Но заметила я это, когда…
Господи, когда же я это заметила? Когда в лобовое стекло моей машины влетел камень? Я попыталась изменить свою жизнь с того, что села за руль. Права у меня имелись, но на машине ездил Петь. Он ведь работал с десяти до шести, а я до полудня валялась в постели. У нас никогда не было домработницы, как у моей мамы. А я…
Я старалась жить согласно своей полезности для общества. Поскольку она равна нулю, то я не считала возможным иметь не то что домработницу, даже вторую машину. Я этого не заслужила. Но когда умерла мама, у меня оказалось целых два шикарных авто, и с обоими надо было что-то делать.
Первая мысль: продать. Но я хорошенько подумала и сказала о своем решении Петю.
– Хорошая идея, – кивнул он.
– Так на чем мне ездить?
– Ты давно это заслужила.
Он всегда понимал меня с полуслова. Разумеется, я хотела знать, можно ли мне ездить на «Бентли»? И он сказал: можно.
Первое впечатление было ужасное. На меня все смотрели. Я слышала их мысли: чья-нибудь дочка или любовница, подарили дуре крутую тачку, на фига козе баян. Самое главное, что они правы, все эти люди. Я не сама на нее заработала. И вот, еду. Еду плохо, потому что водитель я неопытный, и от меня все шарахаются. Боятся меня, моей крутой машины, не дай бог, заденут-поцарапают, и богатый папа или богатый папик устроит разборки с дракой-перестрелкой. У меня никого нет, в смысле богатого покровителя, который бы за меня заступился, но не вешать же знак об этом на лобовое стекло?
Тут я всерьез задумалась. А как должен выглядеть этот знак? Есть «чайник», есть «туфля», есть «не обижай малыша». Много чего есть, но это все не то. Как выглядит знак «честная женщина»? Очки? Не то. Решат: за рулем дама в линзах. Пояс верности? Любители садо-мазо станут донимать: девушка, дай телефончик. Ну, вот как это изобразить? Я представила очки на чайнике, а туфлю на шее у плейбоя типа Егора. Не умри моя мама, она бы мне подсказала. У нее была богатая фантазия, а у меня вообще никакой. Я мысленно переместила Егора на чайник, а очки на туфлю.
И в этот момент в лобовое стекло моей машины влетел камень. Если бы я не задумалась так крепко, я бы испугалась гораздо сильнее. И все могло закончиться плохо. Я как раз подъезжала к мосту. Выпусти я от неожиданности руль, машину бы вынесло аккурат на одну из бетонных опор. А так я решила: «Ну, камень и камень».
И поехала себе дальше. И только метров через сто, когда мост остался позади, до меня вдруг дошло: по всему лобовому стеклу идут трещины! И удар-то пришелся бы точнехонько мне в переносицу! Тот, кто бросил камень, стоял на мосту и поджидал мой «Бентли». То есть я вполне могла умереть, будь скорость побольше, как это, наверное, и положено, если едешь на «Бентли». Но я черепаха. Не еду, а ползу. Да еще и притормозила перед мостом, потому что задумалась.
Вечером я рассказала об этом случае Петю. Он как раз пришел с работы. Рассказала, смеясь, в основном про Егора на чайнике. Но его лицо стало серьезным:
– Камень, говоришь?
– Да, камень.
– Неприятно умирать, когда имеешь такие деньги, – внимательно посмотрел на меня Петь.
И тут до меня дошло. Я ведь совершенно забыла, что теперь очень богата! Мало того! Я богатая бездетная женщина, у которой нет завещания. Может, мне его составить? И вдруг, неожиданно для себя, сказала:
– Не хочу составлять завещание. Мне кажется, что после этого со мной непременно что-нибудь плохое произойдет.
Заяц Петь посмотрел странно, но его ответ был:
– Вот и не надо.
Я бы вскоре забыла о случае с камнем, если бы…
Если бы не стала обращать внимание на некие досадные мелочи.
