К Р О М А Н Ь О Н Ц Ы
(воспоминания о будущем)
В меру фантастический
и очень драматический
Р О М А Н
Книга первая
1992 г.
Если вы хотите иметь не только приятное, но и полезное чтение, хотите расширить свой кругозор – прочтите эту книгу.
Вы погрузитесь в таинственный мир будущего и проживёте с его героями бурную и интересную жизнь в грядущем столетии!
Нет в жизни человеческой ничего такого, о чём нельзя было бы написать. Нет и не должно быть запретных тем.
Юрий Берков
П Р Е Д И С Л О В И Е
Новые кроманьонцы? Кто это? А это мы с вами, друзья, в недалёком будущем, … лет, этак, через сто! Наше будущее рождается уже сегодня. Оно рвётся в нашу жизнь из газетных полос, оно глядит на нас со страниц научно-популярных журналов, оно проступает из многочисленных научных публикаций.
Наше будущее – это не надуманная схватка гангстеров и полицейских, и не борьба межпланетных цивилизаций. Но это вечная борьба добра со злом, борьба света знаний с тьмой невежества.
Поистине сказочные возможности открывают перед человечеством достижения науки и техники. Как изменит нашу жизнь научно-технический прогресс? Как изменимся мы сами? Станем коварными и жестокими словно неандертальцы? Погибнем в пламени мировой термоядерной войны? Задохнёмся в удушливом смоге экологической катастрофы? Нет. Я верю, что человечество выберет иной путь. И пусть не всё и не всегда будет гладко на этом пути, однако, в конечном итоге, победят разум, доброта и красота. Ведь именно кроманьонца назвали «гомо – сапиенс» (человек разумный). А если он станет ещё добрым и красивым, то зло в мире исчезнет. Пусть не сразу и не совсем, но его станет меньше, значительно меньше.
Таким мне видится будущее. Таким я хочу показать его тебе, мой любознательный читатель. И так, в путь!
Глава I.
1. Замороженный мальчик.
Сентябрь. Небольшой сибирский городок Найск. Клиника специальной хирургии при медицинском институте. Операционная.
– Везут, везут, – раздались приглушённые голоса студентов.
Юля и Ольга прильнули к большой куполообразной стеклянной стене, отгораживающей операционную от зрителей, за которой бригада врачей готовилась к таинству оживления очередного пациента. Девушки стояли на возвышении и отлично видели всё.
– Ой, какой он бледный! Как мраморный. Даже инеем покрыт, – тихо произнесла Юля.
– Неужели он оживёт? Просто не верится, – отозвалась Оля.
Юля ничего не ответила, но парень, стоявший слева от них, уверенно заявил. – Конечно, оживёт. У профессора Зверева все оживают.
Девушки посмотрели на него. Он был немного выше среднего роста, крепкого спортивного телосложения, узколицый, загорелый, с ёжиком коротких светлых волос на голове. На вид ему было 22 – 23 года.
– А вы уже видели, как оживляют? – спросила Юля.
– Много раз, – ответил молодой человек и тут же слегка смутился. Он понял, что сказал неправду. Оживление замороженного человека он видел всего один раз, год назад, когда учился на третьем курсе. Зато слышал и читал об этом довольно много. И, чтобы поскорее преодолеть возникшую неловкость, предложил. – Хотите, я буду комментировать всё, что происходит за этой стеклянной стеной?
– Попробуйте, – согласилась девушка. – Нам всё это очень интересно.
Вокруг стены плотным полукольцом стояли студенты – медики. За ней, в белоснежной операционной, находилась бригада из четырёх врачей во главе с профессором Зверевым и телерепортёр из Москвы. Слева от них на стене висел большой телевизионный экран, на котором демонстрировалось операционное поле. Справа, на таком же телеэкране – параметры жизнедеятельности больного.
Студент со светлым ёжиком встал позади девушек так, чтобы хорошо было слышно обеим. Рядом с Ольгой оказался высокий, двухметрового роста, черноволосый, довольно нескладный парень с крупными и не очень правильными чертами лица. Оля уже видела его в институте. Обычно он ходил погружённый в себя, не замечая никого вокруг. Сейчас он внимательно наблюдал за происходящим в операционной.
Из дверей морозильной камеры на высокой тележке вывезли подростка лет 14 – 15-ти. Его тёмные, аккуратно зачёсанные на бок волосы,, были покрыты инеем и казались седыми, глаза закрыты, губы бескровны, на обнажённом теле искрились кристаллики льда.
Телерепортёр засуетился, стараясь не упустить исторический момент. Тележка остановилась посреди зала у операционного стола. Подростка как бревно перенесли с тележки на стол. Репортёр подошёл к профессору Звереву, снимая крупным планом его округлое, с розовыми щеками, лицо и обратился с вопросом.
– Уважаемый профессор, не согласитесь ли вы сказать несколько слов нашим телезрителям?
– Я к вашим услугам, – вежливо ответил профессор.
– Телезрители, да и вся мировая медицинская наука знают вас как ведущего специалиста в области криологии – науки о замораживании и оживлении людей. Вы со своими ассистентами провели уже десятки сложнейших операций с прекрасными результатами. Скажите, уважаемый профессор, чем примечательна и необычна сегодняшняя операция?
– С удовольствием отвечу на ваш вопрос. – Чуть заикаясь, произнёс знаменитый учёный. – Дело в том, что сегодня мы оживляем самого первого на Земле, достаточно профессионально замороженного человека. Это, кстати, и самый молодой наш пациент. Пареньку было всего 14, когда его заморозил собственный отец, профессор Губерт. С тех пор прошло 85 лет, и до сих пор никто не решался оживить Сашу – так звали этого мальчика при жизни. Мы уже замораживали и оживляли десятки людей, но они находились в замороженном состоянии сравнительно недолго, всего 2 – 3 года. Здесь же мы имеем уникальный случай рекордно длительного замораживания.
