Глава 2
Нора нажала кнопку «отбой» и прижала ладони к горевшим щекам. «Ну вот, и ничего страшного не случилось. Он не подумал, что я ему навязываюсь. Он не старался отделаться от меня. Он сказал даже, что скучал, и, по-моему, он был рад». Она начала перебирать свои вещи, лихорадочно раздумывая, что бы ей надеть. Выбор пал на черные брюки, свою любимую, красивую блузку карамельного цвета и легкий пиджак. Она быстро приняла душ, оделась и села на диван. Когда ждешь, то время, как нарочно, тянется медленно, оно словно совсем остановилось. Стрелки, казалось, не собираются двигаться вообще. Наконец-то он позвонил, и Элла крикнула на ходу:
– Мам, я решила поехать к себе, мне оттуда ближе до работы.
– Элечка, осталась бы пока.
– Ма-ам!
– Ты только позвони, когда приедешь домой.
– Хорошо, мам! Обязательно позвоню! – Она хлопнула входной дверью и спустилась на лифте вниз.
Нора вышла из подъезда и увидела, что ее ждет черный внедорожник «Ауди». Майкл вышел из машины, чтобы открыть пассажирскую дверь. Он улыбался ей тепло и приветливо.
– Привет, ты всегда так пунктуален?
От его очаровательной улыбки быстрее застучало сердце, и она подумала: «Да что это со мной происходит?»
– Привет! Всегда, за редким исключением бывает, что опаздываю.
– У тебя усталый вид – много работы или что-то еще? – Она смущенно улыбнулась.
– Что? Ты смеешься надо мной? Просто много работы. – Он покрутил головой, с удовольствием рассмеявшись.
Элла села рядом с ним. Дверцы хлопнули, тихо заурчал двигатель, и машина выехала со двора сначала на Садовую улицу, а потом повернула с нее на Невский проспект.
– Нора, давай заедем в какой-нибудь ресторанчик и поедим. Сегодня такой завал с работой, что я даже забыл о еде, а сейчас не знаю, как ты, а я так просто умираю от голода.
– Бедный Майкл! Мне жаль, что ты весь день голодный. Конечно, поехали. Сейчас на Невском поверни направо, там совсем рядом с перекрестком есть хороший ресторанчик, мы туда ходили недавно.
– Приятно, что ты мне сочувствуешь. – Он улыбался. – А Невский проспект в вечерних огнях мы с тобой обязательно посмотрим, но только после ужина в ресторане.
Они оба замолчали на какое-то время, чувствуя, что после того, как они оказались в таком тесном пространстве вдвоем, между ними опять начала возникать странная сила притяжения. Сидя в ресторане напротив друг друга, они продолжали ощущать это притяжение. Сделав заказ, Майкл свободно откинулся на спинку кресла. Ему хотелось закурить, но он удержался от соблазна. Майкл сидел и видел перед собой большие голубые глаза, и ему совсем уже расхотелось есть. Он даже перестал думать о еде. Отчего-то стало трудно дышать, и он немного ослабил узел галстука. Нора слегка коснулась его руки.
– Майкл, ты хорошо себя чувствуешь?
– Нормально. – Он скривил свои губы в ухмылке.
«Какие чувственные у него губы! И почему мне так хочется, чтобы он поцеловал меня? Что со мной творят эти несчастные разыгравшиеся гормоны! Самое интересное, что мы, похоже, думаем с ним об одном и том же». – Мысли крутились в ее голове не переставая. Она смущалась под его откровенным любующимся взглядом.
– С кем ты здесь была? С Владом?
– Я была здесь с друзьями, и Влад тоже был с нами.
– Он ведет себя так, как будто имеет на тебя какие-то права. – У него был недовольный вид, который он старательно пытался скрыть.
– Это не так! Я ничего ему не обещала. Так что все это лишь его личные фантазии.
Подошедший официант поставил перед ними тарелки. Его движения были неспешными и аккуратными, можно даже сказать, незаметными. Его словно и не было здесь. Ну прямо человек-невидимка.
«До чего же хороши его серые глаза! Немного усталые, но такие волнующие. Черт возьми, да в его глазах сама вечность!» – Элла попыталась сосредоточиться на еде, но у нее это плохо получалось.
– Ты совсем ничего не ешь. – Майкл заботливо смотрел на нее.
– Мне совсем не хочется.
– Как прошел сегодня твой день?
– Как обычно. Завтра экзамены, точнее, тестирование. Переживаю за свой девятый «А».
– Я думаю, они тебя не подведут. Не волнуйся! – Он смотрел на нее с нежностью.
– Остается только надеяться. Майкл, ты в Петербург приехал надолго?
– Нет. На неделю. У меня билет в Нью-Йорк на субботний вечер. – Он нервничал.
– Правда? Так скоро? Уже в субботу? – не смогла скрыть своего разочарования Элла. У нее все сжалось внутри. Душа, кажется, превратилась в маленький комочек.
– Ты расстроилась? – Он накрыл ее руку своей рукой. – Нора, у нас до субботы еще масса времени.
– Да нет! – Она тряхнула упрямо головой, а глаза стали грустными и растерянными. – Перелет, наверное, долгий из Питера до Нью-Йорка?
– Почти тринадцать часов полета с пересадкой в Париже, но еще есть разница между московским и североамериканским восточным временем в восемь часов в летнее время. Здесь, в Петербурге, сейчас белые ночи. Удивительно! Мне очень нравится! – Он поднес ее пальцы к своим губам.
– Я тоже обожаю белые ночи! Может, потому их люблю, что темноты просто боюсь? Знаешь, у нас есть дача в Гатчине. Дом там деревянный, большой, с камином. Этот дом живет своей особенной жизнью. Ночью там всегда появляются какие-то шорохи, неясные звуки, которые волнуют воображение и совершенно не дают уснуть.
– Правда? Я думал, ты смелая девушка!
– Иногда внешность обманчива.
– Не в твоем случае. Я тебя чувствую всю.
– Это как? У тебя такая хорошая интуиция?
– Не знаю. Просто я тебя чувствую. У тебя хорошая энергетика. С тобой легко, спокойно и комфортно. Я не чувствую с тобой внутреннего напряжения. А ты?
– Мне тоже с тобой легко, – тихо сказала она, глядя в его внимательные серые глаза. – Может, пойдем?
– Да, конечно! Счет, пожалуйста. – Он вложил купюры в счет, который ему подал официант, и они вышли из ресторана. Майкл взял ее за руку, и опять, как тогда, оба почувствовали легкий электрический разряд, от которого ее рука слегка дрогнула. Он только крепче сжал ее руку в своей.
«До чего приятно, когда он держит меня за руку. У него такие большие и теплые руки», – думала про себя Элла.
Вечерний ветерок слегка остудил их разгоряченные лица, едва они вышли на улицу. Майкл смотрел на нее совершенно
новым взглядом. Он поправил ее локон, упавший на щеку.