Моя электронная почта начала вести себя странно. У меня теперь по нескольку раз запрашивали пароль, даже когда я пыталась войти в социальную сеть. Прежде я никогда не ошибалась и уверена, что не ошибаюсь и теперь. Но с первого раза пароль почему-то не проходит. Только со второго, а то и с третьего.
Раньше я бы не обратила на это внимания. Но сейчас вспомнила, что у меня есть банковские счета, на которых неприлично много денег. Я богата и абсолютно не защищена, не то что раньше, когда за меня отвечали мама и муж. Вдруг появились какие-то нотариусы, адвокаты, менеджеры по вип-клиентам. Все эти люди свалились на меня как снег на голову и совершенно запутали.
Обычно я не читаю газет, но тут вдруг мне на глаза стали попадаться статьи. Я и не предполагала, что банковская система такая ненадежная! И лучше наличности до сих пор, оказывается, ничего не придумали! Я удивилась: до чего же мошенники стали изобретательны! Они оставляют в банкоматах считывающие устройства и, узнав ваш пин-код, опустошают счет.
Раньше я редко пользовалась банкоматом. Заяц Петь всегда давал мне наличные, мама тоже сама снимала деньги, я даже не знала пин-кода ее карты, между прочим, золотой. На самом деле это обычный пластик, но по тому, с каким благоговением берут кредитку в руки продавцы элитных бутиков, можно подумать, что она и впрямь из благородного металла. Отец и тот давал мне наличные. А тут я столкнулась с такой неприятностью, как банкоматы, потому что в мамином банке мне выдали пластик. Я возненавидела их с первого взгляда, эти банкоматы, за считывающие устройства, которые в них могли подсунуть. Естественно, я принялась их обыскивать перед тем, как доверить им мою карту, и меня чуть не арестовали. Мне долго пришлось объяснять, что я не вор, а клиент.
– Давай-ка я буду снимать для тебя деньги, – предложил Заяц Петь. – Мне уже не нравится твое желание начать новую жизнь. Ты слишком резво за это взялась. И в следующий раз точно окажешься в обезьяннике.
Вот удивил! Да я и раньше могла там оказаться! До того, как принялась обыскивать банкоматы!
– Хорошо, я отдам тебе свою золотую карту.
И тут я поймала его взгляд. Он ЖДАЛ.
– Я отдам, – повторила я.
– Ну и?..
– Знаешь, я отдам ее тебе чуть позже.
– Что ж, как знаешь, – в его голосе звучало разочарование, я это услышала.
– А зачем тебе деньги, Петь? У тебя же все есть.
– Да, но хочется больше.
– Скажи, что ты хочешь, я и тебе это куплю.
– Новую машину! – выпалил он. Глаза его горели.
– Бери мамин «Мерседес».
– Это не совсем то.
– Почему? Хорошая машина, дорогая. Я все равно собиралась его продать.
– Слишком просто.
– Ну, возьми «Бентли»!
– Я хочу свою машину, понимаешь?
– Нет, – честно ответила я.
– Ну, как тебе это объяснить? Представь, что у машины есть душа.
– С трудом.
– Это как любовь. Когда не хочешь делить с кем-то свою женщину. Есть, конечно, любители секса втроем…
– Ты не такой, понимаю. Однолюб. Я ничего с «Бентли» не делала, она почти чиста. Лобовое, правда, в трещинах, но когда ты его поменяешь, вообрази, что гинеколог сделал ей гименопластику.
– Гимено… что?
– Восстановление девственности.
– Разве такое возможно?
– Технически да.
– Увы! Если бы я не знал, что у нее не первый, это, возможно, прошло бы. Но гимено – как ее в моем случае не поможет.
– Сделай вид, что не знаешь о прошлом любимой женщины, – пожала я плечами. – Все так делают.
– Но ведь это ничего не изменит, – грустно посмотрел на меня Петь.
