Новые боги. Глава 6. Северная резиденция (Н. В. Турчанинова, 2010)

27 апреля

В огромной спальне на верхнем этаже Северной резиденции горел камин. Но его жар не мог прогнать сырость, впитавшуюся в каменные стены. В щели между рамами дул промозглый ветер – от сквозняка покачивались ветхие занавеси на окнах, и чуть колебался пыльный полог над массивным деревянным ложем. Постель тоже была ледяной.

Кристоф сидел на полу у кровати, держа в своих ладонях холодную руку Доны. Девушка не спала, ее широко открытые глаза блестели в темноте. Очень медленно и постепенно к вилиссе возвращались силы, и лицо ее становилось прежним – молодым и красивым.

– Зачем ты осталась? – спросил колдун, глядя в синие глаза.

– Он сказал, что убил тебя, – прошептала она едва слышно и отвернулась.

– Дона…

Вилисса повернула голову.

– Помнишь, ты говорила, что все, кто мне дорог, умирают?

Она утвердительно опустила веки.

– Прошу тебя, не стремись к тому, чтобы это стало правдой.

Она слабо улыбнулась, принимая скрытый упрек, а затем крепко сжала его ладонь, и Кристоф понял: девушка хочет спросить о чем-то.

– Что с Кэтрин? – почти беззвучно произнесли бледные губы.

– Основатель забрал ее, и мы не знаем, где они сейчас… Но предполагаем, для чего она нужна ему.

Холодные пальцы вилиссы сильнее стиснули руку колдуна, и она произнесла с видимым трудом, но уже чуть громче:

– То, от чего отказался ты…

Кристоф утвердительно наклонил голову:

– Атум нуждается в некроманте, который проведет его в наш мир. Он просил у меня помощи в уничтожении гин-чи-най, а я отказал ему. Теперь попытается добиться содействия Кэтрин силой. Или попробует обмануть.

– Она будет сопротивляться. – В голосе Доны прозвучала горечь.

– Но в конце концов сломается. И как только это произойдет, мы сразу же узнаем.

Дона знала, что случится, когда разрушится преграда между пространством кадаверциан и реальностью, понимала, что избежать этого вряд ли возможно. Однако все же спросила:

– Мы можем что-нибудь сделать? Хотя бы попытаться найти Кэтрин? Помочь ей?

Кристоф выпустил руку вилиссы, поднялся и сказал:

– Мы попытаемся помочь ей, когда она и Основатель окажутся в мире некромантов. В этой реальности мы бессильны перед ним. Так что пока остается только ждать. – Он наклонился и поцеловал девушку в лоб. – Отдыхай. Я зайду к тебе позже.

Она кивнула, закрывая глаза.

Колдун вышел из комнаты, прикрыл за собой дверь и снова ощутил, как со всех сторон сначала незаметно, а затем все сильнее и настойчивее его начинают обтекать волны чужой силы. Даханавар, вьесчи, яркий проблеск лугата, в первый миг кажущийся незнакомым, фэриартос, нахтцеррет… А если как следует погрузиться в переплетение эманаций, излучаемых кровными братьями, можно почувствовать и одного из стаи вриколакосов, и единственный жгучий огонь асимана.

Северная резиденция стала убежищем для всех. Последний выпад Основателя, направленный на кадаверциан, окончательно дал понять вампирам, что пришло время скрываться и больше нельзя надеяться на свое могущество. Оно перестало быть безграничным.

К счастью, замок действительно оказался огромен – шесть этажей над землей, внушительные подземные галереи, переходы и пещеры… Полутемные коридоры с высокими потолками выводили в огромные залы, каменные стены которых были завешаны старинными гобеленами или украшены странными многофигурными барельефами. Кое-где стояла величественная и неудобная мебель из черного дерева – кресла с высокими спинками, резные скамьи и высокие шкафы с вычурными башенками по бокам.

Жилые помещения, правда, выглядели не самыми уютными – сырость, клочья паутины и застоявшийся запах запустения не создавали ощущения роскоши. В широких пастях каминов лежал мусор, хрустальные люстры потускнели от грязи, от постелей при неловком прикосновении взлетали облака пыли. Некоторые комнаты привели в порядок, но в них тоже все еще чувствовалась холодная затхлость.

