Авторы:
Гаджиев К. С., проф., докт. ист. наук – глава 1; глава 2, § 1, 3 (в соавт.); глава 3, § 1–3.
Закаурцева Т. А., проф., докт. ист. наук – глава 3, § 4.
Золотухин М. Ю., проф., докт. ист. наук – глава 2, § 1 (в соавт.), глава 9, § 2.
Родригес A. M., проф., докт. ист. наук – глава 2, § 2, 4 (в соавт.).
Макеева Л. А., доц., канд. ист. наук – глава 7; глава 9, § 1; глава 10.
Пономарев М. В., доц., канд. ист. наук – глава 1, § 3 (в соавт.), глава 2, § 2–4 (в соавт.), главы 4, 5, 6, глава 8, § 3, глава 9, § 3 (в соавт.).
Белоусова К. А., канд. ист. наук – глава 8, § 1–2.
Таньшина Н. П., канд. ист. наук – глава 9, § 3 (в соавт.).
Шаповалов В. Л., канд. ист. наук – глава 9, § 1 (в соавт.).
© Коллектив авторов, 2001
© ООО «Гуманитарный издательский центр ВЛАДОС», 2001
© Серия «Учебник для вузов» и серийное оформление. ООО «Гуманитарный издательский центр ВЛАДОС», 2001
© Макет. ООО «Гуманитарный издательский центр ВЛАДОС», 2001
Введение
Новейшее время является одним из наиболее насыщенных периодов мировой истории. Оно связано с развертыванием процессов, судьбоносных для всего человечества, событиями глобального масштаба, определившими динамику складывания современной цивилизации.
Вычленение особого периода новейшей истории первоначально было связано с марксистской традицией историографии, характерным для нее представлением о процессе формационного перехода от капиталистического общества к коммунистическому, завершения «предыстории человечества» и начала «подлинной истории». Причем точка зрения о новейшей истории как периоде с самостоятельным формационным значением (представленная, в частности, в трудах проф. Б. Ф. Поршнева) не стала доминирующей. В известном труде «Замечания И. Сталина, С. Кирова и А. Жданова о проекте учебника новой истории» (1934 г.) содержалось понятие «третьего периода новой истории, или новейшей истории» как этапа «упадка капитализма и победного строительства социализма». Позднее с этим понятием была соотнесена концепция «общего кризиса капитализма», разработанная идеологами Коминтерна. Сформировалось и соответствующее представление о внутренней периодизации новейшей истории: с 1917 г. – возникновение «реального социализма» и начало общего кризиса капитализма, с 1939 г. – начало второго периода общего кризиса капитализма (в апреле 1954 г. на заседании работников кафедр новой и новейшей истории под эгидой Министерства высшего образования было официально утверждено понятие второго периода новейшей истории по аналогии со вторым периодом общего кризиса капитализма, связанным с событиями второй мировой войны).
В 60-х годах, после закрепления концепции трех этапов общего кризиса капитализма, изменилась и периодизация новейшей истории: 1917–1945 гг. – начало общего кризиса капитализма после Октябрьской революции в России и возникновение социалистической системы в отдельно взятой стране, 1945–1949 гг. – складывание мировой социалистической системы, 1949–1970 гг. – крушение колониальной системы и нарастание общего кризиса капитализма. При этом в рамках межвоенного периода выделялись внутренние этапы: 1917–1923 гг. – послевоенный революционный подъем под влиянием Великой Октябрьской революции; 1923–1929 гг. – временная стабилизация капиталистической системы при упрочении социализма в СССР; 1929–1939 гг. – всемирный экономический кризис и обострение классовой борьбы в условиях «активизации сил империалистической реакции и ее крайней формы – фашизма»; 1939–1945 гг. – период второй мировой войны (до 1941 г. – империалистической по характеру, после 1941 г. – выступающей как продолжение классовой борьбы с мировым империализмом).