– Скажите, профессор, а почему нельзя было оживить Сашу раньше?
– Причин здесь несколько. Во-первых, наш пациент был заморожен по старой и не очень совершенной методике. Вместо крови у него в теле был специальный физиологический раствор, который изобрёл сам профессор Губерт.
Этот раствор нами уже давно не применяется. Он давал неплохие результаты на мелких животных: кошках, собаках, кроликах, но для людей и обезьян он не очень подходит. Нам удалось создать новый раствор, совершенно безвредный, и 10 лет назад мы заполнили им организм Саши. Затем мы усовершенствовали методику оживления, которая практически свела к нулю риск криологических осложнений. Но главная причина не в этом. Дело в том, что Александр, будучи по детски беспечным, в результате своей же оплошности, подвергся сильному радиоактивному облучению в одной из лабораторий нашей клиники, которой в то время руководил его отец. Он получил смертельную дозу радиации, и у него сразу отказали многие жизненно важные органы. Нужны были годы, чтобы организм Саши сам очистился от радионуклидов, но этого времени у парня не было. Дни его были сочтены.
Вот тогда-то отец мальчика и решился на рискованный эксперимент. До этого он проводил опыты по замораживанию только на животных и не известно, когда бы он перенёс их на людей. И с животными-то дело шло не лучшим образом. У профессора Губерта не было никакой уверенности в успехе этого эксперимента, но у него не было выхода! Он надеялся, что если не ему, то его ученикам удастся найти безопасную методику оживления, и что Сашу в конце концов спасут. У него был один шанс из ста, и он решился на него.
За этот рискованный и не разрешённый медицинским советом института эксперимент, профессор Губерт был снят с должности директора клиники и до конца жизни работал старшим научным сотрудником. Ему многое удалось сделать в области оживления крупных животных, но оживить сына он так и не решился. Слишком велик был риск потерять его навсегда.
Три года назад мы тщательно исследовали организм Саши на радиоактивность и убедились, что он больше не «светит». Большинство радионуклидов распалось. Остатки вредных веществ мы выведем из организма с помощью сорбентов. Больному предстоит сейчас операция по пересадке костного мозга, который должен взять на себя функции кроветворения и избавить Сашу от лейкемии. Мы также заменим ему селезёнку, поджелудочную железу и яички.
– Скажите, профессор, если не секрет, кто является донором новых органов, которые вы собираетесь пересадить Саше?
– Донором является сам больной. Как известно, наша клиника пользуется донорским материалом, полученным от самих пациентов. Необходимые для пересадки органы мы выращиваем в лабораториях клиники из соматических клеток, взятых у больных. Используя методы генной инженерии, нам удалось вырастить из единичных культур практически все внутренние органы человека вне его организма. Это сердце, почки, печень, селезёнка и так далее, а также все железы внутренней секреции. На выращивание какого-либо органа ускоренными методами требуется 2 – 3 года. Именно на этот срок мы и замораживаем наших пациентов, как бы выключая их из жизни.
– Скажите, уважаемый профессор, а почему вы отказались от пересадки внутренних органов, взятых у других погибших людей?
– Здесь несколько причин. Во-первых, погибает людей не так уж и много, нуждающихся в пересадке гораздо больше. Во-вторых, органы погибших не всегда подходят для пересадки. Нужны совершенно здоровые органы достаточно молодых людей. Это ещё больше усложняет задачу. В-третьих, пересадка чужого органа вызывает в организме больного реакцию отторжения, которую мы вынуждены подавлять лекарствами. Но эти лекарства далеко не безвредны для организма. Они вызывают многие нежелательные последствия, с которыми тоже нужно бороться. Таким образом, человек с чужим внутренним органом остаётся как бы привязанным к клинике на всю оставшуюся жизнь. Это уже не совсем полноценный человек. После наших же операций, пациент воспринимает новые органы как свои собственные и полностью выздоравливает. Нам удавалось спасать людей пострадавших в автокатастрофах, заменяя им по два, три и даже четыре внутренних органа сразу. Главное – это быстро заморозить человека, не дав ему умереть, что весьма непросто.
– Спасибо, уважаемый профессор, за интересное интервью. Больше я не буду вас беспокоить. Разрешите мне только заснять сам процесс оживления.
– Пожалуйста, снимайте. Только пока мы не будем оживлять Сашу. Сначала мы сделаем ему все необходимые операции, а затем начнём оживление.
– И как долго будут идти операции?
– Думаю, часа за два управимся. Мы работаем двумя бригадами сразу.
– Ещё раз благодарю вас от имени телезрителей.
Телерепортёр отошёл в сторону, а к операционному столу подошли хирурги и операционная сестра.
– Ну, с богом! – сказал профессор Зверев. – Начинайте прогрев области таза и живота.
Медсестра подошла к стойке приборов и защёлкала кнопками. На индикаторах засветились цифры, замигали огоньки. Затем она подошла к безжизненному телу подростка и стала устанавливать на нём датчики. Закончив это занятие, она взяла в руку длинную штангу с большим круглым диском на конце, и стала водить им над животом и бёдрами пациента.
– Это микроволновый излучатель, – тихо произнёс светловолосый студент, стоявший позади Юли и Ольги. Девушки уже забыли о его существовании, слушая интервью профессора Зверева. – Он позволяет производить прогрев внутренних органов дистанционно, с помощью токов высокой частоты.
