Ничейный миллион. 4 (Сергей Север)

4

Все присутствующие, кроме всё еще бессознательного Писарева, с небольшой долей осторожности приблизились к центру гостиной, образовав некое подобие круга, и стали впиваться друг в друга оценивающими взглядами. Стояла полная тишина. Дело повернулось круто.

– Ну, я смотрю, представляться нам без надобности, физиономии-то все преимущественно до боли знакомые, – первым вышел из этого затянувшегося молчаливого транса Бутовский. – Ладно, Писарев, я так понимаю, с корешем своим – его понять можно, он «Легостаевскую» записку видел, но Семенова? Тебя-то каким ветром занесло? Когда успела растерять остатки гордости до столь критически низкой планки?

– Это не воровство! У денег нет владельца! – выпалила покрасневшая Катя.

– Притормози, уважаемый! – взял слово Миша. – Полегче в высказываниях, ты ведь своей гнилой речью сейчас всех в грязь втаптываешь. Сам-то здесь в поисках ночлега оказался?

– Я позволил себе высказаться в такой грубой форме как раз потому, что в моих намерениях ровно столько злого умысла, сколько и у любого из вас. Разницы между нами нет.

– Не, не, не! Ты себя вон со своим рыцарем ровняй! В одном ботаническом саду учитесь, насколько я знаю. Я бы ткнул в него пальцем, – Миша с чрезмерной активностью заозирался по сторонам, – да забыл, за которой девчачьей спиной он так здорово укрылся.

– Я не прятался! – обиженно вскипел Земцов. – Я не успел среагировать!

– Ну, ваш-то напарник вообще герой! – Игорь вспомнил, как видел Писарева пару раз в компании с этим человеком. – Собой девушку закрыл! Девушка уж выбралась, а он все лежит, закрывает… – показал Бутовский на неподвижное Борино тело, лежащее ровно так же, как и несколькими минутами ранее, когда Катя не без труда, упираясь ногами и руками, стащила его с себя.

Тут Миша не нашелся, что ответить, а молча подошел к Борису и дважды вполсилы пнул его по ребрам.

– Подъем! Опасность миновала… ну, то есть отошла вон в сторонку, – небрежно бросил парень, указывая на Катю, с неприязнью наблюдая, как его подельник в полном недоумении, побагровевший от стыда, рассеянно и неловко поднимается на ноги. Потом блондин подыскал удобную банку из-под краски, максимально придвинул ее к стене, сначала хотел отряхнуть ее от лишней пыли, но, взглянув на свою щедро припорошенную этой самой строительной пылью одежду, плюнул и плюхнулся на сооруженное сидение, положив крест-накрест ноги перед собой на тару поменьше.