От свежего ветерка и от внутреннего волнения Элла зябко повела плечами, и Майкл положил ей руки на плечи. Она посмотрела на него снизу вверх, и он, обнимая, прижал ее спиной к себе, стараясь согреть своим теплом. Перед ними был залитый огнями Невский проспект. Город казался нереальным в белесом свете.
– Впечатляет, правда? – спрашивает она.
– Потрясающее зрелище, – одобрительно кивает он. – Нора, уже поздно! А расставаться совсем не хочется. Я так хотел тебя снова увидеть. – Он нежно коснулся ладонью ее виска, и от этой мгновенной ласки все внутри у нее сладко замирает.
– Майкл, прошу тебя…
– Все, что угодно, моя принцесса. – Он улыбнулся.
– Отвези меня домой, пожалуйста, только ко мне домой, а не к родителям!
Она шагнула к нему и ощутила опять удивительный аромат свежести, исходящий от него. «Наверное, так пахнет его шампунь или гель для душа», – подумала Элла.
– О’кей! Поехали, отвезу тебя домой!
Он, продолжая обнимать ее, повел к машине. Ехать пришлось долго. Элла жила в новом двенадцатиэтажном доме недавно возведенного микрорайона. Здесь, рядом с ее домом, еще продолжалось строительство нескольких домов. Дорога в новый микрорайон пролегала через бывшую заболоченную котловину – крутой километровый спуск сменялся затяжным подъемом, который хорошо преодолеть с ходу, не теряя инерции. Стрелка спидометра подползла к трехзначной цифре, но полоса везения закончилась, в самой нижней точке, у пересечения главной дороги со второстепенной, светофоры переключились на красный.
И сразу все пространство перед ними усеялось красными огоньками, разогнавшиеся машины одновременно тормозили.
– Знаешь, я, когда только училась водить машину, всегда преодолевала этот участок с большим напряжением, – сообщила ему Элла. – Мне было тревожно и страшно, а во внезапно вспыхивающих красных огнях впереди чудился какой-то скрытый философский смысл, зловещий и предостерегающий. Это сейчас, со временем, когда стало больше водительского опыта, теперь я не боюсь протаранить впереди идущую машину или самой подставиться под удар машины, идущей позади меня. Я уверенно держусь теперь в общем потоке, но россыпь стоп-сигналов все равно продолжает подспудно будоражить мое воображение, пробуждая во мне какие-то туманные, окончательно не оформившиеся пока, еще ни с чем определенным не соотносимые ассоциации. – Она замолчала, а Майкл, осторожно притянув ее к себе, поцеловал в висок.
– Такое переживают все новички. Я тебя прошу, будь осторожнее за рулем, пожалуйста. Я беспокоюсь о тебе. Хорошо?
– Я постараюсь не огорчать тебя, – ответила она тихо и увидела улыбку на его лице.
Как он все-таки улыбается. Хочется смотреть на него,
не отрываясь, как можно дольше.
– Я тебя вполне серьезно прошу об этом. Ты мне очень нравишься, – добавил он уже тише.
– Почему ты думаешь, что я шучу? Я тоже сказала это
серьезно. Ты тоже мне очень нравишься, – почти прошептала она.
– Нора, ты не думай, я бы не стал форсировать события, но у нас с тобой временные рамки. Я скоро уеду. Мы не случайно встретились с тобой. Мы не должны упустить этот шанс, что нам дала судьба.
– Майкл, ты действительно думаешь, что это наша судьба дает нам шанс?
– А ты разве сама не чувствуешь? Меня тянет к тебе. Это не просто физическое влечение, это что-то большее, – во всяком случае, для меня.
Спустя час они подъехали к дому, где жила Элла, и вышли из автомобиля, припаркованного почти у самого подъезда.
– Совсем не хочется с тобой расставаться; хотя еще светло, но мы-то с тобой знаем, что это всего лишь иллюзия
продолжения дня и на самом деле давно уже ночь. – Он смотрел на нее с нежностью.
– Мне тоже не хочется с тобой расставаться. Хочешь,
я сварю тебе кофе? Я варю вкусный кофе!
– Сейчас уже слишком поздно для кофе, думаю, не стоит, – тихо и не совсем уверенно ответил он.
«Думает одно, я это вижу по его глазам, а говорит совсем другое. Ничего не понимаю. Может, он женат?» – Мысли одна за другой вихрем проносились в голове. Тем не менее она решилась и сказала:
– Значит, будем пить чай. – И взяла его за руку.
– Нора, подожди! – Последние проблески сознания пытались остановить его.
– Майкл, ты женат? Ты не свободен?
– Нет! Я свободен, но я не об этом. Я только хотел спросить тебя…– Он взволнованно смотрел на нее. – Сейчас позднее время, я могу перестать контролировать себя, и если ты не…
– Надеюсь, ты не маньяк и не насильник?
– Нет! Этого ты можешь не опасаться. – Он открыто улыбнулся ей.
– Ну и славно! Пойдем?
Они зашли в лифт, и Элла нажала нужную кнопку. Они начали целоваться еще в лифте. Поднявшись на свой этаж, они вышли из лифта и оказались перед дверью своей квартиры. У обоих сердца громко стучались о грудную клетку, будто старались вырваться наружу. Элла нежно коснулась пальцами его густых волос, затем, осторожно касаясь ладонями, погладила его лицо. Он продолжал нежно обнимать ее. Они не могли оторвать взгляд друг от друга. За их спинами попытались закрыться двери лифта, затем кабину лифта слегка тряхнуло, и двери снова распахнулись, приглашая их вновь посетить гостеприимную кабину и совершить новое путешествие. Секунда, и двери закрылись. Молодые люди переглянулись и рассмеялись.
– Нора, он ждал нас с тобой. Мы на том этаже вышли?
– Конечно. – Она достала ключи и, помахав ими, вставила их в замок двери.
Они вошли в квартиру и остановились в прихожей.
«Боже! Даже не верится, что он у меня дома. Вот он стоит передо мной такой красивый и сексуальный. Его серые глаза сияют, а мое сердце колотится так, что сейчас выскочит из груди. Кровь стучит в висках. Неужели это все со мной происходит на самом деле? Я дрожу как осиновый лист. Он первый мужчина, который пробудил во мне такое сильное желание, которое горячей волной затопило все мое тело.
Он смотрит мне в глаза. Какой он все-таки невероятно красивый!»
– Нора! Давай снимем твой пиджак. – Он медленно стаскивает его с девушки и кладет его на кресло, а следом за ним и его пиджак, а потом и галстук оказываются там же. «Знаешь ли ты, как сильно я хочу тебя с того самого момента, как увидел тебя на набережной Фонтанки?»
