Глава 8
Утро Ди-Ди началось со звонка судмедэксперту Бену Уитли. Алекс по пути на работу отвез Джека в детский сад, а Ди-Ди осталась дома одна. Все утро она провалялась на диване, облаченная в свою привычную уже домашнюю одежду: тренировочные брюки и безразмерную фланелевую рубашку Алекса.
– У меня вопрос, – сообщила Ди-Ди, когда Бен ответил на звонок.
– Ди-Ди! – громко прозвучал его голос из телефонной трубки. Бен никогда не отличался особой общительностью, но на протяжении нескольких лет, пока он встречался с Нилом, коллегой Ди-Ди, они стали близкими друзьями, и даже когда между ним и Нилом все было кончено, Ди-Ди продолжала поддерживать с Беном связь. – Слышал про отрывной перелом. Ты, как всегда, на высоте. Выбрала самый оригинальный способ покалечиться.
– Стараюсь.
– Левая рука?
– Угу.
– Прикладываешь лед? Делаешь упражнения? Не перенапрягаешься?
– Угу. Да. Типа того.
– Должно быть, сходишь с ума.
– Это точно!
– Вот поэтому ты мне и позвонила. Дай угадаю – хочешь узнать о нашей последней жертве.
– Нет.
Повисла пауза. Ди-Ди буквально слышала через телефонный провод его дыхание.
– Не о последней, – любезно добавила Ди-Ди. – Как я понимаю, ты только собираешься исследовать тело.
– Займусь этим сегодня вечером.
– Звучит неплохо. А у меня вопрос по первой жертве, Кристин Райан. Вроде на изучение того, что от нее осталось, у вас было предостаточно времени. К тому же, учитывая тот факт, что ты опытный медицинский эксперт, один из лучших, которые у нас когда-либо работали…
– Да поможет нам лесть, – усмехнулся Бен.
– Ты уже изучил срезанную кожу…
– Точно.
– Возможно, у тебя уже есть предположения насчет лезвия, которым пользуется убийца?
– Да. Лезвие очень тонкое, без зазубрин и каких-либо повреждений. Однако самый главный вопрос состоит в том, был это нож или все-таки бритва.
– Ну, кстати, да. – Ди-Ди как-то об этом не подумала, хотя, с другой стороны… – А тебе не кажется, что бритвой довольно трудно управиться в таком… деликатном деле. Понятно, что разрезать кожу на полоски бритвой очень удобно. Но ты вспомни, сколько там было этих полосок. Думаю, бритва здесь – слишком грубый инструмент, к тому же постоянно выскальзывающий из рук.
– Он мог приделать рукоятку, тогда бы она не выскальзывала. Я все думаю о классическом лезвии для бритья и канцелярском ноже. Еще вариант – преступник орудует скальпелем. Но я отвлекся от темы. За последние несколько недель я провел более десятка тестов, и не нашлось таких ножей и лезвий, которые показали бы нужный результат. Единственное, что я уяснил полезного, – длинные толстые лезвия оставляют неровные края у пореза. В нашем же случае… работа проделана весьма гладко. Не является ли это показателем того, что у нашего убийцы незаурядные способности в этом деле? Даже я после многочисленных попыток не смог добиться приемлемого результата. Конечно, вначале мне мешало отсутствие выбора нормальных ножей. Но теперь, расширив поиски до хирургических инструментов, я подошел ближе к технике нашего убийцы.
– Да уж. – Ди-Ди задумалась. Ей не приходило в голову, что убийца мог использовать скальпель и обладать навыками в области хирургии. Однако после своего полуночного мозгового штурма она уже ничему не удивлялась. – Осмелюсь предположить, – продолжила детектив, – что судмедэксперт твоего уровня…
– Лестью ты уже занималась, так что ближе к делу. Мне предстоит трудный денек, – усмехнулся Бен.
– Ты пытался собрать вместе все фрагменты кожи.
– Пытался – точнее не скажешь.
– У тебя ничего не вышло. – Голос Уоррен дрогнул, сердцебиение участилось. Вот оно, просветление, что пришло к ней минувшей ночью. – Поскольку выяснилось, что на месте преступления были найдены не все фрагменты. Несколько полосок пропало. Убийца забрал их с собой.
– Бинго! Приз в студию для нашей прекрасной блондинки-детектива! Признайся, это золотистые локоны стимулируют твою мозговую деятельность?
– Безусловно. И сколько кожи он унес? Речь ведь идет не о большом количестве?
– Скажем, чуть меньше дюжины фрагментов. Вроде бы это немного, но будь жертва жива, она бы наверняка заметила пропажу.
Догадки Уоррен оправдались. Снятие кожи для убийцы – не просто способ развлечься, это очень важный, можно сказать, интимный момент.
Ди-Ди отвлеклась от своих мыслей и снова обратилась к Бену:
– И последний вопрос. Он обрабатывает кожу заранее? Может, были обнаружены какие-нибудь интересные химические вещества? Алкоголь, например, или формальдегид?
– Имеешь в виду, пытается ли он таким образом законсервировать фрагменты кожи?
