в Старкской империи разделились взгляды на темную магию.
– А рядом с нами – Старкское королевство?
– Ну да. Империя распалась. До этого мы дойдем. Итак, были сторонники применения темной магии и сторонники ее запрета.
– А чем отличается темная магия от светлой?
– Темная магия основана на использовании крови, душ и мертвых тел, часто на жертвоприношениях, а светлая – на накоплении чистой силы, ну или, как еще говорят, маны.
– То есть темные маги убивали людей?
– Не всегда, но были и такие. Тех, кто использует в той или иной мере человеческое тело или душу, называют некромантами, а животных – просто темными.
– А сейчас темные маги есть?
– Будешь перебивать, не узнаешь. Итак, на чем я остановился? Были сторонники применения темной магии и сторонники запрета. Круга два в императорском дворце не утихали споры, в итоге на одном из советов приняли решение запретить темную магию. Возможно, этому поспособствовала смерть одного из родственников императора от неизвестных причин, возможно, что-то другое, но сейчас уже ничего не изменишь.
– Ну и правильно, что спорить, нечего людей убивать.
– Тут ты ошибаешься, не все так просто. Скажем, живет какая-нибудь старушка в деревне, дали ей боги чуть-чуть магической силы, на простейшее плетение едва хватает, а в деревне мор скота. Вот старушка и режет корову, а на основе ее крови делает снадобья для других коров. Для этого сил много не надо, часть силы берется из крови. В основном в темные шли довольно слабые маги, хотя встречались и очень сильные, которые хотели еще большей силы. То есть не все темные действовали во вред людям.
– А еще что они делали?
– Не перебивай! Продолжим. Храмовниками совместно с Императорской тайной службой было создано Светлое братство, которое принялось уничтожать темных магов по всей империи. Просто темных четвертовали, некромантов сжигали. Понятно, темным это не понравилось. Один из них, граф Элезиус, объединил часть темных и дал серьезный отпор Светлому братству. Светлое братство обратилось к императору, тот выделил войска. Так шаг за шагом дошло до того, что разразилась Темная война. Длилась она более восьми кругов. И втянулись в нее все народы империи: и люди, и орки, и гномы, и эльфы.
– А у нас в городе эльфы есть?
– Есть, но ты их вряд ли увидишь.
– Почему?
– Они во дворце живут, послы Леса. Не перебивай! В общем, насколько бы сильными ни были темные маги, их здорово потрепали. Поняв, что без хитрости не выиграть, темные начали стягивать основные силы к императорскому дворцу. Причем стягивали так, чтобы никто не догадался. Обычно один-два некроманта поднимали сотню мертвых где-нибудь на окраине, войска светлых бросали туда, а в это время несколькими небольшими обозами, дабы не привлекать внимания, темные с применением чар скрытности продвигались к дворцу. И в один не очень прекрасный день они, собрав достаточно сил, попытались прорваться и убить императора. Причем прорывались не только снаружи, но и изнутри, открыв императорский портал.
– А что такое портал?
– Это такие ворота, сквозь которые можно проехать через тысячи верст за три удара сердца.
– Если бы у нас был портал, мы могли бы со двора попасть куда угодно?
– Нет, сам портал – это довольно сложный амулет. В империи их всего пятнадцать, и совершить переход можно только между ними. Но без центрального портала, находящегося в императорском дворце, передвижения невозможны, а дворец сейчас на Темных землях. Об этом сейчас расскажу. Поэтому со двора попасть куда угодно не получится. Продолжим дальше.
Так как во дворце было довольно много светлых магов, прорыв захлебнулся, тогда темные осадили дворец. Ближайшие армейские полки добирались до дворца три дня, и все три дня велась ожесточенная битва. Мертвые и живые резали, кололи и жгли друг друга. Нельзя было шагу шагнуть, чтобы не наступить на чьи-либо останки. Измененные темной магией звери рвали светлых. Лошади под воздействием магов кидались на людей. Когда подошла армия, темные не сдались, так как понимали, что их все равно казнят. Больше сотни темных магов провели ритуал самопожертвования. И на месте дворца вспыхнул огонь такой силы, что камни плавились. И пошла мгла от этой вспышки. Кто бы ни попал в этот туман, умирал и тут же вставал мертвым. На много дней пути все вокруг замка вымерло и вновь ожило. Но постепенно туман рассеивался и с каждым днем пути ослабевал. В ослабленном тумане все живое также умирало, но уже не оживало. А потом туман рассеялся. Так образовались в центре империи Темные земли. Они до сих пор существуют. Поскольку император, его семья и большая часть армии в тот день погибли, началась смута и война за оставшиеся земли – между людьми, эльфами, орками и гномами. И вот сейчас на месте империи существуют три человеческих государства, орочьи земли, леса эльфов, а также горные хребты гномов. Но об этом я расскажу тебе в следующий раз. Закрой рот, пчела попадет.
– Получается, темные боролись за свою жизнь?
– Хороший вопрос. И я даже рад, что ты сам до него додумался.
– А что сейчас в Темных землях?
– Завтра расскажу.
– Ну, дядя Лекам.
– Сказал, завтра! Сейчас пойдем косметический эликсир готовить. Отец еще вчера просил.
– А я могу стать магом?
– Нет.
– Почему?
– Магами не становятся, дар либо есть с рождения, либо нет. У тебя нет.
Чувство от урока осталось двоякое. Вроде бы скверное явление – некроманты, но мои симпатии были частично на их стороне.