– Верно.
– Знаешь что… Езди на «Бентли» сама.
– Я предложила тебе «Мерседес».
– Я оценил. Но оставим все, как есть.
На этом наш разговор закончился. Я вполне доверяю Петю, но раньше у меня не было таких денег, и я могла предсказать его реакцию на любой свой поступок. А теперь не могу. Мне еще надо его изучить, Петя. Как он поведет себя теперь, когда я стала богатой? И если ничего не изменится, он получит мой золотой пластик.
Третий случай заставил меня задуматься всерьез. Камень в лобовое, повторный запрос пароля… Но вдруг позвонила моя соседка по даче и сладким голосом сказала:
– Ариночка, вы не могли бы продиктовать мне свои паспортные данные?
– Конечно, могу!
Я кинулась за паспортом.
– Так… хорошо… А где вы прописаны? – был следующий вопрос.
Я сказала.
– И еще… – соседка замялась. – Мне нужен кадастровый номер вашего участка.
– Кадастровый? Номер?
– Видите ли, изменились правила, – затараторила соседка. – Мы только сейчас спохватились… Конечно, надо было раньше. Но войдите в мое положение, Ариночка! Нам надо оформлять землю в собственность, а для этого требуется согласие всех соседей!
– Хорошо, я поищу свидетельство на землю.
– Так вы точно теперь владелица всего?
– Всего?
– Я имею в виду имущества Марины Ивановны. Все записано на вас?
– А на кого же?
– И вы уже его оформили?
– Я вступила в права наследства.
– Ариночка, а мы не могли бы встретиться? Мне нужна ваша подпись в заявлении.
– В каком заявлении?
– Что вы не имеете ко мне претензий. Нам надо встретиться. И свидетельство на землю не забудьте.
– Хорошо.
– Я вам еще перезвоню.
Я положила трубку и задумалась. Если вы имеете дачу в деревне Тютькино у черта на куличиках и в вашем огороде растет бурьян, вас мало волнует, что кто-то узнает его кадастровый номер. Но если у вас двухэтажный особняк со всеми удобствами в заповедной зоне, такие подробности обычно держат в секрете. Уж не решили ли меня обобрать до нитки?
Я вновь обратилась к Петю.
– Правила оформления дачного участка в собственность действительно изменились, – подтвердил он. – А ты хорошо знаешь эту женщину?
– Не очень. Честно сказать, даже не представляю, как она выглядит, – призналась я. – С тех пор, как мама сошлась с Егором, я старалась у нее не бывать. Участок она купила давно, но строительство закончилось лет пять назад, уже при Егоре. Я и в лицо-то эту женщину не знаю. То есть знаю, наверное, но…
– У тебя плохая память на лица, – кивнул Петь. – Это опасно.
– Ты думаешь?..
– Черт его знает, кто это? А требует паспортные данные, место постоянной регистрации, кадастровый номер, да еще и образец подписи! Во сколько оценивается дача?
– Петь, я не помню.
– На миллион тянет.
– Миллион долларов?
– Не рублей же.
– И что мне делать?
– Послать ее, – пожал он плечами. – Я бы не рисковал.
– Но это же неудобно! Вдруг людям действительно надо?
– Тогда подстрахуйся.
– А ты бы не мог поехать со мной?
– Мог бы. Но какое отношение я имею к твоему имуществу? Мне там ничего не светит.
– Мы раньше ничего не делили на «твое» и «мое».
– А раньше у нас ничего и не было.
– Значит, ты отказываешься?
– Солнышко, с десяти до шести я занят на работе, разве ты забыла?
Раньше он мне никогда не отказывал. Я задумалась.
– А если я назначу встречу на вечер? Часов на семь?
– Слушай, разбирайся со своим наследством сама!
Я хотела с ним поругаться, но вовремя вспомнила, что он меня не любит. Наши отношения вряд ли можно сделать хуже, чем они есть, поэтому какой мне смысл ругаться с Петем?
