1961 г. НИС «Витязь», рейс 34
Порты заходов – Гонолулу, Гавайи (Хило), Нукухива, Папаэте, Муреа, Сува, Токио. Письма из этого рейса, к сожалению, отсутствуют, и я кратко попытаюсь изложить то, что помню из твоих описаний этого плавания по южным морям тропических районов Тихого океана, где сияет созвездие Южного креста и из твоих кратких записей. Кроме этого, воспоминания об этом рейсе В.Г Неймана приведены в Приложении 1 в конце книги.
Этот рейс в Полинезию в августе – декабре 1961 г. на островной архипелаг неповторимой красоты, конечно, оставил у тебя ошеломляющее впечатление, о чем ты рассказывал, перебирая фотографии в альбоме, который я оформила к твоему 50-летию (к сожалению, только черно-белые). Волнующие душу одеяния, зажигательные танцы хула, красивых девушек а, главное, жизнерадостность и общительность «алоха» окружающих. И вновь Н. Гумилев:
«Темнокожие мулатки
И гадают и поют,
И несется запах сладкий
От готовящихся блюд»
Ты побывал на о-ве Оаху в Гонолулу с потрясающим пляжем Вайкики и видел тропическую экзотику Полинезии, где серферы совершают головокружительные пируэты по поверхности гигантских волн. Посетил цветочную столицу орхидей в городе Хило, где бушуют водопады с великолепием радуг. Да разве перескажешь все, о чем ты рассказывал: об извержении вулкана, когда фонтаны лавы стекали огненно-красной рекой вниз по склону, сжигая все на своем пути, и остывали, лишь достигнув побережья, о парках, где удивительные орхидеи, мангровые деревья, кактусы и птицы – розовые фламинго, всевозможные попугаи, а в прибрежных водах – сотни видов тропических рыб. Но на вершину горы Мауна-Кеа – самой высокой в мире от подножья на океанском дне, ты почему-то не пытался забраться. На берегу бухты отмечено памятной доской место, где был убит Джеймс Кук, который первым ступил на землю этого архипелага Сандвичевых островов. Из даров моря тебе понравилось блюдо из рубленного сырого лосося, а запеченную в земляной яме свинью ты почему-то не пробовал, а только любовался таитянками, танцующими «хулу». Венком из цветов таитянки, мило улыбаясь, одарили тебя и даже предлагали показать некоторые пируэты танца вместе с ними.
Всё это было незабываемо, но, как оказалось, повторимо в рейсе на НИС «Академик. Курчатов» в 1973-1974 гг. Папаэтэ – столица Таити и всей Французской Полинезии – крохотный город в глуши райской природы, ароматных цветов, ботанических садов и в окружении океана. Лагинариум – музей океана. Решил, что можно позавидовать Гогену, который жил здесь, а, увидев всё это, ты понял, что для тебя:
«Как будто не все пересчитаны звезды
Как будто наш мир не открыт до конца»
Покрывало тану отбитое из пальмового луба и раскрашенное растительными красками, которое закрывало вход в хижины под пальмовыми листьями жителей Папаэтэ, теперь красуется на нашей стене. Ты вспомнил о нем, когда увидел в Тунисе много лет спустя, как странные люди – троглодиты, живущие на плато Матмате в ямах, вырытых в земле холмов саванны, завешивали вход в свои жилища пестрыми покрывалами с вырезанным над входом контуром рыбы и рукой Фатимы от сглаза.
