Новый человек на старой планете. Глава вторая. Синие люди (Турсынбай Жандаулет, 2015)

Глава вторая. Синие люди

Чуть позже, я встретил двух «ньюмэнов» на противоположной стороне улицы. Мы обменивались, тревожными, недоверчивыми взглядами. Потом, я увидел «традишн мэна», то есть обычного человека, копающегося на своем огороде. Как полагается «традишн мэнам», он был старым. Последние пять лет я не видел молодого «традишн мэна».

Я завернул на довольно широкую улицу. Возможно, это была главная улица поселка. «А, если бы Мэрилин трансформировалась, и сейчас ты вместо старухи, увидел молодую особу, в которую когда то был страстно влюблен, то что сделал бы?» спрашивал я себя.

Вдруг меня осенило, я понял, какой гадкий поступок сделал только что. «Что такое внешность? Ты сам лет десять назад был низкорослым, кривоногим, толстым, некрасивым, старым человеком, с одутловатым, нездоровым лицом, покрытым красными пятнами. А, то, что ты при помощи трансформации сделал себе красивое тело… ничего не значит. Внутри ты остался таким же трусоватым, хитрым, жалким подонком, каким раньше был» орало на меня, мое подсознание.

«Да, не внешность важна, ведь в любом теле, внутри горит божественный огонь, – соглашался я, – да, я поступил мерзко, мне надо было поговорить с ней, может она давно ни с кем не общалась»… Раскаявшись, я готов был, развернуться, и искать ее дом.

В тот момент я услышал омерзительный вой. Это выли волкообразы, их голоса ни с чем не спутаешь. Внутри у меня похолодело, мои дементры взвыли, я был в панике. Пошарив глазами, я увидел, обшарпанное, двухэтажное, заброшенное здание.

Я ворвался в здание, и оказался в большом просторном холле. Обрывки газет, толстый слой пыли, куски мебели, строительного мусора. Я бегом поднялся на второй этаж, та же картина. Только здесь тянулся длинный коридор, по обе стороны, которой находились бесчисленные количества дверей. Я дернул за ручки нескольких дверей, но, они не открывались. Наконец, одна дверь открылась, и я вошел в большую комнату с высоким потолком. Напротив, находился выход на балкон. Закрыв дверь, я судорожно начал искать в куче строительного мусора какой-нибудь кусок железа, чтоб засунуть его под ручку, и тем самым запереться наглухо. Мне не приходило в голову, что волкообразы не имеют рук, и не могут тянуть двери на себя. Наконец, я нашел какую-то железку, засунул под ручку двери, только затем, немного успокоился. Теперь осталось укрепить балкон. Как только я вышел на балкон увидел их. Эти волкообразы скорее были похожи на гиен, чем на волков. Но, они такие же шумливые, сверхагрессивные, какими были вчерашние твари.

Увидев меня, свора залаяла, завыла, застонала. Осознав, что эти твари никак не доберутся до балкона, если только не будут прыгать с крыши или с соседнего балкона, я немного успокоился. Начал внимательно осматривать их, внешний вид этих зверей был жутким и отвратительным. Или мне показалось с перепугу. Коричневые продолговатые пятна, на грязной шкуре, куцый зад, круглые торчащие уши, короткий хвост, пена у рта, бррр…

Но, вдруг животные побежали к входной двери и с шумом, ворвались внутрь здания. Я в панике бросился в комнату, закрыл двери балкона на щеколду. Дрожащими руками начал обшаривать мусор в углу, в надежде найти, что-нибудь похожее на оружие. Я нашел железную толстую арматуру длиной примерно полметра. Немного успокоившись, сел на деревянную тахту.

Волкообразы бегали по коридору, громко выли, стонали от неутоленной агрессии, временами огрызались между собой. Дрожь моего тела не унималась, я не смог как-то успокоить себя. Только повторял, «они не смогут войти, они все равно не смогут войти…». Побегав по коридору, и убедившись, что не смогут меня достать, волкообразы вышли из здания, постепенно их голоса удалялись. Но, я еще долго не посмел выйти на балкон.