– Именно это и пришло мне в голову.
– Что я могу ответить – и да и нет. На коже Кристин Райан было обнаружено антибактериальное мыло. Можно было бы предположить, она приняла душ, перед тем как лечь спать, но на руках и ногах следов мыла не обнаружено, анализ дал отрицательный результат. Выходит, из каких-то собственных соображений убийца обработал мыльным раствором тело жертвы, прежде чем приступить к делу.
Ди-Ди нахмурилась:
– Прямо как хирург? Который подготавливает кожу к разрезу?
– Перед тем как сделать надрез, хирурги обычно дезинфицируют кожу спиртосодержащими препаратами. А кожа жертвы хоть и была вымыта, но никакими дезинфицирующими средствами точно не обрабатывалась.
– То есть убийца просто моет кожу, которую собирается снять. Без всякого хирургического фанатизма.
– По крайней мере, я так думаю. И да, касаемо твоего предыдущего вопроса – никаких следов формальдегида я тоже не обнаружил. Так что версия с консервированием кожи отпадает.
– Ну ладно.
– Однако это не исключает того, что он мог законсервировать кожу позже, уже после того как снял ее. Наш сообразительный убийца мог поместить фрагменты кожи в заранее подготовленную баночку с раствором формальдегида или высушить их, используя соль. На самом деле вариантов очень много.
– Хм. Спасибо за информацию.
– Да не за что. Ты первая, кто об этом спросил.
– Профессиональная привычка. Итак, что мы имеем: наш убийца усыпляет жертву хлороформом и придавливает. Как только наступает компрессионная асфиксия, он ее раздевает, обмывает кожу и приступает к главному действу, а именно длинными тонкими лоскутами снимает кожу с туловища и верхней части бедер. И ты полагаешь, что он пользуется скальпелем. Затем он покидает место преступления, не забыв прихватить с собой в качестве особо ценного трофея фрагменты кожи жертвы. Я ничего не упустила?
– Даже я не смог бы лучше подытожить.
Ди-Ди продолжила рассуждать вслух:
– То есть у убийцы есть определенный опыт в сфере хирургии, к тому же ему вполне комфортно работать с трупом. А если учесть, что основные действия ритуального убийства совершаются уже после убийства, то, вероятно, ему комфортно работать именно с трупом.
– Джеффри Дамер?[5] – предположил Бен. – Этот некрофил хранил в доме останки своих жертв и соединял различные части от разных людей. Он утверждал, что хотел собрать идеального любовника, который никогда его не покинет.
– Насколько мне известно, ни Кристин Райан, ни Регина Барнс не подвергались сексуальному насилию.
– По крайней мере, никаких следов я не обнаружил. Ты права.
Ди-Ди снова задумалась. Прошло несколько секунд, прежде чем она вспомнила, что все еще говорит по телефону.
– Спасибо, ты мне очень помог.
– Уже есть идеи, кто убийца?
– Пока нет, но у меня есть идеи насчет его профессии.
– Собираешься обежать все больницы и медучреждения?
– Пусть этим лучше займется Нил. Лично я планирую проверить работников похоронных бюро.
Конечно, было бы благоразумно дождаться Алекса. Он бы помог одеться и сесть в машину. Но это не про Ди-Ди. Ее снедало упрямство, не говоря уже о вселенской обиде на свою руку, плечо, на Мелвина. Она сильная, независимая женщина. Детектив бостонской полиции, в конце концов.
Она сама, черт возьми, сможет одеться, – и плевать на треклятого Мелвина.
Однако у Мелвина было свое мнение на этот счет.
Все началось, когда Ди-Ди попыталась скинуть рубашку Алекса. Стоило ей освободить здоровую руку, как внезапно левое плечо кольнула острая боль. Теперь нужно было выбраться из штанов. По идее, нет необходимости напрягать плечевые мышцы, чтобы снять с себя спортивные штаны, которые были специально подобраны на несколько размеров больше. Однако рука снова отозвалась жгучей болью. На лбу выступила испарина.
Казалось, чем больше Ди-Ди пыталась не напрягать руку, тем сильнее отдавалось каждое движение в шею и плечо. Стиснув зубы, детектив достала из шкафа темно-серые брюки, которые теперь предстояло надеть. Этот болезненный процесс затянулся: очень медленно, дюйм за дюймом, натягивала она штаны. Наконец осталось только застегнуть пуговицу. Четыре попытки, и ни одна из них не увенчалась успехом.
«Что надеть сверху?» – в отчаянии подумала Ди-Ди. Еще одну безразмерную рубашку или лучше пиджак? В итоге она выбрала первое. Так не будет видно расстегнутой на штанах пуговицы, с которой она так и не справилась.
Не в силах больше держаться, Уоррен села на край кровати и заплакала.
Как ей все это ненавистно: бесполезность и беспомощность, постоянное чувство безысходности. Она винила себя в том, что так долго не может выздороветь. Она винила свое плечо за то, что оно так сильно болит, винила свои сухожилия за то, что они оторвали целый кусок от ее кости. А что, если она так никогда и не поправится? Подобные травмы – явление редкое, поэтому никто не мог сказать наверняка, как скоро детектив Уоррен полностью восстановится и восстановится ли вообще. Сможет ли она снова самостоятельно одеваться? Держать пистолет? Обнимать своего сына?