Впрочем, большинство кровных братьев надеялись, что неудобства, вызванные соседством с другими семьями, временные, и после изгнания Основателя они смогут вернуться в свои прежние резиденции.

Чтобы спуститься по лестнице, Кристоф вышел в холл и, кроме Лориана, терпеливо ожидавшего вестей о самочувствии вилиссы, увидел Миклоша, с удобством расположившегося в кресле у камина. Можно было предположить, что нахттотера также интересовало здоровье Доны, хотя он и делал вид, будто всего лишь решил погреться у огня. Но что самое удивительное – неподалеку от тхорнисха сидела Паула с открытым блокнотом на коленях и что-то сосредоточенно рисовала. Она подняла голову, почувствовав приближение кадаверциана, рассеянно улыбнулась ему и снова погрузилась в работу.

Лориан тоже приподнялся навстречу мастеру Смерти, но не успел задать ни одного вопроса.

– Доброй ночи, Крис, – сказал Бальза, отрываясь от книги, которую увлеченно читал, и изрек с глубокомысленным видом: – Крепко же тебя зацепило.

Некромант молча взглянул на него, ожидая продолжения.

– Прекрасная женщина, к тому же блондинка, одна в спальне, явно нуждается в твоем обществе. А ты расхаживаешь здесь… Все еще не можешь забыть Флору? – с участливым видом поинтересовался он.

– Также, как ты не можешь забыть Хранью, – невозмутимо отозвался кадаверциан.

– Можно попросить тебя выражаться яснее? – потребовал Миклош, захлопнув книгу.

– Ты по-прежнему любишь ее. А она – тебя. Но все, касающееся нахтцеррет, приобретает извращенные формы. Даже любовь. Поэтому как бы вы ни пытались перегрызть друг другу горло, оба скучаете. И каждый из вас чувствует себя одиноко без другого.

– Что за чушь ты несешь! – нервно рассмеялся Миклош. – Я, безусловно, понимаю, что все кадаверциан помешаны на родственных отношениях, но не надо приплетать к этому меня.

Мастер Смерти промолчал, а тхорнисх, сообразив, что не стоит дальше распространяться о родственных чувствах кадаверциан, сменил тему:

– Похоже, наши доблестные даханавар потеряли Витторию. Фелиция не говорила тебе, где она может скрываться?

– В убежище ревенанта, – пожала плечами Паула, не поднимая взгляда от рисунка. – Это древнее укрепление в центре Рима…

– Я знаю, что представляет из себя убежище ревенанта, – нетерпеливо перебил ее Миклош. – Его строили тхорнисхи.

– Его строили фэриартос, – заметила фэри, тщательно заштриховывая часть изображения, – а тхорнисхи всего лишь нас охраняли.

– Я пытался позвонить ей, – сказал Лориан, вопросительно глядя на Кристофа. – Но телефон уже давно вне зоны доступа.

Нахттотер пожал плечами, выражая таким образом сомнение в ценности подобного сообщения. А Паула вдруг с треском выдрала лист из блокнота, скомкала его и бросила в огонь.

– Нет, Миклош, ничего не получится, – сказала она устало. – Я не могу создать настолько сильное искажение, чтобы оно избавило тебя от влияния вашего кинжала.

– Ты смогла навести проклятие на Йохана, – хмуро отозвался нахттотер, окончательно теряя интерес к вопросу о поисках ревенанта. – И оно было таким сильным, что я даже не почувствовал его.

– Жало – очень мощный артефакт, – возразила девушка. – Боюсь, никто из фэриартос не сможет помочь тебе.

– Скорее не захочет, – буркнул тхорнисх. – А ты у меня в долгу. Кто спас тебя от Основателя, вытащив из «Лунной крепости»? Так что продолжай трудиться.

Кристоф вдруг подумал, что скорее всего Бальза и не надеялся на избавление от воздействия. Но ему доставляло удовольствие тиранить Паулу, заставляя ее работать на себя.