После того как волкообразы ушли, я начал осматривать комнату в которой по воле случая оказался. Комната была большая, светлая, с высоким лепным потолком. Возможно, последними здесь жили строители-ремонтники, в углу возвышалась огромная куча строительного мусора. Куски деревянных брусьев, арматур, отрезки труб различной длины, и большая куча белого гипса, остатки разбитого стекла. На правой стороне стояла небольшая тахта-кровать. А около двери деревянный шкаф.

Я растянулся на тахте-кровати, глядел в грязный, обрызганный потолок. В такие моменты я обычно вспоминал те роковые дни, когда жизнь моя перевернулась верх дном. Я потом называл те дни «Последними днями Помпеи!».

И так, последние дни Помпеи… то есть последние дни, когда я еще был «традишн мэном», или обычным человеком, как все.

***

Это было ровно десять лет назад. Жил и работал тогда я в Париже. Был профессором социологии, уже опубликовал более тридцати книг. Писал я и стихи, и романы. Были у меня и научные труды. Объездил почти весь мир. Был обеспеченным человеком. Жена ушла от меня, точнее она жила отдельно. Но, мы не развелись официально. Оставленные жены не тени прошлого, и не тонут они в толще воспоминании…

Единственная дочка жила в Америке. Дочка иногда звонила мне, шумно и неестественно интересовалась моим здоровьем, делами. Я точно также шумно и неестественно интересовался ее здоровьем, и ее делами, и в конце разговора причмокивал по телефону ее в щеку. Что это было, родственные связи?

Когда мы с женой вместе жили, много ругались и ссорились. Но, постепенно потеряли интерес друг к другу. Она купила квартиру в другом конце города, переехала туда, и, совсем не звонила мне, абсолютно не интересовалась мною. Я пару раз ездил в ее новую квартиру. Но, всегда чувствовал, что она тяготится мною, и, хочет чтоб я поскорее убрался. У нее уже были другие интересы, новые друзья.

Потом, я тоже перестал звонить жене. И мы потеряли друг друга, последний год мы вообще не виделись и не разговаривали даже по телефону. Только через дочку я знал, что она жива и благоденствует. Хай с ней, как говорится.

У меня была квартира в центре города. Старый дом, высокие лепные потолки, узкие продолговатые окна и двери, старинная дубовая и с красного дерева мебель, которой я гордился безмерно, они нравились мне. Я люблю все естественное, природное.

Большие комнаты. И, еще была прислуга, миссис Гранта женщина пятидесяти лет. Приличная, воспитанная особа. Она готовила мне, и оставляла еду на кухне, чтоб я мог кушать, когда захочу. Гладила одежду, убирала квартиру. Вообще, каких-то бытовых неудобств, я не ощущал. Миссис Гранта обычно уходила домой в пять часов. Но, временами еще забавляла меня разговорами, если я заставал ее дома.

– Знаете мсье Юлиан, сын моей лучшей подруги мадам Эшлен сделался «ньюмэном». Это так забавно.

– «Ньюмэн». А, кто они такие?

– Это когда люди не кушают вообще.

– В смысле не ест никакой пищи?

– Да.

– Солнцееды значит.

– Что вы сказали?

– Солнцееды говорю. Это такая категория людей, которые вообще не питаются. А, кормятся лучами солнца.

– Да, возможно это так. Но, знаете, что самое ужасное, у него, то есть у сына подруги вроде полностью удалили пищеварительную систему.

– Да, что вы говорите, – оживился я, – это невероятно.

– Да, так и есть, он не кушает, не пьет. Ну, не знаю, возможно, еще не курит. А, еще говорят, что они, эти «ньюмэны»… смогут заново построить собственное тело.

– Не понял, что вы сказали?