Там, в Тунисе ты соприкоснешься с изъеденными временем, вековыми руинами Карфагена – ранее прекрасной столицы древней Финикии, и помечтаешь о возлежании в белой тунике на мраморном сидении еще сохранившихся терм, ведя, как римский патриций с подобными тебе, как-то Олегом Кузнецовым и Витей Нейманом, непринужденные беседы о предстоящих хождениях на галерах за три моря а, главное, о пополнении молодыми невольницами своих гаремов. В Эль-Джеме с высокой трибуны величественного Колизея будешь представлять себе бой гладиаторов с безжалостно опущенным вниз большим пальцем. Необозримая пустыня Сахара пленит тебя своим безмолвным величием, и ты, одетый как туарег, гордо оседлаешь одногорбого дромадера, который, подчинившись, покорно будет вышагивать под палящим солнцем по сыпучему песку пустыни, после чего, вернувшись, слава богу живым, ты долго не сможешь выпрямить согнутые колесом ноги, почти вплоть до прибытия в город Кайруан – святого места для исповедующих ислам.
Из писем:
Заход в порт Сува на о-ве Фиджи сопровождался непрерывными ливнями, но на городском рынке удалось побывать и приобрести кое-что из местной ихтиофауны.
«После посещения гористого архипелага Фиджи в юго-западной части Тихого океана со столицей Сува на о-ве Вити-Леву где огромные папоротники и мангровые заросли во влажном тропическом лесу состоялось прибытие в Токио, где меня взял под опеку в лаборатории ихтиологии профессор Университета Токахара Абе-сан, хорошо известный ученый среди ихтиологов всего мира, доброжелательное отношение которого я очень ценил.
Как-то после работы проф. Абе-сан угостит меня рыбой фугу, приготовленной ко дню рождения императора Акихито (кстати, тоже ихтиолога). Я ел ее, не опасаясь отравления. Оказалась очень вкусной. Абе-сан сказал, что император очень обеднел и не позволяет себе широких пиршеств. Тогда я впервые посетил Токийский оптовый рыбный рынок вместе с Сенсеем Абе-сан, инспектором которого он являлся. Здесь у пристани осуществлялась продажа только что выловленных рыб и впечатление от увиденного осталось огромное.
Н. В. Ларин и Токахара Абе-сан, Токио, 1961 г.
Обратил внимание на таких довольно редко встречаемых рыб как алепизавр с огромным флаговым плавником на спине и пятнистый ярко-красный опах».
Интеллигентное худощавое лицо Абе-сан я видела на фотографии. Ряд статей по летучим рыбам написан совместно с ним.
Во время длительного пребывания в Японии в 1992 г. через 30 лет после этого рейса на «Витязе» ты будешь приглашен профессором Изуми Накамурасан в город Майзуру для научной работы в Музее и чтения лекций в Киотском университете и опять посетишь рыбный рынок, расположенный прямо на морском причале на берегу окруженной холмами бухты Вакаса у выхода в Японское море, где с лодок выгружали только что пойманные дары моря.
Изуми-сан должен был просматривать подготовленные для аукциона лоты, чтобы не допустить продажу ядовитых рыб и приобрести рыб, не известных в ихтиологии. Огромные туши марлинов и меч-рыб лежали рядами, соседствуя с тушами крупных акул и тунцов, высились пронумерованные многочисленные ящики и коробки, заполненные переложенных льдом лососями, скумбриями, сайрой, сардиной, летучими рыбами, сверкающими серебром рыбами-саблями и золотом корифенами, некоторые из которых еще слабо шевелили хвостами, а кальмары более активно щупальцами. Громкие крики многочисленных продавцов и оптовых покупателей в цветных кепочках с номерами оглушали. Редких экземпляров рыб тебе не удалось обнаружить и, проходя без видимого удивления мимо рыбьих туш, ты определял их сразу же «в лицо», называя по-латыни. Но я была потрясена всем увиденным, наверное, также как и ты, когда впервые посетил подобный рынок в Токио вместе с Токахара Абе-сан. Видя, как японцы для приготовления их классического блюда суши тщательно подбирают тела лососей и тунцов по их упругости, ты полюбил это блюдо, конечно, только изготовленное в Японии.
Н.В. и О. В. Ларины и Изуми Накамура-сан. В лаборатории Биостанции Киотского университета. Майдзуру, остров Хонсю, 1992 г.