Современная российская историческая наука отказалась от подобной трактовки новейшей истории. Однако обновление методологических основ курса, в том числе решение вопроса об основном содержании эпохи и изменение схемы периодизации, стали предметом оживленных дискуссий. Первоначально они по-прежнему касались проблемы внешних хронологических рамок курса. Показательна в этом отношении серия дискуссионных материалов, появившихся на страницах журнала «Новая и новейшая история» в 1994–1997 гг. Их авторы отстаивали преимущественно две точки зрения: согласно первой, в качестве рубежа новой и новейшей истории принимается 1917 год (раскол мира на две общественные системы, повлекший принципиальные изменения в характере мировой истории), согласно второй как рубеж принимался 1918 год (окончание первой мировой воины и последовавшее затем качественное переустройство мирового политического пространства). Но в дальнейшем подобные дискуссии утратили свое значение. По мере того как на смену политизированной истории, отдающей приоритет детальному описанию классовой борьбы, революционного и национально-освободительного движения, приходит более сбалансированный анализ развития общества как целостной системы, исчезает необходимость и сама возможность поиска конкретной даты «начала» той или иной исторической эпохи. Ключевую роль приобретает концептуальное осмысление исторического процесса, соотнесение его с реальными результатами развития человечества, актуальными проблемами современной общественной жизни.
Авторы предлагаемого учебника вычленяют период новейшей истории, охватывающий весь XX в. как эпоху становления современной цивилизации, поэтапного формирования ее основных социально-экономических, политико-правовых, духовных характеристик. Рубеж XIX–XX вв. является точкой отсчета в этом сложнейшем процессе. Это время наиболее полной и последовательной реализации базовых принципов индустриального общества, торжества идеалов раскрепощенной, независимой личности, обладающей правом на свободное, неограниченное социальное творчество. Но именно эта эпоха окончательно разрушила великую мечту Нового времени – мечту об изначальной гуманности человеческой природы, всесилии Разума, готовности человечества к необратимому духовному и социальному совершенствованию. Нарастание противоречий в производстве, классовых взаимоотношениях, политических процессах, в массовой психологии имело единые истоки – его причиной являлся кризис общественной системы, основанной на принципе самодостаточности индивидуума. В ходе модернизации разрушению подверглись не только религиозные, сословные «оковы» личности, но и сама духовная и социальная преемственность человеческой жизни. Индивидуалистическая социальная философия, прагматизм и деловитость, возведенные в ранг общечеловеческих ценностей, деформировали психологический строй личности. Общество, провозгласившее приоритетной ценностью интересы личности, пришло в своем развитии к отрицанию ее самобытности, к «деперсонализации» личности. В философской мысли начала XX в. эта ситуация получила название «заката Европы» – нарастающего разочарования в самих духовных основах индустриального общества, осознания ограниченности идеалов Нового времени. Возникновение в дальнейшем тоталитарных режимов, вспышки националистической и расистской истерии, коллапс двух мировых войн стали символом «заката Европы», Европы Нового времени. В то же время первый период новейшей истории стал временем зарождения нового общества. Первая половина XX в. ознаменовалась новым рывком в расширении евроцентристского мира. Реальностью становилось геополитическое, экономическое, коммуникативное единство человечества. Складывается Лига наций и Версальско-Вашингтонская система международных договоров – прообраз общепланетарной политико-правовой системы. Начинается и процесс глубинного изменения самого западного общества. При всей противоположности либерально-демократической и тоталитарной альтернатив его развития появляются и некие общие закономерности – демократизация политической жизни (растущая роль народных масс в политическом процессе), социализация государства и всей системы общественных институтов, развитие информационного пространства, стремительное наращивание научно-технического потенциала, более сложная дифференциация социальной структуры. Эти изменения уже во второй половине столетия приведут к постепенной трансформации индустриального общества и формированию современной постиндустриальной, информационной цивилизации.