Вы здесь

Новгород и Ганза. Глава IV. НОВГОРОД И ГАНЗА В XIV–XV ВВ (Е. А. Рыбина, 2009)

Глава IV

НОВГОРОД И ГАНЗА В XIV–XV ВВ

Хроника событий первой половины XIV в.

Начало XIV в. ознаменовано активной деятельностью немецких купцов по обеспечению безопасности торговых поездок в Новгород. В это время ими было получено несколько грамот о предоставлении чистого пути при поездках в Новгород и обратно, причем в основном речь шла о сухопутных путях.

В 1301 г. Новгород гарантировал немецким купцам, от имени которых выступали послы Любека, Готланда и Риги, три сухопутных пути и один водный, «в речках». Здесь впервые наравне с прежними партнерами Новгорода названа Рига как полномочный представитель и главный город из трех ливонских центров (Рига, Ревель, Дерпт) (рис. 11; ил. 6). На протяжении всей истории новгородско-ганзейских отношений рижский магистрат принимал активное участие в контактах с Новгородом и в жизни ганзейской конторы. При решении конфликтных ситуаций в новгородско-ганзейской торговле, а также проблем во взаимоотношениях с жителями Новгорода Рига была последней инстанцией перед обращением в Любек как главу Ганзейского союза. Именно в Риге до второй половины XIV в. хранился ключ от сундука с казной двора св. Петра в Новгороде. Очевидно, неслучайно подавляющее большинство дошедших до нашего времени новгородско-ганзейских договоров сохранилось именно в Рижском архиве.


Рис. 11. Ливонские города и пути русско-ганзейской торговли (по Фридрих Брунс и Хуго Вечерка. Ганзейские торговые пути. Атлас. Кельн-Грац, 1962, карты В и VIII)

В том же 1301 г. году Новгород отправил в Любек еще одну грамоту о захвате Швецией невского пути. Новгородцы в ответ на грамоты Любека о «старом мире», старой правде и крестном целовании (документы не сохранились) обещали купцам охрану по пути в Новгород. Однако новгородцы писали, что могут обеспечить чистый путь по Неве только в случае мира со Швецией, захватившей в то время часть принадлежавших Новгороду земель и построившей крепость Выборг. В 1303 г. шведский король Биргер оговорил условия, на которых он разрешал любчанам поездки в Новгород по Неве. В 1307 г. король Дании, новый покровитель Любека, разрешил его жителям свободный проезд через свои владения, и особенно через Эстонию. Совершенно очевидно, что Любек, стремясь к главенствующей роли в торговле в балтийском регионе, начал свою деятельность с обеспечения безопасности торговых путей, в том числе сухопутных, которыми пользовались немецкие купцы для поездок в Новгород. Именно об этом свидетельствуют приведенные документы.

Вместе с тем Любек, взявший на себя руководство новгородско-немецкой торговлей, в начале XIV в. был занят политической борьбой, стремясь сохранить свою независимость от графов Голыптейнов, сюзеренов Мекленбурга, на земле которого он находился. В этой борьбе город не мог рассчитывать на помощь союзников, несмотря на возобновленный в 1296 г. договор о взаимопомощи между Любеком, Висмаром, Ростоком, Грайсфальдом и Штральзундом. Последние боялись навлечь на себя гнев сюзеренов и отказались помогать Любеку. В сложившейся ситуации Любек вынужден был обратиться за содействием к датскому королю, который обещал помощь при условии перехода Любека под власть Дании. Таким образом, союз вендских городов, едва успев образоваться, распался, а Любек оказался в подчинении Дании.

Занятый в первой половине XIV в. своими политическими делами Любек не мог уделять достаточного внимания купеческим делам, чем и поспешила воспользоваться немецкая купеческая община в Висбю с целью укрепления своего положения во дворах в Новгороде. Она продолжала вести самостоятельную, независимую от городов, политику в отношениях с торговыми партнерами, принимала необходимые постановления в торговых факториях, руководствуясь при этом своими интересами.