– Это что-то вроде домашней микроволновой печи? – спросила Юля.
– Совершенно верно, – ответил парень.
– Температура? – спросил профессор Зверев.
– Минус 35 градусов, – ответила медсестра.
– Прогревать до плюс двух. Органы для пересадки готовы? – обратился он к своему ассистенту.
– Да, – ответил тот.
– Охладите их тоже до плюс двух. Надеюсь, они уже в растворе диолина?
– Конечно, – кивнул ассистент.
– Прекрасно. Давление диолина у пациента?
– Пока ноль, – сообщила медсестра.
– Подключите диолиновый насос и дайте 20 процентов кислорода. Медсестра стала возиться с длинными шлангами, оканчивающимися блестящими толстыми катетерами. Два шланга она подключила к сонным артериям на шее подростка, два других – к бедренным артериям.
– Всё готово, – доложила она профессору.
– Сейчас они будут прокачивать свежий, насыщенный кислородом диолин через кровеносную систему мальчика, – зашептал светловолосый юноша.
– Температура? – опять поинтересовался Зверев.
– Минус шесть, – ответила медсестра.
– Продолжайте прогрев. Готовьте инструменты, – обратился он к своим коллегам.
– Всё готово, – доложили те.
Столик с хирургическими инструментами стоял уже рядом с операционным столом.
– Ну что ж,… приступим…, – помедлив, произнёс Зверев. – Задачи каждого всем понятны?
– Понятны, – ответили врачи.
– Тогда начали!
Четверо хирургов склонились над пациентом по обе стороны операционного стола. Двое медсестёр подавали инструменты. В руках замелькали алмазные скальпели, крючки, зажимы, пинцеты, пилки. Иногда слышались короткие реплики. Работа закипела.
– Больше ничего интересного мы не увидим, – заявил светловолосый юноша, – я предлагаю пойти прогуляться, а через пару часов вернуться сюда, когда закончится операция и начнётся оживление.
Студенты начали расходиться.
– Давайте прогуляемся, – согласилась Юля. – Пошли, Оля? – обратилась она к подруге. Та молча кивнула.
– Андрей, ты с нами? – спросил светловолосый долговязого молчаливого парня, стоявшего рядом с Ольгой.
– Пошли, – ответил тот без особого энтузиазма. Чувствовалось, что он немного стесняется незнакомых девушек.
2. Знакомство.
Они вышли на улицу. Стояла тихая, ясная, прохладная погода. Листья на деревьях и кустарниках уже тронул яркий осенний багрянец, и они были особенно красивы в этом последнем прощальном наряде. Только на газонах продолжалось буйство хризантем словно они хотели поспорить с деревьями и доказать им свою не подвластность осени.
– Давайте познакомимся, что ли, – предложил светловолосый молодой человек девушкам. – Меня зовут Сергей. А это мой товарищ – Андрей.
– Очень приятно, – ответила одна из девушек. – Меня зовут Юля, а это моя подруга, Оля.
– Нам тоже очень приятно, – улыбнулся Сергей.
Ему действительно было приятно. Ещё с прошлого года он приметил Юлю в медицинском институте, когда она поступила на первый курс, но познакомиться всё не было повода. И вот сегодня, совершенно случайно, он увидел её на операции у профессора Зверева. Сергей незаметно подошёл и встал возле неё, потащив за собой и Андрея.
Юля была девушкой среднего роста, стройная, худощавая, с густыми, красиво уложенными на голове тёмными волосами. Лицо её, с правильными тонким чертами, было весьма привлекательным, но не смазливым. Серые глаза смотрели спокойно и строго. В них угадывался независимый и гордый характер. Недавно ей исполнилось девятнадцать. Её подруга, Ольга, была чуть ниже ростом и немного полнее. Она была шире в бёдрах, с хорошо развитой грудью, делавшей её фигуру очень женственной. Пышные волосы её были осветлены и завиты снизу в крупные локоны. Лицо было весьма миловидно, но глаза смотрели настороженно. Она училась с Юлей на одном курсе и была на полгода старше.
– Может, зайдём в кафе, перекусим? – предложил Сергей.
– Можно, – согласилась Юля.
Они зашли в небольшое, уютное кафе недалеко от клиники и заняли столик.
– А вы давно учитесь в институте? – спросила Юля Сергея.
– Мы с Андреем уже на четвёртом курсе, – ответил студент.
– Ну и как, интересно?
– Нормально. Сначала было трудновато. Много медицинских терминов, да и к практическим занятиям долго не мог привыкнуть. Эти эксперименты на животных, присутствие при вскрытии трупов, брр…!
– А на кого вы специализируетесь? – задала вопрос Ольга.
– Меня больше увлекает генетика – наука об управлении наследственностью. Она открывает возможность оздоровления человечества на основе чистых генных структур. Медицина призвана лечить людей, а генетика может сделать так, чтобы люди вообще не болели. Тогда их и лечить не придётся.
– И вы серьёзно считаете, что этого можно добиться?