– Построят свое собственное тело. В общем, так, если допустим, вам не нравится ваше тело, я не вас имею в виду господин профессор.

– Да, понимаю, дальше?..

– Если вам не нравится ваше тело, вы по вашему усмотрению можете менять тело. Ну, чтоб оно вам нравилось. То есть, на такое – которое, вы бы хотели.

– Вот как… забавно.

– И, еще знаете что? Он вообще перестал работать.

– Не понял?

– Ну, этот сын моей подруги, я имею в виду. Так, он сейчас говорят, не работает вообще, из принципа.

– Не хочет работать что ли?

– Представьте, работа ему не нужна!

– Как это работа не нужна?

– Ну, понимаете, зачем работает человек?

– Чтоб заработать на жизнь.

– Вот, именно, А, деньги ему не нужны. Имею в виду, этим «ньюмэнам» деньги вообще не нужны.

– Вот, как!

– Да, потому что, ради чего нам нужны деньги? Ну, чтоб купить еду, одежду, и так далее. А, «ньюмэну» не нужна еда, он вообще не ест.

– Это понятно, а, как насчет одежды?

– Одежда? Даже не знаю, может, одежда тоже не нужна.

– Ну, а где человек будет жить? Квартира, помещение, отель, везде надо платить.

– Вы, правы, честно говоря, на этот счет у меня нет сведении, возможно, каким-то образом обходятся без одежды и жилья.

– Понятно.

Честно говоря, я не придал особого значения этому разговору. Тем более, миссис Гранта вскоре ушла, а я остался один. Ночью я обычно остаюсь один… О, как я не люблю ночь! Это самая противная часть суток, меня как всегда мучает жуткая бессонница, я выпиваю море вина, чтоб как-то заснуть. Утром начинается кошмар, я должен вытащить себя с постели. Умыться, и идти на работу. Я, обычно бываю по утрам разбитым, усталым после бессонной ночи. А мне еще лекцию надо читать, общаться со студентами и коллегами. Кошмарное время. Жуткие одиночные вечера, когда я усталый безмерно, лежу на диване, распластавшись, и, у меня даже нет сил идти в туалет, я весь в болях и страданиях… Жуткое время.

Дни текли неспешно. Хотя, внешне у меня все вроде благополучно. Я довольно известный в узких кругах человек, к мнению которого прислушиваются. Высокое жалование, гонорары от опубликованных, и перепечатанных книг и статей, довольно внушительная сумма в полтора миллиона евро в банке.

Но, временами подкатывала жалость к себе. Где-то в подсознании тлела, мысль о самоубийстве. Хотя, я по своей трусливой натуре вряд ли смог бы убить себя. Для самоубийства нужен определенный уровень храбрости, самоубийцы храбрые люди, а не жалкие трусы, которые боятся жить.

Временами приходили бесформенные мысли о цели жизни, о бренности бытия, о том для чего я родился. Я их безжалостно отгонял от себя. Я знал, что если начну копаться в себе, то открою в себе такие непотребные, вонючие залежи.

Меня мучила некая незавершенность моей жизни. Некая искусственность, быстротечность, иллюзорность ее. Что-то самое важное отсутствовало в ней, как-будто я не сделал самого главного, ради которого пришел в этот мир. Все что сделал, было не то, как-будто я ушел с моей главной дороги, пошел по кривым переулкам, ведущим в никуда.

Но придет точка отсчета, ты должен покончить с этим миром, страшно, тщетно пытаться, где-то искать смысл, его нет, и не будет. Все твои мысли по существу пустые, ни о чем. Мир живет, будет жить и без тебя, твои мучения ни к чему.

Я перестал сопротивляться, пусть течет все как есть.

***

Тем временем, количество ньюмэнов по всему миру росло. Появились они и в Париже, несмотря на то, что французское правительство запретило строить во Франции фабрики по трансформации человека. Ньюмэны были высокие, красивые, еще бы, они ведь сами строили свое тело. Это была невероятная победа человека над природой. Теперь можно не только довольствоваться подаренной природой телом, а сделать себе именно ту внешность, которая тебе нравится, о которой мечтаешь, которую ты сам хочешь.