Следующие три десятины каждое утро для меня начиналось одинаково. В течение части времени я пребывал в царстве Некроса. Храм взялся за мое обучение всерьез. Приговаривая: «Я сделаю из тебя орка!» – он гонял меня вокруг дома. Правда, уставал я уже не так сильно, по крайней мере, ложка в руках не тряслась. Сразу после занятий Храм натирал меня дурнопахнущей зеленой мазью, изготовленной по рецептам предков, боль от растяжения снимало как рукой. Но основным свойством мази, по словам Храма, было закрепление растянутых связок и сухожилий. Днем для меня наступало время силовых упражнений. «Будущий орк» отжимался, подтягивался, поднимал и кидал бревна, специально приготовленные Храмом, затем прыгал через эти же бревна, опять отжимался. Причем с каждым днем время занятий увеличивалось. Когда уставал, наступало время уроков Лекама. Со временем мне стали нравиться даже занятия по написанию, лишь бы не к Храму! Но если только орк видел, что я свободен… Надо ли говорить, что вечером я падал в кровать и засыпал как убитый. Спустя три десятины я почти садился на шпагат, мог бегать не хуже лошади (по крайней мере, мне так казалось) и поднимал бревно всего лишь в три раза меньшее, чем обычно поднимал Храм.
– Так. Сейчас моешься, – Храм возвышался надо мной, глядя на мои потуги отжаться с поставленным на спину мешком песка, – потом бежишь на базар, покупаешь Арофье овощи. Она скажет, какие, а то ты потаскал своему Барсу всю морковь. Заодно получишь от нее награду по заслугам. Потом уберешь конюшню. А вечером будем учиться биться.
Я даже упал грудью на бревно, от которого отжимался.
– На мечах?
– Ага, на луках. Ты сначала научись сражаться без оружия.
– Блин!
– А при чем тут блин?
– Не знаю. Так, вырвалось.
Выбежав из калитки нашего двора, я рванул в сторону базара. Плечо немного пощипывало – не смог увернуться от мокрой тряпки Арофьи, лишь чуть-чуть недотягивающей ростом и силой до Храма. На базар я буквально влетел и сразу постарался затеряться среди стоящих довольно хаотично деревянных лотков. Базарные беспризорники не жаловали меня. Особо бояться, конечно, было нечего. Я на голову выше самого крепкого из них и в плечах пошире раза в полтора. Но когда они успевали собраться в стаю, мне могло прилично достаться. В прошлый раз пришлось под их улюлюканье спасаться бегством. Пролавировав между лотками, я добрался до овощного ряда, где у знакомой тетки купил то, что заказывала Арофья в то самое время, когда медленно подбиралась ко мне для подлого удара тряпкой.
Выбравшись с базара, вздохнул с облегчением – обошлось без происшествий. Наклонившись немного в бок (Арофья, видимо, специально заказала столько, чтобы мне жизнь медом не казалась), поплелся в сторону дома. По дороге сделал небольшой крюк, заглянув к отцу в лавку. Лавка стояла в квартале знатных, на довольно бойком месте. Насколько я знал, нам она не принадлежала, отец взял ее в аренду. В квартале знати все дома строились из камня, не как в купеческом – деревянные. Некоторые из домов походили на дворцы с каменными скульптурами и изящными балконами, нависающими над булыжной улицей. Забежав к отцу, похвастался успехами у Лекама и орка, а также тем, что Храм обещал вечером учить меня биться. При этом отец слегка помрачнел. Он похвалил меня за то, что помогаю Арофье (я не стал рассказывать об истинных причинах похода на базар), потрепал меня по изрядно опавшей благодаря стараниям Храма щеке и проводил теплым взглядом до дверей.
У квартальных ворот я поглазел на кавалькаду всадников. Привлекло внимание животное, на котором ехал первый всадник. Это была раз в сто увеличенная кошка с огромными клыками и пушистым хвостом. Уздечки на ней не имелось, но всадник в голубом плаще каким-то неведомым образом управлял ею. Ростом кошка была почти с лошадь, но явно пошире. Я уже хотел идти дальше, когда услышал окрик:
– Норман?!
Из конца кавалькады на рослом жеребце в сверкающей сбруе (наш Барс все равно выше!) ко мне повернул Ярул эль Варух.
– Да, ваше магичество. – Я опустил голову и поздоровался, как учили в академии.
Насколько я помнил, данное приветствие практиковалось только в стенах академии, но, поскольку не знал, как поздороваться по-другому, использовал это.
– Ладно, ладно, ты не студент и мы не в академии. Не называй меня так. Подними-ка голову, я на тебя посмотрю, – произнес он, одновременно с легкостью выпрыгивая из седла. – Я гляжу, ты похудел, возмужал, а всего прошло-то… – бархатным голосом выговорил он, вертя мою голову за подбородок.
Вдруг взгляд его изменился и вместо слегка усталого и проницательного превратился во взгляд хищной птицы. Маг отодвинулся от меня на пару шагов и осмотрел всего, более тщательно остановившись на области груди. Его рот слегка скривился. Но прошел миг, и передо мной вновь стоял добродушный и уверенный в себе человек.
– Ну, как твое здоровье?
– Хорошо, э-э…
– Зови меня господин эль Варух, – понял он причину заминки.
– Хорошо, господин эль Варух.
– Голова не болит?
– Нет, господин эль Варух.
– Ничего необычного не ощущаешь?
– Нет, господин эль Варух.
– Скажи своему отцу, чтобы он привез тебя в академию… Хотя нет, не надо.
Маг, не прощаясь, мгновенно взлетел в седло и взял с места в галоп. Я простоял удара три сердца, ошалев от неожиданного окончания разговора, после чего тоже ускорился, насколько это можно было сделать с корзиной овощей, в сторону дома.