У Эллы перехватило дыхание, она стояла, не в силах отвести от него своих глаз. Он гладит ее по щеке, проводит по овалу лица, гладит шею. Глубоко внутри все ее мышцы сжимаются от его ласковых прикосновений и в судороге замирают. Майкл наклонился и своими трепетными губами касается ее губ, и вот уже их губы сливаются в сладостном поцелуе. Они не торопятся, но и не собираются медлить. Его ловкие пальцы расстегнули замок на блузке, а она пытается расстегнуть пуговицы на его рубашке, торопясь освободить его от ненужных оков одежды, которая мешает почувствовать тепло его молодого и сильного тела. Блузка с рубашкой летят туда же на кресло.
Он в восхищении смотрит на нее:
– Нора! Какая же ты красивая! Ты такая… – Он был не в силах описать свои чувства и что-то произносит по-английски, видимо, этот язык ему гораздо ближе. – Я хочу целовать тебя всю, каждый дюйм твоего восхитительного тела.
Освобожденные от заколки волосы густой волной упали ей на плечи. Он жадно целует ее. Его язык врывается в ее рот. Она издает стон от незнакомого и сильного ощущения. Он крепко прижимает ее к себе. Затем он расстегивает молнию на ее брюках, и тяжелый шелк, скользя, падает к ее ногам. Он берет ее на руки и несет в спальню, осторожно кладет на кровать, как драгоценную вазу. Майкл продолжает ее всю целовать, она ласкает его волосы, и он стонет. На его лице выражение блаженства, а по ее телу от неимоверного наслаждения пробегает судорога.
– Нужно убрать покрывало. – Он помогает ей подняться, покрывало летит на пол, а они повалились на постель, не в силах бороться с участившимся дыханием.
Каждое его прикосновение отдается эхом в самом низу ее живота.
– Ты очень чутко реагируешь на ласки. Какой секс ты предпочитаешь? – Он с трудом сдерживает прерывистое дыхание и, не слыша ответа, произносит: – Нора, мы должны быть откровенны друг с другом, иначе нам будет трудно.
– Я не знаю, – еле слышно промолвила она и подумала: «Вот позорище, подумает про меня, что я как доисторический ящер, подумает, что никому не нужна была. Вряд ли девственность теперь в моде».
– Скажи мне, как тебе больше нравится?
– Майкл, я не знаю даже, как тебе лучше сказать об этом…
– Просто скажи, как есть на самом деле, я все сразу пойму, – выдохнул он между поцелуями. – Какие у тебя губы сладкие…
– В общем, у меня еще не было секса, понимаешь? Просто ни с кем еще не доходило до такого… Как с тобой!
Он был сражен таким признанием, хотя и старался не показать вида. Она почувствовала его внутри себя, он дал ей возможность привыкнуть к новым ощущениям и только после этого начал двигаться, вначале медленно, затем, по мере ее привыкания к нему, все быстрее. Им хотелось продлить минуты наслаждения от обладания друг другом. Но их тела просили разрядки. И вот наконец огромная мутная волна оргазма накрыла их с головой. Их крики потонули в страстном поцелуе. Он рухнул на нее, и она почувствовала на себе весь вес его тела. Они никак не могли отдышаться. Ее сердце колотилось в груди от счастья. Она слышала частые удары его сердца. Его глаза были закрыты, он тоже, как и она, дышит неровно и тоже пытается восстановить свое дыхание. Они открывают глаза и жадно смотрят друг на друга, пытаясь зрительно оценить степень своей эмоциональной
близости.
– Я даже представить не могла, что это так приятно, хотя для меня эти ощущения совершенно незнакомые.
Он продолжал смотреть на нее завороженным взглядом.
– Как ты себя чувствуешь? Тебе не больно? – тихо спросил он, целуя ее.
– Немного, но все равно мне хорошо! Просто превосходно! – Она вновь вспомнила свой первый и такой мощный
оргазм, от которого готова была потерять сознание.
– Да? – Он явно доволен таким признанием, он придвигается к ней и прижимается с силой по всей длине ее тела. – У меня такого еще не было ни с одной женщиной. Ты необыкновенная, особенная, и знаешь почему?
– Нет, даже не предполагаю, – тихо прошептала, улыбаясь и прижимаясь к нему, Элла.
– Потому что ты моя! – Он нежно погладил ее всю.
– Какое блаженство – вот так лежать с тобой вместе!
Они долго лежат рядом, не в силах оторваться друг от друга. Его тихий голос продолжает шептать ей ласковые слова. Она чувствует восхитительное тепло его тела, такой родной запах его кожи. Все ее тело снова пребывает в сладкой истоме. Он опять покрывает ее всю поцелуями, вновь смотрит на нее потемневшими от желания глазами и тихо шепчет:
– Нора! Как я хочу тебя! Я возьму тебя сейчас. Ты моя! Девочка моя, ты только моя!
Его тихий, такой бархатный голос дурманит сознание, от него кружится голова и хочется, чтобы опять все свершилось. Хочется поскорее еще раз испытать такое же неземное наслаждение, от которого кажется, что еще один миг, и все тело готово будет рассыпаться на множество частей,
и тебя самой уже не будет, а потом снова, уже обновленной и
сильной, вознестись вместе с ним на вершину. Томительное блаженство уже начинает растекаться по всем жилам. Кровь стучит молоточками в висках. Совершенно пьянящее
ощущение. Она стонет, изнемогая от его восхитительного движения, и начинает двигаться ему навстречу.
– Как приятно тебя чувствовать всю!
– Майкл, пожалуйста!
И вновь волна удовольствия накрыла их с головой.
– Боже! Нора! Нора! – Он с силой прижимает ее к себе
и утыкается лицом в ее волосы.
Спустя время они вместе принимают душ, продолжая обнимать и целовать друг друга. Разговаривая и смеясь, они возвращаются в спальню. В комнате светло от встающего солнца. Элла убрала простынь со следами крови – свидетельства ее девственности – и постелила чистую. Оба устало рухнули в постель. Но спать пока не хотелось. Они лежали и смотрели друг на друга. В их глазах светилась нежность.
– Удивительно, я тебя совсем не знаю, а чувствую к тебе такую нежность, и именно с тобой мне хотелось заняться любовью.
– Наверное, я тебя очаровал с первой минуты нашей встречи. Честно скажу, я очень старался! Я очень хотел тебе понравиться! У тебя были такие красивые и такие сердитые синие глаза. Обалдеть!
– Да ладно! Так уж и сердитые?
– Именно сердитые, но, как и сейчас, обалденно красивые! – Он нагнулся и поцеловал ее глаза.
– Майкл, мне так хорошо с тобой. Ты великолепный мужчина!
– Мне тоже понравилось. Ты для меня самая желанная! Веришь?
– Сама не знаю почему, но я тебе верю! – Она буквально кожей чувствовала его слова, словно он с каждым своим дыханием отдавал ей частичку себя. Элла закрыла глаза, смакуя сладостное ощущение внутри себя.
– Ведь не зря я так рвался в Петербург. Я, сам не зная почему, напросился в эту командировку, а по идее должен был бы сейчас отдыхать на Багамских островах.
– Получилось сказочное путешествие? – Она лукаво улыбалась.