Сколько ей еще придется слоняться без дела, носить одежду мужа, делать вид, что все хорошо, стараться быть сильной? Она не могла так жить. Она слишком молода и слишком преданна своему делу. Она коп до мозга костей. В ее жизни не будет никакой следующей главы, если она не сможет вернуться к работе, которую столь сильно любит.
Любит, даже несмотря на то, что именно работа довела ее до такого состояния, превратила детектива Уоррен в жалкое подобие самой себя.
Ди-Ди легла и уставилась в потолок. Ее одежду составляли только бюстгальтер и незастегнутые брюки. Детектив закрыла глаза и попыталась увидеть то, что должна была увидеть той роковой ночью, до того как ее столкнули с лестницы.
Мелвин. Мелвин, прием. Я здесь, я готова, я хочу знать. Ну же, Мелвин. Дай девушке передохнуть и сходи покурить, что ли. Просто дай мне все вспомнить.
Не это ли советовала доктор Глен? Если Ди-Ди все-таки решится заговорить с Мелвином, она должна напрямую попросить его помочь ей все вспомнить. Тогда ее Изгнанники обязательно сдадут свои позиции. А Ди-Ди всего лишь нужно быть готовой узнать всю правду.
Мелвин молчал. Точнее, как обычно, продолжал болезненно подергивать ее изнутри.
– Я готова, – сквозь зубы выдавила она. – Я справлюсь, Мелвин. Ну же, ты, ничтожный грязный сукин сын. Я должна знать. Скажи мне.
Тишина.
– Меня столкнул убийца? Вернулся, чтобы оживить в памяти все подробности полета своей фантазии, и был неприятно удивлен, увидев там меня?
Правда, большинство убийц стараются держаться подальше от места преступления. Пройти под оградительной лентой прямо под носом у полиции более чем рискованно. Этот смельчак сразу бы оказался в тюрьме за незаконное проникновение на закрытую территорию, а допрос прояснил бы остальное. Конечно, какого-нибудь психопата-убийцу, уверенного в своем превосходстве, могла привлекать такая своего рода игра. Но вряд ли это их случай. Человек, который убивает женщин, пока те спят, настолько уверен в себе? Ди-Ди очень сильно в этом сомневалась.
На секунду Ди-Ди смогла представить себе его в голове: худой, низкая самооценка, как следствие, необщительный, некомфортно чувствует себя в окружении людей, особенно женщин. Наверняка никогда не имел длительных отношений, а спит, скорее всего, на диване в маминой гостиной. Учитывая, что с жертвами он ведет себя сдержанно, в детстве его не били. В противном случае он бы сто процентов выплескивал на них всю свою ярость. Этот убийца был… хладнокровным. Да, одержимым, но он не терял спокойствия. Он молча делал свое дело, стараясь при этом производить как можно меньше шума. Его жертвы даже не успевали понять, что происходит.
Он проникал в дом, усыплял, убивал, снимал кожу.
Вот, что ему было нужно, – кожа жертвы. Похоже, он собирает коллекцию.
Он коллекционер.
Едва эта мысль пришла ей в голову, как Ди-Ди уже знала, что она верна. Они ищут коллекционера. Его убийства – проявления не злости и ярости, но одержимости. Маньяк, который старательно шел к тому, что ему было нужно.
Или к тому, что ей было нужно.
Насильниками по большей части становятся мужчины, но коллекционерами… Отсутствие сексуального насилия. Хлороформ. Даже компрессионная асфиксия. Что сказал Нил по этому поводу? Необязательно обладать крупной комплекцией, достаточно просто давить на определенную точку в течение определенного времени.
Возможно, полицейские ищут вовсе не затюканного мужчину. Может, они ищут женщину. Женщину, которая не вызвала бы никаких подозрений у соседей, если бы они поздно ночью заметили, как она входит в дом другой женщины. Женщину, которая, даже если бы ее застукали на месте преступления, могла заявить, что является близкой подругой жертвы.
Возможно ли такое? Может быть, когда Ди-Ди стояла одна посреди квартиры Кристин Райан, вовсе не мужчина застал ее врасплох. А какая-нибудь одинокая дама, появившаяся прямо из ночной темноты.
– Мелвин. Давай же, Мелвин! Поговори со мной.
Но Мелвин опять не проронил ни слова.
Все, с нее хватит. Ди-Ди встала. В несколько шагов она пересекла спальню и, стиснув от боли зубы, натянула свитер кремового цвета.
– Какие-то проблемы, Мелвин? – прорычала она. – Как я погляжу, тебя так и распирает от злобы? Пойдем. Я дам тебе отличный повод позлиться. Пойдем повеселимся.
Детектив Уоррен спустилась вниз по лестнице, вышла за дверь и села в машину. Теперь она была готова поделиться с миром своей болью.