Марина
Трудно вспомнить название той марийской деревеньки, в которой происходили эти, описанные мной, события, поэтому оставим ее пока без названия. Находится она всего лишь в часе езды от города, но представляет собой такую глушь, что многие люди, проживающие в городе, о ней и не слышали, а некоторые жители этой деревни никогда не бывали в городе. Вокруг нее раскинулись большие поля, на которых растет лишь один картофель, этим люди и живут. По осени на полях столпотворение машин, только что выкопанный картофель прямо с полей вывозится в города, расположенные гораздо южнее на географической карте нашей страны, чем эта деревня. Выгодно, видимо, так и тем, и другим. Только даже для сбора и погрузки картофеля на эти машины людей своих в деревне все равно не хватает. На помощь местным труженикам приезжают люди из города. Чаще всего для этих целей используются, конечно же, студенты, народ молодой горячий и безрассудный. Но были и заводские.
Алексею повезло. Его группа из десяти человек была чисто женская, только он один был представителем от сильной половины человечества. Это сказать легко – повезло, а на самом деле все было не так. Женщины были разных возрастов и лишь только некоторые были ровесницами Алексею. Были женщины старше его и, даже, значительно. Они были замужем, кроме одной, но поскольку детей у них еще не было, они хотели пожить еще для себя, вот им и дали такую возможность – отдохнуть на природе в деревне. А одна, красивая и яркая собой девушка, хоть ей было уже за тридцать лет, была почему-то не замужем. Вот бывает же такое. В цеху говорили о ней, что она – «девушка легкого поведения». Что обозначает это словосочетание, Алексею не объяснили.
Спать Алексею приходилось на сеновале, но он о лучшем месте и не мечтал. Осень стояла теплая, дыр в стенах сарая и сквозняков, не было. Никто не мешал во время сна, да и некого было стесняться, куры и те сидели на насестах гораздо ниже его, не говоря уж об овцах и козах, живущих в другой стороне сарая за перегородкой. Поэтому, раздеваясь для сна, не приходилось опасаться, что его худая фигура в трусах, будет кем-то замечена.
Хуже его дела обстояли во время завтраков, обедов и ужинов. Девчата накрывали общий стол, кто-то одна из них, по очереди, оставалась в доме на весь день, куда их поселили, и они вместе с хозяйкой готовили еду сразу для всех. Для приезжих из города, хозяевам выдавали свежее мясо, молоко, овощи, хлеб и сахар. Девчонки готовили очень вкусные обеды, поскольку, плохой обед стал бы предметом обсуждений во всем коллективе. Ни одна из них не хотела попасть на ядовитые языки женщин постарше, знающих толк в еде. Сразу по готовности обед или ужин немедленно съедался, а Алешка к еде опаздывал, потому что ему приходилось ехать в кабинке машины к овощехранилищам и разгружать машину, ворочая мешки с картошкой.
У девчонок была дурная привычка, убрав лишнюю посуду, остаться за столом и болтать, а о чем болтать, это они туго знали. Для Алексея было сущим наказанием сидеть в это время вместе с ними за столом и есть, когда все внимание женщин было обращено только на него. Он не мог нормально жевать под пристальными женскими взглядами. Он, то краснел, то бледнел, ложка не держалась в его руках, тушеная картошка вываливалась с ложки и изо рта. Сделав несколько глотков, Алексей отодвигал от себя тарелку и сразу попадал на язык женщинам. Замужние женщины начинали сравнивать его аппетит с аппетитом своих мужей, словно им было невдомек, что «мужику» – то, оказавшемуся с ними волею судьбы и цехового начальства, едва перевалило восемнадцать лет. Дело доходило до того, что одна женщина, знающая толк в мужиках, сказала:
– Ну, что можно ожидать от такого мужика в постели? – она имела в виду человека, который мало ест, и не задумывалась над тем, что кроме мамки родной, он еще и женщин-то не видал.