– Это путешествие к себе и к своим родным берегам. С тобой я вернулся к себе. Все, что со мной было раньше, – все пустое. Только ты… Мне нужна только ты одна…
Он погладил ее по плечам, провел рукой по спине, лаская ее.
– Расскажи мне о себе, – тихо просит его Элла. – Я о тебе совсем ничего не знаю!
– Обо мне? Даже не знаю, с чего же начать? – Он лег на спину, устраиваясь на подушке поудобнее. – Мне двадцать девять лет… Моя семья – мама, отец, мой брат и сестра… Я их очень люблю. Есть две бабушки и два деда. Есть другие родственники. Все они замечательные люди. Почему ты улыбаешься? Ты мне не веришь? Или я что-то не то сказал? – продолжал допытываться Майкл.
– Ну, что ты! Просто я рада тому, что ты такой добрый и хороший.
– Добрый я бываю не всегда. Хотя… Да, я добрый. – И он громко рассмеялся. – Мы с братом – кстати, его зовут Алекс, то есть его полное имя Александр, – мы с ним монозиготные, то есть идентичные, близнецы. У нас с ним один генотип, у нас совершенное портретное сходство, у нас большое сходство характеров, привычек и некоторая схожесть биографий. У нас с Алексом даже отпечатки пальцев схожи по некоторым характеристикам. Мы с ним с рождения и лет до пятнадцати были почти одним целым, сейчас немного различаемся.
– Как это?
– Как? В детстве играли всегда вместе, то есть вдвоем, вместе с удовольствием занимались в спортивных секциях: сначала был хоккей, а потом восточные единоборства, позже карате. Мы даже занимались с ним в танцевальном кружке, правда, недолго. – Он заулыбался. – Мы дружили, и нам было комфортно вдвоем, мы ни в ком больше не нуждались, но с возрастом появились у каждого свои друзья. Мы очень привязаны друг к другу, не смейся! Я старше его на целых десять минут. Поэтому он всегда мне уступает во всем, так повелось с самого раннего детства.
– Ты пользуешься тем, что ты старше?
– Ну, зачем же так категорично? У него всегда было и есть право выбора. Это его решение. Кроме того, я никогда не злоупотреблял этим. Мы чувствуем друг друга. Знаешь, как бывало: стоило одному пораниться – и второй мог получить такую же травму, даже не находясь рядом. Мы чувствуем боль друг друга. В школе учились всегда хорошо. Оба поступили в Оксфорд, правда, я выбрал финансы, и он за компанию со мной тоже. Но потом еще Алекс изучал архитектуру. Александр сейчас занимается строительством, но это только затем, чтобы появилось хоть какое-то различие между нами. Мама нам пыталась внушить, что у каждого из нас своя дорога в жизни, что каждый из нас должен пройти свой путь и не быть зависимым от чьего-то желания, навязанного извне. Ведь нам всегда с Алексом хотелось быть вместе. Никто из нас не должен был заставлять другого делать то, чего тому бы не хотелось. По-моему, Алекс занимается строительством, помня о маминых наставлениях, но сознаться в этом он не хочет до сих пор. Нам нравится один тип девушек. Наши родители пытались с раннего детства относиться ко мне и брату как к двум разным, самостоятельным личностям. На день рождения у нас с ним были всегда разные торты – у каждого свой, персональный, – разные подарки, и одежда у нас была разная. Даже на третьего ребенка родители решились, чтобы научить нас коллективному общению.
– Значит, вы всегда дружили и никогда не ссорились?
– Ну, как без этого? – Майкл неопределенно хмыкнул. – Мы же мальчишки и, вполне естественно, иногда что-то пытались делить, выяснять отношения между собой при помощи банальной драки. Наш отец всегда старался вмешаться, интересовался у нас, о чем спор, и всегда внимательно выслушивал обе стороны. Он нас наказывал за драки обоих, мама читала нам нравоучения, и было очень стыдно, а еще потом было жалко брата. Я понял, что победа иногда дается с такими потерями, что становится больше похожей на поражение, и война с родным человеком, да и не только с родным, – это путь обмана, и порой обманутым становишься ты сам. – Он прижал
Эллу к себе. – Сейчас я ценю их мудрость, они научили нас троих ценить и любить друг друга, жить дружно, заботясь
и помогая друг другу во всем.
– Майкл, у тебя выработалась целая жизненная философия. Ты благородный человек. А твоя сестра, какая она?
– Кейт? Она еще маленькая. Ей всего девятнадцать, она еще несовершеннолетняя, студентка, тоже учится в Оксфорде, она хочет стать журналистом. Кейт славная девчонка. Тебе удобно так лежать? Иди ко мне поближе. Так хочется прижать тебя к себе и никуда не отпускать.
– А ты и не отпускай. Майкл, мне так хорошо с тобой. – Она крепко обняла его за шею и поцеловала его.
– Я хотел сказать тебе… – он внимательно посмотрел в ее глаза, – если бы ты сразу предупредила меня, что ты девственница, между нами ничего бы не было. – Он нагнулся к ней
и поцеловал ее.
– Да? Сейчас это не в моде, знаю. Ну, если уж так случилось… – Она замолчала, а потом добавила: – Спасибо, что исправил мою ситуацию. Майкл! Я отдаю себе отчет в том, что для тебя это всего лишь мимолетное увлечение, но у нас так мало времени, и мы можем больше никогда не встретиться. Я рада, что моим первым мужчиной стал именно ты.
– Нора, Нора! Да ты что? Да ты самая чудесная девушка на свете, а самое главное – что ты теперь моя. Просто с этого момента нашей близости я чувствую большую ответственность за тебя. Я сам еще ничего не знаю, но с того момента, как я тебя увидел, что-то произошло. – Он покрутил головой в ответ на какие-то свои мысли. – Не поверишь, когда наши руки соприкоснулись, я почувствовал разряд электрического тока. Чему ты улыбаешься?
– Я думала, что мне это только одной показалось, – ответила, улыбаясь, Элла.
– Ты тоже это почувствовала? Я постоянно думаю о тебе и ничего не могу с собой поделать. – Он стал покрывать нежными поцелуями ее лицо, шею, затем его губы спустились еще ниже. Он продолжал ей говорить что-то бессвязно-
ласковое на двух языках, и от этого на душе у нее стало
светло и радостно. – Давай спать, уже очень поздно. Или рано? Пять утра уже, спать осталось полтора часа. Черт, у меня же телефон в пиджаке остался, а, ладно, потом! Не хочу вставать, не хочу отрываться от тебя!