Около 1307 г. община принимает дополнительные постановления к существующей второй редакции скры, которые напрямую связаны с Висбю, а в 1325 г. создает новую, III редакцию скры, хотя в обновлении устава не было никакой нужды. Третья скра целиком вобрала в себя статьи I и II скры, сверх которых было добавлено всего шесть новых статей, напрямую связанных с правом Висбю и призванных символизировать победу немецкой купеческой общины Готланда над зарождающейся во главе с Любеком городской Ганзой. В частности, в одной из статей новой скры говорилось, что русский, которому запрещено появляться в Немецком дворе, может через год получить на это разрешение у немецкой общины Готланда.

Еще ряд постановлений был принят в 1346 г. непосредственно самим купечеством, торговавшим в Новгороде. Впоследствии они целиком вошли в очередную редакцию скры. Судя по приведенным фактам, первая половина XIV в. прошла под знаком несомненной самостоятельности и независимости немецкой купеческой общины в Новгороде.

Конкретных сведений о взаимоотношениях немцев с русскими и о самой торговле, о положении дворов в Новгороде в этот период сохранилось сравнительно немного, однако имеющиеся в нашем распоряжении документы донесли живые подробности событий.

В первое десятилетие XIV в. возник конфликт между Новгородом и Ригой, где были ограблены и избиты новгородские купцы. Существо конфликта из-за отсутствия источников остается неясным, но сохранилась грамота, посланная по этому поводу из Новгорода в Ригу, которая содержит лаконичный, но чрезвычайно красноречивый и местами ироничный текст. Новгородцы во главе с владыкой писали рижанам: «…что избили братию нашю у вас и товар поймали, за то вам Бог помози…». Далее они требовали возвращения товаров, а также выдачи разбойников, в противном случае «не будет промежи нас речи».

Борьба Новгорода со Швецией за господство в карельских землях закончилась в 1323 г. заключением так называемого Ореховецко-го мира, в котором была определена граница между новгородскими и шведскими владениями в Карелии. Важно было обеспечение в этом договоре свободных торговых путей «горою» и водой, как для немецких купцов, так и для новгородских. Было также оговорено, чтобы шведы из Выборга не переманивали гостей, едущих в Новгород.

Об одном из первых известных нам конфликтов, происшедших у немецких купцов, живших на своих дворах в Новгороде, с жителями города, узнаем из подробного донесения Немецкого двора рижскому магистрату в ноябре 1331 г. Из этого документа можно почерпнуть много различных сведений о жизни немцев в Новгороде и их взаимоотношениях с новгородцами, о ходе судебного разбирательства сложных конфликтов, каким было это происшествие.

Существо дела заключалось в том, что как-то вечером немцы с Готского двора отправили своих людей на Немецкий двор варить пиво. Когда последние возвращались обратно, то были задержаны русскими, завязавшими с ними драку. На шум сбежались немцы обоих дворов с дубинами и мечами, в результате побоища было ранено несколько немцев и русских, а один русский был убит. После этого немцы разошлись по своим дворам, а дружественно настроенные к ним новгородцы советовали им спрятать товар и всем укрыться во дворе св. Петра, так как русские вооружаются и немцам не сдобровать. Разбирательство этого дела длилось несколько дней, в один из которых новгородцы напали на Немецкий двор, уничтожили часть забора, взломали амбары и унесли что могли. Новгородцы требовали удовлетворения не только за недавно убитого русского, но и за убитого ранее в Дерпте новгородского купца Ивана Сыпа, на что немцы отвечали, что они к тому делу не имеют отношения, потому что они приехали из морских (а не ливонских) городов. Как видим, предусмотренное всеми торговыми договорами правило предъявлять иск только непосредственным виновникам, а не ко всем купцам, на практике не соблюдалось, что служило постоянной причиной конфликтов.

