Уроки музыки
История случилась давно… очень… в школе музыкальной. Инструменты достойные при ссре купить было сложно и стоили они многомесячное количество родительских зарплат. По причине данной мои мудрые родители решили сначала проверить, стоит ли им бремя такое на себя возлагать и место в квартире занимать, – прослушиванием меня на предмет слухоналичия. Первых трех теток и тетенек я забраковала сразу, забившись в угол, взирая на них злобно, пока те не испарялись сами, подобно злым духам. Потом же появился он – мой будущий учитель музыки. Мне было пять, ему – двадцать пять. Красив он был необычайно, потому, тут же решив, что женится он исключительно на мне: только в пять лет замужество может казаться лучшим из приключений, я высунулась из угла, стараясь пищать про березку, что стояла, силой всей своей бездарности, – потерять будущего мужа никак было нельзя. В школу музыкальную меня летом приняли, и тут же выяснилось, что красавец – учитель женат, потому, сменила я его тут же в чувствах своих на согруппника в детском саду. А учитель изо всех сил начал бороться с моим нежеланием соглашаться с тем, как Бетховен – Бах – Моцарт свои произведения задумывали. Терпение учителя закончилось, когда «Песню сторожа» Грига никак не желала я исполнять с чувствами – мне казалось, что лучше меня уж ну никто. Придумал он, дабы понять, что за чувства вкладываю я, лупя по клавишам, задание мне дать: нарисовать этого самого сторожа.
Все выходные я разрисовывала, очень стараясь, огромный лист, принесенный папой – инженером: картина должна быть достойной Третьяковки – минимум. Очень гордая творением, принесла картину учителю. Несчастный молодой красивый мужчина долго в шоке смотрел на нарисованное. Я очень горда была, думая – в себя прийти не может, как красиво. Когда же разразился он смехом заливистым и не мог остановиться весь урок, обидно мне стало: картина была очень хороша. Бродил на ней сторож норвежский в русских валенках по снегу, освещенному слегка луной, потому – голубоватому, звезды закрывали темные страшные тучи, вокруг был лес – не получилось у меня придумать, что сторож охраняет, потому – объктом лес был выбран, и меж тучами и сторожем одиноким – где-то в темноте норвежской летали призраки белесые, пугая несчастного одинокого работника. Ничего смешного в картине не было. Но – невозможно было не добавить нечто, чтобы увековечить творение. Потому, в левую руку сторожа нарисовала я большую, гнутую ливерную колбасу. Размером пища была примерно с руку сторожа. Мне эта деталь казалась совершенно гениальной: если у него есть колбаса, он ее будет есть и не будет бояться призраков, темноты. Бедный учитель долго заливался хохотом еще месяцы при одном моем появлении, звонил родителям, рассказывая про шедевр, попросил картину на память. Так что – я до сих пор – горжусь очень, как представляется мне, что где-то в мире, в учительской квартире, над красивым роялем висит прекрасная картина, где все точно – по Григу, как композитор задумал: одинокий сторож в ушанке, валенках, с ливерной колбасой в руке, гордо и без страха вышагивает в норвежском ночном лесу, не обращая внимания на парящих над ним призраков-духов-приведений…
Конец ознакомительного фрагмента.