Она удобно устроилась у него на груди и закрыла глаза. Он нежно гладил ее по волосам, вдыхая их дивный аромат. Эта долгая-долгая ночь поймала его в свои сети, задушила в объятиях, а теперь, отпустив, переполнила эмоциями. Спать не хотелось совсем. Ему показалось, что он только чуть смежил веки, как сработала сигнализация на «Ауди». Элла по-прежнему крепко спала у него на груди. Он осторожно переложил ее на подушку, встал и выглянул в окно. Он щелкнул брелком сигнализации, но она сработала еще раз. Возле машины стоял Джек Фелпс, приехавший вместе с ним в Петербург для сопровождения юридической стороны сделки. Майкл взглянул на свой мобильник, который достал из кармана пиджака, и увидел множество пропущенных звонков. Было шесть двадцать утра. Он открыл окно и помахал Джеку рукой, приглашая его подняться в квартиру. Номер квартиры он ему назвал по телефону, чтобы не кричать на весь двор. Не прошло и пяти минут, как Джек уже зашел в квартиру и плотно закрыл за собой дверь. Он был взбешен, на лице были видны следы бессонной ночи. Его небольшие карие глаза метали молнии, широкие ноздри хищно раздувались. Они говорили на английском языке.
– Что случилось? – спросил с тревогой Майкл.
– Ты меня спрашиваешь?!
– Не понял.
– Не понял или прикидываешься, что не понял? Ты что творишь? Ты уехал, никому ничего не сказав. Машины у отеля нет. Тебя в номере нет. Телефон не отвечает. Что прикажешь думать? Я, вообще-то, отвечаю за твою безопасность.
– Не кричи! Я не один. Девушку разбудишь, она еще спит. Надеюсь, я имею право на личную жизнь?
– Ты головой думаешь или чем? Ведь это ты у нас лучший из лучших финансовых гениев! Ведь это тобой так дорожат в компании! Это же ты у нас крутой профи! Исчезаешь
накануне многомиллионной сделки. Я уже хотел в консульство обратиться за помощью. Хорошо хоть, телефон удалось отследить по GPS, это по причине наличия в твоем телефоне модуля GPS, с которым твое местонахождение можно определить с точностью до тридцати метров. Скажи спасибо, что я об этом позаботился!
– Ты не сошел с ума? – Майкл уставился на Джека в недоумении, граничащем с бешенством. – Я не должен был знать об этом?
– Это делалось в целях твоей безопасности.
– Да мне плевать, чем ты там руководствовался!
– Что там еще за девушка у тебя? – невозмутимо поинтересовался Джек, не обращая внимания на возмущение Майкла.
– Хорошая девушка! Я познакомился с ней позавчера, случайно. А вчера она позвонила, и мы с ней встретились.
– Может, она шпионка? Чужая страна, тем более Россия, здесь все может быть.
– Прекрати пороть чушь. Никакая она не шпионка.
– Ты снимаешь шлюху на улице и думаешь, что…
Майкл не дал ему договорить и, схватив его за рубашку на груди, сильно тряхнул его.
Элла вышла на шум, запахивая на ходу халатик.
– Она не шлюха! Попрошу тебя запомнить это!
– Она русская, разве ты не в курсе?
– Майкл! Что случилось? – Элла видела его белое от злости лицо. Она осторожно дотронулась до его локтя.
Он повернулся к ней:
– Все хорошо, успокойся. – Он обнял ее за плечи. – Это Джек Фелпс. – Майкл тяжело дышал, сердце бухало у него в груди, как молот. – Представляешь, он всю ночь меня разыскивал, прямо с ног сбился. – Майкл вымученно улыбнулся девушке. – Меня все потеряли, оказывается. Я всем устроил переполох. Но меня никто, к счастью, не выкрал. Я живой и невредимый, все нормально, Джек! До встречи, Джек, – разумеется, на работе. – Он выразительно помахал ему рукой, и его жест мог означать только одно: иди отсюда!
– Майкл, предложи ему выпить кофе, я сейчас сварю.
– Обойдется без кофе, – хмуро буркнул Майкл.
Джек без перевода понял, что сказал Стентон. Он видел перед собой очень красивую девушку – и, по всему видно, очень счастливую после совместно проведенной ночи. Ее чудесные глаза светились от счастья, и еще в ее взгляде было что-то такое, какой-то свет, что невозможно было оторвать от него свой взор. Да и Стентон, несмотря на раздражение, сияет глазами, глядя на эту синеглазую русскую. Фелпс злился на Майкла, сейчас он почему-то жутко завидовал ему. Девчонка была очень хороша собой. А глаза у нее какие! С каким бы удовольствием он сейчас стер этого везунчика Стентона в порошок!
– Ладно, пока! Надеюсь, не заблудишься! Сегодня тебя искать не надо будет, надеюсь? – устало спросил Фелпс, стараясь не показать других чувств, которые бушевали в нем.
– Не надо! Я буду здесь! – Он продолжал обнимать девушку за плечи. – Хотя мы еще не решили.
Они еще несколько мгновений стояли, не двигаясь, глядя на закрытую дверь; затем Майкл, словно сбрасывая с себя оцепенение, тряхнул головой и поцеловал Эллу в висок. Его рука ласково прошлась по ее спине и опустилась на ягодицы. Глядя в ее синие глаза, он глубоко вздыхает, рука возвращается на талию, он целует ее в губы нежно и бережно. Отстраняясь от нее всего на несколько секунд, он задумчиво проводит пальцем по ее губам и затем вновь припадает к ним, как путник, томимый жаждой, бросается к источнику со спасительной влагой.
– Тебе уже пора? – Ее голос дрогнул.
– Пора! Как мы с тобой проживем до вечера? Пожалуй, мне сегодня будет тяжко, как никогда… – Он поцеловал ее и привлек к себе, вдыхая аромат ее волос. Кольцо ее рук крепко обхватило его спину. У него непроизвольно вырвался стон. – М-м-м, как же приятно, когда тебя так провожают… Нора, не расслабляй меня!
– Тяжко будет из-за работы? Все так сложно?
– Очень сложно! А тяжко потому, что думать о тебе днем нельзя, иначе никакой работы не будет. Как только начинаю думать о тебе, все другие мысли из головы просто улетучиваются, а мне нужно сконцентрировать свое внимание только на работе. Это очень важно! – Он бережно держал ее лицо в своих ладонях и жадно смотрел в ее глаза. – Теперь я точно уверен: славянская душа – это не просто миф, это реальность, и у меня она тоже есть. – Он еще раз поцеловал ее и, с трудом оторвавшись от нее, пошел одеваться.
Две чашки крепкого кофе взбодрили его, а завтрак привел в умиротворенное состояние. Попрощавшись с Эллой, он вышел из дома. Уже садясь в машину, поднял глаза вверх и увидел в окне, как она прощально махнула ему рукой и улыбнулась. По телу пробежала горячая волна и, докатившись до сердца, сжала его. Эта девочка взбудоражила и перевернула всю его душу. Как прожить сегодняшний день? Он уже по опыту знал, что когда ждешь чего-то, то время будет тянуться, словно резиновое, до бесконечности. Так что надо просто взять себя в руки.
Зазвонил телефон, и он нажал кнопку громкой связи на рулевом колесе.
– Майкл! Я вчера тебе не могла дозвониться весь вечер, чем ты так занят?