Такие слова Алексею было горько слушать, но приходилось терпеть. Краска заливала лицо, но что-то сказать в ответ он не решался. Замужние женщины, не стесняясь, еще при нем, копающемся ложкой в тарелке, начинали раздеваться, готовясь ко сну. Это было сущим наказанием для Алексея. Они скидывали с себя рабочую одежду и, сверкая голыми грудями, проходили около самого стола в одних трусиках, направляясь в чуть протопленную баньку, чтобы смыть со своих красивых тел пыль и грязь, осевшую на них во время дневной работы на поле.
– Девчата! Ну что же вы так издеваетесь над молодым пареньком? Ведь он виновен только в том, что молод очень, – заступалась за Лешку хозяйка.
– Ничего, пусть привыкает. Он уже совершеннолетний. Сколько лет-то тебе? Ну вот, восемнадцать уже годочков, женить парня можно, – говорила самая забияка Зинка, стоя прямо перед сидевшим за столом Алексеем и приподымая ладонями рук свои большие груди.
Девчонки, ровесницы Алексея, сами неодобрительно относились к таким выходкам своих старших коллег. С этими девчонками он только и общался. По вечерам они обычно усаживались за стол возле Лешки и начинали болтать, постепенно переходя на обсуждение своих девичьих проблем. Девчата были довольно скромными, но и они порой забывались и, о чем-то заспорив в разговоре, они показывали на себе какую-либо деталь одежды, оголяя ту или иную интимную часть своего тела. Вспомнив о присутствии Алексея, они ойкали, просили у него прощения, но разговор доводили до конца. Единственным человеком, не приносящим неудобства Лешке, была та симпатичная и незамужняя женщина, которую звали Марина. Она порой останавливала зарвавшихся женщин грубым окриком. Он смотрел своими синими глазами на спасительницу и улыбался. Марине тоже нравился этот симпатичный блондин высокого роста, хоть и был он худым и слишком молод для нее. Просто нравился ей этот мальчишка и все. Он всегда был вежлив и правдив, ни на кого не обижался, уже сейчас чувствовалось, что в зрелом возрасте он станет очень порядочным человеком.
Однажды, устав на работе, Алексей быстро поужинал и, извинившись, направился в сарай на сеновал. Там находилась его постель, не постель, а самое настоящее гнездышко. Хозяйка дала ему простынь и теплое одеяло с пододеяльником, остальное было делом его рук. Спать было мягко и приятно, аромат свежего сена перебивал все запахи, исходящие от домашнего скота, а воздух был свеж и прохладен, как раз для здорового сна.
Укутавшись в одеяло, Алексей начинал уже дремать, когда раздался тихий скрип входной двери. Сон мигом пропал. Он прислушался. Заскрипела лестница из сарая на сеновал, свет от электрического фонарика переметнулся с потолка на сено и, наконец, осветив постель Алексея, погас. Кто-то ползком пробирался к нему прямо по сену. Пареньку стало немного жутковато.
– Кто? – спросил он испуганно.
– Я это, – услышал он голос Марины, той самой незамужней женщины.
– Что-то случилось? – стал, было, привставать со своей постели Лешка.
– Сейчас, расскажу. Как холодно тут у тебя.
– Мне под одеялом тепло.
– Не будь эгоистом, пусти погреться.
– Случилось-то, что?
Марина сбросила с себя верхнюю одежду и залезла под одеяло к Алексею. Он всем телом ощутил ее наготу. Тем не менее, он пересилил свой страх перед женщиной и стал говорить с ней, в надежде, что та уйдет.
– Тебя могут потерять и начать искать, – говорил Лешка, хоть и не верил в то, что Марина уйдет, но говорил, чтобы как-то оттянуть время.
– Не бойся, они все спят, – ответила женщина, закинув на него ногу и обняв руками. Она тесно прижалась к нему всем телом.
Алексея трясло, как в лихорадке. Он никогда в жизни не был так близок с женщиной. Своим телом он ощутил все тело Марины. Дальше все происходило как во сне. Они не спали всю ночь.
Утомленный, Алексей заснул под самое утро, а проснулся от резкого женского крика:
– Подъем, засоня! – кричали снизу. Кто-то из девчонок, постарался.