Разрешению аналогичного конфликта, происшедшего несколькими годами позже, была посвящена договорная грамота Новгорода с немецкими городами 1338 г., в начале которой разбирался конфликт и определялись меры по его ликвидации. Во второй части договора сформулированы постановления, регламентирующие будущие контакты. Хотя из названной грамоты суть раздора в основном ясна, в ней содержатся отдельные труднокомментируемые места. Между тем среди ганзейских грамот сохранилась жалоба немецких купцов, непосредственно связанная с этими событиями. К сожалению, документ имеет утраты, но содержание конфликта и его решение ясны. Суть дела сводится к тому, что где-то под Нарвой были ограблены и убиты новгородский купец Волос с «братиею». В ответ новгородцы заперли немецких купцов, находившихся в Новгороде, в церкви и потребовали выдачи убийц и награбленного товара. И хотя арестованные немецкие купцы не имели отношения к совершенному убийству и ограблению, тем не менее вынуждены были подчиниться новгородцам под угрозой смерти и выдать в качестве залога такое количество товаров, какое было похищено у новгородских купцов.

Судя по изложенной купцами жалобе, переговоры между новгородцами и немецкими купцами велись долго. Немецкие купцы доказывали свою непричастность к происшедшим событиям; новгородцы же, защищая интересы своих сограждан, настаивали на удовлетворении их требований. Данный конфликт не удалось разрешить в самом Новгороде, даже несмотря на организованное посольство в Нарву, Феллин, Дерпт, откуда были доставлены подтверждения невиновности немецких купцов. Потребовалось собрание всех заинтересованных сторон и привлечение главных кураторов иноземных дворов – Любека и Готланда. Послы Новгорода, Любека, Готланда в мае 1338 г. собрались в Дерпте с представителями магистрата этого города, которых возглавил дерптский епископ, и в результате переговоров была заключена договорная грамота об урегулировании конфликта. В ней назывались истинные виновники происшедшего, упомянутые в жалобе немецких купцов. Ими были Гинзе Фельтберге и Герберт, которых немецкие города обязывались, если они там появятся, задержать и передать в суд. Родственникам убитого Волоса и его товарищей предлагалось предъявить иск названным лицам, а к немецким купцам претензий не иметь. Новгородцы обязаны были вернуть немцам их товар, взятый в качестве залога («а что взят у гостя его товар, и то его вернуть»).

Для предотвращения подобных ситуаций в будущем («будет после зло, убийство или другое побоище») указывалось, что гостю до этого дела нет, а истец должен ведаться с истцом и дело должно решаться там, где оно возникнет. Все эти правила хорошо известны из прежних договоров Новгорода с немецкими городами. Грамота 1338 г. предполагала также невмешательство купцов в возможные военные конфликты Новгорода с его соседями, и гарантировал им во время войн чистый путь.

В приведенных документах запечатлен конкретный случай из взаимоотношений новгородцев с немецкими купцами, передана атмосфера события и продемонстрировано, насколько неустойчивы были в средневековье правила торговли, постоянно нарушавшиеся обеими сторонами, несмотря на крестоцелование и скрепление договоров печатями.

Отмечу, что в решении упомянутого конфликта активное участие принимал Дерпт как представитель ливонских городов. С этих пор эпизодическое прежде участие ливонских городов в управлении немецкими дворами в Новгороде все заметнее. Из документов второй половины XIV в. известно, что ключ от сундука с казной двора св. Петра хранился в Риге. Очевидно, когда Висбю лишился своих прав руководителя дворов и хранителя общественной казны, ключ от нее был передан в Ригу. Около 1360 г. Любек, узнав от купцов, посещавших Новгород, что двор имеет повреждения и нуждается в ремонте, просил Ригу отправить ключ от казны (буквально – «от сундука») в Новгород, чтобы находившиеся там купцы могли располагать этими общими деньгами для оплаты строительства двора и устранения долга.


Создание Ганзы

Тем временем к середине XIV столетия усилился процесс консолидации немецких городов. В 1356 г. в Любеке состоялся съезд городов, который исследователи с полным правом называют первым общеганзейским съездом; на нем присутствовали представители всех «третей» – вендско-нижнесаксонской, вестфальско-прусской и готландско-ливонской (рис. 12). Таким образом, закончился длительный период в образовании союза немецких городов, известного под названием Ганзейский союз, или Ганза, возглавлявшего в течение XIV–XV столетий балтийскую торговлю и монополизировавшего вообще всю западноевропейскую торговлю того времени.