Раньше миллионы людей по всему миру мечтали изменить свое тело, свою внешность. Жители более обеспеченных стран страдали от лишнего веса. Они не могли перебороть свои аппетит. С каждым днем с тревогой смотрели на весы. Но, еда заменяла им другие удовольствия жизни. Еда была, в какой то мере, суррогатом счастья, которого эти неудовлетворенные жизнью люди жаждали. Но, еда разрушала их организм. Расплывшиеся формы тела смотрелись ужасно. «Мешок жира», «Жиртрест», «Скоро лопнет от жира»… как обидно! Как несправедлива природа? Зачем так мучить людей? Они в чем-то виноваты, кроме жажды счастья и удовольствия? И, вчерашние красавицы шли по улицам, нагруженные многими килограммами ненужного, даже противного жира.

Другие были некрасивы от природы. И, возникает вопрос, почему и кто делает некрасивых, и даже уродливых людей вроде меня? Природа? Бог? И, почему для человека так важна внешняя красота? Почему ежедневно по всему земному шару тратятся миллиарды долларов, для разной косметики, всяких там омолаживающих, и прочих процедур, делающих людей красивыми? За что наказана некрасивая девушка или женщина, или допустим, страшно комплексующий, но скрывающий все это от внешнего мира прыщавый молодой человек. И вот некрасивые с завистью смотрят на красивых от природы людей.

Красота, великолепная внешность, высокий рост, крепкое спортивное телосложение. Теперь это уже не было пустой мечтой, достаточно было идти в лабораторию по трансформации человека, пройти через процедуру перевоплощения. И, вот тебе, создай себе свое тело по своему усмотрению, тот рост, тот вес, те цвета кожи, ту внешность какую хочешь.

По всему миру с невероятной скоростью умножились центры перевоплощения и трансформации. Это был очень прибыльный бизнес – переделка человека! Почти каждый день тысячи, тысячи людей ложились в конвейеры перекодировки и перевоплощения. Процедура была вроде безболезненная. По телевидению выступали счастливчики уже превращенные в «ньюмэны». Интернет был полон сведениями о переделке тела. Умножавшиеся по всему миру с невероятной скоростью предприятия по переделке человеческого тела, назывались везде по разному: «Центры перевоплощения и трансформации»; «Фабрики по трансформации человека»; «Лабораторий перекодировки»; «Пункты переделки и перерождения» даже, «Предприятия нового дизайна человеческого тела».

Но, постепенно появилось емкое краткое слово «трансформинг». Очень удобное слово. «Ты не хочешь сделать себе трансформинг? Она оказывается уже прошла через трансформинг, в соседнем городе открылся трансформинг…»

Услуга эта постепенно дешевела и совершенствовалась. Были маленькие лаборатории, где в день трансформировались несколько человек. Были огромные предприятия, где каждый день десятки тысяч человек стали обладателями нового тела.

***

Я тоже с завистью смотрел на этих счастливчиков, их кожа имела чуть синеватый оттенок, а в остальном «ньюмэна» трудно было отличить от обычных людей. Красивые, высокие, молодые, гордые, они шагали по планете со счастливой улыбкой. Уже два года фабрики по всему миру выпускали миллионы новых, доселе невиданных людей.

Наконец, я решился. Я, даже не звонил в университет, в котором работал, не предупредил. Сел в поезд, поехал в Бельгию. Шел по улицам старого города, поспрашивал людей. Люди охотно разъясняли, показывали путь. И, я нашел, нашел центр трансформации, вот, оно неказистое трехэтажное здание. А я представлял себе все это по другому, что будет сверкающее современное огромное предприятие. А тут старинное здание с небольшой вывеской у двери.