– Можно. Конечно не на 100%, но процентов на 80. Сейчас почти невозможно найти человека с абсолютно здоровым геномом. Это один на тысячу, не больше! Остальные имеют те или иные нежелательные отклонения, предрасположены к тем или иным наследственным заболеваниям. Одни склонны к атеросклерозу и болезням сердца; другие – к гипертонии, болезням мозга; третьи – к болезням желудка, почек, печени и так далее. А сколько видов заболеваний крови, эндокринной, нервной системы! Человечество просто погрязло в болезнях. Несмотря на все успехи медицины, больных не становится меньше. Особенно возросло количество астматиков и диабетиков, а это всё генетически обусловленные заболевания. По молодости многие потенциальные больные чувствуют себя вполне здоровыми и не подозревают о грозящей беде. Они женятся, обзаводятся детьми, и потом уж заболевают. Но самое плохое в том, что многие из них даже не знают, к каким болезням они предрасположены. Ведь, если оба супруга предрасположены к одной и той же болезни, то их потомство наверняка заболеет ею. Вот почему опасны близкородственные браки. Другое дело, если супруги имеют разные повреждения генома. Тогда их дети могут оказаться вполне здоровыми. Дефектные гены, доставшиеся им от одного из родителей, блокируются здоровыми генами другого. Они как бы выключаются из жизнедеятельности и становятся спящими, рецессивными. На этом и основана методика оздоровления.
– Так что же, по-вашему, в брак следует вступать не по любви, а по показаниям врачей? – насмешливо спросила Ольга.
– Нет, почему же? – нахмурился Сергей. – Но перед вступлением в брак молодым не мешало бы произвести анализ генома и прислушаться к рекомендациям специалистов.
– А вы уже умеете проверять геном человека на наличие дефектов? – поинтересовалась Юля.
– Кое-что умеем, – скромно ответил Сергей. – Но это очень сложное и долгое дело. Необходимо раскрутить весь хромосомный набор клетки, просмотреть все локусы и триплеты. И потом, ведь у каждого человека есть различные отклонения в геноме представляющие собой разные аллели. Они все допустимы и определяют внешний облик человека, цвет волос, глаз, особенности фигуры. Трудно понять, когда эти отклонения полезны, а когда нежелательны. Всё взаимосвязано между собой. Это огромный поток информации, который способен обработать только суперкомпьютер. Но для него нужна программа, позволяющая анализировать геном. Без программы никакой компьютер ничего не сможет. Сейчас в нашем институте создаётся вариант такой программы под руководством профессора Лебедева. Скоро мы запустим её в работу. Мне с Андреем поручили изучить мутации 23 -Y хромосомы. Эта хромосома кодирует мужской генотип. Она самая простая и самая короткая у человека. Профессор Лебедев решил потренировать нас на ней.
– Да, интересное у вас хобби, – задумчиво сказала Юля и с интересом взглянула на Сергея. – Однако, нам пора в клинику, скоро начнётся оживление.
И молодёжь двинулась назад.
3. Оживление.
Эксперимент в клинике продолжался. Сашу уже прооперировали, и сейчас хирург зашивал последний разрез в области селезёнки. Вернее, не зашивал, а заклеивал рану специальным физиологическим клеем. Это был белый порошок, который активно впитывал воду. Смачиваясь, он превращался в липкую массу, которая быстро твердела, становясь упругой, как резина. Кровь останавливалась, а края раны прочно слипались. В последствии шов прорастал соединительной тканью, а клей полностью рассасывался. При этом на теле практически не оставалось рубцов.
– Ну что же, – произнёс профессор Зверев, – начинаем оживление. Сестра, поднимайте температуру тела до 37-ми градусов.
Одна из медсестёр приступила к дальнейшему прогреву тела Саши высокочастотным излучателем. Иней на его теле уже растаял и превратился в капельки воды. Паренёк лежал весь мокрый, будто в холодном поту.
– Поднимайте давление диолина до 80-ти, кислород до 30%. Кровь готова?
– Да, – ответила старшая медсестра.
– Начинайте постепенную замену диолина на кровь.
Сергей стал тихо комментировать происходящее.
– Диолин – это такой физиологический раствор, который содержит лишь небольшое количество воды, – зашептал он Юле в ухо. – При замерзании он не расширяется, как вода, а наоборот, немного уменьшается в объёме. Он не образует кристалликов льда и не травмирует стенки кровеносных сосудов и клеточные мембраны. Он способен переносить кислород не хуже крови, а также питательные вещества и лекарства. В общем, диолин способен на время заменить кровь. Вот почему диолин закачивают в тело человека при замораживании. Теперь его снова заменят на настоящую кровь.
– Температура? – спросил профессор.
– Плюс 28.
– Продолжайте прогрев. Следите за энцефалограммой мозга.
К этому времени Саша был уже весь опутан проводами и датчиками. Десятки приборов контролировали его организм.
– Как биотоки? – спросил профессор.
– Пока ничего нет, – ответила медсестра.
– Включите нейростимулятор.
– Есть слабые импульсы! – доложил врач, стоявший рядом с прибором.
– Температура?
– 37 градусов. Прогрев отключён.
– Поднимите ещё на полградуса.
– Сейчас.
– Как сердце?
– Фибрилляция. Запускаться не хочет.
– Дайте разряд.
Тело Саши дёрнулось от сильного электрического разряда в область сердца.
– Есть слабые сокращения, – доложила медсестра.
– Дайте больше кислорода. Дайте 40%. Как дыхание?
– Отсутствует.
– Дайте в лёгкие углекислоту 4%. Установите минимальный объём принудительной вентиляции. Как пульс?
– 90 ударов в минуту. Наполнение слабое.
– Давление держится?
– Нет, падает.
– Чёрт побери! Он не хочет жить! Сколько влили крови?
– Три с половиной литра.
– Продолжайте замену. Снотворное в кровь ввели?
– Да, – ответила медсестра. – Он спит.
– Пусть спит. Рано ему ещё просыпаться.
– У нас мало крови, профессор, – неожиданно заявила медсестра. – Придётся израсходовать все запасы.
– Что же вы раньше молчали?! – возмутился Зверев.
