Новейшая энциклопедия выращивания винограда. Глава 1. Попытка разобраться в сортах (Н. И. Курдюмов, 2018)

Вводный курс рыночного сортоведения для чайников

Приобретение саженцев – по-прежнему самый важный вопрос в нашем дачном сортоведении. Он был удачно освещен в первой книге. Но неумение приобретать саженцы оказалось поистине неисчерпаемым, и теория предмета весьма расширилась.

Обычная для нас ситуация: продавец, а часто и уважаемый за грамотность сосед по даче со знанием дела описывают некий сорт примерно так: «Отличный сорт, просто отличный. Вкусный, и ягоды – во!» И мы, вполне довольные такой исчерпывающей характеристикой, идем на рынок, чтобы тоже когда-нибудь показать знакомым эти ягоды, что в рот не лезут, и порадовать их историей своей находки.

Некоторые начитанные дачники, коих меньшинство, читают рекламные описания сортов в прессе. Но явное подчеркивание достоинств и скромное умалчивание недостатков любого сорта сразу настораживает. Более грамотные берут книги или каталоги с описанием сортов и, подобно вашему покорному слуге пару лет назад, вчитываются в сортовые характеристики, пытаясь их себе как-то представить. Но сорта, хоть убей, не представляются. Сейчас я понимаю почему. Дело в том, что читать каталоги – занятие для опытных знатоков. Именно они эти описания составляют – для таких же знатоков.

Во-первых, сортов в каталоге обычно под сотню, и если с ними не знаком, уже на десятом описании крыша начинает тихо ехать. Плюнув, пробегаешь глазами названия: нет ли чего знакомого? Увы – нет. И подрываешься со стула: ну кого бы спросить, какие сорта из этой кучи САМЫЕ ЛУЧШИЕ?! Находишь знатоков, они говорят: все одинаково хорошие! Финиш. Крыша съезжает окончательно. Появляется желание нарезать чубуков у соседа – не важно, как называется, зато голову ломать не надо!

Во-вторых, попробуйте представить себе «плоский», «обычный» или «гармоничный» вкус, не пробуя ягоды! В-третьих, устойчивость сортов в каталогах часто завышена. Но главное, ни в одном каталоге не указано, как поведет себя сорт в вашем районе, на вашем участке, да при вашей агротехнике. А разница бывает очень существенной. Посему, есть один верный способ оценить сорт: посмотреть на него в коллекции и попробовать ягоды лично!

Для этого и существуют коллекции знатоков-любителей – пропагандировать лучшие сорта. Если же коллекционер, продающий саженцы, не склонен показывать свою коллекцию, я бы засомневался, что саженцы он выращивает из собственной лозы. А значит, и гарантии сортности – такие же туманные.

Есть один верный способ оценить сорт: посмотреть на него в коллекции и попробовать ягоды лично!

…Но знакомого любителя искать некогда, и вы идете на рынок. Здесь происходит следующее. При виде пучков с саженцами, а тем паче банок с гроздьями или красивых фотографий, ваша святая наивность, подстегиваемая неведением, выскакивает из куртки, растаращивает глаза и бежит впереди вас, прямо-таки набрасываясь на продавцов. И вы задаете им долгожданный вопрос: «А у вас есть сорт такой-то?..» И даже не подозреваете, в какое двусмысленное положение ставите «несчастного» реализатора! На секунду он замирает, оценивая вас, а затем мгновенно добреет. С одной стороны, такого сорта у него нет, а если он перекупщик, коих на рынке три четверти, то, скорее всего, он вообще не отличает один сорт от другого. Но, с другой стороны, ваши светлые глаза ясно говорят, что вы так же с трудом отличаете виноград от ежевики (особенно саженцы), а деньги в вашем кошельке уже ведут предстартовый отсчет и близки к отрыву. А у продавца – семья. А вокруг – такие же, как он. Скажи он честное «нет», и вы радостно полетите купить кота в мешке у другого. Что же делать бедному перекупщику?! «Конечно есть! Отличный сорт, все мои друзья хвалят! Вот, всего три штуки осталось».

Давайте представим себе реальную рыночную ситуацию, чтобы не сетовать на обманщиков, а реально знать, за что и почему мы платим.

Как купить хороший сорт на рынке

Главное и неотъемлемое свойство рынка – пересортица.

Факт: больше половины продавцов саженцев, как и всего остального на рынке – профессиональные рыночные бизнесмены, то есть перекупщики. И чаще всего они продают саженцы с машин, называя себя каким-нибудь питомником или совхозом. У них есть таблички, этикетки и фотографии или плоды напоказ. Но у них нет главного: доброго имени, которое надо беречь. Саженцы-то – не их, чужие. Всегда можно сказать: я брал у такого-то – к нему и претензии! Заметьте, я не порицаю этих людей. Они делают свое дело, и труд их нелегок. Но саженцы для них – только товар. А смысл товара один: продажа.

Кроме того, дефект саженцев никогда не возвращается к продавцу: вы обнаружите его только через несколько лет (если вообще обнаружите!), продавец уже забыл, как его тогда звали, и вообще – «выращивать надо грамотно!». Поэтому разложить большую кучу на маленькие и навешать разные этикетки – обычное торговое дело. Такая путаница происходила еще в дореволюционной, усидчивой и культурной Европе: страшно допустить ошибку, но убыток страшнее.

У нас она происходит и сейчас. И в крупных торговых заведениях – питомниках, институтах – пожалуй, не намного меньше, чем на рынке. Товара там очень много, есть и привозной, рук не хватает, во время приемки всегда спешка. Поэтому не надо уповать на честность. В наших условиях она в торговой сфере практически неосуществима. Конечно, вам может и повезти – с вероятностью примерно в 30–50 %. Но нужно просто знать: если вы берете перекупленные саженцы – никакой гарантии нет. Та же ситуация и с семенами, и даже у крупных агрофирм: все они в основном перекупают семена у мелких производителей.

Деньги – зло. Придешь на рынок – и зла не хватает!

И вот, зная это, вы все же пришли на рынок. Что же делать?