Рядом с ним Марины уже не было. Слава богу, вовремя ушла, подумал он. На завтрак он опоздал, но девчата оставили ему уйму еды, а оставшаяся готовить обед и ужин женщина, занимаясь своими делами, не мешала ему хорошо поесть. Он отвел душу за все прошедшие голодные дни, ел – пока лезло. Жаль, что не всегда так бывает, вздохнув, подумал он. Насытившись, Алексей стал вспоминать все, что произошло с ним в течение ночи. Хорошо, что проспал, думал он, не то, как бы он смотрел в глаза Марине. Пока, он еще не мог представить себе, как он поведет себя при встрече с ней. Наверное, потупит взгляд и покраснеет, но встречи ведь не избежать. Вот и сейчас он обязан быть там, где работают девчата, собирая картофель в мешки. Интересно, кто помогает шоферу закидывать эти мешки в кузов машины? Неужели девчата? Ну, тогда ему выволочки не избежать. Через десять минут он был уже на поле. Мешки стояли в рядок, машина тоже стояла рядом. Девчата собирали картофель в ведра, пересыпая затем в мешки, но они ничего не сказали ему. Водитель вылез из кабинки, на ходу натягивая рукавицы, и сонно сказал Алексею:
– Ну, что? Пожалуй, начнем.
Алексей никогда не чувствовал в себе столько силы и энергии. Мешки летели в кузов машины один за другим. Водитель с упреком сказал ему:
– Да не спеши ты. «Работа не волк, в лес не убежит». Откуда у тебя сила берется, ведь худой, как щепка.
Скоро кузов был забит мешками до отказа. Нужно было ехать к овощехранилищу, но подошла Марина:
– Привет, засоня. Девчата считают, что ты очень сильно выматываешься за день, потому и проспал сегодня. Решили кормить тебя усиленно. Так что все нормально. Учти, сегодня ночью я опять приду к тебе.
Первое, что готово было сорваться с его языка, это – слова «не надо», но он промолчал, посмотрев своими чистыми бирюзового цвета глазами на Марину и хлопнув ресницами. В ответ, она улыбнулась и ушла.
Пока ехали к овощехранилищу, водитель покоя не давал ему, засыпая вопросами:
– Твоя подруга, да? Ничего, красивая женщина. У нас таких в деревне днем с огнем не отыщешь. Может, уступишь мне, по-дружески?
– Заткнись, – посоветовал ему Алексей.
– Ладно. Понял, – ответил шофер, невысокий рябой мужик лет пятидесяти годами, с бельмом на глазу, и замолчал.
Лешка задумался. Конечно, все, что произошло сегодня ночью, было для него ново и необычно. Но он не хотел, чтобы этот сон кончился и не ожидал, что Марина снова решит прийти к нему ночью. Интересно, почему такая хорошенькая женщина не замужем до сих пор? Столько вопросов возникает в голове, а она, наверное, может дать на них ответ. Только, нужно ли ему знать про все это? Придет к нему на сеновал несколько раз, на этом и кончатся все их отношения, чего он категорически не желал.
День прошел так же точно, как и все предыдущие дни. Вечером, поклевав немного из тарелки и выпив стакан чаю, он заторопился к себе на сеновал, но не тут-то было. Вся девичья компания «приказала» ему остаться. Тут и начались нравоучения. Светлана, молодая замужняя женщина, готовившая в этот день пищу, резко высказалась о порядочности его поведения:
– Даже мой муж, очень большой гурман, и тот любит домашнюю пищу, которую готовлю я. А тут, какой-то «свисток» нос воротит от такой еды, которую только в ресторане можно поесть. Ты сам не понимаешь, как своим пренебрежением к моим стараниям накормить вас как можно вкуснее, ты наносишь большое оскорбление мне. Я очень обижена на тебя, да и каждая девчонка в душе таит обиду на тебя точно за это же. Проси немедленно прощения и доедай ужин полностью, да я тебе еще добавки добавлю. И не смотри так на меня, а ешь, если не хочешь обидеть меня до слез.