Порошин был гордым, неуступчивым и не умеющим проигрывать экстравертом. Сейчас его переполняла злость и досада, и даже не потому, что он пребывал в таком жалком состоянии, весь в грязи, да еще и в паре с таким ничтожным и тупым напарником, как Писарев. Вовсе нет, причина его терзаний заключалась совершенно в другом. Когда неделю назад Борис рассказал ему о ничейном миллионе, это не стало для него новостью, ведь он был прямым участником тех событий. Кое о чем парень счел необходимым от Писарева умолчать, и у него были на то веские основания. Это он, Порошин, проиграл финальную гонку Легостаеву в тот злополучный вечер. Его ТТ с перекинутым движком от Porsche GT3 на четверти мили трассы уступил полкорпуса Сашиной BMW M6 2005 года, вопреки всем прогнозам. Мише прочили победу еще до начала гонок, его авто превосходило по своим характеристикам машину Легостаева. Но соперник видимо как-то устранил недостаток «лошадок» под капотом. Самолюбивый Порошин всерьез намеревался доказать всем, что он лучший, и попутно заработать денег. Однако все планы рухнули. Его охватило отчаяние. Это чувство стало угасать только сейчас, почти год спустя. И вроде горечь поражения постепенно стала сходить на нет, как вдруг один ботаник, с которым Миша жил в одном дворе и был знаком с детства, приносит такую потрясающую новость. Вот и прекрасный повод расквитаться за ту унизительную гонку со своим, пусть даже уже умершим, визави. Здесь и месть, и удовлетворение, и, пожалуй, самое главное, деньги. Порошин твердо решил завладеть утерянным миллионом, хоть даже и в не самой приятной компании Писарева. Вот только пока все шло совсем не по плану. Пристально рассматривая всех присутствующих в гостиной, Миша понимал, что у него перед Бутовским, которого считал в сложившейся ситуации единственным достойным противником так же безоговорочно, как, к примеру, не воспринимал в качестве конкурента Катю, было весомое преимущество, и сейчас оно рассыпалось в прах. Порошин хотел отыскать тайник самостоятельно и через Писарева следить за действиями Бутовского. Так бы дело пошло в два раза быстрее. То, что Игорь с дружками разыщут деньги раньше, его ничуть не пугало, ведь миллион-то ничейный – можно и перекрасть. А вот то, что Бутовский в первую же ночь решит посетить тот же дом, что и он сам, парень как-то совсем не предусмотрел. Что ж, в любом случае сейчас уже ничего не исправишь, а вот извлечь урок и в дальнейшем не наступать на те же грабли, было вполне по силам. Поэтому Миша устроился поудобнее на своем импровизированном стуле, прикрыл глаза и стал слушать…

– Послушайте! Все мы не без греха и, уверен, оказались здесь в силу пусть и разных, но, тем не менее, корыстных целей, – заговорил Игорь. – Да, симпатий друг к другу никто не питает, но сложилось все же так, а не иначе. В связи с этим предлагаю выход! Найдем компромисс? Поиски продолжим сообща и деньги разделим на всех.

– Исключено! – завопил Писарев не своим голосом. Он-то прекрасно понимал, что миллиона ему едва ли хватит, чтобы расплатиться по долгам. – Кто успел, тот и съел! Мы не намерены ни с кем делиться!

У Кати тоже ситуация была не из простых.

– Я готова уступить лишь половину, – тихо вымолвила она, виновато рассматривая носки своих миниатюрных кед тридцать седьмого размера.

– А не слишком звериный у вас аппетит, дорогие мои? – вспылил Бутовский. – Я второй раз предлагать не намерен! Как следует обдумайте, что говорить, ведь в случае неправильного ответа не достанется ничего, это я вам гарантирую!

– Нет, Игорь, как бы мне ни было противно, придется согласиться с Писаревым. Пойми, бывают такие моменты, когда нет другого выхода, и сейчас как раз такой! – Семенова умоляюще смотрела на Бутовского в надежде, что тот поймет ее состояние, что увидит, как она нуждается в этих деньгах, но парень ничего не разглядел.

– Кстати, Семенова, ведь ты нам так и не ответила, как узнала о «сокровищах капитана Легостаева», – Игорь зашел девушке за спину и, положив руку ей на плечо, приблизился губами к самому уху. – И в нашем кружке воров-неудачников все просто жаждут узнать, как же это случилось?

За последние полчаса вот уже второй повод заставил Катю претерпевать жуткое смущение. Да и нависший в неприличной близости Бутовский, еще больше усугубляя ее положение, совсем заставил девушку растеряться.

– Я подслушала разговор в кафе… – заикаясь, пролепетала Семенова, кивая в сторону Бориса, и отпрянула от злорадствующего парня.

– Вот! – снова завизжал Писарев. – Она еще и подслушивала нас! Да она не имеет права даже находиться здесь, жалкая шпионка!

Бутовский театрально описал руками в воздухе круг, старательно изображая постижение необратимого факта, и, указав на Бориса, издевательски передразнил Семенову:

– Ведь не поспоришь! Хоть и, конечно, противно, как и тебе! Или даже больше! И что ж нам все время противно-то так? Ведь не спорим с ним даже?