Рис. 12. Ганзейские города

Долгое время формальной датой образования Ганзы считался 1370 г., когда объединенные немецкие города одержали победу над Данией, ознаменовав ее подписанием Штральзундского мира (Штральзунд – один из крупных торговых центров на южном побережье Балтики). В подписании участвовало более 70 немецких городов, составлявших основу Ганзы (рис. 13). На самом деле процесс образования Ганзы в том виде, в каком она была известна во всей средневековой Европе, начался гораздо раньше, и современные историки не склонны называть точную дату образования Ганзейского союза городов.


Рис. 13. Штральзундский мир 1370 г. с печатями 70 городов

С образованием союза немецких городов произошли существенные изменения в руководстве немецко-новгородской торговлей и иноземными дворами в Новгороде. В 1361 г. к немецким купцам в Новгород было отправлено чрезвычайное посольство городов с решением, что все постановления, принимаемые купцами в Новгороде, будут иметь законную силу только в случае их одобрения Любеком, Висбю, а также Ригой, Ревелем и Дерптом. Следовательно, 1361 год можно считать официальной датой включения ливонских городов в число руководителей немецкой конторы.

Образовавшийся союз немецких городов вплотную занялся и делами своих зарубежных контор в Брюгге, Новгороде, Лондоне и обнаружил полную самостоятельность и независимость купцов в вопросах правопорядка во дворах. В связи с этим города приняли различные решения по содержанию дворов, порядку в них и правилам ведения торговли. Очевидно, тогда же были созданы первые варианты гербов ганзейских контор. Сохранилось изображение XVI в. с гербами всех четырех контор Ганзы, основу которых составляет двуглавая птица (орел?). Однако на гербе конторы в Новгороде вместо второй головы помещен ключ, форма которого весьма характерна для XIV–XV вв. (рис. 14: 3).


Рис. 14. Гербы ганзейских контор: 1 – Брюгге; 2 – Лондон; 3 – Новгород; 4 – Берген

Со второй половины XIV в. все дела новгородской конторы обсуждались на ганзейских и позже – на ливонских съездах. В частности, на состоявшемся в июне 1363 г. ганзейском съезде в Любеке было принято решение, что старостой двора в Новгороде при отсутствии купцов из Любека или Висбю должен избираться способный и умелый человек из ганзейских купцов независимо от его принадлежности к тому или иному городу. Однако священника двора по-прежнему назначали попеременно только Любек и Висбю.

На съезде ганзейских городов в Любеке, проходившем в июне 1366 г., были приняты многочисленные постановления по поводу контор в Новгороде и Брюгге. Находившимся там купцам были посланы разнообразные инструкции, из которых главными были запрет торговли в кредит, указания о выборах старост, ограничение круга купцов, пользующихся правом двора св. Петра в Новгороде, только гражданами ганзейских городов. Наиболее существенным изменением было принятое на съезде постановление о том, что конторы в Новгороде и Брюгге впредь не имели права издавать никаких важных решений без ведома городов. Это постановление, предложенное послами еще в 1361 г., было вызвано тем, что в первой половине XIV в. немецкие купцы в Новгороде в дополнение к существовавшей тогда III скре принимали различные постановления (III а, III б) о правилах торговли и распорядке во дворе.

Четвертая редакция скры

В связи с изменениями, происшедшими в 60-е годы XIV столетия в руководстве ганзейской конторой в Новгороде, стало необходимым оформление новой редакции скры, поскольку существующая III редакция многократно исправлялась и дополнялась разнообразными новыми постановлениями и в результате не соответствовала изменившимся условиям.

Новая IV скра создавалась, как это следует из датировок ее отдельных статей, длительное время, но окончательное оформление получила в 1370–1371 гг., т. е. после официального создания Ганзейского союза городов. Она коренным образом отличалась от первых трех редакций и знаменовала собой новый тип устава двора св. Петра в Новгороде. IV скра состоит из разнообразных постановлений, регламентирующих внешний распорядок двора, правила торговли, а также предписания торгово-полицейского содержания, и, как писал Шлютер, производит впечатление «бессистемного собрания разнообразных элементов». Однако поскольку во введении все эти постановления, собранные вместе, обозначены словом «скра», то они, несомненно, должны быть приняты как право двора св. Петра (см. Приложение).