Для начала можно сразу отсеять явных обманщиков. Обратите внимание на цену саженцев. Тут есть свои правила. Цена настоящих саженцев самых распространенных, ходовых сортов никогда не бывает ниже цены 1 кг их ягод. Если стоит кило Восторга 40 рублей – то саженец будет стоить 50–60 рублей. Это – норма для цены. Но если саженцы дороже, это не значит, что сорт – лучше! Это просто значит, что спрос больше предложения. Саженцы менее распространенных сортов могут стоить вдвое дороже, 100–120 рублей. Саженцы дефицитных новинок могут стоить 200–350 рублей. А саженцы самых новых, только что заявленных коллекционных форм – 700–800 рублей. Это естественно: спрос огромен, а черенков еще – единицы. Так что, видя дешевый «модный дефицит», не обращайте внимания на рекламные кисти – идите себе спокойно дальше!

На рынке – два дурака: один не знает, что продает, другой – что покупает.

Народная мудрость

Но и за нормальную цену можно купить что угодно.

Чтобы застраховаться от явных проколов, вы можете легко выяснить уровень продавца. Молча и уверенно взяв в руки любой саженец, надо внимательно, но обязательно скептически осмотреть корни и лозу, срезать острым ножом корешок и кусочек коры и оценить свежесть срезов. Затем, нацепив физиономию неподкупного следователя, со знанием дела поинтересоваться, что это за сорт – какого срока созревания, какого цвета и вкусовых качеств, какова устойчивость к болезням в баллах; на каком подвое он привит; как этот сорт ведет себя в нашем районе; наконец, откуда (а лучше – у кого!) взята лоза, кто произвел саженцы и где можно осмотреть коллекцию.

Если вы говорите с коллекционером и знатоком, он без смущения, четко ответит на все вопросы и даст вам визитку, чтобы вы могли приехать на просмотр. Если же продавец реагирует на ваш допрос как-то иначе – виляет, недоговаривает, возмущается, давит на совесть – вы можете быть уверены, что купите надежное «неизвестно что». На Кубани это, скорее всего, Изабелла или Молдова: проще размножить то, чего больше всего в садах.

Кстати, часто южане везут саженцы в более северные районы – чтобы продать их дороже. Обязательно узнавайте, откуда саженцы! Если из более южных мест – они менее зимостойки, скорее всего заражены филлоксерой, и брать их можно только с определенными целями или будучи уверенным в своей агротехнике.

Итак, вы легко можете выяснить уровень продавца… если вы сами знаток сортов! Но вы не знаете, о чем спрашивать, или «стесняетесь обидеть продавца недоверием». Иначе говоря, дорогой мой покупатель, вы с абсолютной определенностью не знаете, что покупаете!

Значит, когда вы думаете, что вас обманули, вы явно лукавите. Вы обманули сами себя. Не позаботившись точно знать о товаре, вы отдали деньги и остались довольны. Продавец удовлетворил ваше желание – продал вам неважно что. И он тоже доволен. Сделка совершилась по обоюдному согласию. Посему – через три года, все же обнаружив, что сорт не тот, не ропщите, а вспомните: «Бачили очи, що купували». И то сказать, подмена обнаружилась только потому, что из пяти разных саженцев выросло одно и то же. Так ли уж нужны вам были «хорошие» сорта, если вы в них не разобрались?..

Где же реально купить нужный сорт? Только у виноградарей, занимающихся разведением винограда многие годы.

Где же реально купить нужный сорт? Только у виноградарей, занимающихся разведением винограда многие годы. Гораздо лучше, если саженцы они выращивают только из собственной лозы: при работе с чужой лозой вероятность пересортицы возрастает на порядок. И желательно знать их лично. С этим проблем не возникает: как правило, все они – общительные люди, с удовольствием все показывают и рассказывают. Их цель – порадовать людей, заявить о себе, сделать так, чтобы вы рассказали о них всем своим знакомым. Они ценят и берегут свое доброе имя. Это совершенно другой, разумный подход к рынку – честный обмен с избытком: вдобавок к саженцам вы получите какие-то знания, ответы на свои вопросы, и шансы вырастить хороший куст увеличатся.

Реклама и пурга

По интересам и стимулам виноградарей-любителей можно разделить на дачников, коллекционеров и коммерсантов.

Дачники – их подавляющее большинство – хотят без особых хлопот выращивать вкусный виноград для себя, чтобы наесться вволю и вина наделать. Виноград для них – не более, чем украшение жизни. Освоив самые основные приемы ухода, прочее они возлагают на сорт. Глубоким изучением виноградарства не страдают. Отношу себя несомненно к их числу, и если дотошно изучаю наш виноград, то только для того, чтобы другим не пришлось этого делать!

Коллекционеры, или знатоки, – это фанаты винограда. Их статус – знание разных сортов. Смысл – поиск совершенства. Самое сильное удовольствие – увидеть в своей коллекции, а потом и оценить очередной гибрид. За пару почек крутой новинки они готовы отдать месячную пенсию. Высший кайф знатока – возможность сказать о любом сорте, когда-либо фигурировавшем в каталогах: «Да, знаю, был у меня – ничего особенного…» Особый кайф – упомянуть вскользь о сверхдефицитной, только что вышедшей новинке: «Да, у меня уже два года…» У завзятого знатока каждый год – десяток новых форм. Три-четыре года он их испытывает – чтобы потом выбросить почти все. Но те единичные, что останутся – кандидаты на звание «супер»!

Именно знатоки ездят по стране, везут, выписывают, посылают, обмениваются сортами. Именно благодаря их любопытству в Сибири появляются сорта Новочеркасска, в России – сорта Украины и Прибалтики, и виноград распространяется по всему континенту.

Коммерсанты, или мастера, – это профессионалы, продающие и урожай, и саженцы, причем в основном оптом. Выбор сортов здесь – вершина рыночной конъюнктуры, агротехника – верх мастерства. Не просто кисти – а по 3 кг, и чтоб ягоды – грамм в грамм; не просто саженцы – а чтоб их лоза созрела уже в конце августа! Главное для мастера – все-таки доход. Он может не отвлекаться на огород и другие культуры: продав 2–3 центнера товарного винограда, затаривается всем, чем надо, на всю зиму.