– Я не знала, что потребуется так много…
– Надо же понимать, что у парня не работает система кроветворения и иммунная система! То, что мы ему сейчас пересадили, заработает не сразу. Нужна хорошая свежая кровь. Много крови!
Профессор огляделся вокруг, взял микрофон и сказал.
– Товарищи студенты! Кто может дать нашему пациенту кровь? Нужна
первая группа, резус отрицательный.
Среди студентов началось движение.
Сергей посмотрел на Андрея, на девушек и сказал: – У меня первая группа.
– И у меня, – заявила Юля.
– Тогда пошли, – предложил Сергей.
Андрей остался рядом с Ольгой.
– У меня вторая, – смущённо, как бы извиняясь, произнёс он.
– А у меня третья, – ответила она.
– Жаль, что мы не можем помочь Саше.
– Ничего, желающих много, – отозвалась Ольга.
Сергей и Юля, надев халаты, вошли в донорский кабинет. За ними ещё несколько студентов.
– Куда? Куда так много?! – запротестовала медсестра. – Вот вы двое останьтесь, а остальные за дверь, в очередь!
Сергей и Юля легли на топчаны и оголили правую руку. Медсестра подошла сначала к Сергею, держа тонкий шланг с длинной блестящей иглой на конце. Она протёрла кожу спиртом и ввела иглу в вену, наблюдая, как стеклянная колбочка в середине шланга наполняется кровью. То же самое она проделала с Юлей.
Они лежали на тележках и представляли себе, как их кровь скоро вольётся в истерзанный организм подростка, доставляя ему питательные вещества, лейкоциты, гормоны.
«Бедный ребёнок, – думала Юля, – В четырнадцать лет столько пережить! А что ждёт его в будущем? Поправится ли он? Будет ли полноценным? Это только богу известно».
Тем временем в операционной врачи заканчивали священнодействие.
– Как дыхание? – спросил профессор.
– Самостоятельное.
– Пульс?
– 96, наполнение хорошее.
– Активность мозга?
– Ниже нормы. Состояние заторможенное.
– Температура?
– Тридцать семь и две, держится без прогрева.
– Хорошо, – отметил Зверев. – Пусть спит до утра. Утром разбудим. Все свободны. Больного в реанимацию. Держать на капельнице постоянно. Непрерывный контроль за всеми параметрами организма. Благодарю за работу, коллеги!
Студенты начали расходиться. Сергей и Юля вышли из кабинета и улыбнулись друг другу. В теле чувствовалась необыкновенная лёгкость и слабость, голова слегка кружилась, их заметно покачивало.
Юля ухватилась за плечё Сергея. Он ласково посмотрел на неё.
– Ты не возражаешь, если я подержусь за тебя? – спросила она, не заметив, как перешла на «ты».
– Конечно, нет, – поспешно ответил Сергей, – держись, сколько хочешь. Сквозь загар его кожи проступала заметная бледность.
У выхода их дожидались Ольга с Андреем.
– Вы живы? – с усмешкой спросила Ольга. – Мы думали из вас всю кровь выкачали.
– Да нет, ещё немного осталось, – мрачно пошутил Сергей.
– Вам теперь причитается вознаграждение.
– Мы сделали это безвозмездно! – с пафосом заявил Сергей. – Но неплохо бы теперь подкрепиться, пропустить по чашечке горячего кофе, восстановить силы. Может, зайдём в кафе?
– Пожалуй, – согласилась Юля.
– А я, пожалуй, пойду домой, – заявила Ольга. – Дел много, да и мама скоро придёт, будет волноваться.
– Мне тоже пора, – сказал Андрей. – Можно я провожу вас, Оля?
– Не надо. Мне провожатые не нужны, – довольно резко ответила девушка и, повернувшись, направилась к подземному переходу.
Андрей смутился и, растерянно постояв с минуту, зашагал по направлению к студенческому общежитию.
– Чего это она? – удивился Сергей, наблюдавший эту сцену.
– Да так… Сложная тут история, – ответила Юля. – Несчастье у неё случилось недавно. Погиб её парень, с которым они собирались пожениться.
На мотоцикле разбился летом, в июле.
– Да, это печально, – согласился Сергей.
– С тех пор она ни с кем не встречается. Всё не может забыть своего Игоря. Только со мной и дружит. Первое время вообще ходила как тень.
Сергей задумался – Андрей неплохой парень, только очень стеснительный, не из нахальных, – наконец задумчиво произнёс он, – зря она его так…
– Может быть,… но не хочет она ни с кем встречаться… У неё будет ребёнок от Игоря, – доверительно сообщила Юля.
– Ах, вот оно что! Значит, она беременна… Тогда понятно… Трудно ей будет одной с ребёнком.
– Она сама так решила. Хочет иметь память об Игоре. Мать ей советовала вызвать выкидыш – химический аборт, но Оля отказалась.
Они зашли в кафе, перекусили, посидели, собираясь с силами, потом Сергей пошёл провожать Юлю. Молодые не спешили расстаться. Они долго бродили по городу, говорили о Саше, о его необычной судьбе, о его будущей жизни. – Вот проснётся он завтра и ни одного знакомого лица вокруг! Все чужие. Ни отца, ни матери, ни родственников, ни друзей, – сокрушалась Юля. – У любого ребёнка, даже если он сирота, есть знакомые, друзья, хоть какие-то родственники. А у Саши никого! Ведь прошло уже 85 лет, как он умер. И проснётся он в новом, чужом мире! Совсем один…
– А давай завтра навестим его? – предложил Сергей.
– Ты думаешь, нас к нему пустят?
– А мы скажем, что мы студенты-медики и нам это нужно для дипломной работы.
– Рано мне ещё о дипломе думать, – усмехнулась Юля.