На следующий день, когда он ушел на работу, я начала рассматривать варианты. Соседка мне еще позвонит. Она обещала. Поэтому я с самого утра стала ждать ее звонка. И готовиться к разговору. Вдруг мне на ум пришло: «Я тебя запомню, сучка! Твоя дача находится на моем участке!»
А не происки ли это Павла Юрьевича? Я принялась мысленно прокручивать эту комбинацию. Допустим, мент решил мне отомстить. Что он может сделать? Да много чего, ведь на его стороне закон, а я совершенно не разбираюсь в юридических вопросах.
Я всерьез заволновалась. Потом вспомнила мамино любимое: не можешь задушить своего врага – обними его! У меня хорошая школа, школа Марины Мининой. Разумеется, Павел Юрьевич не торопится в мои объятия, но он ведь смотрел в мое декольте! Мне ни разу не приходилось соблазнять мужчину, потому что раньше мои проблемы решались сами собой. Но Заяц Петь от меня отказался и тем самым зажег зеленый свет: найди кого-нибудь другого! С женщинами я дружить не умею, они все – мои враги. Почему так? Не знаю.
Иное дело мужчины. Я их, конечно, боюсь, но ведь и другие женщины их боятся тоже. Соседка испугается Павла Юрьевича точно так же, как она испугалась бы Петя. Выбора у меня нет, и я набрала телефон мента. Я разжилась им еще будучи подозреваемой в убийстве мамы.
– Спиркин слушает, – заскрипело в трубке.
Я растерялась. Надо же! Набрала не тот номер! Какой такой Спиркин? Спиркин мне не нужен.
– Алло! Говорите!
– Мне нужен Павел Юрьевич, – пискнула я в трубку, набравшись решимости.
– Я вас слушаю, – сердито сказала трубка.
– Павел Юрьевич? – уточнила я.
– Он самый. Кто говорит? – и тут я вспомнила, что эту фамилию называл его толстый начальник.
– Арина Петухова.
– Какая еще Арина?
– Помните, вы облили меня водой?
Из трубки раздалось шипение, я даже подумала, что там поселилась змея.
– И у вас… ещщщще… хватает наглости… – попыталась ужалить меня трубка.
– Да, потому что мне нужна помощь!
– Вас хотят убить? – злорадно спросил он. – Просто здорово!
– Не убить, а ограбить. Вы что-нибудь про это знаете?
– Послушай, с-с-с… щ-щ-щ…
– Сколько?
Кажется, он швырнул трубку, потому что там теперь не было даже шипения. Просто молчание. Я приуныла, но тут мой телефон зазвонил. Я радостно схватила трубку. Хорошо, что людям всегда нужны деньги!
– Ариночка, это опять я, – раздался сладкий голосок моей соседки по даче. Кажется, на этот раз он был еще слаще. – Извините, что беспокою вас… Вы нашли свидетельство на землю?
Я взяла глубокую паузу, потому что собиралась соврать.
– Да.
– Когда мы можем встретиться?
– Ну… через месяц.
– Милая, через месяц мне придется собирать новые справки! – пришла в ужас соседка. – Надо сегодня, в крайнем случае завтра! Другие соседи уже предоставили свои данные! Дело только за вами!
– То есть я могу увидеть их подписи? И паспортные данные?
– А зачем вам это? – подозрительно спросила женщина.
Мне бы очень хотелось увидеть и ее паспорт тоже. И убедиться, что она та самая, за кого себя выдает.
– Как-то все это напрягает, – поежилась я.
– Люди должны друг другу помогать, – выдала она фразу, которую я ненавижу больше всего на свете.