Мы, наивные, любим глазами. Для рынка главное – крупность, выровненность ягод и красота, а вкус не так уж важен. При равных качествах сорт, созревающий на три дня раньше, ценится на голову выше – поскольку определяет, к кому раньше приедут покупатели-оптовики. Отсюда – постоянный интерес к новинкам, а часто и своя селекционная работа. Именно с легкой руки мастеров некоторые сорта получили красивые любительские названия. Именно мастера раскручивают, вводят в моду и реализуют суперновинки. Они – носители эталонной агротехники и массовые производители саженцев востребованных сортов – и новых, и уже проверенных.

Конечно, чаще всего встречаются смешанные типы. Дачники, увлекшись, постепенно прорастают либо в коллекционеров, либо в коммерсантов. Знатоки обычно продают урожай и немного саженцев. Большинство коммерсантов испытывают новинки, хотя в основном с точки зрения рыночного спроса. Но, в общем, каждый занимает свою нишу.

Жизнь знатоков и мастеров – удивительный сплав профессионального содружества и конкуренции, взаимопомощи и столкновения мнений. Здесь постоянно идет отбор на честность, знания, опыт и дальновидность. А рядом так же непросто живут и работают ученые-виноградари. Благодаря их сортам, их наработкам и существует, и бурлит все это виноградное разнообразие. Но перестроечный развал отрасли создал уникальную, парадоксальную ситуацию: рынок столовых сортов стал у нас любительским! Любители с утроенной активностью занялись испытанием, распространением сортов и даже селекцией. Новые гибридные формы ценятся на порядок выше надежных сортов. Ученые также вынуждены вливаться в этот рыночный водоворот. Обладая более трезвым взглядом, большими знаниями и данными испытаний, они сейчас не в состоянии влиять на рыночную ситуацию, и уповают только на время, которое все расставит по местам.

Хотите большого и тяжелого – купите тыкву!

А. Ф. Хисамутдинов

И только посредники – оптовые покупатели, перекупщики – могут позволить себе разбираться в сортах не лучше, чем разбираются их покупатели!

Это я все о том, что наш рынок – непростое испытание для дачников.

Пересортица – лишь одна его сторона. Есть и другая: разница между рекламой и действительностью. И главное, на что мы ловимся и ловились всегда и во всем – это внешняя красота и величина!

Как-то Таня, моя жена, пришла из фотоателье с квадратными глазами. Она увидела, как портрет вводят в компьютер и прямо на глазах доводят до «приятного имиджа»: стирают морщинки, прыщики, сглаживают неровности, что-то выделяют, что-то убирают. Получается лицо, отличающееся от оригинала, как мечта от реальности. Танино озарение: «Я теперь знаю, почему в журналах все модели такие красивые!!!» Позже, от других знакомых, мы узнали, что современные программы убирают не только прыщи и морщины, а как угодно исправляют фигуру, меняют позу, белье или его отсутствие, фактуру кожи, косметику и даже партнеров. Работая со своими фотографиями в самой простенькой программке, я и сам их иногда немного «улучшаю» – для пользы дела. Современная журнальная и рекламная фотография – это произведения художников-дизайнеров. Но, Боже упаси – вовсе не то, что существует в природе!

Именно эту иллюзию мы видим в журналах и проспектах агрофирм. И на рынках – то же самое! «А вот – Деметра, грозди до метра, медовый вкус, ягоды – с арбуз!» (прибаутка В. И. Наумцева, и да не обидится автор сорта, Е. А. Ключиков!). Рядом с саженцами – огромные кисти развешаны. Но это – та же реклама. Чему же тут можно верить?

Только вкусу и аромату – если дают попробовать. Если ягоды вызрели хорошо, вкус и при средней агротехнике останется тот же, а бывает и лучше.

А вот на что дачнику не стоит обращать внимание, так это на размер ягод и гроздей. Во-первых, виноградники мастеров заложены с умом: два-три «КамАЗа» перегноя на сотку перемешаны на глубину полметра-метр. Агрофон – высочайший.

Во-вторых, для рекламы чаще всего выращиваются специальные, «выставочные» кисти. Для них выделяются отдельные сильные кусты. Они усиленно выкармливаются и отпаиваются. На всем кусте оставляют несколько кистей – самых крупных. Применяют специальные стимуляторы, например гиббереллин – стимулятор клеточного роста и деления. Часто делают поливы, подкормки растворами удобрений в корень и по листьям (внекорневые). Кисти опрыскивают специальным «расширителем кистей»: плодоножки удлиняются, и ягоды укрупняются. Мимо такой кисти не пройдешь! Но не стоит ждать от своих кустов того же: мы – вполне обычные люди, и при нашем среднестатистическом старании никакой сорт не даст гроздей тяжелее 500–800 граммов.

Кстати, это и есть их реальная, и по мировым стандартам – оптимальная величина. Представляете, цивилизованный мир относится к винограду чисто прагматически – как к продукту. Им гроздь нужна, чтобы удобно довести до покупателя и без трудностей съесть. Вот, например, немцы поголовно уверены, что крупные грозди не удобны для еды и что растению трудно их снабдить всем ценным для организма. Убогие, честное слово… То ли дело – мы. Для нас столовый виноград – ценность духовная. Нам главное – душу потешить! А если грозди как у всех – какая же тут радость?! Да… Мы еще удивим западных маркетологов!

Рынок – царство «естественного» обмана. Здесь правит один объективный смысл – продать. И мы в этом активно участвуем. Именно наша слабость к большому и красивому – то бишь жадность – диктует продавцам правила игры! Это отражается и на внутреннем содержимом винограда. Средний шпалерный куст, выращиваемый без особых ухищрений, может дать не больше 15 кг винограда. Для личных нужд это – то, что надо. Но не для рынка! Экономика диктует свои условия, и выгоднее кормить кусты на убой, беречь их ядами и бодрить стимуляторами. «Экологически нечистая сила» делает урожай зачастую водянистым и нездоровым, но зато обильным и красивым – а это все окупит. Поэтому знают виноградари: рыночную продукцию без химизации и усиленного ухода не вырастишь.