– Эй! Может, хватит раз за разом окунать меня в дерьмо? Я же слышу все, – робко высказался Писарев.

– В общем, гуляйте, девушка, тебе здесь ничего не светит, – заключил Бутовский уже абсолютно серьезно.

Катя собрала всю волю в кулак и твердо настолько, насколько только была способна, ответила:

– Я никуда не уйду!

– Давайте перестанем делить шкуру неубитого медведя? – влез в разговор Земцов. – Может, лучше по существу: кто-нибудь обыскивал другие дома в поселке? Пожалуй, стоит хотя бы делиться друг с другом информацией, так всем будет легче.

Но слова Вадима были встречены дружным молчанием. Тут все были единодушны. Каждый из новоявленных соперников первым домом для обыска решил выбрать единственный нежилой коттедж в поселке, а уж потом думать, как проверить обитаемые здания. Это и логично, куда второпях можно спрятать большую сумму денег? Первое, что приходит на ум, – заброшенное здание. И, как назло, по нелепейшему стечению обстоятельств все выбрали одно и то же время одного и того же дня.

– Что ж, пожалуй, договориться все-таки не получится, – разбавил паузу Бутовский. – С какой стороны ни посмотри, все равно каждый сам за себя… – Игорь чувствовал себя уязвленным и обманутым. Мало того, что дипломатическая миссия завершилась полным провалом, так еще и сам факт присутствия такого большого количества народу выводил из себя. По поведению Семеновой он понял, что девушка была прекрасно осведомлена, с кем в недалеком будущем предстоит соперничать. Что касается Писарева с Порошиным, то эта парочка, может, и проворонила Катю в кафе, но о его намерениях точно знали. Хоть сложившееся чудодейственное совпадение с выбором дома и времени вновь примерно уровняло шансы присутствующих, все же пока в дураках оставался только он – Бутовский. Следовательно, в дальнейшем действовать необходимо осторожно и ошибок больше не допускать.

– В общем, так, раз прийти к консенсусу мы не в состоянии, смысла в продолжении нашей неожиданной встречи не вижу, а посему позвольте мне и моим друзьям откланяться…

Бутовский хотел сказать еще что-то, но не успел. Его в довольно грубой и раздраженной интонации перебил резко вскочивший на ноги Порошин:

– Может, хватит принимать нас за полных дебилов! Я достаточно молчал, ожидая, что в твои планы входит просветить нас. Однако ты, как выяснилось, другого мнения. Поэтому говорю прямо – снизойди объясниться, что за игру ты тут затеял?

Лицо Игоря вытянулось в неподдельном удивлении:

– Я тебя не понимаю…

– О, да ладно? Не строй из себя наивную недотрогу! Ты явно что-то замыслил, – Миша был вне себя от ярости. Он вплотную приблизился к Игорю и безотрывно впился своим взглядом в его глаза, – иначе с какой целью прячешь на чердаке еще одного, а может и нескольких людей?

– Ну, хватит, мальчики! Остыньте! – протиснулась между ними до сих пор не проронившая ни слова Вельветова.

– Каких людей, что за бред… – настаивал на своем ни на шаг не отступивший Игорь.

– Хватит вешать мне лапшу на уши! Думаешь, я сверху грохнулся из-за нехватки адреналина в крови? Врасплох меня застал звук проломившейся ступеньки где-то в районе чердачной лестницы, из-за него я равновесие потерял.

– Может, ты мышку пробегавшую испугался? – попытался подшутить Бутовский, но, увидев передергивающееся от гнева лицо Порошина, тут же добавил: – Я могу ответить на любое из самых унизительнейших оскорблений в свой адрес, но сюда нас пришло трое, и все в этой комнате. Может, стоит переадресовать этот вопрос нашему гению шпионажа? – махнул он рукой в сторону Семеновой.