Кстати, ты говорил, что из рыбных рынков в Музеи многих стран поступают коллекционные экземпляры видов рыб, порой неизвестные науке. Это касалось и латимерии – кистеперой рыбы – пришелицы из палеозоя, существовавшей в океане миллионы лет тому назад и дожившей до наших дней. Институту океанологии по заказу удалось приобрести зафиксированный экземпляр латимерии, но в очень плохом состоянии. Его тело с мощными чешуями было покрыто коркой красноватой ржавчины, тщательное очищение от которой произвел почитающий тебя аспирант – теперь старший научный сотрудник Дима Астахов – как ты считал, лучший химик среди ихтиологов, и лучший ихтиолог среди твоих аспирантов, по возможности пополнявший твою коллекцию каури. Эта латимерия, уже утратившая свою сиреневато-синюю окраску, помещена в большую стеклянную ванну с раствором спирта и формалина в Институте океанологии. Но живого целоканта к твоему превеликому сожалению ты так и не увидел, хотя на судне «Рифт» проводились траления почти на том месте, где они обычно ловятся – на глубине 500 м у побережья Мадагаскара, почти вблизи Коморских о-вов, но ловля их тралом около изрезанных расщелинами склонов гор оказалась невозможной. Потом ты узнал, что этот редчайший вид был пойман сетью у крутого вулканического склона в Целебесском море у Индонезии. Подарок панцирной щуки из мезозоя с ромбовидной чешуей и удлиненной зубатой пастью очень обрадовал тебя, и она – вековая древность, стала одним из украшений твоего кабинета.
Твоя работа в Музее в Майзуру с формалинными образцами рыб, уже давно не испытывающими желания быть определенными, проходила ежедневно до позднего вечера. После доклада на Ихтиологическом симпозиуме присутствующие корреспонденты и ихтиологи, приехавшие из Киотского университета, прослушав доклад и узнав твое мнение по поводу несомненной принадлежности Курильских островов Японии, под бурные аплодисменты дружно вынесли тебя на руках, а в газетах появлялись статьи с фотографиями русского ученого – Сенсея рядом с профессором Изуми Накамурой-сан в лаборатории Музея, а также его супруги в виде сотрудницы и активной помощницы, чему я не возражала.
Доклад Н. В. Ларина. Япония, Майдзуру, остров Хонсю, 1992 г.
При поездках в город Нару ты проникнешься древним миром Страны Восходящего Солнца, где увидишь буддийских монахов в широкополых шляпах и оленей, сотни оленей и больших и маленьких, которые ходят по тротуару, по лужайкам и кланяются, прося пищу. После посещения пропитанного ароматным кедровым составом Великого Восточного храма – одного из древних храмов мира, где восседает Великий Будда из черной бронзы – Умиротворенный и Благославляющий, Пробужденный и Просветленный, ты, завороженный и опьяненный от аромата дымящихся трав и сандаловых свечей, в большую чашу с песком поставишь свечу в память о Василии Васильевиче, который был в этом храме много лет тому назад.
В древнюю столицу Японии в город храмов – Киото ты прибудешь, когда горы вдали были еле различимы в утренней дымке, а разноцветные черепицы на крышах домов сияли в лучах восходящего солнца. В Императорском дворце 9-го века, окруженном вековыми платанами с фантастическими наростами на причудливо изогнутых стволах и водоемами с красочными сазанами и карпами, обойдешь бумажные пустые покои и церемониальный зал с тронами для Верховного правителя Японии – Сегуна и императрицы. Муляжные фигуры повсюду, одетые в кимоно с высокими прическами. Их лица забелены, губы ярко накрашены. А ты, маленький и добрый, но в душе величественный и неподкупный, как и сам Сегун, после осмотра дворца будешь сидеть в парке на ступеньках невзрачной лестницы, прижавшись спиной к бамбуковой ограде, и поедать бутерброд, запивая его водой из баночки (правда и я, «первая леди», занималась тем же).
Конец ознакомительного фрагмента.