Приснилась действительность. Проснулся с таким облегчением!!!

Ничего не имея против грамотной высокой агротехники, я все же констатирую: это не то, что могут позволить себе мои основные читатели – обычные занятые горожане. И это не то, что нужно для удовольствия и здоровья. И мастера с этим не спорят: для себя они обычно оставляют менее урожайные, но более надежные и вкусные сорта, и обрабатывают их меньше. Поэтому приемы усиленного ухода мы будем рассматривать как специальную информацию для производственников.

Третий важный момент рыночной жизни – «новые суперсорта». Сейчас на рынок постоянно выбрасываются и усиленно раскручиваются новинки, о которых рассказывают легенды. Определенно, в хороший год, в условиях усиленной профессиональной агротехники, они достигают ошеломляющего внешнего эффекта. Факт: при хорошей рекламе они приносят владельцам питомников большую прибыль, и еще большую – тем, кто на пике моды продает новичкам подделки. Однако в наших реально-дачных условиях эти сорта, как правило, ведут себя весьма скромно: у нас и почвы не те, и год на год не приходится. Коллекционеры, работающие с новыми сортами, говорят конкретно: после пяти лет испытаний в деле остается один из 20–30 новых перспективных сортов. Определенно, дачнику не стоит гнаться за новинками – надежнее начинать с известных сортов, доказавших свою стабильность.

В действительности все не так, как на самом деле.

Есть и более грустное явление – лженовинки. Налицо факт: заметная часть виноградарей озабочена только сегодняшним заработком, и за год-два «становятся оригинаторами» с кучей «своих сортов», которые и выбрасывают на рынок под своими названиями. Мы покупаем их из любопытства – и хорошо, если быстро забудем «название» купленного «сорта»!

Для всех подобных «суперновинок» у испытателей есть свой термин: пурга. Мы смотрим рекламу – и шлем заказы. А мастера знают: большинство «новых перспективных суперустойчивых и т. д.» – пурговые. Но какие же из них – настоящие супер?!

И знатоки, движимые благородным любопытством, не жалея сил и денег, приобретают все новое, что только возможно найти, выращивают и испытывают в реальных условиях. Делают то, что по замыслу Мичурина должны делать районные опытные станции. Спасибо им! Благодаря им мы быстрее можем узнать о поведении разных сортов в разных районах страны. А сортов – сотни и сотни, и все они разные!

Сорта, гибриды, клоны… доклад об истории сортов

На Земле обитает около 70 видов винограда: около 40 видов – в Америке, около 30 – в Восточной Азии и один – у нас, в Евразии. Они все довольно разные по свойствам. Особенно различаются обитатели разных континентов. Для культуры особо важны четыре вида американцев (три из них дали начало разным подвоям), один дальневосточник и наш евроазиат. Практически все современные сорта винограда – гибриды разной давности и сложности между американским видом лабруска, дальневосточным амурским виноградом и нашим виноградом винным, или культурным.

Можно сказать, что селекция винограда – это постоянное стремление выжать все достоинства из трех этих видов. Архисложная задача! Судите сами.

Евроазиатский вид (Vitis vinifera – виноград винный) дал нам самые привлекательные столовые ягоды. Таковы среднеазиатские сорта этого вида. Они очень сильнорослы, обладают самыми крупными гроздями и самыми крупными и вкусными ягодами с плотной мякотью (например, Хусайне – знаменитые «дамские пальчики»). Но они очень теплолюбивы, не морозостойки, требуют огромной площади питания и очень длинной обрезки, очень долго вегетируют (от начала роста до созревания ягод – полгода). На север не продвинешь. Болеют грибковыми болезнями, поражаются филлоксерой. Да и гроздей – всего одна на два-три появившихся побега. Европейские сорта нашего вида более холодостойки и плодовиты, но кисти и ягоды у них мелковаты и не так вкусны. До недавнего времени это были в основном винные сорта, давшие начало культуре виноделия Европы, в том числе Дона, Черноморья и Грузии.

Американские виды сильнорослы, весьма морозостойки, некоторые из них устойчивы к засухе, а некоторые переносят высокое содержание извести в почве; очень мало болеют милдью и оидиумом, совершенно не страдают от филлоксеры (кроме V. labruska). Многие из них не дают съедобных ягод – мякоть слегка прикрывает косточки; кисти других мелки и рыхлы, в ягодах много слизи и щавелевой кислоты, и очень сильный изабельный аромат – «лисий привкус», почему-то с давних пор нелюбимый европейскими виноградарями. Несмотря на это, гибриды лабруски – Изабелла, Лидия – есть почти в каждом дворе. Они неистребимо растут и плодоносят от Сочи до Красноярска, молчаливо показывая, как велика любовь народа к растениям, не требующим почти никакого ухода!

Амурский виноград – самый морозостойкий (до –40–42 °C), самая короткая вегетация, рост сильный – привык карабкаться на деревья. Настоящий северный виноград! «Лисьего» привкуса нет. Оидиумом болеет мало. Однако влаголюбив, поражается филлоксерой, и к милдью устойчив не весь, а лишь отдельные формы.

Как видите, идеал селекции – сверхкрупный и вкусный столовый виноград, созревающий за три месяца, устойчивый ко всем болезням и морозу до сорока. Надо сказать, что селекция медленно, но верно движется к этому идеалу!

Поясню сразу: сложилось так, что слова «сорт» и «гибрид» в виноградарстве (и вообще в плодоводстве) в обиходе стали синонимами. Биологически, все формы винограда – гибриды, разовые результаты скрещивания. Они не воспроизводятся семенами и размножаются только вегетативно – черенками. Селекционно, сорт – это то, что прошло длительное испытание в разных зонах на «отличимость, однородность и стабильность», наблюдалось десять лет, хорошо изучено и предсказуемо. То, что еще испытывается, – это «гибридная форма» (гф).