– Клянусь самым дорогим, что у меня есть – своей младшей сестрой! Я проникла сюда в одиночку! – прокричала девушка, ловя на себе пепелящие взгляды двух парней.

– Если шумел не ваш, не ее и не наш человек, то кто же там тогда? – рассудительно произнесла Оля.

– Может, показалось? – неуверенно высказал теплящуюся надежду Земцов.

– Ну да… всем, – отозвался Игорь.

Повисла угнетающая томительная пауза. Всё хотелось списать на чрезмерную впечатлительность и на почве этого бурно разыгравшуюся фантазию, но здравый смысл подсказывал, что отчетливо прозвучавший треск дерева не плод воображения, его слышали все. И так как спуск со второго этажа на первый был цел и невредим, получалось, что шум доносился с чердачной лестницы. Всей присутствующей компании стало не по себе. Полное молчание и полумрак в помещении только добавлял дискомфорта. В следующую минуту разрезавший тишину топот пробегающих ног на чердаке снял все вопросы. Там явно кто-то был. Катя почувствовала дрожь по всему телу, у Оли даже вырвался слабый крик. Остальные, как завороженные, взглядом проводили перемещающийся звук по потолку так, как он слышался: по диагонали, из одного угла в другой. Первым пришел в себя Бутовский:

– Уйдет! – с этими словами он огромными шагами ринулся наверх. За ним, еле поспевая, бросились перепуганные девушки. Земцов с Писаревым, испугавшись, что останутся одни, тоже побежали следом.

Порошин, оставшись наедине с самим собой, достал из джинсов пачку «Винстона» и закурил. После этого, выскользнув за дверь и быстрым шагом миновав прихожую, он оказался на улице. Миша рассудительно счел, что бежать с чердака возможно только через окно, выходившее на эту сторону дома. Но в поселке сейчас укрыться сложно, почти в каждом доме и сторожевые псы, и видеонаблюдение. Запрыгнуть к кому-нибудь во двор проблематично, если, конечно, это диверсант не местный, что маловероятно, почти все дома здесь элитного класса, и вряд ли какой-нибудь бизнесмен ночью из праздного любопытства полезет на чердак заброшенного дома. Кроме того, пешком в такую даль могла притащиться, ну разве что эта глупая простодушная девчонка, которая подслушала их с Писаревым разговор в кафе. Незнакомец же, скорее всего, как и сам Порошин, как и, наверняка, Бутовский, добрался сюда на авто, а значит, по крыше переберется на другую сторону коттеджа и побежит через ивняк к дороге. Поэтому Миша, глубоко затягиваясь табачным дымом, завернул за угол, бросил и затоптал сигарету, чтобы не обнаружить себя и, аккуратно выглянув из-за дома, уставился в окутанные ночным сумраком заросли. Таинственный незнакомец не заставил себя долго ждать. Его силуэт быстро и уверенно соскочил в сырую от росы траву и устремился в сторону дороги. Злоумышленник был во всем черном: черные кроссовки, черные штаны с множеством карманов, черная куртка и черные гловелетты на руках. Лицо закрывала черная маска из шапки с прорезями для глаз. Миша выругался про себя. В лицо его было не опознать. Ладно, не страшно, стояло хотя бы взглянуть на его машину. И Порошин, как тень, бесшумно заскользил за незнакомцем, стараясь не задевать ни одного куста. Выбравшись на дорогу, беглец прыгнул в черную, тонированную Camry 3,5 AT без номеров и моментально скрылся. Что ж, уже что-то. Авто показалось Порошину знакомым. Он вернулся к дому. У входа уже толпились Бутовский со всеми остальными.

– Ну что? Кто он? Ты догнал его? – обрушился Игорь с волной вопросов на Порошина.

– Испарился бесследно, как сквозь землю провалился. Ловкий же хмырь попался… – невозмутимо отозвался тот.