День космонавтики
Детьми мы – я и мои дачные друзья – были обычными, советскими, с той лишь разницей, что каждое лето всего километровая близость к дачному поселку Звездного городка, где проживали космонавты-герои и обслуживающая их и семьи армия врачей, учителей, слесарей и тружеников прочих, каждому нужных в быту вокруг него, – профессий, – не давала воображению нашему летом бандитствовать спокойно. Каждое лето, носясь на велосипедах вдоль бетонной стены закрытой и охраняемой обители космонавтов и к ним приближенных, мечтали мы, как однажды проберемся в городок Звездный, увидим на улицах его вальяжно прогуливающихся космонавтов, или – хотя бы тех, кто делает им прически и учит их детей. Пытаясь осуществить нашу коллективную мечту советских пионеров, мы пытались даже подружиться с тоже – пионерами советскими, но – детьми слесаря Звездного городка, что дачей владели, почему то, – в поселке мелиораторском. Дети слесаря же, что работал на героев – космонавтов, по причине гордости обучения в одной школе с детьми героев и хождением по тем же с ними улицам, – с нами, инженерскими отпрысками, – дружить и говорить не желали, рассматривали исключительно солнце и звезды в задирании детских носов своих, а нам, обычным советским пионерам, пришлось разрабатывать свой, очень секретный, – как все, что мы придумывали во время дачно-летнее, – план проникновения на территорию обитания космонавтов. План этот должен был отличаться от всех предыдущих – нас постоянно разоблачали, – попытка проверить, работает ли сигнализация (что тогда была в диковинку) дачного магазина подвешиванием на ручку последнего в нерабочий вечерний час найденного за поселочным забором дохлого зверя неизвестного происхождения и прочие коллективные дела наши – на благо поселка, – заканчивались сбором посельчан, ругательствами в адрес наших бабушек и попытками тех отбиться – мол, моё здесь ни при чем. Думали мы дня два, и, еще пару раз покружив вдоль бетонного забора Звездного вожделенного, упростили план. Уже на следующий день, отправившись к поселению героев пешком, – велосипедам в нашем плане места не нашлось, пробравшись через высокую траву подальше от проходной, – согласно каждой букве плана, мальчики закинули сначала нас – двоих девчонок – на бетонный забор, потом забрались сами, тут же спрыгнув на землю обитания космонавтов, в ожидании, пока мы наберемся мужества и поверим, что они и поймать нас там, внизу, смогут. Когда я почти отпустила руки в решимости спрыгнуть на землю космонавтов, увидела несущийся по ухабам призаборным автомобиль марки «Козел» (на простонаречии), с гордой надписью «милиция». Мальчишки внизу, завидев приближающуюся опасность, заорали «прыгайте назад», но у нас – обычных советских и дачных – друзей бросать принято не было, потому, остались мы гордо сидеть на бетонном заборе, что вкруг Звездного городка. Милиционеры, служившие населению закрытого города, оказались молодыми и вполне симпатичными, страха не вселяющими. Приказав мальчишкам сесть в авто марки «Козел», подойдя к забору, сидя на котором мы их разглядывали, протянули руки с призывом «прыгайте, не бойтесь». Прыгать мы уже не боялись, больше пугало слово «милиция» и наше советско-пионерское будущее. Но делать было нечего, уже на помощь молодым и симпатичным прибыл автомобиль «Жигули», но с той же надписью «милиция», с несимпатичными тостыми дядьками, что усадили нас, пойманных в прыжке с забора, на заднее сидение и сообщили, что в отделение повезут, на допрос. Мы переглядывались почти гордо: на настоящий допрос нас еще никто никогда не возил. В отделении молодые и симпатичные, охраняющие спокойствие героев – космонавтов и слесарей, парикмахеров их, записав навранные нами имена-фамилии-места жительств – никто из нас уже не нуждался в очередном письме на родительские службы, – добро улыбаясь, сообщили, что отвезут нас к проходной. Как и по дороге в отделение, на обратном почти пути, – мы жадно таращились по сторонам, разглядывая городок Звезд, пытаясь увидеть среди прохожих – космонавтов, но и созерцание этих счастливых людей, живущих в одном городе с героями, – доставляло нам особую радость, словно дотронуться позволили до чего-то волшебного.
Врать я не умела и в детстве, как и скрывать счастливые детские радости, потому, на бабушкин вопрос, отчего так свечусь я фосфорно, выпалила: «мы в Звездном были…». Бабушка замерла с половником в руке, нахмурилась и спросила: «а пропуск у вас откуда?». Я долго хмурила брови, дула губы, стараясь смягчить ответ, и очень тихо, словно рассказывая сказку, доверительно сообщила бабушке, что попали мы всей пионерской стаей в милицию, но Звездный мы увидели. Бабушка покачала головой, сняла фартук и, хлопнув дверью, куда-то ушла. Вернулась она через часа полтора, гордо сообщив, что на следующий день наша стая – имена и фамилии собандитов моих, пионеров, бабушка знала – может идти в Звездный городок через проходную, посмотреть город и музей. С молчаливым удивлением я, бросив бабушке на бегу «спасибо», убежала сообщить о легальной уже экскурсии друзьям, а на следующий день мы очень гордо и строем уважения подходили к проходной города космонавтов. Радостно назвав фимилии дежурному, счастливые мы уже чувствовали себя на земле геройской, когда увидели в нескольких метрах от проходной автомобиль марки «Козел» и стоявших рядом молодых и симпатичных хранителей покоя граждан, тут же взаимно нас заметивших и уже тянувших: «аааа… старые знакомые… добро пожаловать». Один из молодых и симпатичных, пока все мы в страхе приклеивались к асфальту города – мечты, прошел мимо нас к проходной, попросил журнал регистрации и прочитав в нем имена и фамилии, расхохотался – по-детски – как смеялись обычно мы, когда сигнализация поселочного магазина все же срабатывала. Мы уже прощались с асфальтом Звездного городка и представляли, как теперь полетят письма на службы родительские, когда молодой и симпатичный, подойдя к нам, все еще смеясь, произнес: «Что стоите, ивановы-потаповы, на жаре, идите уже, смотрите Звездный»… Бабушка рассказала потом, что пропуск оформил тот самый слесарь космонавтов, чьи дети с нами словом обмолвиться не желали, по причине причастности своей к чужой звездности…
А я с тех пор каждый год двенадцатого апреля, когда везде слышится «С днем космонавтики», вспоминаю эту историю… закрытый город, где жили космонавты и который нам, обычным, советским и пионерам, – так хотелось посмотреть… и – с благодарностью – доброго молодого симпатичного служителя порядка, что управлял автомобилем марки «Козел», который пожалел детей, отчаявшихся увидеть город, в котором ему посчастливилось жить и служить…