Регистрация и районирование сорта – многолетний и сложный процесс. А жизнь не ждет, и перспективные гф быстро распространяются. Лучшие из них давно уже стали привычными и излюбленными, заполнили и виноградники, и рынок. Почти все, что мы выращиваем сейчас – гф, но их называют сортами в знак признания их качеств. Никому, например, в голову не придет сомневаться в том, что Лора, Виктория или Аркадия – не сорт!

Первые евроамериканские гибриды в России получил И. В. Мичурин. Позже их потомков скрестили с амурцем. Получился ряд морозостойких ранних форм. Например, знаменитый сорт Северный дал в дальнейшей селекции больше сотни сверхранних и ранних сортов. Их создали в Тимирязевской академии, в Мичуринском НИИ генетики и селекции плодовых растений (НИИГиСПР) и во ВНИИВиВ им. Потапенко. Там и сейчас ведутся селекционные работы.

Евроамериканские гибриды назвали «гибридами – прямыми производителями» за то, что сажать их можно было прямо на место, без прививки на филлоксероустойчивые подвои. Гибридизация с в. лабруской дала «изабельные» сорта. Их быстро запретили в Европе из-за того, что филлоксера может жить на их листьях, а также из-за «вредности для печени, «лисьего привкуса» и слизи». Видимо, на самом деле вопрос упирался в огромное количество дешевого виноматериала этих неприхотливых сортов, катастрофически удешевлявшего дорогие европейские вина. Однако работы продолжались, и в 50-е годы во Франции получили серию гибридов с лабруской, а также еще с двумя американцами – в. рупестрис и в. линцекумии. Они уже не уступали по вкусу лучшим европейским сортам, но были более устойчивы к морозу и болезням (серия Сейва Виллара).

И вот, с 60-х годов, эта серия вошла в нашу селекцию. В гибридизацию ввели и амурский виноград. Появились ранние гибриды прекрасных столовых качеств, которые сейчас называют сортами с групповой устойчивостью, или комплексно-устойчивыми (далее – к/у). Они морозостойки до –24–26 °C и довольно устойчивы к милдью, но главное, могут закладывать плодовые почки при 18–22 °C, тогда как исконным европейским сортам для этого нужно 26–30 °C. Молдавский Национальный институт винограда и вина (МолдНИВиВ, г. Кишинев) получил, например, известную Кодрянку, УкрНИВиВ им. В. Е. Таирова (Одесса) – знаменитый Оригинал. Всероссийский НИИВиВ им. Я. И. Потапенко (Новочеркасск) одним из первых ввел в работу амурский виноград и получил ряд к/у форм – например, замечательный Восторг, давший начало целой группе сортов.

Селекционные традиции определяют качества получаемых сортов. Например, сорта НИИВ «Магарач» (Ялта) не отличаются высокой устойчивостью к болезням, одесские сорта – высокой морозостойкостью; сорта Молдавии в первые 7–8 лет не страдают от филлоксеры. Наоборот, страдают от нее сорта, несущие гены амурского винограда – с ними работает Новочеркасск.

Селекция винограда ведется также в Запорожье, Ялте (ИВиВ «Магарач»), Анапе (АЗОС ВиВ), Ереване, Волгограде, Мичуринске (НИИГиСПР), Москве. За последние двадцать лет серия к/у сортов перевалила за две сотни, и половина из них успешно прижилась на виноградниках. Сейчас, используя наработанный генофонд, селекционеры пытаются сделать виноград еще более устойчивым, увеличить размер и улучшить вкус ягод. Наибольших успехов в этом деле добились одесситы (Е. Н. Докучаева, Л. Н. Мелешко, А. Д. Лянной), новочеркассцы (И. А. Кострикин) и работающее совместно с ними Общество виноградарей «Виноградная Элита» (ОВ «ВЭ») из Запорожья (Е. А. Ключиков). Именно их столовые сорта стали излюбленными в коллекциях Украины, Юга России и Черноземья в начале 2000-х. Но время идет, и эти сорта сами стали материалом для серьезной любительской селекции. Сейчас основа рынка – гибридные формы Крайнова, Загорулько, Павловского, Капелюшного.

Как ни странно, интенсивная селекция столового винограда сейчас ведется только в России и Украине. Дело, видимо, в нашем стремлении продвинуть эту культуру на север – благо, есть куда! Другие страны мудро используют уже имеющиеся лучшие мировые сорта, поддерживая и улучшая их клоновым отбором. Например, рынки всей Европы и Америки неизменно предлагают давным-давно созданный в Калифорнии столовый Кардинал. Его крупные, вкусные, красно-фиолетовые ягоды и на наших рынках ценятся очень дорого. Но – никакой холодостойкости и устойчивости к болезням! Нормально вызревает только в Анапе, и обрабатывать надо 6–10 раз. Нам бы такое же, но чтоб в Москве зрело, да без обработок!

Столовые сорта продолжают создаваться в Италии, Болгарии и бывшей Югославии. Венгрия, Чехия, Франция и Германия работают в основном с техническими сортами. Латвия и Литва получают пока в основном технические и универсальные гибриды. Белоруссия больше накапливает и изучает генофонд.

Китай и Япония много работают с лабруской, но очень закрыто. США и Канада работают с евроамериканскими и американскими гибридами, создавая универсальные и бессемянные устойчивые сорта. Средняя Азия и ЮАР используют старые местные формы, которые трудно превзойти по качеству ягод.

А что сказать сибирякам и жителям Нечерноземья? Ребята, у вас прекрасно растет виноград! Да вы и сами это знаете. В Омске вырастить его даже проще, чем на Кубани. Это подтвердят все ваши знатоки. У нас уже невозможно выращивать сорта, не устойчивые к милдью, а у вас – пожалуйста! У нас зимой сильные оттепели играют с бесснежными морозами в «Чапаева». А у вас главное – сухо укрыть. Да и филлоксеры у вас нет.