– Зато мне уже пора, – заметил Сергей, – а ты со мной за кампанию.
– Хорошо, – улыбнувшись, согласилась девушка.
– Значит, встречаемся завтра после лекций, в два.
– Ладно.
– Тогда до завтра.
И они расстались.
Сергей Майоров.
Сергей родился на Волге, в небольшом посёлке возле Самары. Отец его, Владимир Михайлович, преподавал физику в средней школе, а мать – русский язык и литературу. Кроме Сергея в семье был ещё один сын, Виктор, который был младше брата на два года.
Супруги Майоровы жили в собственном двухэтажном коттедже, вокруг которого раскинулся небольшой, но красивый сад. Рядом жили их соседи Егоровы, с которыми у Майоровых сложились дружеские, почти родственные отношения. Мать Сергея, Екатерина Фёдоровна, и их соседка, Анна Васильевна, были школьными подругами. Затем вместе учились в педагогическом институте и почти одновременно вышли замуж.
Вскоре у Егорвых родился сын Анатолий, а у Майоровых – Сергей. Потом у Майоровых появился маленький Виктор, а ещё через год и у Егоровых вышло прибавление семьи – родилась дочь Валентина.
Детвора росла вместе. Дом Егоровых был домом Майоровых и наоборот. Деревянный забор, некогда разделявший садовые участки, давно сгнил, и его не стали восстанавливать. Дети бегали по общему саду, рвали яблоки, груши, вишни, сливы – всё, что попадалось им под руку.
Взрослые часто сидели вечерами в лёгких плетёных креслах под старой раскидистой грушей, пили чай, обсуждали школьные дела, городские новости.
Детвора незаметно подрастала. Сергей и Анатолий одновременно пошли в школу и учились в одном классе. Они сдружились и повсюду бывали вместе. Вместе гоняли на велосипедах и мопедах, скейтбордах и роликах, бегали купаться на Волгу, играли в одной баскетбольной команде.
Младшие во всём старались подражать старшим, особенно Валя. Она была младше всех, но отличалась резвостью, сообразительностью и часто с мальчишеской лихостью гоняла на большом Серёжкином велосипеде. Сергей был её кумиром. Валя с готовностью выполняла все его просьбы, терпеливо сносила дружеские шлепки и подзатыльники, но очень обижалась, когда Сергей прогонял её, говоря: – отстань, надоела, малявка!
Позже, уже в зрелом возрасте, четверо друзей часто бродили по высокому берегу Волги, обсуждали жизненные проблемы, и Валя была у них «своим парнем».
Но вот остались позади школьные выпускные экзамены, и перед Сергеем и Анатолием встал вопрос – кем быть? Анатолий выбрал профессию автослесаря, как и его отец, Сергей же решил стать врачом. Его давно привлекала медицина. Желание познать человеческий организм, научиться лечить болезни, исправлять ошибки природы было его мечтой. Успехи генной инженерии поражали воображение. Он мечтал создавать людей будущего: здоровых и сильных, красивых и добрых, неподверженных болезням и живущих до 120 – 150 лет полноценной счастливой жизнью.
Сергей выбрал один из ведущих медицинских институтов страны и уехал в далёкий сибирский город, Найск.
Последний раз дома он был после окончания третьего курса института, во время летних каникул. Тогда-то он и заметил, что Валентина стала совсем взрослой девушкой, и весьма симпатичной. Она окончила школу и решила поступать в педагогическое училище в Самаре. Когда парни собирались втроём, Валя уже стеснялась их мужской кампании, но зато регулярно приходила вечером с родителями в гости к Майоровым, надеясь увидеть там Сергея.
– Вот, совсем невестой стала, – заметил как-то Валин отец, Николай Петрович, указывая на дочь, – замуж пора.
– Да ладно тебе, папа, – краснея, произнесла Валентина. – Не хочу я пока замуж. Да и не берёт меня никто.
– А ты сама виновата, – наставлял отец, – всё дома сидишь, ждёшь когда женихи сами к тебе заявятся! Вон Толька наш! Раз-два и женился, а теперь уже и ребёнка ждут. Это я ему Светку сосватал!
– Так он старше меня на три года, – возразила Валентина.
– Это ничего не значит, – парировал Николай Петрович. – Девушки всегда раньше замуж выходят. Я-то знаю, по ком наша Валька сохнет! – и он, многозначительно подмигнув Екатерине Фёдоровне, заявил, – по Сергею вашему!
Валя вспыхнула и убежала в сад.
– А что? – как бы оправдываясь, произнёс Николай Петрович, – я одобряю. Чем не жених? И возраст подходящий и знают они друг друга с детства. Серёжка – парень хороший. Может, поженим их?
– Пусть сами решают, ответила Екатерина Фёдоровна. – Я не против. Валя мне тоже нравится.
– Вот и прекрасно, – потирая руки, заметил разговорчивый сосед.
Тут и Сергей не выдержал и вышел в сад. Там он увидел Валентину.
– Нас, кажется, уже поженили, – смущённо произнёс он.
– Да ну их! – раздражённо ответила девушка. —
Чешут языками, как помелом метут, делать им нечего!
Она слышала весь разговор через открытое окно.
– Может, прогуляемся, – предложил Сергей. – Пусть нас обсуждают без нас.
– Давай, – согласилась Валя.
Они пошли к реке – излюбленному месту отдыха молодёжи. Сергей ещё ни разу не гулял с Валей вдвоём, и ему стало немножко неловко. Поначалу разговор не клеился, но постепенно они разговорились. Вспомнили школу, учителей, общих знакомых, смешные истории на уроках.