– Привет! Дженифер, что это с тобой? Ты редко звонишь, когда я в командировке.
Ему стало неловко. За сегодняшнюю ночь он даже напрочь забыл о ее существовании. Они жили вместе уже два года. Жили по инерции, он понимал, что им давно пора расстаться, но как-то все откладывал на потом. Их отношения были пропитаны духом рациональности. Он понимал, что Дженифер его совсем не любила. Она лишь умело им пользовалась, легкомысленно полагая, что он этого не замечает. Ей постоянно нужны были деньги. Секс в обмен на деньги с близким человеком. Ну, дела! Но близким человеком она ему так и не стала. Он помнил ту вечеринку, – хотя помнил до определенного момента, – с которой они вернулись вместе. В конце той вечеринки, когда свет стал мягким, расстояния неопределенными, очертания предметов зыбкими, а тело легким и сильным, подошла она и предложила
выйти в другую комнату, где было не так шумно. Он на ходу допивал из своего бокала остатки спиртного, уже не чувствуя вкуса, а поток его сознания бежал по причудливому, с неожиданными поворотами, руслу. Проснувшись утром, они без сожаления расстались, но вечером она позвонила сама и предложила повторить вчерашнюю встречу. И все же… Дженифер хороша собой, уверена в себе. Раньше она открыто пыталась взять его в руки, подавить волю, но напрямую это не удалось, и она изменила тактику – ведь в конечном счете он выполнял ее желания… И вряд ли это происходило само собой – с того самого телефонного звонка ее действия отличала расчетная целеустремленность. Это как принцип карате, который он навсегда запомнил: максимум силы в уязвимую точку. Все силы в одну точку, чтобы добиться цели. Надо сказать, что она в совершенстве освоила этот принцип, хотя он ей рассказывал о нем всего один раз, вспоминая своего сэнсэя. Талант! Знаток карате побеждает любого непосвященного; если встретились два каратеки, тогда исход схватки зависит от большего мастерства одного из них. Решающую роль играют неожиданность, умение владеть собой, скрывать свои намерения и уровень подготовки. Теперь, вспоминая ее красивое лицо, он был уверен в том, что все ее слова, поступки, чувства были лишь ширмой, прикрывающей другой, чужой и совершенно незнакомый облик. Она никогда его не любила. Она была заинтересована его выдающимися профессиональными способностями и теми большими возможностями, которые они обещали. Все было учтено, рассчитано, взвешено. Сухая математика и холодная логика стояли у колыбели их отношений. Любовь… Смешно! А что он? Ведь и он сам не старался близко узнать ее, ему не хотелось сближения.
– Что ты имеешь в виду?
Он представил, как она высокомерно вскинула брови, произнося эту фразу.
– Ничего.
– Я поняла, что стала тебе безразлична, ведь так? Впрочем, как и всегда!
– Неправда, я всегда испытывал к тебе сильные чувства. Симпатию. Иногда злость, раздражение. Но только не безразличие. Уж в этом ты меня упрекнуть не можешь.
– Однако в постели ты был мной доволен.
– А ты умело этим пользовалась. Вспышки твоей страсти совпадали с необходимостью исполнения твоих очередных капризов, приобретением дорогой одежды и драгоценностей, поездкой на отдых или получением крупных денежных сумм…
– А за что еще, по-твоему, женщина должна любить мужчину? Ты обязан содержать меня достойно, ведь красивая женщина – это своего рода визитная карточка мужчины. – Фраза была произнесена с глубокой убежденностью.
– Твои понятия перевернуты с ног на голову.
Они говорили не повышая голоса, старались не перебивать друг друга; сторонний наблюдатель ни за что не распознал бы в происходящем их ломающиеся модные свободные отношения: ни оскорблений, ни криков – шла обычная мирная беседа. Но оба понимали, что перешли ту черту, до которой еще можно вернуться назад, к прежним отношениям. Оба были спокойны.
– Дженифер, я встретил девушку, в которую влюбился по уши, как мальчишка. Я никого еще так не любил. Это моя женщина, единственная и желанная, и поэтому нам с тобой нужно расстаться, хотя это нужно было сделать уже давно. Извини, я не могу больше разговаривать.
Он поднимался в лифте на седьмой этаж. На сердце было легко и радостно. Он думал о своей синеглазой девочке, он уже отчаянно скучал по ней, хотя они расстались не более часа назад. Он вспоминал ее ослепительную улыбку, ее тонкую талию, которую он обнимал не так давно. Вспоминал ее легкие пальцы, гладившие его по волосам. Впереди был трудный день, необходимо сосредоточиться, у него нет сейчас права грезить о ней весь день. Но потом… Потом, вечером, он вновь увидит ее и подарит ей ночь, полную любви.
Элла, проводив Майкла, зашла в ванную. Она увидела свое отражение в зеркале и очень удивилась, что ничего
не изменилось со времени совместно проведенной ночи с Майклом, разве что глаза, которые просто сияют от счастья. Она нахмурилась.
«О чем я только думаю? Жила-жила себе спокойно, и надо же – влюбилась! Да еще угораздило влюбиться в мужчину, который безумно красив, и в дополнение к этому он иностранец, готовый покинуть нашу страну уже в субботу. – Она легко вздохнула и улыбнулась. – Но я сама хотела провести с ним эту ночь. К моему счастью, он оказался хорошим и опытным любовником. И какая разница, сколько этих ночей у нас будет?» – думала она, продолжая вытираться после душа.
Расчесав волосы щеткой, она начала быстро одеваться, поглядывая на часы. Выйдя из подъезда, она щелкнула брелком сигнализации и села в машину. Дорогой она вновь и вновь возвращалась мыслями к вчерашней ночи. Она вспоминала его слова, его губы, его тело, и от этих мыслей внутри все сладостно сжималось. Ей вновь безумно захотелось увидеть его, запустить свои пальцы в его такие густые и непослушные волосы. Она не заметила, как доехала до места, и, поставив машину на стоянке, направилась к школе. Легко вбежав по ступеням крыльца, она дернула за ручку тяжелой, массивной двери. Переступив порог школы, она с головой окунулась в работу, стараясь отогнать от себя сейчас все ненужные и мешающие работе мысли. Из здания школы она вышла в сопровождении своих учеников.
– Элеонора Николаевна! Пойдемте с нами в кафе-мороженое! Ведь для нас все прошло удачно.
Она засомневалась на секунду.
– А пойдемте, – беспечно махнула она рукой, и они всей шумной и пестрой толпой отправились через дорогу.
Они сидели здесь уже больше часа. Всем было весело. Нескончаемые разговоры, заразительный смех и доверительная атмосфера – все создавало ощущение сплоченности, так необходимое любому коллективу. Звонок мобильного телефона вырвал Эллу из плена ребячьих голосов.
– Привет, моя хорошая!
– Привет!
– Я соскучился! Ты где сейчас, со своими учениками? Слышно много голосов.