В Сибири отлично плодоносят практически все ранние сорта: и к/у столовые гибриды с юга, и универсальные сорта Нечерноземья, и местные гибриды с амурцем. Есть в Сибири и своя селекция. С начала 50-х до 1999 г. в Оренбурге работал Ф. И. Шатилов. Там он фактически «ввел виноград в культуру». Помимо выращивания южных сортов, Шатилов создал ряд качественных ультраранних гибридов амурского винограда. Селекционер и садовод-опытник из Бийска Р. Ф. Шаров фактически посвятил жизнь северному винограду. Результат его сорокалетней работы – два десятка ценных ранних сортов с морозостойкостью –35–38 °C, быстрым созреванием лоз и отличными вкусовыми качествами. Есть основания предполагать, что использование некоторых сортов Шарова и Шатилова станет новым продуктивным этапом в селекции морозостойких столовых сортов.

Очень важную работу ведет в селе Оленье под Волгоградом А. И. Потапенко. Он пытается создать совершенно неприхотливый винный и универсальный виноград, проводя внутривидовую селекцию амурца. Используя свои методы селекции, он уже получил несколько сортов, дающих высококачественные соки и вина. По его стопам идут Ю. И. Сидоренко в Саратове и Ю. М. Чугуев в Смоленске.

Приморье – край туч и дождей, но все же на широте Крыма. Селекция винограда там началась еще при И. В. Мичурине. В 1928–1938 годах на ДальОС ВИР работали А. А. Рамминг и Н. Н. Тихонов. Их первые сорта показали, что амурец может передавать свою устойчивость европейским сортам. В 60-х годах их работу продолжили В. С. Конченков, Д. М. Новиков. На ОП ВНИИВиВ «Магарач» работал А. К. Боус. Они создали несколько десятков морозостойких и устойчивых к милдью сортов, среди которых много и винных, дающих вино высокого качества, и универсальных, десертного вкуса. Позднее в работу включился А. И. Васьковский. Он создал около сорока сортов, среди которых есть исключительно приспособленные к суровым условиям Приморья, в том числе и десертного вкуса. Эти сорта сейчас составляют базу местного виноградарства. Серию отличных сортов вывел В. М. Мешков. Его мускатный Арсеньевский популярен и у нас.

Хорошо чувствуют себя в Приморье и некоторые американцы. Особенно устойчив сорт Альфа, который служит сейчас местным морозостойким подвоем. Можно уверенно сказать, что приживутся там и столовые к/у сорта. Уже сейчас виноградари с удовольствием выращивают Русбол, Тимур, Лору.

Чем хуже условия – тем смелее мечты. Только приморцы осмелились заявить: если сорт может болеть, если его надо укрывать и если он не очень вкусен – это не сорт! Братцы, надо помочь им обзавестись столовым генофондом – они быстро пустят его в селекцию и получат что-нибудь, что и нам пригодится!

Притча о гибридах прямых производителях

Евроамериканские гибриды – изабельные сорта – были, есть, и долго ещё будут везде, где народ с удовольствием обходится без высокоразвитой и педантичной садовой культуры. То есть у нас – повсеместно. В отличие от столовых сортов, требующих очень конкретного труда, эти гибриды производят урожай прямо, то есть без посредников – сами по себе. Ягоды, конечно, не столовые. Но соотношение цены и качества рекордное – столь мизерной ценой даётся урожай!

Промышленные виноградари невзлюбили «американцев» с тех пор, как они стали первой причиной появления филлоксеры в Европе. Потом стало ясно, что и вина из них угрожающе привлекательны – и вкусом, и дешевизной. Такое допустить было нельзя – пришлось бы разорить крупнейших виноделов, переориентировать целые отрасли. Гибриды прямые производители были запрещены, и полвека многие исследования сводились к поиску их новых недостатков. Судя по результатам, это было нелёгкой задачей! В ягодах обнаружили пару веществ, в чистом виде опасных для здоровья. Нашли, что «земляничный» аромат и «лисий привкус» не совместимы с понятием «настоящий виноград». И низкий выход сусла – тоже. И стали много об этом писать.

С тех пор прошло полвека. Филлоксера стала обычным европейским насекомым, а виноградники стали привитыми. Изабельные же сорта стали истинно народными – хотим мы этого или нет. Они – объективная реальность, данная нам в ощущениях. Растут почти в каждом дворе. Просто потому, что им пока нет, пардон за вульгаризм, реальной альтернативы. Но борьба с ними странным образом продолжается. Сейчас изабельные сорта мешают распространению столового винограда, и о вредности прямых производителей стали писать приверженцы к/у сортов. Они приводят всё те же аргументы: филлоксера, гликозиды, метиловый спирт, «плохой вкус», слизь. Братцы! Соображения сии важны для виноделов и промышленников. Но не для селян и дачников!

Нам всё ещё люб изабельный аромат, приятна слизистая серединка, привычна грубая шкурка. Вкус Изабеллы для нас – сладкая щедрость природы, кайф беззаботного урожая. Тот самый отдых души, что испытываешь, набивая вёдра спелой лесной ежевикой или собирая душистые яблоки в заброшенном старом саду. Какой бы ни был год – осенью кусты ломятся от гроздей. И любуясь ими, какой дачник будет думать о филлоксере или о камнях в печени?.. Видимо, только яростный поклонник своего столового винограда!

Хочу сообщить приятную весть от учёных-виноградарей. Нет никаких серьёзных доказательств, что изабельные сорта вредны для здоровья – как то утверждают виноделы Европы, а разные авторы, в том числе и ваш покорный слуга, наивно верят и переписывают.

В конечном счёте всё это – игры винного бизнеса. Из-за неприхотливости, урожайности, сахаристости и аромата вина изабельных сортов дёшевы, вкусны и доступны – и это по сей день здорово вредит рынку дорогих европейских вин. Весьма обычное явление: на закрытых дегустациях изабельные вина хвалят, а на открытых (когда известно, из чего сделано вино) – ругают.

Никаких медицинских исследований, доказавших вредность изабельных вин, до сих пор не опубликовано. А все аргументы на поверку оказываются полуправдой.

Самый старый аргумент – винный камень, соли щавелевой кислоты. Но за полгода выдержки они выпадают в осадок.