Девушка вновь попыталась протестовать, а мастер Смерти кивнул Лориану, не слушая их препирательств, и жестом велел следовать за собой.

– Тебя хотела видеть Фелиция, – сказал он подростку.

– Зачем? – тут же спросил тот.

– Какой-то важный разговор, – уклончиво отозвался кадаверциан.

В конце коридора он отодвинул одну из резных деревянных панелей на стене, за которой открылась слабо освещенная лестница, ведущая вниз. Грязь и паутина, скопившиеся здесь за долгие годы существования замка, уже были убраны, но фрески на стенах казались лишь едва заметными тусклыми пятнами.

– Как Дона? – задал наконец вопрос шагающий следом за колдуном Лориан.

– Ей лучше.

Лестница вывела их в узкий коридор с фальшивыми окнами на обеих стенах. Пейзажи, написанные на камне в оконных проемах, закрытых решетками, изображали бескрайние поля пшеницы с живописными одиночными деревьями, освещенными мягким солнцем. Казалось, с этих картин веет ароматом теплого летнего дня.

– Вы правда не можете найти Витторию? – спросил юноша.

– Пока нет, – ответил тот, открывая новую дверь в конце коридора.

За ней был еще один зал. Длинный, мрачный, с высоким сводчатым потолком, освещенный одним-единственным факелом в самом дальнем конце этого помещения.

– А есть какие-то предположения, где она скрывается? – Лориан огляделся, пытаясь увидеть что-нибудь в полумраке, но толком ничего не смог разглядеть, кроме высокой статуи женщины в длинном одеянии, вырезанной из черного камня.

– Люди, работающие на даханавар, проверили все известные убежища ревенанта, но ни в одном из них Виттории нет, – сказал Кристоф.

– Значит, есть еще и неизвестные убежища, – предположил подросток и резко оглянулся. Ему почудилось какое-то шевеление у стены, но оказалось, что это колышет сквозняком обрывок ткани, свисающий с карниза.

– Здесь нет привидений, – улыбнулся колдун, заметив настороженность спутника. – А если и были, то ушли. Я принес сюда Крест Основателя, и он отпугнул все потусторонние сущности.

Коридор закончился дверью, открыв которую спутники оказались в верхней части галереи, опоясывающей огромный зал с высоким, уходящим вверх на несколько этажей потолком. Здесь находились апартаменты даханавар.

Кристоф пропустил Лориана вперед, закрыл дверь, ведущую в тайный ход, и, обернувшись, увидел девочку лет двенадцати. Она прогуливалась по перилам, ограждающим галерею, не боясь сорваться и упасть. Шла грациозно, словно балерина, балансируя широко разведенными руками. Золотистые волосы, завязанные в два хвостика, подпрыгивали над ее тонкими плечами, платье, похожее на опрокинутый венчик цветка, покачивалось над худыми коленками.

Колдун сразу узнал одну из лигаментиа. У них имелось свое надежное убежище в городе – фактически часть собственного мира, но эти странные дети любили появляться в Северной резиденции. Он слегка подтолкнул застывшего Лориана, с удивлением смотрящего на девочку, и тот пошел дальше, стараясь держаться рядом с мастером Смерти.

Лигаментиа дошла до конца галереи, изящно развернулась и наконец увидела непрошеных свидетелей своих акробатических упражнений. Сначала она удивленно распахнула огромные голубые глаза, потом вдруг злобно прищурилась, пригнулась, словно рассерженная кошка, и даже явственно зашипела, а ее лицо дрогнуло, начиная меняться.

Кадаверциан, предчувствуя не опасную, но неприятную выходку, машинально прикрыл глаза Лориана ладонью, и в тот же миг увидел, как милая мордашка девочки превратилась в мертвую оскаленную гримасу смерти.

Подросток тряхнул головой, уклоняясь от руки некроманта, и пробормотал:

– Да, ладно, Крис, я же не маленький. – Взглянул на лигаментиа и поспешил отвернуться.

Пройдя мимо злобной твари, только что бывшей милым созданием, он спросил тихо:

– Как думаешь, что это с ней?