Сколько я ни помогала людям, мне так и не удалось получить в ответ хоть какую-нибудь помощь. Как только я обращалась с просьбой к особам, которым когда-то помогла, у них тут же находилась масса предлогов, чтобы отказать. Эта фраза самая лживая из всех существующих на свете лживых фраз. Меня пытаются обмануть, – это я поняла, как только ее услышала. А соседка меж тем продолжала на меня давить:
– Ариночка, я и так потратила кучу денег, – она заплакала. – Ну что вам стоит?
Мошенники великолепные актеры – это я знаю из Интернета. Им ничего не стоит выжать у жертвы слезу. Я почти сдалась.
– Но я приеду не одна.
– Да с кем хотите!
Хорошо она подготовилась. Выхода у меня не было. Мы договорились встретиться завтра в восемь вечера, в метро. Мне осталось только уговорить Петя или мента.
Разумеется, я начала с Петя. Как-никак он мой муж, а Павел Юрьевич чуть не засадил меня в тюрьму. Я нашла в мобильнике «Петь» и нажала на кнопку.
– Завтра в восемь, – сказала я так, будто собиралась грабить банк.
– Я не могу, – моментально струсил он. – Найди кого-нибудь другого.
– Это будет мужчина, – предупредила я, пытаясь вызвать его ревность.
– Хорошо, только вернись домой не позже полуночи. Если что – звони.
Я еще какое-то время держала в руке молчащую трубу. Итак, Петь мне отказал. Может, обратиться в частное охранное агентство? Но мент-то надежнее! Если это и в самом деле мошенники, то Павла Юрьевича они испугаются и навсегда от меня отстанут.
И я во второй раз набрала его телефон.
– Спиркин слушает.
– Павел Юрьевич, вы мне нужны.
– Опять ты, Петухова! Слушай, у тебя все дома? Или ты колешься? Все вы, богемные фифы, наркоманки.
– Но я не… Я нигде не работаю.
– Вот я и говорю: пахать на тебе надо, тогда колоться бросишь.
– У меня к вам дело, – набралась я решимости.
– А ты упрямая. Ну, чего тебе?
– Меня хотят ограбить.
– Жалко, что не убить.
Он шел по улице, я слышала ее шум: мимо него проезжали машины. Мы были с ним тет-а-тет, не считая улицы, и он мог позволить себе хамить. Но выбора у меня нет, и я решила терпеть.
– Вы можете поехать со мной в одно место?
– Неужто в цирк? – весело спросил он.
– В метро.
– И что мы там будем делать?
– Я поставлю подпись в одном документе, а вы напугаете женщину, которая его привезет.
В трубке раздалось какое-то бульканье. Мне показалось, что он пьет воду и давится.
– С тобой не соскучишься, Петухова! – сказал наконец он. – Мне что, надо сделать зверское лицо?
– А оружие у вас есть? – с опаской спросила я. Все-таки речь шла о пистолете!
– А как же!
– Вы не могли бы его с собой взять?
– Боюсь, что нет, – в трубке опять раздалось бульканье.
– Почему?
– Потому что если я возьму пистолет, а ты по-прежнему будешь нести пургу, что неизбежно, я тебя точно пристрелю!
Я совсем забыла, что он не Петь. Бедненький, нервы ни к черту.
– Хорошо, – сдалась я. – Пусть будет только удостоверение.
– Я что, должен его предъявить?
– Да.
– Контролеру в метро?
– А оно дает право на бесплатный проезд? Тогда да. И контролеру тоже. Но проезд я вам могу и оплатить. Я ведь теперь богата.
– Потому ты и отстала от жизни, Петухова. Метро небось видишь только в кино. Нам сейчас дают безлимитный талон на проезд.
– Это хорошо или плохо?
В трубке захрюкали. Сомнений нет, он смеется!
– Скажи спасибо, что у меня сегодня хорошее настроение, – подтвердил мою догадку Павел Юрьевич. – Мы задержали опасного преступника.
– Да, это весело, – согласилась я. – Так вы поможете?
– А совесть у тебя есть?
– Не знаю, – честно ответила я. – Мне всегда казалось, что да.