Незаметно вышли на высокий берег, откуда открывались необъятные волжские просторы. Вышли и залюбовались на заходящее солнце, на отражающийся в реке закат, на залитый огнями город на другом берегу. Тёплый летний ветерок ласкал кожу, ерошил волосы, доносил запах трав, воды и цветов с приволжских степей.
– Красиво как! – восхищённо сказала Валя.
– Даа… – согласился Сергей. – Я часто вспоминаю наш посёлок, сидя в институтском общежитии.
И он стал рассказывать Вале о Найске, об институте, о своих товарищах. Незаметно стемнело. Стало прохладно.
– Пора домой, – вздохнула Валентина.
– Пойдём завтра на речку часов в одиннадцать. Позагораем, покупаемся. Наверное, и Анатолий с Виктором подойдут, – предложил Сергей.
– Пойдём, – оживилась Валя и благодарно взглянула на своего спутника.
Возле Валиного дома они расстались.
На следующий день вся компания была в сборе. Анатолий пришёл со своей женой Светой, которая была беременна, но это не портило её.
– Симпатичная у тебя жена, – сказал другу Сергей.
– Нормальная, – ответил Анатолий. – Жить можно. А ты, Серёга, чего теряешься? Вон бери мою сеструху в жёны, не прогадаешь. Девка – что надо! Всё при ней: и фигура, и мордаха ничего, и тебя любит. Я же вижу!
– Я подумаю, – пообещал Сергей.
– И думать нечего, всё равно лучше не найдёшь. Будешь за ней как за каменной стеной! Она всё по дому умеет. Городские-то они избалованные, ни черта делать не могут. Знал я одну такую, когда в Самаре учился. Надюхой звали. Влюбился и чуть не женился на ней с дуру, да родители уберегли. Любовь, секс – это хорошо, но одной любви для семейной жизни мало. Тут нужно, чтобы жена хозяйкой была и надёжным другом. Ну и чтоб любила, конечно. «Счастливый, – подумал Сергей. – Может и мне жениться на Вале?»
Они отдыхали на реке весь день. Лежали на горячем песке, купались, озорничали, и Сергей видел перед собой прежнюю Валю, которую знал девчонкой: озорную, весёлую, шуструю. Как будто и не было вчерашней застенчивой девушки.
А вечером они опять встретились с Валей в саду и отправились на Волгу. Им было хорошо вдвоём. Неспешно текли задушевные разговоры, и хотелось бродить и говорить бесконечно.
Так продолжалось до конца отпуска. В последний вечер Сергей, гуляя с Валей, как бы ненароком спросил: – Какие планы на будущее?
– Тебя буду ждать, – серьёзно ответила Валентина, – ждать, когда ты сделаешь мне предложение.
– Хорошо, – подумав, ответил Сергей. – Закончу четвёртый курс, и поженимся.
– Поцелуй меня, – попросила Валя, прощаясь. – Ты никогда ещё меня не целовал.
Сергей немного смутился, но поборов робость, неловко чмокнул её в щёку. Она пылко обняла Сергея и тоже поцеловала.
– Не забывай меня. Помни, что я жду тебя!
– Я приеду зимой на каникулы, и мы будем почти две недели вместе. Жди! – отозвался Сергей.
Андрей Гевко.
Андрей был темноволос, худощав и по характеру несколько замкнут. Парень стеснялся своего высокого роста и слегка сутулился. Он не очень легко вступал в контакты с людьми, однако среди студентов пользовался авторитетом за ум, трудолюбие, доброжелательность и ровный, покладистый характер.
Андрей увлекался медициной и музыкой. Он часто ходил по улице, слушая тюнер, иногда посещал концерты, выставки, но, в общем, был домоседом.
До третьего курса он жил дома с отцом и бабушкой. Отец Андрея преподавал в том же медицинском институте, где учился его сын. С матерью Андрея он разошёлся, когда сыну исполнилось 11 лет. С тех пор отец жил один, занимался научной и преподавательской работой, писал книгу. Дома всем заправляла бабушка, которая заменила Андрею мать. Она души не чаяла во внуке и очень гордилась им.
С отцом у Андрея сложились ровные, хорошие отношения, но тот не мог уделять сыну много внимания. В институте и в клинике профессор Гевко был занят важной научной работой – проблемой регенерации утраченных конечностей. Сотни людей благодаря его работам вернули себе руки, ноги, пальцы, утраченные в катастрофах и при авариях техники.
Андрей тоже увлёкся научной работой, учась на втором курсе. Он стал реже бывать дома и часто приходил только вечером или к ночи. Отец и бабушка не считали нужным вмешиваться в его личную жизнь и контролировать парня. Отец и сам иногда приходил домой поздно, бывало, иногда вообще не ночевал, и Андрей понял, что у него есть женщина. Бабушка ворчала по стариковски, но не мешала отцу.
После второго курса Андрей перебрался в общежитие, в комнату, где жил Сергей. Бывший сосед Сергея окончил институт и уехал работать на Север. С Сергеем Андрей подружился с первого курса. Сергей приглянулся ему сразу
– открытый, весёлый, добродушный, появляясь в аудитории, он всегда вносил оживление в студенческий коллектив. Девочки – сокурсницы искали дружбы с ним, но он был одинаково ровен и приветлив со всеми. Он не искал лёгких любовных побед.
Андрея же Сергей заметил не сразу, но со временем выделил его из других ребят, и они всё чаще стали бывать вместе в лаборатории, в кафе, в бассейне. С Андреем ему было интересно поговорить о жизни, о медицине, поспорить. Андрей никогда не рубил с плеча, говорил обдуманно, здраво, не допускал категоричности в своих суждениях, и их всё больше тянуло друг к другу.