– Наверное, недовольна, что мы ей помешали, – ответил Кристоф, решив не акцентировать лишний раз внимание подростка на известном факте, что дети из клана Иллюзий терпеть не могут кадаверциан.

Лориан в ответ промолчал, оставив при себе свои выводы.

Мастер Смерти открыл еще одну дверь, и тут же оба почувствовали, как их окатило легкой, звенящей волной силы даханавар.

– Вы знаете, кто у вас там под дверью разгуливает? – дружески кивнув, доверительно спросил подросток Констанс, уже спешащую навстречу.

– Знаю, – ответила ирландка с улыбкой. – Это что-то вроде добровольной охраны… Идемте, Фелиция ждет.

Первая леди была в библиотеке. Лориан думал, что Кристоф, проводив его, оставит их наедине для важного разговора, но колдун не спешил уходить. Он отошел к дальнему шкафу и стал рассматривать корешки толстых фолиантов.

Когда подросток познакомился с Фелицией, то думал, что она очень старая, несмотря на внешнюю молодость. Он невольно вспоминал свой давний поход с Кристофом, Вивом и Сэмом в подземелья асиман – тогда он впервые увидел Эрнесто и также был потрясен ощущением древности его возраста.

Но потом леди улыбнулась, и подросток забыл о прожитых ею тысячелетиях…

И сейчас Фелиция смотрела на него с такой же доброжелательной улыбкой.

– Я хочу поговорить с тобой, Лориан, – произнесла она мелодичным мягким голосом и жестом попросила человека занять место на диване, стоящем в нише у стены, а сама опустилась в кресло напротив.

Леди выглядела утомленной и встревоженной, хотя явно старалась не показывать этого. Но Лориан очень хорошо чувствовал ее нервозность.

– Фелиция, вы не волнуйтесь, – сказал он, прекрасно понимая, чем вызвано ее беспокойство. – Думаю, все получится. Мы спасем Дарэла.

Мормоликая посмотрела на собеседника с величайшей надеждой.

– Ты думаешь, он еще жив?

– Я уверен.

– Что ж, полагаю, тебе можно верить. – Она улыбнулась неожиданно нежно, и подросток понял, что она имеет в виду его пока еще не реализованный дар телепата.

Еще несколько мгновений гречанка смотрела на Лориана удивительными мерцающими глазами, а затем произнесла:

– Я могла бы не говорить тебе ничего, но особенность некоторых областей магии даханавар – это полная осведомленность человека обо всем происходящем и искреннее желание сотрудничать. Никаких недоговоренностей. Никаких сомнений. Ты должен знать, на что идешь и почему. Поэтому я расскажу. – Она коснулась своего тяжелого кованого ожерелья и продолжила очень напряженно: – Над тобой проводили Витдикту. Ритуал превращения вампира обратно в человека.

– Вампира?! – глухо переспросил он, на миг ощутив нехватку воздуха.

– Да, – спокойно подтвердила Фелиция, словно не замечая, как изменился в лице собеседник. – Тебя обратили. Чтобы отомстить и причинить боль Дарэлу. Но он не хотел подобной участи для тебя.

– Но этого не может быть!.. Я человек. Если бы я был вампиром, то… – Он запнулся, пытаясь сообразить, как доказать Фелиции и себе самому невозможность ее слов, оглянулся на Кристофа, не принимающего участия в разговоре. – Во мне бы изменилось что-то. Но я никогда не чувствовал в себе никаких изменений. Я остался прежним.

Леди сочувственно кивнула и подтвердила:

– Ты остался прежним. Витдикта вернула твою человеческую суть.

– Когда это произошло?

– Не так давно, – уклончиво отозвалась Фелиция.

– Я ничего не помню… Почему Дарэл не сказал мне?

– Не хотел пугать, – ответил кадаверциан, поворачиваясь.

– Но почему никто ничего не сказал мне?.. Крис? – Лориан перевел взгляд с колдуна на Фелицию и снова на колдуна.