Говорят также о вредности гликозидов. Но они содержатся во многих чёрных сортах, в том числе и европейского винограда! Их нет только в белых, розовых и большинстве красных сортов (И. А. Кострикин). В других плодах – например, в чёрной смородине – их в несколько раз больше, однако нигде это не обсуждается.

Наконец, говорят о метаноле (метиловый спирт, денатурат). Он действительно ядовит. Но присутствует не только в изабельных винах. Кроме того, опасная для здоровья доза метанола содержится в 200–300 литрах вина. Я, например, и за десять лет не выпью! Ей богу, всё это – не о здоровье, а о том, какая плохая Изабелла. А если о здоровье – извольте честно. Ну-с, что мы сейчас пьём?

В десятки, сотни раз больше разной отравы содержится в брагах, самогоне, а также в домашних винах, испорченных неправильным изготовлением и хранением – будь они хоть из самого лучшего винограда. Никто не пишет, какими ядами напичканы разливанные реки нашего пива – а ведь нетрудно представить, какой эффект даёт наложение «пищевой» химии на недостаток качественного ячменя и хроническую инфляцию. То же – наши химические суррогаты, производимые вообще без участия винограда, кои назвать «вином» язык не поворачивается и коих на российском рынке сейчас три четверти. Именно они выделяются на витринах живописными бутылками и романтическими названиями. Будьте уверены: они на порядок опаснее для здоровья, чем самый «опасный» лабрусковый сорт! Всё вышеоглашенное очевидно, но об этом почему-то все молчат – как вина в рот набрали!

Но суть вопроса ещё очевиднее. По всем мировым стандартам алкоголь (этанол) – опаснейший наркотический яд, работать с которым можно только в противогазе марки «А». Доза алкоголя, опасная для организма, содержится не в 200, а в 2 литрах вина – и бодяги, и самого элитного. Никакие эпидемии, катаклизмы и войны не вызывают столь массовых и постоянных смертей, катастроф, искалеченных судеб и трагедий. А теперь поднимите руки, кто стал бы пить вино без алкоголя?.. А кто думает при этом о его вреде?! Вот и вся наша правда о здоровье, братцы. Мы – цивилизация алкогольных наркоманов – плевать хотели на здоровье. Это я к тому, что все рассуждения о вредности чего-то там в вине, мягко говоря, грешат лукавством.

Посему вернёмся к столу – бутылки откупорены! Мы можем говорить только о сравнительной безвредности лабрусковых сортов. И она достаточно наглядна. 80 % технических сортов в США и Канаде, и почти 100 % в Бразилии – традиционно изабельные. Они там разрешены, потребляются в огромных количествах, и на печень американцы жалуются намного меньше, чем мы с вами!

Итак, у нас есть очень разный виноград. Есть «пехота» – изабельные сорта, есть «кавалерия» – качественные винные к/у, и есть «тяжёлая артиллерия» – крупноплодные столовые к/у. Худшее постоянно заменяется лучшим, и время всё расставит по местам. Даже несмотря на наши явные усилия всё запутать – о чём далее.

Спич о клонах

Иногда какая-то почка куста мутирует. Из неё растёт побег с изменённым генотипом. Из такой лозы вырастет куст-мутант, чем-то не похожий на собратьев. Если новые качества ценны, мутанта размножают. Получается клон – потомство уклонившегося куста, сохраняющее при вегетативном размножении свои свойства. Существует и клоновая селекция – отбор и изучение ценных почковых мутаций.

Для увлечённых виноградарей слово «клон» в последнее время стало прямо-таки статусным символом. В каталогах особо крутых мастеров-коммерсантов обязательно присутствует хотя бы пара известных сортов, скромно помеченных эпитетами «улучшенный», «устойчивый», «сверхранний» или загадочным номером. Это подразумевает, что мастер размножает новый клон, который превосходит исходный сорт тем, что лишён его главного недостатка.

Как-то так получается, что у самых лучших сортов недостаток всегда «один». Если бы не он – цены бы сорту не было! Всего один изъян – цель заманчивая, и виноградари увлечённо ищут куст, который вдруг смутировал в нужную сторону. И, естественно, находят. Но в последнее время что-то подозрительно часто. «Эх, если бы Кодрянка не горошила!..» «Эх, Аркадии бы ягоды послаще!» – и появляется клон.

Клоны стимулируют рыночный ажиотаж и усиливают «разведенческий бедлам» почти наравне с «новейшими крутыми сортами». И дай им Бог здоровья! Вопрос только в том, клоны ли это на самом деле, и чего от них ждать. Юрий Буйненко рассмотрел этот вопрос, на мой взгляд, весьма глубоко и трезво. Привожу свой конспект его статьи.

Прежде всего – аспект этики. Известно, что только одна из сотен мутаций изменяет качества растения в лучшую сторону. То есть удачный клон – явление редчайшее. Настоящий улучшенный клон достоверно отличается и передаёт свои качества при размножении. С распространением удачного клона исходный сорт морально устаревает. Дело нешуточное! Заявить о клоне – ответственность немалая. Это – взгляд учёных и селекционеров.

Любительский же рынок у нас уникален. Мы весьма самобытно оцениваем рыночную продукцию. За статус, надежду и любопытство мы часто платим дороже, чем за сам товар! Вольные трактовки, преувеличения и путаница – признаки нашего специфического рыночного жизнелюбия и общего оптимизма. И всё же интересно: что мы имеем реально, говоря о клонах?

Самые неустойчивые привои – черенки и глазки сеянцев новых сложных гибридов.

С одной стороны – обычную приспособительную изменчивость растения (модификационная изменчивость). Величина куста, сила роста, форма гроздей и ягод, сахаристость и кислотность сока – всё это широко изменяется под влиянием условий. Генотип при этом не затрагивается, по наследству изменения не передаются.

Селекционеры – народ честный, особых условий своим сортам не создают, и заявляют усреднённые характеристики для среднего агрофона. Попав в санаторно-олимпийские условия, созданные опытным мастером, сорт может измениться до приятной неузнаваемости. И стать поводом для столь же приятных разговоров о клонах.