Алексей не ожидал такого поворота дела, он глядел на всех изумленными глазами, словно спрашивая, можно ли на это обижаться, но, не увидев поддержки, пододвинул к себе большую тарелку, в которую Светлана успела подложить добавки, и, можно сказать, с удовольствием съел все, что там было.
– Отменно приготовлено! Спасибо! – блеснув глазами, отметил сытый и довольный Лешка.
– Ну вот! Так и нужно есть. Стесняешься, что ли? Смотри, чтобы всегда так ел и благодарил повара. Понял меня?
– Понял. Так будет всегда, обещаю вам.
На этом экзекуции закончились, Лешка мигом исчез из поля зрения женщин. Он успел даже немного вздремнуть, но как вчера послышался скрип двери, а, затем, лестницы на сеновал. На этот раз он не был так растерян, как прошлой ночью и с нетерпением ждал, когда холодная Марина прижмется к нему. Ночью Марина решила раскрыть Алексею один из своих главных секретов. Дрему, как будто ветром сдуло с головы Лешки, он внимательно прислушивался к словам женщины. А Марина говорила:
– Алексей! Я не случайно оказалась у тебя в постели. Я все продумала и уже решила, что поступлю именно так, как делаю. Ты ведь догадываешься, что мне уже много лет, перевалило за тридцать, а у меня нет мужа. Скоро подойдет то время, когда рожать мне станет опасно как для ребенка, так и для меня самой, а я не хочу быть одинокой. Вот я и надумала родить. Все равно кто будет: мальчик или девочка. Я буду любить его и постараюсь правильно воспитать, сделаю из него настоящего человека.
Алексей лежал и слушал, напряженно усваивая ее мысли. Смысл разговора, начатого Мариной, он понял сразу. Марина, толкнув его в бок, спросила:
– Ты меня слушаешь? – на что Алексей немедленно ответил:
– Да.
– А дальше в жизни, если полюбит меня какой-нибудь мужчина, то он будет любить и моего ребенка. Мне очень одиноко в этом мире, ведь я из детского дома. Мне опостылело жить одной.
Слушая слова Марины, Алексей проникся к ней жалостью. Он прижал ее голову к своей груди и гладил, гладил ее по завиткам волос. Он реально представил себе жизнь этой женщины в одиночестве. С губ его внезапно сорвался один, волнующий его вопрос:
– Почему ты выбрала именно меня?
– Около меня постоянно есть мужчины. Но я не хочу иметь от них нездорового ребенка. Вечно с запахом спиртного, накуренные или заряженные наркотиками, они не способны создать здоровых наследников. Я боюсь этих людей. Они, в большинстве своем, еще и моральные уроды. А это ведь тоже передается по крови. Недаром говорят: «Яблоко от яблони недалеко падает». Мне хочется родить здорового, сильного и умного ребенка. Ты как раз подходишь для этого. Ты красивый, высокий и умный, хоть и худой, но это дело наживное. Мы успеем откормить тебя еще здесь, в деревне, – сказав так, она рассмеялась и провела рукой по ребрам Алексея.
Они уснули, обнявшись и одновременно, а проспать им не позволил звонкоголосый петух, оповестивший о начале утра. Марина оделась и прежде, чем уйти, сказала Алексею:
– Я буду приходить к тебе. Я не хочу, чтобы у тебя на душе остался неприятный осадок от этих двух встреч, и создалось мнение, что я воспользовалась твоей молодостью и обманом заставила сделать это. Я буду с тобой все время, пока мы здесь. Ты согласен?
– Да! Конечно, да! Я и потом, ну, когда уедем…, – она не позволила ему договорить, прикрыв его рот своей ладонью.
– Лучше молчи! – сказала она.
Марина ушла, а Алексей еще лежал некоторое время на спине, словно разглядывал маленькую светлеющую дырочку в крыше сарая и думал. Он думал о том, что она могла бы и не говорить о своих намерениях, но, видимо, правда для нее оказалась важнее всего. Петух пропел еще раз. Нужно было собираться на работу, впереди был очередной рабочий день.