– Дарэл не хотел, чтобы ты знал, – успокаивающе произнесла мормоликая, и мерцание ее глаз стало еще более завораживающим. – Он не мог отказаться от общения с тобой. Не желал, чтобы ты стал его врагом. Он рисковал жизнью… жизнями всех нас, чтобы спасти тебя. – Голос ее звучал мягко, проникновенно, убеждающе. – Витдикта – смертельно опасный ритуал, но Дарэл заставил провести его, чтобы вернуть тебя к человеческой жизни.

Лориан молчал, глядя на золотой орнамент старинного географического атласа, лежащего на соседнем столике.

– И кто… обратил меня? – спросил он наконец, чувствуя неприятную сухость во рту.

– Асиман, – резко отозвался мастер Смерти.

– Ну конечно. Кто же еще! – язвительно сказал подросток, испытывая облегчение от того, что можно направить свою злость на пироманов и не сердиться на скрытного телепата, а также на всех кадаверциан и Фелицию. – Но вы зря думаете, что они хотели отомстить только Дарэлу. Меня они тоже ненавидели. Ведь я вытащил Дара из их подземелий прямо у них под носом, и они не смогли убить его.

Мормоликая неопределенно покачала головой, то ли сомневаясь в его словах, то ли одобряя его догадливость, и продолжила:

– Именно поэтому Основатель не смог причинить тебе вреда. Он боялся Витдикты, тень которой по-прежнему касается тебя. И именно по этой причине ты необходим нам. Чтобы спасти Дарэла, мы должны извлечь из него дух Основателя и поместить его в надежное хранилище.

– Да, я знаю, – кивнул Лориан, но не успел сказать мормоликае, что Кристоф уже рассказал ему об этом, потому что ей удалось поразить его вновь:

– И это хранилище ты.

– То есть как – я? – тупо переспросил он, чувствуя, что скорость появления ошеломительных новостей явно превышает его способность осмыслить их.

– Переживший Витдикту – единственное, что может стать надежной тюрьмой для Основателя, – мягко пояснила Фелиция, а в ее глазах зажглось сочувствие и еще что-то такое, чему потрясенный подросток не знал названия. – Если он будет переселен в тебя, то больше никогда не сумеет вырваться… Ведь ты человек.

Последнее она произнесла с неожиданным уважением.

Леди говорила что-то еще, объясняла, успокаивала, но Лориан уже почти не слушал ее.

Сначала он испытал острый страх – позволить вселить в себя чужое опасное существо казалось невозможным. Разделить с ним свою душу, мысли, чувства. Стоило лишь представить хоть что-то подобное, как тут же бросало в дрожь.

И в то же время он осознал вдруг, что неожиданно оказался сильнее могущественных вампиров.

«Они не могут без меня обойтись, – замелькали в его голове обрывочные мысли. – Впервые оказалось, что они не могут справиться без человека…»

– Ты не будешь ни слышать, ни чувствовать его, – продолжила внимательно наблюдающая за ним Фелиция. – Он не сможет говорить с тобой и подавлять твою волю, связанный силой Витдикты. Ты спасешь Дарэла и очень многих людей… – Она замолчала, как будто не решаясь сообщить последнюю, самую важную деталь.

И Лориан помог ей:

– Но…? Договаривайте. Должен быть какой-то минус.

– Ты проживешь свою короткую человеческую жизнь, а затем умрешь.

Сначала подросток хотел рассмеяться. То, о чем говорила Фелиция, грозило каждому человеку. Но потом вдруг понял. Леди очень хорошо разбиралась в людях, и она поняла то, что, возможно, сам он про себя еще до конца не осознал.

– Из тебя мог бы получиться великолепный телепат, – грустно улыбнулась мормоликая. – Но даже если мы не проведем над тобой ритуал Большого круга, ты все равно не сможешь войти в нашу семью… ни в одну из семей кровных братьев. Человека, над которым свершилась Витдикта, нельзя обратить вторично.