С Сергеем Андрей мог говорить о чём угодно, но лишь одной темы они почти не касались – темы любви и женщин. Андрей считал эту тему сугубо личной и не любил обсуждать её, боясь неосторожным словом, фразой опошлить то, к чему он тайно готовил себя в мыслях и желаниях, что считал священным таинством брака.
Почти все девушки – сокурсницы Андрея успели выйти замуж на втором
– третьем курсах. Некоторые уже сумели развестись, другие ушли в декретный отпуск и временно оставили учёбу. Парни тоже не теряли время даром. Многие были женаты, у других были подруги, только Андрею с девушками не везло. Сокурсницы не замечали его, а с чужими он знакомиться стеснялся, да и не было пока такой, которая бы всерьёз тронула его сердце. Нельзя сказать, что он не пытался искать знакомств, но эти попытки были слишком робки и не приносили успеха.
Как-то весной, ещё на третьем курсе, Сергей всё-таки затащил его вечером на дискотеку. Андрей никогда раньше не посещал танцевальные заведения. Сергей же изредка бывал в них.
Парни вошли в зал. Сразу повеяло запахом духов, крема, пота, обдало теплом разгорячённых тел, множеством голосов, сутолокой и неразберихой. Всё это немного оглушило Андрея. Он стоял и растерянно озирался по сторонам. Грянула музыка. Молодёжь в возрасте от шестнадцати до тридцати повалила на середину зала. Одни танцевали спокойно, прижавшись к друг другу, другие исполняли «соло», показывая всю свою удаль и мастерство.
На небольшой эстраде три элегантные пары профессионалов демонстрировали, как надо исполнять тот или иной танец. Диск-жокей подбадривал танцующих в зале, шутил, объявлял названия музыкальных произведений, имена солистов и музыкантов.
Одежды на танцующих были самые разнообразные. От сплошь изрезанных блестящих курток и брюк, состоящих из одних лоскутов и дыр, до шикарных, облегающих тело костюмов и платьев, сверкающих украшениями.
Андрей с Сергеем встали у колонны и стали наблюдать за танцующими. Сергей быстро присмотрел себе девушку и пошёл с ней по кругу. Андрей же всё никак не решался сделать выбор. Прошло минут двадцать прежде, чем он остановил свой взгляд на красивой пышной блондинке. Однако та была не одна.
«Ну и что же, – подумал Андрей, – извинюсь перед её парнем и приглашу её. Не съест же он меня!»
Студент набрался храбрости и подошёл к девушке.
– Извините, – произнёс он, обращаясь к её спутнику, – можно вас…
– Ты приглашаешь меня? – язвительно спросил парень, подняв бровь. Девушка взглянула на Андрея снизу вверх и насмешливо ответила: – Лучше вам пригласить Эйфелеву башню, молодой человек. Она вам как раз впору.
Её парень самодовольно фыркнул. Андрей покраснел и смущённо отошёл в сторону. Желание танцевать пропало. Он поискал взглядом Сергея и заметил его уже с другой девушкой, красивой стройной брюнеткой лет около тридцати.
«Серёга здесь видно застрял надолго. Пойду-ка я, пожалуй, в общагу. Скучно» – подумал он.
Придя в комнату, Андрей завалился в одежде на тахту и стал ждать Сергея. «Какой же я не везучий, – думал он, – и надо же было вырасти таким длинным. То ли дело Серёга! У него всё в норме, и рост и фигура. Ему нечего стесняться. Поэтому он и храбрый такой с девушками. А ведь надо и мне как-то устраивать свою личную жизнь. Всё один да один. Конечно, есть Сергей, есть однокурсники, но это всё не то. С Сергеем семью не создашь. Друг – хорошо, но жена тоже нужна. Что же делать? Как решить эту проблему? Тут никакая наука не поможет. Наоборот, учёному человеку всё это гораздо сложнее решить, чем какому-нибудь простому рабочему парню, без комплексов и философий».
Андрей не заметил, как задремал. Его разбудил Сергей.
– Чего спишь одетый? Раздевайся и ложись. Уже час ночи.
– А ты чего так поздно?
– Да так… У подруги задержался. Домой меня пригласила… Живёт одна, без мужской ласки. Вот я и утешил её… А ты когда ушёл?
– Около девяти.
– А что так? Не понравилось?
– Да нет… ничего…
– Ты хоть танцевал?
– Немного, – соврал Андрей. – Ты понимаешь, Серёга, не идут со мной девушки. Не нравлюсь я им.
– Брось, – заявил Сергей. Ты отличный парень. Просто они тебя не знают. Хочешь я познакомлю тебя с какой-нибудь девахой?
Андрей неопределённо пожал плечами.
– Расскажу ей о тебе, и ты понравишься ей. Есть ведь много скромных студенток, которые не ходят на дискотеки, не увиваются за парнями. Их надо только поискать. Самое сложное – это познакомиться с такой. Когда ты стеснительный, да она скромная, то без посторонней помощи вам не обойтись. Это как в физике – на больших расстояниях между атомами преобладают силы отталкивания, а на малых – взаимного притяжения. Но чтобы атомы соединились в молекулу, нужна дополнительная внешняя сила, которая столкнула бы их вместе. Не даром в старину молодых знакомили свахи, подталкивали друг к другу.
Поразмыслив, Андрей подумал, что Сергей, пожалуй, прав.
С тех пор прошло полгода и вот он встретил Ольгу. Андрей решил, что надо действовать поактивней. Ольга была в его вкусе и сразу понравилась своей серьёзностью, ненавязчивостью и женственностью.