– Какого ты о себе хорошего мнения! – совсем развеселился Павел Юрьевич. – Слушай, а это интересно… Куда я должен приехать, чтобы напугать несчастную женщину?
– Почему несчастную?
– Потому что она вынуждена иметь дело с тобой!
Я назвала станцию метро и добавила:
– Завтра в восемь. Вечера, не утра. Не перепутайте.
– Ты совсем дура? Или меня держишь за дурака?
– Если вы плохо учились в школе, это еще не значит, что вы дурак.
– А почему ты думаешь, что я плохо учился?
– Потому что вы мент! Ой, простите. – Опять забыла про паузу! Ляпнула, не подумав!
– Тем не менее тебе нужна моя помощь, – ехидно сказал он. – Что ж ты не обратишься в Министерство финансов, Петухова?
– А при чем здесь министерство?
– Там умники сидят.
– Я туда обращусь, когда моя проблема будет экономической. Но сейчас вопрос жизни и смерти, поэтому я и позвонила вам! – выпалила я. – Так вы придете завтра к метро?
– Приду. Сделаю одно доброе дело, – вздохнул Павел Юрьевич. – Хотя мне бы очень хотелось увидеть твой труп. Это доставило бы мне массу положительных эмоций.
– Разве сотрудники органов должны так говорить?
– Ты что, записываешь это на диктофон? – заорал он. – В таком случае запомни: от взятки я отказался!
– Ничего я не записываю! Нельзя же быть таким мнительным!
– От тебя всего можно ожидать, – пробурчал он. – Ты, Петухова, ловко умеешь устраивать свои дела. Посмотришь – цветок просто, а не женщина. Губки бантиком, попка крантиком, все при ней. Но ты, Петухова, используешь людей в своих интересах. Таких, как ты, надо еще поискать…
– Так вы придете? В последний раз спрашиваю. Мне нужно знать наверняка.
– Ладно, приду.
– Спасибо, – сказала я и дала отбой.
Мне стало чуть легче, хотя я в нем и не уверена. В Павле Юрьевиче. Мне редко попадались такие же обязательные люди, как я сама. Честно сказать, вообще не попадались. Ариадна Петухова – единственный экземпляр абсолютной человеческой глупости.
Я подумала вот что: если он не придет, то я не стану спускаться в метро. А если соседка позвонит, не буду брать трубку. Не буду, и все. Конечно, это нечестно, но соседка ли она? Я не знаю этого наверняка, следовательно, меня не в чем упрекнуть. Я сказала, что приеду не одна, и если мой компаньон не явится, значит, главное условие договора нарушено. В метро можно не спускаться.
Уф!
Я всегда ищу себе оправдания, если собираюсь кого-то подвести. Одного мне мало, я ищу их много. Максимальное число возможных оправданий. Весь остаток дня я сомневалась, и пришедший с работы Петь даже спросил:
– Что с тобой?
– Ничего.
– Ты морщишь лоб и шевелишь губами. С кем ты разговариваешь?
– Ни с кем.
– У тебя что, галлюцинации? – заботливо спросил Петь.
– А тебя бы это устроило?
– Почему меня должно это устроить? – Петь никогда не сдается. Сколько бы вопросов я ни задала, он готов ответить на все. Я вышла за него замуж, потому что у него ангельское терпение. Так же божественно, как покойный Егорушка врал, Заяц Петь умеет терпеть. Это главный талант моего мужа.
– Если меня упрячут в психушку, ты станешь очень богатым человеком. И сможешь жениться по любви.
– Но я уже женился по любви, – внимательно посмотрел на меня Петь. То, что он никогда не делает в этом случае паузу, меня не удивляет. Мы женаты пятнадцать лет, за такой срок и обезьяну можно научить чему угодно. Про паузы он знает, я ему говорила. Я ему много чего рассказала, вот он и научился.