Лориан снова уставился на атлас, чтобы не видеть ее печальных прекрасных глаз. С обложки на него таращилась глупая рыба с хвостом, засунутым в рот, а вокруг тянулись очертания неведомых материков…

Он слишком долго общался с вампирами, слишком привык к их миру, постепенно начиная считать его своим. Не собирался становиться таким, как они, но иногда мог представлять, как здорово было бы стать бессмертным. Всего лишь фантазии…

Если бы Фелиция не сказала о том, что его нельзя обратить, еще долгие годы Лориан жил бы, думая, что может выбирать между судьбой человека и вампира. Но теперь…

Мормоликая не напугала его, не огорчила. Она просто отняла у него свободу выбора.

– Спасибо, что… спасибо за правду, – сказал он наконец и посмотрел на леди. Ее красивое лицо было спокойным, словно она заранее знала, какое решение примет человек и как именно отреагирует на ее слова.

– Мне очень жаль, Лориан, – произнесла она сочувственно.

– Да не о чем жалеть, – ответил подросток, наверное, не слишком учтиво. – Я никогда не хотел становиться вампиром.

Фелиция поднялась из кресла, еще раз нежно кивнула Лориану, проходя мимо Кристофа, слегка коснулась рукой его плеча и, мягко шелестя своим жемчужным струящимся одеянием, вышла из библиотеки.

Подросток взял атлас, положил к себе на колени и стал машинально перелистывать страницы. Кристоф не мешал ему, ничего не говорил и ни о чем не спрашивал, прекрасно понимая, что тому надо подумать.

О себе самом.

Пожалуй, впервые за очень долгое время его оставили в покое, предоставив возможность размышлять обо всем произошедшем. Из обычного смертного он вдруг превратился в очень важную персону. Но он никогда не станет таким, как Дарэл, Кристоф, Паула, Рамон. Он останется человеком.

С одной стороны это радовало, с другой… Лориан вдруг осознал до конца, как странно жить рядом с бессмертными и знать, что умрешь. Как страшно знать, что обречен умереть. А они все будут жить дальше. Все его друзья… и враги тоже.

Он очнулся от размышлений, провел ладонью по лбу и вдруг заметил, с каким пристальным вниманием смотрит на него Кристоф, занявший место Фелиции в кресле.

– Что? – спросил подросток.

Колдун выразительно показал взглядом ему за спину:

– К тебе пришли.

Человек обернулся и увидел стоящего в дверях вампира, одетого в красно-черную мантию. Его надменное лицо было знакомо подростку.

«Якоб Асиман, – вспомнил Лориан. – Давний недоброжелатель Дарэла».

– Прошу меня извинить, – с преувеличенным почтением произнес ученик Амира, – не возражаешь, если я отвлеку тебя ненадолго?

Подросток с неприязнью смотрел на вампира. Это был тот, кого сейчас он меньше всего хотел видеть.

– Для чего? – спросил он довольно агрессивно.

– Нужно решить некоторые вопросы, касающиеся твоей подготовки к предстоящему ритуалу, – объяснил Якоб, мельком взглянув на некроманта и явно не реагируя на враждебность человека.

– А почему эти вопросы должен решать ты, а не Кристоф или Фелиция? – продолжил допрос Лориан, слыша в своем голосе прямо-таки прокурорские нотки.

– Потому что уважаемые кадаверциан решили доверить это дело мне. – Асиман перевел взгляд на мастера Смерти и со всей возможной почтительностью поклонился ему, но подростку на миг стало не по себе при виде отблесков пламени, горящего в глазах Якоба. – Они великие специалисты по работе с мертвой материй, но не хотят рисковать драгоценным здоровьем живого экземпляра. Леди даханавар, конечно, весьма искусна в психическом воздействии, но вряд ли ее способности помогут тебе во время ритуала, когда от мощнейшей магии твоя кожа начнет ссыхаться, лопнут барабанные перепонки и станут трескаться кости.

Якоб с удовольствием пронаблюдал, как изменилось выражение лица собеседника, и осведомился сладчайшим тоном:

– Надеюсь, мы закончили с вопросами на сегодня?

– Ладно, – поборов неприятнейшие ощущения, вызванные красочным описанием садиста-асимана, Лориан выбрался из кресла. – Я пойду, но только при условии, что эта подготовка будет происходить в присутствии свидетелей.

– Не доверяешь мне? – хищно улыбнулся Якоб.