– Я в кафе-мороженом со своим любимым классом. Майкл!
– Да? Я уже свободен. Милая, я соскучился по тебе, очень. Мы можем увидеться с тобой?
– Конечно! Майкл! Я тоже хочу тебя увидеть. Примерно через сорок минут я буду дома. Ты приедешь ко мне?
– Я приеду, но не к тебе, а за тобой! Мы поедем ко мне
в отель.
– Ну, хорошо. Я буду тебя ждать. – Она выключила телефон. – Ребята, извините, мне пора. Вы тоже долго не засиживайтесь, а то вас дома родители потеряют. До свидания. До завтра!
– До свидания, Элеонора Николаевна!
Нестройный хор из двадцати пяти голосов заставил остальных посетителей кафе оглядываться на них и улыбаться.
К своему дому Элла подъехала только через час. Машина Майкла уже стояла возле подъезда. Увидев машину Эллы в зеркало заднего вида, Майкл вышел из автомобиля и пошел ей навстречу. Она остановилась и заглушила двигатель. Он открыл ее дверь и стоял, держась за нее рукой.
– Привет, солнышко! Я уже начал беспокоиться. Дал себе слово ждать тридцать минут, а потом звонить. Не хотел отвлекать тебя от дороги. – Его серые глаза излучали такую нежность. – Давай паркуй свою машину, и поедем
ко мне.
– Может, останемся у меня? – с надеждой в голосе спросила она.
– Нет, поедем. Сегодня соберем кое-какие мои вещи, и уж тогда… – Он закрыл водительскую дверь и отошел от машины, освобождая место для маневра.
Они въехали на Исаакиевскую площадь, и Майкл остановился на стоянке перед высоким, помпезным зданием
отеля «Астория». Он вышел из машины и, обойдя ее, открыл
пассажирскую дверь, помогая выйти Элле. Щелкнув брелком сигнализации, он взял девушку за руку и повел ее в отель.
– Я сегодня приехал на работу небритый, пришлось просить Джека привезти электрическую бритву, хотя я ее терпеть не могу. Она не бреет так чисто, как мне нравится. Сейчас уже щетина чувствуется. – Он коснулся рукой подбородка. – Можешь потрогать. – И он остановился, повернувшись к Элле.
– Мы здесь по этой причине? – засмеялась Элла, ласково проведя по его щетине ладонью. – Мне нравится.
– Отчасти именно по этой! Но есть и другие. Здесь такая ванна, в которой мы можем поместиться вдвоем. К тому же мы можем поужинать в ресторане и не нужно будет долго добираться до дома. А завтрак мы закажем в номер. – Он довольно улыбался.
– А я умею готовить! У меня это неплохо получается.
– Нора! Это очень ценное качество, но я бы не хотел тебя эксплуатировать!
Они подошли к двери его номера, и Стентон провел картой по замку. Распахнув дверь, он пропустил Эллу впереди себя. Большая прихожая озарилась потоком света, льющегося с потолка. Они обнялись, прижимаясь друг к другу. Губы Майкла наконец-то прижались к ее губам.
– Я так по тебе соскучился! – Его глаза излучали нежный свет.
– Я тоже! Я тоже скучала и думала о тебе весь день, Майкл!
Он обнимал и гладил ее по волосам, нежно целуя при этом. Потом был поход в ванную комнату, где они убедились в том, что действительно в этой ванне можно поместиться вдвоем. Потом они перешли в спальню и занялись тем, о чем вожделели оба весь день. Его поцелуи заставили ее забыть все на свете. Они были одни в этом мире. В пылу страсти они отдавали друг другу всю нежность, на какую только были способны. Они двигаются в одном ритме, оба чувствуют, что разрядка близка, и вот оргазм накатывает, лишая обоих способности мыслить. Она вновь почувствовала, как скрутило все мышцы внутри, а потом еще и еще. Она закричала,
испытывая неведомое раньше наслаждение, отчего мир показался размытым. Появилось ощущение изменения реальности бытия. Она лежала совершенно обессиленная. Он прижал ее к себе, продолжая всю ее гладить и целовать.
– Нора! Девочка моя! Как ты? Все нормально? Может, нужно было подождать день-два?
– Нет! Все хорошо! Правда хорошо! – повторила она, видя его обеспокоенный взгляд. Она погладила его по щеке. Он прижал ее руку к своим губам. – Мне просто хорошо, безумно хорошо с тобой. Вот и все!
– Мне тоже с тобой очень хорошо. Это значит что? – Он коснулся ее губ своими губами. – Что мы с тобой подходим друг другу. Знаешь, с тобой все по-другому, не так, как раньше. – Он с нежностью смотрел на нее. – Впервые хочется не только брать, но еще и отдавать.
Неожиданный стук в дверь отвлек их.
– Майкл, ты кого-нибудь ждешь?
– Никого! Это ужин! – Завязывая пояс халата, он пошел к двери.
– Мистер Стентон! Все, что вы заказывали! И цветы!
– Благодарю!
Он зашел в спальню с букетом роз и положил их рядом с ней на подушку.
– Майкл! Какие красивые розы! Спасибо! – Она растроганно взглянула на него, взяв в руки букет и прижимая его к себе.
– Я рад, что они тебе нравятся. Пойдем ужинать, моя принцесса!
– Пойдем! – Она накинула халат и вышла в гостиную, щурясь от яркого света.
– Извини, сейчас включу светильники. – Он переключил свет. Усаживая ее в кресло, он нагнулся и поцеловал ее в висок, проведя рукой по волосам.
– Я, наверное, ужасно лохматая?
– Обычная прическа, как всегда после секса. Но тебе идет! – Он рассмеялся, нежно посмотрев на нее.
– Майкл, ты смеешься надо мной!
– Я не смеюсь над тобой! Просто ты всегда потрясающе красива. И ты мне очень нравишься, Нора. – Он вздохнул. – Мы с тобой затратили столько энергии, поэтому нам обоим нужно поесть, чтобы восстановить силы!
Когда они утолили свой голод, оба обнаружили, что силы восстановились, и теперь можно было подумать о том,
чтобы вернуться в спальню. Они лежали рядом, обнимая друг друга. Пришло время отдыха, и можно было поговорить, поделиться друг с другом воспоминаниями о своей жизни до их встречи. В спальне они продолжили начатый еще в гостиной разговор.
– Тебе все равно не так повезло, как нам с Алексом.
– Почему это мне не повезло? – притворно возмутилась Элла. – У меня тоже была интересная студенческая жизнь.
– Да потому, что ты училась в Петербурге и жила с родителями. А мы жили в Англии, а родители в Ванкувере. Теперь поняла? Мы жили с братом в университетском кампусе. Нам было очень весело. – Он ухмыльнулся каким-то своим воспоминаниям.
– Страшно даже представить, как вы веселились!
– Нора! Не думай, до дикого распутства дело не доходило. Все было вполне пристойно и цивильно.
– Почему ты выбрал именно Оксфорд?