– Вот и хорошо. А то завтра у меня свидание, – весело сказала я.
– Свидание? – удивился Петь.
– Но ты же отказался со мной пойти.
– И ты нашла кого-то еще?!
– А что тебя удивляет?
– Ты же абсолютно не умеешь разговаривать с людьми. Не умеешь просить о помощи. Словом, не умеешь общаться. Всякое общение тебе противопоказано. И ты кого-то нашла!
– Вообще-то он не хотел, – замялась я.
– Вот удивила! – рассмеялся Петь.
– И не факт, что придет.
– Ничего себе свидание! Обычно не приходят женщины.
– Ты же знаешь, что я случай из ряда вон.
– Да, – кивнул Петь, – ты уникальна. Я передумал. Пожалуй, пойду с тобой.
– Ты с ума сошел?! – испугалась я. – Представь себе картину: он пришел! И ты пришел.
– Кто он? – требовательно спросил Петь.
– Он из милиции, – важно ответила я. – То есть теперь уже из полиции.
– Ты обратилась в частное охранное агентство? Молодец, сообразила!
– Это не стоило мне ни копейки. Он вовсе не из агентства.
– Тогда откуда?
– Я же тебе сказала: из органов.
– Арина, ты меня пугаешь!
– Не беспокойся, у него даже оружие есть.
– О, господи! – Петь взялся за сердце.
– Все будет хорошо.
– Очень сомневаюсь.
– Ты не можешь пойти со мной. Ты уже отказался.
– Позвони ему и отмени встречу.
– Это невозможно, – торжественно сказала я.
– Почему?
– Невозможно, и все.
– Я понял, – грустно улыбнулся Петь. Оказалось, он все-таки способен ревновать. Я слишком богата, чтобы меня отпускать на свидания.
– Я приеду домой не позже полуночи, – успокоила я мужа. – Как обещала.
– Это-то меня и пугает.
– Почему?
– Когда ты куда-то опаздываешь, ты ведешь себя, как сумасшедшая. Дай мне другое слово.
– Какое?
– Что позвонишь.
– Конечно, позвоню!
– Ты станешь мне звонить каждый раз, как непредвиденные обстоятельства будут менять твои планы. Если ты вдруг поймешь, что не успеваешь домой к полуночи, ты звонишь. Договорились?
– Да.
– Нет, я все равно не успокоюсь. Он в порядке, этот тип?
– В каком смысле?
– Насколько у него крепкая нервная система?
– Крепкая, – заверила я. – Он облил меня водой.
– О, господи! – повторил Петь. – Сидела бы ты лучше дома. Дай мне телефон соседки, я сам с ней поговорю.
– Ты не можешь подписать документы, потому что дача моя.
– Мне давно надо было научиться подделывать твою подпись! – в отчаянии сказал Петь.
Чем дольше я с ним разговаривала, тем больше у меня возникало сомнений. Он точно изменился, когда я стала богатой. Я еще не до конца поняла, в чем это выражается, но он ДРУГОЙ. Он теперь по-другому говорит, по-другому смотрит. Даже ходит, и то по-другому. Поэтому я резко замолчала и ушла в маленькую комнату. Вскоре туда пришел и Петь.
– Ты обиделась? – ласково спросил он и стал меня целовать.
Я не обиделась, поэтому с удовольствием ему ответила. Мы любили друг друга, и нам было хорошо. Я совсем его не боялась.
Шли годы. А когда мастер понял, что натворили сделанные им куклы, он пришел в ужас. Люди охотно в них играли, оказалось, что зло их очень даже забавляет. Гораздо больше, чем добро. Добро было скучным, и, в отличие от зла, оно требовало постоянной работы души, а люди стали ленивы. И помогли им в этом искусно сделанные мастером игрушки. Ведь он был по-настоящему талантлив. Глядя, как его талант помогает умножению зла на земле, кукольник захотел все исправить. Он решил разорвать договор с дьяволом…