– Не доверяю. – Подросток заметил одобрительную улыбку, скользнувшую по лицу Кристофа, и понял, что тот поддерживает его жесткую манеру ведения беседы.

– Твое право, – Асиман как будто потерял интерес к разговору и спросил равнодушно: – И кто будет удостоен чести наблюдателя?

– Я, – ответил колдун, глядя на Якоба с нескрываемой неприязнью.

– И Словен Вриколакос, – добавил Лориан, вместе с кадаверцианом выходя из комнаты следом за пироманом. – Он, конечно, не телепат, но, если мне будет угрожать опасность, сможет почувствовать это.

– Не болтай ерунду, мальчик, – устало ответил Якоб, откидывая рукав длинной средневековой мантии, чтобы посмотреть на современные швейцарские часы. – Мне нет резона вредить тебе. Сейчас мы все в одной лодке. Каждый хочет спастись и ради этого готов пожертвовать некоторыми принципами.

Кристоф усмехнулся, выражая сомнение в существовании у асиман вообще каких-либо принципов. А Лориан подумал о том, как странно, что один из пироманов, не так давно хотевших навредить, теперь пытается защитить его.

Они спустились на один этаж.

Якоб открыл половинку высокой двухстворчатой двери в конце коридора, пропуская человека вперед. Пожалуй, это помещение было одним из самых чистых в замке. В ярко освещенной просторной комнате стояло несколько кресел, пара белых металлических столов, заставленных приборами. Этажерки с пробирками и колбами в подставках. Шкафчики, забитые какими-то медикаментами. А в углу, среди этого стерильного царства, диковато смотрелся золотой треножник, чаша которого была заполнена потухшими углями.

Лориан уже насмотрелся на лабораторию Кристофа, но там все было устроено для работы с мертвыми телами, здесь же явно собирались экспериментировать с живым.

Пока подросток оглядывался, Якоб подошел к столу с пробирками и стал там что-то передвигать, негромко позвякивая стеклом. Кристоф встал так, чтобы было удобно наблюдать за ним. Но асиман казался настолько увлеченным своим делом, что будто бы не замечал его пристального внимания и даже не оглянулся, когда в комнату ввалился слегка встрепанный Словен.

Оборотень многозначительно повел носом, быстро обежал взглядом лабораторию, скривился в спину асиману, чуть нахмурился, увидев некроманта, и дружески кивнул Лориану.

– Какие-то проблемы? – спросил он, усаживаясь в кресло.

– Не возникнет никаких, если вы не будете мне мешать, – высокомерно отозвался Якоб не оборачиваясь.

Оборотень состроил насмешливо-пренебрежительную гримасу, глядя на него, и подмигнул Лориану. Значит, все было в порядке.

– Подойди сюда, – велел асиман и указал на стул напротив себя. – Сядь.

Подросток послушался, но сразу же спросил:

– Что вы собираетесь делать?

– Постараюсь усилить твой иммунитет к энергиям высокой частоты. Тому, что ты понимаешь как магию, – ответил Якоб, усаживаясь на второй стул и ставя перед собой подставку с пробирками.

– Как именно? – вновь уточнил Лориан.

Было видно, что асимана раздражает дотошность пациента, но по каким-то причинам он не может приказать ему замолчать.

– Это сложная формула, – сказал он сухо и велел: – Закатай рукав, положи руку на стол.

– Что за формула? – не спеша выполнять его просьбу, спросил подросток.

– Во время так называемой Вампирической эпидемии ее использовали люди, чтобы хоть как-то сравняться по силе с вампирами. Стать менее восприимчивыми к их воздействию и более выносливыми. А теперь, будь добр, закатай рукав.

– И им это удалось? – спросил Лориан с неожиданным для себя самого любопытством.

– Что именно? – рассеянно отозвался Якоб, занятый своими приготовлениями.

– Сравниться по силе с вампирами?

– Некоторым удалось.

– А откуда они взяли эту секретную формулу?

Асиман с раздражением взглянул на подростка, покосился на Кристофа и отчеканил:

– В данный момент это не имеет никакого значения. А теперь мы можем наконец заняться делом или у тебя есть еще вопросы?