От уголовно-правовых постановлений II и III скры, основанных на любекском праве, в IV скре не осталось почти никакого следа. Те статьи прежних редакций, которые все-таки вошли в новую скру, оказались кардинально измененными. История составления IV редакции скры объясняет в какой-то мере ее характер и отличие от трех первых редакций. Как известно, в 1325 г. была создана III редакция скры, призванная доказать, что немецкая купеческая община Висбю еще не утратила своих позиций в новгородской торговле, несмотря на переход в конце XIII в. руководящей роли к Любеку. Между тем уже в начале XIV в. и затем на протяжении первой половины столетия общим собранием купцов, живущих во дворах в Новгороде, постоянно принимались новые постановления без одобрения Висбю. Вероятно, купцов не удовлетворяли предписания прежних редакций, не учитывавших развития торговых отношений с Новгородом, местных условий и особенностей, что и потребовало выработки особых постановлений, составивших в конце концов новую редакцию третьей скры.

Четвертая редакция содержит 119 статей, которые группируются в несколько разделов, несмотря на известную бессистемность новой скры. Вместе с тем в начале скры, кроме обычной формулы «все те, кто видит эту грамоту и слышит ее чтение», говорится, что «нужно соблюдать все церковное право и право двора и все право св. Петра, будь то в мелочах или в крупных делах, как это было исстари правом и обычаем». Как видим, сами составители IV скры выделяли в ней отдельные разделы. Первый из них составляют статьи 2–23, которые Шлютер назвал «церковным правом», поскольку в них определялся порядок хранения товаров в церкви, устанавливались места для хранения тех или иных видов товаров, порядок охраны двора и церкви.

В указанных статьях подробно оговаривались любые возможные проступки, связанные с размещением товаров в церкви, ее охраной, с пользованием предметами, принадлежащими церкви, и назначался штраф за нарушение правил. Заканчивается первый раздел статьями, определявшими порядок действий купцов в случае их отъезда и закрытия двора. В частности, в статье 21 указано, что если большинство купцов уедет, то церковь может быть открыта для хранения товаров и богослужения только в том случае, если на дворе будет проживать не менее 6 самостоятельных купцов и 9 помощников. Тут же устанавливался штраф в 10 марок за самовольное назначение помощников самостоятельными купцами. В статье 23, завершающей первый раздел, отмечалось, что собранные постановления были утверждены общим собранием купцов в 1354 г. Следовательно, первый раздел положил начало созданию новой скры.

Второй, самый большой, раздел охватывает статьи 24–92 и может в целом называться «дворовым правом», поскольку здесь определялись порядок размещения купцов в помещениях двора, правила торговли, порядок пользования помещениями двора, содержания их, поддержания порядка. Тут же регулировались отношения с русскими купцами и условия торговли с ними. Отдельные статьи относились к уголовно-правовому процессу.

Важную часть составляли статьи, в которых шла речь о порядке назначения старост двора, церкви св. Петра и их помощников. В этом состояло одно из главных отличий IV скры от трех древнейших редакций, согласно которым старосты выбирались самими купцами. Теперь же старосты избирались из купцов Любека или Готланда послами ганзейских городов. Старосты церкви св. Петра обычно назначались старостами двора, но в случае их отсутствия города присылали специальных людей для избрания старост св. Петра из имеющихся во дворе купцов Любека или Висбю. Если же таковых во дворе не находилось, можно было избрать на должность старост пригодных для этой цели купцов из других городов до прибытия любекских или купцов из Висбю. Священника Любек и Висбю назначали по очереди.

Эти постановления лишали немецкую купеческую общину той самостоятельности и свободы в действиях, которые она имела до сих пор, и поставили ее в зависимость от воли и решений Ганзы.

Конец ознакомительного фрагмента.