– Прежде всего потому, что он дает блестящее образование, которое открывает большие перспективы для получения престижной и высокооплачиваемой работы.
– Понятно. А то уж я подумала, чтобы родители не мешали вашему веселью.
– Ах вот ты какая! – Он шутливо чмокнул ее в носик. – Нет. Не поэтому. Наш Оксфордский университет – первый университет Великобритании, построенный на рубеже одиннадцатого – двенадцатого веков в городе Оксфорд графства Оксфордшир. После Болонского он является самым старым университетом мира. – Он поднял вверх указательный палец. – Представляешь? И еще! У нас, в Оксфордском университете, самый высокий проходной балл. В Великобритании для получения высшего образования при поступлении в Оксфорд необходимо пройти дополнительные испытания, даже если абитуриенты, кстати, такие как мы с братом Алексом, имели максимальные баллы из возможных (уровень А*А*А*). Родители за несколько лет нашей учебы в Англии были за нас совершенно спокойны, так как у этого учебного заведения отличная репутация, безопасность и высокий жизненный уровень. Мои дети, если они у меня будут, тоже будут учиться в Англии, в стране, подарившей миру Шекспира, Ньютона, Дарвина, Томаса Гарди и Свифта, где ученые получили больше Нобелевских премий, чем в любом другом государстве мира.
– И не иначе как в Итоне!
– Не знаю! Королевский колледж в Итоне – самое престижное и старейшее заведение только для мальчиков. А вдруг у меня будут девочки?
– Я даже не знала, что в Итоне учатся одни только мальчики.
– Итон называют инкубатором английских лордов или фабрикой джентльменов. Именно на преемственности формировалась каста итонских джентльменов. Там учат детей знатных и богатых родителей, а выпускают министров, дипломатов и писателей. Там учились Уильям Питт, Перси Шелли, Джордж Оруэлл, герцог Веллингтонский, Ян Флеминг, Тони Блэр, бывшие короли Непала и Сиама, принцы Уильям и Гарри и многие другие.
– Он тоже с тех седых веков ведет свою историю?
– Нет! Это учебное заведение более позднего времени. – Он погладил ее по плечу. – Учредил эту школу в 1440 году последний отпрыск Ланкастеров – король Генрих VI. Именно при нем началась Война Алой и Белой розы, которая после битвы у Сент-Олбанса в 1455 году завершилась воцарением на престол Тюдоров. Итонский колледж расположен к западу от Лондона, недалеко от Виндзора, в средневековом замке с замшелыми стенами и парапетами, – эдакий форт знаний. Но учиться там колледжерам было всегда крайне сложно. Британские аристократы знали, что делали. Их отпрыски всегда воспитывались в закрытых школах с суровыми
порядками: жесткая жизнь, большие нагрузки. Считается, что тяжелые условия и лишения закаляют характер. Делают его сильным и независимым. Из стен Итона всегда выходили и выходят настоящие мужики, которые веками держат в своих крепких руках великую империю, и никакие комплексы их не мучают. Как сказано в Библии, кто потакает младенцу – тот губит его.
– Но в наше время – и жесткие условия жизни, мне кажется, это по меньшей мере негуманно.
– Ты не права! Возьми Америку шестидесятых-семидесятых годов! Свобода, сытость, достоинство личности и культ индивидуального успеха этой самой личности породили целое поколение молодежи, которому некуда было приложить свои силы. Ничего не нужно было преодолевать, все было у них наготове. И вот тебе побочный эффект от такого готового изобилия, как отсутствие смысла жизни со всеми вытекающими последствиями в виде пьянства и наркомании. Нет, трудности в жизни должны быть, и именно их преодоление и закаляет характер. – Он замолчал, раздумывая над сказанным.
– А мой педагогический университет имени А. И. Герцена тоже старый, он образован в 1797 году и является кузницей высококвалифицированных педагогических кадров.
– У вас в кузнице, надеюсь, английский язык хорошо преподавали?
– Конечно, преподавали!
– Значит, мы можем с тобой поговорить и на английском, не так ли?
– Поговорить вряд ли получится. Я, как та собака из анекдота, все понимаю, а сказать мало чего могу. Я плохо знаю английский язык. Так, совсем немного…
– Вам же его преподавали? Ладно. Придется выучить, моя дорогая! Будем с тобой осваивать разговорную речь, тебе это понадобится, – безапелляционно заявил он Элле, прижимая ее к себе.
– Мои дети будут учиться дома, в России, – вздохнув, прошептала Элла.
– Не факт. Если твои дети будут нашими детьми, то не в России точно. – Он улыбнулся, прижимая ее к себе и целуя в губы.
С каждым новым поцелуем их дыхание учащалось, а кровь неслась по жилам с неимоверной скоростью. Между ними словно проскакивает электрический разряд, все пространство вокруг них электризуется. Его глаза стали непроницаемого темного цвета. Его руки продолжают ласкать ее тело,
и Элле уже не хватает воздуха, она уже не в силах пошевелиться – так завораживающе приятны его прикосновения.
– Я хочу познать тебя всю, и не только твое тело, но еще и твою душу, – тихо шепчет Майкл, нежно касаясь при этом ее губами.
И от этих нежных и мимолетных прикосновений становится нестерпимо жарко, и вновь в глубине тела зреет жгучее желание близости с ним. Ее тело моментально откликается на его откровенные ласки. Ожидание момента близости, когда тела сливаются в одном сумасшедшем порыве страсти, было таким сладостным. Он проникает в нее, и его восхитительное движение заставляет ее подчиниться ему. Она следует за ним, вовлекается в один ритм с ним. Они тонко чувствуют друг друга. Они достигают пика и вместе взрываются всепоглощающим оргазмом. Они продолжают лежать, тесно прижавшись друг к другу, и тяжело дышат при этом. Он нежно целует ее в шею. Его глаза полны нежности.
– Ты очень красивая, мне нравится заниматься с тобой любовью, и мне кажется, я начинаю потихоньку сходить с ума по тебе. Что ты со мной делаешь, Нора?
– Я занимаюсь ворожбой. Я хочу приворожить тебя! Навсегда! Боишься? – Она лукаво заглянула ему в глаза.
– Нет! – рассмеялся он, постепенно становясь серьезным. – Сама не пожалеешь? – Он пытливо смотрел в ее глаза.
– Нет! Не пожалею! Я хочу быть с тобой как можно дольше.
– Я тоже! Но завтра уже среда!
– Не напоминай, пожалуйста! Давай забудем о календаре, хотя бы на время!
– Согласен! Давай забудем на время. Я не хочу никуда от тебя уезжать!
– Майкл! Вот было бы здорово! Как жаль, что это невозможно…
– Я вернусь сюда еще.
– У тебя здесь опять будут дела?
– Не уверен! Я приеду к тебе, если ты захочешь.
В ответ она нежно обвила его шею руками.
– Милый, хороший мой, я уже этого хочу, я тебя буду ждать!