– Только один. Вы уверены, что ваше… как оно там называется, не повредит мне?

– Уверен. Я тщательно рассчитал дозу, – с легким сарказмом ответил асиман и признал нехотя: – К тому же ты не обычный человек.

Лориан хмыкнул. Оглянулся на Кристофа. Тот выглядел по-прежнему невозмутимым. Тогда подросток перевел взгляд на Словена. Вриколакос улыбнулся успокаивающе, и подросток не слишком охотно, но все же поднял рукав свитера, укладывая руку на плотный резиновый коврик, который асиман поместил на столе.

– Мне нужно немного твоей крови, – сказал Якоб явно для того, чтобы избежать лишних расспросов.

Оборотень снова не показал, что ощущает какую-либо опасность для человека, и подросток нехотя кивнул.

Асиман действовал как профессиональный врач или медбрат. Игла вошла в вену почти без боли. «Натренировался за долгую жизнь, ставя опыты над людьми», – с неприязнью подумал Лориан.

Когда в шприц потекла кровь, Якоб нахмурился, мельком взглянул на Словена. А оборотень подался вперед, и ноздри его дрогнули:

– Вот теперь это чувствуется, – пробормотал он, и его глаза засветились.

– Что? – буркнул Лориан, морщась.

– Витдикта, – отозвался Кристоф. – Ее сила в твоей крови.

Асиман вынул иглу, прижал к крошечной ранке вату, намоченную в спирте.

– Ты знаешь, кто из асиман обратил меня? – прямо спросил человек, пристально глядя на мага.

Но ожидаемой реакции на этот внезапный, провокационный, как казалось подростку, вопрос не увидел.

– Понятия не имею, – спокойно ответил пироман, смешивая кровь с какой-то прозрачной жидкостью. – Это была интрига Эрнесто. Подробности меня не интересовали.

«Даже если и знает, не скажет», – понял Лориан и решил заговорить о другом.

– Не понимаю, зачем тебе помогать Дарэлу.

Словен выразительно фыркнул, но ничего не сказал.

– До даханавара мне нет никакого дела. – Якоб поднял на уровень глаз пробирку и уставился критическим взглядом на получившуюся смесь. – А вот Основатель мешает.

– И чем же он тебе мешает? – скептически осведомился Кристоф.

– Не люблю силу, которая так явно превышает мою, – кратко ответил асиман.

В ожидании инъекции у Лориана пропало желание задавать новые вопросы. Он невольно напрягся в предчувствии боли, головокружения, галлюцинаций или еще каких-нибудь неприятных последствий.

– Все нормально, – успокаивающе произнес Словен, безошибочно угадав его опасения. – Ты ничего не почувствуешь.

И оборотень оказался прав. Средство для невосприимчивости магии не вызвало ни бреда, ни эйфории. На миг Лориан почувствовал даже легкое разочарование.

– Все? – спросил он, с сомнением глядя на Якоба, методично убирающего со стола. – Теперь я смогу спокойно пережить Большой круг?

– Действие сыворотки вступит в полную силу через пару дней и будет держаться в твоей крови несколько месяцев, – Асиман неожиданно усмехнулся и повернулся к Лориану. – Кстати, по поводу твоего несостоявшегося обращения. Я бы на твоем месте испытывал благодарность к Огненному клану.

– Да ну? – Подросток прищурился, глядя на мага, видимо решившего поиздеваться напоследок. – С чего бы это?

– Если бы мы не обратили тебя, не появилось бы причин проводить над тобой Витдикту. И у Дарэла не стало такого великолепного шанса на спасение. Если он, конечно, действительно жив.

– А я думаю по-другому, – заявил Лориан, мельком взглянув на ухмыляющегося Словена. – Если бы Дарэл был такой же высокомерной сволочью, трясущейся за свою жизнь, как многие из вас, он никогда бы не настоял на ритуале. И сейчас у вампиров не оказалось бы ни малейшего шанса на спасение от Основателя. Так что, когда Дарэл снова будет с нами, я передам ему твою благодарность.