С другой стороны, и модификационная изменчивость может передаваться при размножении черенками. Но её очень не легко сохранить! Свойства юных растений неустойчивы, мутируют они чаще, и почти всегда – в сторону ухудшения. Клон можно удержать только постоянным строгим отбором лучших маточных кустов. Мы же делаем ровно наоборот – довольствуемся любой почкой дефицитного сорта и проращиваем всё, что только может остаться в живых. Риск неудачных мутаций повышается на порядок. И всё это мы размножаем со скоростью нарастания глазков на всех кустах! Прибавьте сюда влияние плохого агрофона, вирусов, химического загрязнения среды, Чернобыля на Украине – на таком фоне и обычный чистосортный куст покажется «удачным клоном»!

Есть и «третья сторона медали» – взаимное влияние подвоя и привоя. Оно столь же достоверно, сколь и малопредсказуемо. За полвека исследований И. В. Мичурин выяснил: чем древнее и устойчивее генотип, тем сильнее он влияет в прививке. Кроме того, более старое растение сильнее влияет на более юное. Используя эти закономерности «вегетативной гибридизации», Мичурин успешно получал ценные сорта плодовых культур.

Выходит, самые неустойчивые привои – черенки и глазки сеянцев новых сложных гибридов. Если прививать их в старые кусты, да к тому же на более устойчивые генетические формы, их свойства довольно скоро идут вразнос. Но именно так чаще всего и размножаются новые гибриды. Просто ирония судьбы какая-то! Ирония ли?..

Разъяснение о народной селекции

Многим кажется, что научная и народная селекция находятся в антагонизме. Некоторые упрекают учёных в слишком пренебрежительном отношении к работам селекционеров-любителей. Попробуем внести ясность.

Во-первых, народная селекция в разных местах выглядит по-разному. В северных зонах, в Сибири и Приморье не было и нет крупных селекционных центров, нет наработанного генофонда, и местные оригинаторы – серьёзные селекционеры, идущие к своим сортам десятилетиями. Нет там и развитого рынка – он появляется только сейчас, в результате усилий тех же подвижников. На юге любители просто купаются в богатейшем генофонде, наработанном учёными нескольких крупных НИИВиВ. А рыночный ажиотаж, вскормленный сортами тех же учёных, превращает оригинаторство в выгодное занятие. Бери лучшие новые гибриды, скрещивай – и через три года можно показывать первые грозди сеянцев.

Во-вторых, специалистов огорчает не само оригинаторство, а его рыночные последствия. В своём интервью газете «ЗМК» И. А. Кострикин выразил эту мысль предельно ясно.

Любительская селекция учёных радует. Это благородный труд, движимый большими знаниями и надеждой помочь людям. Не радуют попытки быстро на этом заработать. Селекция требует длительного изучения и объективной оценки. А продажа – наоборот: быстрой реализации и дутой рекламы. Кто-то честно изучает, а кто-то быстро раскручивает. Оба считаются оригинаторами, хотя по сути общего у них мало.

Не понятен и снобизм некоторых оригинаторов, вызванный трудным положением учёных. Они ставят себя чуть не вровень с институтами, хотя выполняют чисто техническую работу. Ведь использовать хороших родителей – не проблема. Проблема их создать. Например, на создание Восторга и Кеши-1, давшего начало массе крупноплодных гибридов, ушло около сорока лет работы целого коллектива.

Интродукция сортов из-за рубежа – такое же прекрасное занятие. И, опять же, до тех пор, пока не становится рыночным заработком. Виноград – культура места и времени. Селекционеры выводят и отбирают сорта для своих условий. Кроме того, есть изменчивость. В результате один и тот же сорт в разных местах проявляет себя по-разному. Чтобы увидеть стабильность и качества ввезённого сорта в данных условиях, его надо проверять несколько лет. Наблюдай, изучай! Но сразу пускать в продажу – обман покупателей.

Братцы! Любительская селекция была и будет всегда – не только учёные одержимы жаждой совершенства. Естественно и то, что в качестве родителей используются лучшие селекционные достижения – учёные могут этим гордиться. Достижения своих предшественников использует любой селекционер, и вряд ли стоит гадать, на сколько поколений в прошлое должна простираться наша благодарность. Мы её чувствуем – это главное.

Не думай плохо о человеке. Он подслушивает в тебе.

Проблемы народной селекции нет. Есть проблема человеческой порядочности, а точнее – разумности. Десятки мастеров честно размножают хорошие сорта и следят за сортовой чистотой. Именно они удержатся на рынке, именно их мнение будет всегда определяющим. И есть те, кто пытается «состричь купоны с лохов». Это – скрытая враждебность к людям. Самодискредитация, самоликвидация, которую не хватает ума осознать. Долго такие «продавцы пурги» не удерживаются. Но неприятности создают серьёзные.

Налицо факт: на рынок сегодня выбрасывается тьма гибридов, клонов, привозных форм и их аналогов в кавычках, сказать что-либо определённое о которых уже невозможно. Это серьёзно, братцы. Непоправимо загрязняется генофонд, дискредитируются честные мастера, обесцениваются хорошие сорта и их авторы. Не получится ли так, что скоро придётся предпринимать специальные расследования для поисков настоящего нужного сорта?..

И вот что я хочу вам сказать. Главные идеологи и спонсоры этого сортового ужаса – мы, покупатели! Поистине, мы достойны своих продавцов. Это мы достаём деньги и покупаем что попало. Это мы поддерживаем любой обман тем, что платим за своё невежество. Это мы тешим своё тщеславие, кидаясь на то, чего «ни у кого нет». Это мы не отличаем честных, уважаемых мастеров от рыночных короткодневок.

Факт: мы сами с удивительной последовательностью делаем всё для того, чтобы чистота наших сортов не сохранялась, а качества кустов непредсказуемо менялись. Зачем?.. Очевидно, нам так интереснее: ну кого бы радовали хорошие кусты, будь они у всех такими же?!

Раз так – продолжим суетиться.

Что значит – хороший сорт?