В холле сидел мужчина охранник. По его указанию я поднялся на второй этаж. Меня принял молодой мужчина лет тридцати, лысый, очкастый, с надменным выражением лица. Внимательно выслушал с тем же холодным выражением.

– В первую очередь предупреждаю вас мистер, – сказал он, потом роясь в бумагах начал искать мою фамилию, которую записал в какую-то бумагу, когда я пришел.

– Юлиан, Юлиан Крез, – подсказал я.

– Извините, мсье Юлиан Крез. Наша лаборатория не дает вам никаких гарантий. Все риски вы должны взять на себя. Только на таких условиях мы можем приступить к перевоплощению вашего тела, – произнес он.

– Как, так? Это же отработанная технология. Через трансформацию прошли уже миллионы людей, – удивился я.

– Вы в самом деле не знаете? Во всех фабриках трансформации, во всем мире, вас обслужат только в том случае если всевозможные риски возьмете на себя, – холодным тоном сказал, этот невозмутимый человек.

– Разве существуют какие-то риски?

– Все может быть. Организм человека, тонкая штука.

– Ну, а как же, те миллионы, которые уже превратились в ньюмэнов.

– Они тоже рисковали, – невозмутимый человек пожал плечами.

Так, чем же я рискую, что я могу потерять? Жизнь? Здоровье?! Здоровья уже нет. Сплошные боли, жуткая бессонница, тяжелое, болезненное, некрасивое тело. Жизнь? Насколько эта жизнь мне нужна? Могу ли назвать жизнью это беспросветное существование. Где перспектива? Что я жду от будущего? Денег? Женщин? Удовольствия? Наконец, счастья? Не знаю, я совсем запутался. Все эти вопросы были без ответа.

– Я согласен, – сказал я.

– Что?!

– Согласен на все ваши условия. Даже, если вы убьете меня!

Меня все больше раздражал этот самодовольный придурок, играющий роль всемогущего доктора. Временами я готов был схватить массивный прибор на столе, и заехать по его непроницаемой роже. Или я так раздражен, потому что плохо спал?

– Не спешите, – сказал он. И, вытащил из стола, два пакета. В каждом были вложены огромные кипы бумаг. – Вот, возьмите.

– Что это?

– Это условия контракта, в двух экземплярах. Все положения тщательно разъяснены и прописаны. Вы должны самым тщательным образом прочитать их. Мы возьмемся за трансформацию вашего тела только в том случае, если вы будете безоговорочно согласны со всеми нашими условиями. Вы меня поняли?

Я взял стопку, это были два экземпляра контрактов. Я начал искать конец бумаги. Там были указаны реквизиты лаборатории и реквизиты клиента. Я прописал туда свои адрес и данные, потом подписал контракт. Затем, точно таким же порядком, подписал другой контракт.

– Что вы делаете? – удивился доктор. – вы же не прочитали его.

– Я согласен, – сказал я.

– Но вы должны прочитать. Самым тщательным образом.

– Я прочитал и подписал. Притом оба экземпляра. Что вам еще нужно от меня? – раздражаясь, гневно произнес я.

Доктор долго смотрел на меня. Потом, оправившись, сказал:

– Ну, хорошо, если вы так настаиваете, мы можем приступить к процедуре.

– Я настаиваю, приступайте, – сказал я.

– В контракте указано, что вы сегодня же можете проходить обследование. Если, отдел обследования утвердит вашу кандидатуру, вы завтра можете пройти через процедуру трансформации. Стоимость всей процедуры тридцать семь тысячь американских долларов, – сказал, холодный и расчетливый доктор.

– За такую сумму вы изменяете судьбу человека? – удивился я.

Потом, вытащив из кармана кредитную карточку, протянул доктору. Доктор, взяв мою карточку, вставил в аппарат, удивленно цокнул языком, потом, позвонил куда-то. Вошла молодая девушка.

Конец ознакомительного фрагмента.